Но откуда он знает, что она здесь? Маловероятно, что кто-нибудь быстро обнаружит ее отсутствие, по крайней мере, до обеда. Даже если это произойдет, подумают, что она пошла за покупками, и миссис Аллен подтвердит. Тем не менее, Маргарет ужасно боялась, что ее поймают.Однако страхи оказались напрасными. Она благополучно добралась до станции задолго до прибытия поезда, купила билет – благо денег было даже больше, чем нужно – и присела в дамском зале ожидания, наблюдая за стрелками больших часов на стене.Поезд опаздывал.Стрелки показали без пяти пять, затем пять ровно, пять минут шестого... К этому времени Маргарет была уже настолько напугана, что всерьез подумывала, не бросить ли ей эту затею и не вернуться ли домой пока не поздно.Поезд подошел в четырнадцать минут шестого, отец так и не появился.Когда она садилась в поезд, казалось, душа ушла в пятки.В вагоне она встала у окна, внимательно наблюдая за перроном, ожидая, что вот-вот в последнюю секунду из-за стоек контрольного барьера покажется отец и силой вернет ее домой.Наконец поезд тронулся.Она с трудом верила, что ей удалось ускользнуть.Поезд набирал скорость. Неужели все? Неужели мучениям конец? Настроение чуть поднялось, стало легче дышать. Еще несколько секунд, и станция скрылась из виду. Маргарет проводила взглядом оставшуюся позади деревню, сердце затрепетало от счастья. Удалось! Теперь действительно все.Непонятно почему, напала какая-то слабость, ноги сами сгибались в коленках. Она огляделась, нет ли где свободного места, и только тут поняла, что поезд забит до отказа. Сесть негде, даже в вагоне первого класса все места заняты, рядом у дверей на полу примостились солдаты. Она осталась стоять около окна.Эйфория не исчезала, хотя, если разобраться, поездка была кошмарной. На каждой станции в вагоны набивался народ. К Ридингу поезд подошел с трехчасовым опозданием. Лампочки внутри не горели из-за светомаскировки, так что с наступлением сумерек в вагонах царила полнейшая темнота, которую изредка прорезал огонек фонарика патрульных, когда они неспешно ходили по поезду меж сидящих и лежащих на полу пассажиров. Маргарет устала стоять и тоже села на пол. Ей теперь все было безразлично. Плевать, что одежда испачкается и помнется, завтра она уже наденет военную форму. Теперь нет места условностям, жизнь стала другой, потому что идет война.Маргарет вдруг подумала, что отец мог уже узнать о ее исчезновении, и выяснил, что она села в этот поезд, помчался вдогонку на машине, чтобы перехватить ее на Пэддингтонском вокзале. Такой сценарий маловероятен, но возможен, поэтому, когда поезд медленно подходил к перрону, ее снова обуял страх.К счастью, опасения оказались напрасными. Когда она вышла на платформу, страх сменился радостным волнением: отца нигде не было видно. В конечном счете, не такой уж он и всемогущий! Ей опять повезло: в кромешной темноте вокзала удалось-таки взять такси. Шофер включил боковые фары, и они кое-как добрались до Бейсуотера, а там, осветив фонариком табличку с номером, он высадил ее прямо напротив дома, где находилась квартира Кэтрин.Все окна были плотно затянуты темными шторами, нигде ни малейшего просвета, только слабое светлое пятно чуть заметно в подъезде. Швейцар давно ушел спать, уже почти полночь, но Маргарет хорошо ориентировалась, она прекрасно знала дорогу к кузине. Поднявшись по лестнице, Маргарет позвонила в знакомую дверь.Никакого ответа.Хорошее настроение мигом улетучилось.Она позвонила еще раз, уже зная, что это бессмысленно: квартира маленькая, звонок слышно отлично. Очевидно, Кэтрин нет дома.Что же, удивляться нечему. Кэтрин вообще-то живет с родителями в графстве Кент, а здесь у нее лишь временное пристанище. Теперь, с объявлением войны, жизнь в Лондоне изменилась, не будет ни вечеринок, ни балов, поэтому Кэтрин нечего больше делать в городе. Маргарет следовало сообразить это раньше.Такой поворот дела не слишком ее расстроил, но все же она была разочарована. Ей хотелось посидеть с Кэтрин, выпить по чашке какао, обсудить с ней все детали своей грандиозной затеи. Ладно, это может и подождать. Главный вопрос – что делать сейчас. Конечно, в городе есть и другие родственники, но, если она пойдет к ним, они тут же сообщат об этом по телефону отцу. Кузина, правда, тоже не ахти какой конспиратор, но ей, по крайней мере, она могла доверять.И тут ее осенило: у тетушки Марты нет телефона.Вообще-то, Марта ей никакая не тетя, двоюродная бабушка, капризная старая дева лет семидесяти. Живет не меньше чем в миле отсюда. Сейчас она, разумеется, храпит в свое удовольствие, и можно представить, что произойдет, если кто-нибудь осмелится разбудить ее, но ничего не поделаешь. В конце концов, самое ценное в этом варианте то, что тетя не сможет известить отца о местонахождении дочери.Она спустилась по лестнице вниз, вышла на улицу и снова оказалась в полнейшей темноте.Затемненный город ночью, да еще при светомаскировке, пугал. Она стояла у подъезда, оглядываясь по сторонам и мучительно напрягая глаза, пыталась разглядеть что-нибудь, но видела вокруг лишь огромное темное пятно. Должен же быть какой-то выход?Она закрыла глаза и мысленно представила знакомую улицу. Вот она стоит здесь, за спиной у нее Овингтон-хаус, там квартира кузины. В нормальной обстановке здесь достаточно светло далее вечером – падает яркий свет от фонаря у дороги, да и окна тоже освещены. Налево небольшая церквушка, построенная во времена Кристофера Гена, портик всегда раньше освещался прожектором. Вдоль тротуара столбы с мощными фонарями, свет от проезжающих мимо автобусов, машин, такси...В ее воображении возникла живая картина. Маргарет нехотя открыла глаза. Видение исчезло. Кругом только темнота.Это начинало действовать ей на нервы. На секунду она представила, что вокруг пустота, улица и дома куда-то пропали, а она падает в свободном полете вниз, в преисподнюю. Все, хватит, кружится голова. Маргарет взяла себя в руки, отогнала прочь кошмарное видение. В конце концов, она хорошо знала дорогу к тетушке Марте.Надо сначала шагать на восток, затем, на втором повороте, свернуть налево, там переулок и дом в торце. Ясно. Ничего страшного, можно дойти даже в темноте.Однако, для начала, хорошо бы хоть чуточку света, чтобы увидеть дорогу: освещенное такси, блеск луны или что-то наподобие. А может, повезет, и она встретит полицейского? Словно по волшебству, ее желание исполнилось: по мостовой осторожно ползла машина, слабые боковые фары, как два кошачьих глаза, горели в темноте. Она внезапно увидела край тротуара, до самого угла улицы.Медленно, шаг за шагом нащупывая асфальт, она пошла по дороге.Машина проехала мимо нее в обратном направлении, два красных огонька сзади утонули в темноте. Маргарет подумала, что до угла остается всего несколько мгновений, но поскользнулась, нога соскочила на мостовую. Не растерявшись, она пересекла улицу и вступила на противоположную сторону, даже не споткнувшись. Это придало ей сил, она шагала все уверенней.Вдруг что-то тяжелое и твердое стукнуло Маргарет по лицу, тело пронзила боль.От резкой боли и мгновенного испуга она закричала. На секунду ее охватила паника, хотелось развернуться и бежать. С трудом удалось успокоиться. Рукой она коснулась щеки, дотронулась до ушибленного места, потерла. Что же это могло быть? Что так сильно ударило ее по лицу на середине улицы? Она вытянула вперед обе руки. Тут же пальцы уперлись во что-то, и она в испуге их отдернула. Маргарет сжала зубы и усилием воли заставила себя повторить попытку. Руки дотронулись до чего-то холодного, твердого, круглого, словно в воздухе плавала большая миска, в которой обычно замешивают тесто. Продолжая ощупывать незнакомый предмет, она обнаружила, что перед ней какая-то круглая колонна с полой прямоугольной выемкой внутри и выступом наверху. Только тут Маргарет поняла, что это такое, и, несмотря на синяк, громко засмеялась. В темноте она столкнулась с обычным фонарным столбом.Она обошла столб, но теперь, уже наученная горьким опытом, шла, слегка вытянув руки перед собой.Вскоре нога опять соскочила с тротуара, Маргарет чуть не упала. Чудом сохранив равновесие, она почувствовала, что оказалась на углу мостовой как раз перед улицей, где живет тетушка. Она свернула налево.А ведь тетушка Маргарет может и не услышать звонок. Это вполне естественно: тетя живет одна, кроме нее некому открыть дверь. Если такое случится, Маргарет придется возвращаться к кузине и примоститься где-нибудь в холле. Ее не пугала перспектива провести ночь на голом полу, но при одной мысли, что надо будет опять проделать тот же путь в темноте, стало жутко. Может быть, лучше ей остаться здесь, свернуться клубочком прямо у темной входной двери и дождаться рассвета?Дом тетушки Марты стоял в самом конце длинного переулка. Маргарет приближалась к нему очень медленно. Ночной город был совершенно темным, но тишина все время нарушалась различными звуками. Она слышала, как где-то в отдалении проехала машина, около дома залаяла собака, из кустов раздался протяжный кошачий вой, откуда-то сверху доносилась музыка, звенела посуда – наверное, там еще продолжалась вечеринки. За глухими шторами на окнах она услышала приглушенные крики обычной домашней ссоры. Жизнь в городе не прекращалась ни на минуту. Ей самой хотелось поскорее попасть в тепло, где есть все: свет, уютный камин, горячий чайник.Маргарет все шла и шла. Дороге не видно конца. В чем дело? Ошибиться она не могла, свернула налево, именно на втором повороте. Однако подозрение, что она сбилась с пути, усиливалось. Самое опасное, что потеряно чувство времени. Сколько она уже идет по переулку? Пять, двадцать минут, два часа или всю ночь? Маргарет даже не могла с уверенностью сказать, есть ли рядом дома. Сейчас она вполне могла быть, например, в глубине Гайд-парка, по случайности войдя туда в темноте через ворота. Ей начало казаться, что кругом загадочные живые существа, в ночи горят глаза, как у кошек, таинственные создания смотрят на нее и только и ждут, когда она упадет, чтобы вцепиться в нее. Маргарет снова почувствовала страх, немой крик застрял в горле...Нет, ей нельзя паниковать. Она должна идти дальше, но надо собраться с мыслями и принять решение. Где же она ошиблась? Там, где нога соскочила с тротуара на мостовую, точно был перекресток. Но она вдруг вспомнила, что при пересечении дорог кроме основных улиц чуть в сторону вели маленькие аллеи и дорожки. Она могла по ошибке вступить на одну из них и теперь прошагала с милю не в том направлении.Она попыталась вернуть то сладкое ощущение свободы, то радостное возбуждение, которое охватило ее в поезде, когда состав только отошел от перрона, но не смогла. Сейчас Маргарет ощущала лишь страх и одиночество.Она решила остановиться и постоять, не двигаясь с места. Так уж, точно, вреда будет меньше.Маргарет стояла долго, очень долго, ей показалось, что она потеряла счет времени. Теперь она боялась даже пошевелиться, мышцы и суставы онемели от страха. Маргарет живо представила, как будет стоять вот так, будто вкопанная, пока не упадет от усталости или не наступит рассвет.Через некоторое время появилась машина.Тусклые огни фар давали мало света, но по сравнению с черной темнотой ночи показалось, что наступил день. Она ясно увидела, что стоит посреди мостовой, и поспешила вернуться на тротуар, чтобы случайно не попасть под машину. Место похоже на площадь, вроде знакомую. Машина проехала рядом и свернула за угол. Маргарет побежала за ней, надеясь, что при свете ее фар заметит какой-нибудь ориентир, который подскажет, где она очутилась. На углу она увидела, что машина удаляется по небольшой узкой улочке, по бокам маленькие лавки, магазины. Один из них она узнала – это галантерея, куда часто захаживала мама. Внезапно Маргарет поняла, что находится всего в нескольких ярдах от Марбл-арч.От радости она чуть не заплакала.На следующем углу она подождала очередную машину, фары осветили путь, и Маргарет уже без приключений добралась до Мейфер.Через несколько минут она стояла рядом с Кларидж-отелем. Здание, конечно, затемнено, но двери видны. Маргарет колебалась, входить или нет.На номер в отеле, скорее всего, денег не хватит, однако обычно клиенты оплачивают счет, выезжая. Она могла бы снять комнату на двое суток, а утром уйти, будто бы на время, как и планировала, надеть погоны, затем позвонить в отель и сказать, чтобы прислали счет поверенному отца.Маргарет глубоко вздохнула и решительно открыла дверь.Как и в большинстве заведений, открытых ночью, там были двойные двери с маленьким темным предбанником. Свет не проникал на улицу. Первая дверь закрылась за ней автоматически. Маргарет толкнула вторую и очутилась в освещенном холле. Здесь она почувствовала значительное облегчение. Это было естественно: кошмар закончился.Молодой ночной портье дремал за стойкой. Маргарет кашлянула, он сразу же проснулся, смущенный и удивленный.– Могу я снять номер?– Как, прямо сейчас, ночью? – юноша был явно обескуражен.– Дело в том, что всему виной светомаскировка, я заблудилась в городе и не могу ночью добраться домой.– У вас никакого багажа? – портье, очевидно, размышлял.– Нет, никакого, – произнесла Маргарет с виноватой улыбкой, затем опомнилась и добавила: – Конечно нет, я ведь не думала, что попаду в такое положение.Он как-то странно посмотрел на нее. Почему он тянет, неужели вправе отказать, выгнать ее назад, на улицу? Не может быть! Однако парень не спешил, медленно сглотнул слюну, почесал затылок, стал листать книгу со списком проживающих. Он явно думал, как ему поступить. Наконец, очевидно, решившись, резко закрыл книгу.– Ничем не могу помочь, все номера заняты.– О, пожалуйста, сделайте хоть что-нибудь!– Вы что, поссорились со своим папашей? – парень подмигнул.Маргарет не могла поверить, что ей отказывают.– Я не могу добраться домой, – повторила она несколько раз, надеясь, что, может быть, ее плохо поняли.– Все, хватит. Я же сказал, что помочь бессилен. – И тут же с какой-то злостью добавил: – Винить надо не светомаскировку, а этого чертового Гитлера.Ночной портье выглядел совсем мальчишкой.– Хорошо, кто у вас старший? – спросила она.Парень обиделся.– До шести утра я сам себе начальник.Маргарет огляделась.– Что ж, мне придется сидеть тут в холле до утра.– Нет, нельзя, – ответил он с испугом. – Молодая женщина, без багажа, сидит ночью одна, и все такое... Это, по крайней мере, странно.– Я не молодая женщина, как вы изволите выражаться, а леди Маргарет Оксенфорд. – Она терпеть не могла вслух произносить свое полное имя, но от отчаяния была вынуждена пойти на крайние меры.Впрочем, ее слова не произвели абсолютно никакого эффекта. Портье только насмешливо уставился на нее.– Да? Что вы говорите? Не может быть!Маргарет хотела уже было накричать на него, но вдруг увидела в стеклянной двери свое отражение и с ужасом обнаружила огромный синяк под глазом, руки грязные, платье в нескольких местах порвано. Она вспомнила, как села в поезде на пол, как наскочила на столб.– Но что же мне делать? Вы же не выгоните меня обратно на улицу, в темноту?– Ничего другого мне не остается.Маргарет подумала, что будет, если она просто сядет и откажется двигаться с места. Она и впрямь близка к этому: буквально падает с ног от напряжения и усталости. Но после всего, что было, сил спорить с кем-нибудь не осталось. Кроме того, час поздний, они в холле одни... Кто знает, что может сделать мужчина, если она даст ему повод применить силу?Она устало повернулась к дверям и вышла на улицу, полная горечи и разочарования.Еще не отойдя от отеля, она пожалела, что так быстро сдалась, наверное, стоило побороться. Почему всегда так: в мыслях и фантазиях она куда более настойчива и решительна, чем на деле? Вот и теперь, когда она уже покорно ушла, хочется бросить вызов этому дураку портье, сказать все, что о нем думаешь. Ей хотелось повернуть, но она продолжала шагать дальше: казалось, такой выход проще для всех.Да, но на деле-то, идти ей некуда. Сейчас она не сумеет вернуться назад к дому кузины Кэтрин, не отыщет дом тети Марты, а другим родственникам доверяться не стоит, в таком виде номер в другом отеле тоже снять не удастся.Придется бродить по улицам, пока не рассветет. Хорошо еще, что погода нормальная, дождя нет, ночной воздух свеж, лишь чуточку прохладен. Если постоянно двигаться, не замерзнешь. Теперь лучше видно дорогу: в Вест-энде полно огней, да и машины снуют мимо каждую минуту. Из ночных клубов слышится музыка, шум, то здесь, то там попадаются люди из общества, женщины в ярких длинных платьях, мужчины в белых рубашках с накрахмаленными воротничками, шоферы развозят их после шумного вечера. Странно, на одной из улиц она увидела трех одиноких молодых женщин, лица густо накрашены: одна стояла у двери, упершись высоким тонким каблучком в стену, другая обхватила рукой фонарный столб, третья, без юбки, сидела в машине, положив ногу на ногу, и курила.
1 2 3 4 5 6 7 8