Скользнул в соседний зал и был таков. Теперь быстрей, чтоб староста меня не хватился. Только бы экскурсовод рассказывала поинтереснее!
Вот и таблетки. Лежат на столе. Я подождал, пока тетечка, которая круглые сутки караулит экспонаты, зевнула и прикрыла глаза. Схватил прозрачный пакетик и - в карман. Ругайте меня последними словами. Назовите даже дураком. Правильно. Но ведь я хочу, чтобы Васька Крынкин, по кличке Гоголь, стал человеком!..
- Усов! - услышал я строгий голос Аллы Борисовны. - Экскурсия тебя не касается?
- Касается, - безропотно сказал я и стал догонять ребят. Увидев меня, Мельникова наклонилась и прошептала:
- Ты что, Ус, бегал за мороженым?
- Ага, - сказал я.
- Шоколадное? - с завистью зашептала она.
Я поднял вверх большой палец. Моя рука лежала в кармане на таблетках.
Потом экскурсия кончилась. Нас повели в гардероб. Я забыл про таблетки, не до них. Надел свою шапку, сверху шапку Сонкина, а на нее Светкин капор. Визгу было! Пришел домой. Дома, как всегда, никого. Заглянул в портфель уроков полно. До прихода бабушки лучше, само собой, не делать. Все равно не поверит. Это уж как пить дать. Может, сбегать на часок во двор, банку из-под гуталина клюшкой погонять? Но вчера Сережке из седьмого подъезда банкой ухо поцарапали. Теперь старушки следят, чтоб в хоккей не играли. Да и темно уже, все по домам разбрелись.
Сидел, сидел на кухне один. Вспомнил, вытащил таблетки. Беленькие. Вроде ничего особенного. А если и вправду в них что-то есть?.. Ждать до завтра, чтобы на Гоголе проверить, или не ждать?.. Посмотрю, что будет. Все равно делать нечего.
Положил таблетку на ладонь. Взял в буфете чашку, налил из крана воды. Была не была! Бросил таблетку на язык и скорей запил водой. Чуть не поперхнулся. Какая она на вкус, спрашиваете? Вроде сладкая и горчит чуть-чуть. Выдумают, ей-богу! От хулиганства, а!..
Допил воду, сижу на стуле и жду, что будет. Что-то вроде загудело. Нет, это унитаз за стеной заурчал.
Долго я ждал, так ничего и не ощутил. Правда, хулиганить не хотелось. Совсем. Наверно, немного подействовало. Раз делать было абсолютно нечего, сел за уроки. Сделал арифметику, начал русский.
Тут бабушка пришла. Скоро котлеты сделает. Мы всегда с ней котлеты едим. Она говорит, что котлеты - лучшая еда на двоих. Это она намекает, что нас с ней бросили. Что поделаешь, если отец раздвоился и теперь в другой семье. Там у него двое детей. Я его редко вижу. А мать в Сибирский филиал института перевелась, меня у бабушки оставила.
Бабка сегодня странная. Веселая. Не стала кричать, говорит:
- Ты небось голодный? Сейчас котлеты поджарю. Уроки сделаешь - в кино пойдем. На четыре часа. В Доме культуры новый фильм.
Я пошел в ванную. Дай, думаю, посмотрю в зеркало. Может, у меня на лице заметно, что я таблетку принял. Никогда меня бабка в кино не звала. Смотрю: на лице вроде ничего, пятен никаких нет.
Сел уроки доделывать. Потом сходили в кино. Мороженое ели. После еще в книжный зашли. У бабки, оказывается, получка. Тридцать пять рубликов чистеньких. Купила мне книжку. Я ее читал, пока спать не легли. Интересная, между прочим, книжка. Из-за нее я забыл следить за тем, что со мной будет от того, что я таблетку принял.
Бабушка утром уходит на фабрику к семи.
- Усов, - шепчет она на ухо. - Вот тебе два рубля. Купишь батон, масла, котлет. Если успеешь, кровать прибери и посуду вымой.
Потом я заснул. А проснулся, потому что будильник звонил.
Умылся я, оделся, котлеты съел, хотел в школу идти. И жалко мне мать стало. Если б от вас муж ушел, вы бы не смеялись. Она одна, хотя и молодая совсем. Это я у нее хомут на шее. Куда ей меня деть? Вот бабка со мной и мыкается.
Вымыл посуду, постелил кровать. В школу пришел - звонок уже отзвонил. Вошел в класс, Алла Борисовна спрашивает:
- Ты что, Усов?
Хотел сказать, как всегда: проспал. Но после вспомнил:
- Да я посуду мыл!
Мальчишки засмеялись. Училка на них цикнула, а меня за опоздание похвалила. Но не успел я на место сесть, спрашивает:
- А как у тебя с домашним заданием, Усов?
- Сделал, - буркнул я и испугался.
- Анекдот! - сказал кто-то на задней парте, и снова в классе засмеялись...
Ну, а после все уже неинтересно. Пошел и ответил. Алла Борисовна жирно мне в дневнике четверку вывела. Вот влип в историю! Сколько помню, никогда больше тройки не получал. Сидел, в кармане таблетки нащупывал и все думал, пока на большой перемене кто-то не стукнул меня по плечу. Оглядываюсь Гоголь.
- Ты что, как вареный рак, сидишь? Пошли на чердак курить?
Курить мне всегда противно. Но нельзя это показывать. А тут еще таблетки... Чего , думаю, один страдаю? Сейчас я тебе, Гоголь, такую пилюлю подсуну! Будешь четверки получать и посуду мыть.
Пришли на чердак.
- Слушай, - говорю, - я таблетки такие достал на выставке! Вместо сигарет действуют.
- Врешь! - говорит.
- Официально, - говорю. - Попробуй.
Вынимаю таблетки и одну даю ему. Он положил на язык.
- Сладкие, - говорит. - Тьфу!..
И выплюнул. Закурил.
- Дурак! - говорю. - Чего ты понимаешь? Не хочешь, я один буду сосать.
И съел еще таблетку. Все равно уже действует. По географии с одной таблетки на четверку натянул. Два урока прошло, а меня ни разу не выгнали.
Ушел я от Гоголя. Сидел на русском и вдруг почувствовал, что боюсь. Волнуюсь, и все. Никогда со мной такого не бывало. А тут Светка Мельникова (кто ее просил?) говорит:
- Усов сегодня все уроки выучил! Спросите его, а?!
Противно себя чувствуешь, когда краснеешь. Но ответил. Даже сам удивился.
Из школы я пошел в магазин, все повторял:
- Батон, масло, котлеты. Батон, масло, котлеты...
А то забудешь еще! Вдруг кто-то у меня портфель выбил из руки. Оглядываюсь: Гоголь. Я таких шуток не прощаю. Поднял портфель и ему по спине врезал. Васька аж охнул. Подумал я и для памяти еще раз. Жаль только, из-за этого про масло забыл. Батон помнил, котлеты помнил, а про масло забыл. Только дома вспомнил и жарил котлеты на воде. Тоже ничего получилось.
Ребята в окно кричали, звали в хоккей играть - не пошел. Я, говорю, болен. Лечусь. И таблетки показал. Только головами качали.
Сел было за уроки. Таблетки все нейдут у меня из головы. Вот сила какая в медицине! Интересно, сколько это будет продолжаться? Не век же! Тройчатку выпьешь, а через неделю, если об лед треснешься, голова опять трещит.
Вдруг понял я, отчего мне плохо. Может, я и хулиган, это весь двор говорит. Но воровать ни за что не стану. Что я - уголовник какой-нибудь? За это знаете что? Вон спросите Сеньку Кряка из четвертого подъезда. Семь лет в лагерях отдыхал. Сейчас на токаря учится, а у нас во дворе есть профессор моложе его.
Надо вернуть таблетки. Конечно, трех штук не хватает. Но я заплачу. У меня осталось семьдесят пять копеек. А если масло не покупать, рубль сорок семь.
Поехал на выставку. Где ее найдешь, экскурсовода? Сейчас ругаться будет. Еще и в милицию позвонит. Вижу: идет она с указкой к группе. Класс вроде нас, только ведут себя как люди. Тут я к ней бросился.
- Тетя, - говорю. - Вы меня не помните. Я, который хулиганил...
- Который что?
- Вчера вы сказали, что таблетки от хулиганства?..
Она засмеялась.
- Ну и что?..
- Я вот... вы меня, в общем... взял пакетик с таблетками попробовать.
Она не рассердилась. Переглянулась с тетечкой, которая сторожит.
- И как? Попробовал?
- Попробовал.
- Помогло?
Я опять покраснел, как промокашка, когда кляксу красной тушью поставишь.
- Не знаю... вроде сегодня помогло.
- И веревочку на косы не привязываешь?! - сказала она. - Вот и хорошо! А что таблетки взял, ничего. Завод их присылает для посетителей.
- Долго они... действуют?..
- Что?.. Ах, действуют... Действуют, да... То есть нет, не долго. Надо глотать по две таблетки в день - утром и вечером. Так что возьми побольше. Сегодня как раз привезли в новой упаковке.
И она ушла с экскурсией.
Я сунул шапку под мышку и вошел в зал. Вот они, таблетки: лежат на столе под огромной фотографией. Теперь они в красных пакетиках с желтой полоской. Спрятал в карман три пакета. Поглядел на тетечку, которая сторожит, взял еще десять: весь класс накормлю. Тетечка улыбнулась, ничего не сказала.
Выскочил я на улицу, вынул пакетик, а на нем написано: "Принимать по две таблетки в день. Витамин С с глюкозой".
"А У ВАС ЕСТЬ КВИТАНЦИЯ?"
Старый репродуктор, болтающийся от коридорного ветра, хрюкнул и весело заговорил голосом старшей вожатой:
"Все вы знаете, что олово - ценнейший металл и собирать консервные банки - почетное дело. Но почему-то этого недопонимают ученики пятого "Б", где председателем совета отряда Миша Гаврилов. Этот класс, ребята, сдал олова вдвое меньше, чем пятый "А", который находится в том же коридоре. Спрашивается, есть ли у ребят из пятого "Б" гордость?.."
- Гордость, гордость!.. - передразнил Мишка и покраснел.
Ему казалось, весь коридор смотрит на него.
Репродуктор опять хрюкнул и запел хором:
"Наверх вы, това-арищи, все по местам,
После-е-дний пара-ад наступа-ает..."
Большая перемена, а все настроение испорчено. Не успели сделать председателем, как уже ругают. Ведь сами же выбрали для укрепления руководства. Легко сказать! Отец Мишкин всегда говорит, что главное - уметь работать с кадрами, умело руководить людьми.
Гаврилов учел критику и решил быть таким, как папа. Вечером спать не ложился до ночи, хотя глаза слипались, дождался отца и спросил:
- Пап, а как работать с кадрами? Меня как раз назначили...
В сущности, это не так уж просто. - Отец похлопал Мишу по шее и отставил недопитый стакан с чаем. - Прежде всего сумей объединить всех. Придумай интересное дело, увлеки какой-нибудь общей задачей. Тогда за тобой пойдут...
- Вот именно! - сказал дедушка и одобрительно посмотрел на отца; он всегда ему поддакивал.
Отцу легко говорить, он всю жизнь руководит. А каково Мишке? Увлечь, это он понял. Но как их увлечь, такие трудные кадры? Светка Мельникова целый день перед зеркалом. Гарик Сонкин в зоопарк ездит проверять бегемота. Усова бабушка заставляет дома сидеть, чтобы он не хулиганил, а остальные - кто в футбол, а кто в кино. Как работать с такими тяжелыми, отсталыми, несознательными людьми?
Миша вздохнул и пошел спать.
На следующий день он ничего не придумал и боялся, что его опять будут ругать в школьных известиях. Но вожатая рассказывала вообще о кораблях, танках и подводных лодках, сделанных из лома, собранного руками ребят, и советовала всем над этим задуматься.
Мишка думал изо всех сил, но ничего такого не выдумывалось.
Вечером, едва он уроки сделал, вошел дед:
- Мишенька, внучек, возьми бутылки. Пока магазин не закрылся, сбегай за молоком, я забыл на утро купить.
Вот так всегда. Из-за дедовой рассеянности никогда не сосредоточишься.
- А крышечки где? Это же олово - ценнейший металл! Опять выбросил?..
Забрал Миша на кухне пустые бутылки, хлопнул дверью (пускай дед не думает, что это удовольствие!) и пошел в магазин.
К молочному не подойти: тротуар загородил оранжевый фургон - ящики с бутылками увозят. Рабочие шумно таскают ящики и кричат:
- Па-асторонись!..
Гаврилов пролез между ящиков в магазин, взял молоко и опять вышел на улицу. И тут возле столовой, что рядом с молочным, увидел гору консервных банок от болгарского компота. Мишка чуть бутылки с молоком от радости об асфальт не разбил. Это же просто блеск! Золотой прииск. Вернее, оловянный!..
Нельзя терять ни минуты. Но пока он всех соберет и нацелит, поздно будет. Мало ли из какого класса мимо пойдут.
- Дедушка, - спросил он, прибежав домой, - а как ты собирал людей на сходку, когда надо было срочно? Я двадцать раз слышал, но позабыл...
Дед обрадовался, даже глаза заслезились. Он старый подпольщик, в маевках участвовал. Раз его даже в школу пригласили. Дед надел медали и выступал.
- Я заходил к Санычу, - сказал он, - моему соседу, и к Ваське, слесарю вагонного депо. Каждый из них шел еще за двоими, получалось уже семеро. А те еще заходили, каждый к двоим. Через полчаса собирались, стол для конспирации всякой всячиной накрывали и читали воззвания, листовки, всякие книги запретные...
- Ясно, ясно, дед! Дальше я знаю...
Гаврилов-младший бросился к телефону.
- Сонкин, у тебя мешок есть?
- Не знаю, а что?
- Бери мешок, бери веревку и беги к столовой, понял? К какой? Ну, что возле молочного! По дороге зайди за Усовым и за Светкой. Пускай тоже с мешками к столовой бегут. Скажи, срочный сбор. Да, еще пусть каждый из них за двоими зайдет, понял?
- А что там дают, в столовой? - спросил Сонкин. - Я только из зоопарка приехал, устал. Бегемот сегодня грустный такой, ест плохо. Одно расстройство.
- Слушай, Сонкин, не отвлекай ты меня своим бегемотом. Тут олово, понял? Ищи мешок, понял? Пока!
Больше ни у кого телефонов не было.
У столовой, когда Мишка подошел, собралась треть класса. Усов мешка и веревки не нашел, пришел с удочкой.
- Леска крепче веревки, вы не думайте!
- Никто и не думает...
Мать дала Светке на всякий случай два мешка. Светка стояла и гляделась в зеркальце.
- Кадры все в сборе? - строго спросил Мишка. - Будем начинать... Консервные банки - почетное дело. Видали? Тут их столько, что мы сразу выходим на первое место. Светка, брось ты свое зеркало. Нашла время!..
Светка испугалась и спрятала зеркальце в карман.
- Вам чего здесь надо? - накинулся на них прохожий.
Другой ему возразил:
- Ладно, не трожь их! Пущай собирают, все равно вывозить. Они сдадут, конфет купят.
- Взрослый называется! - возмутился Мишка. - Мы за честь класса боремся, а не за конфеты.
Все ребята столпились вокруг банок и смотрели на Мишку.
- Куда их нести-то? - спросила Светка.
- Сдать надо в "Утильсырье". И квитанцию получить.
- Сдашь, как же! "Утильсырье" давно закрыто.
- Знаете что? - Светка искала выход. - Давайте разделим банки и отнесем по домам. Утром в школу принесем.
- Домой? А если не пустят? - засомневался Генка.
- Не пустят?! - возмутился Мишка. - Консервные банки - почетное дело...
- Вот ты и неси домой! Если тебя не прогонят, тогда и мы попробуем.
Мишка был не очень уверен, что его пустят, но боялся в этом признаться, чтобы не подрывать свой авторитет.
- Меня точно пустят, - сказал он. - Пускай лучше Усов попробует. Если его пустят, понесем. Иди, Усов, не бойся. Через десять минут не вернешься - значит, порядок.
Усов взял у Мельниковой один мешок, наложил банок. Смотал с удочки леску завязать мешок, но оторвать не смог и замотал снова. Поволок мешок и удочку, банки загромыхали.
- Да ты потише, Усище, а то точно не пустят!
Генка вздохнул, взвалил на плечо мешок и исчез в темноте.
К вечеру дождик зарядил, мелкий такой. Капли с крыши по банкам забрякали. Все ежились, промокли. Даже острить не хотелось.
Усов не пришел.
- Вот видите, - сказал Гаврилов и важно надул щеки. - Я же говорил - пустят! Давайте делить банки, кто сколько унесет.
Стали ворошить банки, пинать ногами. Получился эдакий музыкальный муравейник. Разгребли на кучи, затолкали в мешки.
- По домам?
- По домам!
Тут вернулся Усов. Мельникова села на мешок.
- Усик, бедненький...
Генка насупился:
- Бабка сказала, у нас квартира - не помойка и чтоб я убирался, но потом быстрее возвращался обратно.
- Вообще-то всем домой надо, - вздохнула Света.
Все смотрели на Мишку. Для председателя совета отряда главное - быть на высоте.
- Давайте так, - бодро скомандовал он. - Отнесем банки к школе. Быстро! Раз-два...
Мишка не стал ждать вопросов, первым взвалил на плечи мешок, покачался немного под тяжестью и зашагал. Немного погодя оглянулся. Вдоль всего квартала растянулся, побрякивая, караван. Последним качался длинный Усов с двумя мешками. Светка несла его удочку. Прохожие сходили с тротуара на дорогу, оглядывались.
У школьного крыльца выросла гора - Эльбрус о двух головах. Гаврилов взошел на самый перевал и огляделся. Ух ты, какой вид! Утром вся школа будет слюнки пускать от их компота! А на большой перемене по радио непременно объявят: "Особенно отличился кто? Пятый "Б". Вот как нужно работать с кадрами".
К ночи еще похолодало.
- Так что? - спросил Усов. - Теперь можно домой?
Вечно он так. Не даст порадоваться, задает мрачные вопросы.
- Как это - домой? - говорит Светка. - Не успеешь отойти, все унесут.
- Вы все идите, я один останусь, - Мишка сам не знал, как это у него вырвалось.
- На всю ночь?!.
- Что же делать? Сонкин, зайди ко мне, передай родителям, что я на посту.
- Да ты замерзнешь! Давайте уж лучше по очереди дежурить.
- Вставать как? - спросила Светка.
- Как, как! По будильнику!
- А если меня мама будит?
- Поднимите руки, у кого мать вместо будильника, - сказал Гаврилов. - Прошу опустить! Остальные пускай дежурят, кроме девчонок, конечно. Их все равно не пустят.
Генка подумал, что его тоже, наверное, бабушка не пустит, но сказать не решился.
Мишка тем временем вынул блокнот и шариковую ручку (с тех пор как его сделали председателем, он всегда носил их с собой, уже два дня). Гаврилов составил список дежурств до утра, до самого первого урока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10