А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

– спросил Коля у стоящего рядом сатира.
Сатир безрадостно сообщил Коле, что у него появился конкурент по числу побед на играх, и судейская коллегия решила выявить абсолютного чемпиона в гонках на колесницах. По результатам первых двух дней игр стало понятно, что более никто из атлетов не сможет достичь результатов лидеров, и они будут состязаться друг с другом не позднее, чем завтра, в гонках на десять кругов по стадиону.
– Нет ничего проще, – усмехнулся Коля. – На «Хаммере» я сделаю этого Нерона на пару кругов, не меньше. Главное, чтобы на повороте не занесло.
Он, конечно, понимал, что нечестно будет состязаться на автомобиле с конной упряжкой, но события последних дней убедили Колю, что там, где играет император, честность должна почить вечным сном.
– Не будь так уверен, рыцарь, – ответил на самонадеянное заявление Коли сатир. – Ты думаешь, император не знает про твою огненную колесницу? Он знает все, и в его колоде карт еще много джокеров на все случаи игры.
Коля нагло ухмыльнулся.
– А что он сделает? В его упряжке не более десяти лошадей, как я понимаю, а у меня сотни. Все, Боря! Руно у нас в кармане! Пошли отдыхать. Мне на глаз надо примочку поставить. Должен же я перед своей красавицей в лучшем виде предстать.
– Пошли, – кивнул сатир. – Через трибуны.
– Нет уж, – отмахнулся Коля. – На этот раз я пойду прямым путем. Не убоюсь фанатов. Время у нас есть, а народу надо отдать должное за поддержку. Пойду, буду раздавать автографы.
– И я с тобой, – засеменил за Колей сатир. – Я тоже хочу. Ты меня представишь как своего тренера.
– Но мой тренер Петрысь, – возразил Коля.
– И я тоже. И я-а-а, – настойчиво заблеял сатир.
– Ладно. Тренер так тренер. Мне не жалко, – согласился Коля и уверенной походкой направился к главным воротам стадиона.
В послеобеденное время Коля отдыхал. Спал. А вечером давал пресс-конференцию в олимпийском пресс-центре. Коля пытался избежать этого мероприятия, потому что не любил оголтелую журналистскую братию. Представители этой профессии весьма назойливо путались у него под ногами во время проведения спасательных операций, выискивали жареные факты и потом преподносили их простому обывателю нередко в искаженно-гипертрофированном виде. Зачастую они оказывались на месте катастрофы или пожара гораздо раньше, чем туда прибывала бригада спасателей. Нет, прибывала она предельно быстро, но, несмотря на это, Коля заставал на месте суетливо копошащихся субъектов с видеокамерами и микрофонами, и у него не раз создавалось впечатление: а не устроили ли эти деятели сами тот или иной пожар?
Поражала Колю также их невероятная любовь смаковать подробности, не гнушаться ложными слухами, снимать на камеру что ни попадя и потом с видимым удовольствием выкладывать это на большой экран. Их обыкновение приставать с вопросами в самый неподходящий момент, при этом совать под нос свой микрофон, формой напоминающий известный орган, вызывало в нем раздражение и желание послать куда подальше и желательно на этот самый орган.
У Коли был стойкий рвотный рефлекс на эту публику, и он пошел на пресс-конференцию только лишь по настоянию сатира. Тот сообщил Коле, что невесть откуда о нем начали активно распространяться гнусные слухи. Якобы Коля применял в своих тренировках запрещенные препараты, в соревнованиях по метанию копья и камня он грязно подкупил участников и они уступили ему первенство, а перед панкратионом Коля накачал себя одуряющими снадобьями, притупляющими боль и увеличивающими силу удара. Вот почему сатир настоял на том, чтобы Коля во всеуслышание развенчал всю эту наглую ложь.
«Это происки императора», – сообразил Коля и немедленно согласился.
Так называемый пресс-центр представлял собой открытый амфитеатр. Около сотни присутствующих здесь представителей прессы со всех концов света встретили Колю сдержанными аплодисментами, и он, выходя вместе с сатиром на сцену, почувствовал, что в воздухе витает мерзкий, ехидный, гадливо-пытливый дух нездорового интереса к его персоне.
Сатир работал у Коли переводчиком. Коля не участвовал до того в подобных мероприятиях, но видел по телевизору, как начинают пресс-конференции видные государственные деятели, актеры и писатели.
Для начала Коля поблагодарил собравшихся в этом зале представителей древнейшей профессии, затем выразил надежду, что мероприятие пройдет в конструктивной и деловой обстановке и таким образом принесет пользу как в деле воспитания подрастающего поколения, так и для развития всего человечества в целом. После чего он попросил задавать ему вопросы.
Естественно, что первыми вопросы задавали представители римских средств массовой информации. Слово взяла представительница газеты «Вечерний Рим». Судя по всему, она сразу решила взять быка за рога и поинтересовалась, не пользуется ли Коля анаболическими стероидами и все ли у него в порядке с детородной функцией. На что Коля ответил, что пусть стероидами пользуются римские атлеты во главе с императором Рима, а насчет детородной функции сообщил, что до настоящего времени никто на его функцию не жаловался, в том числе и представительницы от женщин-журналистов. После чего незамедлительно последовал вопрос все от той же журналистки. Она поинтересовалась размерами его бицепса и получила исчерпывающий ответ.
Следующий вопрос задавал журналист газеты «Римский рабочий». Он спросил: правда ли, что существует такая страна – Россия? Ведь любому здравомыслящему человеку понятно, что эта страна не более чем красивый миф, сказка и вымысел. По его же скромному мнению, ему, как и многим здесь присутствующим, кажется, что Коля назвал себя выходцем из России лишь для того, чтобы создать себе пиар на этих Олимпийских играх. На самом же деле он похож на истинного арийца цветом своих волос, холодным оттенком глаз, квадратной челюстью и общей массой фигуры. На этот вопрос с разрешения Коли ответил сатир. Он привел очень убедительный аргумент: за всю многовековую историю Олимпийских игр ни один ариец не смог выиграть более одного состязания. Столь великая троекратная победа под силу лишь выходцу из России, потомку великого Ильи Муромца, по имени Коля Калин. Его присутствие здесь и является неоспоримым доказательством существования России. Корреспонденты дружно закивали и полностью удовлетворились ответом.
Далее вопрос задал корреспондент провинциального информационного агентства под названием «Лаборатория новостей», находящегося на задворках Римской империи. Тощий, бледный, нервный субъект с трясущимися руками и злобно сверкающими от зависти глазами язвительно спросил, как это Коле удалось накачать такие большие мышцы. Наверняка эти мышцы дутые и не имеют силы, а Коля заплатил немало денег своим соперникам за то, чтобы те проиграли ему в соревнованиях. Вот он, дескать, сам вместе со своими сотрудниками и сотрудницами качался до умопомрачения и, наоборот, только еще больше похудел.
Коля на это, усмехнувшись, ответил, что, похоже, уважаемый корреспондент качал с сотрудницами, а возможно, и с сотрудниками, не то место, а если серьезно, то, чтобы нарастить мощные мышцы, надо быть уравновешенным, независтливым и настроенным на положительный результат человеком. Кроме того, Коля посоветовал сменить название информационного агентства на любое другое, а то это название отдает местом, где проводят анализы кала, мочи и желчи.
– Сделайте так, и вы накачаете себе необходимую массу, – решительно заявил Коля под громкий смех присутствующих.
Далее вопросы посыпались один за другим. Колю много спрашивали о его стране," личной жизни, работе. Коля отметил, что здесь среди журналистов немало хороших, добродушно настроенных людей, о чем он не преминул поделиться с сатиром, сидящим рядом. Сатир же предупредил Колю, чтобы он не обольщался. Несмотря на исчерпывающие ответы Коли, большинство этих добрых людей так завтра все распишет в своих газетах, что Коля сам себя не узнает и забудет, кто он есть. Завтра Коля узнает о себе, что он многоженец, гомосексуалист и зоофил в седьмом поколении. Кроме того, он внебрачный сын горной гориллы, потомственный педофил и прибыл он из России, где, как он сам рассказал, живут олигофрены, извращенцы, ворье и жулье, улицы наводнены проститутками, сутенерами и бомжами, ходят они без штанов и справляют нужду где попало и как придется.
– Вот это они и напишут, – уверенно заявил сатир.
– Зачем же мы здесь сидим перед ними? – возмутился Коля.
– Так надо! Пусть народ узнает, что, несмотря на распространяемые гнусные слухи, ты не побоялся открытого, честного диалога с прессой. Не исключено, что кое-кто может и что-нибудь хорошее написать. Да и вообще, тебе нужна известность, – пояснил сатир.
– Какая еще известность?! Они же дрянь напишут! – Коля попытался встать, но сатир придержал его.
– Чем больше дряни напишут, тем охотнее народ читать будет, – сказал он. – И много будет народа читать. И узнают, что ты не прячешься и тебе нечего скрывать. Ты честен перед народом. Про тебя все узнают. Про меня тоже – как про тренера.
– Узнают, что я зоофил и сын гориллы?
– Ну и что? Отрицательная информация подогревает интерес к персоне гораздо больше, чем положительная, – попытался успокоить Колю сатир. – Ты отвечай. Тебе вопрос задали. Корреспондент из Эфиопии спрашивает, кто у тебя отец.
– Ну уж нет! – Коля поднялся на ноги. – Я пошел!
– Подожди! А раздача автографов? Я обещал народу автографы!
– Да пошли они! Козлы! Ты им переведи, что если кто из них обо мне напишет неправду, то я ему на физиономии вот этим кулаком автограф навечно поставлю. Переведи!
– Не буду! Это неэтично!
– Хорошо. Тогда я сам скажу.
И Коля сказал. Он сопроводил свою речь универсальными жестами всех времен и народов, употребил практически весь словарный запас изначального языка человечества, да так, что к концу его монолога присутствующие в амфитеатре вжали головы в плечи. Похоже, они все поняли.
– Вот так, блин на х…! – грозно произнес Коля и потряс кулачищем. – Тихо сидите, а я пошел. Мне отдыхать надо. Завтра императора буду урывать.
И Коля пошел. А все остались сидеть на местах неподвижно, будто задницами приросли к скамьям.
Сатир раскланялся, извинился и засеменил за Колей. А тот, не оглядываясь и не смотря по сторонам, шел отдыхать. Своими мыслями он уже был там, в завтрашнем дне, на Олимпийском стадионе.
Глава 18
ПОЛНЫЙ ИДИОТИЗМ
Вот и настал этот великий день, когда должна решиться судьба Золотого руна. Коля ради такого дела облачился в свои доспехи по полной и, само собой, нацепил на шею орден Мудрака. Лом и топор положил на заднее сиденье. Он был уверен в победе, и ему, в общем-то, было даже неинтересно предстоящее действо в сравнении с теми захватывающими дух состязаниями, что прошли ранее. Сказать по правде, он не понимал, почему император выбрал явно проигрышный для себя вид состязаний. То, что это был выбор Нерона, а не судейской коллегии, Коля не сомневался. Но возникал вопрос: почему? Своим выбором Нерон ставил себя в однозначно невыгодную позицию. Мог бы выбрать этот Лев Давидович, например, шахматы. Тогда бы у него, возможно, был бы шанс, а так… Неужели он серьезно думает, что обгонит на своей тачанке мощный автомобиль? Самонадеян, однако. Да и ладно. Его проблемы.
Коля медленно приближался к месту состязаний. Он вел автомобиль в узком людском коридоре. Стражники едва сдерживали толпу. Казалось, сегодня окрест стадиона собралась вся Эллада, стремясь поглазеть на столь необычное зрелище. Естественно, трибуны не могли вместить все эти тысячи, и основная масса народа оставалась за их пределами в надежде как-нибудь все же проникнуть внутрь. При въезде на стадион какой-то ушлый малый прицепился сзади к автомобилю, но бдительные охранники пинками согнали его и тут же потащили в местное отделение охраны порядка.
«Сейчас посадят в обезьянник», – решил Коля, наблюдая в зеркало заднего вида, как беднягу поволокли, заломив руки за спину. Странно. Колю за все время пребывания на древней земле не покидало ощущение, что он видит не более чем гротескную пародию на современный мир, пусть облаченную в иные покровы и формы, но по своей сути мало чем отличающуюся от той среды обитания, где еще недавно проживал в своем времени лучший спасатель города.
Коля вкатился на стадион, и народ на трибунах впервые увидел его красную колесницу. Даже за закрытыми окнами рев толпы начал давить на уши. Коля окинул взглядом поле. Сегодня на нем пусто. Лишь на линии старта топчутся две фигуры. Похоже, что судьи. А императора не видно пока. Стражников больше, чем когда-либо. В два ряда поле оцепили. Это понятно. Безопасность главы государства превыше всего. Сам император выйдет на беговую дорожку.
Коля подъехал к стартовой линии, остановил автомобиль и опустил стекло на дверце. Звук, похожий на рев урагана, ударил по барабанным перепонкам. В это время один из судей замахал руками и что-то надсадно заорал. По всей видимости, он призывал толпу успокоиться. Ему это долго не удавалось. Народ бушевал в предвкушении захватывающего зрелища, но спустя несколько минут внял увещеваниям и поутих. А судья продолжал вопить.
– Что он там орет? – пробормотал Коля. – Начинать пора. Где император?
– Он объясняет, что предстоящее соревновательное действие состоится впервые за всю историю игр, – послышался писклявый голос.
– Мирцаир! Ты всегда подкрадываешься незаметно! – возмутился Коля, увидев летуна, сидящего на приборной панели. – Что скажешь?
– Пока ничего не узнал, – ответил мирцаир. – Но такое впечатление, что император просто так не отдаст тебе руно, рыцарь.
– А где он сам?
– Да вот он. – Мирцаир показал шпагой-иглой в сторону ворот. – Легок на помине.
Коля и сам уже видел, как на стадион въезжает роскошная золоченая колесница, запряженная десятью вороными конями. Стадион вновь взорвался, но на этот раз неодобрительным свистом.
Колесница, очертив по беговой дорожке круг, приблизилась к месту старта и остановилась справа от автомобиля. Коля увидел в ней Нерона. Облаченный в пурпурную тогу император натянул поводья и величественно помахал рукой своим подданным. На Колю он даже не взглянул, будто его здесь не было.
Меж тем над стадионом зазвучал гулкий бой барабанов, и в распахнутые ворота на поле выбежали несколько сотен красоток в прозрачных коротких одеяниях. Барабаны продолжали стучать, а красотки начали вихлять бедрами в ритме «там-там», трясти животами, иногда выше головы вскидывали ноги и соблазнительно выгибались на глазах у толпы. Через несколько минут этого так называемого танца одна из красоток взбежала на трибуны к шесту, где болталось Золотое руно, и мягким движением руки скинула с себя прозрачный покров, оставшись в бикини. После чего она обвилась вокруг шеста и начала выделывать на нем акробатические номера, но отнюдь не цирковые.
– Моя Светка круче бы сделала, – усмехнулся Коля, глядя, как красотка заползает на шест вверх ногами, а затем медленно спускается вниз головой. – Заканчивай! – нетерпеливо заорал он. – Хватит вихляться! Было бы чем!
Красотка, будто услышав и поняв Колю, скинула с себя лифчик, еще немного покривлялась вокруг шеста и убежала куда-то под трибуны. Следом за ней с поля сбежали ее копии. Барабаны замолчали, и трибуны затихли в ожидании.
– Приготовься, рыцарь! Сейчас начнется, – пояснил мирцаир.
Коля усмехнулся.
– Если я проиграю, то только из-за тебя.
– Почему?
Коля захохотал.
– Машина твоего веса не выдержит. Двигатель перегреется.
– Тогда я полетел.
– Сиди уж! Будешь из окон крыльями махать, для скорости.
– Гони, рыцарь! – неожиданно заверещал мирцаир. – Старт дали!
– Где? – Коля недоверчиво посмотрел вперед.
Никакого сигнала он не видел. А колесница императора рванула вперед. Коля тоже нажал на газ. Он особо спешить не стал. В лошадях своего авто он не сомневался и решил оттянуться, так сказать, немного поиздеваться над императором. Но вот что было странно. Тот тоже не особо спешил. Он лениво подхлестывал коней, на ходу успевая помахивать рукой трибунам. К середине второго круга император слегка увеличил скорость, уносясь вперед на сотню метров. Коля посмотрел на спидометр.
– Для коней неплохо, – пробормотал он и сам прибавил скорость, нагнал императора к началу третьего круга, поравнялся с ним, показал из окна средний палец левой руки, снова отстал. Открыв все окна салона, он включил музыку. Из динамиков понеслось на полную мощь:
Вот новый поворот, и мотор ревет,
Что он нам несет – пропасть или взлет,
омут или брод, –
Ты не разберешь, пока не повернешь.
Коля провел автомобиль через очередной поворот и вошел в четвертый круг. На трибунах затихли. Там услышали мощный ритм музыки, вырывающейся из необычной колесницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40