– Но Жирар не выходил из номера, – Додд сверился с лежащим перед ним листком, на который заносились поступающие от персонала отеля сведения об интересующих нас людях.
– Он мог выскользнуть незамеченным. Может, кого-то подкупил. Вы, мистер Шамбрэн, сами говорили, что такое возможно.
– Подкупил дежурную по этажу, лифтера, сотрудника Джерри в вестибюле и швейцара? Едва ли, Марк.
– Может, он нанял кого-то следить за Диггером?
– Вот это не исключается. Но кого? – Шамбрэн покачал головой. – Вам, Марк, нравится Диггер и не нравится Жирар.
Но это все эмоции. Мы же должны учитывать только факты.
– Ваша версия о третьем человеке в саду также не подтверждена фактами, – упорствовал я.
– Как раз наоборот, – покачал головой Шамбрэн. – Сэм Лоринг не стал бы держать при себе подозрения в отношении Салливана. Факт номер один. Если Лоринг не подозревал Салливана, с какой стати тому стрелять в Лоринга, да еще в присутствии Жульет Жирар? Факт номер два. Мы можем надеяться, что баллистики докажут нам и факт номер три – Лоринг и Салливан убиты пулями, выпущенными из третьего пистолета.
Зазвонил телефон. Джерри Додд снял трубку, послушал, затем прикрыл микрофон рукой.
– Бернардель разговаривает с Жираром по телефону из бара «Трапеция». Жирар выкладывает ему всю историю.
Шамбрэн устало кивнул. Подозвал меня. А Додд вышел в приемную за Кларком.
– Постарайтесь разыскать в больнице лейтенанта Харди, – попросил Шамбрэн. – Если Диггер еще жив, скажете лейтенанту, что к нему ни в коем случае нельзя никого пускать. Есть люди, которые очень не хотят, чтобы он заговорил.
Прошло несколько минут, прежде чем Харди взял трубку.
– Как Салливан? – спросил я.
– Еще жив.
– Выживет?
– Едва ли.
Я передал ему просьбу Шамбрэна.
– Скажите своему боссу, что сплю я ночью, – Харди, похоже, рассердился. – Но Салливан еле дышит, какие уж тут разговоры. Две пули в груди, одна – в шее. Он потерял прорву крови. Врачи думают, что его частично парализовало.
– Пули вытащили?
– Какая разница? Вам нужен сувенир?
– Шамбрэн думает, что стрелять могли трое. Его интересуют данные баллистической экспертизы.
– Какие трое? – взвился Харди.
– Баллистики…
– Баллистики быстро докажут, что это бред. Будьте уверены. А Шамбрэну скажите, к Салливану никто не подойдет… пока он жив.
Я положил трубку. Распахнулась дверь, и в приемную вошел Бернардель.
– А, мистер Хаскелл. Шамбрэн у себя?
– Да.
– Как Диггер?
– Я только что говорил с больницей. Особых надежд нет.
– Он смог рассказать им, что произошло?
– Говорить он не может.
Бернардель сердито взмахнул пухлой ручкой. От былого Санта-Клауса не осталось и следа.
– Вы знаете, почему он лежит там, из последних сил цепляясь за жизнь, мистер Хаскелл?
– Три пулевых ранения, – ответил я.
– Потому что он преступно беззаботен в отношении собственной жизни, – Бернардель повернулся ко мне спиной и ворвался в кабинет Шамбрэна.
Глава 4
Атмосфера в кабинете накалилась. Там, должно быть, знали, что идет Бернардель, и появление толстяка никого не удивило. Гарри Кларк побледнел от злости. Я знал, что Бернардель для него враг номер один, ответственный за смерть Сэма Лоринга, кто бы ни нажимал на спусковой крючок пистолета.
– Я рад, что вы здесь, мистер Кларк, – кивнул ему Бернардель.
– Полагаю, вы пришли сюда, чтобы изобразить убитого горем друга, – процедил Кларк.
– Давайте не терять времени на оскорбления, – Бернардель не собирался обижаться. – Как я понимаю, вы оказались тем фермером, что позабыл запереть ворота конюшни, а теперь ищет пропавшую лошадь.
– Послушайте…
Слушать Бернардель не захотел.
– Диггер Салливан – мой давний друг. Естественно, я расстроен тем, что произошло. Но давайте выложим карты на стол, мистер Кларк. Я знаю, кто вы, знаю, что вы обо мне думаете. И могу догадаться, что вы сейчас думаете о Диггере.
Усилием воли Кларк сдержался.
– Тут нет никаких секретов. К слову сказать, мы готовим заявление для прессы.
Значит, Вашингтон одобрил предложение Шамбрэна.
– Хотите, я угадаю, что вы в нем пишете, – Бернардель, похоже, тоже рассердился. – Вы поймали главаря банды, международной банды торговцев наркотиками. Этот же человек, скорее всего, убил Мюррея Кардью и, возможно, несколько лет тому назад полковника Вальмона. Этим вы рассчитываете убаюкать бдительность настоящих преступников. Вы рассчитываете, что они обезумеют от счастья и сами прыгнут в расставленную вами ловушку. Детский лепет, мистер Кларк.
– А я – тот ребенок, что это придумал, – вставил Шамбрэн.
– Меня это удивляет, – продолжал Бернардель. – Играете-то вы не с детьми. Вы, мистер Кларк, не единственный, кто хочет раскрыть этот заговор. Если б вы действительно боролись в одиночку, ваш план, возможно, и сработал бы, хотя я в этом сомневаюсь. Но в сегодняшней ситуации, даже если вы, поверив собственному заявлению, закроете дело, смертельные враги по-прежнему останутся лицом к лицу, – его губы изогнулись в саркастической улыбке. – Я догадываюсь, о чем вы думаете, мистер Кларк. Что за игру я затеял? Что мне нужно? Ради чего я заявился сюда?
– Так ради чего? – спросил Шамбрэн. – Лучше услышать это от вас, чем гадать.
Улыбка Бернарделя стала еще шире.
– Не знаю, что вам и сказать. Если правду, вы мне не поверите, потому что я-темная личность. Если ложь, вы, возможно, поверите, потому что хотите верить именно в это.
Так как же мне донести до вас мою мысль?
– Действительно, проблема, – кивнул Шамбрэн. – Но вы пришли сюда, значит, нашли способ разрешить ее.
Бернардель достал из кармана сигарету, раскурил ее, посмотрел на Шамбрэна и Кларка сквозь облако синеватого дыма.
– Что ж, давайте попробуем. Сделка заключена, и вот-вот должен состояться обмен миллионов долларов на наркотики.
Деньги пойдут врагам нынешнего французского правительства.
Это дело, господа, чисто французское. Исход борьбы едва ли имеет хоть какое-то отношение к сидящим в этом кабинете.
Вам незачем брать ту или иную сторону. Не должна вас волновать и позиция. Если скажу, что я заодно с правительством, вы мне не поверите. Так что допустим, что я в стане его врагов.
– Мы и так это знаем, – буркнул Кларк.
Бернардель пожал плечами.
– Вот видите, доказывать что-то бесполезно. Но этого недостаточно, чтобы считать меня негодяем. В конце концов, ваш Джордж Вашингтон был врагом правительства, стоявшего в те дни у власти. С точки зрения англичан он был предателем.
Для вас же – отцом-основателем государства, национальным героем. Во время нашей гражданской войны предателем для правительства был генерал Роберт Ли. Но сегодня даже живущие на севере признают, что человеком он был хорошим, даже прекрасным. Я говорю об этом только для того, чтобы показать, что мое противодействие французскому правительству отнюдь не означает, что я – Джек-потрошитель или детоубийца, или чудовище. Если я смог вас в этом убедить, то вы, возможно, соблаговолите выслушать меня.
– Говорите, – подал голос Шамбрэн.
– Меня беспокоит Диггер. Я бы хотел дать официальные показания. Вы можете спросить, почему я выбрал именно этот момент? Потому что пришли времена, когда жизнь стоит дешево, – его, Мюррея Кардью, Лоринга и моя! Боюсь, что второй возможности мне уже не представится.
– Вы хотите сказать, что вам грозит опасность? – недоверчиво спросил Кларк. Такого он не ожидал.
– Если я тот, за кого вы меня принимаете, верный голлист может в любой момент разделаться со мной. Если же я сторонник правительства, то становлюсь главной целью заговорщиков. Те ли, другие, но времени у меня осталось немного. Поэтому я хочу дать показания.
– Говорите, – пробормотал Кларк.
Сверкнули зубы Бернарделя, белые и крепкие.
– Диггер – барашек в волчьей стае, – продолжил он. – Я знал его еще до того, как он впутался в это дело. Нас свели автомобили. Он был первоклассным гонщиком, не знающим страха. Но некоторых бесстрашие заводит слишком далеко. К таким принадлежит и Диггер. Не боясь смерти за рулем автомобиля, он решил, что она не страшна ему и при других обстоятельствах. У человека действительно умного здравого смысла должно быть больше. Он должен осознавать, что правда и честность не всегда одерживают победу. Я – такой человек, господа. Я знаю, когда бояться. И сейчас я в испуге.
Диггер пошел дальше, потому что не боялся, а не из храбрости. Если бы он позволил себе испугаться, то не лежал бы при смерти.
Диггер пришел ко мне и сказал, что мой механик Лангло поставлял наркотики некоторым автогонщикам, в том числе приятелю Диггера, который покончил жизнь самоубийством.
Диггер и я поехали к Лангло, но того успели застрелить.
– Вероятно, по вашему приказу, – вставил Кларк.
Бернардель зловеще улыбнулся.
– Да, конечно, мы же условились, что я – злодей.
Возможно, я приказал убить Лангло, чтобы он не открыл Диггеру мое истинное лицо. Диггер потребовал у меня объяснений. Я обрисовал общую картину, и он захотел принять участие в борьбе с торговцами наркотиками, – улыбка Бернарделя стала шире. – И у меня, главаря этих торговцев, возникла блестящая идея подсунуть Диггера полковнику Вальмону, смертельному врагу наркобизнеса. Почему? Потому что я надеялся, что простофиля Диггер будет держать меня в курсе всех замыслов Вальмона. Не так ли, мистер Кларк?
– Продолжайте, – хмуро ответил тот.
– Значит, я послал его по этой причине или потому, что был с Вальмоном заодно. Так или иначе, Диггер присоединился к Вальмону, чтобы бороться с наркомафией. Он стал помощником Вальмона. Даже попытался спасти жизнь полковнику. Но эта попытка принесла ему неприятности – серьезные неприятности. Жульет Вальмон внезапно решила, что он-не тот, за кого себя выдает. Шарлю Жирару удалось бы это доказать, если бы я не спас Диггера фальшивым алиби.
– Почему? – спросил Шамбрэн.
– Чтобы не брать грех на душу. Видите ли, Шамбрэн, даже если я – Джордж Вашингтон заговорщиков, мне небезразлична судьба моего невинного друга. Я попытался убедить Диггера прекратить борьбу, но он отказался. Он хотел доказать Жульет, что не имел отношения к убийству ее отца. А потом, не без помощи Лоринга, упокой господь его душу, он начал верить, что я – его враг. Допустим, это так. Допустим, я использовал его. Но тогда я лучше других знал, к чему он стремится. Искал он на ощупь. То подходил вплотную к цели, то отдалялся на мили. И опасен он был только тем, что мог случайно наткнуться на истину. Во всяком случае, он не шел по следу врага. Сегодня он наткнулся на истину и, как следствие, получил три пули. Но, как бы то ни было, Диггер – тот, за кого себя выдает, и сделал он именно то, о чем рассказал. Ваш Лоринг знал это и доверял ему.
– Поэтому он и умер, – прохрипел Кларк.
– Мой дорогой Кларк, – Бернардель вздохнул, – Диггер не убивал Лоринга. Такое невозможно. Невозможно даже в этом безумном мире, – он рассмеялся. – Лоринг был его другом, а такие, как Диггер, не убивают друзей, даже защищаясь.
Такие, как Диггер, никогда не выстрелят в слугу закона.
– Так кто его убил… И как? – спросил Кларк.
Бернардель вновь вздохнул.
– Просто поверьте мне, Кларк, и ищите убийцу в другом месте. Диггер – невинный барашек.
– Вы знаете, кто убил Лоринга? – теперь уже вопрос задал Шамбрэн. Бернардель улыбнулся одними губами, глаза оставались серьезными.
– Если я тот, кем вы меня считаете, Шамбрэн, то есть главный заговорщик, я бы не назвал вам имени убийцы, даже если б и знал его. Если я на стороне правительства, то и в этом случае у меня есть причины не говорить вам то, что мне известно.
– Что это за причины?
– Мистер Шамбрэн, кто-то из заговорщиков вот-вот получит несколько миллионов долларов в обмен на героин. Эти деньги пойдут на финансирование заговора. Допустим, я назвал бы имя убийцы до того, как деньги перейдут из рук в руки.
Обмен перенесут в другое место, проведут с участием других людей. Поймите, Шамбрэн, речь идет о деньгах. Заговорщикам необходимо их получить. Другая сторона стремится этому воспрепятствовать. И путь здесь только один. Чек можно объявить недействительным, если он потерян, и выписать новый. Но наличные – совсем другое дело. Их нельзя заменить. И чтобы эти миллионы не попали заговорщикам, сторонники правительства должны их перехватить. Для обеих сторон обладание этими деньгами – вопрос жизни и смерти.
Поэтому, если б и боролся с заговорщиками, я бы не стал мешать обмену, а схватил бы заговорщиков сразу после того, как они получат деньги от торговцев наркотиками. Тогда, и не раньше! Убийца может играть ключевую роль в этом обмене, поэтому я не буду называть имен. Вы можете отнести меня к любому лагерю, господа, но теперь вам должно быть ясно, что в любом случае я не могу назвать вам убийцу. И, кто бы я ни был, я всем сердцем верю, что стараюсь для блага моей страны.
– А если Диггер заговорит? – спросил Шамбрэн.
– Охраняйте его.
– Чтобы он смог назвать убийцу, – хмыкнул Кларк. – Этот ваш невинный барашек!
– Как я понял со слов Жирара, ему стреляли не в спину.
Он видел того, кто стрелял.
На столе Шамбрэна зазвенел телефон. Он снял трубку. Мне сразу подумалось, что звонят из больницы и новости самые печальные. Выслушав, Шамбрэн сказал: «Благодарю вас». Мы ждали продолжения, но он молчал. Тяжелые веки почти закрыли глаза.
Бернардель выдохнул облако сигарного дыма.
– Я сказал вам все, что хотел, – он одарил Кларка невеселой улыбкой. – Для вас я по-прежнему злодей.
Остается только надеяться, что мне удалось хоть немного поколебать вашу уверенность в вине моего друга.
– Мне следовало бы вас арестовать, – Кларк, скорее, говорил сам с собой, а не с Бернарделем.
Бернардель улыбнулся, как отец, утешающий маленького ребенка.
– Конечно, вам этого хочется, но обвинить меня не в чем.
Я знаю, что вы следите за мной с того мгновения, как я ступил на американскую землю. Вы – мое алиби, если оно мне потребуется, – он чуть поклонился Шамбрэну, повернулся и вышел из кабинета.
Кларк негромко выругался.
– А ему хоть бы хны. И так уже три года. Все нити тянутся к нему, а у нас никаких улик!
– Мне кажется, он пришел сюда, чтобы помочь Диггеру, – заметил я.
– А я могу поспорить, что он пришел защитить себя, – отрезал Кларк.
– Салливану может понадобиться помощь, – Шамбрэн разглядывал поверхность стола. – Звонил Харди. Он получил результаты баллистической экспертизы.
– Вы ошиблись? – спросил Кларк.
Шамбрэн кивнул.
– Сэм Лоринг убит пулями, – выпущенными из пистолета, который нашли в руке Салливана. В Салливана стреляли из пистолета Лоринга. Третьего пистолета не было.
– Я с самого начала говорил об этом! – воскликнул Кларк.
– Салливан открыл огонь по Лорингу, а тот, защищаясь, выстрелил. Это несомненно! Не приходится удивляться, что Бернардель хочет отвлечь наше внимание от Салливана.
Салливан действительно его друг. Давний друг. Они заодно с самого начала. Что говорят врачи?
– Никаких изменений.
– У Харди есть какие-то сомнения относительно случившегося?
– Нет.
– А у вас?
Тяжелые веки поднялись.
– Разве это имеет значение?
– Ради бога, Шамбрэн, мы же не можем игнорировать факты.
– Нет, факты нужно уважать, – кивнул Шамбрэн.
– Значит, ваша версия не подтвердилась.
– Не подтвердилась, – эхом отозвался Шамбрэн.
На этом Кларк закрыл дискуссию.
– Ну что ж, мне остается сидеть здесь и ждать обмена денег на наркотики. Харди будет в больнице, на случай, если Салливан заговорит.
– А как насчет заявления для прессы?
– Какой от него толк? Бернардель знает, что это – фальшивка.
– Я все-таки предлагаю не отказываться от него.
Кларк хохотнул.
– У вас возникли сомнения относительно Бернарделя?
– Вы хотите, чтобы сделка состоялась, и можно было бы поймать их за руку. Остальные, возможно, не так принципиальны, как Бернардель. Есть покупатели наркотиков, которые могут на это клюнуть. Во всяком случае, публичное заявление вам не повредит. Но может принести определенные дивиденды.
– Пожалуй, вы правы, – с неохотой согласился Кларк. – Но Бернардель, скорее всего, отменит обмен.
– А если все-таки вы принимаете его не за того, кто он есть на самом деле…
– Перестаньте, Шамбрэн. Насчет Салливана вы ошиблись. К чему новые промахи?
– И я стремлюсь более их не допускать, – сухо ответил Шамбрэн.
Глава 5
Шелда не выходила у меня из головы. К этому времени, думал я, известие о перестрелке облетело отель. А каково узнать, что один человек убит, а второй – при смерти, и произошло это в твоем саду. Шелда могла вообразить, что во всем виновата только она. И пока Кларк готовил пресс-конференцию, я прошел в свой кабинет.
***
Стол Шелды в приемной пустовал, но мисс Куингли сказала мне, что она в кабинете. Там она и сидела, бледная, как смерть. Увидев меня, Шелда бросилась мне на грудь, я обнял ее и подождал, пока она выплачется.
– У нас полно хлопот и без твоих слез, – улыбнулся я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16