Среди них было немало арабов и несколько европейцев. Атакующие неожиданно прекратили огонь. Полицейские и американские солдаты еще несколько минут продолжали стрелять. Справа показались три быстро приближавшихся военных вертолета. Неожиданно в летящий справа вертолет попала выпущенная из «ПЗРК» ракета.
– Хорошая машина, – усмехнулся рослый чеченец. – Побольше бы таких…
– Слушай, Ваха, – вздохнул плотный бородач с зеленой лентой на лбу. – Надоело мне все это. На родине наши…
– Отходим! – крикнул по-арабски боевик с оптической винтовкой в руках.
– Хаким все больше начинает командование к себе прибирать, – процедил Ваха. – Нам надо в Ичкерию возвращаться, а мы тут…
– Священная война с кафирами ведется по всему миру, – торжественно проговорил по-чеченски невысокий толстяк в чалме. – И мы были у вас, а вы…
– Отходим! – прервал его крик.
– Мы добьемся, – уверенно заявил одноглазый верзила, – ухода американских собак из Афганистана. Они не останутся в Ираке, как и пособники янки. На священную войну с кафирами поднимаются все новые воины Аллаха. В Ираке о себе заявили воины «Мечей Справедливости». У нас есть свой телеканал, который вещает учение Аллаха во многие страны. Во Франции нашими усилиями…
– Перестань, Хаджибек, – недовольно поморщился смуглый мужчина. – Не стоит приписывать себе то, к чему мы не имеем отношения. Во Франции власти спровоцировали беспорядки. Мы просто направили их в нужное русло священного гнева. Слава Аллаху! – Он огладил бороду. – Бен Ладен согласился с моим желанием увеличить свое влияние. Теперь моя организация не ИДУ, Исламское движение Узбекистана, а ИДТ – Исламское движение Туркестана. Я подниму все бывшие советские республики Средней Азии. Я Хаким Юлдашев. И через несколько лет я буду эмиром Исламского государства. Мы провели несколько удачных операций в Узбекистане, почти захватили власть, а Таджикистан и…
– Много ты на себя берешь, Юлдашев, – усмехнулся одноглазый.
– Я еще ничего не взял, – рассмеялся узбек. – Но очень скоро все будет моим. Через пять лет, а вполне возможно, и раньше. Как говорили в СССР – пятилетку за три года. Лично мне этот лозунг очень и очень нравится.
– К сожалению, Аллах отвернулся от нас в Ичкерии, – процедил одноглазый. – Убит Хаттаб, еще несколько влиятельных людей погибли. Уничтожен Масхадов, а в ноябре прошлого года спецслужбы гяуров убили в Дагестане Абу Омара. Он десять лет сражался в тех районах. Именно он распоряжался поступающими для борьбы деньгами. Под его руководством были осуществлены акты по гяурам в Москве, Волгодонске и повергшие в ужас неверных удары возмездия в метро. К сожалению, почти все воины этой группы арестованы. Трое погибли. Да не оставит их Аллах своей милостью.
– Главное, чтоб Аллах не оставлял своей милостью живых, – прошептал вошедший в пещеру Ваха.
Россия, Саратов
– Искандер, – зло заговорил, войдя, худой чеченец, – долго еще мы будем заниматься…
– У тебя наркота кончилась? – усмехнулся крепкий черноволосый мужчина в спортивном костюме.
– Я хочу воевать! – заорал чеченец. – Убивать неверных! Жечь дома мерзких собак и…
– Заткнись! – осадил его Искандер. – Манана, – кивнул он стоявшей у двери смуглой женщине, – дай ему порцию.
Она ушла в спальню.
– Ты меня неправильно понял. – Вздохнув, худой сел в кресло.
– Я поступил неправильно, – покачал головой Искандер, – когда взял тебя в свою группу. Наркотики – не просто деньги для нашей борьбы за независимость Ичкерии, это…
– Искандер, – поморщился худой, – не надо высоких слов.
– Исмаил, я не чеченец, но считаю Ичкерию своей родиной и делаю все, чтобы она была независимой. Меня беспокоит твое пристрастие к наркоте, хотя я понимаю, почему ты…
– Я могу остановиться в любое время, – сказал Исмаил. – Но признай, что дела у нас идут все хуже и хуже. Мы не достигли цели в Нальчике и…
– Хватит! – раздраженно перебил его Искандер. – Борьба продолжается, и мы победим. Просто не слишком афишируй свое пристрастие к наркоте. Кое-кто уже близок к тому, чтоб последовать твоему примеру.
– Я в любое время могу бросить, – повторил Исмаил.
– Перестань, – усмехнулся Искандер. – Вот твое спасение, – кивнул он на вошедшую Манану. Женщина протянула Исмаилу шприц. – Только не здесь, – предупредил Искандер.
Исмаил быстро вышел.
– С одной стороны, это хорошо, – пробормотал Искандер. – Его ничего не стоит послать с поясом шахида куда угодно. Но с другой стороны, если прозевать, он может выйти из-под контроля, и тогда последствия могут быть для нас всех, мягко говоря, плачевными.
– Отправь его к Аллаху, – тихо сказала Манана.
– Пока не надо. Но не спускайте с него глаз.
– Зачем приехал Муса?
– Вот что значит избранная Аллахом, – покачал головой Искандер. – Задает вопросы…
– Я хочу знать, – спокойно перебила его она, – зачем приехал Муса.
– К Алихану, чтобы встретить меня. Правда, он опоздал на полгода. – Искандер рассмеялся.
– Алихан не сказал ему, что ты здесь?
– Не знаю. Впрочем, что это изменит? Для нас по крайней мере ничего. Нам главное – дождаться груза от Падишаха и сразу продать его. Хорошо, что канал отлажен и работает без сбоев.
– Подожди… – Муса недоуменно посмотрел на сидевшего за столом чернобородого атлета. – Значит, Искандер?..
– После неудачной попытки в Узбекистане, – ответил атлет, – Искандер и его люди остановились здесь. Сейчас они принимают наркотики и передают их по налаженным каналам. Это большие деньги, и они…
– Но почему вы ничего не делаете? – удивился Муса.
– Мы пытались, – раздраженно сказал атлет. – В газетах, кстати, сообщали о попытке взрыва плотины. Мы потеряли четверых, а трое задержаны. Хорошо, что они молчат. Сейчас главное – не засветиться. Мы разрабатываем операцию по захвату заложников.
– Долго вы что-то разрабатываете, – покачал головой Муса. – Торговля наркотой вас, думаешь, не…
– Это дела Искандера, – перебил атлет.
– Алихан, я слышал, что ты…
– Я убью любого, кто скажет мне это, – процедил атлет. – Так что не продолжай или умрешь.
Муса криво улыбнулся:
– Теперь я верю, что ты прежний воин.
Они обнялись. Но в глазах Мусы была злость. Стоявшие у стены приехавшие с ним двое чеченцев заметили это и быстро переглянулись.
Россия, Умет, Тамбовская область
– Здравствуйте, Елена Анатольевна, – улыбаясь, проговорила черноволосая молодая медсестра.
– Здравствуй, Таня. – Елена Анатольевна остановилась у двери ординаторской. – Снова работа, – прошептала она. – Как быстро проходит отпуск.
– Как съездили? – спросила Таня.
– Очень хорошо, впечатлений хватит надолго, но особенно радует возвращение домой, – невесело вздохнула врач.
– Что-то случилось? – насторожилась медсестра.
– Кое-что произошло. – Елена Анатольевна вошла в ординаторскую.
– Значит, говоришь, азики, – сказал Анджей. – А вы-то куда смотрите? Тамбовские заруливают в Питере, а тут у вас, на Тамбовщине…
– Заруливали, – поправил его плотный молодой мужчина. – Сейчас здесь все на районы поделили, вот азики этим и воспользовались. Базарок катит, что над ними стоит кто-то. А вот кто, хрен его знает.
– А хрен кто по масти? – спросил Анджей.
Плотный удивленно посмотрел на засмеявшегося лысого.
– Хорош прикалываться, полковник, – недовольно сказал он.
– А мне эти дела шли и ехали, – усмехнулся Анджей. – Я недолго в этих местах буду. Так, навещу кое-кого и испарюсь. Так что не надо мне все это жевать. Я – пас. А ты, Каток, значит, все никак не уймешься? – взглянул он на лысого. – И даже в поездах…
– Да это Кавалер все донжуанит.
– Слушай меня внимательно, – не обращая внимания на сидевших за столом еще четверых, сказал Анджей. – Я все дела оставил в далеком прошлом, и не надо мне ваших проблем. Я ясно выразился?
– Вполне, – кивнул лысый. – Все, мужики, – сказал он остальным, – базар кончен. Понятно?
– Да все путем, – кивнул пивший пиво крепыш. – Просто думали, раз вернулся…
– Все! – отрезал Анджей. – Иначе я вас пошлю далеко и без билета.
– Ладно, – поспешил заверить его крепыш, – больше ни полслова.
– Давайте за возвращение! – Анджей взял рюмку с коньяком.
– А где ты был? – нерешительно спросил толстый молодой мужчина.
– Где только не был, – усмехнулся Анджей. – Давайте за возвращение.
– Что? – спросил рослый молодой мужчина. – Полковник приехал? Наконец-то. Где остановился?
– У Полунова, – ответила молодая темноволосая женщина.
– Я туда. – Он натянул на мускулистое тело тельняшку.
– Так и пойдешь? – рассмеялась она.
– Тьфу ты! – Он стянул старое трико и поцеловал ее.
– Значит, надолго, – улыбаясь, покачала она головой. – Надеюсь, обойдется без приключений, Эдик?
– Разумеется. Ты не знаешь полковника, – вздохнул он. – При нем никаких…
– Хочется верить, что это действительно так.
– Ты не веришь? Пойдем, сама убедишься.
– Почему тебе не пригласить его к нам?
– Я думал, ты будешь против, – признался он. – Ведь ты, Ирина, не любишь, когда я об Африке…
– Потерплю. Я же сообщила тебе о его приезде.
– Мы быстро придем, – пообещал Эдуард.
– Ладно, мужики, – кивнул на дверь Каток, – расходимся.
– В натуре пора. – Плотный поднялся. – Ты надолго? – спросил он Анджея.
– Как получится. – Не подав никому руки, он только кивнул на прощание. – Ну что, может, баньку сделаешь? Сколько я мечтал о русской…
– В момент, – откликнулся Каток. – Я в курсе твоей мечты, и банька почти готова.
– Ништяк. Значит, поэтому ты и поторопил эту алкашню?
– Вижу, они тебе уже надоели.
– А пиво осталось?
– Есть пиво, – раздался голос от двери.
– В ад без парашюта! – засмеялся Анджей. – Выходит, ты жив, бродяга. – Он шагнул к Эдуарду.
– Так точно, полковник.
– Ну и как устроился в России-матушке?
– Да сначала скучал, тянуло обратно. Но Ирина удержала. Говорит, выбор за тобой. Или война, или мы с Анджеем.
– Погодь, – удивился полковник. – Какой еще Анд…
– Сыну у меня уже полтора года, – улыбнулся Эдуард. – И назвал я его в честь человека, спасшего мне жизнь.
– В ад без парашюта, – растерянно посмотрел на него Анджей. – Значит, растет маленький полковник. А ты какого черта молчишь? – накинулся он на Катка.
– Так я не в курсе, как они сына назвали. Мы встретимся – привет, и все. Масти у нас разные.
– Так, – решил Анджей, – топаем в магазин, покупаем все, что нужно маленькому тезке, и вперед. Жена не наладит?
– Не наладит, – засмеялся Эдуард. – Только не надо разговоров при ней о…
– Ты меня за кого держишь? – усмехнулся Анджей. – Все, тронулись.
– А банька? – спросил Каток.
– Через пару часов вернусь, тогда и вымоюсь. Хотя, – тут же передумал он, – вот что… – Анджей сунул в руку Эдуарда несколько купюр евро. – Топай в магазин сам… нет, подожди минут тридцать, вместе пойдем. А то накупишь что подешевле. Я сам выбирать буду. – Он посмотрел на Катка: – Пойдем, покажешь, как там и что. И полотенце дай. Иракскую грязь с себя смыть надо.
– Что-то долго нет нашего папы, – сказала игравшему с большим медведем малышу Ирина. – Хотела я посмотреть на легендарного полковника, но, видно, не придется. Слышала о нем очень много разного, а ни разу не видела. Интересно, когда придет папа? – Улыбаясь, она поцеловала малыша.
– Папа! – засмеявшись, выговорил мальчик.
– Не думаю, что папа скоро придет. – Она взяла сына на руки. Послышался шум подъехавшей машины. Ирина подошла к окну. Увидела остановившуюся «четверку». Из машины вышли Эдуард и незнакомый ей мужчина лет сорока пяти. В руках у них были две большие сумки. Последним появился Каток, который вытащил из машины еще две сумки.
– Господи, – весело удивилась Ира, – чего они набрали? Наверное, выпивки, – недовольно прошептала она. Посмотревшись в зеркало и привычным жестом поправив волосы, женщина пошла к двери.
– Ирина! – услышала она голос мужа. – Встречай гостей! Полковник приехал. Набрал нашему Анджею всего.
– Где тезка? – спросил вошедший следом Анджей. – Добрый день! – Увидев Ирину, он щелкнул каблуками. – Анджей Гончаров.
– Ирина Орлова, – вытянувшись, четко отозвалась она. – Жена вашего капитана, господин полковник.
– Ну и язва она у тебя, – прошептал Анджей.
– Так точно, полковник, – рассмеялся тот. – Но мне она очень нравится.
– Господи! – открыв сумки, ахнула Ирина. – И куда же все…
– Тезке, – не дал договорить ей Анджей. – Может, наконец покажете мне маленького Анджея?
Остановившись у двери, Каток спросил Иру:
– А это куда?
– Что там? – поинтересовалась она.
– Сладости разные, фрукты и напитки, – ответил за Катка Эдуард.
– В начале девяностых он все под собой держал, – раздраженно говорил Кавалер. – Брал где хотел. И питерские его отлавливали, и другие, кто мечтал заправки и придорожные кафешки под себя положить. Потом неприятности с ментами начались. Его несколько раз замочить хотели. И стреляли, и тачку взрывали. Под Ельцом он под перекрестный огонь попал, тачка сгорела, а он жив остался. Потом с ментами цепанулся с липецкими, и начали его парней брать. Он и исчез. Ну а без него вообще все заглохли. Семерых повязали, а кое-кто в тень ушел. Каток с ним где-то был. Где именно, не говорит. У полковника предки где-то недалеко живут. Но он с ними не особо контачит. Вот с ним перетереть надо, и пусть он…
– А сами-то мы не сможем разборку навести с этими черными? – зло перебил его мускулистый молодой мужчина. – Надо просто забить стрелку и разжевать им все по понятиям. А не въедут – мочить на хрен!
– У них с ментами налажено, – раздраженно отозвался седой толстяк. – Так что светанемся – и суши сухари, – криво улыбнулся он. – И в Тамбове менты у них куплены, и в Пензе. Так что голый номер с ними разбираться. Сами себе неприятностей кучу поймаем, и все дела. К тому же сейчас все заправки под себя ЮКОС сгреб. А с ними ссориться – долго не проживешь.
– Ну, положим, со всеми ментами добазариться хрен кому удастся, – проговорил мужчина со шрамом на лбу. – Конечно, кто-то прикрывает их до поры до времени. Как только в натуре ментовня займется этими черными, возьмут всех. Просто привыкли придорожные кафешки крыши иметь, вот и жируют черные, мать их! – плюнул он. – Те, кто начинал все это, сейчас бабки сделали и в бизнес ушли. Вроде как по закону навар мают. Мало тех осталось, кто начинал с перестройки. Одиночек полно, конечно, но они на крупняк не замахиваются. Таких, как полковник, считай, и нет уже, сейчас все под кем-то ходят.
– Поэтому он и свинтил, – усмехнулся мускулистый.
– Слушай, Кулак, – вздохнул толстяк. – Ты вроде как на полковника зуб имеешь. Разжуй, в чем дело, и тогда…
– Да не имею я на него ничего, – прервал его тот. – Просто он на нас кивает – мол, кавказцы у вас заруливают, – а сам в стороне остаться желает.
– А на кой хрен мы с ним этот базар начали? – усмехнулся мужчина со шрамом. – Вроде как помощи просили. Он и высказал то, что думает. Например, мне самому тошно. В натуре получается, что мы только базарим, и вне дела. А они, суки, бабки имеют. И мы ничего сделать не можем.
– Мочить их, козлов, и все дела! – предложил Кавалер. – А то мы только пытаемся что-то уладить. А они, суки, Ворона уже завалили. Сто пудов даю, их работа.
– Да в этом, пожалуй, только ментовня и сомневается, – усмехнулся мужчина со шрамом.
– А ты, Карта, кентом был у Ворона, – сказал толстяк. – И тут за кента разборку навести – святое дело.
– Ты же сам говорил, что не надо с ними связываться, – разозлился Карта. – А сейчас другой базар повел. Чего ты хочешь, Кок?
– Да вроде косяков не порю, – усмехнулся тот. – А в чем дело?
– Ты о Вороне напомнил, – вмешался Кулак.
– Хорош вам, – вздохнул Кавалер. – Не хватало еще меж собой разборку устроить. Просто у полковника парни оставались. Вот я и думал, что, может, он…
– Индюк тоже иногда думает, прежде чем в суп попасть, – проворчал Кок. – Надо было с Шерифом согласиться, и все дела.
– Под Шерифом ходить лично мне не в жилу, – покачал головой Кулак.
– Он сам даже не появился ни разу, – недовольно произнес Карта. – Присылает каких-то шестерок. А с ними базлать – себя не уважать. Даже если мы ему скажем, то получается – свое отдадим.
– А он и так здесь пасется, – усмехнулся Кок. – Поэтому мы будем иметь хоть кусок от своего пирога, а так только облизываемся. Я предлагаю связаться с Шерифом…
– Я – пас, – сказал Карта. – Мне такая хренотень…
– Я тоже на хрену видал быть шестеркой у Шерифа, – поддержал его Кулак, – хотя бы потому, что мы не в курсе, кто он есть. Может, гребень по жизни, а мы…
– Ты думай, что базаришь, – перебил его Кок.
– А ты, похоже, в курсе насчет Шерифа, – пристально посмотрел ему в глаза Карта.
– Я только знаю, что в Пензе он верх держит и по трассе берет кое-где, – проговорил Кок. – И что с азиками у него увязка и поделено все.
– Азиков там хрен да немного, – усмехнулся Карта. – Какой-то Черный во главе стоит.
1 2 3 4 5