Глухой ропот послышался из толпы жрецов за спиной Правой руки Великого – этот северный варвар, безусловно, заслуживал смерти за свою беспримерную наглость. Серебряный Геронт бросил на подручных ледяной взгляд, и ропот мгновенно смолк.
– Напрасно, – глухо сказал Чирс.
– Я рад слышать, что уцелел не только сын посвященного Ахая, но и его дочь, – голос Геронта значительно смягчился, – но ты слишком торопишься, капитан Башни. Храм не сказал тебе «нет».
– Так, может, пора сказать «да»? Выгода-то очевидная для всех.
– Я дам тебе оружие, чужеземец. Твой родственник Чирс привезет тебе его. Но могут ли наши купцы рассчитывать на твою защиту в Суранских степях и в самом Лэнде?
– Да, – Тор решительно тряхнул головой, – проблем будет немало, но думаю, мы их решим общими усилиями.
– Чирс обговорит с тобой условия соглашения. Желаю тебе спокойного пути в родные края, чужеземец.
– Я рад, что мы с тобой договорились, жрец Геронт, – сказал Тор. – Оставайся с миром.
Тор развернул коня и первым направился к выходу. Стена Храма раскололась пополам, нехотя выпуская в большой мир гордых всадников, не пожелавших склонить головы перед Великим.

Глава 10
ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Чирс молча склонился перед посвященным Геронтом, он почти физически ощущал его тяжелый давящий взгляд. Наместник Великого на земле был сильно не в духе, и о причине его отвратительного настроения можно было без труда догадаться. Без серебряного плаща он сильно проигрывал в представительности, но Чирсу от этого было не легче.
– Ты оказал нам недобрую услугу, посвященный. – Глаза верховного жреца недобро сверкнули в полутьме.
Чирса привычка горданцев прятаться от света раздражала. Впрочем, Геронт не был чистокровным горданцем, но вслух об этом говорить не рекомендовалось.
– Башня могла бы стать нашим союзником на западе, и я полагал...
– Ты ошибся, посвященный. – В голосе Геронта зазвучали визгливые нотки, признак сильного раздражения. – Этот человек проник в тайны Храма, и нам остается только надеяться, что все его угрозы – пустая похвальба.
– Увы, посвященный Геронт, он сказал тебе правду. Я узнал о скорпионах слишком поздно и не сумел предотвратить.
– Посвященный Ахай был слишком неосторожен, – поморщился Геронт. – Это и твоя вина, Чирс.
– Я был слишком мал и о многом даже не догадывался.
– Я говорю не только о скорпионах, но и о меченом.
– Я действовал с твоего согласия, Геронт, хотя ты не верил, что варвары смогут достичь стен Храма.
– До сих пор это никому не удавалось сделать. Генератор любви и мира был нашим надежным защитником, – Геронт зябко передернул плечами. – Они опасны, эти меченые, очень опасны.
– Поэтому я и привлек их к нам на службу. Меченых не так много, посвященный Геронт, – песчинка на необъятных просторах подвластных Храму земель.
– Песчинка, попадая в трущиеся части механизма, в конце концов разрушает его.
– Храм не вечен. Рано или поздно, генератор мира остановится, а у нас нет людей, способных его починить. Нужны новые подходы в отношениях с другими странами, нужны новые пути служения Великому, и я предложил один из них. Торговля, золото – этот механизм власти не менее надежен, чем генератор. Мы должны научиться управлять миром при помощи звонкой монеты, ибо в торговле нам еще долгое время не будет равных.
Губы Геронта дрогнули и расплылись в улыбке:
– Ты слишком долго жил вне стен Храма, Чирс, и вряд ли можешь быть ему теперь полезен.
Чирс побледнел, но не потерял самообладания:
– Ты забыл, что я посвященный.
– И с посвященными случаются неприятности. – Моя смерть не принесет Храму пользы.
– А какая польза Храму в твоей жизни? Ты передал оружие Храма в руки варваров и тем самым совершил святотатство. Это тяжелый проступок для жреца любого ранга, и за меньшие грехи Великий карает смертью.
– Я передал оружие меченым, когда был всего лишь изгнанником. Оружие принадлежало моему отцу, но оно послужило интересам Храма, ты сам признал это, посвященный Геронт. Мы вспороли границы Лэнда, которые долго оставались для нас закрытыми наглухо.
– Все, что принадлежало Гордану, принадлежит теперь Храму, никто не вправе забывать об этом. Твой отец, посвященный Ахай, не пожелал считаться с нашими традициями и поплатился за это изгнанием. Ты столь же строптив и горд, но, надеюсь, будешь умнее, посвященный Чирс. Ты оказал Храму большие услуги, но это не освобождает тебя от расплаты за допущенные ошибки. Храм – это не только генератор мира, как ты полагаешь, это прежде всего тысячи и тысячи тайных и явных адептов, способных вести за собой людей, направляя их усилия на служение Великому. Тысячи усердных пахарей в разных концах обитаемого мира рыхлят почву для большого посева. И у нас хватит семян, чтобы засеять ими обширное поле, но прежде нужно вырвать с корнем все сорняки, мешающие всходам.
– Меченые могли бы нам помочь в прополке.
– Ты удивляешь меня, Чирс, – Геронт укоризненно взглянул на собеседника. – Меченые – это вечные смутьяны, которые не признают никакой правды, кроме своей собственной.
– Тор Нидрасский не таков.
– Тор Нидрасский – единственный человек, способный объединить Лэнд, а это совсем не в наших интересах. Гораздо удобнее заглатывать пищу отдельными маленькими кусочками, чем давиться огромным куском. Меченые должны умереть. Я дал этому человеку слово, и будет лучше, если он умрет не на наших землях. От рук кочевников, скажем. Нам предстоит большая работа в Лэнде, и я не хочу осложнений с его сторонниками там. Это твой шанс, посвященный Чирс, так воспользуйся же им сполна.

Тор поджидал горданца у реки, и Чирс, заметив его издалека, взмахнул приветственно рукой. Меченые были настороже – ладони их привычно лежали на прикладах автоматов и арбалетов. Чирс насчитал пятнадцать человек и вздохнул с облегчением – все были на месте, даже Кон. Тор напугал Геронта, напугал посвященных, напугал даже самого Чирса, и теперь наступает неизбежная расплата. С Храмом так шутить нельзя. Храм не признает равных, он признает только покорных и слабых. Ведь предупреждал же Чирс самоуверенного меченого, что все будет непросто, что нужно понравиться Геронту, а для этого следует поубавить спеси. Жаль, все могло закончиться мирно, к большому удовлетворению сторон.
Молчун стоял рядом с капитаном и равнодушно покусывал сорванную сухую травинку. Его Чирс опасался больше всего. Кон мог уловить перемену в настроении горданца и предупредить Тора.
– Все в порядке, – сказал Чирс, улыбаясь. – Геронт согласился дать боеприпасы.
– Странно, – пожал плечами Тор, – он не показался мне покладистым человеком, и, честно говоря, я ждал автоматных очередей в спину.
– Геронт не глуп, – Чирс спрыгнул с коня и прошелся по земле, разминая затекшие ноги, – он знает о тебе больше, чем ты думаешь, и не хочет осложнений в Лэнде. Геронт надеется, что ты вернешь ключ Храму, ибо какой же это союз, когда нет доверия друг к другу.
– Он прав, – усмехнулся Тор. – Я готов отдать ключ, но не раньше, чем мы окажемся в стенах Башни.
– Я полагал, что ты доверяешь мне больше.
– Я тебе доверяю, Чирс, просто у меня нет ключа, он так и остался висеть на шее у Данны.
Горданец кивнул:
– Я догадался, что ты блефуешь, но теперь возникла куча проблем: Геронт отдаст оружие только в обмен на ключ.
– Дался вам этот ключ, – возмутился Ара. – Мы въехали в Храм без всякого ключа, да еще верхом на лошадях.
– Ключ – это доступ к генератору, – пояснил Чирс – После бегства моего отца, жреца Ахая, никому не удавалось проникнуть в помещение, где он расположен. Прошло уже более тридцати лет, и возникла серьезная опасность, что он остановится. Как видишь, мы вполне откровенны с вами, лейтенант.
– Если эта чертова машина остановится, я буду только рад.
– Вспомни, лейтенант, чем закончилось для Приграничья разрушение Башни. А для Сурана разрушение Храма будет еще более страшным ударом. В этом мире трудно понять, где заканчивается благо и начинается зло. Впрочем, генератор не вечен. Рано или поздно, он остановится, а у Храма нет людей, способных вдохнуть в него жизнь. Однако, получив ключ, Геронт проникнется к вам доверием.
– В таком случае тебе придется прогуляться с нами по степи, – хмуро бросил Тор.
Чирс махнул рукой, проводник-суранец, державшийся в отдалении, подъехал ближе.
– Опол проводит вас коротким путем, а я постараюсь нагнать ваш отряд позднее.
Чирс легко вскочил в седло, и горданский жеребец не мыслимых статей легко понес его туда, где у самого горизонта угадывался мрачный силуэт Храма.
– Не верю я ему, – сказал Ара, глядя в спину удаляющемуся всаднику злыми глазами.
– Нам бы только боеприпасы получить, – возразил Рез вый, – а там пусть живут как хотят, на кой нам их Храм сдался.

Меченые кружили по степи уже пятые сутки. Все началось с короткой стычки с налетевшими невесть откуда «глухарями». Жрецы-кукловоды отказались вступать в переговоры и поплатились за это жизнями. Меченые не пострадали, но проводник получил удар по голове и потерял разум. Тор приказал покрепче привязать его к седлу и возил все эти дни по степи в тщетной надежде, что суранец очнется. Порою Тора охватывало отчаяние, казалось, что не будет выхода из заколдованного круга, в который они так нелепо угодили. Самым страшным было отсутствие воды, и если люди еще держались, то кони падали один за другим. Шли уже шестнадцатые сутки с той поры, когда они рас стались с Чирсом. Если бы не потеря проводника, то, по расчетам Тора, они уже пересекли бы границу храмовых земель. Короткий путь, обещанный Чирсом, грозил завести их прямехонько в ад, и трудно было сказать, кто в этом был виноват больше, неискренний горданец или несчастный случай.
– Словно черт нас водит по кругу, – второй лейтенант грязно выругался.
– Вода, – крикнул вдруг Воробей.
– Стой, – одернул его молчун, – нет там воды. Обнадеженные было меченые остановились, недоумевающе глядя на Кона.
– Это мираж, – хмуро пояснил тот.
– Нет, там вода! – глаза Воробья лихорадочно блестели.
Ара протянул ему свою флягу:
– На, охолонись маленько.
Воробей припал пересохшими губами к горлышку, капли воды заблестели у него на подбородке. Лейтенант с трудом отвел глаза от пьющего меченого и повернулся к остальным:
– Лошади почувствуют воду раньше, чем мы ее увидим. Если кому-то еще будут подобные видения, пусть держит их при себе.
Тор обвел взглядом обожженную зноем землю и тяжело вздохнул. Солнце палило немилосердно, липкий пот заливал глаза, и капитану казалось, что этот бескрайний пожелтевший мир останется с ним теперь уже навечно.
– Пить, – прошептал вдруг Опол треснувшими от жара губами.
– Дай ему, – покосился Тор на молчуна.
– По-моему, он очухался, – сказал Ара, встряхивая проводника.
Тор не поверил, но лейтенант, кажется, не ошибся. Суранец жадно пил мутную теплую воду из фляжки молчуна.
– Где мы? – спросил он хрипло.
Меченые засмеялись, смех их, впрочем, больше походил на хриплый лай. Тор испугался за собственный разум.
– Прекратить! – рявкнул он, и смех немедленно оборвался.
– Это у тебя надо спросить, где мы, дорогой ты наш, – сказал Ара, скаля зубы.
– Попробуй определить, где мы находимся, – попросил Тор проводника.
– Я попробую, – отозвался тот слабым голосом. – И постараюсь найти воду.
Они ехали день, нестерпимо жаркий, и ночь, которая не принесла желанной прохлады. Земля, казалось, плавилась под копытами коней. Новый восход солнца меченые встретили градом ругательств. Но Опол обнадежил их – вода была недалеко, за ночь он сумел определить направление по звездам. Лошадь под Коном вдруг зашаталась, захрипела и рухнула в пыль. Молчун, успевший высвободить ноги из стремян и спрыгнуть на землю, с грустью смотрел на агонизирующее животное.
– Близко? – спросил Тор у проводника севшим голосом.
Опол в ответ только кивнул и пошевелил пересохшими губами. Воды уже не было ни у кого, и суранец страдал от жажды не меньше остальных. Тор боялся, как бы он опять не впал в беспамятство – это было бы концом для всех, и концом мучительным. Суранец нервничал, он то и дело выезжал вперед и приподнимался на стременах. Тору трудно было понять, как этот человек ориентируется в голой степи, где нет ни скалы, ни деревца, за которые мог бы зацепиться взгляд. Но Опол был суранцем, его предки веками жили в этих краях, и для них, надо полагать, здесь не было тайн. Пали еще две лошади, и Тор приказал освободить от груза всех вьючных животных. Меченые без жалости побросали свое добро, оставив лишь оружие и боеприпасы.
Опол отыскал-таки воду, отыскал в тот момент, когда Тор потерял надежду. Меченые со страхом приближались к колодцу: кто знает, не иссякли этот источник, как иссякли многие другие, встреченные ими на пути? Но в этом колодце вода была, ее хватило и людям, и измученным лошадям.
– Странно, – сказал Ара, прихлебывая воду из фляги, – мы проблуждали по степи почти пять суток, но не встретили ни одного человека.
– Это Голодная степь, – пояснил Опол, – здесь и в добрые времена люди не селились.
– Так это и есть та самая короткая дорога, о которой говорил Чирс? – в голосе Ары слышалась насмешка, которую он даже не пытался скрыть.
Опол на мгновение смутился:
– Мне очень жаль, что все так неудачно получилось, но эта дорога действительно намного короче.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – заметил вдоволь нахлебавшийся воды и оттого добродушный Сизарь. – До Башни отсюда далеко?
– Гораздо ближе, чем ты думаешь. От этого колодца я вас без задержек выведу к семи поселкам, все теперь будет зависеть от резвости ваших коней.
Следующий день пути не показался меченым слишком трудным. Отдохнувшие кони бежали резво, и в сердцах людей все больше укреплялась надежда, что до дома уже рукой подать, а значит, конец этому проклятому пути, конец трудностям и невосполнимым потерям. Все будет хорошо – казалось, что даже копыта коней об этом твердят, но сердце Тора сжималось в предчувствии беды.
– Неужели Сна? – Воробей указал рукой на блеснувшую вдруг в лучах уходящего солнца едва различимую по лоску воды.
Опол охотно подтвердил, что это та самая река, которая течет мимо стен Башни.
– Не верю я ему, – тихо сказал молчун Тору. – Не может того быть – мы слишком долго плутали по степи.
– Какой смысл ему нас обманывать? – возразил капитан, ощутивший в этот момент острую тоску по дому.
Ему вдруг захотелось, чтобы эта лениво несущая воды Река оказалась именно Сной, той самой рекой, на берегу которой он провел свою последнюю ночь с Данной. Эх, окунуться бы в прохладную воду, смыть с себя накопленную за долгую дорогу усталость и грязь и никого больше не видеть, кроме Данны, ее желанного тела и зовущей загадочной улыбки. Молчуну этого не понять, он, похоже, не верит даже самому себе.
– Люди на горизонте, – услышал он вдруг голос лейтенанта.
– Это Чирс, – воскликнул Резвый, – и с ним пятеро горданцев.
Тор вздохнул с облегчением. Чирс не обманул, он нагнал их в самом конце пути, а значит, весь этот трудный поход был совершен не впустую. Он вернется домой с оружием, полученным от Храма, и никто не вправе будет упрекнуть его в том, что люди потеряны им напрасно.
Чирс первым подскакал к меченым и крикнул хриплым голосом:
– Кочевники подожгли Башню!
– Что?! – острая боль полоснула Тора по сердцу – предчувствие не обмануло его, он ждал беды, и она пришла.
– Вон с того холма видно все, – Чирс уверенно махнул рукой.
– Вперед, – крикнул Ара.
– Стой! – захрипел молчун севшим не ко времени голосом. – Я не вижу дыма.
Но Тор не слышал Кона, душа его рвалась туда, где погибала в огне Башня, где враги убивали его друзей, его семью и куда неслись сейчас, настегивая коней, его люди. Он догнал меченых у подножия пологого холма и первым взлетел на вершину. И замер там в изумлении: не было ни дыма, ни кочевников, ни горящей Башни. Кругом расстилалась степь, унылая в свой бескрайности и безнадежности.
– Измена! – крикнул Тор, и это слово было последним в его жизни. Холм вздрогнул от удара и раскололся на тысячи частей с ужасающим грохотом, погребая под оседающей землей меченых и их капитана. Огненный вихрь рванулся к небу, а вместе с ним улетела душа человека, страстно рвавшегося к неизведанному, а встретившему в чужих краях все то же: глупость, подозрительность и подлость.
Чирс угрюмо стоял в одиночестве возле большого свеженасыпанного кургана. Степной ленивый ветерок слабо шевелил его длинные волосы. Опол осторожно тронул его за плечо. Чирс резко обернулся и посмотрел на суранца темными от горя глазами.
– Молчун ушел, – тихо сказал суранец, – нам не удалось его догнать.
– Ты хорошо сделал свое дело, я этого не забуду, – угрюмо ответил Чирс.
– Я поставлю здесь столб с надписью «Меченые». Чирс подошел к коню и потрепал его роскошную гриву:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10