Какая может быть игра после такой встряски. Я не то чтобы неврастеник по природе, но человек впечатлительный, и мне нужно было время, дабы освоиться в предложенной компетентными товарищами ситуации. Меня вербовали. Во всяком случае, так мне показалось. К сожалению, я так и не понял, зачем органам понадобился Вадим Чарнота. Господин Сокольский как-то уж очень невнятно обрисовал перспективы. А мог бы ведь, кажется, посулить молодому человеку молочные реки и кисельные берега. Вместо этого бравый служака начал запугивать меня людьми и нелюдями. Последнее выглядит особенно забавно. Что это еще за нелюди, прости господи, – колдуны, вампиры, инопланетные монстры? И почему вся эта нечисть должна привязаться именно ко мне, среднестатистическому гражданину, – мало, что ли, в России других, более достойных их просвещенного внимания персон? Взять хотя бы наших политиков или, скажем, олигархов. Очень и очень достойные люди, и, главное, при деньгах. Нельзя сказать, что я гол как сокол, но всё-таки не настолько богат, чтобы ради меня устраивали межпланетный заговор. Секретной информацией я не обладаю. И выходит, как ни крути, что поделиться мне с инопланетными монстрами абсолютно нечем. Что касается вампиров, то они, конечно, могут высосать из меня литр-другой крови, но с их стороны это будет уже ничем не оправданным свинством.
На всякий случай я подошел к зеркалу, благо успел уже вернуться в свою холостяцкую квартиру. Нет, решительно ничего загадочного во мне не было. Самый обычный человек двадцати девяти лет от роду. Шатен.
Девушки говорят, что довольно симпатичный. Рост метр восемьдесят три. Соответствующего телосложения. Сил на вампира, пожалуй, хватит, а вот про инопланетных монстров даже и не скажу. Есть у меня, разумеется, и недостатки. Так же как и достоинства. К последним можно смело отнести и некоторые паранормальные способности, сильно облегчающие мне жизнь. Ну, конечно, я не Алан Чумак и не Кашпировский. Запудрить мозги отдельному представителю власти я могу, но, скажем, пронзать взглядом пространство или лечить энурез на расстоянии – задача для меня непосильная. А тут, понимаете ли, какой-то генерал от спецслужб обвиняет меня чуть ли не в пристрастии к чародейству. Ох уж эти компетентные! Ну не там роют, как всегда.
Дабы убедиться в собственной нормальности и принадлежности к нашему миру, данному в ощущениях, я позвонил Наташке. В конце концов, кто лучше женщины сможет определить, мужчина перед ней или монстр. К сожалению, до Наташки я не дозвонился. А к Верке вернулся из командировки долгожданный муж. Словом, и день выдался неудачный, и ночь не сулила мне ничего хорошего. Тем не менее я завалился спать, поскольку никакого иного интересного занятия так и не нашел.
Проснулся я то ли от шороха, то ли от шума, который производил в моей двухкомнатной квартире подозрительный субъект. В лунном свете, падающем из окна, я видел только силуэт, смутно выделяющийся на фоне книжного шкафа. И пока я мучительно соображал, кто же это может быть и за каким чертом он ко мне приперся среди ночи, странный гость пробрался к креслу, стоявшему буквально в трех шагах от моей постели, и со вздохом в него опустился. Очень может быть, это был вампир, о котором меня предупреждал Сокольский, но мне больше нравилась версия с пьяным соседом, который вторгся на мою территорию по недоразумению, воспользовавшись тем, что я по несвойственной мне рассеянности забыл закрыть входную дверь. Не исключено, конечно, что это был вор, проникший ко мне в надежде на богатую поживу, но в таком случае почему он уселся в кресло, вместо того чтобы воспользоваться сном хозяина и убраться подобру-поздорову? Нет, я не испугался. Мой гость был невысок ростом и далеко не молод. И если бы ему пришло на ум демонстрировать свою удаль, я бы справился с ним без труда. Но как раз ничего подобного в голову посетившему меня старцу не приходило. Он тихо сидел в кресле и задумчиво теребил острую бородку, скорее всего седую.
– Вы, кажется, не спите, ваше высочество? – Вопрос, как это ни покажется кому-то странным, был обращен ко мне. Поскольку я высочеством не был, то не сразу нашелся, что ответить загадочному гостю.
– Вы у меня спрашиваете? – наконец ответил я вопросом на вопрос, когда молчать далее было уже неприлично.
– Разумеется. Я ведь нахожусь в апартаментах наследного принца Аталании?
Это было смелое предположение. Прямо скажу, моя двухкомнатная квартира если и может быть аттестована как апартаменты, то только в насмешку, да и сам я далеко не принц, о чем со свойственной мне от природы скромностью сообщил обмишулившемуся гостю.
– Странно, – огорченно произнес старец. – Как же я мог так ошибиться?
Мой ночной гость явно был психом, возможно, даже лунатиком, но уж никак не вампиром, с чем я себя и поздравил.
– Вы не огорчайтесь. С кем не бывает. Отправляешься в гости к принцу Аталании, а тебя вдруг заносит к Вадиму Чарноте.
Старичок засмеялся, точнее, захихикал. Меня это хихиканье, признаться, насторожило. Чего доброго, еще и буйствовать начнет. Придется его связывать и вызывать на подмогу санитаров.
– Конечно. Как же я сразу не догадался. Значит, матушка вам ничего не говорила о вашем отце?
– Увы, – решил я на всякий случай поддержать светскую беседу, шаря глазами по комнате в поисках мобильного телефона. – Вы не возражаете, если я включу свет, а то глупо обсуждать проблемы престолонаследия в темноте. Я так понимаю, что вы явились в наш мир, чтобы предложить мне трон?
– Выходит, вы всё-таки в курсе? – удивленно вскинул голову старик.
– Более или менее, – ушел я от прямого ответа. Свет я всё-таки включил и с интересом уставился на гостя. Ничего потустороннего, инопланетного, а уж тем более сатанинского я в нем не обнаружил. Сухонький такой, невысокого роста, с бородкой клинышком и усами-стрелками, которые воинственно торчали над толстой верхней губой. Одет в поношенные джинсы и светлую рубаху. Не понравились мне только его глаза, поблескивающие как-то слишком подозрительно. Очень может быть, что мой гость принял на ночь грамм двести коньяка, но не рассчитал сил и, вместо того чтобы погрузиться в глубокий оздоравливающий сон, впал в старческий маразм. А уж этот маразм привел его в квартиру незнакомого человека, то есть ко мне.
– Вы извините, ваше высочество, что я явился к вам в столь неподобающем виде.
– Да какие могут быть церемонии, почтеннейший, тем более что я и сам без порток. Простите, а как ваше имя-отчество?
– Зовут меня Ширгайо. Отца моего звали Буславом. Следовательно, в вашем мире меня можно называть Сергеем Васильевичем.
– Так какие у вас ко мне претензии, уважаемый Сергей Васильевич? Пива, кстати, не хотите? Хорошее пиво, баночное. В вашем мире до такого наверняка еще не додумались.
– Претензий у меня к вам нет, царевич Вадимир, а вот что касается пива, то не откажусь.
Пиво я принес из холодильника. Угостив гостя, с удовольствием выпил сам. Духота, между прочим, с наступлением ночи так и не спала. Лично на меня она действовала одуряюще. Возможно, на моего гостя тоже. Но не исключено, что его подослал Сокольский, чтобы окончательно запудрить мне мозги. Вот только непонятно, зачем ему это понадобилось. Неужели у солидной организации нет никаких других забот, как только развлекать по ночам одуревших от духоты сограждан?
– Вы должны вернуться, ваше высочество!
– Куда?
– На остров Буян. Вы, я надеюсь, слышали о нем.
Про остров Буян я, разумеется, слышал, скажу даже больше, читал. У Александра Сергеевича Пушкина.
– Мимо острова Буяна, в царство славного Салтана, – торжественно продекламировал я.
– Салтана, говорите? – задумчиво протянул почтенный Ширгайо. – Нет, не слышал. Может быть, султана? Но Турция много южнее. Да и эпоха не та.
К сожалению, ничем более я помочь Сергею Васильевичу не мог. Мои познания об острове Буяне на этом заканчивались. Я пожал плечами.
– Ну как же, – удивился гость. – Остров Буян, царство гипербореев. Вы должны были проходить это на уроке истории.
– Увы, – развел я руками, – не проходили. А кто они такие, эти гипербореи?
– Потомки атлантов. Об Атлантиде вы, надеюсь, слышали, ваше высочество?
– Конечно, – с охотой подтвердил я. – От Платона.
– Это ваш учитель?
– Не совсем. То есть читать я его читал, но во времени мы разминулись. Он жил довольно давно.
– Так вы этого грека имеете в виду, – поморщился Сергей Васильевич. – Но ведь он многое напутал. Смею вас уверить, ваше высочество.
– Выходит, Аристотель был прав. Платон мне друг, но истина дороже.
– Так вы учились у Аристотеля?
– Вы меня перепутали с Александром Македонским, почтеннейший Ширгайо. Мне историю преподавала Вера Михайловна.
– Очень может быть.
– Так что там с моим отцом?
– Ваш отец погиб, царевич Вадимир. Это случилось довольно давно, если брать по вашему летосчислению, то приблизительно полторы тысячи лет тому назад.
Давненько. Я, разумеется, состроил скорбную мину, но никаких чувств по поводу кончины близкого родственника не испытал. Да и трудно скорбеть о человеке, покинувшем этот мир полторы тысячи лет назад. Сергей Васильевич, кажется, расценил мою реакцию как черствость и сокрушенно вздохнул по этому поводу.
– Я ведь не знал своего отца, – сказал я в свое оправдание. – Никогда его не видел. Скажите хоть, как его зовут?
– Его звали Аталав.
– Отец львов, – быстренько перевел я, воспользовавшись уроками Станислава Андреевича Сокольского.
– Вот видите, царевич Вадимир, кое-что вы всё-таки знаете, – укоризненно заметил Сергей Васильевич.
По-моему, сумасшедший старец меня в чем-то заподозрил, возможно, даже в трусости. Мою непонятливость и неосведомленность он, вероятно, трактовал как желание уклониться от выполнения каких-то нелегких обязанностей, связанных с царским титулом. И надо признать, что к этому у него имелись веские основания. Я действительно в цари не рвался. Видимо, потому, что родился Брутом и всякая претендующая на величие физиономия вызывает во мне отвращение, а возможно, я просто был недостаточно сумасшедшим, чтобы принять всерьез ахинею, которую нес этот замечательный старичок. И если бы не встреча с Сокольским сегодняшним, а точнее, уже вчерашним вечером, я бы давно спровадил ночного гостя в психиатрическую лечебницу. Хотя, должен признать, его безумие было достаточно забавным.
– Скажите, Сергей Васильевич, вы случайно не знакомы с Сокольским Станиславом Андреевичем?
– Сокольский? – задумчиво покачал головой почтенный Ширгайо. – Нет, ваше высочество. Я вообще мало кого знаю в вашем мире. Знаком был разве что с вашим покойным дедушкой да с вашей матушкой.
– Так вы работали с дедом?
– Можно сказать и так.
– А в какой области вы специализируетесь, если, конечно, не секрет?
– Магия, чародейство, ведовство.
– Почтенная профессия.
– Я верховный жрец храма Небесного камня Йо, его еще называют храмом Йопитера. Вы знаете санскрит? Или латынь?
– Увы, – развел я руками.
– Прискорбно, – огорчился Сергей Васильевич. – Но поправимо. Так вы готовы к испытаниям?
Я честно признался почтенному жрецу Ширгайо, что не готов. И даже более чем. Конечно, можно было бы и дальше подыгрывать безумцу, но, в конце концов, надо и совесть иметь.
– Скажите, Сергей Васильевич, а у моего отца не было случайно других сыновей?
– Разумеется, были, но атлант вы один.
– А что, есть принципиальные отличия между атлантами и прочими людьми?
– Отличия есть, но вот можно ли назвать их принципиальными, я не скажу. В общем, атланты обладают определенными качествами, которых у обычных людей просто нет.
– Допустим. Но не могу понять, господин Ширгайо, почему именно мне выпала такая честь называться атлантом? Есть ведь, вероятно, и другие приличные кандидатуры.
– Видите ли, ваше высочество, атлант – это не звание и не титул. Атлант отличается от всех прочих на генетическом уровне. Вашу мать мы искали очень долго. Кстати, именно я предсказал ваше рождение и обосновал его в научном трактате, если вам это интересно.
– И много таких атлантов топчет нашу землю?
– К сожалению, нет. Атланты – вымершее племя. Но гены обычных людей содержат присущие им ценные качества, и в результате невероятно удачных совпадений эти скрытые качества начинают доминировать.
– Понимаю, – вздохнул я. – Но, увы, господин жрец, на мой счет вы крупно промахнулись. Никакими выдающимися качествами я не обладаю.
– Быть того не может! – Мой гость побелел. – Я не мог так ошибиться.
– Да вы не расстраивайтесь, – попробовал я его подбодрить. – Промахи случаются даже у очень крупных ученых. В конце концов, и неудачный результат – тоже результат. Попробуйте подобрать новую пару.
– Нет, это невозможно, – потерянно покачал головой жрец. – Вы же сын Аталава, как вы этого не понимаете!
– Я понимаю. Но и вы меня поймите, почтеннейший, я не могу брать на себя повышенных обязательств. Представляете, какой может случиться конфуз в самый ответственный момент.
Видимо, Сергей Васильевич понимал это даже лучше, чем я, а потому больше и не настаивал на моем приобщении к тайнам мировой политики. Ибо, насколько я понял из его слов, речь шла именно о политике, и возможно даже вселенского масштаба. Надо отдать должное жрецу Ширгайо, он умел принимать удары судьбы. Несмотря на крах всех своих надежд, он всё-таки нашел в себе силы, чтобы любезно со мной распрощаться. Я тоже не ударил в грязь лицом и проводил гостя до дверей. Мы хоть и не атланты, но в политесе кое-что понимаем. Возможно, если бы Сергей Васильевич растворился в воздухе или покинул мою квартиру другим такого же рода экзотическим способом, я бы поверил, что имею дело с посланцем неведомых, но невероятно могущественных сил. Однако жрец храма Йопитера ушел из моей квартиры самым тривиальным образом. То есть через дверь. Он даже воспользовался лифтом, что, впрочем, неудивительно, поскольку человеком он был немолодым, а я живу аж на седьмом этаже. Как хотите, но чародеи так от царевичей не уходят. Ну да ладно, уже то хорошо, что мне не пришлось вызывать психиатрическую поддержку. Судя по всему, мой гость не был буйно помешанным, и его безумие носило мирный характер.
После ухода странного гостя я тщательно закрыл дверь, допил пиво и завалился спать. Ночной визит жреца решил считать недоразумением. В конце концов, жизнь в большом городе таит массу сюрпризов и неожиданных встреч, и вряд ли стоит воспринимать чужую шизофрению слишком серьезно.
Проспал я почти до обеда. Торопиться мне было некуда. Завидное материальное положение, завоеванное у игрального стола, делало меня независимым от капризов работодателей, которые почему-то непременно хотят видеть своих сотрудников на рабочем месте с раннего утра. Если бы не эта странность эксплуататоров наемного труда, то я, скорее всего, устроился бы на не слишком пыльную должность и пил бы сейчас кофе у компьютера в каком-нибудь офисе. Ибо экономическое образование, полученное в институте, и природное обаяние позволяли мне занять со временем достойное место среди представителей деловой элиты. Но, увы, помехой моей карьере была врожденная склонность к утреннему сну, и я самым бессовестным образом клевал носом по утрам, раздражая вялым видом энергичных начальников.
Из дома я выбрался к исходу дня. Ночь еще не вступила в свои права, но жара спала. На дорогах наблюдалась обычная вечерняя суета, когда большая часть наших сограждан рвется к родным пенатам, дабы отдохнуть в объятиях любимых жен от трудов праведных, а вот меньшая часть, раздираемая страстями, отправляется на поиски приключений в бесчисленные злачные места большого и никогда не засыпающего города. Я тоже возжелал женской ласки, но, будучи человеком холостым, вынужден был искать на стороне то, что приличные и солидные люди находят дома.
Людмилу я подхватил на выходе из офиса. Села она ко мне в машину без большого желания и, прежде чем сказать «здравствуй», пару раз обернулась на окна родного учреждения.
– Мания преследования? – вежливо полюбопытствовал я.
– Не говори ерунды, – резко отозвалась моя подруга. – Просто жених у меня ревнивый.
– Так ты собралась замуж?
– Я всего лишь дала понять, что у меня появился жених, то есть человек, сделавший то, чего мне от тебя никогда не дождаться, – официальное предложение.
– Поздравляю, – сказал я без особой, впрочем, доброжелательности в голосе.
Сказать, что меня это известие обрадовало, не могу, но, во всяком случае, я не захлебнулся слезами от горя. С Людмилой нас уже года три связывали теплые дружеские отношения, частенько переходящие в горячие объятия. Возможно, это была любовь. Но полной уверенности не было ни у меня, ни у нее. И мы так долго проверяли с ней свои чувства, что они за это время успели повыдохнуться. А возраст Людмилы тем временем неуклонно приближался к двадцатипятилетнему рубежу, когда женщине волей-неволей приходится определяться.
1 2 3 4 5
На всякий случай я подошел к зеркалу, благо успел уже вернуться в свою холостяцкую квартиру. Нет, решительно ничего загадочного во мне не было. Самый обычный человек двадцати девяти лет от роду. Шатен.
Девушки говорят, что довольно симпатичный. Рост метр восемьдесят три. Соответствующего телосложения. Сил на вампира, пожалуй, хватит, а вот про инопланетных монстров даже и не скажу. Есть у меня, разумеется, и недостатки. Так же как и достоинства. К последним можно смело отнести и некоторые паранормальные способности, сильно облегчающие мне жизнь. Ну, конечно, я не Алан Чумак и не Кашпировский. Запудрить мозги отдельному представителю власти я могу, но, скажем, пронзать взглядом пространство или лечить энурез на расстоянии – задача для меня непосильная. А тут, понимаете ли, какой-то генерал от спецслужб обвиняет меня чуть ли не в пристрастии к чародейству. Ох уж эти компетентные! Ну не там роют, как всегда.
Дабы убедиться в собственной нормальности и принадлежности к нашему миру, данному в ощущениях, я позвонил Наташке. В конце концов, кто лучше женщины сможет определить, мужчина перед ней или монстр. К сожалению, до Наташки я не дозвонился. А к Верке вернулся из командировки долгожданный муж. Словом, и день выдался неудачный, и ночь не сулила мне ничего хорошего. Тем не менее я завалился спать, поскольку никакого иного интересного занятия так и не нашел.
Проснулся я то ли от шороха, то ли от шума, который производил в моей двухкомнатной квартире подозрительный субъект. В лунном свете, падающем из окна, я видел только силуэт, смутно выделяющийся на фоне книжного шкафа. И пока я мучительно соображал, кто же это может быть и за каким чертом он ко мне приперся среди ночи, странный гость пробрался к креслу, стоявшему буквально в трех шагах от моей постели, и со вздохом в него опустился. Очень может быть, это был вампир, о котором меня предупреждал Сокольский, но мне больше нравилась версия с пьяным соседом, который вторгся на мою территорию по недоразумению, воспользовавшись тем, что я по несвойственной мне рассеянности забыл закрыть входную дверь. Не исключено, конечно, что это был вор, проникший ко мне в надежде на богатую поживу, но в таком случае почему он уселся в кресло, вместо того чтобы воспользоваться сном хозяина и убраться подобру-поздорову? Нет, я не испугался. Мой гость был невысок ростом и далеко не молод. И если бы ему пришло на ум демонстрировать свою удаль, я бы справился с ним без труда. Но как раз ничего подобного в голову посетившему меня старцу не приходило. Он тихо сидел в кресле и задумчиво теребил острую бородку, скорее всего седую.
– Вы, кажется, не спите, ваше высочество? – Вопрос, как это ни покажется кому-то странным, был обращен ко мне. Поскольку я высочеством не был, то не сразу нашелся, что ответить загадочному гостю.
– Вы у меня спрашиваете? – наконец ответил я вопросом на вопрос, когда молчать далее было уже неприлично.
– Разумеется. Я ведь нахожусь в апартаментах наследного принца Аталании?
Это было смелое предположение. Прямо скажу, моя двухкомнатная квартира если и может быть аттестована как апартаменты, то только в насмешку, да и сам я далеко не принц, о чем со свойственной мне от природы скромностью сообщил обмишулившемуся гостю.
– Странно, – огорченно произнес старец. – Как же я мог так ошибиться?
Мой ночной гость явно был психом, возможно, даже лунатиком, но уж никак не вампиром, с чем я себя и поздравил.
– Вы не огорчайтесь. С кем не бывает. Отправляешься в гости к принцу Аталании, а тебя вдруг заносит к Вадиму Чарноте.
Старичок засмеялся, точнее, захихикал. Меня это хихиканье, признаться, насторожило. Чего доброго, еще и буйствовать начнет. Придется его связывать и вызывать на подмогу санитаров.
– Конечно. Как же я сразу не догадался. Значит, матушка вам ничего не говорила о вашем отце?
– Увы, – решил я на всякий случай поддержать светскую беседу, шаря глазами по комнате в поисках мобильного телефона. – Вы не возражаете, если я включу свет, а то глупо обсуждать проблемы престолонаследия в темноте. Я так понимаю, что вы явились в наш мир, чтобы предложить мне трон?
– Выходит, вы всё-таки в курсе? – удивленно вскинул голову старик.
– Более или менее, – ушел я от прямого ответа. Свет я всё-таки включил и с интересом уставился на гостя. Ничего потустороннего, инопланетного, а уж тем более сатанинского я в нем не обнаружил. Сухонький такой, невысокого роста, с бородкой клинышком и усами-стрелками, которые воинственно торчали над толстой верхней губой. Одет в поношенные джинсы и светлую рубаху. Не понравились мне только его глаза, поблескивающие как-то слишком подозрительно. Очень может быть, что мой гость принял на ночь грамм двести коньяка, но не рассчитал сил и, вместо того чтобы погрузиться в глубокий оздоравливающий сон, впал в старческий маразм. А уж этот маразм привел его в квартиру незнакомого человека, то есть ко мне.
– Вы извините, ваше высочество, что я явился к вам в столь неподобающем виде.
– Да какие могут быть церемонии, почтеннейший, тем более что я и сам без порток. Простите, а как ваше имя-отчество?
– Зовут меня Ширгайо. Отца моего звали Буславом. Следовательно, в вашем мире меня можно называть Сергеем Васильевичем.
– Так какие у вас ко мне претензии, уважаемый Сергей Васильевич? Пива, кстати, не хотите? Хорошее пиво, баночное. В вашем мире до такого наверняка еще не додумались.
– Претензий у меня к вам нет, царевич Вадимир, а вот что касается пива, то не откажусь.
Пиво я принес из холодильника. Угостив гостя, с удовольствием выпил сам. Духота, между прочим, с наступлением ночи так и не спала. Лично на меня она действовала одуряюще. Возможно, на моего гостя тоже. Но не исключено, что его подослал Сокольский, чтобы окончательно запудрить мне мозги. Вот только непонятно, зачем ему это понадобилось. Неужели у солидной организации нет никаких других забот, как только развлекать по ночам одуревших от духоты сограждан?
– Вы должны вернуться, ваше высочество!
– Куда?
– На остров Буян. Вы, я надеюсь, слышали о нем.
Про остров Буян я, разумеется, слышал, скажу даже больше, читал. У Александра Сергеевича Пушкина.
– Мимо острова Буяна, в царство славного Салтана, – торжественно продекламировал я.
– Салтана, говорите? – задумчиво протянул почтенный Ширгайо. – Нет, не слышал. Может быть, султана? Но Турция много южнее. Да и эпоха не та.
К сожалению, ничем более я помочь Сергею Васильевичу не мог. Мои познания об острове Буяне на этом заканчивались. Я пожал плечами.
– Ну как же, – удивился гость. – Остров Буян, царство гипербореев. Вы должны были проходить это на уроке истории.
– Увы, – развел я руками, – не проходили. А кто они такие, эти гипербореи?
– Потомки атлантов. Об Атлантиде вы, надеюсь, слышали, ваше высочество?
– Конечно, – с охотой подтвердил я. – От Платона.
– Это ваш учитель?
– Не совсем. То есть читать я его читал, но во времени мы разминулись. Он жил довольно давно.
– Так вы этого грека имеете в виду, – поморщился Сергей Васильевич. – Но ведь он многое напутал. Смею вас уверить, ваше высочество.
– Выходит, Аристотель был прав. Платон мне друг, но истина дороже.
– Так вы учились у Аристотеля?
– Вы меня перепутали с Александром Македонским, почтеннейший Ширгайо. Мне историю преподавала Вера Михайловна.
– Очень может быть.
– Так что там с моим отцом?
– Ваш отец погиб, царевич Вадимир. Это случилось довольно давно, если брать по вашему летосчислению, то приблизительно полторы тысячи лет тому назад.
Давненько. Я, разумеется, состроил скорбную мину, но никаких чувств по поводу кончины близкого родственника не испытал. Да и трудно скорбеть о человеке, покинувшем этот мир полторы тысячи лет назад. Сергей Васильевич, кажется, расценил мою реакцию как черствость и сокрушенно вздохнул по этому поводу.
– Я ведь не знал своего отца, – сказал я в свое оправдание. – Никогда его не видел. Скажите хоть, как его зовут?
– Его звали Аталав.
– Отец львов, – быстренько перевел я, воспользовавшись уроками Станислава Андреевича Сокольского.
– Вот видите, царевич Вадимир, кое-что вы всё-таки знаете, – укоризненно заметил Сергей Васильевич.
По-моему, сумасшедший старец меня в чем-то заподозрил, возможно, даже в трусости. Мою непонятливость и неосведомленность он, вероятно, трактовал как желание уклониться от выполнения каких-то нелегких обязанностей, связанных с царским титулом. И надо признать, что к этому у него имелись веские основания. Я действительно в цари не рвался. Видимо, потому, что родился Брутом и всякая претендующая на величие физиономия вызывает во мне отвращение, а возможно, я просто был недостаточно сумасшедшим, чтобы принять всерьез ахинею, которую нес этот замечательный старичок. И если бы не встреча с Сокольским сегодняшним, а точнее, уже вчерашним вечером, я бы давно спровадил ночного гостя в психиатрическую лечебницу. Хотя, должен признать, его безумие было достаточно забавным.
– Скажите, Сергей Васильевич, вы случайно не знакомы с Сокольским Станиславом Андреевичем?
– Сокольский? – задумчиво покачал головой почтенный Ширгайо. – Нет, ваше высочество. Я вообще мало кого знаю в вашем мире. Знаком был разве что с вашим покойным дедушкой да с вашей матушкой.
– Так вы работали с дедом?
– Можно сказать и так.
– А в какой области вы специализируетесь, если, конечно, не секрет?
– Магия, чародейство, ведовство.
– Почтенная профессия.
– Я верховный жрец храма Небесного камня Йо, его еще называют храмом Йопитера. Вы знаете санскрит? Или латынь?
– Увы, – развел я руками.
– Прискорбно, – огорчился Сергей Васильевич. – Но поправимо. Так вы готовы к испытаниям?
Я честно признался почтенному жрецу Ширгайо, что не готов. И даже более чем. Конечно, можно было бы и дальше подыгрывать безумцу, но, в конце концов, надо и совесть иметь.
– Скажите, Сергей Васильевич, а у моего отца не было случайно других сыновей?
– Разумеется, были, но атлант вы один.
– А что, есть принципиальные отличия между атлантами и прочими людьми?
– Отличия есть, но вот можно ли назвать их принципиальными, я не скажу. В общем, атланты обладают определенными качествами, которых у обычных людей просто нет.
– Допустим. Но не могу понять, господин Ширгайо, почему именно мне выпала такая честь называться атлантом? Есть ведь, вероятно, и другие приличные кандидатуры.
– Видите ли, ваше высочество, атлант – это не звание и не титул. Атлант отличается от всех прочих на генетическом уровне. Вашу мать мы искали очень долго. Кстати, именно я предсказал ваше рождение и обосновал его в научном трактате, если вам это интересно.
– И много таких атлантов топчет нашу землю?
– К сожалению, нет. Атланты – вымершее племя. Но гены обычных людей содержат присущие им ценные качества, и в результате невероятно удачных совпадений эти скрытые качества начинают доминировать.
– Понимаю, – вздохнул я. – Но, увы, господин жрец, на мой счет вы крупно промахнулись. Никакими выдающимися качествами я не обладаю.
– Быть того не может! – Мой гость побелел. – Я не мог так ошибиться.
– Да вы не расстраивайтесь, – попробовал я его подбодрить. – Промахи случаются даже у очень крупных ученых. В конце концов, и неудачный результат – тоже результат. Попробуйте подобрать новую пару.
– Нет, это невозможно, – потерянно покачал головой жрец. – Вы же сын Аталава, как вы этого не понимаете!
– Я понимаю. Но и вы меня поймите, почтеннейший, я не могу брать на себя повышенных обязательств. Представляете, какой может случиться конфуз в самый ответственный момент.
Видимо, Сергей Васильевич понимал это даже лучше, чем я, а потому больше и не настаивал на моем приобщении к тайнам мировой политики. Ибо, насколько я понял из его слов, речь шла именно о политике, и возможно даже вселенского масштаба. Надо отдать должное жрецу Ширгайо, он умел принимать удары судьбы. Несмотря на крах всех своих надежд, он всё-таки нашел в себе силы, чтобы любезно со мной распрощаться. Я тоже не ударил в грязь лицом и проводил гостя до дверей. Мы хоть и не атланты, но в политесе кое-что понимаем. Возможно, если бы Сергей Васильевич растворился в воздухе или покинул мою квартиру другим такого же рода экзотическим способом, я бы поверил, что имею дело с посланцем неведомых, но невероятно могущественных сил. Однако жрец храма Йопитера ушел из моей квартиры самым тривиальным образом. То есть через дверь. Он даже воспользовался лифтом, что, впрочем, неудивительно, поскольку человеком он был немолодым, а я живу аж на седьмом этаже. Как хотите, но чародеи так от царевичей не уходят. Ну да ладно, уже то хорошо, что мне не пришлось вызывать психиатрическую поддержку. Судя по всему, мой гость не был буйно помешанным, и его безумие носило мирный характер.
После ухода странного гостя я тщательно закрыл дверь, допил пиво и завалился спать. Ночной визит жреца решил считать недоразумением. В конце концов, жизнь в большом городе таит массу сюрпризов и неожиданных встреч, и вряд ли стоит воспринимать чужую шизофрению слишком серьезно.
Проспал я почти до обеда. Торопиться мне было некуда. Завидное материальное положение, завоеванное у игрального стола, делало меня независимым от капризов работодателей, которые почему-то непременно хотят видеть своих сотрудников на рабочем месте с раннего утра. Если бы не эта странность эксплуататоров наемного труда, то я, скорее всего, устроился бы на не слишком пыльную должность и пил бы сейчас кофе у компьютера в каком-нибудь офисе. Ибо экономическое образование, полученное в институте, и природное обаяние позволяли мне занять со временем достойное место среди представителей деловой элиты. Но, увы, помехой моей карьере была врожденная склонность к утреннему сну, и я самым бессовестным образом клевал носом по утрам, раздражая вялым видом энергичных начальников.
Из дома я выбрался к исходу дня. Ночь еще не вступила в свои права, но жара спала. На дорогах наблюдалась обычная вечерняя суета, когда большая часть наших сограждан рвется к родным пенатам, дабы отдохнуть в объятиях любимых жен от трудов праведных, а вот меньшая часть, раздираемая страстями, отправляется на поиски приключений в бесчисленные злачные места большого и никогда не засыпающего города. Я тоже возжелал женской ласки, но, будучи человеком холостым, вынужден был искать на стороне то, что приличные и солидные люди находят дома.
Людмилу я подхватил на выходе из офиса. Села она ко мне в машину без большого желания и, прежде чем сказать «здравствуй», пару раз обернулась на окна родного учреждения.
– Мания преследования? – вежливо полюбопытствовал я.
– Не говори ерунды, – резко отозвалась моя подруга. – Просто жених у меня ревнивый.
– Так ты собралась замуж?
– Я всего лишь дала понять, что у меня появился жених, то есть человек, сделавший то, чего мне от тебя никогда не дождаться, – официальное предложение.
– Поздравляю, – сказал я без особой, впрочем, доброжелательности в голосе.
Сказать, что меня это известие обрадовало, не могу, но, во всяком случае, я не захлебнулся слезами от горя. С Людмилой нас уже года три связывали теплые дружеские отношения, частенько переходящие в горячие объятия. Возможно, это была любовь. Но полной уверенности не было ни у меня, ни у нее. И мы так долго проверяли с ней свои чувства, что они за это время успели повыдохнуться. А возраст Людмилы тем временем неуклонно приближался к двадцатипятилетнему рубежу, когда женщине волей-неволей приходится определяться.
1 2 3 4 5