Оглянувшись и увидев, что никто за ним не наблюдает – все предались блаженному покою, – он начал действовать более решительно по отношению к бумажному пакету, в котором лежала кость и кое-что еще, собранное для них Джоанной в дорогу.
Энн, находившаяся ближе других к Тимми, первой услышала подозрительный шорох бумаги и приподнялась посмотреть, что происходит.
– Тимми, – крикнула она. – Ты решил закусить нашими бутербродами?
Джордж тоже привстала, и Тимми молча отошел в сторону, виновато подрагивая хвостом, как бы желая сказать: «Извините, но ведь все-таки это моя кость!».
– Тимми прав, – заступилась за него Джордж. – Он требует только свое. Уж не думаешь ли ты, Энн, что он покушается на наши бутерброды? Даже одна такая мысль оскорбительная для Тимми! Никогда в жизни он бы не взял чужой сандвич!
– Но я, пожалуй, возьму свой, – сказала Энн. – И всем советую. Джулиан, давай приступим! И пить, я хочу пить…
Слова Энн пробудили у всех еще сильнее желание есть и пить, и они принялись разворачивать пакеты и свертки, вынимать бутерброды с ветчиной и помидорами и гигантские куски фруктового пирога. Джулиан нашел у себя в мешке картонные стаканчики, наполнил фруктовым соком.
– Важнецкая пища! – проговорил Дик, прожевывая сандвич. (У него получилось: «ванека пича».) Он оглядел весь горизонт – вересковые пустоши, зеленеющие куски обработанной земли, холмы, холмы… – и добавил: – Смотрите, вон тот, самый дальний… Джулиан, видишь? Это не холм Билликок? У него такая форма… чудная.
– Сейчас посмотрю в бинокль, – сказал Джулиан. Он достал его из кожаной сумки, поднес к глазам, долго всматривался – как вахтенный на носу заблудившегося парусника, готовый радостно крикнуть: «Земля! «Но не крикнул «зем-ля! «, а проговорил не вполне уверенно: – Да, пожалуй, тот, к северу… Похож немного на сдвинутый набекрень котелок… Хотите посмотреть?
Все по очереди приложили к глазам бинокль и внимательно оглядели «холм-котелок», который на какое-то время сделался в десять с лишним раз ближе к ним, а потом снова удалился на то же расстояние.
– Не так уж далеко! – сказала Джордж, не отнимая бинокля от глаз. – Хочешь взглянуть, Тимми?
Но тот наотрез отказался.
– Недалеко, если добираться по прямой – как летит вон та ворона, – сказал Джулиан, укладывая обратно в сумку свой оптический прибор. – Но если крутить, как мы, по всем тропкам и дорожкам… Кто-нибудь еще хочет сандвичей?
– Ха, – сказал Дик, – были да сплыли. И от пирога одни воспоминания… Для голодных остались только леденцы. Налетайте!
Голодными оказались все. Тимми тоже досталось – но только один леденец: собакам вредно много сладкого.
– Кроме того, ты ведь не сосешь, а прямо глотаешь, – объяснила ему Джордж. – Так что никакого удовольствия.
– Еще полчаса на отдых, – распорядился Джулиан. – Не знаю, как вы, а я сейчас повернусь на бок и буду давить ухо…
Они уютно устроились на вереске, как на теплых пружинных матрасах, и все, как один, уснули. Даже Тимми задремал, хотя одно ухо оставалось у него настороже, на случай, если появится кто-то чужой. Однако никто не появился. Вокруг было так тихо и они так натрудились, крутя педали на гористых дорогах, что проспали на четверть часа дольше отведенного для сна времени. И кто знает, если бы не жук, который пополз по руке Энн, их отдых затянулся бы наверняка еще дольше. Но именно жук разбудил ее, и она крикнула:
– Ой, какой большой и черный! – А сбросив его, поглядела на часы и снова закричала: – Дик! Джу! Вставайте! А то опоздаем к вечернему чаю!
Вскоре они уже неслись с гиканьем вниз по холму, и Тимми, сытый и отдохнувший, лаял как сумасшедший. Начало каникул все-таки, наверное, самое лучшее время из всех!
НА ФЕРМЕ БИЛЛИКОК
Весь этот день они жали на педали велосипедов, может быть, как никогда в жизни! И, несомненно, прибыли бы намного раньше к холму Билликок, если бы не Тимми… Бедняга так тяжело дышал от беготни и от жары, что приходилось останавливаться чуть не каждые двадцать минут, если не чаще.
– Плохо, что он такой большой и тяжелый, – говорила Энн. – Будь он маленькой собачкой, мы по очереди везли бы его на велосипеде…
– Каждый должен быть таким, какой он есть, – отвечала Джордж.
Холм Билликок был уже хорошо виден невооруженным глазом. Он в самом деле отличался довольно странной формой – точь-в-точь старинный, сбитый набок, котелок. Верхняя его половина заросла вереском, нижняя была покрыта сочной травой. Ею лакомились коровы, а повыше, где трава не такая высокая, но более упругая, паслись овцы.
У подножья холма было разбросано несколько старых строений – большой дом, сараи, конюшни, парники.
– Должно быть, это и есть ферма Билликок, – сказал Джулиан. – Что ж, мы с вами молодцы! Еще нет четырех, а уже на месте. Предлагаю умыться в этом ручье, а то очень уж мы потные и пыльные. Тимми, ты тоже можешь окунуться, если есть желание!
Вода была прохладная, шелковистая, ребята умыли лица и шеи и горячо позавидовали псу, который разлегся в ручье и позволил волнам перекатываться через свое тело.
– Блеск! – сказал Дик, вытирая лицо огромным носовым платком. – Теперь не стыдно нанести официальный визит на ферму. Надеюсь, Тоби не забыл про дорогих гостей и приготовил все, что обещал, – чтобы мы смогли быстро устроить наш лагерь.
Они пригладили волосы, стряхнули пыль с одежды и, чувствуя себя вполне готовыми для новых встреч, направились через поле к воротам фермы. Дорожка, что вела туда, была узкой и петлистой, поэтому ехали медленно.
И вот они на просторном дворе – вокруг снуют куры, важно плавают утки в небольшом круглом пруду, собаки заливаются лаем, а откуда-то из-за угла прямо на них выскочило вдруг что-то небольшое, розовое и плотное.
– Ой, смотрите! – крикнула Энн. – Поросенок! Какой миленький!.. Ты удрал из своего хлева, чтобы поздороваться с нами? Очень любезно с твоей стороны… И какой чистый!
Пронзительно повизгивая, поросенок приблизился к Тимми, который попятился, сел и с удивлением воззрился на неизвестно откуда взявшееся странное существо. Может, это какая-то безволосая собака?
Поросенок слегка толкнул Тимми, тот отскочил. Джулиан рассмеялся.
– Тим никак не сообразит, что это такое… Не ворчи, Тимми, он тебе ничего не сделает.
Но тот и сам это понял.
– Эй, кто там? Смотрите! – Это воскликнул Дик, когда из-за дома показалось еще одно маленькое существо – на этот раз мальчик.
Он остановился и уставился на вновь прибывших.
– Тоже миленький, – сказала Энн. – Наверно, брат Тоби?
Мальчонка выглядел не больше, чем на пять лет, у него были светлые курчавые волосы, большие карие глаза, и он улыбался, совсем как его старший брат – словно вот-вот хотел положить вам за шиворот гусеницу.
– Это мой поросенок, – заявил мальчик, подойдя к ним. – Он убежал от меня. Я зову, а он не идет.
– Как его имя? – спросила Энн. Она имела в виду поросенка.
– Завиток, – ответил мальчик и показал пальцем на его хвостик. – Видите, всегда такой. Никогда не бывает прямой, как ни вытягивай.
– Он и так очень красивый, зачем, вытягивать, – сказала Энн, потому что поросенок в это время подбежал к мальчику, и тот схватил его за хвост.
– Ты больше не убежишь? – спросил мальчик, и, поскольку Завиток не ответил, хозяин с трудом поднял его на руки и направился к дому.
– Скажи, это ферма Билликок? – крикнул ему вдогонку Джулиан. – Твоего брата зовут Тоби?
Мальчик остановился.
– Тоби? – переспросил он. – Тоби там. – Он показал на самый большой амбар. – Охотится на крыс вместе с Бинки.
Мальчик повернул за угол дома, а Джулиан сказал:
– Пошли к амбару. Не знаю, кто такой Бинки. Может, двоюродный брат Тоби?
– А может, его двоюродная собака? – сказала Джордж и положила руку на ошейник Тима. – Надо быть начеку, а то драка начнется, чего доброго.
– Да, – согласился Джулиан. – Возможно, Бинки злобный, опытный крысолов. Сделаем так: вы оставайтесь с Тимом, а мы с Диком отправимся в логово этого Бинки.
И они отправились.
Из закрытого амбара доносился шум, который по мере их приближения делался все громче: крики, лай наполняли воздух.
– Хватай ее, Бинки! Лови! – услышали они. – Вон она, под тем мешком… Ну!.. Эх ты, растяпа! Лопух!
Снова лай, снова крики.
Дик и Джулиан открыли дверь амбара, ступили в полутьму. Сначала, со света, ничего не было видно, потом они разглядели своего приятеля Тоби на фоне стены из мешков и рядом с ним большую шотландскую овчарку-колли, не менее взбудораженную, чем ее хозяин. На вошедших они не обратили ни малейшего внимания.
– Эй, Тоби! – заорал что есть мочи Джулиан, стараясь перекричать обоих.
Только тогда тот повернул к ним красное, покрытое испариной лицо.
– А, прибыли! – Он направился к дверям. – Думал, вы уже никогда не появитесь. Привет!.. Вас только двое? Я приготовил снаряжение для четверых.
– Нас пятеро, если считать Тимми, – сказал Джулиан. – Девочки там, во дворе, держат его за ошейник. Они не подерутся с твоим, как думаешь?
– Если я их представлю друг другу, то нет. Пошли!..
Как только Бинки увидел Тимми у себя во дворе, он замер на месте, напрягся, зарычал, и шерсть на загривке встала дыбом. Но ненадолго.
– Здесь все друзья, – сказал ему Тоби. – Ты понял, Бинки?
Не прошло и минуты-двух, как Бинки, кажется, понял. Но все же Джордж продолжала придерживать Тимми, да и тот испытывал некоторые сомнения по поводу этого большого рыжего пса.
Тоби нагнулся, проговорил прямо в ухо Бинки:
– Будь вежливым, дай лапу девочке. Которая с собакой. – Он кивнул ее хозяйке. – Подойди ближе. Протяни ему руку. И отпусти ошейник!
Джордж наклонилась, сделала, как сказал Тоби, и Бинки подал лапу и великодушно разрешил ее пожать.
– Теперь ты, – предложил Тоби, обращаясь к Энн. Та охотно встряхнула протянутую лапу – ей сразу понравился этот крупный пес с густой шерстью, шоколадного цвета глазами и изящным лоснящимся носом.
– А твой умеет давать лапу? – спросил Тоби. Джордж кивнула, сдерживая негодование: как он может сомневаться?
– Тогда пусть они с Бинки протянут их друг другу… Бинки, лапу!
– Тоби, лапу!
Не без помощи хозяев, два пса осторожно коснулись лапами друг друга. Потом Тимми слегка взвизгнул. Бинки ответил тем же – и вот они уже с лаем носятся по всему двору, пугая кур, кувыркаясь, ловя друг друга и вообще получая уйму удовольствия.
– Полный порядок, – сказал Тоби. – Мой Бинки со всеми найдет общий язык, и с людьми, и с собаками, особенно если обменяется рукопожатием. Я специально научил его.
– Лапопожатием, – сказал Дик.
– Вот только насчет охоты на крыс у нас дело неважнецки. Наверно, он их просто жалеет. А что, тоже ведь живые… Ладно, пошли в дом, моя мать приготовила грандиозный чай.
Услышать об этом было нашим путешественникам крайне приятно: они так мечтали о горячем чае!
Энн взглянула искоса на Тоби и решила про себя, что он вполне ничего. Джордж не была в этом до конца уверена, потому что в петлице куртки у него торчал какой-то цветок – а настоящий он или нет и предложит ли Тоби понюхать его – кто знает!
– Мы видели здесь мальчика с розовым поросенком, – сказала Энн. – Кто он?
– Поросенок или мальчик?.. Это мой брат Бенни со своим любимым Завитком. Не расстается с ним. Мы пробовали подсунуть ему котенка или щенка – куда там! Глядеть не хочет… Они всегда вместе – как Мэри и ее овечка, из песенки… Вообще младшие братья всегда жуткие зануды, верно?
– Младшие сестры тоже… иногда, – сказал Дик и мельком взглянул на Энн, которая тут же откликнулась, толкнув его в бок. – Но Энн не из них, не подумай. Можешь спросить у Джулиана…
Они уже все вошли в дом, где их приветливо встретила мать Тоби, полная светловолосая женщина с такой же широкой, во весь рот, улыбкой, как у ее сыновей.
– Тоби предупредил меня обо всем, – сказала она. – Можете хоть каждый день спускаться сюда с холма за молоком, яйцами, маслом, хлебом, за всем, что понадобится. И не стесняйтесь, пожалуйста.
Внезапно послышался стук маленьких копыт, и в комнату, как ветер, ворвался поросенок Завиток.
– Опять! – воскликнула мать Тоби. – Сколько можно говорить?.. Бенни! Ты не должен пускать его в дом! Кошки, собаки – это уж ладно, не возражаю, но поросят я не потерплю… Бенни! Где ты там?
Бенни вбежал в комнату не с такой скоростью, как поросенок, и с виноватым видом.
– Прости, мама, он такой непослушный сегодня… Вы будете пить чай? Можно и нам с Завитком?
– Вероятно, вы хотите сначала свежих сливок? – спросила у гостей мать Тоби, и те дружно подтвердили ее предположение. Ведь что может быть лучше свежих холодных сливок, прямо из домашней маслодельни, в такой жаркий нелегкий день?
Все уселись к столу, и вот тогда путешественники пожалели, что так основательно подкрепились несколько часов назад бутербродами и пирогами Джоанны: потому что на столе они увидели аппетитный ветчинный окорок и свежеиспеченный хлеб; а еще – прохладные, покрытые росой листья салата и розовые головки редиса, уложенные плотными рядами на стеклянном блюде. Рядом на буфете громоздился огромный пирог и вокруг него – куча ячменных лепешек; там же – большущий брусок домашнего масла, кувшинчики с молоком, с медом, с джемом.
– Эх, жаль, я сейчас не по-настоящему голодный! – простонал Дик. – Как бы я поел!
– Не думаю, что вы сможете отказаться после такого путешествия, – сказала радушная хозяйка и оказалась права. – Тоби, – добавила она, – угощай гостей… Бенни, сними поросенка с колен, ему не полагается сидеть за столом!
– Смотри, как бы он не огорчился, бедняжка, – сказал Тоби брату, отрезая кусок ветчины. – Ведь мы едим его дедушку!
Бенни поспешно опустил Завитка на пол: не хватало, чтобы тот в самом деле узнал о печальной судьбе своего предка! Поросенок подошел к Тимми и уселся бок о бок с ним. Пес несколько удивился, но и обрадовался такому доверию.
Их поздний завтрак прошел очень хорошо, Тоби оказался прекрасным хозяином: не бросил ни одной гусеницы за ворот девочкам, никого не обрызгал водой, а только подкладывал всем еду на тарелки и подливал в чашки молоко.
Энн сидела рядом с Бенни, и он ей нравился все больше.
– Если б я писала книжки, – прошептала она Джулиану, – обязательно вставила бы туда Бенни с его Завитком.
– Ну, – сказала миссис Томас, когда увидела, что все наелись до отвала, – какие у вас планы? Тоби, покажи палатки и все остальное. Пусть решают, где и когда устраивать лагерь.
– Вперед! – сказал Тоби, и впереди всех оказались Бенни с Завитком и Бинки. – Сейчас навьючимся и потащим все на холм. Потом выберем место стоянки, так?.. Как бы я хотел пожить там с вами! Но на ферме столько работы…
Бедняга Тоби! Не придется ему в эти каникулы ночевать в палатке, не придется, откинув полог, смотреть из нее вверх на мерцающие в темноте звезды… на другие миры…
ЛУЧШЕЕ В МИРЕ МЕСТО ДЛЯ ЛАГЕРЯ
Тоби провел их к ближайшему сараю. Мальчики зашли туда, а девочки остались снаружи. Бинки и Тимми тоже не пошли глядеть на снаряжение, а принялись носиться друг за другом по двору, как школьники на перемене.
Джулиан и Дик одобрили то, что отобрал для них приятель: два тента, веревки, колышки, матрасы. Тенты хорошие, не рваные, хотя в такую погоду они могут и не понадобиться: чем плохо спать на открытом воздухе, на постели из вереска?.. Конечно, подстелив что-нибудь и накрывшись до самого носа.
– Молодчага, Тоби, – одобрил Джулиан, – сразу виден опытный турист. Даже чайник и сковородку не забыл.
– А еще кастрюлю, – гордо сказал Тоби. – Может, захотите супчиком побаловаться.
– Захотим, – согласился Дик.
Тоби водрузил кастрюлю на светлые кудри вертящегося тут же Бенни, и она очень подошла к его задорной физиономии. Однако сам Бенни не оценил своей красоты, а набросился с кулаками на старшего брата, что очень испугало поросенка, и тот с визгом выскочил из сарая. За ним, с кастрюлей на голове, помчался Бенни, но не догнал.
Энн освободила мальчика от повисшего на ушах головного убора, и тот снова кинулся на Тоби.
– Противный! – кричал он. – Из-за тебя Завиток насовсем убежал.
– Найдется твой Завиток, не кричи, – отстраняя его, спокойно говорил Тоби. – Спорим на что хочешь, он сидит за домом и ждет тебя. Пойди посмотри.
Бенни сразу же помчался туда на своих толстых ножках, а Тоби сказал с облегченным вздохом:
– Отделались от него хоть на несколько минут… Как думаете, ничего не забыли? Фонари, спички, свечи?
– Мы взяли, – сказал Дик.
– Ты положил несколько одеял, это хорошо, – сказал Джулиан. – Погода может в любой момент перемениться. Мы-то уж знаем это. С морем шутки плохи.
– Если пойдет снег, спускайтесь вниз и возьмите еще одеял, – сказал Тоби. – У нас их навалом… А теперь давайте грузиться.
Сначала попробовали уместить все на велосипедных багажниках, но из этого ничего не вышло, как ни старались, и тогда Тоби притащил из сарая ручную тележку.
– Велосипеды ни к чему, – решил Джулиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Энн, находившаяся ближе других к Тимми, первой услышала подозрительный шорох бумаги и приподнялась посмотреть, что происходит.
– Тимми, – крикнула она. – Ты решил закусить нашими бутербродами?
Джордж тоже привстала, и Тимми молча отошел в сторону, виновато подрагивая хвостом, как бы желая сказать: «Извините, но ведь все-таки это моя кость!».
– Тимми прав, – заступилась за него Джордж. – Он требует только свое. Уж не думаешь ли ты, Энн, что он покушается на наши бутерброды? Даже одна такая мысль оскорбительная для Тимми! Никогда в жизни он бы не взял чужой сандвич!
– Но я, пожалуй, возьму свой, – сказала Энн. – И всем советую. Джулиан, давай приступим! И пить, я хочу пить…
Слова Энн пробудили у всех еще сильнее желание есть и пить, и они принялись разворачивать пакеты и свертки, вынимать бутерброды с ветчиной и помидорами и гигантские куски фруктового пирога. Джулиан нашел у себя в мешке картонные стаканчики, наполнил фруктовым соком.
– Важнецкая пища! – проговорил Дик, прожевывая сандвич. (У него получилось: «ванека пича».) Он оглядел весь горизонт – вересковые пустоши, зеленеющие куски обработанной земли, холмы, холмы… – и добавил: – Смотрите, вон тот, самый дальний… Джулиан, видишь? Это не холм Билликок? У него такая форма… чудная.
– Сейчас посмотрю в бинокль, – сказал Джулиан. Он достал его из кожаной сумки, поднес к глазам, долго всматривался – как вахтенный на носу заблудившегося парусника, готовый радостно крикнуть: «Земля! «Но не крикнул «зем-ля! «, а проговорил не вполне уверенно: – Да, пожалуй, тот, к северу… Похож немного на сдвинутый набекрень котелок… Хотите посмотреть?
Все по очереди приложили к глазам бинокль и внимательно оглядели «холм-котелок», который на какое-то время сделался в десять с лишним раз ближе к ним, а потом снова удалился на то же расстояние.
– Не так уж далеко! – сказала Джордж, не отнимая бинокля от глаз. – Хочешь взглянуть, Тимми?
Но тот наотрез отказался.
– Недалеко, если добираться по прямой – как летит вон та ворона, – сказал Джулиан, укладывая обратно в сумку свой оптический прибор. – Но если крутить, как мы, по всем тропкам и дорожкам… Кто-нибудь еще хочет сандвичей?
– Ха, – сказал Дик, – были да сплыли. И от пирога одни воспоминания… Для голодных остались только леденцы. Налетайте!
Голодными оказались все. Тимми тоже досталось – но только один леденец: собакам вредно много сладкого.
– Кроме того, ты ведь не сосешь, а прямо глотаешь, – объяснила ему Джордж. – Так что никакого удовольствия.
– Еще полчаса на отдых, – распорядился Джулиан. – Не знаю, как вы, а я сейчас повернусь на бок и буду давить ухо…
Они уютно устроились на вереске, как на теплых пружинных матрасах, и все, как один, уснули. Даже Тимми задремал, хотя одно ухо оставалось у него настороже, на случай, если появится кто-то чужой. Однако никто не появился. Вокруг было так тихо и они так натрудились, крутя педали на гористых дорогах, что проспали на четверть часа дольше отведенного для сна времени. И кто знает, если бы не жук, который пополз по руке Энн, их отдых затянулся бы наверняка еще дольше. Но именно жук разбудил ее, и она крикнула:
– Ой, какой большой и черный! – А сбросив его, поглядела на часы и снова закричала: – Дик! Джу! Вставайте! А то опоздаем к вечернему чаю!
Вскоре они уже неслись с гиканьем вниз по холму, и Тимми, сытый и отдохнувший, лаял как сумасшедший. Начало каникул все-таки, наверное, самое лучшее время из всех!
НА ФЕРМЕ БИЛЛИКОК
Весь этот день они жали на педали велосипедов, может быть, как никогда в жизни! И, несомненно, прибыли бы намного раньше к холму Билликок, если бы не Тимми… Бедняга так тяжело дышал от беготни и от жары, что приходилось останавливаться чуть не каждые двадцать минут, если не чаще.
– Плохо, что он такой большой и тяжелый, – говорила Энн. – Будь он маленькой собачкой, мы по очереди везли бы его на велосипеде…
– Каждый должен быть таким, какой он есть, – отвечала Джордж.
Холм Билликок был уже хорошо виден невооруженным глазом. Он в самом деле отличался довольно странной формой – точь-в-точь старинный, сбитый набок, котелок. Верхняя его половина заросла вереском, нижняя была покрыта сочной травой. Ею лакомились коровы, а повыше, где трава не такая высокая, но более упругая, паслись овцы.
У подножья холма было разбросано несколько старых строений – большой дом, сараи, конюшни, парники.
– Должно быть, это и есть ферма Билликок, – сказал Джулиан. – Что ж, мы с вами молодцы! Еще нет четырех, а уже на месте. Предлагаю умыться в этом ручье, а то очень уж мы потные и пыльные. Тимми, ты тоже можешь окунуться, если есть желание!
Вода была прохладная, шелковистая, ребята умыли лица и шеи и горячо позавидовали псу, который разлегся в ручье и позволил волнам перекатываться через свое тело.
– Блеск! – сказал Дик, вытирая лицо огромным носовым платком. – Теперь не стыдно нанести официальный визит на ферму. Надеюсь, Тоби не забыл про дорогих гостей и приготовил все, что обещал, – чтобы мы смогли быстро устроить наш лагерь.
Они пригладили волосы, стряхнули пыль с одежды и, чувствуя себя вполне готовыми для новых встреч, направились через поле к воротам фермы. Дорожка, что вела туда, была узкой и петлистой, поэтому ехали медленно.
И вот они на просторном дворе – вокруг снуют куры, важно плавают утки в небольшом круглом пруду, собаки заливаются лаем, а откуда-то из-за угла прямо на них выскочило вдруг что-то небольшое, розовое и плотное.
– Ой, смотрите! – крикнула Энн. – Поросенок! Какой миленький!.. Ты удрал из своего хлева, чтобы поздороваться с нами? Очень любезно с твоей стороны… И какой чистый!
Пронзительно повизгивая, поросенок приблизился к Тимми, который попятился, сел и с удивлением воззрился на неизвестно откуда взявшееся странное существо. Может, это какая-то безволосая собака?
Поросенок слегка толкнул Тимми, тот отскочил. Джулиан рассмеялся.
– Тим никак не сообразит, что это такое… Не ворчи, Тимми, он тебе ничего не сделает.
Но тот и сам это понял.
– Эй, кто там? Смотрите! – Это воскликнул Дик, когда из-за дома показалось еще одно маленькое существо – на этот раз мальчик.
Он остановился и уставился на вновь прибывших.
– Тоже миленький, – сказала Энн. – Наверно, брат Тоби?
Мальчонка выглядел не больше, чем на пять лет, у него были светлые курчавые волосы, большие карие глаза, и он улыбался, совсем как его старший брат – словно вот-вот хотел положить вам за шиворот гусеницу.
– Это мой поросенок, – заявил мальчик, подойдя к ним. – Он убежал от меня. Я зову, а он не идет.
– Как его имя? – спросила Энн. Она имела в виду поросенка.
– Завиток, – ответил мальчик и показал пальцем на его хвостик. – Видите, всегда такой. Никогда не бывает прямой, как ни вытягивай.
– Он и так очень красивый, зачем, вытягивать, – сказала Энн, потому что поросенок в это время подбежал к мальчику, и тот схватил его за хвост.
– Ты больше не убежишь? – спросил мальчик, и, поскольку Завиток не ответил, хозяин с трудом поднял его на руки и направился к дому.
– Скажи, это ферма Билликок? – крикнул ему вдогонку Джулиан. – Твоего брата зовут Тоби?
Мальчик остановился.
– Тоби? – переспросил он. – Тоби там. – Он показал на самый большой амбар. – Охотится на крыс вместе с Бинки.
Мальчик повернул за угол дома, а Джулиан сказал:
– Пошли к амбару. Не знаю, кто такой Бинки. Может, двоюродный брат Тоби?
– А может, его двоюродная собака? – сказала Джордж и положила руку на ошейник Тима. – Надо быть начеку, а то драка начнется, чего доброго.
– Да, – согласился Джулиан. – Возможно, Бинки злобный, опытный крысолов. Сделаем так: вы оставайтесь с Тимом, а мы с Диком отправимся в логово этого Бинки.
И они отправились.
Из закрытого амбара доносился шум, который по мере их приближения делался все громче: крики, лай наполняли воздух.
– Хватай ее, Бинки! Лови! – услышали они. – Вон она, под тем мешком… Ну!.. Эх ты, растяпа! Лопух!
Снова лай, снова крики.
Дик и Джулиан открыли дверь амбара, ступили в полутьму. Сначала, со света, ничего не было видно, потом они разглядели своего приятеля Тоби на фоне стены из мешков и рядом с ним большую шотландскую овчарку-колли, не менее взбудораженную, чем ее хозяин. На вошедших они не обратили ни малейшего внимания.
– Эй, Тоби! – заорал что есть мочи Джулиан, стараясь перекричать обоих.
Только тогда тот повернул к ним красное, покрытое испариной лицо.
– А, прибыли! – Он направился к дверям. – Думал, вы уже никогда не появитесь. Привет!.. Вас только двое? Я приготовил снаряжение для четверых.
– Нас пятеро, если считать Тимми, – сказал Джулиан. – Девочки там, во дворе, держат его за ошейник. Они не подерутся с твоим, как думаешь?
– Если я их представлю друг другу, то нет. Пошли!..
Как только Бинки увидел Тимми у себя во дворе, он замер на месте, напрягся, зарычал, и шерсть на загривке встала дыбом. Но ненадолго.
– Здесь все друзья, – сказал ему Тоби. – Ты понял, Бинки?
Не прошло и минуты-двух, как Бинки, кажется, понял. Но все же Джордж продолжала придерживать Тимми, да и тот испытывал некоторые сомнения по поводу этого большого рыжего пса.
Тоби нагнулся, проговорил прямо в ухо Бинки:
– Будь вежливым, дай лапу девочке. Которая с собакой. – Он кивнул ее хозяйке. – Подойди ближе. Протяни ему руку. И отпусти ошейник!
Джордж наклонилась, сделала, как сказал Тоби, и Бинки подал лапу и великодушно разрешил ее пожать.
– Теперь ты, – предложил Тоби, обращаясь к Энн. Та охотно встряхнула протянутую лапу – ей сразу понравился этот крупный пес с густой шерстью, шоколадного цвета глазами и изящным лоснящимся носом.
– А твой умеет давать лапу? – спросил Тоби. Джордж кивнула, сдерживая негодование: как он может сомневаться?
– Тогда пусть они с Бинки протянут их друг другу… Бинки, лапу!
– Тоби, лапу!
Не без помощи хозяев, два пса осторожно коснулись лапами друг друга. Потом Тимми слегка взвизгнул. Бинки ответил тем же – и вот они уже с лаем носятся по всему двору, пугая кур, кувыркаясь, ловя друг друга и вообще получая уйму удовольствия.
– Полный порядок, – сказал Тоби. – Мой Бинки со всеми найдет общий язык, и с людьми, и с собаками, особенно если обменяется рукопожатием. Я специально научил его.
– Лапопожатием, – сказал Дик.
– Вот только насчет охоты на крыс у нас дело неважнецки. Наверно, он их просто жалеет. А что, тоже ведь живые… Ладно, пошли в дом, моя мать приготовила грандиозный чай.
Услышать об этом было нашим путешественникам крайне приятно: они так мечтали о горячем чае!
Энн взглянула искоса на Тоби и решила про себя, что он вполне ничего. Джордж не была в этом до конца уверена, потому что в петлице куртки у него торчал какой-то цветок – а настоящий он или нет и предложит ли Тоби понюхать его – кто знает!
– Мы видели здесь мальчика с розовым поросенком, – сказала Энн. – Кто он?
– Поросенок или мальчик?.. Это мой брат Бенни со своим любимым Завитком. Не расстается с ним. Мы пробовали подсунуть ему котенка или щенка – куда там! Глядеть не хочет… Они всегда вместе – как Мэри и ее овечка, из песенки… Вообще младшие братья всегда жуткие зануды, верно?
– Младшие сестры тоже… иногда, – сказал Дик и мельком взглянул на Энн, которая тут же откликнулась, толкнув его в бок. – Но Энн не из них, не подумай. Можешь спросить у Джулиана…
Они уже все вошли в дом, где их приветливо встретила мать Тоби, полная светловолосая женщина с такой же широкой, во весь рот, улыбкой, как у ее сыновей.
– Тоби предупредил меня обо всем, – сказала она. – Можете хоть каждый день спускаться сюда с холма за молоком, яйцами, маслом, хлебом, за всем, что понадобится. И не стесняйтесь, пожалуйста.
Внезапно послышался стук маленьких копыт, и в комнату, как ветер, ворвался поросенок Завиток.
– Опять! – воскликнула мать Тоби. – Сколько можно говорить?.. Бенни! Ты не должен пускать его в дом! Кошки, собаки – это уж ладно, не возражаю, но поросят я не потерплю… Бенни! Где ты там?
Бенни вбежал в комнату не с такой скоростью, как поросенок, и с виноватым видом.
– Прости, мама, он такой непослушный сегодня… Вы будете пить чай? Можно и нам с Завитком?
– Вероятно, вы хотите сначала свежих сливок? – спросила у гостей мать Тоби, и те дружно подтвердили ее предположение. Ведь что может быть лучше свежих холодных сливок, прямо из домашней маслодельни, в такой жаркий нелегкий день?
Все уселись к столу, и вот тогда путешественники пожалели, что так основательно подкрепились несколько часов назад бутербродами и пирогами Джоанны: потому что на столе они увидели аппетитный ветчинный окорок и свежеиспеченный хлеб; а еще – прохладные, покрытые росой листья салата и розовые головки редиса, уложенные плотными рядами на стеклянном блюде. Рядом на буфете громоздился огромный пирог и вокруг него – куча ячменных лепешек; там же – большущий брусок домашнего масла, кувшинчики с молоком, с медом, с джемом.
– Эх, жаль, я сейчас не по-настоящему голодный! – простонал Дик. – Как бы я поел!
– Не думаю, что вы сможете отказаться после такого путешествия, – сказала радушная хозяйка и оказалась права. – Тоби, – добавила она, – угощай гостей… Бенни, сними поросенка с колен, ему не полагается сидеть за столом!
– Смотри, как бы он не огорчился, бедняжка, – сказал Тоби брату, отрезая кусок ветчины. – Ведь мы едим его дедушку!
Бенни поспешно опустил Завитка на пол: не хватало, чтобы тот в самом деле узнал о печальной судьбе своего предка! Поросенок подошел к Тимми и уселся бок о бок с ним. Пес несколько удивился, но и обрадовался такому доверию.
Их поздний завтрак прошел очень хорошо, Тоби оказался прекрасным хозяином: не бросил ни одной гусеницы за ворот девочкам, никого не обрызгал водой, а только подкладывал всем еду на тарелки и подливал в чашки молоко.
Энн сидела рядом с Бенни, и он ей нравился все больше.
– Если б я писала книжки, – прошептала она Джулиану, – обязательно вставила бы туда Бенни с его Завитком.
– Ну, – сказала миссис Томас, когда увидела, что все наелись до отвала, – какие у вас планы? Тоби, покажи палатки и все остальное. Пусть решают, где и когда устраивать лагерь.
– Вперед! – сказал Тоби, и впереди всех оказались Бенни с Завитком и Бинки. – Сейчас навьючимся и потащим все на холм. Потом выберем место стоянки, так?.. Как бы я хотел пожить там с вами! Но на ферме столько работы…
Бедняга Тоби! Не придется ему в эти каникулы ночевать в палатке, не придется, откинув полог, смотреть из нее вверх на мерцающие в темноте звезды… на другие миры…
ЛУЧШЕЕ В МИРЕ МЕСТО ДЛЯ ЛАГЕРЯ
Тоби провел их к ближайшему сараю. Мальчики зашли туда, а девочки остались снаружи. Бинки и Тимми тоже не пошли глядеть на снаряжение, а принялись носиться друг за другом по двору, как школьники на перемене.
Джулиан и Дик одобрили то, что отобрал для них приятель: два тента, веревки, колышки, матрасы. Тенты хорошие, не рваные, хотя в такую погоду они могут и не понадобиться: чем плохо спать на открытом воздухе, на постели из вереска?.. Конечно, подстелив что-нибудь и накрывшись до самого носа.
– Молодчага, Тоби, – одобрил Джулиан, – сразу виден опытный турист. Даже чайник и сковородку не забыл.
– А еще кастрюлю, – гордо сказал Тоби. – Может, захотите супчиком побаловаться.
– Захотим, – согласился Дик.
Тоби водрузил кастрюлю на светлые кудри вертящегося тут же Бенни, и она очень подошла к его задорной физиономии. Однако сам Бенни не оценил своей красоты, а набросился с кулаками на старшего брата, что очень испугало поросенка, и тот с визгом выскочил из сарая. За ним, с кастрюлей на голове, помчался Бенни, но не догнал.
Энн освободила мальчика от повисшего на ушах головного убора, и тот снова кинулся на Тоби.
– Противный! – кричал он. – Из-за тебя Завиток насовсем убежал.
– Найдется твой Завиток, не кричи, – отстраняя его, спокойно говорил Тоби. – Спорим на что хочешь, он сидит за домом и ждет тебя. Пойди посмотри.
Бенни сразу же помчался туда на своих толстых ножках, а Тоби сказал с облегченным вздохом:
– Отделались от него хоть на несколько минут… Как думаете, ничего не забыли? Фонари, спички, свечи?
– Мы взяли, – сказал Дик.
– Ты положил несколько одеял, это хорошо, – сказал Джулиан. – Погода может в любой момент перемениться. Мы-то уж знаем это. С морем шутки плохи.
– Если пойдет снег, спускайтесь вниз и возьмите еще одеял, – сказал Тоби. – У нас их навалом… А теперь давайте грузиться.
Сначала попробовали уместить все на велосипедных багажниках, но из этого ничего не вышло, как ни старались, и тогда Тоби притащил из сарая ручную тележку.
– Велосипеды ни к чему, – решил Джулиан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10