Это были боевые корабли халиан.
— Скорость падает, — доложила Минерва. — Курс прежний. Через семьдесят секунд они пройдут прямо перед нами.
Корабли халиан находились уже так близко, что Рой разглядел сине-фиолетовые лучи тормозных двигателей: корабли сбрасывали скорость, собираясь маневрировать. Он и не представлял себе прежде, насколько велики корабли хорьков… и как они страшны на вид. За эти семьдесят секунд, промелькнувшие как одно мгновение, вражеские корабли перестроились, вплотную подойдя друг к другу; для тяжелых судов такое построение чрезвычайно опасно. Корабли халиан на мгновение перекрыли все обзорное окно, а потом стали уменьшаться, удаляясь все дальше и дальше.
— А они заинтересовались нами, — заметил Рой к вящему удовольствию полковника Купли. — Вдруг они решат, что эта глыба представляет опасность для местного грузового сообщения, и расстреляют нас из плазменных пушек? А вдруг Флот?..
— Скорее всего это бакенщики. — Лицо полковника оставалось невидимым, но голос звучал абсолютно спокойно. — Никто не станет тратить боеприпасы на безобидный астероид.
— Я готова разделить вашу уверенность, полковник, — сказала Минерва. — Поскольку именно меня они бы и уничтожили в первую очередь. — Она ненадолго замолчала, переваривая новый поток данных о халианах, продолжавших тормозить и потихоньку разворачиваться. — Кстати, я никогда прежде не слышала о том, что халиане ставят маяки на разрушенных фрагментах. По-моему, они предпочитают переплавлять одни и уничтожать другие. И что бы там хорьки ни задумали, похоже, они собираются действовать немедленно.
Створки наблюдательного порта вновь плотно закрылись.
— Я взяла управление на себя, полковник, — мягким голосом сообщила Минерва, поставив полковника перед свершившимся фактом. — Для того, чтобы включить внутреннее освещение. Если вы согласны отказаться от ручного управления, мы переходим в состояние скрытой боеготовности… прямо сейчас .
То ли Кулли согласился, то ли Минерва сама перехватила управление, но командирская рубка осветилась малиновым мерцанием, соответствовавшим тревоге Номер Один. Системы управления вооружением вновь ожили.
— Только пассивное слежение, полковник, — вкрадчиво продолжила Минерва. — Разумеется, вы уже и сами поняли это. Я не буду переводить ни один комплекс в активное состояние до тех пор, пока у нас не останется иного выбора.
— Теперь нас приперли к стенке, — внезапно произнес Рой.
— Положительный захват целей один и три, данные цели поступили в системы управления торпедами… Вторая и четвертая входят в зону огня… захват! Мы крепко держим их. Если… — он повернулся к панели управления огнем и заложил руки за голову, — если мы хотим открыть огонь, то это нужно делать прямо сейчас. Ради спасения всей миссии, полковник. — Угроза Кулли относительно трибунала была куда более серьезна, чем Рою казалось. Капитан был рад перейти в наступление. Хотя бы чуть-чуть. Его удивило, что полковник спокойно выслушал это предложение. Рой был уверен, что Кулли отнюдь не шутил.
— Хорьки осуществляют глубокое сканирование всей поверхности корабля, — сообщила Минерва. — Корпус, капсулы, носители… все. Надеюсь, полковник, что Флот выполнит поставленные задачи, иначе… — Продолжение не требовалось.
Ни один мускул не дрогнул на лице полковника Кулли, но Рой, внимательно наблюдавший за отражением Кулли в зеркальной поверхности панели управления, заметил, как по виску стекает струйка пота. Этот железный супермен на поверку оказался самым обыкновенным человеком, и перспектива неумолимо надвигающегося боя заставила его таки вспотеть. Некоторое время Рой наблюдал за полковником, отметив еще ряд признаков невыносимого напряжения, и в который уже раз пересмотрел свои представления о Кулли. Полковник был для него уже не разведчиком, призванным надзирать за ним, а человеком, который за непроницаемой маской пытается скрыть самый обычный страх. Именно страх делает человека невероятно храбрым и одновременно невероятно жестоким.
Кулли отлично подходил для такого задания — неважно, разведчик он или нет. Он лучше других представлял себе, с чем столкнутся десантники, если операция «Огненный лед» потерпит провал.
— Халиане в двух километрах от станции, — доложила Минерва. — Они продолжают сканирование. Пока простая разведка — цель не подсвечивается. По крайней мере пока. Полковник, если потребуется, я могу уничтожить всех четверых раньше, чем успеют сообразить, что происходит. Ваше мнение?
Кулли на раздумья потребовалось лишь несколько секунд, но Рою — а Минерве тем более — это время показалось вечностью. Наконец он заговорил.
— Отложить атаку. — Суровое дребезжание исчезло из его голоса. — Сохранять полную маскировку… при регистрации облучения системами наведения нанести удар. По моей команде, под мою ответственность. Уясните себе это.
— Есть, сэр, — спокойно ответил Рой. Впервые он почувствовал уважение к полковнику. — Должным образом зарегистрировано и отмечено в бортжурнале. — Кулли глянул на него и легонько, почти незаметно утвердительно кивнул; это было большее, что «можно ожидать от столь хладнокровного офицера. Это слегка отличается от обычного лайнера, полковник. Вы начинаете понимать, что чувствуют люди на боевом корабле, что чувствуют те, кто готовит десант. Не так-то это просто, не правда ли?»
Теперь все зависело в первую очередь от рефлексов Минервы; сможет ли корабль выдержать первый удар ракет и плазменных пушек. Если бы этот вопрос стоял перед ним только теоретически и задан был где-нибудь в мирной и спокойной кают-компании Порта, Рой поставил бы без раздумий на замаскированный «Олимпус». Но здесь ситуация выглядела совсем в ином свете. Мощные сканеры сразу обнаружили бы открытые торпедные люки и пышущие жаром жерла плазменных пушек… Он по-прежнему готов был поставить пару монет — а также свою жизнь — на быстроту реакции Минервы. Впрочем, у него и не было особого выбора.
— Они снова набирают скорость, — сообщила Минерва. Ее голос был абсолютно спокоен. Индикаторы на боевой панели управления снова замерцали зелеными огоньками. Разумеется, халиане не могли зарегистрировать ни малейшего изменения статуса боеготовности «летучего голландца», а режим полной боеготовности давал Минерве несколько дополнительных миллисекунд. Так, на всякий случай. К тому же увеличение мощности двигателей хорьков могло означать все, что угодно — в том числе и подготовку к тому, чтобы разнести на отдельные атомы неожиданное препятствие на грузовой трассе, или же…
Все датчики управления огнем Минервы внезапно погасли. Рой буквально взмок от ужаса, но в то же мгновение послышался голос — теперь он звучал так спокойно, как никогда прежде.
— Их двигатели вновь включились на полную мощность. Похоже, они уходят окончательно…
«Мускулу» успокоиться было гораздо сложнее. Пальцы Роя с такой силой сжали гашетки плазменных пушек, что он с отвращением отметил, каким скользким вдруг стал шероховатый пластик.
«Поразительно, — подумалось ему, — как это мы исхитряемся путешествовать в гиперпространстве с мокрыми ладонями…»
Он переключил все бортовые системы из пассивного режима в режим слежения и вывел на основной экран визуальное изображение и данные графической телеметрии. Картина получилась великолепной. Расстояние росло с поразительной, успокаивающей скоростью — три кабельтовых, пять, двенадцать — такое ускорение заставляло думать, что халианские корабли вновь ускоряются до своей нормальной субсветовой скорости. Только теперь они удалялись.
Когда вражеские корабли снова превратились в серебристые точки, мерцающие на экране тактического дисплея, полковник Купли издал звук, какой мог издать только человек, задержавший дыхание на удивительно большой отрезок времени. Рой не улыбнулся и не произнес ни слова, лишь глянул в основной объектив Минервы и заговорщически подмигнул. Он словно сказал своей напарнице:
— Я думаю, все закончилось как нельзя лучше.
И в самом деле все было нормально — но только до тех пор, пока он не вспомнил, что им предстоит уничтожить целую планету, известную Флоту как Халия. От этой мысли ему стало тошно.
Разведке Флота было хорошо известно, что огромное число хорьков бежали с Бычьего Глаза перед последней атакой десантных частей Быстрого Реагирования. Столь же хорошо разведчики знали, что для побега халианам потребовалось как минимум несколько сотен кораблей. Хорьки рассеялись по космосу и принялись нападать на отдельные корабли или маленькие группы. Большие флотилии они не трогали.
И только у Халии были сосредоточены основные силы халиан. Силы, призванные защитить родину.
Искорки, заполнившие экран, служили лучшим подтверждением того, что РМ — 14376 и в самом деле рассматривался как цель. Разумеется, их было гораздо больше, чем предполагала разведка, не знавшая практически ничего о силах защитников планеты и их локализации.
Даже полковник Купли позволил себе несколько беспощадных комментариев, по которым можно было понять, насколько же они все ошибались.
— Уловка — 22, — сказал он с мрачной улыбкой. — Максима майора Мэрфи. Никто не думал о доставке стратегических вооружений на Бычий Глаз, а эти твари, — он указал на забитый бликами экран, — с легкостью унесли ноги. И теперь проклятые хорьки собрались здесь, чтобы остановить нас. По крайней мере они так думают… — Зловещая улыбка появилась в уголках его огромного, похожего на мышеловку, рта. — Что вы думаете об этом, капитан?
Рой Малин взглянул на полковника в замешательстве, в этот момент он думал о том, как прозвали Кулли за эту крокодилью пасть.
— Мне кажется, полковник, что вы вполне могли бы задать этот вопрос Минерве.
Купли неопределенно потянулся, и этот жест означал скорее равнодушие, чем извинение.
— Простите, — сказал он, но его вид меньше всего свидетельствовал о желании извиниться. — У нас в десанте всегда так, когда мы имеем дело с искусственным интеллектом. Искусственные, РМ — 14376, Минерва то есть, имеют определенные привычки.
— Не думайте об этом, полковник, — откликнулась Минерва. — Когда люди впервые оказались на борту корабля, потребовалось определенное время, чтобы мы тоже привыкли к ним.
Рой улыбнулся про себя; Минерва всегда очень деликатно обходилась с теми, кто пытался относиться к ней покровительственно. Границу легкого сарказма она никогда не переступала, а этот самый легкий сарказм доходил до тех, кто мало общался с ней.
— Я полностью согласна с мнением моего «мускула»о тех, кто задает вопросы в неподходящее время. — Зрачок, затерянный в оптике ее объектива, удивленно расширился. Рой сразу понял, что она имела в виду, и слегка покраснел.
— И все-таки я задам вопрос. — Улаживать допущенную ошибку было уже слишком поздно. Гнев, вызванный безобидным подтруниванием, еще раз показал, насколько неважно обстоят дела у полковника с юмором. — Что ваша тактическая программа говорит о нынешней ситуации?
— Вот. — Два экрана на мгновение погасли, а затем заполнились многочисленными графиками. — Мы с Роем обладаем огромным преимуществом перед остальными подобными экипажами во всем Флоте: нам уже приходилось бывать в подобной ситуации. Когда мы нашли Бычий Глаз. — Данные и графики замелькали на экране слишком быстро, чтобы можно было хоть что-то разглядеть. Минерва явно собиралась прочесть небольшую лекцию. Детальный инструктаж последует позднее. — Стандартная процедура: когда мы приближаемся к орбите, боеголовки каждой капсулы получают наводку на цель, которая уточняется прямо на месте, Потом мы освобождаемся от зарядов, которые не только ослепляют сканеры хорьков, но и создают тысячи больших фрагментов. Вот среди этих фрагментов мы и можем затеряться. Я, разумеется, и визуально и электронно буду идентифицироваться как корабль халиан. Так что проблем не должно возникнуть. Удовлетворены, полковник?
— Я часто задумывался, почему никогда не доверял кораблям вроде Минервы, — сказал Купли. Он улыбался, но улыбка лишь скрывала его истинные чувства. — Теперь, похоже, в этом я разобрался. Вы все в душе — школьные педанты. Да, я и в самом деле удовлетворен. Но не до конца. Все это слишком складно, чтобы выглядеть правдоподобно. А как насчет гибкой ответной помехи?
Минерва, похоже, только и ждала этого вопроса. Она, разумеется, ничем не показала своего отношения к реплике Кулли. Скорее наоборот.
— Здесь у меня есть даже определенное преимущество: несмотря на множество кораблей на орбите, здесь нет ничего похожего на отлично организованную оборонительную систему Бычьего Глаза. Нет беспилотных капсул, сканеров дальнего поиска и самое главное — нет орбитальных платформ. Одни корабли. Корабли, экипажи которых совсем недавно были разбиты и вынуждены отступить сюда. Экипажи, состоящие из усталых и деморализованных существ. А поскольку мы уничтожили главное ремонтное предприятие халиан, то суда постепенно выходят из строя. Мы захватили уже достаточно халианских кораблей, чтобы разобраться в принципах их внутреннего устройства: они имеют модульную структуру, и ремонт сводится к замене целых устройств. А этих устройств больше нет, полковник. Халиане даже не могут опуститься на поверхность — я очень сомневаюсь, что эти небольшие площадки способны принять огромные боевые корабли.
— Они могли перевооружить истребители орбитальных оборонительных комплексов, — возразил Купли. — В отличие от вас я вижу наше преимущество в использовании незапрещенных видов атмосферного оружия.
— Мне казалось, что «Огненный лед» именно таким оружием и является.
— В конечном итоге — да. Это вспомогательная операция, Минерва, операция поддержки. Если вы еще раз просмотрите записи основного инструктажа, то лучше поймете это.
Минерва попыталась что-то сказать, но запнулась. Пауза затягивалась. Минерва занималась чем-то, что полностью приковало к себе ее внимание. Когда она заговорила вновь, ее ледяной голос был полон гнева.
— Теперь я знаю, полковник. И знаю больше, чем вы думаете. Я знаю, например, что на планете начисто отсутствуют средства, способные обеспечить NBC-противодействие. У них вообще нет ни сил, ни средств.
— ЧТО???
— В отличие от своего «мускула»я могу контролировать какое угодно число параметров. Я управляю бортовыми системами РМ — 14376, непрерывно наблюдаю за хорьками, веду эту милую перебранку с вами и, кроме того, управляю обзорной камерой, следящей за всеми халианами на орбите. Полковник, здесь обитает первобытная цивилизация. Сами взгляните. Оба.
Компьютерные изображения мелькали на экранах со скоростью, в два-три раза превышавшей нормальную, выше нормальной. Минерва продемонстрировала спектрографические, термографические обзоры, допплеровские смещения объектов и простые снимки в инфракрасном диапазоне. Ни на одном из снимков не было ничего, способного приковать внимание. Аппаратура Минервы предназначалась для поисков современных энергоисточников, но, кроме звездных полей и нескольких ярких пятен, внешне очень напоминавших реакторы и выглядевших на безжизненном фоне столь же анахронично, как и средневековые башни, она не зарегистрировала ничего.
— …лишь туземное население, которое, по замыслам группы Стратегического Планирования Флота окажет нам сопротивление — но только когтями и зубами, — ядовито закончила Минерва. — Да, их там как раз столько, сколько и должно быть — ведь «туземное население» еще очень молодо!
Рою нечасто доводилось видеть напарницу взбешенной. Минерва понимала, что ей суждено многие годы провести с Роем Малином, а потому запаслась спокойствием. Но сейчас ее прорвало. Им поручили «добровольно» выполнить очень грязное дело. Грязное, несмотря на благородную упаковку. Да, их задание должно положить конец затянувшейся войне. Но, с другой стороны, это ничем не прикрытый геноцид. И неважно, чем он вызван — недостатком информации, или же, напротив, переизбытком дезинформации, или, наконец, образом мышления, который Рой был счастлив не разделять, — как бы там ни было, картина теперь представлялась совсем иной.
— Вы были осведомлены об этом, полковник Кулли? — спросил Рой, в душе надеясь, что сидящий в соседнем кресле человек кивнет утвердительно. Тогда бы он мог с полным правом размозжить ему башку. Рой с радостью проделал бы это с каждым, кто связан с проектом «Огненный лед». И с полковником Кулли в первую очередь.
Полковник поднялся и медленно произнес то, что Рой больше всего боялся услышать.
— Я знал ровно столько же, сколько и вы.
Полковник не клялся, не пытался продемонстрировать оскорбленную непорочность; лишь легкое отвращение слышалось в его голосе. Если он и в самом деле знал хоть что-то, то с такими актерскими способностями ему нужно было бы выступать на сцене, а не сидеть в рубке корабля во враждебном секторе пространства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Скорость падает, — доложила Минерва. — Курс прежний. Через семьдесят секунд они пройдут прямо перед нами.
Корабли халиан находились уже так близко, что Рой разглядел сине-фиолетовые лучи тормозных двигателей: корабли сбрасывали скорость, собираясь маневрировать. Он и не представлял себе прежде, насколько велики корабли хорьков… и как они страшны на вид. За эти семьдесят секунд, промелькнувшие как одно мгновение, вражеские корабли перестроились, вплотную подойдя друг к другу; для тяжелых судов такое построение чрезвычайно опасно. Корабли халиан на мгновение перекрыли все обзорное окно, а потом стали уменьшаться, удаляясь все дальше и дальше.
— А они заинтересовались нами, — заметил Рой к вящему удовольствию полковника Купли. — Вдруг они решат, что эта глыба представляет опасность для местного грузового сообщения, и расстреляют нас из плазменных пушек? А вдруг Флот?..
— Скорее всего это бакенщики. — Лицо полковника оставалось невидимым, но голос звучал абсолютно спокойно. — Никто не станет тратить боеприпасы на безобидный астероид.
— Я готова разделить вашу уверенность, полковник, — сказала Минерва. — Поскольку именно меня они бы и уничтожили в первую очередь. — Она ненадолго замолчала, переваривая новый поток данных о халианах, продолжавших тормозить и потихоньку разворачиваться. — Кстати, я никогда прежде не слышала о том, что халиане ставят маяки на разрушенных фрагментах. По-моему, они предпочитают переплавлять одни и уничтожать другие. И что бы там хорьки ни задумали, похоже, они собираются действовать немедленно.
Створки наблюдательного порта вновь плотно закрылись.
— Я взяла управление на себя, полковник, — мягким голосом сообщила Минерва, поставив полковника перед свершившимся фактом. — Для того, чтобы включить внутреннее освещение. Если вы согласны отказаться от ручного управления, мы переходим в состояние скрытой боеготовности… прямо сейчас .
То ли Кулли согласился, то ли Минерва сама перехватила управление, но командирская рубка осветилась малиновым мерцанием, соответствовавшим тревоге Номер Один. Системы управления вооружением вновь ожили.
— Только пассивное слежение, полковник, — вкрадчиво продолжила Минерва. — Разумеется, вы уже и сами поняли это. Я не буду переводить ни один комплекс в активное состояние до тех пор, пока у нас не останется иного выбора.
— Теперь нас приперли к стенке, — внезапно произнес Рой.
— Положительный захват целей один и три, данные цели поступили в системы управления торпедами… Вторая и четвертая входят в зону огня… захват! Мы крепко держим их. Если… — он повернулся к панели управления огнем и заложил руки за голову, — если мы хотим открыть огонь, то это нужно делать прямо сейчас. Ради спасения всей миссии, полковник. — Угроза Кулли относительно трибунала была куда более серьезна, чем Рою казалось. Капитан был рад перейти в наступление. Хотя бы чуть-чуть. Его удивило, что полковник спокойно выслушал это предложение. Рой был уверен, что Кулли отнюдь не шутил.
— Хорьки осуществляют глубокое сканирование всей поверхности корабля, — сообщила Минерва. — Корпус, капсулы, носители… все. Надеюсь, полковник, что Флот выполнит поставленные задачи, иначе… — Продолжение не требовалось.
Ни один мускул не дрогнул на лице полковника Кулли, но Рой, внимательно наблюдавший за отражением Кулли в зеркальной поверхности панели управления, заметил, как по виску стекает струйка пота. Этот железный супермен на поверку оказался самым обыкновенным человеком, и перспектива неумолимо надвигающегося боя заставила его таки вспотеть. Некоторое время Рой наблюдал за полковником, отметив еще ряд признаков невыносимого напряжения, и в который уже раз пересмотрел свои представления о Кулли. Полковник был для него уже не разведчиком, призванным надзирать за ним, а человеком, который за непроницаемой маской пытается скрыть самый обычный страх. Именно страх делает человека невероятно храбрым и одновременно невероятно жестоким.
Кулли отлично подходил для такого задания — неважно, разведчик он или нет. Он лучше других представлял себе, с чем столкнутся десантники, если операция «Огненный лед» потерпит провал.
— Халиане в двух километрах от станции, — доложила Минерва. — Они продолжают сканирование. Пока простая разведка — цель не подсвечивается. По крайней мере пока. Полковник, если потребуется, я могу уничтожить всех четверых раньше, чем успеют сообразить, что происходит. Ваше мнение?
Кулли на раздумья потребовалось лишь несколько секунд, но Рою — а Минерве тем более — это время показалось вечностью. Наконец он заговорил.
— Отложить атаку. — Суровое дребезжание исчезло из его голоса. — Сохранять полную маскировку… при регистрации облучения системами наведения нанести удар. По моей команде, под мою ответственность. Уясните себе это.
— Есть, сэр, — спокойно ответил Рой. Впервые он почувствовал уважение к полковнику. — Должным образом зарегистрировано и отмечено в бортжурнале. — Кулли глянул на него и легонько, почти незаметно утвердительно кивнул; это было большее, что «можно ожидать от столь хладнокровного офицера. Это слегка отличается от обычного лайнера, полковник. Вы начинаете понимать, что чувствуют люди на боевом корабле, что чувствуют те, кто готовит десант. Не так-то это просто, не правда ли?»
Теперь все зависело в первую очередь от рефлексов Минервы; сможет ли корабль выдержать первый удар ракет и плазменных пушек. Если бы этот вопрос стоял перед ним только теоретически и задан был где-нибудь в мирной и спокойной кают-компании Порта, Рой поставил бы без раздумий на замаскированный «Олимпус». Но здесь ситуация выглядела совсем в ином свете. Мощные сканеры сразу обнаружили бы открытые торпедные люки и пышущие жаром жерла плазменных пушек… Он по-прежнему готов был поставить пару монет — а также свою жизнь — на быстроту реакции Минервы. Впрочем, у него и не было особого выбора.
— Они снова набирают скорость, — сообщила Минерва. Ее голос был абсолютно спокоен. Индикаторы на боевой панели управления снова замерцали зелеными огоньками. Разумеется, халиане не могли зарегистрировать ни малейшего изменения статуса боеготовности «летучего голландца», а режим полной боеготовности давал Минерве несколько дополнительных миллисекунд. Так, на всякий случай. К тому же увеличение мощности двигателей хорьков могло означать все, что угодно — в том числе и подготовку к тому, чтобы разнести на отдельные атомы неожиданное препятствие на грузовой трассе, или же…
Все датчики управления огнем Минервы внезапно погасли. Рой буквально взмок от ужаса, но в то же мгновение послышался голос — теперь он звучал так спокойно, как никогда прежде.
— Их двигатели вновь включились на полную мощность. Похоже, они уходят окончательно…
«Мускулу» успокоиться было гораздо сложнее. Пальцы Роя с такой силой сжали гашетки плазменных пушек, что он с отвращением отметил, каким скользким вдруг стал шероховатый пластик.
«Поразительно, — подумалось ему, — как это мы исхитряемся путешествовать в гиперпространстве с мокрыми ладонями…»
Он переключил все бортовые системы из пассивного режима в режим слежения и вывел на основной экран визуальное изображение и данные графической телеметрии. Картина получилась великолепной. Расстояние росло с поразительной, успокаивающей скоростью — три кабельтовых, пять, двенадцать — такое ускорение заставляло думать, что халианские корабли вновь ускоряются до своей нормальной субсветовой скорости. Только теперь они удалялись.
Когда вражеские корабли снова превратились в серебристые точки, мерцающие на экране тактического дисплея, полковник Купли издал звук, какой мог издать только человек, задержавший дыхание на удивительно большой отрезок времени. Рой не улыбнулся и не произнес ни слова, лишь глянул в основной объектив Минервы и заговорщически подмигнул. Он словно сказал своей напарнице:
— Я думаю, все закончилось как нельзя лучше.
И в самом деле все было нормально — но только до тех пор, пока он не вспомнил, что им предстоит уничтожить целую планету, известную Флоту как Халия. От этой мысли ему стало тошно.
Разведке Флота было хорошо известно, что огромное число хорьков бежали с Бычьего Глаза перед последней атакой десантных частей Быстрого Реагирования. Столь же хорошо разведчики знали, что для побега халианам потребовалось как минимум несколько сотен кораблей. Хорьки рассеялись по космосу и принялись нападать на отдельные корабли или маленькие группы. Большие флотилии они не трогали.
И только у Халии были сосредоточены основные силы халиан. Силы, призванные защитить родину.
Искорки, заполнившие экран, служили лучшим подтверждением того, что РМ — 14376 и в самом деле рассматривался как цель. Разумеется, их было гораздо больше, чем предполагала разведка, не знавшая практически ничего о силах защитников планеты и их локализации.
Даже полковник Купли позволил себе несколько беспощадных комментариев, по которым можно было понять, насколько же они все ошибались.
— Уловка — 22, — сказал он с мрачной улыбкой. — Максима майора Мэрфи. Никто не думал о доставке стратегических вооружений на Бычий Глаз, а эти твари, — он указал на забитый бликами экран, — с легкостью унесли ноги. И теперь проклятые хорьки собрались здесь, чтобы остановить нас. По крайней мере они так думают… — Зловещая улыбка появилась в уголках его огромного, похожего на мышеловку, рта. — Что вы думаете об этом, капитан?
Рой Малин взглянул на полковника в замешательстве, в этот момент он думал о том, как прозвали Кулли за эту крокодилью пасть.
— Мне кажется, полковник, что вы вполне могли бы задать этот вопрос Минерве.
Купли неопределенно потянулся, и этот жест означал скорее равнодушие, чем извинение.
— Простите, — сказал он, но его вид меньше всего свидетельствовал о желании извиниться. — У нас в десанте всегда так, когда мы имеем дело с искусственным интеллектом. Искусственные, РМ — 14376, Минерва то есть, имеют определенные привычки.
— Не думайте об этом, полковник, — откликнулась Минерва. — Когда люди впервые оказались на борту корабля, потребовалось определенное время, чтобы мы тоже привыкли к ним.
Рой улыбнулся про себя; Минерва всегда очень деликатно обходилась с теми, кто пытался относиться к ней покровительственно. Границу легкого сарказма она никогда не переступала, а этот самый легкий сарказм доходил до тех, кто мало общался с ней.
— Я полностью согласна с мнением моего «мускула»о тех, кто задает вопросы в неподходящее время. — Зрачок, затерянный в оптике ее объектива, удивленно расширился. Рой сразу понял, что она имела в виду, и слегка покраснел.
— И все-таки я задам вопрос. — Улаживать допущенную ошибку было уже слишком поздно. Гнев, вызванный безобидным подтруниванием, еще раз показал, насколько неважно обстоят дела у полковника с юмором. — Что ваша тактическая программа говорит о нынешней ситуации?
— Вот. — Два экрана на мгновение погасли, а затем заполнились многочисленными графиками. — Мы с Роем обладаем огромным преимуществом перед остальными подобными экипажами во всем Флоте: нам уже приходилось бывать в подобной ситуации. Когда мы нашли Бычий Глаз. — Данные и графики замелькали на экране слишком быстро, чтобы можно было хоть что-то разглядеть. Минерва явно собиралась прочесть небольшую лекцию. Детальный инструктаж последует позднее. — Стандартная процедура: когда мы приближаемся к орбите, боеголовки каждой капсулы получают наводку на цель, которая уточняется прямо на месте, Потом мы освобождаемся от зарядов, которые не только ослепляют сканеры хорьков, но и создают тысячи больших фрагментов. Вот среди этих фрагментов мы и можем затеряться. Я, разумеется, и визуально и электронно буду идентифицироваться как корабль халиан. Так что проблем не должно возникнуть. Удовлетворены, полковник?
— Я часто задумывался, почему никогда не доверял кораблям вроде Минервы, — сказал Купли. Он улыбался, но улыбка лишь скрывала его истинные чувства. — Теперь, похоже, в этом я разобрался. Вы все в душе — школьные педанты. Да, я и в самом деле удовлетворен. Но не до конца. Все это слишком складно, чтобы выглядеть правдоподобно. А как насчет гибкой ответной помехи?
Минерва, похоже, только и ждала этого вопроса. Она, разумеется, ничем не показала своего отношения к реплике Кулли. Скорее наоборот.
— Здесь у меня есть даже определенное преимущество: несмотря на множество кораблей на орбите, здесь нет ничего похожего на отлично организованную оборонительную систему Бычьего Глаза. Нет беспилотных капсул, сканеров дальнего поиска и самое главное — нет орбитальных платформ. Одни корабли. Корабли, экипажи которых совсем недавно были разбиты и вынуждены отступить сюда. Экипажи, состоящие из усталых и деморализованных существ. А поскольку мы уничтожили главное ремонтное предприятие халиан, то суда постепенно выходят из строя. Мы захватили уже достаточно халианских кораблей, чтобы разобраться в принципах их внутреннего устройства: они имеют модульную структуру, и ремонт сводится к замене целых устройств. А этих устройств больше нет, полковник. Халиане даже не могут опуститься на поверхность — я очень сомневаюсь, что эти небольшие площадки способны принять огромные боевые корабли.
— Они могли перевооружить истребители орбитальных оборонительных комплексов, — возразил Купли. — В отличие от вас я вижу наше преимущество в использовании незапрещенных видов атмосферного оружия.
— Мне казалось, что «Огненный лед» именно таким оружием и является.
— В конечном итоге — да. Это вспомогательная операция, Минерва, операция поддержки. Если вы еще раз просмотрите записи основного инструктажа, то лучше поймете это.
Минерва попыталась что-то сказать, но запнулась. Пауза затягивалась. Минерва занималась чем-то, что полностью приковало к себе ее внимание. Когда она заговорила вновь, ее ледяной голос был полон гнева.
— Теперь я знаю, полковник. И знаю больше, чем вы думаете. Я знаю, например, что на планете начисто отсутствуют средства, способные обеспечить NBC-противодействие. У них вообще нет ни сил, ни средств.
— ЧТО???
— В отличие от своего «мускула»я могу контролировать какое угодно число параметров. Я управляю бортовыми системами РМ — 14376, непрерывно наблюдаю за хорьками, веду эту милую перебранку с вами и, кроме того, управляю обзорной камерой, следящей за всеми халианами на орбите. Полковник, здесь обитает первобытная цивилизация. Сами взгляните. Оба.
Компьютерные изображения мелькали на экранах со скоростью, в два-три раза превышавшей нормальную, выше нормальной. Минерва продемонстрировала спектрографические, термографические обзоры, допплеровские смещения объектов и простые снимки в инфракрасном диапазоне. Ни на одном из снимков не было ничего, способного приковать внимание. Аппаратура Минервы предназначалась для поисков современных энергоисточников, но, кроме звездных полей и нескольких ярких пятен, внешне очень напоминавших реакторы и выглядевших на безжизненном фоне столь же анахронично, как и средневековые башни, она не зарегистрировала ничего.
— …лишь туземное население, которое, по замыслам группы Стратегического Планирования Флота окажет нам сопротивление — но только когтями и зубами, — ядовито закончила Минерва. — Да, их там как раз столько, сколько и должно быть — ведь «туземное население» еще очень молодо!
Рою нечасто доводилось видеть напарницу взбешенной. Минерва понимала, что ей суждено многие годы провести с Роем Малином, а потому запаслась спокойствием. Но сейчас ее прорвало. Им поручили «добровольно» выполнить очень грязное дело. Грязное, несмотря на благородную упаковку. Да, их задание должно положить конец затянувшейся войне. Но, с другой стороны, это ничем не прикрытый геноцид. И неважно, чем он вызван — недостатком информации, или же, напротив, переизбытком дезинформации, или, наконец, образом мышления, который Рой был счастлив не разделять, — как бы там ни было, картина теперь представлялась совсем иной.
— Вы были осведомлены об этом, полковник Кулли? — спросил Рой, в душе надеясь, что сидящий в соседнем кресле человек кивнет утвердительно. Тогда бы он мог с полным правом размозжить ему башку. Рой с радостью проделал бы это с каждым, кто связан с проектом «Огненный лед». И с полковником Кулли в первую очередь.
Полковник поднялся и медленно произнес то, что Рой больше всего боялся услышать.
— Я знал ровно столько же, сколько и вы.
Полковник не клялся, не пытался продемонстрировать оскорбленную непорочность; лишь легкое отвращение слышалось в его голосе. Если он и в самом деле знал хоть что-то, то с такими актерскими способностями ему нужно было бы выступать на сцене, а не сидеть в рубке корабля во враждебном секторе пространства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29