Но там, где появляется Родомист Башенный Ворон, возможно и не такое.
Сам маг с утра ушел в лес. За кореньями и травами, что укрыты под толстым слоем снега, но не потеряли целебную силу. Ученика забрал с собой, сколько тот ни ворчал, что в такой мороз лучше сидеть у печки.
Вернулись оба к вечеру, когда сборы были закончены. А утром следующего дня Хорт отправился за провизией. Родомист вновь уволок мальчишку в чащу, за какими-то «зимними грибами». Ратан наточил меч, еще раз проверил все снаряжение и только после этого взял оружие и вышел во двор.
Сначала размялся, затем перешел к упражнениям для двух мечей. Махал оружием до тех пор, пока в глазах не потемнело. А когда пошел к избе, обнаружил, что от леса за ним наблюдают маг и ученик. Челюсть Леслава выглядела неприлично отвисшей, в чистых глазах светился восторг.
– Что? – хмуро улыбнулся Ратан. – Понравилось?
– Да, очень. Я хочу быть воином!
Маг усмехнулся и мрачно произнес:
– Все мальчишки хотят быть воинами. Счастливы те из них, кто перерастает эти мечты и становится взрослым, и ужасна судьба тех, кто воплощает жестокую детскую мечту в реальность.
На лице юноши отразилось сначала недоверие, а потом удивление, когда Ратан кивнул.
После полудня Хорт вернулся с Болотных Выселок, нагруженный провизией. Едва сгрузил мешки на пол, затараторил поспешно:
– Там такие новости.
– Ну, и что случилось? – вяло спросил маг. Морщины на его лице за вторую бессонную ночь стали, казалось, вдвое глубже.
– Да ничего хорошего. Пришел я на Выселки. Направился, как обычно, к Ситню. Он у нас торговлю ведет. А тут, смотрю, у корчмы толпа. Мужики гудят, руками машут. Подошел я к ним, спрашиваю: «В чем дело?» Отвечают, гонец приехал, указ привез, от самого князя Владигера. «О чем приказ?» – интересуюсь. Оказалось, о поимке преступника. И как вы думаете, кого ловят?
– Кого? – не выдержал Леслав. Ратан хмыкнул.
– Мага Родомиста. Я как это услышал, чуть не упал. Спросил: «И за что ловят-то мага?» Обвинили его, то есть тебя, Родомист, в покушении на государя Брана, правителя Остроухих. Ну, тут разобрало меня любопытство, решил узнать, как это они тебя ловить будут. Выяснилось, что, кроме княжьих воинов, поиском займутся еще и присланные из Эрина Остроухие. До Выселок-то они не скоро доберутся, дней через семь. Узнал я все это и тихо отошел. Добрался до Ситня, шкуры ему отдал, харча набрал. Он и спрашивает: «Куда тебе столько?» Пришлось изворачиваться: «Твоя рожа, – говорю, – надоела. Подольше хочу здесь не появляться». Хмыкнул он и отстал. Но Ситень – хитрец, каких мало. Он может и про тебя, Родомист, помнить, и про то, что мы знакомы. – Закончив рассказ, Хорт развязал мешок. Булькнула фляга, по избе потек аромат самогона.
– Ты продукт не переводи, – не дал ему выпить маг. – Он нам еще в дороге пригодится. А то, что меня ищут, еще один повод, чтобы уйти как можно быстрее. Вот завтра с самого утра и отправимся.
Ученик
Утро пришло мрачное и снежное. Сизые тучи цеплялись отвисшими животами за вершины деревьев, высыпая из распоротых чрев крупу метели. Промозглый западный ветер дополнял картину. Под его порывами деревья пронзительно скрипели, словно жалующиеся на судьбу дряхлые бабки.
На душе у Леслава было муторно. Сегодня он полностью осознал, что придется идти с тяжелым грузом, покинув теплый дом. А когда возвратишься и возвратишься ли вообще, неизвестно. Из дома, где родился, он ушел, башню мага, где прожил пять лет, тоже покинул, и теперь вновь предстоит уходить. И каждый раз уход совершался не по его воле. Его никто не спрашивал, хочет он или нет, его просто уводили.
Но неважно в это утро чувствовал себя не один Леслав. Когда надели мешки и вышли из дома, Хорт проворчал уныло:
– Ну вот, опять все наперекосяк. В день Ласточки в дорогу отправляться не очень хорошо. Против судьбы идем. Нехорошо.
– Да, против, – резко обернулся Родомист. Бессонные ночи состарили его не на один год, но выглядел маг в этот миг очень сурово. – Но когда Судьба в том, что твой родной край и твой Народ должны погибнуть, то лучше идти против нее, чем сидеть сложа руки.
Хорт только вздохнул. Прощально стукнула дверь, заскрипел под ногами снег, и изба исчезла за стволами деревьев.
Шли строго на запад, гуськом, след в след за охотником. До полудня двигались в основном сосняками, которыми богато Северинское княжество. Средь сосен встречались ели и березы. Одиноко торчали пихты и лиственницы.
Обедали, не разводя костра, практически на ходу. Полноценный привал будет только вечером, когда незаметен дым.
– А что насчет пламени? – поинтересовался Леслав.
– Огонь заметен сверху, – мягко ответил маг. – Но драконы ночами не летают.
– Почему? – У юноши округлились глаза.
– Никто не знает. – Родомист пожал плечами. – Есть лишь догадки. Ночью течение Силы, если можно так сказать, ослабевает, и существа, что только ею и живут, не могут быть активны. Или все много проще – ящеры просто не видят во тьме.
Сильный ветер создавал дополнительные проблемы. Под ударами его невидимых кулаков с веток целыми сугробами рушился снег. Один здоровенный ком угодил Леславу прямо на голову – он как раз шел с откинутым капюшоном.
– Ничего, пойдем быстрее, и высохнешь, – сказал Ратан, глядя на растерянно моргающего юношу.
Ближе к вечеру лес изменился, чаще стали встречаться лиственные деревья. Появились проплешины, на вид гладкие и удобные для ходьбы. Но Леславу тут же объяснили, что едва ступишь на такую поляну, как мигом окажешься в грязной вонючей жиже по пояс, а то и по шею.
Участки редколесья старались обходить. Порой приходилось давать крюк на сотни саженей. Родомист с тревогой посматривал на небо. Под дикие завывания ветра облака мчались на восток, щедро посыпая землю снегом.
Когда дорога пошла на юго-запад, навстречу заходящему солнцу, Леслав спросил:
– Зачем поворачиваем?
– На запад – болота, почти непроходимые, да еще и голые, словно лысина, – охотно отозвался Хорт. – Даже если в трясине не потонешь, то с воздуха нас там за десяток верст увидят.
– Хорошо, что сегодня снегопад, – кивнул маг. – Да и тучи низкие. Но лучше не рисковать. Границу будем переходить возле тракта, где сухо.
– Но там стерегут, – меланхолично заметил Ратан.
– Охрану можно обмануть, болото – не проведешь, – отрезал Родомист.
Солнце зашло, но маленький отряд и не подумал останавливаться. Хорту тьма совершенно не мешала вести отряд. Лишь когда ноги совсем отказались служить путешественникам, а Леслав начал зевать, маг объявил привал.
Юноша застонал, с трудом оторвал от плеч вросшие в них за день лямки. Сразу стало легко-легко, были бы крылья – точно полетел бы. Но следующая фраза наставника мигом разрушила всю легкость, усталость вернулась с новой силой:
– Леслав – за хворостом.
Пришлось бродить по темному лесу, натыкаясь на сырые холодные ветви, что так и лезли в лицо. Лишь магическая чувствительность позволила найти сухостой. Мертвое дерево не дышит Силой. Леслав срубил небольшую сосну и притащил к месту стоянки, где из ветвей сложили навес, что будет защищать от снега.
Вскоре маленький костерок уже плевался оранжевыми искрами. Над пламенем повесили котлы. Натаскали большую кучу лапника.
Пока снег в котлах таял, Леслав вытащил спальный мешок и улегся на него, надеясь подремать до ужина. Но едва закрыл глаза, как его потрясли за плечи:
– Вставай, лежебока! – Из полутьмы выплыло лицо учителя. В нос ударил запах, от которого юноша мгновенно проснулся, – запах каши с мясом. Леслав резво вскочил и принялся искать ложку.
– Ого, как еду учуял, так запрыгал, словно лягушка весной, – улыбнулся Хорт, заглядывая в котел. – А мы тут решали, будить тебя или без ужина оставить.
Поели, вычистили котелки, и только после этого Леславу удалось по-настоящему улечься. Он влез в мешок, вытянул гудящие ноги. Последним, что видел, была высокая фигура учителя около костра. Маг, которому все равно спать нельзя, остался сторожить.
Охотник
Хорт лег с краю навеса, но засыпать сразу не стал, решил понаблюдать за магом. Вдруг тот не выдержит, уснет? И тогда придется либо будить его, либо становиться на стражу самому.
Родомисту, судя по всему, спать хотелось, и очень сильно. Даже сидя он, не переставая, клевал носом. Иногда тягуче зевал, с диким завыванием, а затем испуганно оглядывался на спутников.
Маг вставал и начинал ходить, отгоняя сонливость. Пил отвар Леслава, натирал лицо снегом, время от времени делал странные движения руками, шумно дышал. Тогда глаза его начинали гореть ярче, словно в каждом полыхало по костерку...
Проснулся Хорт от далекого волчьего воя. Вокруг было темно, солнце еще не встало. Маг сидел там же, у костра, мрачный, словно замерзшая ворона. Ветер, вчера досаждавший деревьям, унялся, и в лесу царила тишина. Так что вой, который охотнику сильно не понравился, мог донестись с очень далекого расстояния.
Сделав усилие, Хорт выбрался из мешка. Утренний мороз, обрадовавшись, мгновенно вцепился в тело. Охотник, сдерживая ругательства, натянул валенки, оделся. Маг обернулся, вяло махнул рукой. Вдвоем натаскали веток, набили котелки чистым снегом, набранным подальше от костра.
От треска веток, находивших смерть в алой пасти костра, проснулся Ратан. Леслава разбудили только к самому завтраку. Пожалели. Все же в двадцать лет – еще не мужчина, в полную силу не вошел.
– Вставай, вчера тебя ждали, второй раз не будем, – сказал Ратан, расталкивая юношу.
Вышли даже немного позже, чем вчера, но начали резво. Вскоре выяснилось, что Леслав отстает. Ясное дело, после вчерашнего перехода ноги болят, и еще как. Пришлось немного сбавить ход.
Там, где шли путники, болото теснило лес, заставляя деревья отступать на юг. Приходилось следовать за чащобой. Вокруг было на удивление пусто, даже мертво, почти не встречались звериные следы. Лишь раз мелькнул среди зарослей заяц-беляк. Но исчез так быстро, что даже Хорт не успел ничего сделать. В другой раз на островке среди топи объявилась лиса. Уставилась, рыжая бестия, и не уходила. Чуяла, хитрюга, что людям до нее не добраться.
К вечеру болото немного подалось на север, вновь пошел густой лес. Поскольку дичи достаточно и рядом с Выселками, то так далеко от дома Хорт почти не заходил и места эти знал плохо. Поэтому шел медленно, осторожно. Время от времени останавливался, поднимал руку, заставляя спутников притихнуть, прислушивался и принюхивался. Знал, что граница в лесу – вещь почти незаметная. Но это совсем не значит, что ее никто не охраняет.
То, что рубеж близко, Хорт определил, когда услышал голоса. Сначала решил, что крикнула птица. Но почти незаметный ветерок подул сильнее, и вскоре стало ясно, что далеко впереди разговаривают. Охотник махнул рукой, командуя своим «стоять», затем прислушался. Сквозь шум леса донеслась чужая речь, обрывки смеха.
«Остроухие», – подумал Хорт и без раздумий повернул назад.
– Ты куда? – поинтересовался Родомист.
– Граница рядом, – пояснил охотник. Но пойдем через нее завтра, со свежими силами.
– Почему не ночью? – Ратан поднял брови.
– Ловушки, – устало ответил Хорт. – Волчьи ямы и прочее. В темноте я их не увижу.
Место для ночлега выбирали долго и устроились под сплетшимися ветвями двух огромных, как башни, елей.
Ученик
Сразу после ужина легли спать. Хорт и Ратан уснули быстро, а Леславу не спалось. Устал так, что даже расслабиться не получалось. Тело болело, скакали галопом и взрывались разноцветными вспышками суматошные мысли. Юноша долго ворочался с боку на бок, наконец не выдержал. Вылез из мешка, подошел к учителю, который, как и вчера, остался около огня. Некоторое время сидели молча. В алом пламени, если верить глазам, рождались и гибли сотни удивительных существ.
– Что, не спится? – спросил маг. Вид у него был настолько измученный, насколько это вообще возможно. Будто у медведя, которого разбудили посредине спячки и не дали заснуть до весны.
– Да, – кивнул Леслав. – Учитель, а как вы познакомились с Ратаном?
– Давно это было, – словно нехотя, отозвался Родомист и огладил бороду. Отсветы играли на лице мага, превращая его в причудливую гористую страну с ущельями морщин и высокими хребтами складок. – В войне Предательства.
– Что это за война?
– Разве не знаешь? – Маг посмотрел изумленно, и Леслав смешался. – Двадцать лет назад, в год Ворона, напали Остроухие. Но в союзниках у тогдашнего князя, Ярополка, были Длиннорукие, ожидалась подмога из Тускулума. И мы не боялись. – Маг закашлялся и сплюнул в костер. Пламя обиженно зашипело.
– И что случилось?
– Нам ударили в спину. Свои же, из Новгородского княжества. Они заключили тайный союз с Остроухими. Удар вышел совершенно неожиданным, ведь мы почти не держали войск на южной границе. И момент для нападения враги выбрали очень удачно, когда наши союзники еще не подошли. Войско наше разбили, Северин взяли в осаду. Поспешившие на помощь Длиннорукие сами попали в ловушку. Их вожди обвинили нас, людей, в предательстве. С тех пор война на севере не утихает. Ну а наше княжество после той войны уменьшилось вдвое.
– Оказывается, предателем быть выгодно.
– Мир несовершенен. – Маг вздохнул. – Тогда погиб князь, нашел смерть мой учитель – Тарас, множество воевод и простых воинов. А Ратана я спас. Он тогда еще младше тебя был, но на войну пошел, вслед за отцом. Отец пал в бою, а мальчишка Ратан бился над его телом и тоже сгинул бы, не подоспей я. На молодого воина накинулся дракон. Ты ведь никогда не видел дракона?
– Нет, учитель. – Глаза юноши блестели от любопытства.
– Огромная отвратительная тварь. Чешуя синяя, блестящая, словно у крупной змеи. Зубы, как доски, когти в аршин, да еще и огнем дышит. – Родомист зябко поежился. То ли ночной холод достал, то ли воспоминания вызвали озноб. – Но я с ним справился.
– Как?
– Трудно сказать как. Я тогда горем убит был, только что учителя потерял, жизнь была недорога. Вот и выбрал геройский способ умереть. Помню, он в меня огнем дыхнул, а я это пламя ветром рассеял. Потом под ногами бестии провалилась земля. Он вроде за край ямы ухватился, а тут я его сверху придавил. Последние силы отдал.
– И он умер? – Леслав ощутил гордость за учителя, который, оказывается, не всю жизнь в башне просидел.
– Да, теперь у Остроухих не двенадцать, как положено, а лишь одиннадцать драконов.
Маг замолчал, и мороз, безжалостный палач, выбивающий у деревьев треск отчаяния, овладел тишиной в лесу.
Глава 4
Воевода
Такого мороза, сколько помнил Ратан, не было почти месяц. К утру изморозь осела даже на спальных мешках. Едва пошевелился, как все вокруг начало хрустеть и шуршать. Крошечные снежинки с шорохом посыпались с медвежьей шкуры в лапник подстилки. Выбравшись из мешка, воевода принялся торопливо одеваться, а затем некоторое время приплясывал, хлопал себя руками по бокам, чтобы согреться.
Маг сидел у затухающего костра, едва не уткнувшись в него носом. Глаза Родомиста запали, вокруг них темнели круги. Пять ночей без сна измучают кого угодно, даже великого колдуна.
Пока Ратан подбрасывал в костер хворост и ставил котлы, проснулись все. Собрались у огня, словно пчелы у цветка. Поначалу молчали, а после завтрака слегка согрелись и стали разговорчивее.
– Вы сворачивайте лагерь, – сказал Хорт. – Для начала я пойду один, разведаю.
Охотник махнул рукой и исчез между деревьев. Маг, его ученик и воевода засыпали кострище снегом, после чего Ратан вытащил мечи и, отойдя чуть в сторонку, принялся упражняться. Жалобно свистел распарываемый воздух, клинки сверкали в лучах белесого замерзшего солнца.
В один момент, отвлекшись, поймал тоскливый взгляд Леслава. Тот простудился еще вчера, а сегодня и вовсе выглядел жалко, точно мокрая крыса.
– Что, живой? – поинтересовался воевода, опуская клинки.
– Ага, – гундосо ответил юноша. – Как вам только не холодно в такой мороз?
– А ты замерз? – хмыкнул Родомист. – Ну и стыд. Столько лет я тебя учу, а ты все зябнешь, будто обычный селянин. Сейчас повторим урок. Заодно и насморк полечишь.
Ратан убрал оружие и приготовился смотреть. Но зрелище оказалось не самым интересным. Леслав вслед за наставником шумно задышал, будто собирался раздуться, как лягушка из сказки.
– Все просто, – сказал маг, – на выдохе надо втягивать живот так, чтобы он касался позвоночника, а на вдохе выпячивать, набирая как можно больше воздуха. Когда дышишь так, представляешь, что чуть пониже пупка горит маленький желтый огонечек, который с каждым вдохом растет и ширится, разливая по телу тепло, размораживая кости и мышцы.
1 2 3 4 5 6 7
Сам маг с утра ушел в лес. За кореньями и травами, что укрыты под толстым слоем снега, но не потеряли целебную силу. Ученика забрал с собой, сколько тот ни ворчал, что в такой мороз лучше сидеть у печки.
Вернулись оба к вечеру, когда сборы были закончены. А утром следующего дня Хорт отправился за провизией. Родомист вновь уволок мальчишку в чащу, за какими-то «зимними грибами». Ратан наточил меч, еще раз проверил все снаряжение и только после этого взял оружие и вышел во двор.
Сначала размялся, затем перешел к упражнениям для двух мечей. Махал оружием до тех пор, пока в глазах не потемнело. А когда пошел к избе, обнаружил, что от леса за ним наблюдают маг и ученик. Челюсть Леслава выглядела неприлично отвисшей, в чистых глазах светился восторг.
– Что? – хмуро улыбнулся Ратан. – Понравилось?
– Да, очень. Я хочу быть воином!
Маг усмехнулся и мрачно произнес:
– Все мальчишки хотят быть воинами. Счастливы те из них, кто перерастает эти мечты и становится взрослым, и ужасна судьба тех, кто воплощает жестокую детскую мечту в реальность.
На лице юноши отразилось сначала недоверие, а потом удивление, когда Ратан кивнул.
После полудня Хорт вернулся с Болотных Выселок, нагруженный провизией. Едва сгрузил мешки на пол, затараторил поспешно:
– Там такие новости.
– Ну, и что случилось? – вяло спросил маг. Морщины на его лице за вторую бессонную ночь стали, казалось, вдвое глубже.
– Да ничего хорошего. Пришел я на Выселки. Направился, как обычно, к Ситню. Он у нас торговлю ведет. А тут, смотрю, у корчмы толпа. Мужики гудят, руками машут. Подошел я к ним, спрашиваю: «В чем дело?» Отвечают, гонец приехал, указ привез, от самого князя Владигера. «О чем приказ?» – интересуюсь. Оказалось, о поимке преступника. И как вы думаете, кого ловят?
– Кого? – не выдержал Леслав. Ратан хмыкнул.
– Мага Родомиста. Я как это услышал, чуть не упал. Спросил: «И за что ловят-то мага?» Обвинили его, то есть тебя, Родомист, в покушении на государя Брана, правителя Остроухих. Ну, тут разобрало меня любопытство, решил узнать, как это они тебя ловить будут. Выяснилось, что, кроме княжьих воинов, поиском займутся еще и присланные из Эрина Остроухие. До Выселок-то они не скоро доберутся, дней через семь. Узнал я все это и тихо отошел. Добрался до Ситня, шкуры ему отдал, харча набрал. Он и спрашивает: «Куда тебе столько?» Пришлось изворачиваться: «Твоя рожа, – говорю, – надоела. Подольше хочу здесь не появляться». Хмыкнул он и отстал. Но Ситень – хитрец, каких мало. Он может и про тебя, Родомист, помнить, и про то, что мы знакомы. – Закончив рассказ, Хорт развязал мешок. Булькнула фляга, по избе потек аромат самогона.
– Ты продукт не переводи, – не дал ему выпить маг. – Он нам еще в дороге пригодится. А то, что меня ищут, еще один повод, чтобы уйти как можно быстрее. Вот завтра с самого утра и отправимся.
Ученик
Утро пришло мрачное и снежное. Сизые тучи цеплялись отвисшими животами за вершины деревьев, высыпая из распоротых чрев крупу метели. Промозглый западный ветер дополнял картину. Под его порывами деревья пронзительно скрипели, словно жалующиеся на судьбу дряхлые бабки.
На душе у Леслава было муторно. Сегодня он полностью осознал, что придется идти с тяжелым грузом, покинув теплый дом. А когда возвратишься и возвратишься ли вообще, неизвестно. Из дома, где родился, он ушел, башню мага, где прожил пять лет, тоже покинул, и теперь вновь предстоит уходить. И каждый раз уход совершался не по его воле. Его никто не спрашивал, хочет он или нет, его просто уводили.
Но неважно в это утро чувствовал себя не один Леслав. Когда надели мешки и вышли из дома, Хорт проворчал уныло:
– Ну вот, опять все наперекосяк. В день Ласточки в дорогу отправляться не очень хорошо. Против судьбы идем. Нехорошо.
– Да, против, – резко обернулся Родомист. Бессонные ночи состарили его не на один год, но выглядел маг в этот миг очень сурово. – Но когда Судьба в том, что твой родной край и твой Народ должны погибнуть, то лучше идти против нее, чем сидеть сложа руки.
Хорт только вздохнул. Прощально стукнула дверь, заскрипел под ногами снег, и изба исчезла за стволами деревьев.
Шли строго на запад, гуськом, след в след за охотником. До полудня двигались в основном сосняками, которыми богато Северинское княжество. Средь сосен встречались ели и березы. Одиноко торчали пихты и лиственницы.
Обедали, не разводя костра, практически на ходу. Полноценный привал будет только вечером, когда незаметен дым.
– А что насчет пламени? – поинтересовался Леслав.
– Огонь заметен сверху, – мягко ответил маг. – Но драконы ночами не летают.
– Почему? – У юноши округлились глаза.
– Никто не знает. – Родомист пожал плечами. – Есть лишь догадки. Ночью течение Силы, если можно так сказать, ослабевает, и существа, что только ею и живут, не могут быть активны. Или все много проще – ящеры просто не видят во тьме.
Сильный ветер создавал дополнительные проблемы. Под ударами его невидимых кулаков с веток целыми сугробами рушился снег. Один здоровенный ком угодил Леславу прямо на голову – он как раз шел с откинутым капюшоном.
– Ничего, пойдем быстрее, и высохнешь, – сказал Ратан, глядя на растерянно моргающего юношу.
Ближе к вечеру лес изменился, чаще стали встречаться лиственные деревья. Появились проплешины, на вид гладкие и удобные для ходьбы. Но Леславу тут же объяснили, что едва ступишь на такую поляну, как мигом окажешься в грязной вонючей жиже по пояс, а то и по шею.
Участки редколесья старались обходить. Порой приходилось давать крюк на сотни саженей. Родомист с тревогой посматривал на небо. Под дикие завывания ветра облака мчались на восток, щедро посыпая землю снегом.
Когда дорога пошла на юго-запад, навстречу заходящему солнцу, Леслав спросил:
– Зачем поворачиваем?
– На запад – болота, почти непроходимые, да еще и голые, словно лысина, – охотно отозвался Хорт. – Даже если в трясине не потонешь, то с воздуха нас там за десяток верст увидят.
– Хорошо, что сегодня снегопад, – кивнул маг. – Да и тучи низкие. Но лучше не рисковать. Границу будем переходить возле тракта, где сухо.
– Но там стерегут, – меланхолично заметил Ратан.
– Охрану можно обмануть, болото – не проведешь, – отрезал Родомист.
Солнце зашло, но маленький отряд и не подумал останавливаться. Хорту тьма совершенно не мешала вести отряд. Лишь когда ноги совсем отказались служить путешественникам, а Леслав начал зевать, маг объявил привал.
Юноша застонал, с трудом оторвал от плеч вросшие в них за день лямки. Сразу стало легко-легко, были бы крылья – точно полетел бы. Но следующая фраза наставника мигом разрушила всю легкость, усталость вернулась с новой силой:
– Леслав – за хворостом.
Пришлось бродить по темному лесу, натыкаясь на сырые холодные ветви, что так и лезли в лицо. Лишь магическая чувствительность позволила найти сухостой. Мертвое дерево не дышит Силой. Леслав срубил небольшую сосну и притащил к месту стоянки, где из ветвей сложили навес, что будет защищать от снега.
Вскоре маленький костерок уже плевался оранжевыми искрами. Над пламенем повесили котлы. Натаскали большую кучу лапника.
Пока снег в котлах таял, Леслав вытащил спальный мешок и улегся на него, надеясь подремать до ужина. Но едва закрыл глаза, как его потрясли за плечи:
– Вставай, лежебока! – Из полутьмы выплыло лицо учителя. В нос ударил запах, от которого юноша мгновенно проснулся, – запах каши с мясом. Леслав резво вскочил и принялся искать ложку.
– Ого, как еду учуял, так запрыгал, словно лягушка весной, – улыбнулся Хорт, заглядывая в котел. – А мы тут решали, будить тебя или без ужина оставить.
Поели, вычистили котелки, и только после этого Леславу удалось по-настоящему улечься. Он влез в мешок, вытянул гудящие ноги. Последним, что видел, была высокая фигура учителя около костра. Маг, которому все равно спать нельзя, остался сторожить.
Охотник
Хорт лег с краю навеса, но засыпать сразу не стал, решил понаблюдать за магом. Вдруг тот не выдержит, уснет? И тогда придется либо будить его, либо становиться на стражу самому.
Родомисту, судя по всему, спать хотелось, и очень сильно. Даже сидя он, не переставая, клевал носом. Иногда тягуче зевал, с диким завыванием, а затем испуганно оглядывался на спутников.
Маг вставал и начинал ходить, отгоняя сонливость. Пил отвар Леслава, натирал лицо снегом, время от времени делал странные движения руками, шумно дышал. Тогда глаза его начинали гореть ярче, словно в каждом полыхало по костерку...
Проснулся Хорт от далекого волчьего воя. Вокруг было темно, солнце еще не встало. Маг сидел там же, у костра, мрачный, словно замерзшая ворона. Ветер, вчера досаждавший деревьям, унялся, и в лесу царила тишина. Так что вой, который охотнику сильно не понравился, мог донестись с очень далекого расстояния.
Сделав усилие, Хорт выбрался из мешка. Утренний мороз, обрадовавшись, мгновенно вцепился в тело. Охотник, сдерживая ругательства, натянул валенки, оделся. Маг обернулся, вяло махнул рукой. Вдвоем натаскали веток, набили котелки чистым снегом, набранным подальше от костра.
От треска веток, находивших смерть в алой пасти костра, проснулся Ратан. Леслава разбудили только к самому завтраку. Пожалели. Все же в двадцать лет – еще не мужчина, в полную силу не вошел.
– Вставай, вчера тебя ждали, второй раз не будем, – сказал Ратан, расталкивая юношу.
Вышли даже немного позже, чем вчера, но начали резво. Вскоре выяснилось, что Леслав отстает. Ясное дело, после вчерашнего перехода ноги болят, и еще как. Пришлось немного сбавить ход.
Там, где шли путники, болото теснило лес, заставляя деревья отступать на юг. Приходилось следовать за чащобой. Вокруг было на удивление пусто, даже мертво, почти не встречались звериные следы. Лишь раз мелькнул среди зарослей заяц-беляк. Но исчез так быстро, что даже Хорт не успел ничего сделать. В другой раз на островке среди топи объявилась лиса. Уставилась, рыжая бестия, и не уходила. Чуяла, хитрюга, что людям до нее не добраться.
К вечеру болото немного подалось на север, вновь пошел густой лес. Поскольку дичи достаточно и рядом с Выселками, то так далеко от дома Хорт почти не заходил и места эти знал плохо. Поэтому шел медленно, осторожно. Время от времени останавливался, поднимал руку, заставляя спутников притихнуть, прислушивался и принюхивался. Знал, что граница в лесу – вещь почти незаметная. Но это совсем не значит, что ее никто не охраняет.
То, что рубеж близко, Хорт определил, когда услышал голоса. Сначала решил, что крикнула птица. Но почти незаметный ветерок подул сильнее, и вскоре стало ясно, что далеко впереди разговаривают. Охотник махнул рукой, командуя своим «стоять», затем прислушался. Сквозь шум леса донеслась чужая речь, обрывки смеха.
«Остроухие», – подумал Хорт и без раздумий повернул назад.
– Ты куда? – поинтересовался Родомист.
– Граница рядом, – пояснил охотник. Но пойдем через нее завтра, со свежими силами.
– Почему не ночью? – Ратан поднял брови.
– Ловушки, – устало ответил Хорт. – Волчьи ямы и прочее. В темноте я их не увижу.
Место для ночлега выбирали долго и устроились под сплетшимися ветвями двух огромных, как башни, елей.
Ученик
Сразу после ужина легли спать. Хорт и Ратан уснули быстро, а Леславу не спалось. Устал так, что даже расслабиться не получалось. Тело болело, скакали галопом и взрывались разноцветными вспышками суматошные мысли. Юноша долго ворочался с боку на бок, наконец не выдержал. Вылез из мешка, подошел к учителю, который, как и вчера, остался около огня. Некоторое время сидели молча. В алом пламени, если верить глазам, рождались и гибли сотни удивительных существ.
– Что, не спится? – спросил маг. Вид у него был настолько измученный, насколько это вообще возможно. Будто у медведя, которого разбудили посредине спячки и не дали заснуть до весны.
– Да, – кивнул Леслав. – Учитель, а как вы познакомились с Ратаном?
– Давно это было, – словно нехотя, отозвался Родомист и огладил бороду. Отсветы играли на лице мага, превращая его в причудливую гористую страну с ущельями морщин и высокими хребтами складок. – В войне Предательства.
– Что это за война?
– Разве не знаешь? – Маг посмотрел изумленно, и Леслав смешался. – Двадцать лет назад, в год Ворона, напали Остроухие. Но в союзниках у тогдашнего князя, Ярополка, были Длиннорукие, ожидалась подмога из Тускулума. И мы не боялись. – Маг закашлялся и сплюнул в костер. Пламя обиженно зашипело.
– И что случилось?
– Нам ударили в спину. Свои же, из Новгородского княжества. Они заключили тайный союз с Остроухими. Удар вышел совершенно неожиданным, ведь мы почти не держали войск на южной границе. И момент для нападения враги выбрали очень удачно, когда наши союзники еще не подошли. Войско наше разбили, Северин взяли в осаду. Поспешившие на помощь Длиннорукие сами попали в ловушку. Их вожди обвинили нас, людей, в предательстве. С тех пор война на севере не утихает. Ну а наше княжество после той войны уменьшилось вдвое.
– Оказывается, предателем быть выгодно.
– Мир несовершенен. – Маг вздохнул. – Тогда погиб князь, нашел смерть мой учитель – Тарас, множество воевод и простых воинов. А Ратана я спас. Он тогда еще младше тебя был, но на войну пошел, вслед за отцом. Отец пал в бою, а мальчишка Ратан бился над его телом и тоже сгинул бы, не подоспей я. На молодого воина накинулся дракон. Ты ведь никогда не видел дракона?
– Нет, учитель. – Глаза юноши блестели от любопытства.
– Огромная отвратительная тварь. Чешуя синяя, блестящая, словно у крупной змеи. Зубы, как доски, когти в аршин, да еще и огнем дышит. – Родомист зябко поежился. То ли ночной холод достал, то ли воспоминания вызвали озноб. – Но я с ним справился.
– Как?
– Трудно сказать как. Я тогда горем убит был, только что учителя потерял, жизнь была недорога. Вот и выбрал геройский способ умереть. Помню, он в меня огнем дыхнул, а я это пламя ветром рассеял. Потом под ногами бестии провалилась земля. Он вроде за край ямы ухватился, а тут я его сверху придавил. Последние силы отдал.
– И он умер? – Леслав ощутил гордость за учителя, который, оказывается, не всю жизнь в башне просидел.
– Да, теперь у Остроухих не двенадцать, как положено, а лишь одиннадцать драконов.
Маг замолчал, и мороз, безжалостный палач, выбивающий у деревьев треск отчаяния, овладел тишиной в лесу.
Глава 4
Воевода
Такого мороза, сколько помнил Ратан, не было почти месяц. К утру изморозь осела даже на спальных мешках. Едва пошевелился, как все вокруг начало хрустеть и шуршать. Крошечные снежинки с шорохом посыпались с медвежьей шкуры в лапник подстилки. Выбравшись из мешка, воевода принялся торопливо одеваться, а затем некоторое время приплясывал, хлопал себя руками по бокам, чтобы согреться.
Маг сидел у затухающего костра, едва не уткнувшись в него носом. Глаза Родомиста запали, вокруг них темнели круги. Пять ночей без сна измучают кого угодно, даже великого колдуна.
Пока Ратан подбрасывал в костер хворост и ставил котлы, проснулись все. Собрались у огня, словно пчелы у цветка. Поначалу молчали, а после завтрака слегка согрелись и стали разговорчивее.
– Вы сворачивайте лагерь, – сказал Хорт. – Для начала я пойду один, разведаю.
Охотник махнул рукой и исчез между деревьев. Маг, его ученик и воевода засыпали кострище снегом, после чего Ратан вытащил мечи и, отойдя чуть в сторонку, принялся упражняться. Жалобно свистел распарываемый воздух, клинки сверкали в лучах белесого замерзшего солнца.
В один момент, отвлекшись, поймал тоскливый взгляд Леслава. Тот простудился еще вчера, а сегодня и вовсе выглядел жалко, точно мокрая крыса.
– Что, живой? – поинтересовался воевода, опуская клинки.
– Ага, – гундосо ответил юноша. – Как вам только не холодно в такой мороз?
– А ты замерз? – хмыкнул Родомист. – Ну и стыд. Столько лет я тебя учу, а ты все зябнешь, будто обычный селянин. Сейчас повторим урок. Заодно и насморк полечишь.
Ратан убрал оружие и приготовился смотреть. Но зрелище оказалось не самым интересным. Леслав вслед за наставником шумно задышал, будто собирался раздуться, как лягушка из сказки.
– Все просто, – сказал маг, – на выдохе надо втягивать живот так, чтобы он касался позвоночника, а на вдохе выпячивать, набирая как можно больше воздуха. Когда дышишь так, представляешь, что чуть пониже пупка горит маленький желтый огонечек, который с каждым вдохом растет и ширится, разливая по телу тепло, размораживая кости и мышцы.
1 2 3 4 5 6 7