Чувствительность Винфри заразительна, а ее эмпатия – почти мистична. У нее необыкновенное чутье на то, о чем люди думают и чего хотят знать зрители.Эта обаятельная женщина – самая значительная «продавщица» в телевизионной истории. Она может убедить людей сделать или сказать на национальном телевидении практически все что угодно. Редкостный талант. У Винфри не бывает никаких секретов, но есть исключительная способность разыскивать и доставать из самых глубоких и самых темных хранилищ тайны любого человека. Поскольку в большинстве своем люди единственно чем и больны, так это своими секретами, то Винфри, вопреки ее собственному убеждению, – самая здравомыслящая личность во вселенной, потому что в ее личном «чулане» – открытая книга. Обостренное чувство честности вынуждает ее говорить все без колебаний. Частая гостья в ее шоу, Виктория Секунда, говорит: «Она душевно доступна людям. Я думаю, что ее огромная привлекательность заключается в том, что она может быть уязвима, подобно всем остальным».Историей «разбогатевшего оборвыша» Винфри заслужила приз Горацио Элджера, который она получила в 1993 году. Элджер продал четыреста миллионов книг об иммигрантах, реализовавших Великую Американскую Мечту. Винфри – идеальный образец для таких историй. Ее простая уязвимость делает ее реальной, а «реальная конкретность» связана с сердцевиной Америки. Это качество сделало Винфри – для разнообразнейших зрительских аудиторий – самой любимой женщиной, какие когда-либо становились звездами телевидения. Тот факт, что она – афроамериканка, делает это вообще сверхисключительным достижением. У Винфри есть убежденность в своем предназначении, как у Голды Меир или Мэри Кей Эш. Кажется, ни одна другая современная женщина не обладала той же степенью магнетизма, как эти три героини. Харизма Опры обусловила тот факт, что за нею следят больше, чем за любой другой женщиной в истории телевидения, и это превращает ее в творческого гения первой величины. КРАТКИЕ ВЫВОДЫ
Винфри – это «каждая женщина» Америки, ежедневно демонстрирующая свою магнетизирующую силу в том, что она ласково называет своим «служением». Мистичность Винфри в ее вдохновении, и эта «заводила женщин» – сторонница духовной активности. Опра выступала с речами прежде чем научилась писать и заработала деньги прежде чем пошла в школу. Ее преждевременное развитие в детстве сделало ее неподражаемой в индустрии ток-шоу. Она лидирует в своей сфере деятельности как никто другой в истории телевидения и радио, включая Стива Аллена, Джека Паара и Джонни Карсона. В 1993 году Винфри имела доход 52 миллиона долларов – свидетельство ее успеха, а ее оценка в 250 миллионов долларов чистой стоимости до того, как ей исполнилось сорок – просто удивительна. Быть самым молодым призером постоянного конкурса «Лучший ведущий года» – достижение, внушающее благоговение.Однако ничто не приходит без расплаты. Винфри пожертвовала традиционной жизнью с мужем и детьми, но эти жертвы должны были оплатить ее злоупотребления в детстве и ее откровенное решение поставить карьеру превыше семейства. Однако, если бы Винфри загорелась намерением завести семью в более раннем периоде жизни, то несомненно, она не достигла бы столь многого так быстро.Винфри получила множество пинков от средств информации из-за того, что уничтожила автобиографию, которую ожидали увидеть в сентябре 1993 года. Возможно, ее жених, Стедман Грэхем, убедил ее, что такое полное и компрометирующее обнародование самых интимных секретов будет не самым лучшим украшением их бракосочетания.Она уже подписала соглашение о публикации книги в издательстве Майами, назначив дату выпуска на сентябрь. Позиция Грэхема была однозначной: «Ты не должна этого делать! Ты копаешься во всех несчастных моментах своего прошлого, а я хочу, чтобы мы сосредоточились на будущем! Я не хочу и не буду поддерживать эту глупость и наблюдать, как ты раскрываешь свою душу перед каждым любопытным в Америке, в то время как мы пытаемся начать новую жизнь вместе» (Блай, 1993). Он был, вероятно, прав, но стиль Винфри и ее успех всегда были основаны на демонстрации всего всем. Ее успех в каждом предприятии и в каждом начинании, и личный, и профессиональный, всегда был основан на полной честности и целостности. Она всегда полагалась прежде всего на инстинкт и предпочитала «нутром чувствовать», в чем и где правда.Битвы Винфри с полнотой известны каждому из ее зрителей. Они тянулись издавна, вплоть до тех пор, пока она не бросила свои диеты, потому что в конце концов пришла к заключению, что ее вес зависит от разных факторов, но не от качества и рода еды. В момент искренности она сказала Алану Эберту из «Good Housekeeping» в 1991 году: «Теперь я понимаю, что мой аппетит и увеличение веса – это симптомы более глубоких эмоциональных проблем, которых никакими диетами не исправишь. Под моими лишними килограммами лежат захороненные чувства и мое ощущение страха перед чувствами, какими бы они не были… Я знаю, если бы мне только удалось добраться до прошлых опасений и чувств, то какой бы ни была боль, я была бы наконец свободна от этого, и свободна от веса, потому что тогда я освобожусь от необходимости защищать себя». По данным биографа Блая (1993), Винфри недавно потратила 142000 долларов, чтобы избавиться от шестидесяти пяти фунтов.В августе 1993 года Винфри пробежала половину марафона (тринадцать миль) в Сан-Диего за два часа и шестнадцать минут – ровно на час отстав от победителя. Это достижение заняло пять месяцев ее интенсивных тренировок, в результате которых она потеряла пятьдесят фунтов. У финишной черты Винфри прокомментировала:«Люди говорили мне, что бег – это забава. Когда я только начала тренироваться, то спросила: „Если это забава, то кого тут развлекают?“ Но сегодня была масса забавного. Эта последняя миля была очень тяжелой, но цель заключалась в том, чтобы ее прикончить». Когда ее спрашивают, почему она вдруг увлеклась бегом, Винфри отвечает: «Когда-то много лет назад я решила, что должка быть здорова хотя бы до своего сорокалетия». 29 января 1994 года она отметила сорокалетие и была опять в том же «умопомрачительном» платье девятого размера. Эта женщина, умеющая полностью сосредоточиться, выиграла свое самое большое сражение.Винфри – одна из богатейших и самых властных женщин в Америке. Она подобна alter ego Америки, которую любят, кем восхищаются и кому поклоняются ежедневно все зрительные аудитории. Вопреки ее телевизионному образу, она – умелый владелец собственной компании и заслуживает всего того, что заслуживает, потому что она делает это самым банальным образом: она заслуживает это! Винфри делает все в соответствии со своим уникальным убедительным образом, никогда не шагая по чужим головам на пути к вершине. Свидетельством вдохновенной привлекательности Винфри может послужить преданность ее штата сотрудников «Harpo». Когда-то ее продюсер Мэри Кей Клинтон сказала: «Я бы могла заслонить ее от пули», – и это типичный ответ самых близких к ней людей. Винфри – истинный творческий гений, который изменяет мир к лучшему буквально каждый день с помощью телевидения. МАРИЯ КАЛЛАС: СТРЕМЛЕНИЕ К СОВЕРШЕНСТВУ Безумная страсть или страстное безумие является причиной, по которой психопатические личности часто бывают творцами и по которой их произведения совершенно нормальны. Жак Барзун, «Парадоксы творчества»
Величайшая оперная дива и примадонна двадцатого столетия была целеустремленной женщиной, бросившей вызов критике, оперным импресарио и публике своим безудержным восхождением к вершине музыкального мира. Когда она умерла в 1977 году, Пьер-Жан Реми, парижский оперный критик, сказал о ней:«После Каллас опера никогда не будет такой же, как раньше». Лорд Хэрвуд, лондонский критик, описал ее как «величайшую исполнительницу нашего времени». Даже противники Каллас вынуждены были засвидетельствовать ее гениальность, признавая ее значительное воздействие на мир оперы. Каллас и Рудольф Бинг из нью-йоркского «Метрополитен-Опера» постоянно конфликтовали в течение ее профессиональной карьеры (он активно выступал против нее), но и он сказал после ее смерти: «Мы не увидим больше подобную ей». Эта страстная актриса была любима, обожествляема, ненавидима, почитаема и презираема, но никогда ее профессиональное мастерство не оставалось без внимания и не оставляло никого равнодушным. Без сомнения, она повлияла на мир оперы больше, чем какая-либо другая личность в двадцатом столетии, если не во все времена. Она главенствовала в своей профессии в течение двенадцати лет и была выдающейся исполнительницей в течение двадцати. Каллас являлась новатором и творцом как никто другой до или после нее благодаря исступленной работе, моральным качествам, всепоглощающему стремлению к совершенству и несравненной маниакально-депрессивной целенаправленной энергии. Эти качества были результатом детских мечтаний и кризисов, которые привели Каллас к ее постоянным сверхдостижениям в течение большей части ее взрослой жизни.Эта трагическая героиня постоянно играла выдуманные роли на сцене и, по иронии судьбы, ее жизнь стремилась превзойти трагизм ролей, которые она играла в театре. Наиболее известной партией Каллас была Медея – роль, как будто специально написанная для этой чувствительной и эмоционально непостоянной женщины, олицетворяющей трагедию жертвы и предательства. Медея пожертвовала всем, включая отца, брата и детей, ради залога вечной любви Ясона и завоевания золотого руна. После такой самозабвенности и жертвенности Медея была предана Ясоном так же, как Каллас была предана своим любовником, судостроительным магнатом Аристотелем Онассисом, после того как она пожертвовала своей карьерой, своим мужем и своим творчеством. Онассис изменил своему обещанию жениться и отказался от ее ребенка после того, как он завлек ее в свои объятия, что заставляет вспомнить судьбу, выпавшую на долю вымышленной Медеи. Страстное изображение волшебницы Марией Каллас потрясающе напоминало ее собственную трагедию. Она играла с такой реалистической страстью, что эта роль стала для нее ключевой на сцене, а затем в кино. Фактически, последним значительным выступлением Каллас была роль Медеи в артистически разрекламированном фильме Паоло Пазолини.Каллас воплощала страстный артистизм на сцене, обладая несравненной внешностью как актриса. Это сделало ее всемирно известной исполнительницей, одаренной от природы. Ее изменчивая индивидуальность заслужила ей у восхищенной, а иногда и озадаченной публики прозвища Тигрица и Циклон Каллас. Каллас приняла глубокое психологическое значение Медеи как своего alter ego, что становится ясно из следующих строк, написанных как раз перед ее последним выступлением в 1961 году: «Я видела Медею так, как я ее чувствовала: горячую, внешне спокойную, но очень сильную. Счастливое время с Ясоном прошло, теперь она раздираема страданиями и яростью» (Станикова, 1987).Мария Каллас, подобно другим большим художникам, была блестящей актрисой, она умела полностью вживаться в сценический образ. Самое удивительное, что ее реальная жизнь была постоянным воспроизведением сценических событий. Медея использовала свое волшебство, чтобы найти Ясона, и пожертвовала всем ради его верной любви и вечного счастья. Каллас использовала, свой талант для воплощения детских мечтаний об артистическом совершенстве и пожертвовала всем для своего греческого бога Онассиса. Эта трагическая личность была совершенной примадонной. Она так сливалась со своими героинями, что буквально становилась ими. Или она стала трагической личностью, отыскивающей роли, с которыми она могла бы себя отождествить и буквально, и эмоционально. В любом случае Каллас была «трагической» Медеей, даже несмотря на то, что она заявила: «Мне нравится роль, но не нравится Медея». Она была «целомудренной хранительницей искусства» в роли Нормы, осужденной героини, которая предпочла умереть, но не причинить вред своему возлюбленному, несмотря на то что он предал ее. Это была любимая роль Каллас. Она была «безумной» Лючией, которую принудили выйти замуж за нелюбимого человека. Она была «покинутой» в «Травиат», где играла гонимую, оскорбленную и презираемую героиню. Она была «страстной любовницей» в «Тоске», где пошла на убийство ради своей истинной любви. Она была «жертвой» в «Ифигении».При чтении истории жизни Каллас становится весьма очевидным, что эта женщина-ребенок была жертвой, прежде чем она сыграла какую-либо роль. Эта исключительно талантливая дива стала трагически переплетаться с персонажами, которых она изображала на сцене и в реальной жизни. Сходство существует и вне театра. Большинство людей получают то, что они «действительно» хотят и становятся тем, чем они себя ощущают. Мария Каллас – воплощение этого принципа. Эмоционально скованная женщина искала то, чего она хотела от жизни, и создавала собственную реальность. Выражаясь патетически, судьба ее была трагедией в жизни и в театре. Маниакальная депрессия Каллас не знала никаких границ, и это сделало ее несравненным талантом на сцене и стало ее изначальной трагедией. Дэвид Лоу (1986) описывает ее личные и профессиональные трагедии: «Мария Каллас имела сопрано, которое доводило публику до неистовства. Ее вокальные и личные взлеты и падения были так же драматичны и экстравагантны, как судьбы оперных героинь, которых она играла».
ИСТОРИЯ ЖИЗНИ Сесилия София Лина Мария Калогеропулос родилась в Нью-Йорке 2 декабря 1923 года. Ее имя было позже сокращено до Марии Каллас из уважения к ее новой американской родине. Старшая сестра, Джекки, родилась в Греции в 1917 году, и мальчик по имени Вассилиос родился на три года позже. Базиль был любимцем матери, но заболел тифозной лихорадкой в возрасте трех лет и скоропостижно скончался. Эта трагедия потрясла семейство, особенно мать Марии, Евангелию. Отец неожиданно решил продать сбою процветающую греческую аптеку и уехать в дальние края. Каллас была зачата в Афинах и родилась в Нью-Йорке через четыре месяца после приезда. Ее отец Георгес, амбициозный ловец удачи и предприниматель, сообщил своей жене, что они уезжают в Америку за день до отъезда. Ее мать страстно желала другого мальчика и отказывалась даже посмотреть на свою новорожденную дочь или прикоснуться к ней в течение целых четырех дней. Сестра Марии, Синтия, на шесть лет старше, была любимицей матери к постоянному огорчению Марии.Отец Марии открыл роскошную аптеку в Манхэттене в 1927 году. Она в конечном счете стала жертвой Великой депрессии. Мария была крещена в возрасте двух лет в Греческой ортодоксальной церкви и выросла в адовой кухне Манхэттена. Семейство переезжало девять раз за восемь лет из-за постоянного упадка в делах. Каллас воспринимали как чудо-ребенка. Она начала слушать записи классических произведений в возрасте трех лет. Еженедельно Мария ходила в библиотеку, но часто предпочитала классическую музыку книгам. В детстве она хотела быть дантистом, а затем посвятила все свое существование пению. Пластинки с классическими записями стали ее игрушками. Она была чудо-ребенком, который начал брать уроки фортепиано в возрасте пяти лет, а уроки пения – с восьми. В девять лет она была звездой концертов в общественной школе № 164. Бывший школьный товарищ говорил: «Мы были очарованы ее голосом». Мария знала «Кармен» в десятилетнем возрасте и была способна обнаружить ошибки в спектаклях «Метрополитен-Опера», передаваемых по радио. Ее мать решила компенсировать неудавшуюся собственную семейную жизнь с помощью талантливой Марии и подталкивала ее к тому, чтобы она всеми силами добивалась совершенства. Она записала ее для участия в радио-шоу «Большие звуки любительского часа», когда ей было тринадцать лет, и кроме того, Мария ездила в Чикаго, где заняла второе место в детском телевизионном шоу.В шестилетнем возрасте Мария попала под машину на улице Манхэттена, и ее протащило целый квартал. Она была в коме в течение двенадцати дней и лежала в больнице двадцать два дня. Никто не ожидал, что она выживет. Эта ранняя травма, казалось, вдохнула в нее страстную решимость преодолевать все будущие препятствия в жизни и способность к обязательным сверхдостижениям во всем, что бы она ни пыталась сделать. Она оправилась от этого раннего кризиса без видимых последствий.Каллас позже вспоминала о своем детстве: «Только когда я пела, я чувствовала, что меня любят». В одиннадцать лет она слушала Лили Пане в Нью-Йоркской «Метрополитен Опера» и предсказала: «Когда-нибудь я сама стану звездой, большей звездой, чем она». И стала. Одной из причин такого решения было ее маниакальное желание успокоить больное самолюбие. Ее старшая сестра Джекки всегда была любимицей ее матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Винфри – это «каждая женщина» Америки, ежедневно демонстрирующая свою магнетизирующую силу в том, что она ласково называет своим «служением». Мистичность Винфри в ее вдохновении, и эта «заводила женщин» – сторонница духовной активности. Опра выступала с речами прежде чем научилась писать и заработала деньги прежде чем пошла в школу. Ее преждевременное развитие в детстве сделало ее неподражаемой в индустрии ток-шоу. Она лидирует в своей сфере деятельности как никто другой в истории телевидения и радио, включая Стива Аллена, Джека Паара и Джонни Карсона. В 1993 году Винфри имела доход 52 миллиона долларов – свидетельство ее успеха, а ее оценка в 250 миллионов долларов чистой стоимости до того, как ей исполнилось сорок – просто удивительна. Быть самым молодым призером постоянного конкурса «Лучший ведущий года» – достижение, внушающее благоговение.Однако ничто не приходит без расплаты. Винфри пожертвовала традиционной жизнью с мужем и детьми, но эти жертвы должны были оплатить ее злоупотребления в детстве и ее откровенное решение поставить карьеру превыше семейства. Однако, если бы Винфри загорелась намерением завести семью в более раннем периоде жизни, то несомненно, она не достигла бы столь многого так быстро.Винфри получила множество пинков от средств информации из-за того, что уничтожила автобиографию, которую ожидали увидеть в сентябре 1993 года. Возможно, ее жених, Стедман Грэхем, убедил ее, что такое полное и компрометирующее обнародование самых интимных секретов будет не самым лучшим украшением их бракосочетания.Она уже подписала соглашение о публикации книги в издательстве Майами, назначив дату выпуска на сентябрь. Позиция Грэхема была однозначной: «Ты не должна этого делать! Ты копаешься во всех несчастных моментах своего прошлого, а я хочу, чтобы мы сосредоточились на будущем! Я не хочу и не буду поддерживать эту глупость и наблюдать, как ты раскрываешь свою душу перед каждым любопытным в Америке, в то время как мы пытаемся начать новую жизнь вместе» (Блай, 1993). Он был, вероятно, прав, но стиль Винфри и ее успех всегда были основаны на демонстрации всего всем. Ее успех в каждом предприятии и в каждом начинании, и личный, и профессиональный, всегда был основан на полной честности и целостности. Она всегда полагалась прежде всего на инстинкт и предпочитала «нутром чувствовать», в чем и где правда.Битвы Винфри с полнотой известны каждому из ее зрителей. Они тянулись издавна, вплоть до тех пор, пока она не бросила свои диеты, потому что в конце концов пришла к заключению, что ее вес зависит от разных факторов, но не от качества и рода еды. В момент искренности она сказала Алану Эберту из «Good Housekeeping» в 1991 году: «Теперь я понимаю, что мой аппетит и увеличение веса – это симптомы более глубоких эмоциональных проблем, которых никакими диетами не исправишь. Под моими лишними килограммами лежат захороненные чувства и мое ощущение страха перед чувствами, какими бы они не были… Я знаю, если бы мне только удалось добраться до прошлых опасений и чувств, то какой бы ни была боль, я была бы наконец свободна от этого, и свободна от веса, потому что тогда я освобожусь от необходимости защищать себя». По данным биографа Блая (1993), Винфри недавно потратила 142000 долларов, чтобы избавиться от шестидесяти пяти фунтов.В августе 1993 года Винфри пробежала половину марафона (тринадцать миль) в Сан-Диего за два часа и шестнадцать минут – ровно на час отстав от победителя. Это достижение заняло пять месяцев ее интенсивных тренировок, в результате которых она потеряла пятьдесят фунтов. У финишной черты Винфри прокомментировала:«Люди говорили мне, что бег – это забава. Когда я только начала тренироваться, то спросила: „Если это забава, то кого тут развлекают?“ Но сегодня была масса забавного. Эта последняя миля была очень тяжелой, но цель заключалась в том, чтобы ее прикончить». Когда ее спрашивают, почему она вдруг увлеклась бегом, Винфри отвечает: «Когда-то много лет назад я решила, что должка быть здорова хотя бы до своего сорокалетия». 29 января 1994 года она отметила сорокалетие и была опять в том же «умопомрачительном» платье девятого размера. Эта женщина, умеющая полностью сосредоточиться, выиграла свое самое большое сражение.Винфри – одна из богатейших и самых властных женщин в Америке. Она подобна alter ego Америки, которую любят, кем восхищаются и кому поклоняются ежедневно все зрительные аудитории. Вопреки ее телевизионному образу, она – умелый владелец собственной компании и заслуживает всего того, что заслуживает, потому что она делает это самым банальным образом: она заслуживает это! Винфри делает все в соответствии со своим уникальным убедительным образом, никогда не шагая по чужим головам на пути к вершине. Свидетельством вдохновенной привлекательности Винфри может послужить преданность ее штата сотрудников «Harpo». Когда-то ее продюсер Мэри Кей Клинтон сказала: «Я бы могла заслонить ее от пули», – и это типичный ответ самых близких к ней людей. Винфри – истинный творческий гений, который изменяет мир к лучшему буквально каждый день с помощью телевидения. МАРИЯ КАЛЛАС: СТРЕМЛЕНИЕ К СОВЕРШЕНСТВУ Безумная страсть или страстное безумие является причиной, по которой психопатические личности часто бывают творцами и по которой их произведения совершенно нормальны. Жак Барзун, «Парадоксы творчества»
Величайшая оперная дива и примадонна двадцатого столетия была целеустремленной женщиной, бросившей вызов критике, оперным импресарио и публике своим безудержным восхождением к вершине музыкального мира. Когда она умерла в 1977 году, Пьер-Жан Реми, парижский оперный критик, сказал о ней:«После Каллас опера никогда не будет такой же, как раньше». Лорд Хэрвуд, лондонский критик, описал ее как «величайшую исполнительницу нашего времени». Даже противники Каллас вынуждены были засвидетельствовать ее гениальность, признавая ее значительное воздействие на мир оперы. Каллас и Рудольф Бинг из нью-йоркского «Метрополитен-Опера» постоянно конфликтовали в течение ее профессиональной карьеры (он активно выступал против нее), но и он сказал после ее смерти: «Мы не увидим больше подобную ей». Эта страстная актриса была любима, обожествляема, ненавидима, почитаема и презираема, но никогда ее профессиональное мастерство не оставалось без внимания и не оставляло никого равнодушным. Без сомнения, она повлияла на мир оперы больше, чем какая-либо другая личность в двадцатом столетии, если не во все времена. Она главенствовала в своей профессии в течение двенадцати лет и была выдающейся исполнительницей в течение двадцати. Каллас являлась новатором и творцом как никто другой до или после нее благодаря исступленной работе, моральным качествам, всепоглощающему стремлению к совершенству и несравненной маниакально-депрессивной целенаправленной энергии. Эти качества были результатом детских мечтаний и кризисов, которые привели Каллас к ее постоянным сверхдостижениям в течение большей части ее взрослой жизни.Эта трагическая героиня постоянно играла выдуманные роли на сцене и, по иронии судьбы, ее жизнь стремилась превзойти трагизм ролей, которые она играла в театре. Наиболее известной партией Каллас была Медея – роль, как будто специально написанная для этой чувствительной и эмоционально непостоянной женщины, олицетворяющей трагедию жертвы и предательства. Медея пожертвовала всем, включая отца, брата и детей, ради залога вечной любви Ясона и завоевания золотого руна. После такой самозабвенности и жертвенности Медея была предана Ясоном так же, как Каллас была предана своим любовником, судостроительным магнатом Аристотелем Онассисом, после того как она пожертвовала своей карьерой, своим мужем и своим творчеством. Онассис изменил своему обещанию жениться и отказался от ее ребенка после того, как он завлек ее в свои объятия, что заставляет вспомнить судьбу, выпавшую на долю вымышленной Медеи. Страстное изображение волшебницы Марией Каллас потрясающе напоминало ее собственную трагедию. Она играла с такой реалистической страстью, что эта роль стала для нее ключевой на сцене, а затем в кино. Фактически, последним значительным выступлением Каллас была роль Медеи в артистически разрекламированном фильме Паоло Пазолини.Каллас воплощала страстный артистизм на сцене, обладая несравненной внешностью как актриса. Это сделало ее всемирно известной исполнительницей, одаренной от природы. Ее изменчивая индивидуальность заслужила ей у восхищенной, а иногда и озадаченной публики прозвища Тигрица и Циклон Каллас. Каллас приняла глубокое психологическое значение Медеи как своего alter ego, что становится ясно из следующих строк, написанных как раз перед ее последним выступлением в 1961 году: «Я видела Медею так, как я ее чувствовала: горячую, внешне спокойную, но очень сильную. Счастливое время с Ясоном прошло, теперь она раздираема страданиями и яростью» (Станикова, 1987).Мария Каллас, подобно другим большим художникам, была блестящей актрисой, она умела полностью вживаться в сценический образ. Самое удивительное, что ее реальная жизнь была постоянным воспроизведением сценических событий. Медея использовала свое волшебство, чтобы найти Ясона, и пожертвовала всем ради его верной любви и вечного счастья. Каллас использовала, свой талант для воплощения детских мечтаний об артистическом совершенстве и пожертвовала всем для своего греческого бога Онассиса. Эта трагическая личность была совершенной примадонной. Она так сливалась со своими героинями, что буквально становилась ими. Или она стала трагической личностью, отыскивающей роли, с которыми она могла бы себя отождествить и буквально, и эмоционально. В любом случае Каллас была «трагической» Медеей, даже несмотря на то, что она заявила: «Мне нравится роль, но не нравится Медея». Она была «целомудренной хранительницей искусства» в роли Нормы, осужденной героини, которая предпочла умереть, но не причинить вред своему возлюбленному, несмотря на то что он предал ее. Это была любимая роль Каллас. Она была «безумной» Лючией, которую принудили выйти замуж за нелюбимого человека. Она была «покинутой» в «Травиат», где играла гонимую, оскорбленную и презираемую героиню. Она была «страстной любовницей» в «Тоске», где пошла на убийство ради своей истинной любви. Она была «жертвой» в «Ифигении».При чтении истории жизни Каллас становится весьма очевидным, что эта женщина-ребенок была жертвой, прежде чем она сыграла какую-либо роль. Эта исключительно талантливая дива стала трагически переплетаться с персонажами, которых она изображала на сцене и в реальной жизни. Сходство существует и вне театра. Большинство людей получают то, что они «действительно» хотят и становятся тем, чем они себя ощущают. Мария Каллас – воплощение этого принципа. Эмоционально скованная женщина искала то, чего она хотела от жизни, и создавала собственную реальность. Выражаясь патетически, судьба ее была трагедией в жизни и в театре. Маниакальная депрессия Каллас не знала никаких границ, и это сделало ее несравненным талантом на сцене и стало ее изначальной трагедией. Дэвид Лоу (1986) описывает ее личные и профессиональные трагедии: «Мария Каллас имела сопрано, которое доводило публику до неистовства. Ее вокальные и личные взлеты и падения были так же драматичны и экстравагантны, как судьбы оперных героинь, которых она играла».
ИСТОРИЯ ЖИЗНИ Сесилия София Лина Мария Калогеропулос родилась в Нью-Йорке 2 декабря 1923 года. Ее имя было позже сокращено до Марии Каллас из уважения к ее новой американской родине. Старшая сестра, Джекки, родилась в Греции в 1917 году, и мальчик по имени Вассилиос родился на три года позже. Базиль был любимцем матери, но заболел тифозной лихорадкой в возрасте трех лет и скоропостижно скончался. Эта трагедия потрясла семейство, особенно мать Марии, Евангелию. Отец неожиданно решил продать сбою процветающую греческую аптеку и уехать в дальние края. Каллас была зачата в Афинах и родилась в Нью-Йорке через четыре месяца после приезда. Ее отец Георгес, амбициозный ловец удачи и предприниматель, сообщил своей жене, что они уезжают в Америку за день до отъезда. Ее мать страстно желала другого мальчика и отказывалась даже посмотреть на свою новорожденную дочь или прикоснуться к ней в течение целых четырех дней. Сестра Марии, Синтия, на шесть лет старше, была любимицей матери к постоянному огорчению Марии.Отец Марии открыл роскошную аптеку в Манхэттене в 1927 году. Она в конечном счете стала жертвой Великой депрессии. Мария была крещена в возрасте двух лет в Греческой ортодоксальной церкви и выросла в адовой кухне Манхэттена. Семейство переезжало девять раз за восемь лет из-за постоянного упадка в делах. Каллас воспринимали как чудо-ребенка. Она начала слушать записи классических произведений в возрасте трех лет. Еженедельно Мария ходила в библиотеку, но часто предпочитала классическую музыку книгам. В детстве она хотела быть дантистом, а затем посвятила все свое существование пению. Пластинки с классическими записями стали ее игрушками. Она была чудо-ребенком, который начал брать уроки фортепиано в возрасте пяти лет, а уроки пения – с восьми. В девять лет она была звездой концертов в общественной школе № 164. Бывший школьный товарищ говорил: «Мы были очарованы ее голосом». Мария знала «Кармен» в десятилетнем возрасте и была способна обнаружить ошибки в спектаклях «Метрополитен-Опера», передаваемых по радио. Ее мать решила компенсировать неудавшуюся собственную семейную жизнь с помощью талантливой Марии и подталкивала ее к тому, чтобы она всеми силами добивалась совершенства. Она записала ее для участия в радио-шоу «Большие звуки любительского часа», когда ей было тринадцать лет, и кроме того, Мария ездила в Чикаго, где заняла второе место в детском телевизионном шоу.В шестилетнем возрасте Мария попала под машину на улице Манхэттена, и ее протащило целый квартал. Она была в коме в течение двенадцати дней и лежала в больнице двадцать два дня. Никто не ожидал, что она выживет. Эта ранняя травма, казалось, вдохнула в нее страстную решимость преодолевать все будущие препятствия в жизни и способность к обязательным сверхдостижениям во всем, что бы она ни пыталась сделать. Она оправилась от этого раннего кризиса без видимых последствий.Каллас позже вспоминала о своем детстве: «Только когда я пела, я чувствовала, что меня любят». В одиннадцать лет она слушала Лили Пане в Нью-Йоркской «Метрополитен Опера» и предсказала: «Когда-нибудь я сама стану звездой, большей звездой, чем она». И стала. Одной из причин такого решения было ее маниакальное желание успокоить больное самолюбие. Ее старшая сестра Джекки всегда была любимицей ее матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36