– Будешь заложницей, пока не найдут Драгомира и золото.
– Ответь мне честно, если можешь: моя тетя или кто-нибудь из Колтрейнов знают, что я похищена? – спросила Мэрили, тщательно обдумывая про себя каждое слово.
– Нет. То письмо, в котором требовали выкуп за Джейд, удалось перехватить, и оно не достигло адресата. У нас есть сведения, что твоя тетя отправилась в Лондон навестить своего мужа. Таким образом, Колтрейны не подозревают, что с тобой произошло, и, поверь, в ставке белых очень заинтересованы, чтобы они оставались в неведении.
– Итак, остается ждать, – заключила Мэрили.
– А так ли уж это плохо? Тем более что я вовсе не такое чудовище, как ты обо мне думаешь.
Мэрили усмехнулась: если бы он знал, что она о нем думает, только чтобы удержать себя от желания броситься в объятия его теплых и сильных рук! Однако отбросив эти мысли, она сказала:
– В общем, хотя я и не разделяю твоих убеждений и считаю, что все, что ты говоришь об отце, неправда, тем не менее ты человек слова, и мне бы очень хотелось видеть в тебе друга.
– Хорошо, – мягко засмеялся Корд, вставая, – если ты видишь во мне всего лишь друга, значит, мне лучше расстаться с мечтой попасть в твою постель.
Щеки Мэрили вспыхнули огнем, но она взяла себя в руки.
– Да, – твердо ответила она, снова берясь за книгу. – Я думаю, так будет лучше всего.
Но стоило Корду закрыть за собой дверь, Мэрили с яростью отшвырнула книгу и залилась потоком слез.
Корд мог бы с уверенностью сказать, что дни, проведенные вместе с Мэрили, принесли ему ни с чем не сравнимое удовольствие – долгими часами они гуляли по имению, и она рассказывала о своем детстве и приездах в Даниберри.
Как-то раз, когда день выдался особенно теплый, они сидели на скамейке под ветвями плакучей ивы в одном из заброшенных уголков сада. Мэрили в очередной раз вспоминала времена, когда она находилась здесь вместе с отцом.
Корд внимательно слушал ее рассказы о тяжелой судьбе Колтрейнов, о всех испытаниях, выпавших на их долю, о конечном триумфе любви Колта и Джейд…
– Может быть, однажды кто-нибудь напишет историю их любви, – предположил Корд, когда Мэрили закончила повествование.
– Может быть, лучше подождем и посмотрим, чем закончится моя история?
Он приблизился к Мэрили так, что она ощутила теплое дыхание на своем лице.
– Господи, я очень надеюсь, что она не будет иметь конца, – горячо прошептал он. – Пусть и ты, и я всегда будем вместе.
– Все имеет конец, – нервно ответила Мэрили, – и как только ты получишь новый приказ, все закончится.
Страстно взглянув в ее глаза, он вдруг порывисто обнял Мэрили, крепко прижав к себе. Она почувствовала, как напряглось его тело.
– Думаю, мы только начинаем, душка, – хрипло пробормотал Корд. – Я не хочу думать о конце, по крайней мере сейчас.
Горячий поцелуй потряс их обоих. Ощутив, что снова теряет контроль над собой, Мэрили выскользнула из его объятий.
– Лучше нам пойти домой. – Она опустила глаза: слишком уж много он мог прочитать в ее возбужденном взгляде. – Это… это все неправильно, – закончила она, кутаясь в шаль.
– Нет, все правильно, – возразил Корд. – Только ты еще слишком молода, чтобы это понять.
– То есть не такая, как все те женщины, которые были у вас до меня, герр Брандт? Они спокойно переносили и ваши поцелуи, и то, что за ними следовало? Они падали в ваши объятия с горячностью молодых щенят? – спросила Мэрили, вскидывая голову.
Корд, следуя за Мэрили, сделал быстрый шаг вперед и пошел рядом, притворяясь, что обдумывает ответ. Она позволила ему взять ее за руку.
– Да… И переносили, и падали. Но, честно говоря, я не могу припомнить ни одной из них. Ни единой. С вами, фройлен Михайловская, все обстоит совсем иначе, и я чувствую, что начинаю сходить с ума.
– Неужели? – Она посмотрела на Корда с насмешливым удивлением. – Что же тогда ты не отпустишь меня на все четыре стороны?
Не дожидаясь ответа, Мэрили с веселым смехом побежала по дорожке, ведущей к дому, слыша, как сзади ее догоняет Корд. Он позволил ей немного оторваться и добежать до пустынных зарослей розового кустарника, но потом догнал и схватил ее руку. Стремительный рывок привел к тому, что они оба, смеясь, упали на землю.
Смех исчез вместе с поцелуем. Мэрили попыталась освободиться из его крепких рук, но Корд, не отпуская, уже перекатился вместе с ней под розовый куст, скрывший их обоих от любого постороннего взгляда.
– Мэрили, я хочу тебя! – срывающимся голосом произнес Корд, сжимая ее лицо в своих ладонях. – И ты тоже хочешь этого. К черту! К черту все это притворство, к черту эти ночи на разных постелях или еще хуже – на полу, под дверями твоей комнаты. Я не хочу больше ворочаться бессонными ночами, сгорая от желания обладать тобой!
– Это все потому, что ты не можешь взять меня силой, и…
– Хватит играть, черт побери! – Брандт встряхнул ее за плечи и снова обжег поцелуем. – Почему ты отказываешься от того неземного наслаждения, которое мы сможем получить вдвоем? Зачем ты изводишь меня? Да и себя тоже?
«В самом деле, зачем?» – пронеслось в голове Мэрили. Господи, она действительно страстно жаждала его, и отсутствие Корда по ночам вызывало почти физическую боль. Мэрили прикрыла глаза, чувствуя, как руки Корда нежно, но настойчиво ласкают ее трепещущее тело…
– Брандт, Брандт! Где ты? – Голос Сержа заставил их вздрогнуть.
Мгновенно выхватив пистолет, Корд поднес к губам палец, приказывая Мэрили не шевелиться и не произносить ни звука.
– Брандт! Черт бы тебя побрал, куда ты запропастился?
В конце концов Корд понял, что нет никакой опасности, и отозвался на зов.
– К нам гость, – коротко сообщил он Корду, – и тебе нужно идти.
– Что? – зарычал Корд, свирепо вращая глазами. – Какой придурок стоит на внешней охране? Мы же никого не принимаем!
– Это женщина, – уточнил Серж извиняющимся тоном. – И у нее есть пропуск, выданный «патриотами Цюриха».
– Черт возьми! – не сдержался Корд. Его глаза злобно сузились – он не сомневался, что это была она .
– Она сказала, – продолжал Серж, глубоко вздохнув и сделав паузу: он знал, что сейчас ему придется сказать то, о чем не желает слышать его товарищ, – она сказала, что…
– Она сказала, что ее зовут Элеонора, – закончил Корд. – Проклятие!
Мэрили показалось, что на нее вылили ушат ледяной воды. Она быстро вскочила на ноги и подошла к Корду. Он ласково провел рукой по щеке Мэрили:
– Не беспокойся, это не то, что ты думаешь, – пробормотал он.
Ее карие глаза сверкнули огнем. Несмотря на то что Корд никогда не говорил об этом, Мэрили прекрасно знала, что в ту ночь в подвале замка он принял ее за Элеонору. Поцелуи и ласки, разбудившие в ней неведомые ранее чувства, предназначались Элеоноре.
– Откуда, черт побери, ты знаешь, о чем я думаю? – огрызнулась она, направляясь в сопровождении Куракина в сторону дома.
Корд посмотрел ей вслед и сокрушенно покачал головой. Меньше всего ему хотелось встречаться с Элеонорой. Особенно сейчас, когда Мэрили уже почти поверила в его честность.
А может быть, самое важное, и в его любовь.
Глава 20
Элеонора нервно расхаживала по комнате в ожидании Корда. Время от времени она бросала свирепые взгляды на охранника, всем своим видом показывая, как она раздосадована его присутствием. Охранник же не обращал на это никакого внимания.
Мысль о том, что все эти недели ее Кордуэлл проводит наедине с другой женщиной, да еще красивой – а Элеонора не могла не признать, что Мэрили красива, – приводила ее в ярость.
Когда раздался звук открывающейся двери и в комнату вошел Корд, Элеонора буквально подпрыгнула на месте.
– О, мой дорогой! Как мне ужасно не хватало тебя все это время! – возбужденно воскликнула она.
Бросившись на Корда с такой страстью, что он едва удержался на ногах, Элеонора начала осыпать его лицо горячими поцелуями.
Заметив глупую ухмылку на лице охранника, Корд сердито прошептал на ухо Элеоноре, стараясь освободиться из ее объятий:
– Не сейчас, черт побери!
Как только они остались одни, Элеонора снова попыталась прижаться к Корду, но он решительно отстранился от нее.
– Что означает твой приезд? У тебя же здесь нет никаких дел.
Свое возмущение Элеонора предпочла скрыть под маской унижения, смешанного с гневом:
– Я получила разрешение на это и могу доказать!
– Не надо… Просто объясни, зачем приехала.
Отбросив последние остатки гордости, она снова попыталась обнять Корда. Тот отшатнулся, и Элеоноре пришлось кокетливо улыбнуться:
– Если ты опять оттолкнешь меня, дорогой, я не расскажу тебе то, что ты очень хотел бы знать: я привезла тебе очень важные инструкции.
– Как ты оказалась здесь? – настойчиво спросил Корд.
– Приехала парижским поездом, а в Даниберри меня довезли на машине, – беззаботно ответила она. – Что в этом такого? – Приподнявшись на цыпочки, Элеонора поцеловала Корда в кончик носа. – И вот я здесь, мы снова вместе. Ты что, не рад меня видеть?
Как Корд ненавидел сейчас их прошлые пылкие встречи! Похоже, Мэрили страшно ревновала, и он не имел ни малейшего желания поддразнивать ее такими вещами.
Корд убрал руки Элеоноры со своей шеи и, мягко удерживая ее запястья, слегка их потряс.
– Хватит играть, дорогая. Скажи мне, почему ты здесь, а поиграем мы позже. Хорошо? – Он вовсе не хотел возобновлять прежние отношения с Элеонорой – слишком много для него стала значить Мэрили, – однако Элеоноре совсем не обязательно знать об этом, по крайней мере сейчас.
– Да, конечно, – согласилась она после некоторого молчания. – Дело прежде всего.
Он выпустил руки Элеоноры, которая, усевшись на единственный в этой комнате диван, попыталась усадить Корда рядом с собой. Однако тот остался стоять.
– Корд! Ради всего святого! Что с тобой происходит? Неужели общение с маленькой жеманной девственницей сделало тебя таким скучным и нудным?
Скрестив руки на груди, он продолжал стоять несколько в стороне от дивана.
– Передай мне инструкции, Элеонора.
Выдержав паузу, она ответила:
– Хорошо, я скажу тебе. Драгомир Михайловский так и не нашелся, следовательно, выкуп не будет заплачен. Похищение закончилось неудачей, о чем, впрочем, я и предупреждала Рудольфа с самого начала.
Закончив, Элеонора торжествующе улыбнулась, и Корд вздрогнул от неприятного предчувствия. Если надежда на выкуп потеряна, то что же будет с Мэрили? Так или иначе, ему не стали давать приказа на убийство. Будь он проклят, если допустит такое!
– Так что же дальше? – Он старался говорить как можно естественнее, скрывая душевное волнение. – И какая была необходимость присылать тебя в Даниберри? Мои доклады в штаб и так регулярны.
– Потому что это я сама уговорила их послать меня сюда. – Во взгляде Элеоноры читалось страстное желание. – Мы так давно с тобой не виделись, Корд, ты не можешь себе представить, как я соскучилась по тебе!
Казалось, Корд не обратил никакого внимания на последние слова Элеоноры.
– Хорошо, но ты не можешь здесь долго оставаться. Если выяснилось, что выкупа не будет, то мое пребывание здесь бессмысленно. Отдай мне эти чертовы инструкции, Элеонора, мне нужно знать, что делать дальше.
Вынув из сумочки конверт, она передала его Корду, с трудом скрывая гнев, вызванный столь холодным приемом. Он быстро пробежал глазами строчки приказа: Корду предписывалось доставить Мэрили в Петроград в качестве приманки для Драгомира. Большевики верили, что рано или поздно до него должны были дойти слухи о том, что его дочь держат в заложницах, и Драгомир, предприняв попытку ее освобождения, непременно обнаружит себя. Этот план совсем не понравился Корду: вручив Мэрили в руки незнакомых людей, он потеряет контроль над ее судьбой.
– Что-то не так? – резко спросила Элеонора, увидев его нахмурившиеся брови. – Думаю, ты должен быть доволен. Тебе не нужно больше здесь оставаться. Ты можешь отправить ее в Петроград, а потом мы вместе вернемся в Швейцарию, и…
– Где Рудольф? – оборвал Корд.
Элеонора безразлично пожала плечами:
– Опасаясь, что Колтрейны начнут разыскивать Мэрили и, пронюхав что-нибудь о его роли в этом деле, привлекут к ответственности, он решил уехать в Россию вместе с Хэнишем Лютцштейном. Он и еще несколько товарищей отправляются туда помогать большевикам, а меня с собой не берут…
– А твоя мать? Что с ней?
– Рудольф отправил ее в психиатрическую лечебницу. Мать постоянно пьет, за ней требуется постоянный присмотр. Но я не могу торчать около нее все время! – Она снова пожала плечами. – Я хочу жить своей собственной жизнью.
«Но только не со мной!» – очень хотелось добавить Корду, впрочем, без чувства вины или раскаяния. Он никогда не связывал себя никакими обещаниями и не признавался ей в любви. Да, они получали удовольствие от физической близости, но не более того. Пусть она чертовски привлекательная женщина, пусть она ведет себя в постели дикой, необузданной тигрицей, но ведь этим все и заканчивается… В ней нет ни глубины чувств и поступков, ни жизненной мудрости.
Корд быстро направился к дверям.
– Я должен навести кое-какие справки обо всем этом, – бросил он на ходу.
– Что ж, наведи, – кивнула Элеонора. – Но может быть, в первую очередь ты уделишь мне немного времени? Мы так долго не виделись, и я успела ужасно соскучиться по тебе…
– Позже, – коротко ответил Корд и повернулся к выходу, но Элеонора внезапно прыгнула, как кошка, и крепко прижалась к его спине.
– О Корд! Дорогой! Как ты можешь так со мной обходиться после столь долгой разлуки? Неужели ты забыл, как мы предавались безумной любви? Я не могу поверить в то, что ты отвернулся от меня ради Мэрили, что она смогла дать тебе больше, чем я!
Элеонора была близка к истерике. Ее крики разносились по всему дому, и не исключено, Мэрили тоже могла их слышать. Черт побери, он не мог рисковать! Нет, только не сейчас, когда ему, как никогда, требовалось доверие Мэрили.
Стараясь выглядеть спокойным, он повернулся к Элеоноре и сжал ее руки.
– Нет! – Слава Богу, он был способен быть честным. – Я совсем не забыл, что было между нами, Элеонора, но ты должна понимать, что сейчас не время. Моя голова занята сейчас более важными мыслями, чем занятия любовью с тобой или с любой другой женщиной.
– О дорогой, дорогой! – Она стояла на цыпочках и, глядя снизу вверх, улыбалась в ожидании. – Ты знаешь, я все понимаю. Мы же с тобой заодно, ты это помнишь?
– А ты помнишь, что главное в моей жизни – борьба за революцию?!
Корд выпустил ее из рук, и Элеонора, сделав шаг назад, с обидой ответила:
– Иди. Иди и делай все, что считаешь нужным. Но только потом возвращайся ко мне, чтобы убедиться, как сильно я страдала без тебя.
Она опять обняла его за шею и наградила долгим страстным поцелуем. Через несколько мгновений он понял, что хочет ответить на ее страсть – все-таки Элеонора умела быть желанной. Желанной, но не более, в отличие от Мэрили, одна только мысль о которой доводила Корда до безумства. Он почувствовал, что в нем пробуждаются чувства, и прижал к себе Элеонору, чтобы ощутить волнующую крепость ее груди. Он вспомнил, что ей всегда нравилось чувствовать в эти минуты его напряжение.
– Когда? – хрипло прошептала Элеонора. Ее язык легко пробежался по губам Корда, а рука опустилась ниже и принялась ласково гладить его напрягшуюся плоть через брюки. Теперь она уже не сомневалась в победе. – Когда мы снова будем вместе, дорогой? Когда я смогу доказать тебе, как соскучилась в одиночестве?
– Элеонора, черт возьми! – Как ему хотелось заняться этим прямо сейчас же, на этом самом диване! Огонь желания терзал его плоть.
– Обещай мне, – попросила Элеонора.
– Я никогда не обещаю. – Он начал приходить в себя и, оттолкнув Элеонору в сторону, распахнул дверь.
На пороге стоял охранник.
– Отведи ее на веранду и проследи, чтобы ей были созданы все удобства. Пусть ей принесут все, что она захочет, но чтобы с веранды – ни шагу.
– Я никогда не прощу тебя, если ты не придешь ко мне этой ночью! – прошептала Элеонора. – А теперь иди и делай то, что тебе предписано инструкцией. Позже мы разработаем свой план возвращения в Цюрих, где мы будем в безопасности и… счастливы вместе.
Серж с тревогой ожидал Корда. Что произошло? Что означает столь неожиданный приезд Элеоноры?
– Все-таки она умеет вертеть людьми в своих интересах, – объявил Корд, подходя к Сержу. – Она явно уговорила кого-то из руководства, чтобы ее послали сюда с важной информацией… Кстати, где сейчас Мэрили? – Он неожиданно изменил тему.
– В своей комнате. С ней все в порядке.
Они направились на кухню, где, налив себе по чашке кофе и сев за стол, принялись обсуждать сложившуюся ситуацию. Серж, как и Корд, полагал, что Мэрили не стоило отправлять в логово большевиков.
– Так-то оно так, но что нам делать? Если ты не подчинишься приказу, они просто заберут ее силой, а мы все, можешь не сомневаться, сразу попадем под подозрение в контрреволюционной деятельности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23