Scan, OCR, SpellCheck: Zed Exmann
«Прудникова Е. А. Иосиф Джугашвили»: Эксмо, Яуза; М.; 2005
ISBN 5-699-10772-X
Аннотация
Книга известного петербургского журналиста Елены Прудниковой — это попытка написать биографию Сталина-человека, дать психологический портрет вождя народов. Оригинальность подхода в том, что автор полностью отходит от общепринятой трактовки Сталина как человека холодного, расчетливого, дальновидного и жестокого, рассматривая его с совершенно противоположной точки зрения. Герой книги — поэт, вложивший свой колоссальный творческий потенциал в дело государственного управления, государственный деятель, для которого его страна была превыше всего, и человек, в чьей личности не было патологий.
Елена ПРУДНИКОВА
ИОСИФ ДЖУГАШВИЛИ
Самый человечный человек. Coco из Гори

Шел он от дома к дому,
В двери чужие стучал,
В голос пандури влюбленный,
Тихо псалмы напевал.
В молитве его и песне,
Как солнечный луч чиста,
Звучала мелодия чести,
Божественная мечта.
Сердца, обращенные в камень,
Будил вдохновенный напев,
Надежды и веры пламень
Вздымался выше дерев.
Но люди, забывшие правду,
Хранящие в душах тьму,
Вместо вина отраву
Налили в бокал ему.
Сказали:
Иди обратно.
Отраву испей до дна.
Молитва твоя чужда нам
И правда твоя не нужна.
Джугашвили И. «…И к злодеям причтен»
Есть одна восточная притча о мудреце. Не суть, о чем она (точнее, сюжет ее зело похабен), а мораль ее в том, что нельзя класть весь груз, который должен везти ишак, в один вьюк, а надо распределять его поровну с обеих сторон седла. Между тем у нас сплошь и рядом мажут людей и эпохи одной краской: черной так черной, золотой так золотой, время от времени меняя смолу и золото местами, но не смешивая. На наших глазах «проклятые времена царизма» сменились золотой «Россией, которую мы потеряли», а кумачовое время большевиков, о котором, как сказал поэт, будут плакать по ночам мальчики иных веков, теперь так густо замазано черным, что вроде бы и вообще времени в истории страшнее не было. Стоит ли удивляться, что исторический наш ишак давно уже не в силах на ноги подняться, а лишь беспомощно с боку на бок перекатывается. А между тем факты искать не надо, они лежат на поверхности, и лишь всеобщее наше незнание — а главное, непонимание! — истории позволяет «желтым» исследователям и писателям, делающим себе имя на смаковании «страшных преступлений» любого рода, так долго дурачить такое большое количество людей, население целой страны.
Едва ли в многострадальной нашей истории на чей-либо портрет было столь щедро отпущено черной краски, как на портрет Сталина. За ним вообще не признавали никаких достоинств. Он был одновременно ограниченной посредственностью и суперзлодеем, трусливым параноиком и упивавшимся кровью палачом. Потом, постепенно, начали признавать хотя бы очевидное. Сейчас уже никто не спорит, что это человек, мягко говоря, незаурядный, прошли те времена, когда на все лады перепевалось высказывание Троцкого о том, что Сталин — «самая выдающаяся посредственность». Скрипя зубами, даже историки демократического толка признают, что его правление принесло России как минимум много хорошего, а как максимум спасло нашу страну от исчезновения с карты мира. Для этого, правда, понадобилось предать гласности мнение Черчилля о Сталине — у нас ведь смеют свое суждение иметь только после того, как такое же суждение выскажет кто-нибудь известный на Западе. Но теперь дебаты по этому поводу позади, и наконец-то общественное мнение признало его выдающимся правителем, а может быть, даже великим.
И вот его признали выдающимся, великим и пр. Но почему-то все, кто пишет о Сталине как о человеке (кроме коммунистических иконописцев, но какое отношение имеют их писания к реальному Сталину?), практически все ищут объяснение загадки его личности на путях зла. Человек дурной, человек страшный, но тем не менее принесший некоторое количество добра, ибо его жизнь напрямую зависела от жизни державы. Может быть, он эту державу даже любил этакой страшноватой любовью тирана. Рассматривают его как совершенного супермакиавелли — несомненно, желающего добра своей стране, но при этом холодного, расчетливого, дальновидного, жестокого, абсолютно не стесняющегося в средствах — такую вот идеальную политическую машину, не ведающую жалости. При этом изощряются в утонченнейшем психологизме, ибо факты ну никак в этот портрет не лезут, а их втискивают, перекручивают, ломают, дают им самые невероятные трактовки, но ни на шаг не отступают от устоявшегося трафарета. Так уж устроен человек, что из каждой многократно повторенной истины творит себе кумира.
А между тем факты, факты… Им ведь можно дать разное истолкование. И вот что интересно — если представить себе на месте холодного злодея бескорыстного романтика, одержимого мечтой сделать людей счастливыми (но не дурака, какими обычно изображают таких людей, а умного романтика), то видишь, что факты ложатся в этот портрет не хуже, чем в общепринятый, и даже лучше, и много лучше… Если предположить, что это был очень хороший человек, и подумать: а как бы он действовал, то видишь, что он делал бы как раз то и так, как реальный исторический Сталин. Впрочем, еще шестнадцати лет от роду он сам предсказал свою судьбу в полудетском романтическом стихотворении. И действительно, он пришел в революцию ради «божественной мечты» о всеобщей справедливости, сумел взметнуть выше дерев пламень надежды и веры целого народа и погиб от рук людей, хранящих в душах тьму, — если не физически, то в памяти потомков. Его имя вычеркнули из книг, но оно проступило между строк, как проступают фрески на беленых стенах собора. Его портрет замазали дегтем, но пришло новое поколение и принялось расчищать деготь, отыскивая под ним рисованный золотом облик Сталина, а под золотом — первозданные краски портрета Иосифа Джугашвили, сына сапожника и прачки из захолустного грузинского городка, поэта, сменившего перо на скипетр, гения, рожденного на соломе и невероятным стечением обстоятельств ставшего владыкой полумира…
Часть I. Рожденный свободным
Гори
По грузинскому поверью, при рождении великого человека на кровлю дома садится ястреб. Кружились ли ястребы над крышей убогой лачужки в час, когда раздался первый крик Иосифа, — история не сохранила. Если и кружились, то у родителей не было оснований верить в приметы. Это только в сказках сын сапожника становится царем, а в жизни он обычно так и остается сапожником. Кто же знал, что сказка станет былью? Если бы какая-нибудь гадалка рассказала родным мальчика о его грядущей судьбе, над ней бы только посмеялись: знаем, мол, этих гадалок, «быть твоему сыночку царевичем, королевичем, а позолоти ручку, яхонтовый, я тебе еще и не такого наговорю…» Но жизнь иной раз подкинет такой сюжет — никакой писатель не придумает, постесняется…
Будущий владыка полумира впервые увидел свет в захолустном грузинском городке Гори, в семье сапожника и поденщицы, в убогой комнатке убогого домика, которую снимали его молодые родители. Оба — Виссарион и Екатерина — происходили из семей бывших крепостных крестьян. Заканчивался 1878 год, всего-то семнадцать лет назад в Российской империи отменили крепостное право, и мальчик был из первых детей в обеих семьях, что были рождены свободными, — и это в краю, где свобода и достоинство часто ценятся превыше самой жизни!
Предки сапожника Виссариона были родом из осетинского села Гори. Это из тысячекилометрового российского отдаления не видно разницы между грузином и осетином, а на Кавказе, в кипящей многонациональной и многоконфессиональной каше, важен был не только народ, но даже и племя, ответвление этого народа. Позднее поэт Мандельштам напишет про Сталина: «…И широкая грудь осетина» — он бывал на Кавказе и понимал значение племени для жителей гор.
Осетинское происхождение приписывали и матери Иосифа. Впрочем, матери много что приписывали позднейшие биографы, уложившие ее в постель к такому количеству богатых и высокопоставленных особ, что куда там «мисс Грузии», если бы таковая в то время существовала, — даже сам государь император Александр Освободитель не остался равнодушен к прелестям рыжей крестьянки из Гори. Однако никаких не только доказательств, но даже оснований подозревать, что Иосиф Джугашвили не был сыном своего отца, пока еще никто не привел. Так что и мы будем говорить о его предках не по линии императора или путешественника Пржевальского, а по линии сапожника Виссариона Джугашвили.
Известно, что прадед Виссариона, Заза, был человеком неспокойным. Два раза он участвовал в крестьянских восстаниях против князей, два раза бежал, скрываясь от наказания, был соратником князя Эристави, который в начале XIX века поднял антирусский мятеж. Восстание потерпело поражение, а Заза с семьей переселился в селение Диди Лило, неподалеку от Тифлиса. Первым из Джугашвили, живших в селе, как записано в местных документах, был Иосиф (должно быть, это и есть Заза). Ну и как после этого не поверить в таинственную власть имени?
Одним из детей Иосифа-старшего был Вано, зажиточный крестьянин-винодел. Он имел виноградник, торговал вином в городе и снабжал им старшего сына Георгия, который держал трактир на проезжей дороге. Второй сын, Виссарион, был еще подростком. Но недолго длилось благополучие семьи. Глава ее умер, не дожив и до пятидесяти, Георгия убили грабители, и младший сын, оставшись сиротой, бежал. Почему он бросил дом и пусть маленькое, но свое хозяйство, — неизвестно. Может быть, долги, или враги, кровная месть — как бы то ни было, после смерти отца и брата он спешно отправился в Тифлис, столицу Кавказа, надеясь затеряться в многолюдном городе. Там Виссарион освоил ремесло сапожника, и, когда ему было около двадцати лет, купец Барамов, решивший открыть сапожную мастерскую, сманил молодого мастера в Гори.
Гори — городок маленький, однако с богатой историей. Это древняя столица Картли, расположенная на скрещении трех важных дорог — к Каспийскому, к Черному морю и в Россию. Еще в 90-е годы XIX века Максим Горький в своих бесконечных странствованиях по России добрался и до этого уголка Кавказа. «Городок в устье Куры невелик, — писал он, — с порядочную деревеньку. Посреди — высокий холм. На холме крепость. На всем колорит какой-то дикой оригинальности: знойное небо над городом, буйные шумные воды Куры, неподалеку горы, в них пещерный город и еще дальше горы Главного хребта, осыпанные нетающим снегом».
«Гори» по-грузински означает холм. Легенда гласит, что вершина того холма, что в центре города, в незапамятные времена была местом сражений дэвов. Потом здесь воевали друг с другом люди: гурки, персы, монголы — кто только не осаждал город. Для защиты от врагов на холме возвели крепость, положив в основание стен кости тех, кто погиб, защищая свою землю от захватчиков, чтобы крепче стояла крепость, чтобы прочнее были стены и непреклоннее люди, чтобы в трудную минуту рядом с живыми вставали мертвые. Грузия — благодатный край, но много желающих завладеть им, и земля ее полита кровью щедрее, чем дождями. Есть у грузин легенда: однажды земля перестала родить хлеб, потому что пропиталась кровью, и тогда люди решили отмыть ее. Но когда они сделали это, когда вымыли всю кровь, то земли не осталось, лишь голые камни.
В России крови пролилось не меньше, но там земли много, и она все впитала и все приняла, а в Закавказье земли мало, и за нее во все времена шла жестокая битва. Грузия всегда воевала, и только с приходом белого царя, с появлением русских на эту землю пришел мир. Однако память о войнах осталась, как осталась память о войнах глубоко в сердцах русских, — не зря же Россия поняла и приняла грузина Джугашвили-Сталина, такого же потомка воинов, как и какой-нибудь Иван из Рязани, которую жгли семь раз да семь раз восстанавливали. И не зря грузин Джугашвили-Сталин превыше всех ставил русский народ, признавая и называя его старшим братом всех народов, в том числе и своего.
…В то время, когда Виссарион и Екатерина поженились, населения в Гори было всего-то шесть тысяч человек — по нынешним правилам такой населенный пункт не может даже считаться городом, а тогда он был даже уездным центром. Большинство жителей составляли армяне, немного меньше было грузин, остальных народностей совсем мало. Соответственно примерно пополам делилось население города и по вере: в Гори было семь армяно-григорианских храмов и шесть православных церквей. Свою церковь и полторы сотни прихожан имели католики, остальные обходились, как придется. В городе насчитывалось шесть учебных заведений: три начальных училища — городское, духовное православное и духовное армянское, женская начальная школа, женская прогимназия и учительская семинария. Так что не таким уж захолустным был этот городок — какой-никакой, а уездный центр, и учились в нем дети со всего уезда. Да и места были благодатные, недаром неподалеку, в селении Боржоми, находилась резиденция наместника Кавказа, рядом с ней поместья местной знати. Горийские купцы торговали не только с Закавказьем, но и с Азией, и с далекой Европой. Однако вся эта роскошь мало касалась сапожника и его семьи.
Виссарион прижился в Гори: благодатная земля, чистый воздух, ремесло есть, клиенты есть, так что вскоре он смог открыть свою мастерскую — чего еще желать? Разве что жену. За дело взялись вездесущие свахи и вскоре сосватали ему шестнадцатилетнюю Екатерину Геладзе, Кеке, как звали ее дома, — дочь крестьянина, круглую сироту, которая после смерти родителей вместе с братьями жила у своего дяди в Гори. Жених был хороший: работящий, самостоятельный — какого еще желать? И опекуны девушки согласились сыграть свадьбу.
Родители Иосифа были людьми, по местным понятиям, образованными. Не только Виссарион знал грамоту, но даже Екатерина: оба умели читать и писать по-грузински. Виссарион говорил на четырех языках — впрочем, такие «полиглоты» были не редкостью на многонациональном Кавказе, достаточно эти языки перечислить: грузинский, армянский, русский и тюркский. Екатерина по-русски не говорила.
Они поженились в мае 1874 года, когда жениху было 24 года, а невесте — 16 лет, и через положенные девять месяцев появился на свет их первенец Михаил, который уже через неделю открыл счет могильным плитам семьи Джугашвили на горийском кладбище. Второй сын, Георгий, родился в декабре 1876 года и умер от кори, не дожив до семи месяцев. И вот теперь появился на свет третий, Иосиф.
Родился он 6 (18) декабря 1878 года, о чем имеется запись в метрической книге Успенского собора в Гори. Однако дата жизни Сталина отсчитывается от 9 (21) декабря 1879 года. Этому факту существует много объяснений, одно другого заумнее, но, по всей вероятности, причина проста: в те годы, когда у него не было ни дома, ни семьи, ни имени, в тюремные документы, а оттуда в официальные, а потом и в партийные попали данные одного из многочисленных фальшивых паспортов, с которыми он перемещался по стране. Ему было все равно, что записано в паспорте, лишь бы документ надежный, и когда он заметил ошибку, исправлять было уже поздно. Да и так ли был важен какой-то год человеку, который и имя-то свое, данное при рождении, слышал лишь на тюремных перекличках?
…В надежде перебить несчастливую судьбу мать сменила кума. «Ты, конечно, человек очень добрый, — сказала она крестившему старших детей Якову Эгнатошвили, — но рука у тебя тяжелая. Так что извини меня, ради бога…» Тот не обижался, ведь правду сказала Кеке. Крестным Иосифа стал Михаил Цихитатришвили.
У нового крестного и в самом деле оказалась легкая рука. Правда, мальчик переболел тифом, который в то время был бичом Закавказья, но не умер. Потом он перенес оспу — и снова выжил, только на память остались рябины на лице, как говорят в любимом им русском народе, на личике черти горох молотили. Впоследствии одной из его кличек было Чопур, что значит «рябой», а еще позднее питерские меньшевики звали его Иоська Корявый, позаимствовав прозвище, данное ему крестьянами в сибирской ссылке. Ну, корявый-то корявый, да умный, и по женской части тоже на невнимание не жаловался, как в том же русском народе говорят: «Мужик чуть казистей черта — красавец». Так и что с того, что рябой?
Вскоре смерть опять закружилась над головой ребенка: он ушиб левую руку, в суставе началось нагноение, затем заражение крови, и Екатерина не чаяла уже спасти сына, но опять жизнь победила, только рука потом всю жизнь плохо действовала. Здоровья мальчик был слабого, болел часто и много, но цеплялся за жизнь упорно, и детская смертность, которая была в то время в Российской империи тридцать процентов по первому году жизни да тридцать по второму, его в свою черную статистику не включила, отыгралась на братьях.
1 2 3 4 5