Он был дома, когда она уезжала в бутик. И линия была занята, когда она звонила…
Господи, неужели что-то серьезное? Может, он попал в аварию и не сказал ей? Может быть, кто-то пострадал? Но ведь Ян не стал бы скрывать это от нее. Гудки шли один за другим.
Телефон звонил беспрерывно, но на том конце не брали трубку. Возможно, он уже выехал. Было начало двенадцатого.
Но тут Нику Мориссу понадобилось «что-нибудь впечатляющее» на день рождения его жены. Он совершенно забыл об этом, и теперь до полудня ему нужно было накупить вещей по крайней мере на четыреста долларов. Джессика ругала себя последними словами, но не могла не помочь ему. Ей был симпатичен Ник, и до того, как он ушел из магазина, доверху нагруженный сверкающими желтыми и коричневыми коробками, в дверях появилась Барбара Фуллер, а за ней Холли Дженкинс, а потом.., потом был уже полдень.
А от Яна никаких известий. Она попробовала позвонить ему еще раз и, не получив ответа, начала паниковать. В это время он уже должен был быть здесь. Он обещал забрать ее в половине первого.
В час он так и не показался, и Джессика была готова расплакаться. Ужасное утро. Посетители, напряжение, доставка товаров, проблемы. Вот так возвращение домой. И где же Ян?
А этот негодяй Хоугтон прямо-таки довел ее своими таинственными вопросами о машине. Она закрылась в кабинете, когда Зина ушла на ленч. Ей требовалось некоторое время побыть одной, чтобы собраться с мыслями, перевести дух, чтобы набраться смелости сделать то, чего она не хотела делать.
Но ей необходимо все выяснить. В конце концов, это не так уж трудно. Надо только набрать номер, спросить, не задержан ли Ян Пауэре Кларк, и вздохнуть с облегчением, услышав отрицательный ответ. Или схватить чековую книжку и сломя голову бежать туда, если его опять загребли за нарушение правил парковки. Дело привычное. Но прежде чем она набралась мужества поднять трубку, ей пришлось выпить еще одну чашку кофе и выкурить сигарету.
Справочная дала номер городской тюрьмы. Что за бред! Она чувствовала себя в дурацком положении и ухмыльнулась, думая о том, что скажет Ян, войдя в тот момент, когда она будет звонить в тюрьму. Да он же неделю будет над ней издеваться.
В ухо рявкнул голос:
— Городская тюрьма. Палмер у аппарата.
Господи, что теперь? Ладно, раз позвонила, надо спрашивать.
— Я.., я хотела бы узнать, нет ли у вас там мистера Яна Кларка, Яна Пауэрса Кларка, сержант. За нарушения правил парковки.
— Произнесите по буквам! — Дежурный сержант не был удивлен. Нарушение правил — дело серьезное.
— Кларк. Ян. Я-н К-л-а-р-к. — Она сделала глубокую затяжку, пока ждала. Катсуко просунула голову в дверь, интересуясь насчет ленча. Джессика яростно замотала головой и глазами показала закрыть дверь. Нервы стали сдавать еще несколько часов назад, с приездом инспектора Хоугтона.
После невыносимой паузы голос в телефонной трубке ответил:
— Кларк. Да. Он у нас.
Молодец — нечего сказать. Джессика перевела дух. Это было неприятно, но не конец света. По крайней мере сейчас она знала, где он, и могла вытащить его за каких-нибудь полчаса. Ей стало любопытно, сколько же квитанций он не оплатил на этот раз. Но уж теперь-то ему придется выслушать все, что она о нем думает. Как он ее напугал. Вероятно, Хоугтон этого и добивался, не признаваясь, что дело было в нарушении правил парковки. Ублюдок.
— Попал к нам час назад. С ним сейчас разговаривают.
— За не правильную парковку? — Как глупо. Дальше некуда.
— Нет, леди. Не за парковку. Три случая изнасилования и обвинение в нападении с той же целью.
Джесси казалось, что на нее опускается потолок, а стены сжимаются, чтобы лишить ее возможности дышать.
— Что?
— Три случая изнасилования и обвинение в нападении.
— Бог ты мой! С ним можно поговорить? — Ее так трясло, что пришлось взяться за трубку сразу двумя руками. Она почувствовала, как завтрак подкатывает к горлу.
— Нет. Он может поговорить только со своим адвокатом, а вы встретитесь с ним завтра. Между одиннадцатью и двумя.
Сумму залога еще не установили. Обвинение будет предъявлено в четверг.
Сержант повесил трубку. Она с бессмысленным выражением глаз по-прежнему держала трубку в руках, а слезы текли по ее щекам. В этот момент дверь открылась, и показалась Катсуко, протянувшая ей сандвич. Девушка сразу же оценила ситуацию.
— Боже мой. Что произошло? — Она остановилась на полпути и уставилась на потрясенную Джессику. Та никогда не теряла самообладания, никогда не плакала, никогда не проявляла нерешительности, никогда не… По крайней мере они никогда не видели ее такой в магазине.
— Я не знаю, что случилось. Но произошла невероятная, ужасная, нелепейшая ошибка!
Джессика перешла на крик и, схватив принесенный Кэт сандвич, запустила его в противоположную стену. Три случая изнасилования. И одно нападение. Что, черт возьми, происходит?
Глава 4
— Джесси, ты куда?
Она пролетела к двери мимо возвращавшейся с ленча Зины:
— Считайте, что я еще не вернулась из Нью-Йорка. Я отправляюсь домой. Мне не звоните. — Она рывком открыла дверь машины и нырнула внутрь.
— Ты заболела? — успела крикнуть Зина, но Джессика только помотала головой, включив зажигание и выжав педаль газа, она была уже далеко.
Сраженная Зина вошла в бутик, Катсуко не могла сообщить ей ничего определенного. Джесси была расстроена, но Кэт не знала причины. Это имело какое-то отношение к визиту полицейского сегодняшним утром. Девушки были встревожены, но она запретила звонить ей домой, а днем в магазине было полно работы, и у них не оставалось времени на разговоры. Катсуко прикинула, что это как-то было связано с Яном.
Зина пребывала в полном неведении.
Добравшись домой, Джессика одной рукой схватила телефон, а другой — записную книжку. На столе осталась полупустая чашка кофе. Ян только сел за завтрак, когда его схватили, и какие-то детали подсказали ей, что именно Хоугтон взял на себя эту миссию. Интересно, видели ли соседи? Стопка страниц новой книги лежала рядом с кофейной чашкой. Никакой записки или послания. Должно быть, он был потрясен до глубины души. Очевидно, обвинение показалось абсурдным и ему.
Ведь арестовали не того человека. Через несколько часов кошмар закончится, и он будет дома. К Джессике вернулась способность рассуждать здраво. Теперь ей нужен был только защитник. Она просто не позволит себе паниковать. Записная книжка выдала требуемое имя и номер телефона. Джесси повезло, он был свободен и не на ленче, как она опасалась. Он был тем самым человеком, которого уважали и она, и Ян, адвокат с хорошей репутацией, старший компаньон в своей фирме. Филип Уолд.
— Но, Джессика, я не занимаюсь уголовными делами.
— Какая разница?
— Боюсь, большая. Вам нужен хороший защитник по уголовным делам.
— Но он не делал этого. Нам нужен кто-то, чтобы разобраться во всей путанице и вытащить его оттуда.
— Ты говорила с ним?
— Нет, мне не разрешили. Послушай, Филип, ну пожалуйста. Зайди к ним и переговори. Побеседуй с Яном. Все это — полный абсурд.
На другом конце провода молчали.
— Что ж, это в моих силах. Но я не могу взять дело. Это было бы нечестно по отношению к вам обоим.
— Какое дело? Его всего лишь не правильно опознали.
— А ты знаешь, на чем строится обвинение?
— Что-то связанное с моей машиной.
— Они установили номер?
— Да.
— Ну, тогда они могли спутать цифры или буквы.
Она не произнесла ни слова, но трудно было спутать буквы в слове «Джесси» и выйти не на то имя. Это единственное, что беспокоило ее. Зацепка за машину.
— Вот что я тебе скажу: я поеду и встречусь с ним, разузнаю, в чем дело, и также дам тебе несколько адресов адвокатов по уголовным делам. Потом я им позвоню и сообщу все, что смогу узнать. Объясню, что это я посоветовал тебе обратиться к ним.
Джесси глубоко вздохнула:
— Спасибо, Филип. Это мне поможет.
Он продиктовал ей имена и пообещал заскочить, как только встретится с Яном. А она, отпив глоток остывшего кофе мужа, принялась звонить друзьям Филипа — специалистам по уголовным делам. Звонки были неутешительными.
Первого не было в городе, второй выступал в суде всю следующую неделю и не мог взяться за новое дело, третий был слишком занят, чтобы разговаривать с ней, четвертого не было на месте, пятый же соизволил уделить ей какое-то время. Джесси не понравился его голос.
— У него уже есть судимости?
— Нет. Конечно, нет. Только нарушения правил парковки.
— Наркотики? Были какие-нибудь проблемы с наркотиками?
— Никаких.
— Он пьет?
— Нет. Только вино по праздникам. — Господи, он уже уверен, что Ян виновен. Это чувствуется.
— Знал он эту женщину раньше.., мм… Был он до этого с ней знаком?
— Я ничего не знаю о женщине и считаю, что все это ошибка.
— Почему вы так думаете? — Ублюдок. Джесси уже ненавидела его.
— Я знаю моего мужа.
— Она опознала его?
— Я не в курсе. Мистер Уолд все вам передаст, когда вернется после встречи с Яном.
В тюрьме… О Господи… Ян был в тюрьме, а этот чертов адвокатишка задавал ей дурацкие вопросы о том, знал ли он женщину, которая обвиняла его в изнасиловании, или нет.
Кого это интересует? Джесси хотела только одного — чтобы муж вернулся домой. Сейчас. Неужели никто ее не понимает?
Ей стало трудно дышать, когда она попыталась унять волнение в голосе и скрыть растущую панику.
— Так вот что я вам скажу, юная леди. У вас и вашего мужа серьезные проблемы. Однако это дело меня заинтересовало. — «О, Бог ты мой». — И я согласен взяться за него.
Но есть еще один вопрос. О моем гонораре. Он оплачивается вперед.
— Вперед? — Джесси была потрясена.
— Да. Вы узнаете, что большинство, если не все мои коллеги поступают точно так же. Мне на самом деле нужно подготовиться к ведению дела, потому что если я хоть раз покажусь в Верховном суде, выступая защитником вашего мужа, я буду считаться его официальным адвокатом и, следовательно, обязан буду вести это дело, заплатите вы или нет.
А если ваш муж отправится в тюрьму, то вы можете и не заплатить. У вас есть какие-нибудь сбережения?
Ян отправится в тюрьму? Ах ты сволочь!
— Да, у нас есть средства. — Она едва могла разжать зубы.
— Какого рода авуары?
— Могу вас заверить, что я в состоянии оплатить ваш гонорар.
— Отлично, но я хочу быть уверен. Мой гонорар составит пятнадцать тысяч долларов.
— Что? Вперед?
— И я бы хотел получить половину суммы до предъявления обвинения. Если я не ошибаюсь, вы сказали, что это произойдет в четверг. А половину сразу же после.
— Но я не смогу обратить авуары в наличность за два дня.
— В таком случае я не смогу взяться за ваше дело.
— Благодарю вас. — Джесси хотела послать его ко всем чертям, но к тому моменту она уже опять начала паниковать.
Ну кто ей поможет?
Шестой адвокат, рекомендованный Филипом, оказался более приятным человеком. Его звали Мартин Шварц.
— Похоже, у вас или по крайней мере у вашего мужа чертовски серьезные проблемы. Как вы считаете, он виновен?
Интересный вопрос. Джессика колебалась только мгновение. Требовалось дать взвешенный ответ.
— Нет. И не потому, что я его жена. Я не верю, что он мог совершить нечто подобное. Это не похоже на него, и нет совершенно никаких причин.
— Хорошо, я возьмусь за ваше дело. Однако должен заметить, миссис Кларк, люди иногда совершают странные вещи.
Будьте готовы к этому. У вашего мужа могут оказаться такие наклонности, о которых вы и не подозревали.
Возможно. Но она этому не верила. Не могла поверить.
— Я бы хотел поговорить с Филипом Уолдом после того, как он встретится с вашим мужем, — продолжал Шварц.
— Была бы вам очень признательна за это. Предъявление обвинения назначено на четверг. К тому времени нам нужен официальный защитник. Филип считает, что он не годится для этого дела.
Дело.., дело.., дело… Она уже ненавидела это слово.
— Филип — отличный парень.
— Я знаю, мистер Шварц… Мне бы не хотелось упоминать об этом, но…
— Мой гонорар?
— Да, ваш гонорар. — Джесси глубоко вздохнула и почувствовала, как тугой комок сжимается у нее в груди.
— Мы можем это обсудить. Я попытаюсь оставаться в разумных пределах.
— Скажу вам честно, человек, с которым я разговаривала до вас, запросил пятнадцать тысяч к четвергу. Это мне не под силу.
— У вас есть какие-нибудь авуары?
О Господи. Опять то же самое.
— Да, есть. — Неожиданно ее тон стал негодующим. — У меня свое дело, дом, машина. У мужа тоже машина. Но мы не можем продать дом или мой бизнес за два дня.
— Я и не ожидал, что вы оплатите весь гонорар сразу, миссис Кларк. — Шварц говорил спокойно, но твердо. Что-то в нем успокаивало Джессику. — Но я подумал о том, что вам могут понадобиться дополнительные средства для выплаты залога, если они наскребут что-нибудь для обвинения, что еще бабушка надвое сказала. Сумма залога может оказаться весьма внушительной. Ну над этим мы будем голову ломать позже. Что касается моего гонорара, думаю, двух тысяч долларов, внесенных до суда, будет достаточно. Но это не протянется и двух месяцев, и если вы — друг Филипа, то я бы не волновался.
Ее поразило, что люди, которые не относились к «друзьям Филипа», жили в мире, полном проблем. Неожиданно Джесси почувствовала прилив благодарности к Филипу.
— Вас это устраивает?
Она молча кивнула с некоторым облегчением. Конечно, эти условия более приемлемы, чем те, которые ей сообщили несколько минут назад. Это полностью съест ее сбережения, но по крайней мере две тысячи долларов она была в состоянии достать. Об остальных пяти они будут думать позже, в том случае, если до этого дойдет дело. Если придется, она, не раздумывая, продаст «морган». Речь шла о жизни Яна, а он был нужен ей в миллион раз больше, чем автомобиль. Имелись еще мамины драгоценности. Но это было святое. Даже для Яна.
— Я согласна на ваши условия.
— Отлично. Когда мы сможем встретиться?
— Когда угодно.
— Тогда я хотел бы увидеться с вами завтра в моем офисе.
Я поговорю с Уолдом сегодня днем, а утром навещу мистера Кларка. Вы сможете приехать к десяти тридцати?
— Да.
— Хорошо. Я возьму полицейские рапорты и посмотрю, что у них есть против него. Идет?
— Замечательно. Знаете, у меня как камень с души свалился. Признаюсь, я была в панике. Это все не для меня. Полиция, залог, пункты обвинения… Не пойму, что происходит.
Не знаю даже, что, черт побери, уже произошло.
— Ну, это мы и собираемся выяснить. Так что пока отдыхайте.
— Спасибо, мистер Шварц. Очень вам благодарна.
— Увидимся утром. — Разговор окончился.
Джессика неожиданно опять разрыдалась. Какой ужасный день ей пришлось пережить. Господи, где Ян? Слезы вновь прочертили горячую дорожку по ее щекам. Ощущение было такое, будто они текли беспрестанно весь день. Ей нужно было привести себя в порядок. Скоро здесь будет Уолд.
Филип Уолд приехал в половине шестого. На его лице застыло выражение глубокой озабоченности, глаза выглядели уставшими.
— Вы видели его? — Джесси почувствовала, как слезы опять подступают к глазам, и изо всех сил старалась не расплакаться.
— Да.
— Как он?
— В порядке. Потрясен, но держится неплохо. Очень беспокоился о вас.
— Вы успокоили его? — Руки ее опять затряслись, а кофе, который она пила весь день, только усугублял положение.
— Я сказал ему, что вы расстроены, что вполне естественно в таких обстоятельствах. Джессика, — давайте присядем.
Ей не понравилось то, как он это произнес, но, может быть, Филип всего-навсего устал. Им выпал долгий день. Бесконечно долгий.
— Я разговаривала с Мартином Шварцем. Думаю, он возьмет дело. Он собирался позвонить вам сегодня.
— Хорошо. Думаю, вам обоим он понравится. Мартин — хороший защитник и отличный человек.
Джессика проводила Филипа в гостиную, где он сел на длинный белый диван, с которого открывался прекрасный вид.
Она же устроилась на мягком стуле, обтянутом бежевой замшей, рядом со старым, отделанным медью столом, которым они с Яном обзавелись во время медового месяца в Италии.
Она набрала полную грудь воздуха и, глубоко вздохнув, вытянула ноги. Теплая, приятная комната, которая всегда приносила успокоение в ее душу. Но только не сейчас. В этот момент она чувствовала себя так, как будто прошли годы с тех пор, как ее ласкали руки Яна… Ей казалось, что прежняя жизнь уже никогда не вернется в этот дом.
Машинально ее взгляд упал на висевший над камином небольшой портрет мужа, сделанный несколько лет назад.
С него ей нежно улыбался Ян. Сердце у Джессики заныло.
Где он?
— Джессика?
Она сидела с отсутствующим выражением лица. Филип заметил, как она пристально посмотрела на портрет мужа и стала вдруг похожа на вдову в трауре. Какая у него отвратительная профессия. Он бросил взгляд в окно на открывающийся вид, давая ей возможность успокоиться. Однако Джесси полностью владела собой. Лишь глаза выдавали душевную муку.
Филип сомневался, что она готова выслушать его сейчас, но был обязан сообщить факты.
1 2 3 4 5 6 7
Господи, неужели что-то серьезное? Может, он попал в аварию и не сказал ей? Может быть, кто-то пострадал? Но ведь Ян не стал бы скрывать это от нее. Гудки шли один за другим.
Телефон звонил беспрерывно, но на том конце не брали трубку. Возможно, он уже выехал. Было начало двенадцатого.
Но тут Нику Мориссу понадобилось «что-нибудь впечатляющее» на день рождения его жены. Он совершенно забыл об этом, и теперь до полудня ему нужно было накупить вещей по крайней мере на четыреста долларов. Джессика ругала себя последними словами, но не могла не помочь ему. Ей был симпатичен Ник, и до того, как он ушел из магазина, доверху нагруженный сверкающими желтыми и коричневыми коробками, в дверях появилась Барбара Фуллер, а за ней Холли Дженкинс, а потом.., потом был уже полдень.
А от Яна никаких известий. Она попробовала позвонить ему еще раз и, не получив ответа, начала паниковать. В это время он уже должен был быть здесь. Он обещал забрать ее в половине первого.
В час он так и не показался, и Джессика была готова расплакаться. Ужасное утро. Посетители, напряжение, доставка товаров, проблемы. Вот так возвращение домой. И где же Ян?
А этот негодяй Хоугтон прямо-таки довел ее своими таинственными вопросами о машине. Она закрылась в кабинете, когда Зина ушла на ленч. Ей требовалось некоторое время побыть одной, чтобы собраться с мыслями, перевести дух, чтобы набраться смелости сделать то, чего она не хотела делать.
Но ей необходимо все выяснить. В конце концов, это не так уж трудно. Надо только набрать номер, спросить, не задержан ли Ян Пауэре Кларк, и вздохнуть с облегчением, услышав отрицательный ответ. Или схватить чековую книжку и сломя голову бежать туда, если его опять загребли за нарушение правил парковки. Дело привычное. Но прежде чем она набралась мужества поднять трубку, ей пришлось выпить еще одну чашку кофе и выкурить сигарету.
Справочная дала номер городской тюрьмы. Что за бред! Она чувствовала себя в дурацком положении и ухмыльнулась, думая о том, что скажет Ян, войдя в тот момент, когда она будет звонить в тюрьму. Да он же неделю будет над ней издеваться.
В ухо рявкнул голос:
— Городская тюрьма. Палмер у аппарата.
Господи, что теперь? Ладно, раз позвонила, надо спрашивать.
— Я.., я хотела бы узнать, нет ли у вас там мистера Яна Кларка, Яна Пауэрса Кларка, сержант. За нарушения правил парковки.
— Произнесите по буквам! — Дежурный сержант не был удивлен. Нарушение правил — дело серьезное.
— Кларк. Ян. Я-н К-л-а-р-к. — Она сделала глубокую затяжку, пока ждала. Катсуко просунула голову в дверь, интересуясь насчет ленча. Джессика яростно замотала головой и глазами показала закрыть дверь. Нервы стали сдавать еще несколько часов назад, с приездом инспектора Хоугтона.
После невыносимой паузы голос в телефонной трубке ответил:
— Кларк. Да. Он у нас.
Молодец — нечего сказать. Джессика перевела дух. Это было неприятно, но не конец света. По крайней мере сейчас она знала, где он, и могла вытащить его за каких-нибудь полчаса. Ей стало любопытно, сколько же квитанций он не оплатил на этот раз. Но уж теперь-то ему придется выслушать все, что она о нем думает. Как он ее напугал. Вероятно, Хоугтон этого и добивался, не признаваясь, что дело было в нарушении правил парковки. Ублюдок.
— Попал к нам час назад. С ним сейчас разговаривают.
— За не правильную парковку? — Как глупо. Дальше некуда.
— Нет, леди. Не за парковку. Три случая изнасилования и обвинение в нападении с той же целью.
Джесси казалось, что на нее опускается потолок, а стены сжимаются, чтобы лишить ее возможности дышать.
— Что?
— Три случая изнасилования и обвинение в нападении.
— Бог ты мой! С ним можно поговорить? — Ее так трясло, что пришлось взяться за трубку сразу двумя руками. Она почувствовала, как завтрак подкатывает к горлу.
— Нет. Он может поговорить только со своим адвокатом, а вы встретитесь с ним завтра. Между одиннадцатью и двумя.
Сумму залога еще не установили. Обвинение будет предъявлено в четверг.
Сержант повесил трубку. Она с бессмысленным выражением глаз по-прежнему держала трубку в руках, а слезы текли по ее щекам. В этот момент дверь открылась, и показалась Катсуко, протянувшая ей сандвич. Девушка сразу же оценила ситуацию.
— Боже мой. Что произошло? — Она остановилась на полпути и уставилась на потрясенную Джессику. Та никогда не теряла самообладания, никогда не плакала, никогда не проявляла нерешительности, никогда не… По крайней мере они никогда не видели ее такой в магазине.
— Я не знаю, что случилось. Но произошла невероятная, ужасная, нелепейшая ошибка!
Джессика перешла на крик и, схватив принесенный Кэт сандвич, запустила его в противоположную стену. Три случая изнасилования. И одно нападение. Что, черт возьми, происходит?
Глава 4
— Джесси, ты куда?
Она пролетела к двери мимо возвращавшейся с ленча Зины:
— Считайте, что я еще не вернулась из Нью-Йорка. Я отправляюсь домой. Мне не звоните. — Она рывком открыла дверь машины и нырнула внутрь.
— Ты заболела? — успела крикнуть Зина, но Джессика только помотала головой, включив зажигание и выжав педаль газа, она была уже далеко.
Сраженная Зина вошла в бутик, Катсуко не могла сообщить ей ничего определенного. Джесси была расстроена, но Кэт не знала причины. Это имело какое-то отношение к визиту полицейского сегодняшним утром. Девушки были встревожены, но она запретила звонить ей домой, а днем в магазине было полно работы, и у них не оставалось времени на разговоры. Катсуко прикинула, что это как-то было связано с Яном.
Зина пребывала в полном неведении.
Добравшись домой, Джессика одной рукой схватила телефон, а другой — записную книжку. На столе осталась полупустая чашка кофе. Ян только сел за завтрак, когда его схватили, и какие-то детали подсказали ей, что именно Хоугтон взял на себя эту миссию. Интересно, видели ли соседи? Стопка страниц новой книги лежала рядом с кофейной чашкой. Никакой записки или послания. Должно быть, он был потрясен до глубины души. Очевидно, обвинение показалось абсурдным и ему.
Ведь арестовали не того человека. Через несколько часов кошмар закончится, и он будет дома. К Джессике вернулась способность рассуждать здраво. Теперь ей нужен был только защитник. Она просто не позволит себе паниковать. Записная книжка выдала требуемое имя и номер телефона. Джесси повезло, он был свободен и не на ленче, как она опасалась. Он был тем самым человеком, которого уважали и она, и Ян, адвокат с хорошей репутацией, старший компаньон в своей фирме. Филип Уолд.
— Но, Джессика, я не занимаюсь уголовными делами.
— Какая разница?
— Боюсь, большая. Вам нужен хороший защитник по уголовным делам.
— Но он не делал этого. Нам нужен кто-то, чтобы разобраться во всей путанице и вытащить его оттуда.
— Ты говорила с ним?
— Нет, мне не разрешили. Послушай, Филип, ну пожалуйста. Зайди к ним и переговори. Побеседуй с Яном. Все это — полный абсурд.
На другом конце провода молчали.
— Что ж, это в моих силах. Но я не могу взять дело. Это было бы нечестно по отношению к вам обоим.
— Какое дело? Его всего лишь не правильно опознали.
— А ты знаешь, на чем строится обвинение?
— Что-то связанное с моей машиной.
— Они установили номер?
— Да.
— Ну, тогда они могли спутать цифры или буквы.
Она не произнесла ни слова, но трудно было спутать буквы в слове «Джесси» и выйти не на то имя. Это единственное, что беспокоило ее. Зацепка за машину.
— Вот что я тебе скажу: я поеду и встречусь с ним, разузнаю, в чем дело, и также дам тебе несколько адресов адвокатов по уголовным делам. Потом я им позвоню и сообщу все, что смогу узнать. Объясню, что это я посоветовал тебе обратиться к ним.
Джесси глубоко вздохнула:
— Спасибо, Филип. Это мне поможет.
Он продиктовал ей имена и пообещал заскочить, как только встретится с Яном. А она, отпив глоток остывшего кофе мужа, принялась звонить друзьям Филипа — специалистам по уголовным делам. Звонки были неутешительными.
Первого не было в городе, второй выступал в суде всю следующую неделю и не мог взяться за новое дело, третий был слишком занят, чтобы разговаривать с ней, четвертого не было на месте, пятый же соизволил уделить ей какое-то время. Джесси не понравился его голос.
— У него уже есть судимости?
— Нет. Конечно, нет. Только нарушения правил парковки.
— Наркотики? Были какие-нибудь проблемы с наркотиками?
— Никаких.
— Он пьет?
— Нет. Только вино по праздникам. — Господи, он уже уверен, что Ян виновен. Это чувствуется.
— Знал он эту женщину раньше.., мм… Был он до этого с ней знаком?
— Я ничего не знаю о женщине и считаю, что все это ошибка.
— Почему вы так думаете? — Ублюдок. Джесси уже ненавидела его.
— Я знаю моего мужа.
— Она опознала его?
— Я не в курсе. Мистер Уолд все вам передаст, когда вернется после встречи с Яном.
В тюрьме… О Господи… Ян был в тюрьме, а этот чертов адвокатишка задавал ей дурацкие вопросы о том, знал ли он женщину, которая обвиняла его в изнасиловании, или нет.
Кого это интересует? Джесси хотела только одного — чтобы муж вернулся домой. Сейчас. Неужели никто ее не понимает?
Ей стало трудно дышать, когда она попыталась унять волнение в голосе и скрыть растущую панику.
— Так вот что я вам скажу, юная леди. У вас и вашего мужа серьезные проблемы. Однако это дело меня заинтересовало. — «О, Бог ты мой». — И я согласен взяться за него.
Но есть еще один вопрос. О моем гонораре. Он оплачивается вперед.
— Вперед? — Джесси была потрясена.
— Да. Вы узнаете, что большинство, если не все мои коллеги поступают точно так же. Мне на самом деле нужно подготовиться к ведению дела, потому что если я хоть раз покажусь в Верховном суде, выступая защитником вашего мужа, я буду считаться его официальным адвокатом и, следовательно, обязан буду вести это дело, заплатите вы или нет.
А если ваш муж отправится в тюрьму, то вы можете и не заплатить. У вас есть какие-нибудь сбережения?
Ян отправится в тюрьму? Ах ты сволочь!
— Да, у нас есть средства. — Она едва могла разжать зубы.
— Какого рода авуары?
— Могу вас заверить, что я в состоянии оплатить ваш гонорар.
— Отлично, но я хочу быть уверен. Мой гонорар составит пятнадцать тысяч долларов.
— Что? Вперед?
— И я бы хотел получить половину суммы до предъявления обвинения. Если я не ошибаюсь, вы сказали, что это произойдет в четверг. А половину сразу же после.
— Но я не смогу обратить авуары в наличность за два дня.
— В таком случае я не смогу взяться за ваше дело.
— Благодарю вас. — Джесси хотела послать его ко всем чертям, но к тому моменту она уже опять начала паниковать.
Ну кто ей поможет?
Шестой адвокат, рекомендованный Филипом, оказался более приятным человеком. Его звали Мартин Шварц.
— Похоже, у вас или по крайней мере у вашего мужа чертовски серьезные проблемы. Как вы считаете, он виновен?
Интересный вопрос. Джессика колебалась только мгновение. Требовалось дать взвешенный ответ.
— Нет. И не потому, что я его жена. Я не верю, что он мог совершить нечто подобное. Это не похоже на него, и нет совершенно никаких причин.
— Хорошо, я возьмусь за ваше дело. Однако должен заметить, миссис Кларк, люди иногда совершают странные вещи.
Будьте готовы к этому. У вашего мужа могут оказаться такие наклонности, о которых вы и не подозревали.
Возможно. Но она этому не верила. Не могла поверить.
— Я бы хотел поговорить с Филипом Уолдом после того, как он встретится с вашим мужем, — продолжал Шварц.
— Была бы вам очень признательна за это. Предъявление обвинения назначено на четверг. К тому времени нам нужен официальный защитник. Филип считает, что он не годится для этого дела.
Дело.., дело.., дело… Она уже ненавидела это слово.
— Филип — отличный парень.
— Я знаю, мистер Шварц… Мне бы не хотелось упоминать об этом, но…
— Мой гонорар?
— Да, ваш гонорар. — Джесси глубоко вздохнула и почувствовала, как тугой комок сжимается у нее в груди.
— Мы можем это обсудить. Я попытаюсь оставаться в разумных пределах.
— Скажу вам честно, человек, с которым я разговаривала до вас, запросил пятнадцать тысяч к четвергу. Это мне не под силу.
— У вас есть какие-нибудь авуары?
О Господи. Опять то же самое.
— Да, есть. — Неожиданно ее тон стал негодующим. — У меня свое дело, дом, машина. У мужа тоже машина. Но мы не можем продать дом или мой бизнес за два дня.
— Я и не ожидал, что вы оплатите весь гонорар сразу, миссис Кларк. — Шварц говорил спокойно, но твердо. Что-то в нем успокаивало Джессику. — Но я подумал о том, что вам могут понадобиться дополнительные средства для выплаты залога, если они наскребут что-нибудь для обвинения, что еще бабушка надвое сказала. Сумма залога может оказаться весьма внушительной. Ну над этим мы будем голову ломать позже. Что касается моего гонорара, думаю, двух тысяч долларов, внесенных до суда, будет достаточно. Но это не протянется и двух месяцев, и если вы — друг Филипа, то я бы не волновался.
Ее поразило, что люди, которые не относились к «друзьям Филипа», жили в мире, полном проблем. Неожиданно Джесси почувствовала прилив благодарности к Филипу.
— Вас это устраивает?
Она молча кивнула с некоторым облегчением. Конечно, эти условия более приемлемы, чем те, которые ей сообщили несколько минут назад. Это полностью съест ее сбережения, но по крайней мере две тысячи долларов она была в состоянии достать. Об остальных пяти они будут думать позже, в том случае, если до этого дойдет дело. Если придется, она, не раздумывая, продаст «морган». Речь шла о жизни Яна, а он был нужен ей в миллион раз больше, чем автомобиль. Имелись еще мамины драгоценности. Но это было святое. Даже для Яна.
— Я согласна на ваши условия.
— Отлично. Когда мы сможем встретиться?
— Когда угодно.
— Тогда я хотел бы увидеться с вами завтра в моем офисе.
Я поговорю с Уолдом сегодня днем, а утром навещу мистера Кларка. Вы сможете приехать к десяти тридцати?
— Да.
— Хорошо. Я возьму полицейские рапорты и посмотрю, что у них есть против него. Идет?
— Замечательно. Знаете, у меня как камень с души свалился. Признаюсь, я была в панике. Это все не для меня. Полиция, залог, пункты обвинения… Не пойму, что происходит.
Не знаю даже, что, черт побери, уже произошло.
— Ну, это мы и собираемся выяснить. Так что пока отдыхайте.
— Спасибо, мистер Шварц. Очень вам благодарна.
— Увидимся утром. — Разговор окончился.
Джессика неожиданно опять разрыдалась. Какой ужасный день ей пришлось пережить. Господи, где Ян? Слезы вновь прочертили горячую дорожку по ее щекам. Ощущение было такое, будто они текли беспрестанно весь день. Ей нужно было привести себя в порядок. Скоро здесь будет Уолд.
Филип Уолд приехал в половине шестого. На его лице застыло выражение глубокой озабоченности, глаза выглядели уставшими.
— Вы видели его? — Джесси почувствовала, как слезы опять подступают к глазам, и изо всех сил старалась не расплакаться.
— Да.
— Как он?
— В порядке. Потрясен, но держится неплохо. Очень беспокоился о вас.
— Вы успокоили его? — Руки ее опять затряслись, а кофе, который она пила весь день, только усугублял положение.
— Я сказал ему, что вы расстроены, что вполне естественно в таких обстоятельствах. Джессика, — давайте присядем.
Ей не понравилось то, как он это произнес, но, может быть, Филип всего-навсего устал. Им выпал долгий день. Бесконечно долгий.
— Я разговаривала с Мартином Шварцем. Думаю, он возьмет дело. Он собирался позвонить вам сегодня.
— Хорошо. Думаю, вам обоим он понравится. Мартин — хороший защитник и отличный человек.
Джессика проводила Филипа в гостиную, где он сел на длинный белый диван, с которого открывался прекрасный вид.
Она же устроилась на мягком стуле, обтянутом бежевой замшей, рядом со старым, отделанным медью столом, которым они с Яном обзавелись во время медового месяца в Италии.
Она набрала полную грудь воздуха и, глубоко вздохнув, вытянула ноги. Теплая, приятная комната, которая всегда приносила успокоение в ее душу. Но только не сейчас. В этот момент она чувствовала себя так, как будто прошли годы с тех пор, как ее ласкали руки Яна… Ей казалось, что прежняя жизнь уже никогда не вернется в этот дом.
Машинально ее взгляд упал на висевший над камином небольшой портрет мужа, сделанный несколько лет назад.
С него ей нежно улыбался Ян. Сердце у Джессики заныло.
Где он?
— Джессика?
Она сидела с отсутствующим выражением лица. Филип заметил, как она пристально посмотрела на портрет мужа и стала вдруг похожа на вдову в трауре. Какая у него отвратительная профессия. Он бросил взгляд в окно на открывающийся вид, давая ей возможность успокоиться. Однако Джесси полностью владела собой. Лишь глаза выдавали душевную муку.
Филип сомневался, что она готова выслушать его сейчас, но был обязан сообщить факты.
1 2 3 4 5 6 7