Издательский текст
«Дети тумана. Повести»: «ОЛМА-ПРЕСС»; ОАО ПФ «Красный пролетарий»; Москва; 2005
ISBN 5-224-04873-7, 5-85197-199-1
Аннотация
Константин Савин, входящий в десятку лучших и всемирно известных репортеров тайно прибыл в Эдинбург. Из последних его достижений: поиски динозавров в сельве Амазонии, работа в тайных архивах Ватикана, репортаж о работе экспедиции, искавшей на Луне следы пришельцев. Что ищет в Шотландии король объектива? Какой сенсации ждать миру?
Александр Бушков
Дети тумана

Мы побеждали и любили
Любовь и сабли острие…
М. Цветаева
День первый
Слева было море и акварельный, молочно-сизый туман, справа назойливо сменяли друг друга однообразные холмы и долины. Изредка серым зеркалом промелькивало озеро, по-местному – лох. Туман размывал, прятал линию горизонта. Савину казалась неуместной эта прямая, как луч лазера, насквозь современная дорога. То и дело под колесами мелькали синие, красные, желтые зигзаги, ромбы, волнообразные линии – старая уловка, призванная уберечь водителя от «гипноза дороги». Словно сам туман выстреливал их навстречу машине пригоршню за пригоршней, и запас, видимо, был неисчерпаем.
– И все же вы не ответили на мой вопрос, – мягко напомнил патер.
– Отвечу, – сказал Савин. – «Вы нападали на разум. У священников это не принято».
– Это цитата, судя по вашему тону?
– Да, Честертон. Правда… правда, цитата не вполне подходит к случаю. Вы давно уже не нападаете на разум. Вы просто-напросто определяете ему границы и рубежи. Когда мы преодолеваем рубежи, вы ставите новые. И снова. И снова. Вам не кажется, что эта ситуация весьма напоминает знаменитую апорию Зенона – ту, об Ахиллесе и черепахе?
– Возможно, – согласился патер. – Но в таком случае получается, что это вы гонитесь за нами, а не наоборот. Если пользоваться вашей терминологией, мы – определяем рубежи, вы – стремитесь достичь их и снести, и в тот момент, когда вам кажется, что впереди не осталось ни одного препятствия, мы воздвигаем новый барьер…
– Вселенная бесконечна, – сказал Савин. – Однако это еще не означает, что бесконечна и шеренга ваших барьеров. Вы не боитесь, что однажды люди снесут ваш очередной барьер и не обнаружат нового?
– То есть – бога?
– Демагог ответил бы вам – господь по неисповедимым своим помыслам может надежно укрыться от людей.
– Вот именно, – улыбнулся патер. – Что поделать, демагоги встречаются и среди нас, но, поверьте, я к ним не принадлежу. И пусть вам не покажется демагогией мой вопрос: а вы, вы не боитесь в один прекрасный день обнаружить Нечто? То, что, скрепя сердце, вам придется признать богом, – разумеется, я не имею в виду сакраментального старца, восседающего на облачке, этот излюбленный вашими карикатуристами образ…
– Нет, – сказал Савин. – Лично я не боюсь. Уверен, что и другие тоже.
– К сожалению, мы вынуждены оперировать чисто умозрительными категориями. – Патер задумчиво улыбнулся. – Впрочем… У меня два шанса против одного вашего. Я могу стать и пригоршней праха, но могу и обрести загробное бытие. Вам суждено только первое – ведь второе вы решительно отрицаете.
– Отрицаем, – сказал Савин. – Очень даже решительно. И тем не менее – последнее слово не за вами. Насколько я понимаю, отвечать за свои грехи на Страшном суде придется и верующим, и атеистам?
– Безусловно.
– Отсюда следует: если бог существует, то даже не верящим в него гарантированы те же два шанса, что и вам. Не так ли?
– Из вас получился бы хороший схоласт.
– А если серьезно? – спросил Савин.
– Серьезно? Вы не верите в загробное бытие. Вы всего лишь пытались найти способ изящно отразить мой выпад. И отразили, согласен. Но может случиться и так, что этот ваш «ответный удар» станет первой трещинкой в мировоззрении атеиста, первым шагом по дороге, которая приведет к вере. Такие случаи бывали и в наше время – несгибаемые, казалось бы, атеисты становились верующими…
– Их слишком мало, – сказал Савин.
– И первых христиан можно было когда-то пересчитать по пальцам… Остановите здесь, пожалуйста.
Они уже въезжали в Монгеруэлл. Савин плавно подвел машину к тротуару – он не любил тормозить резко, в стиле детективов с телеэкрана. Солидный, чуточку опереточный полисмен бдительно отметил взглядом иностранный номер машины и прошествовал дальше.
– Хотите знать, в чем еще одно ваше преимущество? – спросил вдруг патер.
– Хочу, – кивнул Савин. Он не торопился – ему оставалось миль пятьдесят, а время едва перевалило за полдень.
– Вы такие целеустремленные. – В голосе патера явственно промелькнула ирония. – Вы несетесь на мощных машинах по великолепным автострадам, ни на секунду не забывая о высотных зданиях, сети Глобовидения и штурмующих Юпитер космических кораблях. Попробуйте остановиться и оглянуться, побродить среди холмов, которые ничуть не изменились за последнюю тысячу лет, у моря, вдали от грохота цивилизации и мельтешения ее огней. Попробуйте пожить медленнее, чтобы мир за окном машины не сливался в пеструю полосу. И кто знает, может, обнаружите…
– Что именно?
– Иногда это дает странные результаты. Я не зря упоминал о случаях, когда воинствующие атеисты становились верующими. Буквально два дня назад здесь, в Монгеруэлле, ко мне обратился один темпоральный физик, напрочь разуверившийся в своем деле и, по-моему, склоняющийся к богу… Всего вам наилучшего.
Он поклонился, захлопнул дверцу и неторопливо зашагал прочь – маленькая сухощавая фигурка в черной сутане, очень уместная среди старинных домов Монгеруэлла. Интересный попище, подумал Савин, трогая машину. Но о каком это Т-физике он говорил? Неужели? Вот это везение, если так, вот это удача…
За пределами Монгеруэлла он прибавил скорость. Жемчужно-серый, прямо-таки в тон погоде, «гарольд», словно кабан сквозь камыши, мчался сквозь редкие струи дождя по исчерченной разноцветными зигзагами черной автостраде. Ровное урчание мотора и сто раз испытанный, но всегда пьянящий охотничий азарт приятно щекотали нервы. Снова все нужно было начинать с нуля, впереди была Неизвестность, которой, хотела она того или нет, предстояло стать Информацией, на полчаса или час способной приковать к экранам сотни миллионов людей.
Савин остановил машину. Вылез, прошел метров двадцать и встал над обрывом. Бессмысленно метались чайки, далеко внизу волны разбивались о граненые скалы, ветер трепал плащ и волосы.
Он долго стоял так, потом вернулся к машине, сел за руль и закурил, не закрывая дверцы. Рассеянно щелкнул клавишей. Вспыхнул маленький цветной стереоэкранчик, автоматически включилась «панорама». Пять секунд – щелчок – переход на другой канал; пять секунд – щелчок – переход.
Услышав свою фамилию, Савин встрепенулся и тронул кнопку. Молодой диктор вещал с хорошо отрепетированной торжественностью:
– Итак, Золотой Кон в Шотландии! Вчера в Эдинбург прилетел Константин Савин, входящий в десятку лучших и всемирно известных репортеров Глобовидения, удостоенных высшей награды Международной организации журналистов – Золотого Пера. Машину Савина видели затем в Глазго и Баллахулише. Что ищет в Шотландии один из королей объектива? Пока неизвестно. Как удалось установить нашим репортерам, Савин не в отпуске, следовательно, он в поиске. Что на этот раз? Вспомним фильмы Савина последних трех лет. Их темы – поиски динозавров в сельве Амазонии и золота инков в Андах, репортаж о работе экспедиции «Селена-4», искавшей на Луне следы пришельцев, работа о тайнах архивов Ватикана, «По следам полковника Фосетта», «Вновь о Железной Маске», «Ценности РСХА», «Двойники и История». Что на этот раз? Неужели Шотландия даст Золотому Кону материал для нового фильма, не уступающего предыдущим? Что это за сенсация, которую проморгали мы? Посмотрим, будем ждать…
Он загадочно улыбнулся зрителям и исчез с экрана. На смену ему появились титры «Двойников и Истории». Савин ударил себя по колену: «Ах, черти!» – выключил стереовизор. Сердиться было бы смешно и глупо, – гоняясь за тайнами и сенсациями, будь готов к тому, что однажды тебя затянет в собственный механизм. В другое время и в другом месте это не имело бы для Савина ровным счетом никакого значения, но сейчас… А что, собственно, сейчас? Ты не детектив, сказал он себе, и твое нынешнее дело ничего общего с криминалом не имеет. И все же…
Савин разгладил на колене подготовленную отделом информации Глобовидения справку, перечитал еще раз. Полторы тысячи жителей, два отельчика, пять кабачков, три десятка рыболовных суденышек, давно заброшенный и не представляющий никакого интереса ни для туристов, ни для историков замок какого-то полубарона, полуразбойника XV века. Промышленных предприятий нет, сельским хозяйством не занимаются, каких-либо контор, равно как и любых других учреждений, нет…
Через пятнадцать минут Савин въезжал в городок – тихий, безмятежный и чистый. Дома и уличные фонари здесь были неподдельно старинными, как и вывески, решетки крошечных газонов, почтовые ящики. Даже кошка, неторопливо переходившая улицу, чем-то неуловимо отличалась от своих товарок из Глазго или Баллахулиша, Савин пугнул ее гудком – она и ухом не повела.
Отель назывался «Вереск». Три этажа в шесть окон по фасаду, вывеска, торчавшая перпендикулярно стене на затейливом литом кронштейне, – старинная орфография и вполне приемлемо нарисованный куст цветущего вереска. Любителей древностей здание непременно умилило бы. Савин не причислял себя к таковым. Старинные дома ему просто нравились. Не больше.
– Но некому готовить вересковый мед… – пробормотал он задумчиво, взял с заднего сиденья чемодан и вошел в отель.
Портье (он же наверняка владелец и все остальное) сидел за старомодной конторкой и читал выходившую в Глазго газету. Он был стар, но немощным не выглядел. Ему же просто нечем заняться, подумал Савин, никакого другого дела у него нет, вот и торчит здесь, отель наверняка приносит дохода на самую малость больше, чем автомат, торгующий в Гренландии льдом…
Старичок молча отложил газету и раскрыл солидный гроссбух.
– Константин Савин, – скучным голосом сказал Савин. – Журналист. В отпуске.
– Ну конечно, работы вам здесь не найдется…
Старик сказал то, что и должен был сказать, но Савин, предусмотрительно глядевший в сторону, на высокие старинные часы, ощутил быстрый взгляд – уколовший, изучающий, настороженный. «Так, – сказал себе Савин. – Запомним».
– Распишитесь, пожалуйста.
Почерк у старичка был мелкий, но очень разборчивый. Перед Савиным зарегистрировалось пятеро постояльцев. Двое давно съехали. Третий не интересовал Савина – он прибыл две недели назад и, следовательно, никак не мог оказаться тем человеком. А вот остальные двое… Один приехал три дня назад, другой – вчера. Имена незнакомые, но ничего это не доказывает – паспортов старикан не спрашивает, можно назваться хоть Наполеоном Бонапартом…
– Вы какой этаж предпочитаете?
– Первый. – Он взял ключ и поднял чемодан. Только зеленый новичок стал бы в первую же минуту соваться к старику с расспросами…
Легонько стукнула дверь.
– Ваш ключ, мистер Геспер, – сказал старик.
Савин лениво обернулся. Импозантный сухопарый джентльмен из тех, что довольно долго и устойчиво выглядят не более чем на пятьдесят. Безукоризненная черная тройка, булавка с жемчужиной в темно-синем галстуке. Итак, один из двух отпадает – мистер Герберт Геспер, как успел прочитать Савин, начальник отдела некоей лондонской частной торговой фирмы «Смизерс и сыновья».
Вот только что он здесь делает? Может быть, интересы Смизерса с чадами простираются и на Инвернесс, а может, он здесь родился и отдыхает после трудов праведных – какое это имеет значение?
Постучать в номер к тому, второму, попросить, скажем, спички? Нет, и это довольно примитивный ход. Как бы там ни было, Гралев мог уехать из Монгеруэлла только сюда…
На корректный поклон Савина Геспер ответил столь же корректно и удалился вверх по лестнице умопомрачительно светской походкой.
Савин вошел в свой маленький номер, чистый той самой стандартно-безликой чистотой отелей и гостиниц, от мыса Нордкап до Новой Зеландии, которую терпеть не мог. И сразу постарался разрушить ее, обжиться – повесил в шкаф одежду, разложил на столике и в ванной всякие мужские мелочи, достал и без особой необходимости проверил аппаратуру. Было удручающе тихо, простучала за окном тележка, запряженная одной лошадью, и снова наступила тишина. И серое небо над узкими острыми крышами.
Он лег на кровать, положил рядом блестящий пенальчик «Стилоса». Курил, глядя в потолок. Потом тихо сказал:
– Здравствуй, родная. Пишу из ужасной глуши – северо-западная Шотландия на этот раз, края непуганых эльфов у границы Инвернесса и Аргайла.
«Стилос» едва слышно засвиристел, из прорези выполз белый язычок бумажной ленты, исписанной размашистым почерком Савина.
Никакой романтически-тягостной истории в прошлом, ничего несбывшегося – адресата у письма не было. Просто… Просто те, кто придумал некогда исповедь, знали, что делали. Современный атеист, отринув бога, отринул заодно и исповедь, но довольно быстро сообразил, что потерял очень многое, утратил возможность выговориться перед другим человеком и снять с души груз, немалую подчас тяжесть… А разве одни лишь преступления, злодеяния лежат на душе тягостным грузом?
Словом, человек, который за годы странствий встречал сотни, тысячи людей, может со спокойной совестью поселить среди них одного выдуманного исповедника, чье лицо, если постараться, даже смутно припомнится, как лица сотен случайных знакомых; в реальном полузабытом многолюдье, череде прошлых встреч и разговоров уютно будет чувствовать себя насквозь вымышленный адресат, про которого к тому же вспоминаешь редко, очень редко… Но почему бы не написать ему, коли он вспомнился, и времени свободного хоть отбавляй?
– Вот я и побил все рекорды, – сказал Савин. – Десять фильмов за последние четыре года, и не какая-нибудь халтура. Неплохо, верно? И Золотое Перо, которое, как любая регалия, волнует всего несколько минут – пока длится вручение. И дороги, дороги, отели, города, люди, встречи. И – вперед, вперед, вперед! Так быстро и так долго, что иногда кажется, будто погоня за целью и стала самой целью, давно. Слава богу, в этой погоне мы щадим других, мы не щадим только самих себя. Мы не можем жить иначе, нам нравится так жить, и представить другую жизнь мы не в состоянии. Бойтесь желаний своих, ибо они сбываются. И потому возникает неразрешимый вопрос: что лучше – несколько желаний, которые могут исполниться, пусть после долгих трудов, или одно, заведомо невыполнимое? Так что же? Может быть, это не тот вопрос, которым стоит задаваться. Скорее всего, так. Есть другие вопросы, более важные. Но как быть с тем, что мы живем так, будто постоянно ожидаем чего-то? Все время ждем. Вот придет апрель, и можно будет ехать на съемки. Вот придет сентябрь, и выйдет новый фильм. Вот придет декабрь… Вечное ожидание, в котором песком сквозь пальцы протекает, уходит день сегодняшний, не оставляя памяти и следа. И ведь не хотим мы другой жизни; дай нам ее, иную, – честное слово, мы заскучаем, не будем знать, что с ней делать…
Легким прикосновением он выключил «Стилос» и долго лежал, уставясь в потолок, покрытый едва заметными трещинами, похожими на карту неизвестного государства. Встал, оторвал ленту, положил ее в массивную глиняную пепельницу, щелкнул зажигалкой. Вспыхнуло, заколыхалось и опало неяркое пламя, оставив сморщенную полоску пепла. Савин тщательно примял пепел авторучкой и растер – иначе и не поступают с письмами, которые некуда отправлять и некому получать. Через пять минут он вышел на улицу – джинсы, легкая спортивная курточка, тонкий свитер с воротником под горло. Беззаботное лицо, беззаботная походка.
Он легко и быстро нашел полицейский участок. Перед входом задержался, прикрепил к лацкану Золотое Перо и уверенно толкнул дверь с лаконичной черной надписью «Полиция».
Маленькая комната. Слева дверь с зарешеченным окошечком – камера, в которой наверняка, как мельком подумал Савин, давным-давно завелись мыши, грибы и привидения. Справа, у окна, девственно чистый стол. Какие-то печатные таблицы на стене над ним. Портрет премьер-министра.
Услышав стук двери, стоявший у окна человек в свитере вопросительно обернулся. Белобрысый парень, года на три моложе Савина. На кожаном поясе – светло-коричневая кобура с никелированной застежкой. Это же не Мак-Тиг, немного смятенно подумал Савин. Мак-Тиг – пожилой человек, он сам писал, кто же это такой и почему здесь?
Однако на лице его эти мысли не отразились.
– Здравствуйте, – с простецкой улыбкой сказал Савин, протягивая красивое удостоверение Глобовидения. – Константин Савин. Обычно меня зовут Кон.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Дети тумана'


1 2