Элмор Леонард: «Без правил»

Элмор Леонард
Без правил


OCR Paco: vadymkh@gmail.com, вычитка: Денис
«Элмор Леонард. Под прицелом»: Центрполиграф; Москва; 2001

ISBN 5-227-01465-5Оригинал: Elmor Leonard,
“The Moonshine War”

Перевод: И. Мансуров
Аннотация Спокойную жизнь маленького городка нарушает приезд сотрудника по борьбе с подпольным производством алкоголя. Но местные бравые ребята готовы постоять за свой бизнес с оружием в руках.В 1970 году роман, как и значительная часть работ автора, был экранизирован. Элмор ЛеонардБез правил Спокойную жизнь маленького городка нарушает приезд сотрудника по борьбе с подпольным производством алкоголя. Но местные бравые ребята готовы постоять за свой бизнес с оружием в руках.В 1970 году роман, как и значительная часть работ автора, был экранизирован. Глава 1 Летом одна тысяча девятьсот тридцать первого года вся Америка только и говорила об уголовном преступлении, всколыхнувшем штат Кентукки. Как водится, со временем ЧП местного масштаба обросло домыслами, леденящими в жилах кровь.Короче, дело было так.Где-то около одиннадцати утра в первую субботу июня Элмер Бэйлор, окружной шериф города Марлетт, встречает возле здания своего управления Лоуэлла Холбрука и говорит:– Ну-ка, молодой человек, зайдем ко мне в офис! Минуток на десять...Заходят...Мистер Бэйлор вынимает из ящика письменного стола папку, достает листок с машинописным текстом, протягивает и велит прочитать вслух.Надо сказать, Лоуэллу Холбруку только что стукнуло семнадцать. У него было открытое худощавое лицо, задумчивые серые глаза, курносый нос и лукавая усмешка. Прямые каштановые волосы, разделенные слева пробором, были гладко зачесаны назад. Брызги веснушек на носу и скулах, достаточно заметные, придавали ему мальчишеский вид, а ему очень хотелось выглядеть старше.Шерифу Бэйлору с весны пошел семьдесят четвертый. Поджарый, высоченный, а потому слегка сутулый, он выглядел значительно моложе своих лет и, между прочим, пользовался успехом у местных дам.Густые волосы, нависшие брови, коротко подстриженные седеющие усы и ван-дейковская бородка придавали пикантную суровость тонким чертам его лица, а узкие кисти рук с длинными пальцами, чуточку узловатые в суставах, выдавали его тонкую душевную организацию.Обращали на себя внимание и его глаза – синие, как лазурь, прикрытые стеклами очков в оправе из нержавейки, они смотрели на мир чуточку грустно и в то же время встревоженно.Между тем в округе Марлетт Элмера Бэйлора уважали все от мала до велика.– Сэр, читать от начала и до конца? – спросил Холбрук с почтительной интонацией в голосе.Шериф Бэйлор кивнул.– Восемнадцатая поправка к Конституции о введении в США "сухого закона", – произнес Лоуэлл Холбрук вполголоса и откашлялся. – Раздел первый текста поправки, – продолжал он, – вступивший в силу шестнадцатого января одна тысяча девятьсот двадцатого года, гласит: "Производство, продажа и перевозка алкогольных напитков, ввоз и вывоз их с целью потребления на территории Соединенных Штатов и на всех территориях, подпадающих под юрисдикцию Соединенных Штатов, запрещается". – Лоуэлл перевел дыхание. – Контроль за соблюдением поправки предусмотрен законом Волстеда...– Достаточно! – прервал его шериф. – Вам все понятно?– Да, сэр, понятно...– Очень хорошо! Сколько вам было, когда ввели "сухой закон"?– Сколько? – Лоуэлл поднял глаза к потолку. – Шесть лет... Мне, сэр, было всего шесть...– Та-а-а-к! – протянул шериф. – Сейчас вам, стало быть, семнадцать... Я прав?– Да, сэр, – улыбнулся Холбрук.– А вы машину водить умеете?– Да, сэр, я умею водить машину, – отчеканил Холбрук, окидывая шерифа внимательным взглядом.– Прекрасно! В таком случае у меня к вам поручение, мистер...– Холбрук, сэр. Лоуэлл Холбрук.– Итак, Лоуэлл Холбрук, вы ведь в отеле "Камберленд" служите?– Да, сэр. Скоро полтора года, как по вечерам я там коридорным...– Ну и как?– Грех жаловаться, – вздохнул Лоуэлл.– Значит, так, Лоуэлл. – Шериф достал из кармана ключи от машины. – Садитесь за руль казенного "форда" и немедля отправляйтесь к Биллу Мартину. Знаете, где он живет?– Знаю, сэр. Его дом в паре километров от кладбища.– Совершенно верно! Передайте ему вот что. Мол, шериф округа вместе с понятыми вечерком наведается к нему с ревизией. Дескать, у властей возникло намерение проверить, соблюдает ли он восемнадцатую поправку. Короче говоря, едва начнет смеркаться, мы у него... Вернетесь, заплачу вам за услугу, оказанную нашему управлению.– Все сделаю в лучшем виде, сэр, – расплылся Холбрук в улыбке.– Вопросы есть?Лоуэлл Холбрук отвел взгляд, подумал и выпалил:– Сэр, если, положим, Билл Мартин нарушает эту поправку, какой смысл предупреждать его о ревизии?– Лоуэлл, вам в это вникать не надо. Просто передайте ему мои слова, и все. Ясно?– Да, сэр, ясно. Я мигом...Лоуэлл Холбрук улыбнулся и зашагал к выходу.А Элмер Бэйлор подошел к окну, минут пять стоял, опершись ладонями о подоконник, когда же Холбрук, газанув, резво взял с места, а затем ловко завернул за угол, он сел за письменный стол и, прикрыв глаза, погрузился в раздумье.Неспокойный день суббота! В конце недели работягам выдают жалованье, и многие из них предаются безудержному загулу. Отдыхают, так сказать... Вот только ему, по вторник включительно, ни сна ни отдыха. Бражники, чтоб им пусто было, и в ус не дуют! Самые ярые по понедельникам вообще не выходят на работу, потому как отсыпаются либо в себя приходят. А от тех, кто все же добирается до своего рабочего места, никакого толку. Значительно снижается качество продукции. А травматизм? Несчастные случаи на производстве – вот что худо!Элмер Бэйлор открыл глаза, полистал ежедневник.Говорят, автомобили, которые сходят с конвейера по понедельникам, а кое-где и по пятницам, как правило, с дефектами. Сведущие покупатели требуют у агентов по продаже те машины, что собраны во вторник, в среду и четверг.Вот вам и "сухой закон"!Шериф вздохнул, снял очки, протер стекла замшевым лоскутком.Хлещут бурбон – это кукурузное пойло – ну прямо ведрами... как лошади! Никакого сладу с выпивохами, дьявол их разрази. Прости, Господи! Будь неладен этот бурбон... А между прочим, самогоноварение из кукурузного сусла поставлено у него в округе на широкую ногу, а если точнее – на все руки. Мастера – эти самогонщики, все как один! Профессионалы высочайшего класса...Шериф поднялся из-за стола, снова подошел к окну. Распахнул пошире створки.Духотища!.. Невозможная духота с раннего утра... От ночной свежести в воздухе не осталось и следа.Он опять тяжело вздохнул.Похоже, небесная канцелярия окончательно взбунтовалась! Катастрофа, да и только. В апреле – мае весенними ливнями все посевы напрочь смыло. А год назад? Оползни и селевые потоки строевой лес повалили. Стволы потом трелевщики распиливали на доски. А нынче наводнение... Сельским труженикам как жить? И питание, и выплата долгов за купленные в рассрочку товары, и возможность приобрести новую одежду – все планы рухнули, благосостояние многих семей поставлено под угрозу. Прямо беда! Только и остается гнать бурбон, потому что хоть какие-то деньги можно выручить от контрабандной продажи этого виски. Н-да!.. Вот такие дела! Ничего хорошего, уважаемый представитель власти! Хочешь – не хочешь, а приходится смотреть сквозь пальцы на этот подпольный шахер-махер. А где выход?Шериф достал из кармана носовой платок, вытер пот со лба.Многодетным семьям впору ложиться и помирать, потому как кормильцы спускают деньжата на выпивку быстрее, чем зарабатывают.О господи!Пусть зальются этим пойлом, коли шериф у них такой сердобольный, что устраивает им попойки на дармовщинку. А самогонщики пусть помалкивают! В конце концов, выставить для народа десяток-другой бутылей первача, чем не штрафные санкции?Между прочим, власть, она ведь тоже кое-что соображает. Иначе говоря, на каждый болт всегда найдется своя гайка!Шериф подошел к холодильнику, достал бутылку минералки, наполнил фужер, не торопясь выпил.Работяги вкалывают всю жизнь! Изо дня в день одно и то же, хоть в шахтах, хоть на нефтепромыслах, да хоть и на производстве... Шум, гам, жара, напряженный темп – с ума сойти! Надо думать, социологи неспроста назвали потребность в выпивке реакцией на противоестественную монотонность. Ясное дело, неспроста! Иногда для здоровья "сбросить пар", конечно, необходимо. Правда, некоторые от выпивки воздерживаются, поскольку склонны рассматривать свою работу как нечто временное. Ждут, бедолаги, будто вот-вот подвернется что-то получше, но не тут-то было! Для многих, в особенности для тех, у кого нет образования, это неосуществимая мечта.Вот и получается, уважаемый шериф, коли к старости у вас юношеский максимализм не иссяк, облегчайте людям жизнь! Трудовой человек, он ведь как бы в западне, ибо обрастает всякими обязательствами. Женится, появляются дети... Жилье необходимо, то да се, и чтобы не хуже, чем у соседа! С годами многие хоть и не любят свою работу, однако смиряются. Ничего не поделаешь! Кое-кому, правда, удается перебраться во Франкфорт – административный центр Кентукки, а то и в индустриальный Луисвилл. И что? А то, что в крупных городах большинство "мечтателей" как раз и катится под откос, потому как не в силах противостоять размашистым ударам конкуренции, а возможно, и судьбы.А что касается Билла Мартина... Короче говоря, у него не убудет!Ходят слухи, будто где-то в отрогах известнякового плато Камберленд зреет в дубовых бочонках бурбон чуть ли не десятилетней давности. Вот так! Вроде бы папаша Билла, Джон Мартин, гнал виски впрок, когда еще добывал уголек на шахте. Справный был мужик! Пил в меру, не курил... Правда, табачок любил жевать. Н-да! В Кентукки, между прочим, табак – основная товарная культура. Ну и кукуруза, конечно. Равнина к югу от реки Огайо сплошь кукурузные поля. А в долинах рек Камберленд, Грин-Ривер и Кентукки – преимущественно табачные плантации.Шериф Бэйлор подошел к карте штата. Его округу от непогоды досталось, как никакому другому!Элмер Бэйлор не принадлежал к числу людей, обожающих пустословить и прямодушничать, но сказать, будто он отличался замкнутостью или ему не хватало простоты и непринужденности в обращении, тоже нельзя.Правда, шериф Бэйлор был постоянно поглощен мыслями о благосостоянии своего округа, хотя, разумеется, отдавал себе отчет в том, что нереально управлять округом таким образом, чтобы все были довольны, ибо сделать богатым и счастливым каждого – невозможно!Однако шериф был убежден: выполнять свои обязанности честно очень даже возможно. Хотя, конечно, одной честностью народ не проймешь! Это он тоже понимал.Но тогда каким образом до людей достучаться? Постоянно теребить их – не получается, да и не нужно. Не любят они, когда их беспокоят! Вечно им некогда. Да и память у них короткая! Хоть в лепешку расшибись – быстро все забывают.Разве не так? Так...К примеру, о человеке помнят, пока тот чем-нибудь привлекает всеобщее внимание.Но что конкретно может их увлечь?Пожалуй, только сила и занимательное зрелище...Мистера Бэйлора можно было назвать перманентным шерифом округа Марлетт, потому как на протяжении двадцати лет он переизбирался каждые четыре года. Простой люд стоял за него горой.Почему?Да потому, что свои обязанности, в число которых входили поддержание правопорядка, включая борьбу с преступностью, помощь в отправлении правосудия, а также функции судебного пристава, со всеми вытекающими последствиями, он выполнял в четком соответствии с законом и здравым смыслом. * * * Между тем Лоуэлл Холбрук катил неторопливо по центру Марлетта и лелеял надежду – вдруг кто-либо из его друзей увидит его сейчас. Вот это было бы здорово! Он, Лоуэлл Холбрук, за рулем "форда" самого шерифа, самого мистера Бэйлора...Лоуэлл вертел головой направо и налево, но увы и ах!Не иначе как все толкутся возле магазина "Вершки и корешки". Сегодня суббота, ярмарочный день. Народу понаехало – тьма! Поднести, погрузить, разгрузить... Если не зевать, к вечеру запросто можно центов пятьдесят заработать, а то и доллар.Ну да ладно! Хватит глазеть по сторонам. Как-никак движение интенсивное, лучше поостеречься! Главное – выполнить поручение мистера Бэйлора. Выполнит! Ничего особенного. Дорогу на Броук-Лег-Крик он знает. Раз двадцать мотался туда нарочным. То документы на подпись отвезти, то повестку в суд... Вот только во владениях Билла Мартина бывать не доводилось. Ребята говорят, если он застукает кого на своей территории, запросто башку снесет и не спросит, как зовут. А с виду и не подумаешь, что такой злющий! Видел его раз сто в "Камберленде". Явится на свидание к миссис Лайонс, управляющей отеля, и, уж конечно, сама любезность! Еще бы... Они друзья. Как-то раз Пит Браун так и покатился со смеху. Друзья?! Как бы не так! Они спят... А Сэй Оливер заржал: "Дружба – дружбой, а ноги – врозь!"Нет, не может этого быть! Миссис Лайонс – такая лапочка, а Билл Мартин – настоящий разбойник с большой дороги. Голос зычный и вообще мордоворот. Вот если бы Кей Лайонс состояла в интимных отношениях с мистером Бэйлором – тогда другое дело. Шериф – сплошное благородство! А этот... Ну его!Лоуэлл Холбрук обладал тем складом ума, при котором жизнь воспринимается как некий установленный порядок, где все расписано и рассчитано заранее и за каждым поступком следует либо вознаграждение, либо наказание.Если делаешь то, что надо, тебе хорошо, а не делаешь – тебе плохо.Так называемые злые люди несут справедливое возмездие, так называемые добрые – получают достойную награду.Вообще-то, если подумать, дело тут было не в складе ума, а в воспитании. Лоуэлл так часто слышал эти высказывания от своих родных, что в конце концов в это поверил.Стрелки наручных часов Лоуэлла показывали полдень. Он был в самом благодушном настроении и ощущал себя как нельзя лучше. А что, если Билл Мартин задаст ему трепку? Нет, не может этого быть! Шериф Бэйлор наверняка знает, что ничего такого не случится.Однако, выехав из города и проехав километров четырнадцать по шоссе до съезда на проселочную дорогу, Лоуэлл занервничал.Скоро, совсем скоро он подкатит к дому Билла Мартина. Беспокоиться, конечно, не о чем, иначе мистер Бэйлор не доверил бы ему важное поручение.Но все же во рту у Лоуэлла пересохло!Он то и дело облизывал губы и вытирал их тыльной стороной ладони."Мистер Мартин, – повторял он про себя время от времени, – шериф Бэйлор просил передать, что вечером он с понятыми наведается к вам с ревизией". Вроде ничего получается. Ладно, в случае чего найдет что сказать!Узкая дорога, раскисшая от весенних дождей, взбиралась вверх по дну лощины. Держаться колеи и не завязнуть в грязи было непросто.Вдруг из зарослей на обочине дороги выскочили две английские поратые гончие и с громким лаем понеслись прямо рядом с колесами. Не хватает только задавить псину Билла Мартина! Хоть бы эти псы на минуту заткнулись! Просто голова кругом. Того и гляди угодишь в кювет...Километра три гончие бежали рядом – одна сбоку, другая прямо перед машиной. Они отстали, когда Лоуэлл выехал на поляну, где находилась усадьба.У правого склона холма стоял двухэтажный дом. Побитый непогодой, он был на сваях, так что высоченное крыльцо с той стороны, откуда подъехал Лоуэлл, насчитывало дюжину ступеней.За домом виднелся хлев, кое-какие хозяйственные постройки и сарай, возле которого стоял пикап Билла Мартина. А где же самогонный аппарат? Из трубы идет дымок... Неужели он гонит бурбон на кухне?За вырубкой и выгоном бугрились холмы, поросшие низкорослым кустарником кальмии. Испещренные оврагами с крутыми склонами, они как бы ластились к синим небесам без единого облачка.Чуть поодаль, среди деревьев, просматривалась крыша какого-то строения. На высоком травянистом склоне ближнего холма там и сям торчали зазубренные глыбы песчаника. Извилистые канавы, напоминавшие пересохшие русла речушек, вызывали в памяти события бурного половодья.Лоуэлл наконец подъехал к крыльцу, на котором возвышался Билл Мартин. Он даже со ступенек не спустился. Стоял, сунув руки в карманы брюк, и слегка покачивался.Лоуэлл вышел из машины, захлопнул дверцу и зашагал к дому.Он остановился метрах в трех от ступенек крыльца.– Шериф велел передать, что сегодня вечером они к вам наведаются, – сказал он с расстановкой.Билл Мартин прищурился. Широкоплечий, ширококостный, лет сорока, со строгим, смуглым от загара лицом, с коротко подстриженными черными как смоль волосами, он был в армейской рубашке цвета хаки. Солдатская выправка явно угадывалась во всем его облике.Было что-то жесткое и непреклонное в большом рте с нависшей верхней губой, в квадратной челюсти, придававшей лицу – прямо-таки рельефной карте, на которой немалый жизненный опыт оставил свои вмятины и отметины, – холодное, безжалостное выражение.– Ждите вечером гостей! – повторил Лоуэлл Холбрук.
1 2 3 4