Однако слово «гайдук» имеет также значение «разбойник».

! – восхищенно и как бы по секрету шепнула она ему на ухо. Петр невольно отодвинулся, поскольку было щекотно, Циана дышала ему прямо в ухо. Видимо, это его движение заставило ее задуматься: – Постой-ка, гайдуки были позже. Ведь у нас сейчас тринадцатый век, так? И никаких турок пока нет, да?
Петру стало и вовсе весело. – Тринадцатый был в прошлом году, сейчас четырнадцатый.
– Разве? Ох уж эта мне машина, допускает такую погрешность во времени! – Она испытующе посмотрела на него, погладила по щеке, все еще пахнущей виноградным первачком (какой дурак будет одеколониться ради того, чтобы потом оказаться в кошаре) и спросила: – Чем это ты так хорошо побрился?
– Я пользуюсь только «жилетом»! – не утерпел он, чтобы не похвастаться.
– Покажешь мне завтра? Знаешь, я очень любопытная. Я именно поэтому и оказалась здесь… Ты просто чудный парень, – прижалась она к нему. – Богомил Здесь игра слов. Богомильство – еретическое антифеодальное движение на Балканах в 10 – 14 вв. Богомил – мужское имя.

, да?
– Я же сказал тебе, Петр я, – ответил он, и темные силы снова стали подниматься в нем. Именно они поднимали вверх его руку, которая пыталась залезть за пазуху иностранки, но она остановила ее ласково:
– Я хочу есть, Петя. Что это там в кувшине?
Он дал ей попробовать прохладное молоко, и она обрадовалась пуще прежнего:
– Как здорово вы живете! И едите пока еще все настоящее!
– Да, – согласился Петр, расстилая скатерть и выставляя теперь уж поистине деликатесы: суджуки, локум. – А знаешь, какие деньги здесь зашибаем? Как вошла в моду эта шерсть, колючая… да и новый экономический механизм… А хочешь, включу музыку? – полез он за приемником в стоявшую рядом туристическую сумку. – Радио работает отлично, я недавно только сменил батарейки.
– Что это? – испуганно спросила она, когда он вытащил из сумки маленький транзисторный приемник. Может, ожидала увидеть кавал Кавал – музыкальный инструмент, род свирели.

, но откуда ему взяться у современных пастухов. – Откуда это у тебя?
Довольный, что ему удалось удивить иностранку, Петр включил радио, и оно сразу же выдало что-то резкое против империалистов, чего кавал, естественно, не в состоянии сделать.
– У меня и телевизор есть, целых два. Большой цветной и маленький черно-белый. Говорю же тебе: мы здесь большие деньги имеем.
Она взяла приемник, сменила волну – послышались голоса, музыка. Побледнев и приняв какой-то абсолютно желтый оттенок, Циана спросила:
– Петя, какой сейчас год?
– Тысяча девятьсот восемьдесят второй. А почему ты спрашиваешь?
– Но ведь ты недавно говорил, что четырнадцатый век?
– Четырнадцатый век болгарского государства; были праздники по этому случаю, торжества. А так – век двадцатый.
Она вскочила, схватилась за голову и запричитала гнусавым и монотонным голосом:
– О-о-о, и бондет плач и скрежет зомбов!…
Затем бросилась на поляну к машине. Когда Петр подбежал, иностранка уже убрала палки-подпорки и торопливо разгребала сено с одного бока машины для прохода.
– Постой, да что случилось?
– О-о, какая ошибка! – заливаясь слезами, рыдала она, а когда наконец разгребла сено, так же как и в прошлый раз незаметно открыла в машине не то дверь, не то окно. – О-о, и бондет плач и скрежет зомбов!
– Что-что?
– Ад. Настоящий ад ожидает меня в институте, Петя! А в одной из ваших книг именно так и написано: и бондет плач и скрежет зомбов.
Увидев, что он тоже готов заплакать, Циана бросилась ему на шею и стала утешать:
– Не сердись на меня, милый Петя! И забудь меня: совсем забудь, слышишь! И не говори Дикому обо мне, очень прошу тебя! Нам запрещено вмешиваться в ход истории, а что касается вашего века, в нем мы и вовсе не имеем права появляться! А теперь отойди немного в сторонку, а то как бы я не задела тебя машиной…
И исчезла в круглой дверочке-окошке, прежде чем он успел что-либо сказать. Напоследок лишь мелькнули ее пестрые чулки и желтково-желтые башмачки. Когда же он наконец пришел в себя и хотел было спросить Циану, что же все-таки произошло, то увидел, что машина, поднявшись в воздухе, буквально растаяла над верхушками деревьев. Не улетела, а исчезла…
С горя Петр Чабан съел и выпил все, что принес с собой. А к вечеру, заперев овец, спустился в село и – прямиком к директору школы. И сразу с порога ему: а есть ли такие машины, которые могут переносить человека из одного века в другой? И директор ответил, что такие машины существуют только в фантастических романах и что не следовало бы верить всему, о чем пишется в романах. И, посмотрев на Петра более пристально, добавил, что порой человек в состоянии видеть нечто подобное во сне, ему может пригрезиться такое, но все равно – не стоит верить своим глазам…
– И я так подумал, – сказал ему довольный собою Петр, поскольку он действительно уже верил, что ему приснилась и сама красавица, и ее машина.
Однако чуть позже, оказавшись на освещенной полной луной полянке, Петр спрашивал себя, почесывая затылок:
– Но тогда за каким лешим я таскал сюда это сено? Ведь теперь надо его обратно тащить.
Однако он не стал переносить сено обратно, и потому не стал переносить, что те же самые пастухи могли подумать о нем черт знает что. И он решил пригнать сюда на завтра овец, они и подберут сено.
Так и не сомкнув глаз, он едва дождался рассвета, потрясенный женской логикой. Значит, если бы он был из тринадцатого иска и полон вшей, тогда эта неземная красавица… а так, с транзистором и телевизором – нет! Потом чуть душу из овец не вытряхнул, загоняя их на поляну…
Однако сена там уже не было.
– Ну нет! А вот это уже – из нашего века! – простонал Петр Чабан. – Боже, сколько гайдуков развелось на свете!

ЗАКОН МЭРФИ

Нет, то была не летающая тарелка! Да и не похожа она была на тарелку, больше на джезве! Нo больше всего его озадачил способ, каким она появилась у него за спиной. Кирилл проверил, хорошо ли укреплены обе удочки, ослабил стопор на катушках – не дай бог, именно сейчас клюнет крупная рыба, – и пополз к кустам, из которых стал наблюдать за происходящим. Из загадочного джезве долго никто не выходил, и он перерисовал этот диковинный летающий аппарат на сигаретную пачку, отметив место и время приземления.
Минут десять все оставалось по-прежнему – никаких перемен ни с джезве, ни на реке. Но инженер Кирилл Монев обладал завидным терпением, закаленным многолетней рыбалкой и институтской практикой, когда внедрение открытий и разработок затягивается на долгие годы.
Наконец в центре джезве открылся люк, из которого как бы выплюнули маленькую изящную фигурку, и люк тотчас же закрылся. На человечке было что-то похожее на космический костюм, только без шнуров и шлангов. Маленький шлем на голове человечка тоже был изящного фасона, а по цвету напоминал металл. Осматриваясь, фигурка повернулась в его сторону и Кирилл увидел, что шлем всего лишь обрамлял, не закрывая, совершенно земное девичье лицо. А это означало, что и сам аппарат – земной и возможны диверсия, шпионаж и прочие пугающие современного человека явления.
Девушка вытащила из кармана какой-то прибор величиной с наручные часы, долго смотрела на него. Выражение ее лица становилось все более озабоченным и беспомощным. Это обстоятельство вынудило Кирилла храбро подняться из кустов и спросить:
– Вы что-нибудь ищите?
Девушка сильно вздрогнула от неожиданности и испуга. По всей видимости, наибольшее замешательство у нее вызывала старая одежда Кирилла, так как она разглядывала его очень внимательно и настороженно. Но какой уважающий себя рыбак отправится на рыбалку в новой одежде? Прочной и солидной у рыбака должна быть только обувка. И, как показалось Кириллу, девушка указала пальчиком именно на его крепкие сапоги, когда спросила:
– Болгария?
«Если она не знает даже, куда приземлилась, дело не чисто», – подумал Кирилл. Однако радость и простодушие девушки, с какими она встретила его утвердительный ответ, несколько смутили его.
– Скажите, какое сегодня число? – задала девушка следующий свой вопрос.
Не знать, куда приземлился – еще куда ни шло, но не знать, какой день недели?! И в довершение ко всему ее болгарский был с легким акцентом! Однако окончательно все запуталось после того, как Кирилл назвал дату. Девушка побледнела так, что, казалось, вот-вот лишится чувств, и Кирилл предложил ей свою помощь.
– Нет, нет, спасибо! – отказалась она от его помощи. – Извините за беспокойство.
И направилась к машине.
– До скорого свидания! – бросил ей вслед Кирилл.
Девушка мило помахала ему рукой и ответила:
– Мы никогда больше не увидимся!
– О, ну почему вы так жестоки! – воскликнул он игриво, а на самом деле набирался смелости, чтобы схватить ее, связать и отвести в милицию.
Она приостановилась и грустно улыбнулась.
– Это не я жестокая, поверьте! – Она снова огляделась по сторонам. Потом спросила: – Скажите, есть ли здесь поблизости еще кто-нибудь?
Кирилл поспешил заверить ее, что никого нет, разве только какой-нибудь рыбак болтается внизу у реки, но да разве это люди? И тогда она спросила, кто же он такой.
– Рыболов, – ответил он, и по ее реакции догадался, что она ничего не поняла. Он добавил: – Идите, я покажу вам удочки. Они вон там.
Увидев, что она идет за ним, он шагнул в кусты, расстелил под вербой свою старую плащ-палатку. Девушка подошла к нему, на ходу разлепляя спереди свой костюм, у которого не было ни молний, ни пуговиц. В бледно-лиловом мраке под паутинно-тонкой блузкой зашевелились, как белые рыбины в водной впадине, ничем не поддерживаемые груди.
– Я не буду мешать вам. Просто отдохну немного… – сказала девушка, присобрав рукой одежду на груди. – Извините, у вас, наверное, не принято, чтобы женщины вот так…
– Принято, все принято! Все-таки мы – Европа, – заверил ее Кирилл Монев, однако девушка каким-то чудодейственным образом уже сомкнула оба края своего костюма металлического цвета. Затем, сев на плащ-палатку и вытянув ноги в блестящих башмачках, спросила, для чего служат эти две палки, концы которых привязаны бесцветной ниткой ко дну реки. И когда он объяснил, воскликнула:
– О, а что же вы собираетесь делать с этой несчастной рыбой?
– Съедим ее с вами.
Ее ужас и возмущение были столь неподдельны, что Кирилл прекратил все попытки флирта и смущенно предложил ей сигарету.
– Что это такое? – резко отодвинулась она.
Притворяться, что и сигарет не видела – это уже слишком. Однако притворялась она умело. Только вот зачем?
Кирилл решил было положить пачку с сигаретами обратно в карман и поискать какую-нибудь конфетку, которая обязательно валялась где-нибудь в кармане его рыболовной одежды – таким образом он боролся с курением, – но девушка попросила его показать пачку. Она долго разглядывала рисунок на пачке, затем высыпала из нее сигареты на плащ-палатку, а пачку разорвала несколькими резкими и сильными движениями, что должно было навести его на мысли, что девушка обладает и другими качествами, а не только зорким глазом.
Он проследил, как она бросает обрывки в реку, и сказал насмешливо-спокойно, что стоило ему немалых усилий:
– А вот в этом не было необходимости. Полагаю, ваша машина запатентована.
Говоря все это, он собирал одной рукой сигареты, а второй шарил в рюкзаке – искал лежавшую на самом его дне веревку.
Девушка улыбнулась, улыбка ее тоже была искусственной, во взгляде сквозила тревога.
– Вы разбираетесь в машинах? – спросила она. – Вы должны забыть о нашей встрече.
И в это мгновение Кирилл нащупал веревку, вскочил и бросился на иностранку, но уже в следующую минуту оказался лежащим на животе с заломленными за спину руками. А острая девичья коленка впилась ему в спину.
– Но почему вы так поступаете со мной? Что плохого я вам сделала?
Ее вопросы звучали до странного искренне, в них не было и тени упрека.
– Это вы поступаете со мной нехорошо! – простонал Кирилл, выплевывая набившуюся в рот траву. Его попытка подняться оказалась безуспешной, боль в пояснице усилилась, и он испугался того, что, чего доброго, девица сломает ему руку.
– Я просто обороняюсь. Но если я действительно совершила нечто недозволенное, – начала было девушка, но, выдернув из его рук веревку, умолкла и встала. Кирилл понял, что потерпел полное фиаско. Ведь если эта женщина, так хорошо владеющая дзюдо, действительно шпионка, она, конечно же, и вооружена. Он решил сгладить свой конфуз шуткой и сказал:
– Я хотел связать вас, чтобы украсть вашу машину. Очень уж она мне понравилась.
– Что за нравы! Ведь вы даже не знаете, для чего она служит!
В это время одна из удочек неожиданно изогнулась, и катушка на ней затарахтела, как швейная машинка. Кирилл бросился к удочке и осторожно сделал подсечку. Удилище согнулось еще больше, огромная рыба заходила кругами под водой.
– Там есть сачок! Возьмите его и помогите мне, – попросил он.
– Отпустите рыбу! – встав рядом, неожиданно строго приказала девушка.
– Что?! Да вы с ума сошли! – воскликнул он, но вспомнил, что дзюдоистка может швырнуть его в воду вместе со всеми удочками. – Но почему? Что тут такого? – недоуменно спрашивал он, все же отдаляясь от берега. Из-под воды показалась маслянисто-черная голова пяти-шестикилограммового сома. Он широко разинул пасть, словно звал на помощь.
– Видите? Зовет меня! – Кирилл попытался умилостивить ее шуткой, а вышло наоборот.
– Сейчас же отпустите несчастное животное! – приказала она.
– Но я сначала должен вытащить его!
Он ослабил леску, чтобы затем намотать потуже на катушку, а когда снова стал накручивать ее, понял, что сом не заглотнул крючок и ему вряд ли удастся вытащить его без сачка и без чьей-либо помощи.
– Какое вы имеете право вмешиваться в чужие дела? – разозлился он на незнакомку.
– Простите, я все перепутала. Я не подготовлена для вашего времени! – почему-то испугалась эта странная «террористка».
Он стал нервно сматывать удочки. Теперь уже не было смысла торчать здесь: сом распугал всю рыбу в заводи.
– Послушайте, ну-ка скажите мне прямо, кто вы такая и для какого времени подготовлены? И не вынуждайте меня снова связывать вас.
– Но почему меня надо непременно связывать?
– Если бы я вовремя связал вас, сом не уплыл бы! Знаете, с каких пор я караулил его?
На лице ее отразилось раскаяние:
– Не сердитесь на меня. И, пожалуйста, не рассказывайте никому о нашей встрече. Не записывайте ничего и не снимайте, даже если у вас есть с собой аппарат. Я очень прошу вас!
Кирилл бросил удочки и двинулся следом за девушкой, говоря:
– Ну, милочка, теперь я уже просто обязан связать вас! Вон, оказывается, сколько тайн у вас!
– Все это очень серьезно, поверьте! Я даже не имею права разговаривать с вами!
– Неужели у вас муж такой ревнивый?
– Пожалуйста, не приближайтесь к машине!
Она произнесла все это без какой-либо угрозы в голосе, и именно звучавшая в голосе мольба заставила его остановиться. Она снова, все так же грустно, помахала ему рукой, побежала к стоявшей на поляне машине и одним прыжком оказалась в люке. Бесшумно, подобно воздушному шару, машина тотчас поднялась на несколько метров ввысь, замерла на какое-то время там и таким же невероятным образом, словно для нее не существовало гравитации, бесшумно опустилась обратно на поляну. Кирилл подбежал к машине и успел поймать в свои объятия выпрыгнувшую из люка девушку, хотя она, разумеется, не нуждалась в его помощи. Но, как ни странно, девушка упала ему на грудь и заплакала:
– Поломка… Какая-то поломка…
– Спокойно, все исправим. Только скажите, что и где сломалось.
– Ничего я вам не скажу! – резко высвободилась из его объятий девушка и, бросившись на траву, упала вниз лицом, застыв в непонятном для него отчаянии.
Кирилл присел рядом.
– Я просто хочу помочь вам.
– Вы не можете помочь мне, поймите же вы!
– Я инженер по машинам. И неплохой инженер.
– А это еще хуже! – всхлипнула изумительная летчица не менее изумительной машины.
Он осторожно погладил ее по шлему, но она вряд ли почувствовала это.
– Не плачьте, иначе я тоже расплачусь. Она мгновенно подняла голову и уставилась
на него. Видимо, любопытство было главной чертой ее характера.
– Вы? – удивилась она.
– Да. Мне тяжело смотреть, как вы страдаете. Наверное, я влюбился в вас.
Глаза ее распахнулись (от слез они были еще красивее), и ему захотелось поцеловать их. Но вместо этого он только прошептал:
– Вы очень красивая!
– Шутите! В институте я самая некрасивая!
– Что за институт? Манекенщиц, что ли? Она не поняла и этой шутки.
– Нет, истории древних веков… Но что мне теперь делать?
Глаза ее снова наполнились слезами.
– Я действительно хочу вам помочь. Почему вы мне не доверяете?
Она неожиданно прыснула. (В ее реакциях и поступках было много инфантильного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9