Здесь выложена электронная книга Козлиная Песнь автора по имени Вагинов Константин. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Вагинов Константин - Козлиная Песнь.
Размер архива с книгой Козлиная Песнь равняется 28.63 KB
Козлиная Песнь - Вагинов Константин => скачать бесплатную электронную книгу
Константин Константинович Вагинов (Вагенгейм)
"Роман. 1928год."
Козлиная песнь
Предисловие, произнесенное появляющимся автором
Петербург окрашен для меня с некоторых пор в зеленоватый цвет,
мерцающий и мигающий, цвет ужасный, фосфорический. И на домах,
и на лицах, и в душах дрожит зеленоватый огонек, ехидный и
подхихикивающий. Мигнет огонек - и не Петр Петрович перед
тобой, а липкий гад; взметнется огонек - и ты сам хуже гада; и
по улицам не люди ходят: заглянешь под шляпку - змеиная голова;
всмотришься в старушку - жаба сидит и животом движет. А молодые
люди каждый с мечтой особенной: инженер обязательно хочет
гавайскую музыку услышать, студент - поэффектнее повеситься,
школьник - ребенком обзавестись, чтоб силу мужскую доказать.
Зайдешь в магазин - бывший генерал за прилавком стоит и заученно
улыбается; зайдешь в музей - водитель знает, что лжет, и лгать
продолжает. Не люблю я Петербурга, кончилась мечта моя. Теперь
нет Петербурга. Есть Ленинград; но Ленинград нас не касается -
автор по профессии гробовщик, а не колыбельных дел мастер.
Покажешь ему гробик - сейчас постукает и узнает из какого
материала сделан, как давно, каким мастером, и даже родителей
покойника припомнит. Вот сейчас автор готовит гробик двадцати
семи годам своей жизни. Занят он ужасно. Но не думайте, что с
целью какой-нибудь гробик он изготовляет, просто страсть у него
такая. Поведет носиком - трупом пахнет; значит, гроб нужен. И
любит он своих покойников, и ходит за ними еще при жизни, и
ручки им жмет, и заговаривает, и исподволь доски заготовляет,
гвоздики закупает, кружев по случаю достает.
Глава I
В городе ежегодно звездные ночи сменялись белыми ночами. В
городе жило загадочное существо - Тептелкин. Его часто можно
было видеть идущего с чайником в общественную столовую за
кипятком, окруженного нимфами и сатирами. Прекрасные рощи
благоухали для него в самых смрадных местах, и жеманные статуи,
наследие восемнадцатого века, казались ему сияющими солнцами из
пентелийского мрамора. Только иногда поднимал Тептелкин
огромные, ясные глаза свои - и тогда видел себя в пустыне.
Безродная, клубящаяся пустыня, принимающая различные формы.
Подымется тяжелыйпиралью вьется к невыносимомунебу, окаменевает
в колонны, песчаные волны возносятся и застывают в стены,
приподнимется столбик пыли, взмахнет ветер верхушкой - и
человек готов, соединятся песчинки, и вырастут в деревья, и
чудные плоды мерцают. Одним из самых непорочных столбиков пыли
была для Тептелкина Марья Петровна Далматова. Одетая в шумящее
шелковое платье, являлась она ему чем-то неизменным в
изменчивости. И когда он встречался с ней, казалось ему, что
она соединяет мир в стройное и гармоническое единство. Но это
бывало только иногда. Обычно Тептелкин верил в глубокую
неизменность человечества: возникшее раз, оно, подобно
растению, приносит цветы, переходящие в плоды, а плоды
рассыпаются на семена.
Все казалось таким рассыпавшимся плодом. Он жил в постоянном
ощущении разлагающейся оболочки, сгнивающих семян, среди уже
возносящихся ростков.
Для него от сгнивающей оболочки поднимались тончайшие эманации,
принимающие различные формы.
В семь часов вечера Тептелкин вернулся
с кипятком в свою комнату и углубился в бессмысленнейшее и
ненужнейшее занятие. Он писал трактат о каком-то неизвестном
поэте, чтоб прочесть его кружку засыпающих дам и восхищающихся
юношей. Ставился столик, на столик лампа под цветным абажуром и
цветок в горшочке. Садились полукругом, и он то поднимал глаза в
восхищении к потолку, то опускал к исписанным листкам. В это
вечер Тептелкин должен был читать. Машинально взглянув на часы,
он сложил исписанные лиски и вышел. Он жил на второй улице
Деревенской Бедноты. Травка росла меж камней, и дети пели
непристойные песни. Торговка блестящими семечками долго шла за
ним и упрашивала его купить остаток. Он посмотрел на нее, но ее
не заметил. На углу он встретился с Марьей Петровной Далматовой
и Наташей Голубец, Перламутровый свет, казалось ему, исходил от
них. Склонившись, он поцеловал у них ручки.
Никто не знал как Тептелкин жаждал
возрождения. - Жениться хочу, - часто шептал он, оставаясь с
квартирной хозяйкой наедине. В такие часы лежал он на своем
вязаном голубом одеяле, длинный, худой, с седеющими сухими
волосами. Квартирная хозяйка, многолюбивая натура, расплывшееся
горой существо, сидела у ног его и тщетно соблазняла пышностью
своих форм. Это была сомнительная дворянка, мнимо владеющая
иностранными языками, сохранившая от мысленного величия
серебряную сахарницу и гипсовый бюст Вагнера. Стриженная, как
почти все женщины города, она подобно многим, читала лекции по
истории культуры. Но в ранней юности она увлекалась оккультизмом
и вызывала розовых мужчин, и в облаке дыма розовые мужчины ее
целовали. Иногда она рассказывала, как однажды нашла
мистическую розу на своей подушке и как та превратилась в
испаряющуюся слизь.
Она подобно многим согражданам любила рассказывать о своем
бывшем богатстве, о том, как лакированная карета, обитая синим
стеганным атласом, ждала ее у подъезда, как она спускалась по
красному сукну лестницы и как течение пешеходов прерывалось,
пока она входила в карету.
гМальчишки, раскрыв рты, - рассказывала она, - глазели. Мужчины
в шубах с котиковыми воротниками, осматривали меня с ног до
головы. Мой муж, старый полковник, спал в карете. На запятках
стоял лакей в шляпе с кокардой, и мы неслись в императорский театр.
При слове императорский нечто поэтическое просыпалось в
Тептелкине. Казалось ему - он видит, как Авереску в золотом
мундире едет к Муссолини, как они совещаются о поглощении
югославского государства, об образовании взлетающей вновь
Римской империи. Муссолини идет на Париж и завоевывает Галлию.
Испания и Португалия добровольно присоединяются к Риму. В Риме
заседает Академия по отысканию наречия, могущего служить общим
языком для вновь созданной империи, и среди академиков - он,
Тептелкин. А хозяйка, сидя на краю постели, все трещала, пока не
вспомнила, что пора идти в Политпросвет. Она вкладывала широкие
ступни в татарские туфли и, колыхаясь, плыла к дверям. Это была
вдова капельмейстера Евдокия Ивановна Сладкопевцева.
Тептелкин поднимал свою седеющую, сухую голову и со злобой
смотрел ей вслед.
Никакого дворянского воспитания, - думал он. - Пристала ко мне,
точно прыщ, и работать мешает.
Он вставал и застегивал желтый китайский халат, купленный на
барахолке, наливал в стакан холодного черного чаю, размешивал
оловянной ложечкой, доставал с полки томик Парни и начинал
сличать его с Пушкиным.
Окно раскрывалось, серебристый вечер
рябил, и казалось Тептелкину: высокая, высокая башня, город спит, он, Тептелкин,
бодрствует. Башня - это культура, - размышлял он, - на вершине культуры
- стою я.
- Куда это вы все спешите, барышни?
- спросил Тептелкин, улыбаясь. - Отчего не заходите на наши собрания? Вот
сегодня я сделаю доклад о замечательном поэте, а в среду, через неделю,
прочту лекцию об американской цивилизации. Знаете в Америке сейчас происходят
чудеса; потолки похищают звуки, все жуют ароматическую резину, а на заводах
и фабриках перед работой орган за всех молится. Приходите, обязательно
приходите.
Тептелкин солидно поклонился, поцеловал
протянутые ручки, и барышни стуча каблучками, скрылись в пролете.
Гулял ли Тептелкин по саду над рекой,
играл ли в винт за зеленым столом, читал ли книгу, - всегда рядом с ним
стоял Филострат. Неизреченной музыкой было полно всT существо Филострата,
прекрасные юношеские глаза под крылами ресниц смеялись, длинные пальцы,
унизанные кольцами, держали табличку и стиль. Часто шел Филострат и как
бы беседовал с Тептелкиным.
г Смотри, г казалось Тептелкину,
говорил он, г следи, как Феникс умирает и возрождается.
И видел Тептелкин эту странную птицу
с лихорадочными женскими ориентальными глазами, стоящую на костре и улыбающуюся.
Иногда Тептелкина навещал сон: он
сходит с высокой башни своей, прекрасная Венера стоит посредине пруда,
шепчется длинная осока, восходящая заря золотит концы ее и голову Венеры.
Чирикают воробьи и прыгают по дорожкам. Он видит г Марья Петровна Далматова
сидит на скамейке и читает Каллимаха и поднимает полные любви
очи.
г Средь ужаса и запустения живем мы, г говорит она.
На проспекте 25 Октября благовоспитанные
молодые люди, Костя Ротиков и Миша Котиков, прислонившись к чугунным перилам,
протянули друг другу зажженные спички.
В прежние времена в более поздний
час не менее благородные молодые люди мчали венгерку и мазурку, подыгрывая
музыку на губах. Как известно, в прежние времена проспект пустел совершенно
после трех часов ночи. Фонари гасли, и ищущие субъекты и играющие задами
женщины исчезали в соответствующих заведениях.
Но сейчас около девяти часов. По
крайней мере часы на бывшей городской думе, а теперь на третьеразрядном
кинематографе, показывают без десяти минут девять. Но молодые люди стояли
не против бывшей городской думы, а на мосту под вздыбленным конем и голым
солдатом, так, по крайней мере, казалось им.
ДЕТСТВО и ЮНОСТЬ НЕиЗВЕСТНОГО ПОЭТА
1916г. г На этом-то проспекте,
на западный манер провел неизвестный поэт свою юность. Все в городе казалось
ему западным г и дома, и храму, и сады, и даже бедная девушка Лида казалась
ему английской Анной или французской Миньоной. Худенькая, с белокурым хохолком
на голове, с фиалковыми глазками, она бродила между столиков кафе, под
модную тогда музыку и подсаживалась к завсегдатаями нерешительно. Некоторые
ее угощали кофе, сваренным вместе со сливками, другие шоколадом с пеной
и двумя бисквитами, третьи г просто чаем с лимоном. Люди во фраках и салфеткой
под мышкой, проходя, обращались к ней на ты и, склонившись,
шептали на ухо непристойность.
В этом кафе молодые люди мужеского
пола уходили в мужскую уборную не затем, зачем уходят в подобные места.
Там, оглянувшись, они вынимали, сыпали на руку, вдыхали и в течение некоторого
времени быстро взмахивали головой, затем, слегка побледнев, возвращались
в зало. Тогда зало переменялось. Для неизвестного поэта оно превращалось
чуть ли не в Авернское озеро, окруженное обрывистыми, поросшими дремучими
лесами берегами, и здесь ему как-то явилась тень Аполлония.
1907г. г Толпы гуляющих двигались
неторопливо. В белоснежных, голубых, розовых колясках сидели, лежали, стояли
дети. Влюбленные гимназисты провожали влюбленных гимназисток. Продавцы
предлагали парниковые, пахнущие дешевыми духами фиалки и качающиеся нарциссы.
Буржуа возвращались с утренней прогулки на острова г в ландо, обитых синим
или коричневым сукном, в шарабанах, в колясках, запряженных вороной или
серой парой. Изредка мелькали кареты, в них виднелись старушечьи носы и
подбородки. Они подъезжали, сбегал швейцар и почтительно открывал дверцу.
Неизвестный поэт часто ездил в таких экипажах. Сидела мать, женщина задумчивая,
бледная, на козлах вырисовывался круп кучера, на коленях у матери лежали
цветы или коробка конфет, мальчику было лет семь, любил он балет, любил
он лысые головы сидящих впереди и всеобщую натянутость и нарядность. Он
любил смотреть как мама пудрится перед зеркалом, перед тем как ехать в
театр, как застегивает обшитое блестками платье, как она открывает зеркальный
створчатый шкаф и душит платок. Он, одетый в белый костюм, обутый в белые
лайковые сапожки, ждал, когда мама окончит одеваться, расчешет его локоны
и поцелует.
1913г. г Семья сидела за круглым
столом, освещенная морозным, красным солнцем. В соседней комнате топилась
печь, и слышно было, как дрова трещали. За окнами была устроена снежная
гора, и видно было, как дворовые дети неслись с высоты на санках.
После завтрака будущий неизвестный
поэт пошел с гувернером в банковскую контору Копылова. Копылов издавал
журнал Старая монета. У него в конторе стояли небольшие дубовые
шкафики с выдвижными полочками, обитыми синим бархатом, на бархате лежали
стратеры Александра Македонского, татрадрахмы Птоломеев, золотые, серебряные
динарии римских императоров, монеты Босфора Киммерийского, монеты с изображениями:
Клеопатры, Зенобии, Иисуса, мифологических зверей, героев, храмов, треножников,
тирирем, пальм; монеты всевозможных оттенков, всевозможных размеров, государств
г некогда сиявших народов г некогда потрясавших мир или завоеваниями, или
искусствами, или героическими личностями, или коммерческими талантами,
а теперь не существующих. Гувернер сидел на диване и читал газету, мальчик
рассматривал монеты. На улице темнело. Над прилавком горела лампочка под
зеленым колпаком. Здесь будущий неизвестный поэт приучался к непостоянству
всего существующего, к идее смерти, к перенесению себя в иные страны и
народности. Вот вознесенная шеей, голова Гелиоса, с полуоткрытым, как бы
поющим ртом, заставляющая забыть все. Она наверное будет сопутствовать
неизвестному поэту в его ночных блужданиях. Вот храм Дианы Эфесской и голова
Весты, вот несущаяся Сиракузская колесниица, а вот монеты варваров, жалкие
подражания, на которых мифологические фигуры становятся орнаментами, вот
и средневековье, прямолинейное, фанатическое, где вдруг, от какой-нибудь
детали, пахнет, сквозь иную жизнь, солнцем.
И все новые и новые появляются ящички.
Гувернер прочел всю газету. За окном горят фонари.
г Пора, г говорит он, г не то мы опоздаем к обеду.
Купленные монеты опускаются в отдельные
конвертики, конвертики в большой конверт.
Придя домой, мальчик доставал лупу,
огромную как круглое окно, садился на дубовый табурет перед столом, раскладывал
приобретенные монеты и совершал путешествия во времени, пока не проходил
мимо комнаты отец в бухарском халате в столовую и горничная не забегала
сказать:
г Кушать подано.
После обеда отец отправлялся в кабинет,
обставленный книжными шкафами, соснуть часок другой на ковровом диване.
В шкафах помещались великолепные книги, которые можно было встретить в
любом интеллигентном семействе: приложение к Неве, страшнейшие романы Крыжановской,
возбуждающий бессонницу граф Дракула, бесчисленный Немирович-Данченко,
иностранные беллетристы на русском языке. Были и научные книги: Как
устранить половое бессилие, Что нужно знать ребенку,
Трехсотлетие Дома Романовых.
В девять часов вечера отец облекался в форму, душился и уезжал в клуб.
После отъезда отца в кабинете появлялся
будущий неизвестный поэт, садился не диван, на ковре расстилалась карта,
на диване разбрасывался Гиббон и всяческая археология. В соседней комнате,
в гостиной, мать игралаМолитву девы. В своей комнате младший
брат читал Нат-Пинкертона, в комнате неизвестного поэта гувернер надевал
сапоги, напевая шансонетку, г он шел поразвлечься после трудового дня;
на кухне денщик сажал на колени горничную, та г ржала.
1917г. г Неизвестному поэту было
16 лет, Лиде 18, когда они встретились. Она тогда лишь изредка появлялась
в кафе. Иногда она говорила, что она гимназистка, и вспоминала поездку
на лихаче, тишайшую ночь, проносящиеся дома, мелькающие деревья и кабинет
ресторана, офицеров, звон бокалов и как она плакала на диване, утирая слезы
краем черного передника.
Иногда она рассказывала, что была
влюблена в студента белоподкладочника, и как он уступил ее своим товарищам.
Иногда она говорила, что ее обесчестил женатый человек, лицо, уважаемое
в городе, с длинной седой бородой, любящее гулять вечером по Летнему саду.
Неизвестный поэт оторвался от чтения,
от расставления книг по полкам, от рассматривания монет. Был третий час
ночи. Мимо портьер, наглухо опущенных, по черной лестнице он сошел на пустынный
двор, ослепительно освещенный огромным висячим фонарем. Удивленный дворник
выпустил его из-под ворот и видел, как юноша убегает по широкой улице по
направлению к Невскому. Шел дождь мелкий, косой. На ступеньках подъезда,
разложив подаренные им ей в прошлую ночь атласные карты, сидела Лида, прислонившись
к дверям. Она дремала, полу раскрыв рот. Неизвестный поэт сел рядом, посмотрел
на ее девичье лицо, на тающий снег вокруг, на часы над головой, достал
белое, искрящееся из кармана, отвернулся к стене, особое звучание, похожее
на протяжное о, переходящее в а, казалось ему понеслось
по улицам. Он видел дома сузились и огромными тенями пронзили облака.
Козлиная Песнь - Вагинов Константин => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Козлиная Песнь автора Вагинов Константин дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Козлиная Песнь у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Козлиная Песнь своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Вагинов Константин - Козлиная Песнь.
Если после завершения чтения книги Козлиная Песнь вы захотите почитать и другие книги Вагинов Константин, тогда зайдите на страницу писателя Вагинов Константин - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Козлиная Песнь, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Вагинов Константин, написавшего книгу Козлиная Песнь, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Козлиная Песнь; Вагинов Константин, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн