Старика развернуло на сто восемьдесят градусов, он упал на колени, прижав ладонь в короткому обрубку, торчащему из плеча. Квас, тоже опустившись на колени, повернулся. Пули из пистолетов Арсения пролетели над его головой, и Володя выстрелил в ответ. Высадив спиной оконное стекло и решетку за ним, зомби свалился на асфальтовую дорожку перед дверями ВЦ.
Когда Володя встал, ноги его подгибались. Толик ползал по полу, рядом лежала раскрытая обувная коробка, из нее торчало что-то вроде короткого штырька. В дверях виднелись ступни Васянина. Метатрон, скрипя зубами, нагнулся над своей правой рукой, пыльцы которой все еще сжимали молоток. Уловив краем глаз движение в дверях, Володя шагнул к старику, поднял дробовик, целясь в седую голову — дульный срез и висок Метатрона разделяло меньше метра.
Он нажал на курок, и голова взорвалась, как арбуз, упавший на асфальт с высоты второго этажа. Квас повернулся — в дверях стояла Илона. Глаза ее светились синим огнем, а в руках был магазин от дробовика...
— Что ты... — начал Володя.
Илона швырнула магазин в обувную коробку. А ведь патронные кассеты ‘Джэкхаммера’, если вставить в них детонатор и накрыть прижимной крышкой, превращаются в противопехотные мины...
Военные склады в поселке городского типа под названием Коцюбы полны раритетов. Там лежит оставшееся со времен Второй мировой войны оружие, хотя есть и более современные образцы, и взрывчатка — множество взрывчатки. Всевозможные общественные деятели и правозащитники не однажды поднимали вопрос о том, что склады надо уничтожить, а оружие куда-нибудь перевести, слишком уж опасное место, ведь рядом река и плотины...
Речной каскад состоит из ГЭС и ГАЭС общим числом восемь штук. Часть построена еще до войны, часть позже. Низконапорные плотины, машинные залы, капсульные гидроагрегаты... Земляная плотина одной из станций является самой длинной в мире и сдерживает колоссальные массы воды. Гидрокаскад — это техническая и питьевая вода, речной транспорт, рыбное хозяйство... около двух третей государства попадает в зону его влияния. А еще это — одно гигантское оборонное сооружение. В планах НАТО даже не рассматривалась возможность атаки на СССР через территорию, которая в последствии стала называться Самым Независимым Государством. Еще в те времена, когда комплекс начали строить, предполагалось, что некоторые дамбы искусственных морей или плотины можно подорвать в случае нападения капиталистических врагов. Волна пойдет по течению реки, снося на своем пути новые плотины, расширяясь, смывая все перед собой — дальше и дальше, к Черному и Азовскому морям... весь этот район СССР должен был превратиться в чересполосицу бурелома, озер и зон непроходимости.
Взрыв в Коцюбах разрушил первую плотину. Волна смела остальные, и очень скоро от столицы, как и от значительной части государства ничего не осталось. Еще через мгновение исчез вообще весь мир, но это произошло чуть позже, а сейчас Володя Элиарович Квас, наблюдая за цилиндрическим магазином, который, вращаясь, летел к обувной коробке, видел и другое: оранжевый свет, наполняющий комнату, льющийся почему-то не только из окна, но и сквозь стены и потолок, все ярче озаряющий столы с мониторами, тело Толика, безголового Метатрона, стоящую в дверях над неподвижным Васяниным Илону... Цилиндр еще летел, а по полу уже протянулись густые тени, и свет все лился, становился ярче, он уже почти слепил... И последнее, что услышал Володя, был голос Метатрона, полный изумления и досады, донесшийся не изо рта, но прозвучавший прямо в воздухе, голос, который не то спросил, не то констатировал:
— Шакьямуни?..
* * *
Пули пробили его грудь, плечи, живот — и швырнули назад. В те несколько мгновений, когда подошвы кед уже оторвались от земли, когда он летел, вытянувшись горизонтально, спиной вниз, ощущая жгучую боль, видя гейзеры крови, выстреливавшие из плоти, — в эти мгновения одно слово колотилось в голове Тимерлена Стигмата: Гаутама, Гаутама, Гаутама, ГАУТАМА!
Вот почему оранжевые одежды. Вот на кого, сам того не ведая, работал Тот Джигурти. Вот тот, кого Бокор и вуду не смогли бы контролировать, в каком бы теле он не воплотился; кто стоял за корпорацией Тебах, кто обманул Тота, тайно изменив его программу так, что она вычислила имена не Гермеса, но...
Из вод озера Чад восстал Будда. Фигура будто выстрелила вверх, разрастаясь — человеческое, но лишенное человечности лицо, покатые плечи, сложенные ладонями перед грудью руки, и глаза — пустые, лишенные чувств и даже проблеска разума, глядящие за крышу мира, в его небеса, вечное бесконечное единообразие, неразрывную целостность вакуума...
— Твою мать! — проорал Тим, падая на спину.
У жирафа, подбежавшего к Бокору, подкосились ноги. Захрипев, он растянулся на берегу, изогнул шею и горестно закричал.
— Грозит бессмертным смерть! — прохрипел Тимерлен Стигмат, умирая. — Грядет исход их дней!
Опанас, поняв, что произошло, тоже закричал, глядя вверх: фигура росла, голова уже пробила облака, а она все увеличивалась, и уже ноги ее, сложенные в позе лотоса, скрыли озеро, уже плечи пропали в небесах, в широкой прорехе — пробитой материализовавшимся архетипом дыре в Большой Сети, отверстии, сквозь которое в экспериментальный домен хлынула Экстра.
* * *
Мгла растеклась, обрушилась потоком. Гранитный пол треснул. Егор склонился над Троечкой, которая лежала лицом вверх. Стены пирамиды вытянулись тремя гигантскими плоскостями и срослись в одну, она стала прозрачной, покрылась белыми нитями...
Троечка менялась. Вместо тела в простыне возник робот, сквозь металлическое лицо проступили черты амазонки Лу, потом гонщицы в круглых черных очках, потом еще кого-то, еще — все ее игровые аватары сменяли друг друга. А затем на их месте возникли обычные человеческие черты.
Что-то сверкнуло, череда вспышек разошлась сферой, быстрее и быстрее, двигаясь во все стороны от того места, где раньше была пирамида...
Адама поднял голову.
Вспышки стали далекими крапинками, перешли горизонт вселенной, пропали — и вокруг распростерлась Большая Сеть.
В бесконечном пространстве высшей иерархии звезды были только битами. Они перемигивались, передавая информацию; мягким светом сияли конгломераты поддоменов; пакеты данных, гигантские как галактики, горели огнями. Паутина, где Млечный Путь был лишь одной из нитей, протянулась во все стороны, дальше и дальше — в бесконечность. По ней бежали огоньки, на узлах висели гроздья сайтов, сияли странные миры иных цивилизаций, виртуальные города, широкополосные трассы, многоярусные мегаполисы... Между ними плыли домены веры: стеклянные пузыри, капли на нитях Сети, за полупрозрачными стенками которых виднелись очертания миров — огромные в сравнении с серверами и сайтами — но крошечные на фоне исполинской сверкающей сферы Срединного Домена, той сферы, что, блистая мириадами разноцветных огней, парила в условном центре, будто хозяин паутины, от которого во все стороны протянулись волокна света...
Егор видел и свой родной домен, видел Землю внизу — уже не сферу, но словно половинку скорлупы от выеденного яйца, искаженные очертания океанов и континентов... и колоссальную полупрозрачную фигуру, вырастающую из них. Существо, сидящее в позе лотоса, со сложенными перед грудью ладонями, становилось все больше. Голова с застывшим в вечном покое лицом поднялась до того уровня, на котором висели Адама и Ли, вознеслась еще выше и пробила Сеть. Земля раскрылась лепестками, и что-то невидимое, переполненное одновременно бушующей — и в то же время мертвой энергией, хаотичное, но застывшее, влилось в нее сверху, сквозь прореху в Большой Сети, затопило до краев, так что полусфера домена развернулась и стала плоскостью, белым шахматным квадратом, посреди которого в позе лотоса сидела фигура Короля — и исчезла.
Глава 14
— Ну, ты как? — Троечка протянула руку, Адама ухватился за нее и влез на борт ковчега. Тот покачивался на одной из нитей — широкой белой полосе, молочной реке мерно текущих бит-волн.
— Пришел в себя?
— Вроде да, — сказал он.
Они встали у борта, и Егор взял Ли за руку. Наконец-то он видел ее реальную: молодая, еще и двадцати нет, симпатичная, хоть и не красавица, волосы темные, черты правильные, только нос немного как бы расплющенный — картошкой. Хотя, кажется, это ее не портило... Он еще не разобрался.
— Наверное, я смогу запустить движок ковчега, — сказала Ли. — Вот только куда плыть?
Они огляделись.
Молочная дорога тянулась по пространству чернильной тьмы, далеко впереди вливаясь в широкую трассу-реку, от которой отходили бесчисленные рукава... Ковчег покачивался на одной из нитей, протянувшихся во все стороны. Вокруг была жизнь, но слишком чуждая и далекая. В узлах нитей висели световые конструкции — сплетенные из мерцающих волокон клубки, замки, сферы, пирамиды и кубы, странные, ни на что не похожие образования, сложенные из плит и глыб сияния. Все вокруг двигалось, по нитям проносились какие-то тела, не то живые, не то машины; в Большой Сети стоял шум — но все это было далеко, здесь же, на окраине, царила тишина. Сфера Срединного Домена, будто слепящий шар белого солнца в окружении астероидов и метеоритов, парила посреди паутины.
Возле борта молочная поверхность взбурлила, на ней вздулся пузырь и лопнул, извергнув человекоподобное крылатое существо с сияющими глазами. Сделав сальто, оно поднялось до высоты палубы, поглядело на Адаму с Ли и отвернулось. В левой руке оно держало свиток, а в правой — молоток.
— Чтоб я лопнуло! — от громогласного голоса дорога всколыхнулась, будто молоко вскипело, покрывшись пеной. — Столько трудов — все рогатому под хвост!
Существо тряхнуло свитком и с тоской глянуло в сторону Срединного Домена.
— Какой взрыв, какой яркий, сильный взрыв! — оно прикрыло огненные глаза, откинуло голову назад и вздохнуло так, что ковчег закачался. — Не только этот сервер — полстраны снесло. И ради чего? Чтоб сразу за нею снесло весь домен!
Существо еще раз глянуло на Адаму и Ли, на сияющую сферу и скривилось. Пробормотав ‘Ладно, понесусь созерцать божественное милосердие’ — мерно взмахивая крыльями, улетело в сторону Срединного Домена. Стало тихо, и Троечка с Егором переглянулись.
— Что это было? — спросил она.
— Не знаю. Лучше скажи, куда нам теперь?
Услышав шум, они повернули головы. По световой дороге мимо ковчега шел невысокий молодой парень, небритый, в грязной порванной майке и джинсах. Он негромко играл на губной гармошке, состоящей из скрученных веревочкой коротких тростниковых трубок, а позади семенила смуглая девица в широкой юбке колоколом и лифчике, напоминающем чашечки лилий. Адама решил было, что это обычные люди, но когда они подошли ближе, стали видны подробности. Девица и вправду оказалась обычной, только глаза очень уж большие и яркие, сияющие зеленым светом, а вот у парня из лба торчали рожки, а из-под джинсов — копыта. И ноги его, кажется, сгибались в обратную сторону...
Сунув гармошку в карман, путник остановился и поглядел снизу вверх узкими глазами с темно-коричневыми вертикальными зрачками. Взгляд у него оказался пронзительный, нечеловеческий.
— Э, а вы кто такие? — спросил он.
Девица тоже задрала голову, моргнув, уставилась на Адаму так, что тот внутренне поежился.
— Из земного домена, что ли? Как сюда попали? — спросил незнакомец.
— Мы были в Сети... — неуверенно произнес Егор. — В специальных костюмах. А потом...
— А... — протянул рогатый парень и, вздохнув, посмотрел на Срединный Домен. — Ясно. Наверное, вы единственные, кто остался.
— Вы тоже с Земли? — подала голос Троечка.
— Типа да. Ну то есть вообще-то я на Следящих долго работал... — он махнул рукой в сторону сферы. — На этих вот.
— А что произошло?
— Да, блин, Будда это! — внезапно обозлившись, собеседник рубанул воздух ребром ладони. — Всех обвели, засранцы... Это ж их долгосрочный проект: слить домены веры с Экстрой, а потом и за Срединный взяться. Мол, вечный кайф и слияние с абсолютом, вера у них, понимаешь, такая... Уроды астральные! Ладно, чего теперь...
Плюнув, он сунул руки в карманы и побрел по молочной дороге в сторону Срединного Домена. Смуглая девица, лизнув Егора на прощание взглядом, подмигнула, хихикнула и пошла следом.
— Подождите! — крикнула Троечка. — А нам... Что нам теперь делать? Куда ехать... То есть плыть куда?
Парень приостановился, оглянувшись, сказал:
— Видите, шарики небольшие на Сети? Это несформировавшиеся домены, голограммные зачатки миров. Они не населены пока. Выберете себе какой-нибудь... Ну и населяйте.
— Любой? — спросил Адама.
— Ну да. То есть найдите, конечно, где климат по нраву, география... Хотя географию и перестроить можно, это ж от вас зависит. Веру создайте, чтобы сетка над доменом оформилась и потомки могли голограмму поддерживать... Да, и еще — здесь центр, попробуйте подальше отъехать.
— Это что, так легко — взял и основал новый мир... То есть домен? — спросила Троечка.
— Да ну, как же — ‘легко’. Сложно. Но можно. Хотя, если хотите, так можете вообще своего домена не создавать, здесь остаться. Станете бродягами — сетевыми, мать их, призраками. Здесь такие попадаются, хоть нечасто. И мародеры есть, развалины посыпавшихся доменов грабят... А бывает, правда совсем редко, что домены сами собой рассасываются, незаметно так — вроде был только что, а потом глядишь — и нету, хотя никакого шума, никто на него не наезжал, не пытался в свою веру... Всякое бывает.
— И куда они деваются? — спросила Троечка.
— А я знаю? Любая связь с ними обрывается. Аборигены их что-то там такое открывают, что-то узнают, и выходят за пределы нашего понимания. А может и за пределы Сети? — спросил парень сам у себя. — Гм, не разберешь... Во всяком случае, мы их не можем обнаружить нигде. Не видно ни результатов их работы, ни каких-то следов их вмешательства... С какой стороны не погляди — нету их. Исчезли начисто. Может, стали сверхбогами, а может сверхтонкими призраками... Ладно, пошел я.
Он стал удаляться, но Адама закричал:
— Нет, подождите еще! А зачем подальше отъезжать?
— Тише там потому что, — крикнул рогатый парень в ответ. — Чтоб к вам сразу всякие другие не полезли... Ну, как с земным вышло.
— А насколько далеко... В смысле, как далеко от этой большой сферы можно удалиться?
Незнакомец, вновь остановившись, повернулся к ним.
— Не понял... Как это, ‘насколько далеко’? Не насколько... на бесконечность то есть. Я бы на вашем месте вообще в другой район переехал.
— Что? — изумился Адама. — И другие районы есть?
— Конечно! Этот у нас небольшой, а там... — парень показал куда-то влево. — Такие просторы, аж дух захватывает... Дальше другие Срединные Домены, сами разберетесь... Да! Меня к себе можете позвать, как освоитесь. На должность бога, а? У меня опыт есть.
— Так он не один? — крикнула Ли.
— Кто?
— Домен этот! Срединный!
Тут смуглая девица хрипло рассмеялась, а парень прокричал:
— Один? Ты сдурела, подруга? Ха! А можете еще в Сверхдомен выйти. Но на тот уровень не всех пускают...
Девица что-то сказала спутнику, парень вдруг захохотал, подхватил ее на руки — она засучила ногами и, хихикая, ухватила его за рога. Не опуская девицу, он пошел дальше и быстро исчез в струящемся над дорогой молочном свете.
Ли и Адама еще некоторое время стояли у борта, глядя вслед, а потом он спросил:
— Слушай, а можно я буду называть тебя Лилит? Ты... мне кажется, тебе это имя больше идет.
Лилит не ответила, и тогда он взял ее за плечи, повернул к себе и наконец поцеловал.
Послесловие.
МИФОИНСТИНКТ или СЕТЬ КАК КОНЕЦ ЛИНЕЙНОГО ВРЕМЕНИ
(статья, написанная Тимерленом Стигматом по заказу журнала ‘Интернет и Фантастика’)
1. Физика
Ну что ж, начнем издалека — с эфира. Это понятие ввел человек по имени Аристотель; он полагал, что эфир заполняет собою вселенную и является некоей равномерно разлитой в пространстве средой, которая выступает основой всего материального и духовного.
Другой человек — его звали Исаак Ньютон — поначалу придерживался идеи всемирного эфира как среды, при помощи которой передаются различные силы (тяготение, к примеру).
Эфиром занимались и герметики-алхимики; у них он слился с мировой душой и стал чем-то вроде одушевленного пространства, своеобразного вселенского Соляриса.
В конце концов физика от идеи эфира отказалась... а теперь вот вернулась к ней опять.
Современным аналогом мирового эфира стал физический вакуум. Еще его называют континуальным (от слова ‘континуум’). Как и эфир, вакуум претендует на первооснову вселенной, базовую категорию реальности — это ‘содержательная пустота’.
Основные признаки континуального вакуума:
он не составной (то есть, не содержит в себе ничего, кроме самого себя):
имеет наименьшее количество признаков и свойств (в идеале — вообще не имеет никаких признаков);
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Когда Володя встал, ноги его подгибались. Толик ползал по полу, рядом лежала раскрытая обувная коробка, из нее торчало что-то вроде короткого штырька. В дверях виднелись ступни Васянина. Метатрон, скрипя зубами, нагнулся над своей правой рукой, пыльцы которой все еще сжимали молоток. Уловив краем глаз движение в дверях, Володя шагнул к старику, поднял дробовик, целясь в седую голову — дульный срез и висок Метатрона разделяло меньше метра.
Он нажал на курок, и голова взорвалась, как арбуз, упавший на асфальт с высоты второго этажа. Квас повернулся — в дверях стояла Илона. Глаза ее светились синим огнем, а в руках был магазин от дробовика...
— Что ты... — начал Володя.
Илона швырнула магазин в обувную коробку. А ведь патронные кассеты ‘Джэкхаммера’, если вставить в них детонатор и накрыть прижимной крышкой, превращаются в противопехотные мины...
Военные склады в поселке городского типа под названием Коцюбы полны раритетов. Там лежит оставшееся со времен Второй мировой войны оружие, хотя есть и более современные образцы, и взрывчатка — множество взрывчатки. Всевозможные общественные деятели и правозащитники не однажды поднимали вопрос о том, что склады надо уничтожить, а оружие куда-нибудь перевести, слишком уж опасное место, ведь рядом река и плотины...
Речной каскад состоит из ГЭС и ГАЭС общим числом восемь штук. Часть построена еще до войны, часть позже. Низконапорные плотины, машинные залы, капсульные гидроагрегаты... Земляная плотина одной из станций является самой длинной в мире и сдерживает колоссальные массы воды. Гидрокаскад — это техническая и питьевая вода, речной транспорт, рыбное хозяйство... около двух третей государства попадает в зону его влияния. А еще это — одно гигантское оборонное сооружение. В планах НАТО даже не рассматривалась возможность атаки на СССР через территорию, которая в последствии стала называться Самым Независимым Государством. Еще в те времена, когда комплекс начали строить, предполагалось, что некоторые дамбы искусственных морей или плотины можно подорвать в случае нападения капиталистических врагов. Волна пойдет по течению реки, снося на своем пути новые плотины, расширяясь, смывая все перед собой — дальше и дальше, к Черному и Азовскому морям... весь этот район СССР должен был превратиться в чересполосицу бурелома, озер и зон непроходимости.
Взрыв в Коцюбах разрушил первую плотину. Волна смела остальные, и очень скоро от столицы, как и от значительной части государства ничего не осталось. Еще через мгновение исчез вообще весь мир, но это произошло чуть позже, а сейчас Володя Элиарович Квас, наблюдая за цилиндрическим магазином, который, вращаясь, летел к обувной коробке, видел и другое: оранжевый свет, наполняющий комнату, льющийся почему-то не только из окна, но и сквозь стены и потолок, все ярче озаряющий столы с мониторами, тело Толика, безголового Метатрона, стоящую в дверях над неподвижным Васяниным Илону... Цилиндр еще летел, а по полу уже протянулись густые тени, и свет все лился, становился ярче, он уже почти слепил... И последнее, что услышал Володя, был голос Метатрона, полный изумления и досады, донесшийся не изо рта, но прозвучавший прямо в воздухе, голос, который не то спросил, не то констатировал:
— Шакьямуни?..
* * *
Пули пробили его грудь, плечи, живот — и швырнули назад. В те несколько мгновений, когда подошвы кед уже оторвались от земли, когда он летел, вытянувшись горизонтально, спиной вниз, ощущая жгучую боль, видя гейзеры крови, выстреливавшие из плоти, — в эти мгновения одно слово колотилось в голове Тимерлена Стигмата: Гаутама, Гаутама, Гаутама, ГАУТАМА!
Вот почему оранжевые одежды. Вот на кого, сам того не ведая, работал Тот Джигурти. Вот тот, кого Бокор и вуду не смогли бы контролировать, в каком бы теле он не воплотился; кто стоял за корпорацией Тебах, кто обманул Тота, тайно изменив его программу так, что она вычислила имена не Гермеса, но...
Из вод озера Чад восстал Будда. Фигура будто выстрелила вверх, разрастаясь — человеческое, но лишенное человечности лицо, покатые плечи, сложенные ладонями перед грудью руки, и глаза — пустые, лишенные чувств и даже проблеска разума, глядящие за крышу мира, в его небеса, вечное бесконечное единообразие, неразрывную целостность вакуума...
— Твою мать! — проорал Тим, падая на спину.
У жирафа, подбежавшего к Бокору, подкосились ноги. Захрипев, он растянулся на берегу, изогнул шею и горестно закричал.
— Грозит бессмертным смерть! — прохрипел Тимерлен Стигмат, умирая. — Грядет исход их дней!
Опанас, поняв, что произошло, тоже закричал, глядя вверх: фигура росла, голова уже пробила облака, а она все увеличивалась, и уже ноги ее, сложенные в позе лотоса, скрыли озеро, уже плечи пропали в небесах, в широкой прорехе — пробитой материализовавшимся архетипом дыре в Большой Сети, отверстии, сквозь которое в экспериментальный домен хлынула Экстра.
* * *
Мгла растеклась, обрушилась потоком. Гранитный пол треснул. Егор склонился над Троечкой, которая лежала лицом вверх. Стены пирамиды вытянулись тремя гигантскими плоскостями и срослись в одну, она стала прозрачной, покрылась белыми нитями...
Троечка менялась. Вместо тела в простыне возник робот, сквозь металлическое лицо проступили черты амазонки Лу, потом гонщицы в круглых черных очках, потом еще кого-то, еще — все ее игровые аватары сменяли друг друга. А затем на их месте возникли обычные человеческие черты.
Что-то сверкнуло, череда вспышек разошлась сферой, быстрее и быстрее, двигаясь во все стороны от того места, где раньше была пирамида...
Адама поднял голову.
Вспышки стали далекими крапинками, перешли горизонт вселенной, пропали — и вокруг распростерлась Большая Сеть.
В бесконечном пространстве высшей иерархии звезды были только битами. Они перемигивались, передавая информацию; мягким светом сияли конгломераты поддоменов; пакеты данных, гигантские как галактики, горели огнями. Паутина, где Млечный Путь был лишь одной из нитей, протянулась во все стороны, дальше и дальше — в бесконечность. По ней бежали огоньки, на узлах висели гроздья сайтов, сияли странные миры иных цивилизаций, виртуальные города, широкополосные трассы, многоярусные мегаполисы... Между ними плыли домены веры: стеклянные пузыри, капли на нитях Сети, за полупрозрачными стенками которых виднелись очертания миров — огромные в сравнении с серверами и сайтами — но крошечные на фоне исполинской сверкающей сферы Срединного Домена, той сферы, что, блистая мириадами разноцветных огней, парила в условном центре, будто хозяин паутины, от которого во все стороны протянулись волокна света...
Егор видел и свой родной домен, видел Землю внизу — уже не сферу, но словно половинку скорлупы от выеденного яйца, искаженные очертания океанов и континентов... и колоссальную полупрозрачную фигуру, вырастающую из них. Существо, сидящее в позе лотоса, со сложенными перед грудью ладонями, становилось все больше. Голова с застывшим в вечном покое лицом поднялась до того уровня, на котором висели Адама и Ли, вознеслась еще выше и пробила Сеть. Земля раскрылась лепестками, и что-то невидимое, переполненное одновременно бушующей — и в то же время мертвой энергией, хаотичное, но застывшее, влилось в нее сверху, сквозь прореху в Большой Сети, затопило до краев, так что полусфера домена развернулась и стала плоскостью, белым шахматным квадратом, посреди которого в позе лотоса сидела фигура Короля — и исчезла.
Глава 14
— Ну, ты как? — Троечка протянула руку, Адама ухватился за нее и влез на борт ковчега. Тот покачивался на одной из нитей — широкой белой полосе, молочной реке мерно текущих бит-волн.
— Пришел в себя?
— Вроде да, — сказал он.
Они встали у борта, и Егор взял Ли за руку. Наконец-то он видел ее реальную: молодая, еще и двадцати нет, симпатичная, хоть и не красавица, волосы темные, черты правильные, только нос немного как бы расплющенный — картошкой. Хотя, кажется, это ее не портило... Он еще не разобрался.
— Наверное, я смогу запустить движок ковчега, — сказала Ли. — Вот только куда плыть?
Они огляделись.
Молочная дорога тянулась по пространству чернильной тьмы, далеко впереди вливаясь в широкую трассу-реку, от которой отходили бесчисленные рукава... Ковчег покачивался на одной из нитей, протянувшихся во все стороны. Вокруг была жизнь, но слишком чуждая и далекая. В узлах нитей висели световые конструкции — сплетенные из мерцающих волокон клубки, замки, сферы, пирамиды и кубы, странные, ни на что не похожие образования, сложенные из плит и глыб сияния. Все вокруг двигалось, по нитям проносились какие-то тела, не то живые, не то машины; в Большой Сети стоял шум — но все это было далеко, здесь же, на окраине, царила тишина. Сфера Срединного Домена, будто слепящий шар белого солнца в окружении астероидов и метеоритов, парила посреди паутины.
Возле борта молочная поверхность взбурлила, на ней вздулся пузырь и лопнул, извергнув человекоподобное крылатое существо с сияющими глазами. Сделав сальто, оно поднялось до высоты палубы, поглядело на Адаму с Ли и отвернулось. В левой руке оно держало свиток, а в правой — молоток.
— Чтоб я лопнуло! — от громогласного голоса дорога всколыхнулась, будто молоко вскипело, покрывшись пеной. — Столько трудов — все рогатому под хвост!
Существо тряхнуло свитком и с тоской глянуло в сторону Срединного Домена.
— Какой взрыв, какой яркий, сильный взрыв! — оно прикрыло огненные глаза, откинуло голову назад и вздохнуло так, что ковчег закачался. — Не только этот сервер — полстраны снесло. И ради чего? Чтоб сразу за нею снесло весь домен!
Существо еще раз глянуло на Адаму и Ли, на сияющую сферу и скривилось. Пробормотав ‘Ладно, понесусь созерцать божественное милосердие’ — мерно взмахивая крыльями, улетело в сторону Срединного Домена. Стало тихо, и Троечка с Егором переглянулись.
— Что это было? — спросил она.
— Не знаю. Лучше скажи, куда нам теперь?
Услышав шум, они повернули головы. По световой дороге мимо ковчега шел невысокий молодой парень, небритый, в грязной порванной майке и джинсах. Он негромко играл на губной гармошке, состоящей из скрученных веревочкой коротких тростниковых трубок, а позади семенила смуглая девица в широкой юбке колоколом и лифчике, напоминающем чашечки лилий. Адама решил было, что это обычные люди, но когда они подошли ближе, стали видны подробности. Девица и вправду оказалась обычной, только глаза очень уж большие и яркие, сияющие зеленым светом, а вот у парня из лба торчали рожки, а из-под джинсов — копыта. И ноги его, кажется, сгибались в обратную сторону...
Сунув гармошку в карман, путник остановился и поглядел снизу вверх узкими глазами с темно-коричневыми вертикальными зрачками. Взгляд у него оказался пронзительный, нечеловеческий.
— Э, а вы кто такие? — спросил он.
Девица тоже задрала голову, моргнув, уставилась на Адаму так, что тот внутренне поежился.
— Из земного домена, что ли? Как сюда попали? — спросил незнакомец.
— Мы были в Сети... — неуверенно произнес Егор. — В специальных костюмах. А потом...
— А... — протянул рогатый парень и, вздохнув, посмотрел на Срединный Домен. — Ясно. Наверное, вы единственные, кто остался.
— Вы тоже с Земли? — подала голос Троечка.
— Типа да. Ну то есть вообще-то я на Следящих долго работал... — он махнул рукой в сторону сферы. — На этих вот.
— А что произошло?
— Да, блин, Будда это! — внезапно обозлившись, собеседник рубанул воздух ребром ладони. — Всех обвели, засранцы... Это ж их долгосрочный проект: слить домены веры с Экстрой, а потом и за Срединный взяться. Мол, вечный кайф и слияние с абсолютом, вера у них, понимаешь, такая... Уроды астральные! Ладно, чего теперь...
Плюнув, он сунул руки в карманы и побрел по молочной дороге в сторону Срединного Домена. Смуглая девица, лизнув Егора на прощание взглядом, подмигнула, хихикнула и пошла следом.
— Подождите! — крикнула Троечка. — А нам... Что нам теперь делать? Куда ехать... То есть плыть куда?
Парень приостановился, оглянувшись, сказал:
— Видите, шарики небольшие на Сети? Это несформировавшиеся домены, голограммные зачатки миров. Они не населены пока. Выберете себе какой-нибудь... Ну и населяйте.
— Любой? — спросил Адама.
— Ну да. То есть найдите, конечно, где климат по нраву, география... Хотя географию и перестроить можно, это ж от вас зависит. Веру создайте, чтобы сетка над доменом оформилась и потомки могли голограмму поддерживать... Да, и еще — здесь центр, попробуйте подальше отъехать.
— Это что, так легко — взял и основал новый мир... То есть домен? — спросила Троечка.
— Да ну, как же — ‘легко’. Сложно. Но можно. Хотя, если хотите, так можете вообще своего домена не создавать, здесь остаться. Станете бродягами — сетевыми, мать их, призраками. Здесь такие попадаются, хоть нечасто. И мародеры есть, развалины посыпавшихся доменов грабят... А бывает, правда совсем редко, что домены сами собой рассасываются, незаметно так — вроде был только что, а потом глядишь — и нету, хотя никакого шума, никто на него не наезжал, не пытался в свою веру... Всякое бывает.
— И куда они деваются? — спросила Троечка.
— А я знаю? Любая связь с ними обрывается. Аборигены их что-то там такое открывают, что-то узнают, и выходят за пределы нашего понимания. А может и за пределы Сети? — спросил парень сам у себя. — Гм, не разберешь... Во всяком случае, мы их не можем обнаружить нигде. Не видно ни результатов их работы, ни каких-то следов их вмешательства... С какой стороны не погляди — нету их. Исчезли начисто. Может, стали сверхбогами, а может сверхтонкими призраками... Ладно, пошел я.
Он стал удаляться, но Адама закричал:
— Нет, подождите еще! А зачем подальше отъезжать?
— Тише там потому что, — крикнул рогатый парень в ответ. — Чтоб к вам сразу всякие другие не полезли... Ну, как с земным вышло.
— А насколько далеко... В смысле, как далеко от этой большой сферы можно удалиться?
Незнакомец, вновь остановившись, повернулся к ним.
— Не понял... Как это, ‘насколько далеко’? Не насколько... на бесконечность то есть. Я бы на вашем месте вообще в другой район переехал.
— Что? — изумился Адама. — И другие районы есть?
— Конечно! Этот у нас небольшой, а там... — парень показал куда-то влево. — Такие просторы, аж дух захватывает... Дальше другие Срединные Домены, сами разберетесь... Да! Меня к себе можете позвать, как освоитесь. На должность бога, а? У меня опыт есть.
— Так он не один? — крикнула Ли.
— Кто?
— Домен этот! Срединный!
Тут смуглая девица хрипло рассмеялась, а парень прокричал:
— Один? Ты сдурела, подруга? Ха! А можете еще в Сверхдомен выйти. Но на тот уровень не всех пускают...
Девица что-то сказала спутнику, парень вдруг захохотал, подхватил ее на руки — она засучила ногами и, хихикая, ухватила его за рога. Не опуская девицу, он пошел дальше и быстро исчез в струящемся над дорогой молочном свете.
Ли и Адама еще некоторое время стояли у борта, глядя вслед, а потом он спросил:
— Слушай, а можно я буду называть тебя Лилит? Ты... мне кажется, тебе это имя больше идет.
Лилит не ответила, и тогда он взял ее за плечи, повернул к себе и наконец поцеловал.
Послесловие.
МИФОИНСТИНКТ или СЕТЬ КАК КОНЕЦ ЛИНЕЙНОГО ВРЕМЕНИ
(статья, написанная Тимерленом Стигматом по заказу журнала ‘Интернет и Фантастика’)
1. Физика
Ну что ж, начнем издалека — с эфира. Это понятие ввел человек по имени Аристотель; он полагал, что эфир заполняет собою вселенную и является некоей равномерно разлитой в пространстве средой, которая выступает основой всего материального и духовного.
Другой человек — его звали Исаак Ньютон — поначалу придерживался идеи всемирного эфира как среды, при помощи которой передаются различные силы (тяготение, к примеру).
Эфиром занимались и герметики-алхимики; у них он слился с мировой душой и стал чем-то вроде одушевленного пространства, своеобразного вселенского Соляриса.
В конце концов физика от идеи эфира отказалась... а теперь вот вернулась к ней опять.
Современным аналогом мирового эфира стал физический вакуум. Еще его называют континуальным (от слова ‘континуум’). Как и эфир, вакуум претендует на первооснову вселенной, базовую категорию реальности — это ‘содержательная пустота’.
Основные признаки континуального вакуума:
он не составной (то есть, не содержит в себе ничего, кроме самого себя):
имеет наименьшее количество признаков и свойств (в идеале — вообще не имеет никаких признаков);
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29