И еще — он очень быстро учился. Так быстро, что она усомнилась, не нарочно ли он поддается.
— Кто хочет кофе?
— Нет, спасибо, дорогой. — Джорджия бросила взгляд на часы и поднялась. — Увидимся за завтраком. Около восьми, да?
Слоун вместе с Сюзанной проводил гостей до двери. Джорджия наклонилась и коснулась щекой щеки дочери.
— Спокойной ночи.
Как только дверь за ними закрылась, Сюзанна подошла к столу, сложила спички в коробку и начала собирать карты.
— Оставь.
Его улыбка завораживала, обещая и требуя. Она беспомощно взглянула на него.
— Слоун… — Как объяснить ему, что она и так уже вся издергалась? Ей страшно добавлять еще одну ночь любви к тому, что обречено стать лишь мучительным воспоминанием. Она покачала головой, стараясь собраться с силами.
— Это не займет много времени.
Он был близко, слишком близко. Его дыхание шевелило ее волосы, его страсть опаляла, заставляя учащенно биться пульс.
— Посмотри на меня.
Все внутри у нее сжалось.
— Слоун…
— Посмотри на меня, Сюзанна, — настойчиво и мягко, слишком мягко, сказал он.
Она непроизвольным жестом обхватила себя руками, словно пытаясь защититься.
— Ты так пуглива! — И, как всегда легко читая ее мысли, добавил: — Не хочешь поговорить со мной?
Что она может сказать? Да и стоит ли начинать? Слова казались слишком поверхностными, невыразительными. И все же кое-что было необходимо сказать.
Сюзанна смотрела в его лицо, словно вырезанное искусным скульптором, и ей казалось, что она ходит по самому краю бездонной пропасти.
— Мне хочется спать. Уже поздно, я устала.
Он взял ее за подбородок, приподнял его.
— Уходишь от прямого разговора?
Ее глаза потемнели.
— Завтра мы возвращаемся в Сидней. Наши пути в жизни расходятся.
— Если ты думаешь, что я допущу это, то ошибаешься.
Он с силой прижался к ее губам, словно накладывая на них свою печать.
Все, что она могла, — это попытаться не реагировать, борясь со своим предательским телом.
Двое, слитые воедино желанием и одновременно разделенные словно стеной. С разными мыслями, разными мотивами поведения.
Когда Слоун оторвался от ее губ, Сюзанна стояла как оглушенная, в ее расширенных глазах стыло страдание.
Он положил ладонь ей на спину, но она уперлась ему в грудь, пытаясь сохранить между ними хоть какое-то расстояние. Безуспешно.
— Пожалуйста, не надо.
— Не надо что, Сюзанна? Тащить тебя в постель? Ты это имеешь в виду?
— Секс — не решение всех проблем.
Как хотелось ему стереть горькую складку с нежных губ, изгнать тоску из измученных синих глаз! Вернуть безграничное доверие, которое она подарила ему в самом начале их знакомства.
— То, что нас соединяет, не исчерпывается словом «секс».
Нет, то, что соединяло их, действительно никогда не было одним лишь сексом. Абсолютное понимание на уровне шестого чувства, проникновение в души друг друга, единение не только тел, но и мыслей.
— Прошлой ночью…
— Прошлая ночь была ошибкой, — вымученно проговорила Сюзанна.
Глаза его сузились, лицо казалось холодной маской гнева.
Глава ДЕСЯТАЯ
— Черта с два!
— Слоун…
— Что ты собираешься придумать на этот раз, моя дорогая? Сослаться на то, что тебе ударило в голову шампанское? Придумай что-нибудь пооригинальнее.
О, мой бог. Сюзанна на мгновение закрыла глаза.
— Все не так.
— Тогда объясни, как.
Она попыталась небрежно пожать плечами, и ей это почти удалось.
— Я притворялась. — Боже правый, ну помоги мне, долго этот допрос я не выдержу.
— Ты думаешь, я этому поверю? — В его голосе слышалось опасное спокойствие.
— Черт возьми, Слоун! Ну чего ты хочешь? Подробного анализа моих чувств?
— Лучше всего правды!
— Какой правды?
— В постели было двое. И ты прошла со мной каждый дюйм пути.
— И что это доказывает, кроме того, что ты мастерски владеешь искусством обольщения?
— Ты хочешь сказать, что всякий другой мог бы вызвать у тебя такой же отклик?
Нет. Никогда. Так сильна была ее уверенность в этом, что солгать показалось невозможно.
— Сюзанна? — Его глаза впивались в нее, чувствуя, что ее оборона вот-вот рухнет. — Ты не ответила мне.
Яростно сверкнув глазами, она вскинула голову.
— И что ты сделаешь, если я скажу «да»?
Выражение его глаз испугало ее.
— Боюсь, я не устою перед искушением хорошенько тебя поколотить.
— Навряд ли можно назвать похвальной подобную необузданность. Ты не такой, — сказала она, стараясь, чтобы ее слова звучали как можно убедительнее. На мгновение она испугалась, что он вовсе не шутит. Застывшее лицо человека, который, не отрываясь, смотрел на нее, могло испугать кого угодно. Нет, ну что за нелепость.
Неведомо куда пропал невозмутимый, уверенный в себе адвокат. Не осталось равнодушного наблюдателя. Этот человек перед ней готов до конца бороться — если не физически, то морально — за ту цель, которую поставил перед собой. Бороться и победить. Здесь, сейчас. Независимо от того, какую цену придется заплатить за победу.
Сюзанна устало повела плечами.
— Нельзя ли отложить разговор до завтра? — После бурной ночи у нее выдался долгий и сложный день.
Он скрестил руки на груди.
— Нет.
— Слоун…
— Нет, — повторил он непоколебимо.
Она дошла почти до полного истощения всех своих сил, нервы были взвинчены до предела. У нее осталось единственное желание: раздеться, свернуться калачиком и заснуть.
Когда она проснется, уикенд будет уже позади. Она сядет на катер, потом на самолет до Сиднея и попытается начать жизнь заново. Без Слоуна.
— Чего ты хочешь от меня? — Страдальческий крик вырвался из самой глубины ее сердца.
На его скулах заиграли желваки.
— Тебя. Только тебя.
Горло у нее перехватило, она пыталась унять бешено заколотившееся сердце.
— Как жену, как друга, как мою вторую половину. На всю оставшуюся жизнь.
Она могла только смотреть на него, пытаясь собрать воедино обрывки мыслей и выговорить что-то членораздельное.
Он не стал ждать.
— Я уже получил специальное разрешение на брак. Все, что требуется от тебя, — это поставить свою подпись. Служба состоится завтра утром.
Сюзанна с трудом выговорила:
— Завтра? — Голос ее прозвучал едва слышно. — Ты с ума сошел?
— Я в здравом уме и твердой памяти.
Сюзанне захотелось присесть, ноги отказывались держать ее.
— Но мы же не можем…
— Можем. Ты знаешь законы не хуже меня. — Слоун помолчал, потом приложил палец к ее губам. — Джорджия и Трентон будут свидетелями.
— Ты думаешь, я соглашусь? — слабым голосом спросила она.
Он посмотрел на нее. Долгие, томительные минуты внимательно изучал ниспадающие светлые волосы, обрамляющие нежное лицо, прекрасные синие глаза.
— Мы можем возвратиться в Сидней завтра и заняться организацией грандиозного события года. Назначить дату и место его проведения, выбрать меню, составить список гостей, заказать тебе свадебное платье от самого знаменитого модельера и все такое прочее. Если тебе этого хочется, я с радостью подчинюсь твоему желанию. — Он на минуту умолк, потом заговорил снова: — Лишь бы ты была со мной. — Его пальцы нежно прикоснулись к щеке девушки, приподняли подбородок. — Или мы можем тихо пожениться прямо здесь, завтра. — Он выжидательно улыбнулся. — Выбирай.
Жизнь со Слоуном. Жизнь без Слоуна. Никакого выбора не было. Никогда.
— Завтра? — недоверчиво переспросила она.
— Завтра, — подтвердил он.
— Ты все это придумал заранее, — нетвердо спросила она, — да?
Он снова приложил палец к ее губам.
— Я хотел жениться на тебе. Когда и где — зависело от обстоятельств.
Сюзанна всматривалась в его лицо, все больше убеждаясь, что Слоун не шутит.
— Венчание Джорджии и Трентона, этот курорт на острове… — Она остановилась, машинально подняла руку и заправила за ухо выбившийся локон. — Их планы дали тебе возможность…
— Обнаружить правду, — закончил он.
— Но что, если бы…
И снова из-за внешнего спокойствия проглянуло напряжение, которое он так старательно подавлял. Даже на время потеряв ее, он чуть не сошел с ума.
— Ты написала, что тебе нужно подумать, — тихо сказал Слоун. — Я поклялся, что дам тебе время… в разумных пределах.
Сюзанна помолчала, стараясь вникнуть в смысл его слов.
— Ты так сильно верил в меня?
Он улыбнулся, услышав легкую дрожь в ее голосе, поднял руку и заправил ей за ухо другой локон.
— Да.
В этом обычно непроницаемом красивом лице она разглядела истинную страсть, и душа ее начала оттаивать.
— Спасибо, — просто сказала она.
Он склонился к ней и провел губами по ее щеке, постепенно приближаясь к уголку рта.
Уже не сомневаясь, она слегка повернула голову и приоткрыла губы, встречая его поцелуй, который становился все горячее, пока кипящей лавой не растекся по всему телу.
Прошла целая вечность, прежде чем Слоун смог оторваться от нее.
— Нам надо подумать, как организовать свадьбу.
Сюзанна усмехнулась.
— Мне, по-моему, нечего надеть.
— Найдется.
Мысленно она перебрала свой гардероб. Бледно-голубое шелковое облегающее платье, которое она надевала днем раньше, пожалуй, подойдет… конечно, если его удастся как следует почистить к нужному сроку.
Он улыбнулся. Вокруг глаз веером разбежались морщинки.
— Значит, «да»?
Сюзанна попыталась сохранить серьезный вид, но у нее это плохо получилось.
— Это зависит от вопроса, на который я должна ответить «да».
И опять он стер усмешку с ее лица, склонившись к ней, целуя в шею, в губы.
— Я говорил о том, согласна ли ты выйти за меня замуж. — От ласки его горячих губ мысли у Сюзанны путались. — Завтра.
Да! — кричало все в ней. Сколько надо сказать ему, сколько пообещать.
— Слоун…
Пораженный сменой ее настроения, подчеркнутой серьезностью голоса, Слоун поднял голову, молча глядел на ее нежные припухшие губы, расширенные от возбуждения глаза.
— Я люблю тебя, — сказав эти слова, она подарила ему всю себя. Не только тело, но и сердце, душу — все.
Его руки слегка дрожали, когда он сжал ими ее лицо.
Радость, любовь, страсть читались в его взгляде, и все это лишь для нее.
— Спасибо тебе, — нежно проговорил он.
Злоба, непонимание, беспомощность, омрачавшие последние несколько недель, исчезли без следа. Он верил, что возврата к этому уже не будет.
Никто больше не посмеет разрушить то, что соединяет их. Не будет больше сомнений, неуверенности. Уж он позаботится об этом.
Сюзанна наблюдала за выражением его глаз и видела решительность, заботу. И любовь.
Он касался ее лица с благоговением, от которого ей хотелось плакать.
— Я твой, — шептал он, — навсегда. — Он улыбался, и от этого Сюзанне казалось, что тело ее становится мягким как воск.
Она быстро-быстро заморгала, чтобы стряхнуть с ресниц подступившие слезы.
— Тогда, по-моему, нам стоит пожениться завтра. — Ей удалось улыбнуться дрожащими губами. — И что только подумают Джорджия и Трентон?
Слоун поцеловал ее в кончик носа.
— Обрадуются. Будь уверена.
Она прижалась к нему, чувствуя исходившую от него силу и надежность.
— Давай… — Она запнулась, потому что его рука скользнула за край ее топика и начала поглаживать грудь.
— Займемся любовью? — Его хриплый голос таил обещание.
— А потом пойдем гулять по пляжу… — В лунном свете, в спокойствии ночи, при шуме прибоя, набегающего на песок. Они смогут насладиться магией острова, оторванного от шумной жизни света, охраняющего их покой.
— Обязательно, — согласился Слоун.
— Если у тебя, конечно, хватит сил подняться, — не удержалась Сюзанна. Он засмеялся и опять прильнул к ее губам упоительным поцелуем.
— Надеешься выжать из меня все соки, голубушка? — посмеивался он, поднимаясь по лестнице с ней на руках.
Раздеваясь, Слоун не отрывал от девушки темных, внимательных глаз, в которых горела страсть, заставляя замирать ее сердце. Медленно Сюзанна стянула с себя топик и бросила его на пол.
Слоун опустился на постель рядом с ней. Она прикоснулась губами к его плечу, потом к жесткому соску, к темным завиткам волос, которые дорожкой тянулись вниз.
Кончиком языка она провела по границе между шелковой тканью трусов и голым телом. Слоун задрожал от возбуждения. Со смелостью, которой сама от себя не ожидала, Сюзанна зубами потянула вниз резинку трусов, и они свернулись узкой полоской вокруг его бедер.
Необыкновенно красиво было это возбужденное мужское тело, сулившее наслаждение им обоим.
Сюзанне хотелось плакать и смеяться одновременно. От счастья быть с ним, от ощущения полноты жизни, от своей открытости всем радостям мира. Ей хотелось сказать об этом Слоуну, разделить свое счастье с ним.
Так она и сделала. Страстно, безоглядно, не сдерживая себя никакими страхами и ограничениями.
И вместе они достигли такой высоты блаженства, на которую не поднимались прежде.
Сюзанна прижалась щекой к теплому телу Слоуна. Ей не хотелось двигаться. Наверное, она и не смогла бы.
— Думаю, прогулка при луне покуда откладывается.
Смешливый голос Слоуна вывел Сюзанну из полудремоты. Открыв глаза, она увидела, что комната залита розовым светом раннего утра.
— Ну и пусть, — пробормотала она, — ее можно заменить утренним купанием.
Слоун засмеялся. Она подняла голову, поглядела на него и сморщила нос.
— Думаешь, у меня сил на это не хватит?
В уголках его глаз появились озорные морщинки.
— Ну, я ведь буду с тобой на случай, если ты станешь тонуть.
— Ты, конечно, полон энергии в это прекрасное утро? — Она небрежно провела рукой по его груди, путаясь в курчавых волосках, чувствуя, как напрягаются мускулы.
— Попробуй спуститься пониже, и я не отвечаю за последствия, — хрипло предупредил Слоун.
— Это была просто небольшая проверка, — сказала она лукаво, и в тот же момент сильные руки подняли ее к нему на грудь. Потом он перекатился с ней вместе, подминая под себя и одновременно впиваясь в ее рот поцелуем.
Она обхватила его ногами, разделяя его пыл, отдаваясь с неистовством, которое не скоро сменилось более спокойными ласками…
— Пошли купаться, — проговорила она наконец дрожащими губами. — Иначе мы никогда отсюда не выберемся.
Они встали, надели купальники. Сюзанна взяла халат, а Слоун полотенце.
Снаружи царила полная тишина. Птиц не было слышно, ветер стих, только их шаги по дорожке к пляжу нарушали утреннее безмолвие.
Новый день просыпается, думала Сюзанна, глядя, как постепенно расцветают все краски вокруг. Похрустывал белый песок, море меняло оттенки от нежно-голубого до ярко-синего, сливаясь на горизонте с лазурным небом. Воздух был теплым, но в нем пока не ощущалось дневного жара.
Прямо перед ними появился золотой краешек солнца. Поднимаясь все выше, оно озаряло мир ясным светом. В ветвях проснулись и защебетали первые птицы.
Слоун смотрел только на нее. Окружающая красота, казалось, не занимала его.
— Хочешь пройтись вдоль берега?
Она слегка обернулась:
— Что, побродить по щиколотку в воде, пособирать ракушки?
— А может, принести купание в жертву томному теплому душу?
Сюзанна поймала его руку, усмехнулась:
— Трусишка! Освежающее холодное купание, обильный завтрак… Как раз то, с чего должен начинаться день. — Не закончив, она пустилась в бегство к воде. — Слоун! Ты не посмеешь…
Прохладная, удивительно приятная вода. Обильный завтрак после теплого душа.
Потом события замелькали с удивительной быстротой.
Священник не удивился, когда его попросили провести еще одну церемонию. Джорджия и Трентон были поражены и обрадованы. Персонал ресторана с готовностью пообещал приготовить небольшой, но изысканный свадебный стол.
Сюзанна только восторженно ойкнула, когда Джорджия сняла чехол с бледно-кремового шедевра портновского искусства из шелка и кружев, достала туфли и длинную фату.
— Оно прекрасно. И размер, и длина — все идеально. А ты не?..
— Была в сговоре? — сказала Джорджия. — Клянусь тебе, нет.
— Ты не спрашиваешь, нет ли у меня сомнений?
— Зачем? — мягко ответила мать. — Ты бы не сделала этого, если бы они у тебя были.
Нет, согласилась Сюзанна, задумчиво разглядывая себя в зеркале.
Была почти половина двенадцатого, когда она в последний раз поправила фату и отошла от зеркала.
— Ты неотразима, — улыбнулась Джорджия.
— Не смей плакать, — дрожащими губами предупредила Сюзанна. — А то я тоже заплачу и придется краситься снова, а Слоун пошлет за нами Трентона, прибежит следом сам, а после явится и священник. Предпочитаю обойтись без этого. К тому же лучше не давать повода для разговоров о том, что поспешное венчание прикрывает вульгарное похищение невесты. Представляешь, сколько сплетен появится в колонках светской хроники!
Джорджия взяла дочь под руку.
— Да, немыслимо допустить что-нибудь подобное.
С одного конца ресторана столы сдвинули, чтобы освободить место для изящной арки, украшенной гирляндами нежно-розовых цветов. Звучала нежная музыка. К арке вел неизменный красный ковер.
Сюзанна глубоко вдохнула, мать ободряюще сжала ее локоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12