VadikV


9
Свен Хедин: «Мой первый Й
олдаш»


Свен Хедин
Мой первый Йолдаш



«По обе стороны поводка/Сост.О. Шимпф; Пер.
с нем Ц К.В. Шульц»: Изд-во МГУ; Москва; 1992
ISBN 5Ц 211Ц 02362Ц 5

Аннотация

Книга «По обе стороны поводка»
Ц сборник увлекательных рассказов о собаках. Авторы Ц известные заруб
ежные писатели Ц показывают различные стороны характера этих животны
х, их бескорыстную любовь и привязанность к человеку. Большинство расска
зов, неизвестных широкому читателю, основано на реальных фактах, и, прочи
тав их, вы узнаете много нового и интересного о своих четвероногих друзь
ях.
Для широкого круга читателей.

Свен Хедин
Мой первый Йолдаш




В июле 1894 года я встретил собаку, о судьбе которой хочу Вам рассказать. Пес
был одним из вернейших спутников, сопровождавших караваны лошадей или в
ерблюдов по Центральной Азии. На азиатской военной дороге было несметно
е количество бездомных собак, ведущих бродячую жизнь. День и ночь они без
устали искали себе пропитание. После привала купцов, пилигримов и других
путешественников, собравшихся в караване, четвероногие бродяги всегда
могли найти что-нибудь съестное около костра: кости, кожу или внутреннос
ти забитых животных. Если около одного костра отходы были слишком скудны
, собаки перебегали к следующему.
Караван без собак немыслим, они являются неотъемлемой частью жизни на бо
льших торговых путях. Для уборки пищевых остатков, падали и другого мусо
ра они не нужны: за них это делает ветер, солнце и ночные заморозки, не гово
ря уже о гиенах, шакалах, если такие имеются, воронах и хищных птицах. Поми
мо эгоистических расчетов на хорошую еду у бездомных собак есть и чувств
о чести. В благодарность за полученный обед, они ночью охраняют привал. За
мечая подозрительное, они лаем предупреждают своих благодетелей о гроз
ящей опасности. Собаки не дармоеды, а желанные гости у путешественников,
случайно становящихся их хозяевами на более или менее длительный срок.

Сколько сотен собак в течение многих лет сопровождали мои караваны! Боль
шинство из них, недолго побыв с нами, исчезали, не оставив никакой памяти о
себе. Число собак, которых я и по сей день вспоминаю с благодарностью, люб
овью и восхищением, не очень велико, но они сыграли много исключительно т
рагических, драматических и героических ролей. Судьбу одних я проследил
до конца, другие же исчезали бесследно. Все они были моими друзьями, моими
товарищами по одиночеству. Некоторые собаки заставляли меня горько стр
адать бессонными ночами.
Как-то раз я работал на маленьком озере Каракуль в северном Памире и был з
анят картографической съемкой, измерением глубин, рисованием и фотогра
фированием. Там нам встретилась группа китайских верховых. С ними была с
обака, почти наверняка относящаяся к киргизской пастушьей породе. По эле
гантной, обтекаемой внешности можно было догадаться о примеси русской б
орзой. Очевидно собака имела основание быть недовольной своим хозяином,
так как, увидев нас и признав в нас приятных людей, она повернула и пошла з
а нами до своего последнего вздоха. Псу было очень плохо: такого жалкого, з
аморенного и худого существа я еще никогда не видел. После встречи, на пер
вом же нашем привале, пес уверенно улегся перед моей палаткой с очевидны
м намерением защищать меня от любой опасности. Смотреть на него было неп
риятно. Он был очень худой, с остро торчащими ребрами, местами вылезшей ше
рстью, как будто болел чесоткой или другой опасной болезнью. Я хотел его п
рогнать, но мой слуга и ведущий каравана Ислам Бей очень просили за него, о
бещая сделать из него настоящего пса, и я согласился. Он долго был нашей ед
инственной собакой и один распоряжался отходами наших трапез. В основно
м мы питались бараниной. Получая вдоволь костей и внутренностей, пес быс
тро стал красивым и упитанным. Мы назвали его по-турецки Ц Йолдаш Ц «тов
арищ путешественника». В этой части Азии кличка «Йолдаш» очень распрост
ранена, и в дальнейшем у меня было много собак с таким именем.
В поведении Йолдаш был джентльменом, он не помышлял войти внутрь палатки
без приглашения, и даже приглашенный мною, он входил осторожными шагами,
смущенно опустив голову, вытягивал свои передние ноги и изучал меня вопр
ошающим преданным взглядом. Он хотел доказать мне, что в состоянии понят
ь и оценить оказанную честь, зная, что внутри палатки Ц запретная для соб
ак зона. Но выйдя из палатки, он опять чувствовал себя единовластным хозя
ином всего вокруг. Напряженно подняв голову, он настороженно осматривал
окрестности, убеждаясь в полном порядке и безопасности бивака. Приближа
лся ли киргизский всадник или наша собственная лошадь с выпаса, он пулей
налетал на вторгающегося, сердито лаял и пытался его прогнать.
Во время обеда Йолдаш всегда сидел у входа в мою палатку и ждал своей доли
, после обеда мы с ним играли на воздухе. Прошло немного времени, и мы стали
лучшими друзьями. Как товарищ и надежный сторож, Йолдаш был выше всяких п
охвал.
В конце августа я решил верхом быстрым ходом преодолеть 140 км от Каракуля
до русской пограничной крепости Памирский Пост, где прошлой зимой я пров
ел несколько дней у очень гостеприимного капитана Зайцева и его офицеро
в. Чтобы попасть туда, нужно было перейти русско-китайскую границу. Без па
спорта я не имел на это права. Я поехал в сопровождении двух слуг и Йолдаша
темной ночью к границе в стороне от дороги, далеко от китайских погранич
ных постов. Мы ехали как можно тише, не произнося ни слова. Там и тут находи
лись враждебно настроенные аулы, где всегда были собаки. На наше счастье
ни одна из них не залаяла, и Йолдаш молчал. Он шел рядом с моей лошадью и, оче
видно, понял, что нужно вести себя тихо.
Беспрепятственно мы перешли границу и при дневном свете двигались знач
ительно быстрее. Йолдаш переносил все трудности довольно стойко, зорко о
хранял ночью наш привал и всегда был в хорошем настроении. Он не был трусо
м и никогда не упускал возможности подраться с другими собаками. Учуяв в
озле какого-нибудь аула своих киргизских сородичей, Йолдаш как молния н
есся вперед и устраивал жуткие потасовки с местными собаками. Он был уди
вительно увертлив и быстр в обороне, кусая и хватая всех вокруг себя, и, хо
тя при этом ему часто доставалось из-за численного перевеса противника,
он никогда не уступал, а со злостью продолжал лезть в самую гущу. Закончив
драку, он догонял нас уже далеко от аула с выражением триумфа на морде, ожи
дая похвалы и признания своей храбрости.
В конце второго дня выяснилось, что наша поездка плохо отразилась на Йол
даше. Быстрый бег ему был нипочем, но тропинки в этом высоко расположенно
м месте Памира были покрыты острым гравием, и бедный пес стер себе задние
ноги. Поэтому на втором привале двое моих слуг сшили для Йолдаша кожаные
чулки, и теперь из-за этой необычной обуви он стал похож на кота в сапогах.
Мы умирали от смеха, наблюдая за недоуменным выражением его мордочки, ко
гда он крайне осторожно и недоверчиво испробовал странную обувь, двигая
сь перед палаткой. При этом пес непрестанно поворачивал голову, исследуя
носом стесняющее, непонятное устройство на задних лапах. Потом он попро
бовал ходить только на передних лапах или, подняв задние, передвигаться
сидя. Наш смех его, очевидно, смутил, и он немного обиделся, выступив общим
посмешищем. Может быть, он думал и о том, что кожаные чулки могут быть роко
выми в следующей потасовке с киргизскими псами?.. Но когда на другой день м
ы отправились дальше, пес сначала попробовал бежать на трех лапах, попер
еменно поднимая то одну, то другую заднюю ногу. Потом он понял, что кожаные
чулки не такие уж плохие, так как больше не чувствовал боли в стертых лапа
х.
В Памирском Посту, где мы гостили неделю, Йолдаш стал любимцем всех русск
их офицеров и команды. Его больные лапы зажили за несколько дней, и скоро о
н вновь был готов к новым путешествиям и приключениям. Так мы вместе отпр
авились по краям горной цепи Памира в Памирский бассейн, где нас сердечн
о встретил мой друг, русский консул в Кашгаре. Он предоставил нам небольш
ой домик в саду консульства, и здесь мы зимовали. Никогда в жизни Йолдашу н
е было так хорошо. Он прекрасно отдохнул, здесь мы отпраздновали Рождест
во и встретили новый год, но ни Йолдаш, ни я не могли предвидеть, что наступ
ающий 1895 год будет последним годом его жизни.
В середине февраля мы начали собираться в путь. Я намеревался перейти за
падную часть пустыни Такла-Макан и там заняться географическими и архео
логическими исследованиями. Первой нашей целью было маленькое местечк
о Маралбаши, там, где близко сходятся реки Кашгар и Яркенд.
Мы передвигались в арбах. Это телега с двумя большими, обитыми железом ко
лесами. В первой был я, во второй Ц двое моих слуг и багаж. Йолдаш заимел то
варища Ц пса по кличке Хамра, в переводе с персидского это тоже «Йолдаш»
Ц «Спутник». Дорогой собаки были привязаны к моей арбе, чтобы их не украл
и китайцы, уважающие красивых упитанных собак. Кряхтя и громко треща, зап
ряженная четырьмя лошадьми, катилась моя арба, следом за ней вторая по бо
льшой дороге на Кум-дэр-Ваш, к Песчаным воротам, через которые мы покинул
и город. Оттуда нам еще два часа нужно было ехать до Янгишара, или китайско
го Кашгара, где находилось главное управление гарнизона.
Там произошел маленький инцидент, доказывающий необходимость привязыв
ать собак в этой стране.
К нам вдруг кинулся китайский солдат, удержал лошадей и с дикой жестикул
яцией и потоком ругательств стал утверждать, что Хамра Ц его собака и чт
о мы украли ее. Несмотря на кучку людей, тут же собравшихся вокруг арбы, я п
риказал вознице двигаться дальше. Китаец кричал и бесился, потом бросилс
я под колеса и поклялся, что лучше погибнет, но собаку не отдаст. С китайца
ми нелегко сладить. В споре с ними надо быть очень хитрым и сохранять нево
змутимое спокойствие, доказывая этим их несправедливость. Наше положен
ие с самого начала казалось ненадежным, окружавшая нас масса Ц в больши
нстве китайские солдаты Ц была, конечно, на стороне хулигана. Поэтому я с
огласился на компромисс: мы отвяжем Хамру и поедем дальше. Пойдет он за со
лдатом Ц значит это его пес, пойдет за нами Ц наш! Солдат и его спутники с
огласились, очевидно, лелея мысль, что отвязанного пса можно будет сразу
схватить и увести. Но как только Хамру освободили, тот молнией понесся по
дороге и исчез в облаке пыли. Храбрый китаец остался с носом, а зрители тут
же изменили свою точку зрения и злорадно его высмеивали. В полукилометр
е от города навстречу нам из клубов пыли выбежал довольный и радостный Х
амра и последовал за своими настоящими хозяевами.
Из Маралбаши наш путь лежал вверх по левому берегу Яркенда к деревне Лай
лик, оттуда на Меркет. Здесь мне пришлось вооружиться терпением, пока Исл
ам Бей и другой мой слуга отправились в Яркенд, чтобы купить 8 верблюдов дл
я нас и нашего багажа, так как дальше мы должны были пробираться через пус
тыню, которую я собирался исследовать, на восток до реки Хотан. Я хотел сам
добраться до этой реки. На этом роковом пути наши собаки показали себя по
-разному: один как верный и смелый герой, другой как умный и предусмотрите
льный генерал.
Только 8 апреля вернулся Ислам Бей с восемью прекрасными верблюдами, куп
ленными в Яркенде. Все были с вьючными седлами, и трое носили большие гром
кие колокольчики, как принято во всех караванах. Их привязали во дворе на
краю деревни, и перед трудным походом через пустыню они жевали сено, запа
саясь впрок. Мне и моим людям было интересно наблюдать за мощными животн
ыми, стоя или лежа с удовольствием поедающими душистое сено.
Собаки смотрели на все это совершенно иначе, Йолдашу особенно не нравили
сь верблюды. Для него это были враги, от которых нас надо охранять. Отчасти
его ненависть была, наверное, просто ревностью, он считал, что мы гораздо
больше внимания обращаем на верблюдов, чем на собак, и делал отчаянные по
пытки прогнать их. Он лаял до хрипоты, налетал на них и был очень доволен, в
ырвав несколько клоков шерсти, что сейчас, во время линьки, не представля
ло труда. Как киргизский пес Йолдаш никогда еще не встречался с верблюда
ми. Для Хамры же это были старые знакомые, ведь он был жителем пустынь. Из с
олидарности он конечно лаял тоже, но скоро, поняв безнадежность своих ст
раданий, Йолдаш уже перед уходом из Меркета перестал дразнить верблюдов
, благоразумно решив заключить мир. Его гнев наверняка был приглушен пол
нейшим очевидным презрением со стороны верблюдов. Они даже не замечали е
го и, выражая свое плохое настроение, плевали на него в прямом и переносно
м смысле. Со временем он стал видеть в верблюдах чуть ли не ангелов; ведь о
ни несли водяной запас через пустыню.
10 апреля я вышел из Меркета с четырьмя служащими, восемью верблюдами, неск
олькими овцами и двумя собаками. Когда верблюды спокойно с гордо подняты
ми головами двинулись к пустыне, сельские жители молча стояли в трауре у
дороги и караванные колокола звучали глухо, как на похоронной процессии
. Сам я сидел на огромном верблюде по имени Берга и начал тут же наносить н
ашу дорогу на карту. В общем дорога шла все время на северо-восток в 20Ц 30 ки
лометрах от реки, почти параллельно ей.
День был теплым. На каждом привале мы копали колодец, и пока нам не нужно б
ыло наполнять водой жестяные сосуды, что было большим облегчением для ве
рблюдов. В поисках воды собаки обнюхивали все углубления, похожие на мес
та, в которых люди когда-то копали колодцы. Для охлаждения Йолдаш и Хамра
обычно останавливались в скупой тени тополей. Прежде чем лечь, они расчи
щали верхний, прогретый весенним воздухом слой песка, потом укладывалис
ь на освобожденной земле, сохранившей ночной холод. Когда караван проход
ил мимо них, собаки неслись к следующим тополям и там опять плюхались на ж
ивот.
На следующий день мы подъехали к маленькому, довольно глубокому пруду, о
чевидно, связанному с рекой, вода в нем была хрустально чистой и сладкой. П
ока мы разбивали палатки, собаки и овцы кинулись к пруду и жадно пили, разб
ухая на глазах. И верблюды тоже могли пить вволю.
21 апреля мы дошли до длинного озера с великолепной водой, непосредственн
о соединявшегося с рекой Яркенд. Это была последняя возможность для нас
всех еще раз досыта напиться. Собаки пили, купались, радовались воде. Вече
ром я приказал двум слугам наполнить сосуды водой на 10 дней. Один из них, Йо
лчи, проводник, клявшийся, что часто бывает в пустыне, утверждал, что через
4 дня мы доберемся до места, где всюду можно будет копать колодцы. И все же я
настоял на том, чтобы мы запаслись водой на 10 дней. Лучше взять с собой лишн
ее, решил я. Да и верблюдов надо было хоть раз напоить в пути по глубокому п
еску. К сожалению, я не проверил исполнение приказа, и эти глупцы все-таки
взяли воду только на 4 дня, что должно было непременно привести к катастро
фе.
По прямой от южного конца озера до реки Хотан было 156 километров. В первый д
ень мы прошли 27 километров, отдохнувшие люди и животные не испытывали жаж
ды. Местность была благоприятной, но к концу дневного перехода все измен
илось к худшему. Прежние 10Ц 15-метровые дюны выросли до 20Ц 25 метров. Кругом т
олько песок, песок, песок… Крепкая гладкая глина, над которой ветер надув
ал дюны, исчезла, тамариски стали встречаться все реже и наконец совсем к
ончились. В сумерках мы нашли крошечный клочок твердой земли, где росли д
ва одиноких куста тамариска. Здесь мы и разбили лагерь. Кусты тут же обгры
зли верблюды. Тамариски были покрыты зелеными листочками, следовательн
о, их корни должны были достигать грунтовой воды, и мы попытались копать к
олодец, но выкопав более полуметра, прекратили, так как земля была соверш
енно сухая.
Верблюдов мы привязали, предупреждая их попытку убежать к последнему оз
еру, где, как они знали, были чудесные пастбища и вдоволь воды. Настроение
было подавленное, мужчины молча сидели у костра. Слышалось только длинно
е и глубокое дыхание верблюдов. Наконец мои слуги состряпали простой ужи
н. Йолдаш сидел с нами и ожидал своей порции. Но где был Хамра? Я свистел и зв
ал, но он не приходил. Не было его ни в лагере, ни в окрестностях. Несколько ч
еловек отправились на поиски, но не нашли даже его следов. Во время похода
он и Йолдаш на наших глазах останавливались у каждого куста тамариска, р
аскапывали песок около корней и ложились в тени.
1 2