Она была ему не нужна, его интересовал только ребенок! Келли поднялась с софы, взглянула на продолжавшего сидеть Джанфранко и едва не рассмеялась, увидев недоумение в его темных глазах.
– Я прекрасно обойдусь без твоего царственного жеста: я вполне в состоянии сама позаботиться о своем ребенке, – спокойно сказала она и предложила: – Не хочешь выпить кофе на дорожку?
Прежде чем она успела сделать шаг, Джанфранко вскочил с софы и схватил ее за плечи.
– О чем это, черт возьми, ты говоришь, Келли? При чем тут царственный жест? Какая царственность? Да во мне ее нет ни грамма. Тебя беспокоит мой титул? Мне следовало догадаться, что ты не такая, как большинство моих знакомых дам, кому это очень нравится. – Он сжал ее плечи. – Я никогда не стремился иметь титул и даже не ожидал, что когда-нибудь удостоюсь его. Это право принадлежало по рождению моему брату. Но три года назад он погиб во время крушения яхты, и его титул перешел ко мне. Неужели ты серьезно считаешь, что мне доставило удовольствие отказаться от той независимости, которую мне обеспечивала моя работа? Мне пришлось взвалить на себя груз забот о семейных владениях, работать с удвоенной нагрузкой и удвоенной ответственностью. Тот день, когда я встретил тебя, был первым за три года, когда я взял неделю отдыха и впервые вернулся в Дезенцано после смерти брата.
– Почему ты все это рассказываешь?
– Потому что с той минуты, как я увидел тебя, такую красивую, такую беззаботную, я решил забыть обо всем, насладиться отпуском и постараться узнать тебя. Так что ты в некотором смысле права: мне следовало сказать тебе, кто я такой, но тогда мне просто хотелось развлечься. Неужели так трудно это понять?
Келли никогда не мечтала о богатстве. Ей нравилась ее жизнь, и она была вполне счастлива. Однако она понимала, что огромное богатство влечет за собой и огромную ответственность.
– Да нет, наверное. – Слова о том, что он считал ее красивой, были бальзамом для ее израненного сердца, и она постепенно отходила от того потрясения, которое испытала, увидев его снова. – Но брак? Это совсем другое, – подумала она, не заметив, что произнесла это вслух.
– Да, брак, Келли, – прервал ее мысли Джанфранко и крепче прижал ее к себе. – Ты выйдешь за меня и родишь мне ребенка. Не для того я несколько месяцев сходил с ума по одной белокурой маленькой злючке, чтобы быть ею отвергнутым. – Он по-хозяйски провел рукой по ее дрожащему телу и задержался на животе. – Ты моя, и этот ребенок тоже мой, – спокойно сказал он и улыбнулся.
Как это ему удавалось? Только что он вел себя оскорбительно и вызывающе, а минуту спустя нежно улыбался.
Он вновь прижался губами к ее влажным губам. Его рука скользнула вниз по ее спине. Она почувствовала прилив его страсти.
Келли попыталась держаться стойко, но ее тело стало податливым в жарких объятиях Джанфранко.
– Ты мечтаешь обо мне, я о тебе. Что тут еще сказать? – выдохнул он.
– Джанни, – беспомощно пробормотала она. Он чувствовал, что она вся дрожит.
– Ты назвала меня Джанни. Не забыла. – Он пристально смотрел в ее затуманенные глаза, и ему захотелось овладеть ею прямо здесь и сейчас. Однако он прерывисто вздохнул и ослабил свои объятия. – Пожалуй, сейчас самое бы время выпить, но не кофе. Мне требуется что-нибудь покрепче, – признался он.
Келли улыбнулась. Он выглядел измученным.
– Кажется, я могу тебе помочь. У меня осталось после Рождества виски. Сядь, сейчас принесу.
Ей совершенно необходимо было, чтобы их разделяло пространство. Он был прав, говоря, что она мечтает о нем. Так и было, было все время, с первого же момента, как она увидела его. Джанни или Джанфранко – это не имело значения. Он был человеком, которого она любила, призналась она себе, входя на кухню нетвердой походкой. Честно говоря, неожиданное предложение Джанфранко пожениться превзошло все ее ожидания и было очень соблазнительным. Келли открыла буфет и достала бутылку с янтарным напитком.
Через минуту она вернулась в гостиную, держа поднос со стаканом виски и стаканом молока.
Джанфранко стоял, прислонившись к каминной доске, и постукивал пальцем по фотографии в серебряной рамке, запечатлевшей обнимающуюся молодую пару.
– Твои родители? – показал он на фото. – Мне как-то не пришло в голову спросить… где они?
– Оба умерли, – тихо ответила Келли.
– Значит, ты одна в целом мире, – мрачно заметил Джанфранко. Взяв поднос из ее рук, он поставил его на кофейный столик. Потом, выпрямившись, протянул ей стакан молока. – Тебе ничего не следует носить в твоем состоянии.
– Я не больная, а всего-навсего беременная, – сказала она. – И продолжаю ходить на работу, – добавила Келли, со вздохом опускаясь в удобное кресло. Она чувствовала физическую и эмоциональную усталость, но не собиралась говорить об этом Джанфранко. Вместо этого она поднесла стакан ко рту и отпила глоток прохладного молока.
– Ты продолжаешь работать! – воскликнул он и посмотрел на нее так, словно она сошла с ума. – Ну, хватит! – Все это должно измениться, решил он со своей обычной самонадеянностью. – Насколько я помню, ты собиралась работать в химической лаборатории. С этим покончено. Ни при каких обстоятельствах ты не должна приближаться ни к какой лаборатории – можешь подхватить там что-нибудь и навредить нашему ребенку.
Откинув голову назад, Келлли взглянула ему в глаза, и то, что в них увидела, заставило ее затаить дыхание – он был убийственно серьезен.
– Но…
– Никаких «но». Завтра же уволишься – вернее, я сделаю это за тебя.
– Подожди минуту…
– Нет. В этом я не уступлю. Моя жена не будет работать ни в какой лаборатории.
– Джанфранко, в самом деле, на дворе двадцать первый век – женщины работают почти весь срок беременности в любой сфере деятельности. Некоторые возвращаются на работу через три месяца после рождения ребенка.
– Только не ты, – непреклонно заявил он.
Она могла бы возразить, но почему-то ей этого не хотелось. Было приятно сознавать, что мужчина брал на себя ответственность.
– Ты не собираешься спорить?
Одна темная бровь в изумлении выгнулась дугой, и она чуть не захохотала. Он стоял, склонившись над ней в напряженной позе.
– А тебе бы этого хотелось? – мягко спросила Келли. Каким бы невероятным это ни казалось, но она начинала думать об их будущем с надеждой. Она любила этого человека, носила под сердцем его ребенка, и он хотел жениться на ней. Здравый смысл подсказывал ей, что она должна по крайней мере выслушать его.
– Ну что ты, Келли.
К ее изумлению, он опустился на колени у ее ног и взял ее за руку, которая утонула в его огромной ладони.
– Я понимаю, что наши отношения начались бурно, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Понимаю, что ситуация, в которой мы оказались, далеко не идеальна. Но знай, Келли, – его хриплый глубокий голос переполняли эмоции, – я действительно хочу жениться на тебе, и чем скорее, тем лучше, и дело не в ребенке.
Келли охватила дрожь, когда Джанфранко поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал ладонь. Когда его глубокие карие глаза встретились с ее глазами, она уловила в них искренность и еле сдерживаемую страсть.
– Келли, любимая, дай мне еще один шанс. – Он глубоко и прерывисто вздохнул. – Я не хочу, чтобы ты делала что-то помимо своей воли, но выходи за меня скорее, – умоляюще сказал он. – Ты знаешь, как это важно.
Сбитая с толку Келли не была уверена, что дает ему еще один шанс, но, почувствовав, как его руки снова обвились вокруг нее и он нежно заключил ее в свои теплые объятия, не стала сопротивляться. Это то, чего она так боялась. Она была не в силах контролировать собственные чувства.
– Дио, какая ты вкусная. Ты даже не знаешь, что делаешь со мной, кара. – Его глубокий голос дрожал, когда он слегка отодвинул ее от себя. – Скажи «да», Келли.
Долгие месяцы она убеждала себя в том, что ей будет хорошо в роли матери-одиночки. Но было ли это честно по отношению к ее неродившемуся ребенку, спрашивала себя Келли, вглядываясь в лицо Джанфранко. Он предлагал пожениться, и двое родителей, должно быть, лучше, чем один. Это неопровержимо, потому что, силы небесные, она любила его.
Она обвила руками его шею и снова прижала к себе.
– Да, о да. – Ее длинные ресницы затрепетали над лучистыми синими глазами, пальцы погрузились в его шелковые черные волосы, ее губы снова искали его губы.
И когда Келли наконец открыла глаза и посмотрела на него, она снова почувствовала себя полностью покоренной.
– Ты сделала меня счастливейшим из мужчин.
– Счастливейший из мужчин, – пробормотала она в избытке чувств. – Ты уверен, что хочешь на мне жениться?
Она должна была спросить. Все это было похоже на сон, и ей хотелось ущипнуть себя и убедиться в том, что все происходит наяву.
– Никогда в жизни я не хотел ничего так сильно. Если не считать моего желания заняться сегодня с тобой любовью и ласкать тебя так, как я должен был сделать это в первый раз. Долго и медленно, очень медленно…
– Звучит неплохо, – выдохнула Келли и еще крепче обняла его за шею.
– Только не здесь. В спальне.
И, взяв ее на руки, он поднялся с ней по лестнице.
Словно очнувшись ото сна, Келли стояла посередине комнаты и смотрела на него. Джанфранко возвышался над ней, слегка придерживая за талию. Взгляд его глаз, потемневших от желания, блуждал по ее стройной фигуре, но, когда его руки потянулись к краю ее свитера, она застыла.
– Нет, – прошептала Келли и схватила его за руки. – Я толстая, моя талия исчезла, – сказала она, покраснев от смущения.
Джанфранко едва не рассмеялся – она выглядела такой красивой и такой удрученной.
– Ты не толстая, Келли, ты роскошная женщина и носишь под сердцем моего ребенка. Ты никогда еще не была такой красивой. – Преодолев ее сопротивление, он повел ее к кровати. Тут, сжав ее руку, он добавил: – Но если ты нервничаешь, можешь сначала раздеть меня. – Не сводя с нее глаз, он быстро скинул туфли и носки, потом, выпрямившись, более медленно снял галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. – Помоги мне, Келли, – попросил он хриплым голосом.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Они поженились четыре дня спустя, в пятницу, и Келли, выходя из отдела регистрации браков с обнимавшим ее за плечи Джанфранко, все еще чувствовала, что у нее кружится голова.
– Подождите. – Маргарет, которая вместе со своим братом Джимом была свидетельницей на их свадьбе, остановила их на ступеньках. – Вас нужно сфотографировать, – сказала она и навела на них камеру. – Скажите «чииз».
– Я бы лучше сказал «секс», – прошептал Джанфранко на ухо Келли, заставив ее смущенно улыбнуться.
– Ну и ненасытный же ты, – пробормотала она через минуту, подняв на него смеющиеся синие глаза. Несколько прошедших дней они занимались любовью утром, днем и ночью. В промежутках Джанфранко успел все организовать. Келли уволилась с работы, а дом ее семьи был выставлен местным агентством на продажу. Джанфранко сказал, что отныне дом Келли там, где будет находиться он.
Единственное, что делала Келли самостоятельно, – занималась покупками. Она купила себе разнообразное приданое с учетом своей изменившейся фигуры: кружевное белье и пару атласных ночных рубашек, несколько элегантных простых нарядов и платье для коктейлей.
Они сидели в аэропорту, в зале для важных персон. Келли бросила взгляд на своего молодого супруга. Он стоял у стойки, разговаривая по телефону. Они ждали, когда объявят посадку на рейс до Рима. Келли наблюдала за тем, как он, оживленно жестикулируя, что-то объясняет невидимому собеседнику. Ведь он итальянец. Мой итальянец, уточнила про себя Келли.
В конце дня Келли стояла на балконе и любовалась открывающимся видом. Рим лежал перед ней как на ладони. Сильные руки обхватили ее расплывшуюся талию, темноволосая голова склонилась к ней, теплые губы прижались к ее уху.
– Тебе нравится этот вид, кара!
Нравится? Да она без ума от него! Она распаковала чемоданы, пока Джанфранко сделал несколько срочных деловых звонков. Потом он устроил для нее короткий тур по апартаментам. Удобная и элегантная гостиная, выдержанная в золотистых и синих топах, со вкусом обставленная антикварной мебелью. Спальня хозяина представляла собой настоящую симфонию кремового и темно-розового цветов.
Вид завораживающий, апартаменты потрясающие. – Проведя тонкими пальцами по его лицу, она добавила: – И ты тоже потрясающий. – Глядя своими синими глазами в его глаза, она обвела пальцем контур его чувственных губ. – А мы не могли бы остаться тут навсегда?
– Навсегда нет, но на три следующих дня точно. Потом мы поедем в мое загородное поместье, и мне придется приняться за работу.
– Как ты думаешь, понравлюсь я твоей семье? высказала Келли вслух свои опасения. – Может быть, тебе стоило пригласить их на свадьбу?
– Они полюбят тебя, а на то, чтобы пригласить их па свадьбу, не было времени. К тому же ты уже встречалась с мамой и Оливией, и они знают, почему мы поженились. Мама готовит прием в твою честь через две недели, чтобы тебя всем представить. – Что-то в его словах насторожило Келли, но прежде, чем она успела подумать об этом, он добавил: – А сейчас я хочу начать наш медовый месяц.
Наклонившись, он обнял ее с нежностью, которая заставила ее обхватить его шею руками, когда он пес ее в спальню.
– Ты хоть представляешь, как сильно я жажду тебя? – Джанфранко поставил ее на ноги и стал торопливо освобождать от одежды. – Понимаешь, как страдаю по тебе?
В долгие, наполненные страстью часы, которые последовали за этим, они до изнеможения наслаждались друг другом. Келли считала, что Джанфранко научил ее за прошедшие несколько дней всему, что касается любви, но он продолжал удивлять ее.
– Ты делаешь меня ненасытным, – выдохнул Джанфранко. – Я должен помнить о том, что ты беременна, и контролировать себя.
Поздновато, любимый мой, – сонно пробормотала она, кладя голову ему на грудь. – Но ведь это наша свадебная ночь, – прошептала она. Келли крепко спала, когда ее разбудил какой-то звук. Повернувшись, она протянула руку к Джанфранко, но ее рука нащупала пустоту. Она села и огляделась. Их праздник, по всей видимости, закончился.
Последние три дня были самыми замечательными в ее жизни. Джанфранко показал ей Рим, Колизей, фонтан Треви, куда она, как полагается, бросила монетку, – все популярные у туристов достопримечательности и несколько не столь популярных. Например, приютившуюся на узкой улочке крохотную церквушку с необыкновенной красоты алтарем. А еще маленький ресторанчик, в котором столы были накрыты виниловыми скатертями и подавали, согласно утверждению ее мужа, самую вкусную еду в Италии.
Она почувствовала, что голодна. Теперь она ела за двоих. Соскользнув с кровати, Келли направилась в ванную, наскоро приняла душ и вернулась в спальню, завернувшись, как в тогу, в большое пушистое полотенце.
– Доброе утро, кара, – протянул Джанфранко хриплым голосом, ставя на ночной столик поднос с кофе и всевозможными булочками. – Прости, что тороплю тебя, но я хотел бы, чтобы мы успели домой к середине дня. Если это возможно.
– Утро понедельника, праздник закончился. – Колли вздохнула, взглянув на него своими сияющими глазами. Он был совершенно неотразим в синих джинсах и черном свитере от Армани.
– Не расстраивайся, – сказал ей Джанфранко, – я увезу тебя на настоящий медовый месяц, куда ты только захочешь. Мальдивы, Карибское море. Как только родится наш малыш и мы сможем побыть одни. – Его голос прозвучал чувственно, и, подняв руку, он заправил ей волосы за ухо. Прикосновение его теплых пальцев и многообещающий взгляд темных глаз заставили ее сердце замереть. – А теперь поешь, оденься и соберись. – Нежно погладив ее по животу, он повернулся и вышел из комнаты.
Выпив кофе с булочками, Келли была через пять минут готова. Она надела тонкие светло-серые шерстяные брюки, голубой свитер и легкие кожаные туфли. Волосы, расчесанные на прямой пробор, падали ей на плечи длинными прядями.
– Готова? – спросил Джанфранко, входя в комнату.
– Кажется, да. – В глазах Келли притаилась тревога, когда она посмотрела на него. – Надеюсь, что понравлюсь твоей маме…
– Ты слишком беспокоишься, – поддразнил он и снова прижался губами к ее губам. – Я тебя обожаю, а моей маме понравится та, которую я полюбил, – протянул он с невольной самонадеянностью. – Пошли.
Если он считал, что успокоил Келли, то ошибался. Здравый смысл подсказывал ей, что ни одна женщина не может быть довольна, если она не присутствовала на свадьбе своего единственного сына, который заявился к ней потом с беременной женой. Самое большее, на что она могла рассчитывать, – это чтобы ее приняли, и первое сомнение зародилось в ее душе. Правильно ли она поступила, выйдя замуж за Джанфранко?
Келли с некоторым трепетом выглянула в окно «феррари», когда машина въехала на огромный мощеный двор и остановилась возле внушительного входа в фамильную виллу Мальдини.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15