— Ну хорошо… Мне остается только надеяться на мягкий климат этого острова. Если Бог пожелает, я, может быть, поправлюсь.Но Марианна не слушала дальше. Ее охватила радость надежды. Этот человек уезжал, к его услугам было судно, хозяин которого, контрабандист, вряд ли будет строг к выполнению формальностей. Это было спасение для нее, непредвиденная удача, и ее нельзя выпускать из рук. Затаив дыхание, она притаилась в своем углу, выжидая удобный момент, чтобы заявить о себе. Такой большой человек, как герцог, не может не посочувствовать ее беде. Если он захочет, она будет за ним ухаживать, станет его служанкой, сиделкой… Она готова на любые жертвы в ответ на участливо протянутую руку.Мужчины закончили трапезу и молчали. Затем герцог потребовал еще чая, а Бишоп заявил, что он сообщит новость монсеньору де Талейрану, который проводит своего друга Авари до порта, но в настоящее время занятому с группой эмигрантов, проживающих в городе.Зал мало-помалу пустел. Герцог был в одиночестве. И Марианна решила, что подходящий момент наступил. Она поднялась.Новый приступ кашля сотрясал престарелого дворянина, когда фигура девушки возникла рядом.— Ваша милость… умоляю вас! Мне надо поговорить с вами….Лицо его покраснело от натуги, глаза были, полны слез.— Что вам… угодно? Оставьте… меня! — с трудом выговорил он.Вместо ответа она проскользнула на освободившееся место Бишопа, плеснула немного воды в кубок и подала герцогу.— Выпейте медленно, это вас успокоит. Затем мы поговорим.Совершенно непроизвольно он послушался ее, и постепенно к нему вернулся нормальный цвет лица. Большим фуляровым платком он осушил пожелтевший влажный лоб.— Благодарю, — пробормотал он. — Чем могу быть полезен?Она нагнулась так, чтобы пламя полностью осветило ее лицо.— Посмотрите на меня, господин герцог. Вчера в Селтон-Холле вы присутствовали на моей свадьбе, а сегодня… я погибну, если вы не поможете мне.Под грузом давящего на нее страха голос у Марианны на последних словах совсем охрип, в то время как в тусклых глазах дворянина мелькнули искорки изумления.— Мадемуазель д'Ассельна?.. Я хочу сказать, леди Кранмер! Каким образом вы оказались здесь? Что произошло?— Величайшее несчастье. Еще вчера у меня были дом, богатство, муж, имя. Из всего этого не осталось ничего.— Ничего? Как это могло случиться?— Дом сгорел, богатство похитили, муж убит, и одно его имя приводит меня в ужас.Спеша, с трудом удерживая волнение, Марианна изложила герцогу историю страшной ночи. Во время рассказа ее вновь охватили ужас и горе. Она была, по существу, еще ребенком, подавленным свалившимися на него тяжелыми испытаниями. Ей хотелось довериться даже этому чужому человеку, хотя в нем не было заметно выражения сочувствия. Наоборот, по мере рассказа девушка с огорчением заметила, как его усталое лицо окаменело, а в глазах появилось недоверие. Он не верил ей, это ясно!.. Она вложила весь жар души в призыв о помощи, но когда она кончила, герцог удовольствовался сухим замечанием:— Удивительная история, действительно! Итак, вы убили мужа на дуэли? Вы думаете, вам кто-нибудь поверит?— Вы, господин герцог! Ведь это правда! Он смертельно оскорбил меня. Я вызвала его на дуэль, затем убила!Авари устало пожал плечами.— Дитя мое, вам надо было придумать что-нибудь другое! Ни один мужчина, достойный этого имени, не согласится . скрестить оружие с женщиной. Кто слышал когда-либо о женщине, фехтующей так хорошо, чтобы убить полного сил мужчину? Никто, со времен Жанны д'Арк. Мне кажется, вы не Жанна д'Арк?Ирония дворянина обидела Марианну. Она горестно упрекнула:— Вы не правы, насмехаясь надо мной, господин герцог. Клянусь перед Богом, который меня слышит, что я сказала только правду'.— Не клянитесь! Я не верю клятвам. Вы, женщины, раздаете их налево и направо.— Ладно, если я лгу, что же, по-вашему, произошло?— Я вам скажу это. Ваш супруг играл и проиграл ваше состояние. Мне достаточно известна репутация лорда Кран-мера, чтобы поверить в это. Но вместо того, чтобы пойти к вам и уведомить о случившемся, он отправился к своей кузине. Все знают, что он ее любовник. Вы их захватили врасплох. Тогда, обезумев от ревности и гнева, вы прокололи вашего мужа, оглушили его кузину и, чтобы быть уверенной в их смерти, подожгли замок. Не все ли вам было равно? Он уже не принадлежал вам.— Вы забыли Язона Бофора… и позорную сделку, совершенную с ним лордом Кранмером…— …и которая существует только в вашем воображении. Вы, очевидно, думаете этим оправдать свои преступные действия?— Но он может засвидетельствовать мое чистосердечие. Он знает, что я сказала правду.— В таком случае смело отдайтесь в руки правосудия и потребуйте отыскать его. Он засвидетельствует вашу правоту, и справедливость восторжествует.— Но где прикажете его искать? — воскликнула Марианна в отчаянии. — Ведь он моряк… пират, без сомнения… а море так велико!— Если я правильно понял вашу историю, это моряк, у которого нет больше корабля. Ему необходимо достать новый или заказать. Ищите в портах Англии, и вам не составит труда найти его.— Вы предлагаете мне разыскивать человека, которого я ненавижу, который все отнял у меня и хотел обесчестить? Вы хотите, чтобы я просила его помощи, его доказательств моей непричастности к преступлению, которого я не совершила?Герцог д'Авари тяжело поднялся, расправляя свое старомодное жабо.— Но я абсолютно ничего не хочу, моя дорогая! Просто это ваш единственный шанс.— Потому что вы не хотите взять меня с собой, не правда ли?Прежде чем ответить, Авари с трудом размял худые руки.— И не думайте об этом! Я уезжаю, это решено. Но я по-прежнему остаюсь доверенным лицом Его Величества Людовика XVIII. Положение короля таково, что никакая мелочь не должна его скомпрометировать. И вы хотите, чтобы я — его друг, я, Антуан де Беспад, герцог д'Авари, покровительствовал убийце, разыскиваемой английской полицией? Вы положительно сошли с ума!— Мои родители отдали кровь за своих монархов. А я, их дочь, бесплодно взываю о помощи. Король настолько же мой, как и ваш. Он должен оказать помощь и содействие мне, дочери д'Ассельна, — высокомерно выкрикнула девушка.— Выйдя замуж, вы стали англичанкой. Король Франции ничем не может вам помочь. Он должен приберегать остатки своего могущества для тех, кто их достоин!Суровость старого герцога подействовала удручающе на Марианну. Она вдруг почувствовала усталость от этой изнурительной борьбы с человеком, не желавшим ее понимать. В безнадежной попытке она пожаловалась:— Кто бы узнал, если бы вы мне помогли? Я же не прошу отвезти меня на Мадейру. Просто высадите меня на любом берегу… даже на французском, не все ли равно?— Вам в самом деле все равно? Но вы забываете об ищейках Бонапарта! Для них я только эмигрант, непримиримый. Я рискую головой, подойдя к берегам родины. Но если вы считаете это необходимым, то можете без труда даже здесь найти рыбаков-контрабандистов, которые за приличное вознаграждение согласятся перебросить вас в какую-нибудь бретонскую или нормандскую бухту.Марианна пожала плечами.— А что я буду делать во Франции? У меня там нет никаких родственников! Впрочем, у меня их вообще нигде нет.Покрасневшие глаза дворянина иронически прищурились. 0н сухо рассмеялся.— Нет родственников? Как же! Я знаю по меньшей мере двух человек, связанных с вами одной кровью.— Двух человек? Как это может быть? Мне никто никогда об этом не говорил.— Потому что действительно нечем было хвалиться! Я полагаю, что леди Селтон предпочла забыть об этой ветви вашего рода, но у вас есть две кузины, причем одна ближе к вам, чем другая. Зато другая — такая влиятельная!Забыв неприязнь, которую внушал ей старый сеньор, Марианна спросила с внезапным пылом:— Кто они? Говорите быстрее!— Ах, это вас интересует?! Не удивительно! И после всего, что я узнал о вас, вы должны иметь успех у этих дам. Одна из них — старая сумасбродка, двоюродная сестра вашего бедного отца. Ее зовут Аделаида д'Ассельна. Это старая дева. Она уже давно порвала все связи со своей семьей из-за овладевших ею ниспровергательных идей. Ее друзей звали Лафайет, Байи, Мирабо… Все те отверженные, свалившие французский трон, находили приют в ее доме в Марэ. Во время террора она должна была, я думаю, скрываться, чтобы избежать гильотины, которая с таким же аппетитом пожирала первых деятелей Революции, как и более благородные жертвы. Но я предполагаю, что она должна вновь появиться. И я не буду особенно удивлен, узнав, что она превратилась в верную подданную Бонапарта! Что касается другой… то она совсем близка к корсиканскому чудовищу.— Кто же это?— Да его собственная супруга! Бабушка по материнской линии «гражданки Бонапарт», которую теперь называют императрицей Жозефиной, была некая Мария-Екатерина Браун, из ирландских Браунов. По матери Селтон. Она вышла замуж за Жозефа-Франсуа де Берне де Сануа. Ее дочь — Роз-Клер, обвенчалась с Таше де ля Пажери из старинного дворянского рода в Блуа, к которому принадлежит Жозефина. В генеалогических дебрях для нас нет секретов, — добавил с сарказмом герцог, — с тех пор, как мы стали эмигрантами, у нас столько свободного времени!Целый мир противоречивых ощущений обрушился на Марианну. Узнав, что она находится в родстве с женой Наполеона, Марианна не испытала никакого удовлетворения, даже наоборот. На протяжении всего детства она слышала, как тетка Эллис порицала со смесью ненависти и насмешки того, кого она всегда называла не иначе как «Бони». Леди Селтон приучила ее ненавидеть и страшиться коронованного Корсиканца, который растоптал своим сапогом Европу, морил голодом Англию и посмел занять трон короля-мученика. Для Марианны Наполеон был чудовищем, тираном, порожденным ужасной Революцией, выпившей, подобно вампиру, лучшую кровь Франции и обезглавившей ее собственных родителей. Она поделилась своими мыслями с герцогом:— Я не собираюсь просить помощи у мадам Бонапарт… но я охотно повидала бы мою кузину д'Ассельна!— Не думаю, что это правильный выбор. Креолка из хорошего рода, в ней есть даже несколько капель крови Капетингов; маленькая тайна, о которой ее супруг не знает и за которую, без сомнения, дорого заплатит. А девица д'Ассельна просто старая сумасбродка, чьи симпатии не назовешь похвальными. Теперь позвольте вас покинуть. У меня дела.В свою очередь, Марианна встала. Стоя она была значительно выше герцога. Смерив с головы до ног презрительным взглядом этого снова согнувшегося в приступе кашля j больного человека, она сухо спросила:— В последний раз, господин герцог, вы не хотите взять! меня с собой?— Нет. И я сказал вам почему. Позвольте мне умереть'; в сознании, что меня не в чем упрекнуть! Ваш покорный слуга!Он слегка поклонился с насмешливой учтивостью, похожей на оскорбление. Покраснев от гнева, Марианна остановила его.— Подождите минутку, прошу вас!Она сняла с груди полученный накануне медальон и с силой бросила его на стол:— Возьмите это назад, господин герцог! Раз я не принадлежу к вашим, мне он ни к чему! Не забывайте, я всего лишь; англичанка и к тому же преступница!Герцог д'Авари созерцал несколько мгновений сверкающую на испачканной скатерти драгоценность. Он протянул было руку, чтобы взять ее, но передумал. Подняв голову, он бросил на Марианну высокомерный взгляд, пылавший гневом:— Его Светлость выразила уважение пролитой крови вашей матери. Вы должны хранить медальон, ибо возвращение его было бы оскорблением для нее. Впрочем, — добавил он с холодной улыбкой, — у вас всегда будет возможность выбросить его в море, если он вам не нужен. Откровенно говоря, так, может быть, будет лучше. А вам пусть поможет Бог, ибо вы не избежите ни его гнева, ни полагающейся вам кары, куда б вы ни скрылись!И он удалился, оставляя Марианну разъяренной, растерянной и ужасно разочарованной. Видно, судьба, что все, на что она возлагала надежды, все, чему она верила, пошло прахом. Она поклялась никогда не забывать об этом. Но теперь надо искать другой выход…Уходящий день снова привел Марианну на старый Барбикен. Ей удалось продать лошадь за довольно приличную цену и там же обменять свой мужской костюм на полумещанское, полукрестьянское одеяние, состоявшее из простой юбки, длинной плотной накидки с капюшоном и полусапожек на толстой подошве. Девушка никогда не носила подобной одежды, но в ней она чувствовала себя и удобней и в большей безопасности. Деньги и жемчуг были спрятаны в прочном холщовом кармане, пришитом изнутри юбки. В такой экипировке она не вызывала больше ни у кого любопытства и могла беспрепятственно прогуливаться по набережной Плимута. Теперь остановка была за судном, на котором можно было отправиться во Францию. Ведь время работало против нее, и, по мере того как проходили часы, все возрастала угроза быть найденной и арестованной.К несчастью, когда в городе никого не знаешь, довольно трудно найти, к кому обратиться, особенно по такому деликатному вопросу, как тайный переезд. И вот уже долгое время Марианна вышагивала по набережной, поглядывая на снующих взад-вперед; рыбаков и моряков и не решаясь заговорить с кем-нибудь из них. Она пошла наудачу вправо, утомленная непрерывным шумом порта. С приближением вечера ветер стал более пронизывающим. Скоро надо будет заняться поиском пристанища, более скромного, чем «Якорь и Корона», чтобы провести ночь. Но ей еще не хотелось этого. Несмотря на усталость, ее страшила мысль провести ночь в четырех стенах, где она все равно не сможет заснуть. Она обогнула цитадель Карла II. Часовой окликнул ее. Задрожав от страха, она прибавила шаг, плотнее закутавшись в накидку. Солдат отпустил ей вслед несколько сальностей, но не попытался остановить. Немного дальше она увидела башню старинного Смитовского маяка, освещавшего ночью опасные окрестности большого порта.Маяк возвышался на осажденной песками скале, одинокий и безмолвный со своим фонарем за железной решеткой и сигнальными мачтами, придававшими ему вид гигантского клубка с булавками. Иссеченное дождем королевское знамя свисало мокрой тряпкой с верхней площадки. Местность казалась пустынной, и в ее уединении, нарушаемом только завыванием ветра, было что-то зловещее. Марианна хотела вернуться. Но у самого подножия старой башни она заметила сидящего на камне старика с трубкой и робко подошла к нему.— Будьте добры… — начала она.Старик поднял лохматую бровь, и из-под надвинутого красного колпака неожиданно сверкнула голубизна хитрого живого глаза.— Эй, малышка! Ты что делаешь здесь в такое время? Матросы из цитадели любят красивых девочек, а ветер дует сильный. Он может затащить тебя прямо к ним.Сердечный тон старика приободрил Марианну. Между старыми и малыми часто появляется неожиданная близость.— Я никого не знаю, в этом городе. И мне надо найти кого-нибудь, чтобы спросить совета. Я подумала, что, может быть, вы смогли бы…Она не закончила. Взгляд старика стал более внимательным. Он осмотрел ее с проницательностью людей моря, от которых не ускользает ни малейшее изменение неба или воды.— Ты не крестьянка, моя девочка, несмотря на твой наряд. Это слышно по твоему голосу… Да ладно! Какой совет тебе нужен?Совсем тихо, словно стыдясь того, что она скажет, Марианна прошептала:— Мне надо найти судно, которое согласится перевезти меня через море… и я не знаю, к кому обратиться.— Да в контору порта, вот и все! Смотря куда ты хочешь ехать.— Во Францию. Старик присвистнул.— Это уже другое дело… но тебе и в этом могут помочь. Всем известно, что голодные ищейки Бонн дрожат перед бравыми парнями старой доброй Англии. Некоторые корабли прорывают блокаду и подходят к тому берегу.Нетерпеливым жестом Марианна прервала его.— Но я не могу показаться в конторе! У меня нет документов. Я… я убежала от родителей, и мне любой ценой надо быть во Франции.Наконец-то старик сообразил. Он громко рассмеялся, подтолкнул девушку локтем иподмигнул.— Вот так штука! Ах, плутовка! Хотим удрать к милому, а? И потому мы не хотим иметь дело с властями? Боимся, что нас отведет домой полиция нашего доброго Короля, да хранит его Бог.— Ну, ладно, да! Вы угадали. Но кто согласится взять меня на борт?— Без денег — никто!Торопливо, но стыдливо отвернувшись, девушка задрала подол, пошарила в потайном кармане, вытащила шиллинг и сунула в руку старика.— У меня есть немного денег. Возьмите, но скажите, ради Бога, знаете ли вы моряка, или рыбака, или пусть даже контрабандиста, который перевез бы меня?Старик поднес монету к глазам, затем подбросил несколько раз на руке и с видимым удовлетворением спрятал в карман. Затем он повернулся к девушке и озабоченно посмотрел на нее.— Я знаю одного, малютка, — начал он серьезно, — но я не знаю, хорошо ли будет направить тебя к нему. За один шиллинг он продаст родную мать, а за гинею убьет ее собственными руками.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Марианна - 1. Звезда для Наполеона'


1 2 3 4 5 6 7 8 9