В общем, дела наши процветали.
Как-то поздней осенью, ближе к вечеру, в квартире появились двое молодых людей сурового вида. Побеседовав с ними семь минут, я могла констатировать завидное единодушие наших взглядов по всем основным жизненным принципам и с того момента свой бизнес как бы узаконила. Парни остались довольны, а про меня и говорить нечего.
Так прошел год. Денег я заработала столько, что они вызывали томление: тратить их было некуда, жили мы скромно, Док являлся убежденным вегетарианцем и щипал салат, а я налегала на сладкое, видно, недокормили в детстве.
Док беспокоился за наши денежки и опасался грабителей, а я все пыталась решить: к чему мне мой дар, и дар ли это вообще, а не странное стечение обстоятельств? Год прошел, а я так и не решила и ничего похожего на знак усмотреть не смогла. Оттого, как водится, заскучала.
Примерно в это время в нашей квартире возник Колька Вихряй, один из моих «защитников». По делам он был накануне, а сегодня ему здесь совершенно нечего было делать, и я слегка удивилась. Рядом топтался его дружок, которого я знала плохо, помнила, что зовут Серега, а кличка Чиж или что-то в этом роде. Конечно, мне ничего не стоило слазить в его мозги и это выяснить, но понапрасну я не напрягаюсь.
В общем, они возникли в прихожей, отводили глаза и явно томились.
— Ты чего притащился? — удивилась я. Колька вздохнул и не без робости произнес:
— Варвара, ты это… погадала бы мне, а?
— Влюбился, что ли?
— Ага, — хмыкнул он и, конечно, врал. Другое его мучило.
— Ладно, пошли в комнату, — предложила я, и он пошел, его дружок тоже.
Я извлекла карты и стала их раскладывать, а потом вещать, при этом путала короля с валетом, подрывая свою репутацию. Но Кольке было не до королей, он выглядел подавленным и ждал от меня чуда. Мысли его я видела как на ладони.
Рассказав о его недавних горестях, неудачах и небольшой радости (на днях он наконец-то излечился от триппера, который появился совершенно неожиданно после краткого общения с одной симпатичной девушкой лет пятнадцати, по виду маменькиной дочкой), так вот, раскрыв ему глаза на все это и отметив на его лице глубокое удовлетворение, я перешла к насущному, то есть дню завтрашнему. Именно предстоящее завтра событие, точнее, встреча, назначенная на семь часов вечера в тихом, ничем не примечательном местечке, и вгоняла Кольку в тоску. Он сильно сомневался, что уйдет оттуда в целости и сохранности, и, между прочим, сомневался не напрасно. Я бы на его месте наплевала и не пошла, но стриженые ребятишки народ чудной, живут по своим правилам, нормальному человеку эти правила покажутся глупыми, но братва их блюдет и от неписаного закона ни на шаг. Надо сохранить лицо, или что там у них.
И Колька завтра, конечно, поедет, отговаривать смысла нет, да и без разницы мне: лишится он своей головы или она еще некоторое время будет служить ему украшением. Правда, Колька парень неплохой, то есть не хуже многих других, хоть, конечно, и не лучше.
Тяжело вздохнув, я сказала:
— Завтра тебя ждет дорога и встреча с тремя королями. Остерегайся их, потому что они смерти твоей хотят. Если после шести вечера завтра из дома не выйдешь, жить будешь долго и удача тебя не оставит. — В этом месте я еще раз тяжело вздохнула и уставилась на него. Он облизнул губы, посмотрел на меня с укором, а я решительно добавила:
— Короче, из дома носа не кажешь, и все будет хорошо, высунешься — жди неприятностей.
— Как же, сиди дома… — разозлился он, а я удивилась:
— Ты чего, Коля? Просил погадать, так я гадаю. А остальное — дело не мое.
Тут я еще кое-что порассказала и, судя по всему, произвела впечатление. Зная Колькины мысли, было это совершенно нетрудно. Но он-то не знал, что я знаю, поэтому краснел, ерзал и таращил глаза.
— Все, — закончила я глазеть на двух королей и крестовую десятку. — Вопросы есть? Вопросов нет. Сеанс закончен.
— А… больше ты ничего не знаешь? — посидев пнем минут пять, робко поинтересовался он.
— Что тебе еще? — удивилась я.
— Ну… погадай еще раз… может, чего увидишь.
Он извлек из бумажника деньги и положил на стол. Сумма заметно превышала мою обычную таксу.
— Убери, — сказала я, демонстрируя обиду. — Не чужие ведь люди.
— Нет, — мотнул он стриженой головой. — Хочу, чтоб все было как положено…
Я вздохнула и еще раз разложила карты. Как на грех, выпали одни вини. Колька на них уставился и спросил:
— Хреново?
— Ну… — ответила я уклончиво, повертела в руках шестерку, отшвырнула ее, поморщившись, и сказала:
— Коля, завтра вечером сиди дома… — Тумана я напускала вовсе не для того, чтобы запугать Кольку, просто ему очень хотелось услышать, чем закончится завтрашняя встреча, а я об этом не имела понятия, потому что даром предвидения меня Господь не наградил. Умный человек избегает неприятностей, именно эту мысль я и пыталась донести до Колькиного сознания. Он понял все по-своему. Тяжело поднялся, отводя взгляд, и сказал:
— Ладно, я пошел.
Дружок тосковал в кресле рядом и выглядел слегка пришибленным.
— Тебе тоже погадать? — спросила я.
Парень вскочил и попятился к двери.
— Не-а…
— Правильно, — пришлось мне согласиться. — Меньше знаешь — крепче спишь.
Буркнув «до свидания», парни удалились.
Док проводил их до дверей и возник в комнате.
— Чего им надо?
— Судьбу узнать хотели. А судьба — она, как известно, злодейка.
— Что ты ему сказала?
— Посоветовала завтра вечером смотреть телевизор. Но он, конечно, не послушает.
— И что?
— Да откуда ж мне знать? — удивилась я. Док кивнул, но не поверил.
Через две недели меня вновь посетил Чиж по служебной, так сказать, надобности. Рядом с ним стоял высоченный парень с перебитым носом, ранее я его не видела и появлению в своей квартире слегка удивилась: я не люблю перемен, и парни, кстати, тоже их не любили.
— Где Колька? — поинтересовалась я.
— Нету.
— Что значит «нету»? — спросила я больше для порядка, потому что ответ уже знала.
— Похоронили. Десять дней назад. Вот такие дела…
— Жаль парня, — не очень сокрушаясь, заметила я.
Мы перешли к насущным делам. Уже перед уходом Чиж вдруг спросил:
— Это ведь винновая шестерка? Не зря ты ее в руках вертела… Ты ведь знала, что его убьют, так?
— Я знаю то, что мне карты показывают…
— Само собой… — Чиж покачал головой и виновато добавил:
— Я ведь раньше не верил… ну… думал — глупость все это, гадание и все такое… и никому бы не поверил, если б своими глазами не увидел… Деньги тебе не зря платят.
— У меня дар, — серьезно заявила я. — От бабушки достался. А у нее от матери. По наследству то есть.
— Ясно, — еще разок кивнул он, после чего удалился, при этом выглядел просветленным, словно ему открылось нечто высокое.
После этого случая ребятишки в городе, не только из нашего района, но и из соседних, стали относиться ко мне с заметной настороженностью. При встрече сдержанно здоровались и были исключительно вежливы, правда, узнать свою судьбу никто из них не спешил. Док утверждает, что они считают меня колдуньей. Может, он и прав. Нет более суеверных людей, чем те, что не в ладах с законом. В общем, покойный Колька успел-таки сделать мне рекламу. Теперь в городе меня знала каждая собака и проявляла ко мне уважение (не собака, конечно, а местная шпана). Отношения у нас сложились дружеские, можно сказать — душевные. В атмосфере этой самой душевности прошел еще год. Ничего нового он не принес, если не считать денег, но они не очень радовали, потому что мы с Доком так и не придумали, куда их тратить. Правда, купили «БМВ», выглядела машина очень прилично, на этом наша фантазия истощилась. Решили было купить квартиру, получше да попросторней, но заленились: не хотелось покидать насиженное место. А народ, ждущий от меня откровений, все прибывал. Кажется, уже весь город охватили, и не по одному разу, а они все откуда-то брались. Стали приезжать клиенты из районов, иногда очень отдаленных. Когда в прихожей возникла гражданка неопределенного возраста и выдающейся комплекции, преодолевшая расстояние в двести километров, чтобы увидеться со мной, я задумалась, а потом и вовсе затосковала. Неужто дар, или что там есть, ниспослан мне для того, чтобы стать всероссийски известной гадалкой? Совсем мне этого не хочется. Неужели нет ему применения поинтереснее?
Дни шли, а я продолжала изводить себя невеселыми мыслями. Док тоже выглядел несчастным и тоже размышлял, иногда даже сожалел, что покинул родную психиатрическую больницу, где приносил явную пользу. Впрочем, Доку проще, вернуться в психушку никогда не поздно, а вот я…
В самый разгар самокопания и анализа своей судьбы, пришедшийся аккурат на Рождество, в нашем доме вновь появились незваные гости, на сей раз рангом повыше. Я читала «Иудейскую войну» Флавия и думала о том, что раньше люди жили веселее, тут в дверь позвонили. Док заспешил в прихожую из своей комнаты, а потом заглянул ко мне и стал делать какие-то тайные знаки, начисто забыв, что это совершенно лишнее. Я уже знала, что у нас дорогой гость, хозяин района, в котором мы обретались. Это именно ему мы усердно платили дань. Звали его Володя, точнее, Владимир Павлович, а кличка была довольно странной — Кума, надо полагать, производная от фамилии Кумачев. Поскольку кличка звучала двусмысленно и с намеком на неуважение, называть его так в глаза никто не решался. Для меня он был Владимир Павлович, встречались мы до сей поры дважды, оба раза в казино, где он был хозяином, а я заходила просадить часть денег, изъятых у доверчивых граждан вполне законным путем. В общем, мы были знакомы, но не настолько, чтоб он запросто навещал меня по вечерам. Я удивилась и, честно говоря, немного струхнула, но лишь до того момента, когда он возник в комнате в сопровождении доверенного лица. Ни одной черной мысли на мой счет. Я порадовалась и заулыбалась, а также принялась демонстрировать гостеприимство.
— Не суетись, — махнул рукой Кума, устраиваясь в кресле. — Я так… заглянул ненадолго.
Я затихла в кресле напротив, продолжая выказывать глубокое удовлетворение от встречи с ним. Сопровождающее лицо ненавязчиво исчезло за дверью, Док попросту не появлялся, в общем, мы сидели одни, Кума прикидывал, как половчее начать разговор, а я удивлялась и его разглядывала.
Он был старше меня года на два, выглядел внушительно и вполне пристойно. Головы по бандитской моде не брил, цепей, колец и браслетов не носил, одевался элегантно. Изъяснялся вполне грамотно, матерился только по крайней необходимости, старался быть справедливым, правда, так, как эта справедливость ему виделась, кровавые разборки не жаловал, беспредельщиков считал мудаками и сам грех убийства на душу по сию пору не брал. В общем, мог считаться вполне приличным парнем. Его уважали, кое-кто очень не любил, а кто-то сильно боялся. Последние несколько дней выдались тяжелыми, и Кума думал и гадал, как жить дальше.
По этой надобности и притащился, но из-за дурацкого форса попросить «погадай» не мог, смотрел на меня и силился изобрести причину, по которой он нанес мне визит. Хотя дело было не только в форсе: его сильно удручал пример Кольки Вихряя, безвременно почившего после лицезрения в моих руках винновой шестерки, но Кума даже самому себе в этом бы не признался. В общем, никуда не торопясь, мы поиграли в кошки-мышки.
— Ехал мимо, дай, думаю, зайду, — без фантазии начал он. — Ты у нас теперь знаменитость…
— Я плачу исправно, — на всякий случай заканючила я. — Расходы большие, менты цепляются, житья нет.
— Да ладно, не о том я… Просто интересно: ты вправду чего умеешь или это фокус какой?
Я вздохнула, потупив глазки и немного помявшись, ответила:
— Конечно, фокус. Тебе врать не буду.
— Да? — Он вроде бы огорчился. — А говорят, что ни скажешь, все в масть.
— Психология, — пожала я плечами. Психология его заинтересовала. Сообразив, что просто так он не отцепится, я предложила:
— Могу продемонстрировать, как это делается.
— Давай.
— Начинаю с самого простого. Например, несчастная любовь. Ты криво усмехнулся, значит, таковая тебе не грозит. Финансовые проблемы. Ты хоть и знаешь, что все туфта, насторожился. Я наблюдаю, подмечаю… ну и так далее.
— А карты?
— А карты для порядка. Как же без карт?
— Значит, туфта, говоришь? — пригорюнился Владимир Павлович.
— Ага. Только ты уж, будь добр, об этом помалкивай. У меня хороший бизнес, и налоги я плачу исправно.
Кума усмехнулся, но уходить не спешил, посматривал по сторонам и томился. Мне тоже спешить было некуда, потому что сидела я в собственном кресле, а дел у меня вовсе никаких, и ожидала, решится он произнести то, о чем думал, или так и уйдет, ничего не поведав.
— Жаль, — вдруг сказал он. — Очень бы мне такой человечек пригодился, особенно сейчас. Раскинул бы картишки и сказал, чего ждать следует. — Кума засмеялся, но говорил в общем-то серьезно.
— Чего не могу, того не могу, — огорчилась я. — А врать тебе — никакого желания. Не такой ты человек, чтоб тебе лапшу на уши навешивать. — Я сделала паузу и предложила, поняв, что уходить он по-прежнему не спешит:
— Хочешь выпить? Водки у меня, правда, нет, но немного коньяка найдется.
— Давай коньяк. Водку я, кстати, не жалую.
«А нам об этом очень хорошо известно», — съязвила я, правда, мысленно. Сходила в кухню и вернулась с подносом: графинчик с коньячком, бутерброды с икоркой, лимон дольками и колбаса колечками (Док хотел ее выбросить, а вот смотри-ка, пригодилась). Мы выпили и заели икоркой. Кума продолжал меня разглядывать, мысли у него при этом были любопытные, но совершенно для меня неопасные, и я расслабилась. После второй рюмки он спросил:
— Ты сама откуда?
— Издалека, — ответила я, а он опять спросил:
— А какими судьбами к нам попала?
— На машине приехала. Город мне ваш по душе пришелся, потому как никто меня здесь не знал.
— Баба ты крученая, и видок у тебя соответствует, думаю, кое-чего в жизни ты повидала, — кивнул он, а я усмехнулась:
— Физиономия моя не нравится?
— Физиономия у тебя ничего, а вот взгляд дурной. У меня есть один с таким взглядом, лет десять я его знаю, а спиной поворачиваться к нему ни в жизнь бы не стал.
— Я вообще-то тихая, — загнусила я, — и неприятностей не ищу. Живу себе спокойненько и другим не мешаю.
— Ага, — согласился он и взглянул исподлобья.
— Все-таки рожа моя тебе не нравится, — хохотнула я, а он пожал плечами.
— Говорю, нормальная у тебя рожа… — Тут и он засмеялся. — Не обижайся. Конечно, шрамы бабу не красят. Кто ж тебя так?
— Самосвал, — с легкой придурью во взгляде ответила я. — Поехала в Москву на рынок, еду, никому не мешаю, и вдруг этот алкаш навстречу. «Поцеловались» мы с ним, парнишка коньки отбросил, а мне украшения оставил, чтоб дольше о нем помнила.
— Не повезло, — хмыкнул Кума, отставил рюмку и поднялся. — Что ж, спасибо за угощение.
— Заходи, если будет желание. Хорошему человеку всегда рада.
— А Док твой, он кто, правда доктор или тоже туфта? — неожиданно спросил Кума уже возле двери.
— Док — врач, психов лечил, надоели они ему, сам чуть не спятил, вот и подался со мной.
— Занятно… Пошли, Серега, — окликнул Кума охранника и сказал мне со смешком:
— А про самосвал ты врешь. Не водила тебе завещал себя помнить, а вот кто? Ты часом не на любовное свидание в наш город явилась?
— С любовью у меня туго, — забеспокоилась я. — Большие проблемы по женской линии. И, Богом тебе клянусь, беспокойства от меня никому не будет. Клиенты довольны, с властями дружу, а вас очень уважаю.
— Хорошо, если так, — серьезно проронил Кума и наконец отбыл. А я задумалась.
От глубоких размышлений меня отвлек Док, возникший в комнате.
— Чего он хотел?
— Супероружие, — развела я руками. — Знать о конкурентах все и каждый их шаг наперед угадывать. Согласись, в этом что-то есть.
— Ты ему сказала? — ахнул Док, впрочем, сам в это не веря.
— Нет, разумеется. Я покаялась: фокусничаю, народ дурю. Он расстроился.
— И что теперь?
— Да ничего.
— Ужинать будешь? — поскучав немного у порога, поинтересовался он.
— Нет. Поздно уже.
Док исчез за дверью, а я подошла к окну и уставилась в темноту. Неожиданный визит Кумы навел меня на интересные мысли. Я перекидывала их и так, и эдак, они нравились мне все больше и больше. Что, черт возьми, я делаю в этом городе? Жду знака? А может, визит Кумы и есть тот самый знак, ведь наверняка не скажешь. Надо бы как-то поделикатнее поторопить Господа. Сколько же можно сидеть здесь без дела? Скучно. Доку, и тому скучно, а про меня и говорить нечего. Копайся в мыслях всяких придурков, добро бы польза какая… Польза, конечно, есть, это я малость завралась, но все равно скучно. Короче, если Магомет не идет к горе, значит, самое время горе сдвинуться с места.
Решение я приняла быстро и устремилась в кухню. Док ковырял вилкой в любимой травке и тоже смотрел в окно. Мысли в голове невеселые, последнее время он пытался от меня прятаться, твердил про себя стихи, а я позволяла ему думать, что это помогает.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Ее маленькая тайна'
1 2 3 4 5
Как-то поздней осенью, ближе к вечеру, в квартире появились двое молодых людей сурового вида. Побеседовав с ними семь минут, я могла констатировать завидное единодушие наших взглядов по всем основным жизненным принципам и с того момента свой бизнес как бы узаконила. Парни остались довольны, а про меня и говорить нечего.
Так прошел год. Денег я заработала столько, что они вызывали томление: тратить их было некуда, жили мы скромно, Док являлся убежденным вегетарианцем и щипал салат, а я налегала на сладкое, видно, недокормили в детстве.
Док беспокоился за наши денежки и опасался грабителей, а я все пыталась решить: к чему мне мой дар, и дар ли это вообще, а не странное стечение обстоятельств? Год прошел, а я так и не решила и ничего похожего на знак усмотреть не смогла. Оттого, как водится, заскучала.
Примерно в это время в нашей квартире возник Колька Вихряй, один из моих «защитников». По делам он был накануне, а сегодня ему здесь совершенно нечего было делать, и я слегка удивилась. Рядом топтался его дружок, которого я знала плохо, помнила, что зовут Серега, а кличка Чиж или что-то в этом роде. Конечно, мне ничего не стоило слазить в его мозги и это выяснить, но понапрасну я не напрягаюсь.
В общем, они возникли в прихожей, отводили глаза и явно томились.
— Ты чего притащился? — удивилась я. Колька вздохнул и не без робости произнес:
— Варвара, ты это… погадала бы мне, а?
— Влюбился, что ли?
— Ага, — хмыкнул он и, конечно, врал. Другое его мучило.
— Ладно, пошли в комнату, — предложила я, и он пошел, его дружок тоже.
Я извлекла карты и стала их раскладывать, а потом вещать, при этом путала короля с валетом, подрывая свою репутацию. Но Кольке было не до королей, он выглядел подавленным и ждал от меня чуда. Мысли его я видела как на ладони.
Рассказав о его недавних горестях, неудачах и небольшой радости (на днях он наконец-то излечился от триппера, который появился совершенно неожиданно после краткого общения с одной симпатичной девушкой лет пятнадцати, по виду маменькиной дочкой), так вот, раскрыв ему глаза на все это и отметив на его лице глубокое удовлетворение, я перешла к насущному, то есть дню завтрашнему. Именно предстоящее завтра событие, точнее, встреча, назначенная на семь часов вечера в тихом, ничем не примечательном местечке, и вгоняла Кольку в тоску. Он сильно сомневался, что уйдет оттуда в целости и сохранности, и, между прочим, сомневался не напрасно. Я бы на его месте наплевала и не пошла, но стриженые ребятишки народ чудной, живут по своим правилам, нормальному человеку эти правила покажутся глупыми, но братва их блюдет и от неписаного закона ни на шаг. Надо сохранить лицо, или что там у них.
И Колька завтра, конечно, поедет, отговаривать смысла нет, да и без разницы мне: лишится он своей головы или она еще некоторое время будет служить ему украшением. Правда, Колька парень неплохой, то есть не хуже многих других, хоть, конечно, и не лучше.
Тяжело вздохнув, я сказала:
— Завтра тебя ждет дорога и встреча с тремя королями. Остерегайся их, потому что они смерти твоей хотят. Если после шести вечера завтра из дома не выйдешь, жить будешь долго и удача тебя не оставит. — В этом месте я еще раз тяжело вздохнула и уставилась на него. Он облизнул губы, посмотрел на меня с укором, а я решительно добавила:
— Короче, из дома носа не кажешь, и все будет хорошо, высунешься — жди неприятностей.
— Как же, сиди дома… — разозлился он, а я удивилась:
— Ты чего, Коля? Просил погадать, так я гадаю. А остальное — дело не мое.
Тут я еще кое-что порассказала и, судя по всему, произвела впечатление. Зная Колькины мысли, было это совершенно нетрудно. Но он-то не знал, что я знаю, поэтому краснел, ерзал и таращил глаза.
— Все, — закончила я глазеть на двух королей и крестовую десятку. — Вопросы есть? Вопросов нет. Сеанс закончен.
— А… больше ты ничего не знаешь? — посидев пнем минут пять, робко поинтересовался он.
— Что тебе еще? — удивилась я.
— Ну… погадай еще раз… может, чего увидишь.
Он извлек из бумажника деньги и положил на стол. Сумма заметно превышала мою обычную таксу.
— Убери, — сказала я, демонстрируя обиду. — Не чужие ведь люди.
— Нет, — мотнул он стриженой головой. — Хочу, чтоб все было как положено…
Я вздохнула и еще раз разложила карты. Как на грех, выпали одни вини. Колька на них уставился и спросил:
— Хреново?
— Ну… — ответила я уклончиво, повертела в руках шестерку, отшвырнула ее, поморщившись, и сказала:
— Коля, завтра вечером сиди дома… — Тумана я напускала вовсе не для того, чтобы запугать Кольку, просто ему очень хотелось услышать, чем закончится завтрашняя встреча, а я об этом не имела понятия, потому что даром предвидения меня Господь не наградил. Умный человек избегает неприятностей, именно эту мысль я и пыталась донести до Колькиного сознания. Он понял все по-своему. Тяжело поднялся, отводя взгляд, и сказал:
— Ладно, я пошел.
Дружок тосковал в кресле рядом и выглядел слегка пришибленным.
— Тебе тоже погадать? — спросила я.
Парень вскочил и попятился к двери.
— Не-а…
— Правильно, — пришлось мне согласиться. — Меньше знаешь — крепче спишь.
Буркнув «до свидания», парни удалились.
Док проводил их до дверей и возник в комнате.
— Чего им надо?
— Судьбу узнать хотели. А судьба — она, как известно, злодейка.
— Что ты ему сказала?
— Посоветовала завтра вечером смотреть телевизор. Но он, конечно, не послушает.
— И что?
— Да откуда ж мне знать? — удивилась я. Док кивнул, но не поверил.
Через две недели меня вновь посетил Чиж по служебной, так сказать, надобности. Рядом с ним стоял высоченный парень с перебитым носом, ранее я его не видела и появлению в своей квартире слегка удивилась: я не люблю перемен, и парни, кстати, тоже их не любили.
— Где Колька? — поинтересовалась я.
— Нету.
— Что значит «нету»? — спросила я больше для порядка, потому что ответ уже знала.
— Похоронили. Десять дней назад. Вот такие дела…
— Жаль парня, — не очень сокрушаясь, заметила я.
Мы перешли к насущным делам. Уже перед уходом Чиж вдруг спросил:
— Это ведь винновая шестерка? Не зря ты ее в руках вертела… Ты ведь знала, что его убьют, так?
— Я знаю то, что мне карты показывают…
— Само собой… — Чиж покачал головой и виновато добавил:
— Я ведь раньше не верил… ну… думал — глупость все это, гадание и все такое… и никому бы не поверил, если б своими глазами не увидел… Деньги тебе не зря платят.
— У меня дар, — серьезно заявила я. — От бабушки достался. А у нее от матери. По наследству то есть.
— Ясно, — еще разок кивнул он, после чего удалился, при этом выглядел просветленным, словно ему открылось нечто высокое.
После этого случая ребятишки в городе, не только из нашего района, но и из соседних, стали относиться ко мне с заметной настороженностью. При встрече сдержанно здоровались и были исключительно вежливы, правда, узнать свою судьбу никто из них не спешил. Док утверждает, что они считают меня колдуньей. Может, он и прав. Нет более суеверных людей, чем те, что не в ладах с законом. В общем, покойный Колька успел-таки сделать мне рекламу. Теперь в городе меня знала каждая собака и проявляла ко мне уважение (не собака, конечно, а местная шпана). Отношения у нас сложились дружеские, можно сказать — душевные. В атмосфере этой самой душевности прошел еще год. Ничего нового он не принес, если не считать денег, но они не очень радовали, потому что мы с Доком так и не придумали, куда их тратить. Правда, купили «БМВ», выглядела машина очень прилично, на этом наша фантазия истощилась. Решили было купить квартиру, получше да попросторней, но заленились: не хотелось покидать насиженное место. А народ, ждущий от меня откровений, все прибывал. Кажется, уже весь город охватили, и не по одному разу, а они все откуда-то брались. Стали приезжать клиенты из районов, иногда очень отдаленных. Когда в прихожей возникла гражданка неопределенного возраста и выдающейся комплекции, преодолевшая расстояние в двести километров, чтобы увидеться со мной, я задумалась, а потом и вовсе затосковала. Неужто дар, или что там есть, ниспослан мне для того, чтобы стать всероссийски известной гадалкой? Совсем мне этого не хочется. Неужели нет ему применения поинтереснее?
Дни шли, а я продолжала изводить себя невеселыми мыслями. Док тоже выглядел несчастным и тоже размышлял, иногда даже сожалел, что покинул родную психиатрическую больницу, где приносил явную пользу. Впрочем, Доку проще, вернуться в психушку никогда не поздно, а вот я…
В самый разгар самокопания и анализа своей судьбы, пришедшийся аккурат на Рождество, в нашем доме вновь появились незваные гости, на сей раз рангом повыше. Я читала «Иудейскую войну» Флавия и думала о том, что раньше люди жили веселее, тут в дверь позвонили. Док заспешил в прихожую из своей комнаты, а потом заглянул ко мне и стал делать какие-то тайные знаки, начисто забыв, что это совершенно лишнее. Я уже знала, что у нас дорогой гость, хозяин района, в котором мы обретались. Это именно ему мы усердно платили дань. Звали его Володя, точнее, Владимир Павлович, а кличка была довольно странной — Кума, надо полагать, производная от фамилии Кумачев. Поскольку кличка звучала двусмысленно и с намеком на неуважение, называть его так в глаза никто не решался. Для меня он был Владимир Павлович, встречались мы до сей поры дважды, оба раза в казино, где он был хозяином, а я заходила просадить часть денег, изъятых у доверчивых граждан вполне законным путем. В общем, мы были знакомы, но не настолько, чтоб он запросто навещал меня по вечерам. Я удивилась и, честно говоря, немного струхнула, но лишь до того момента, когда он возник в комнате в сопровождении доверенного лица. Ни одной черной мысли на мой счет. Я порадовалась и заулыбалась, а также принялась демонстрировать гостеприимство.
— Не суетись, — махнул рукой Кума, устраиваясь в кресле. — Я так… заглянул ненадолго.
Я затихла в кресле напротив, продолжая выказывать глубокое удовлетворение от встречи с ним. Сопровождающее лицо ненавязчиво исчезло за дверью, Док попросту не появлялся, в общем, мы сидели одни, Кума прикидывал, как половчее начать разговор, а я удивлялась и его разглядывала.
Он был старше меня года на два, выглядел внушительно и вполне пристойно. Головы по бандитской моде не брил, цепей, колец и браслетов не носил, одевался элегантно. Изъяснялся вполне грамотно, матерился только по крайней необходимости, старался быть справедливым, правда, так, как эта справедливость ему виделась, кровавые разборки не жаловал, беспредельщиков считал мудаками и сам грех убийства на душу по сию пору не брал. В общем, мог считаться вполне приличным парнем. Его уважали, кое-кто очень не любил, а кто-то сильно боялся. Последние несколько дней выдались тяжелыми, и Кума думал и гадал, как жить дальше.
По этой надобности и притащился, но из-за дурацкого форса попросить «погадай» не мог, смотрел на меня и силился изобрести причину, по которой он нанес мне визит. Хотя дело было не только в форсе: его сильно удручал пример Кольки Вихряя, безвременно почившего после лицезрения в моих руках винновой шестерки, но Кума даже самому себе в этом бы не признался. В общем, никуда не торопясь, мы поиграли в кошки-мышки.
— Ехал мимо, дай, думаю, зайду, — без фантазии начал он. — Ты у нас теперь знаменитость…
— Я плачу исправно, — на всякий случай заканючила я. — Расходы большие, менты цепляются, житья нет.
— Да ладно, не о том я… Просто интересно: ты вправду чего умеешь или это фокус какой?
Я вздохнула, потупив глазки и немного помявшись, ответила:
— Конечно, фокус. Тебе врать не буду.
— Да? — Он вроде бы огорчился. — А говорят, что ни скажешь, все в масть.
— Психология, — пожала я плечами. Психология его заинтересовала. Сообразив, что просто так он не отцепится, я предложила:
— Могу продемонстрировать, как это делается.
— Давай.
— Начинаю с самого простого. Например, несчастная любовь. Ты криво усмехнулся, значит, таковая тебе не грозит. Финансовые проблемы. Ты хоть и знаешь, что все туфта, насторожился. Я наблюдаю, подмечаю… ну и так далее.
— А карты?
— А карты для порядка. Как же без карт?
— Значит, туфта, говоришь? — пригорюнился Владимир Павлович.
— Ага. Только ты уж, будь добр, об этом помалкивай. У меня хороший бизнес, и налоги я плачу исправно.
Кума усмехнулся, но уходить не спешил, посматривал по сторонам и томился. Мне тоже спешить было некуда, потому что сидела я в собственном кресле, а дел у меня вовсе никаких, и ожидала, решится он произнести то, о чем думал, или так и уйдет, ничего не поведав.
— Жаль, — вдруг сказал он. — Очень бы мне такой человечек пригодился, особенно сейчас. Раскинул бы картишки и сказал, чего ждать следует. — Кума засмеялся, но говорил в общем-то серьезно.
— Чего не могу, того не могу, — огорчилась я. — А врать тебе — никакого желания. Не такой ты человек, чтоб тебе лапшу на уши навешивать. — Я сделала паузу и предложила, поняв, что уходить он по-прежнему не спешит:
— Хочешь выпить? Водки у меня, правда, нет, но немного коньяка найдется.
— Давай коньяк. Водку я, кстати, не жалую.
«А нам об этом очень хорошо известно», — съязвила я, правда, мысленно. Сходила в кухню и вернулась с подносом: графинчик с коньячком, бутерброды с икоркой, лимон дольками и колбаса колечками (Док хотел ее выбросить, а вот смотри-ка, пригодилась). Мы выпили и заели икоркой. Кума продолжал меня разглядывать, мысли у него при этом были любопытные, но совершенно для меня неопасные, и я расслабилась. После второй рюмки он спросил:
— Ты сама откуда?
— Издалека, — ответила я, а он опять спросил:
— А какими судьбами к нам попала?
— На машине приехала. Город мне ваш по душе пришелся, потому как никто меня здесь не знал.
— Баба ты крученая, и видок у тебя соответствует, думаю, кое-чего в жизни ты повидала, — кивнул он, а я усмехнулась:
— Физиономия моя не нравится?
— Физиономия у тебя ничего, а вот взгляд дурной. У меня есть один с таким взглядом, лет десять я его знаю, а спиной поворачиваться к нему ни в жизнь бы не стал.
— Я вообще-то тихая, — загнусила я, — и неприятностей не ищу. Живу себе спокойненько и другим не мешаю.
— Ага, — согласился он и взглянул исподлобья.
— Все-таки рожа моя тебе не нравится, — хохотнула я, а он пожал плечами.
— Говорю, нормальная у тебя рожа… — Тут и он засмеялся. — Не обижайся. Конечно, шрамы бабу не красят. Кто ж тебя так?
— Самосвал, — с легкой придурью во взгляде ответила я. — Поехала в Москву на рынок, еду, никому не мешаю, и вдруг этот алкаш навстречу. «Поцеловались» мы с ним, парнишка коньки отбросил, а мне украшения оставил, чтоб дольше о нем помнила.
— Не повезло, — хмыкнул Кума, отставил рюмку и поднялся. — Что ж, спасибо за угощение.
— Заходи, если будет желание. Хорошему человеку всегда рада.
— А Док твой, он кто, правда доктор или тоже туфта? — неожиданно спросил Кума уже возле двери.
— Док — врач, психов лечил, надоели они ему, сам чуть не спятил, вот и подался со мной.
— Занятно… Пошли, Серега, — окликнул Кума охранника и сказал мне со смешком:
— А про самосвал ты врешь. Не водила тебе завещал себя помнить, а вот кто? Ты часом не на любовное свидание в наш город явилась?
— С любовью у меня туго, — забеспокоилась я. — Большие проблемы по женской линии. И, Богом тебе клянусь, беспокойства от меня никому не будет. Клиенты довольны, с властями дружу, а вас очень уважаю.
— Хорошо, если так, — серьезно проронил Кума и наконец отбыл. А я задумалась.
От глубоких размышлений меня отвлек Док, возникший в комнате.
— Чего он хотел?
— Супероружие, — развела я руками. — Знать о конкурентах все и каждый их шаг наперед угадывать. Согласись, в этом что-то есть.
— Ты ему сказала? — ахнул Док, впрочем, сам в это не веря.
— Нет, разумеется. Я покаялась: фокусничаю, народ дурю. Он расстроился.
— И что теперь?
— Да ничего.
— Ужинать будешь? — поскучав немного у порога, поинтересовался он.
— Нет. Поздно уже.
Док исчез за дверью, а я подошла к окну и уставилась в темноту. Неожиданный визит Кумы навел меня на интересные мысли. Я перекидывала их и так, и эдак, они нравились мне все больше и больше. Что, черт возьми, я делаю в этом городе? Жду знака? А может, визит Кумы и есть тот самый знак, ведь наверняка не скажешь. Надо бы как-то поделикатнее поторопить Господа. Сколько же можно сидеть здесь без дела? Скучно. Доку, и тому скучно, а про меня и говорить нечего. Копайся в мыслях всяких придурков, добро бы польза какая… Польза, конечно, есть, это я малость завралась, но все равно скучно. Короче, если Магомет не идет к горе, значит, самое время горе сдвинуться с места.
Решение я приняла быстро и устремилась в кухню. Док ковырял вилкой в любимой травке и тоже смотрел в окно. Мысли в голове невеселые, последнее время он пытался от меня прятаться, твердил про себя стихи, а я позволяла ему думать, что это помогает.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Ее маленькая тайна'
1 2 3 4 5