Он только-только стал говорить и начал познавать мир, с любопытством оглядываясь по сторонам широко раскрытыми, словно удивленными глазенками. Он любил убегать и заставлять Уну ловить его. Это была его няня, милая ирландская девушка, покинувшая родину в четырнадцать лет. Кэт считала, что им очень повезло с няней, и благодарила судьбу, которая свела их случайно в Сан-Франциско. В свои восемнадцать лет Уна умело управлялась с детьми, она даже укоряла Кэт, что та слишком балует маленького Тедди, и Кэт со смехом соглашалась: время от времени она всем им потакала, потому что ужасно их любила.
Что больше всего поражало саму Кэт, так это то, какими разными были ее дети — каждый со своим характером и особенностями. Различны были их взгляды, стремления, даже отношение друг к другу… от пугливой застенчивости Алексис, основательности Филипа до абсолютного отсутствия всего этого в Джордже. Кэт с нежностью подумала об Эдвине, всегда такой доброй и чуткой, думающей обо всех, кроме себя. Теперь Кэт отрадно было видеть, как Эдвина влюблена в Чарльза. Она заслужила счастья. Много лет она была маминой правой рукой, и вот пришло время и ей стать хозяйкой в собственном доме.
Радость Кэт была омрачена тем, что Эдвина должна жить с мужем в Англии. Уже второй раз в ее жизни дорогой человек уплывал к чужим берегам. Оставалось только надеяться, что жизнь ее дочери сложится счастливее, чем у Лиз, ведь Чарльз, слава богу, совсем не похож на Руперта. Чарльз был привлекательным, умным и добрым, и Кэт надеялась, что он станет чудесным мужем для ее Эдвины.
Они договорились встретиться с Чарльзом утром в порту в Саутгемптоне. Он напросился с ними в Штаты отчасти потому, что не мог даже думать о разлуке с Эдвиной на целых четыре месяца, и еще потому, что Берт предложил считать это плавание как бы свадебным подарком. Они поплывут на новом корабле в его первый рейс.
Все были страшно возбуждены предстоящим путешествием.
А пока они все еще сидели в столовой Хавермура Мэнора, и Алексис начала громко смеяться, когда Джордж ей что-то шепнул и выдохнул облачко пара в холодный воздух. Бертрам тоже засмеялся вслед за детьми, но тут наконец Руперт встал из-за стола, что послужило сигналом об окончании обеда.
Старший Уинфилд обошел стол, чтобы на прощание пожать руку хозяину дома. Было видно, что Руперту жаль расставаться с ним. Ему нравился Берт, он привык и к Кэт, хотя к их шумным, дурно воспитанным детям относился, мягко говоря, сдержанно.
— Спасибо за гостеприимство. Мы чудесно провели у вас время, Руперт. Приезжайте теперь к нам в Сан-Франциско, — сказал Бертрам.
— Боюсь, это мне не по силам.
Было решено, что Лиз отправится в Сан-Франциско вместе с родителями Чарльза. И она не могла дождаться этого дня и радовалась, что Руперт отпустил ее. Она уже купила себе к этому случаю платье, выбрав его вместе с Кэт и Эдвиной.
— Но все же, если сможете, приезжайте. Мужчины опять пожали друг другу руки. Руперт, казалось, серьезно расстроился по поводу отъезда гостей.
— Непременно напишите и подробно расскажите про корабль. Это, должно быть, нечто грандиозное.
На мгновение Руперт даже позавидовал им. Однако Лиз в данном случае не была солидарна с мужем: ее тошнило от одной мысли о любом пароходе, и воспоминание о волнах, ветрах и качке портило ее мечты о предстоящем путешествии.
— Ты напишешь об этом плавании статью в свою газету? — спросила она Бертрама.
Берт лишь улыбнулся в ответ: он почти ничего не писал для собственной газеты, кроме тех редких статей на сильно взволновавшие его темы, когда уже не мог сдержаться. Но, помолчав немного, он все-таки признался: может, и напишет.
— Тогда я пришлю вам экземпляр, — пообещал он.
Руперт обнял Берта за плечи и проводил до дверей, пока Эдвина и Кэт собирали младших детей и умывали их перед дорогой.
Занималось утро, солнце только что взошло, и Уинфилдов ожидала трехчасовая поездка до порта. Они должны были разместиться в трех машинах, прихватив с собой лишь ручную кладь. Весь остальной багаж был отправлен накануне в Саутгемптон и уже дожидался хозяев в каютах.", Дети быстро забрались в машины: Эдвина, Филип и Джордж, который требовал посадить его непременно рядом с шофером, — в первую, Уна с маленьким Тедди ехали в другой. Кэт с Бертрамом и Алексис расположились в собственном автомобиле Руперта — «Серебряном призраке».
Лиз вызвалась было поехать с ними, но Кэт отговорила ее: очень уж долгая дорога и слишком грустное возвращение домой в пустой машине. Они ведь расстаются ненадолго и увидятся через четыре месяца.
Женщины обнялись, и Лиз долго не отпускала сестру, сама не зная, почему ее сердце сжимается от необъяснимой тревоги.
— Ну, всего вам хорошего… Я буду страшно скучать…
Лиз было тяжело оттого, что сестра уезжает, ей казалось: еще одного расставания она просто не вынесет. Лиз снова обняла Кэт, и та засмеялась, поправляя элегантную шляпку, купленную ей Бертом в Лондоне.
— Не успеешь оглянуться, как наступит август, Лиз, — нежно прошептала Кэт сестре, — и ты опять будешь дома.
Она поцеловала Лиз, а потом легонько оттолкнула и посмотрела на нее, жалея, что сестра выглядит такой расстроенной. Из-за этого она опять вспомнила, что Эдвина уедет в Англию после свадьбы, и оставалось только молиться, чтобы жизнь дочери сложилась счастливее, чем у сестры.
Руперт тем временем давал указания шоферам и торопил их ехать, чтобы не опоздать на корабль.
— Он ведь отходит днем, да? — спросил он у Берта, вынимая из кармана часы.
Кэт в последний раз обняла Лиз и забралась в машину, посадив рядом Алексис.
— Да. У нас достаточно времени.
Было полвосьмого утра десятого апреля.
— Счастливого плавания! Всего хорошего! — Руперт и Лиз замахали им на прощание.
Тронулась первая машина, потом вторая и, наконец, третья. Кэт с Алексис на коленях помахала им из окошка, широко улыбаясь, и Бертрам, обнимавший ее за плечи, тоже.
— Я люблю вас! — крикнула Лиз вдогонку. — Я вас всех люблю…
Слова растаяли в воздухе. Лиз вытерла слезы, не понимая, почему ей так тревожно. Они ведь увидятся в августе в Сан-Франциско. Она улыбнулась про себя, входя с Рупертом в дом.
Он тут же заперся в библиотеке, как это обычно бывало по утрам, а Лиз вернулась в столовую, окинула взглядом пустые стулья, пустые тарелки, и ужасное чувство одиночества вновь охватило ее. Только что они тут сидели, комнату заполняли их голоса, а теперь вокруг снова стало пусто и она опять одна.
Глава 2
Машина с Кэт и Бертрамом, приехавшая в порт раньше других, подрулила к причалу для пассажиров первого класса. Джордж во втором автомобиле нетерпеливо ерзал на сиденье, и Эдвина уговаривала брата сидеть спокойно, пока он не свел с ума ее и Филипа.
— Посмотри, посмотри на них, Эдвина!
Джордж показывал на четыре огромных пароходных трубы, а Филип пытался охладить его пыл. В отличие от своего восхищенного братца Филип довольно много прочитал о корабле, когда узнал, что это будет его первый рейс.
У судна, на котором им предстояло плыть в Америку, был почти близнец «Олимпик», уже год совершающий плавания, но этот лайнер был действительно самым огромным на свете. «Титаник» раза в полтора превосходил любой пароход, и Джордж был совершенно потрясен его видом. Газета отца назвала «Титаник» чудо-кораблем, а на Уолл-стрит его называли не иначе, как «пароходом миллионеров».
Совершить на нем первый рейс было чрезвычайно престижно. Берт Уинфилд заказал пять из двадцати восьми специальных кают на палубе Б, которые тоже выгодно отличали «Титаник» от других пассажирских судов. Каюты были украшены подлинными предметами старины из Дании, Франции и Англии, а вместо иллюминаторов в них были настоящие окна. Компания «Уайт стар» превзошла самое себя.
Каюты семейства Уинфилдов располагались так, что казались скорее едиными роскошными апартаментами, чем просто смежными комнатами.
Джорджа решили поместить в одну каюту с Филипом, Эдвину — с Алексис, Уну — с двумя малышами, Фанни и Тедди, а самую большую каюту заняли Кэт с Бертрамом. К ним примыкала каюта их будущего зятя.
Поездка обещала быть веселой, и Джорджу не терпелось побыстрее взойти на корабль. Он пулей вылетел из машины и понесся к трапу. Но брат успел его перехватить и, взяв за руку, оттащил обратно к Эдвине, помогавшей матери управиться с ручной кладью.
— Куда это вы так торопитесь, юноша? — протянул Филип, подражая отцу, и Джордж в раздражении взглянул на него.
— Ты стал говорить, как дядя Руперт.
— Неважно. Ты будешь тихо стоять на месте, пока папа не разрешит тебе идти.
Он взглянул через плечо Эдвины и увидел Алексис, вцепившуюся в мамины юбки, и няню, которая сражалась с ревущей малышней.
— Пойди помоги там с Тедди. Уна с мамой разбирают вещи.
Их отец в это время отправлял назад шоферов. Джорджу нравилась вся эта суета, потому что в таком хаосе он мог спокойно смыться и заняться своими делами.
— Это обязательно? — Его не особо вдохновляла перспектива возиться с младшим братом, когда кругом столько всего интересного.
Огромный «Титаник» стоял прямо перед ними, и Джорджу страшно хотелось поскорее на него забраться и обследовать все уголки, поэтому он не желал терять напрасно время.
— Да, ты должен помочь, — грозно нахмурился Филип, подталкивая Джорджа к детям.
Сам он собирался присоединиться к отцу. Краем глаза он заметил, как Эдвина ласково успокаивает плачущую Алексис.
Эдвина, в элегантном голубом шерстяном костюме, который она сшила к первой встрече с родителями Чарльза, присела на корточки рядом с Алексис.
— Чего ты испугалась? Посмотри, не будь глупышкой. — Эдвина показала сестренке на гигантский пароход:
— Он похож на плавучий город, и через несколько дней мы будем в Нью-Йорке, а потом на поезде доберемся в Сан-Франциско.
Эдвина пыталась изобразить поездку как забавное приключение, но Алексис смертельно боялась колыхающейся на волнах громады и прятала лицо в юбку матери, отталкивая Эдвину.
— Что такое? — Кэт посмотрела на старшую дочь, пытаясь разобраться, что там стряслось.
Рядом на мостике играл оркестр. Играли не слишком громко, так как «Уайт стар», видимо, решила, что слишком много шума — это вульгарно.
— Что случилось? — Кэт погладила Алексис по головке.
— Она перепугалась, — объяснила Эдвина, и Кэт понимающе кивнула.
Бедная малышка Алексис вечно пугалась новых событий, новых людей, новых мест, и на «Мавритании» она боялась плыть, и все время спрашивала маму, что будет, если она свалится в воду.
Кэт затянутой в перчатку рукой пригладила ее золотистые кудряшки, наклонилась и зашептала ей что-то на ушко. Алексис заулыбалась, когда мама напомнила, что через пять дней будет день ее рождения. Ей исполнится шесть лет, и они сначала устроят праздник на корабле, а потом еще один в Сан-Франциско.
— Хорошо? — шепнула она испуганной девчушке, но Алексис замотала головой и опять принялась плакать, прижимаясь к матери.
— Я не хочу ехать…
Однако прежде чем Алексис успела что-либо добавить, чьи-то сильные руки осторожно ее приподняли, и она очутилась на плечах у отца.
— Но придется поехать, моя хорошая. Ты же не захочешь остаться в Англии без нас, да? Конечно, нет, глупышка. Мы все поплывем домой на этом чудесном корабле. А знаешь, кого я только что видел? Маленькую девочку, твою ровесницу, и я ручаюсь, что вы скоро подружитесь. А теперь давай поднимемся на палубу и посмотрим наши каюты, ладно?
Отец понес ее на плечах, и она перестала плакать, с интересом глядя сверху на суету вокруг. Берт взял за руку жену, дети с Уной последовали за ними, и вскоре вся семья поднялась по трапу на борт «Титаника». На палубе отец опустил Алексис, которая тут же вцепилась в его руку, и они пошли по главной лестнице на верхнюю палубу, с любопытством осматривая все вокруг.
Другие пассажиры тоже не торопились уединиться в своих каютах, разглядывая изысканное оформление, красивые резные деревянные панели, затейливые люстры, драпировки, пять роскошных роялей. Даже Алексис притихла, пока они гуляли по пароходу, перед тем как пройти к своим каютам.
— Потрясающе, да? — воскликнул Берт, и Кэт улыбнулась в ответ.
Ей так хотелось во время этого плавания уделить мужу как можно больше времени. Все выглядело здесь уютно и безопасно и в то же время романтично. Здорово плыть меж двух миров со всеми удобствами и в такой обстановке. Она собиралась попросить Уну взять на себя заботу о детях, а сама решила все время посвятить мужу.
Берт пришел в восторг, когда увидел спортзал, заглянул в курительную, но Кэт усмехнулась И погрозила ему пальцем.
— Нет уж! В этом путешествии я не отойду от тебя ни на шаг. — Она прижалась к нему на миг, и он улыбнулся.
— Значит, Чарльз и Эдвина не единственные влюбленные здесь? — прошептал он жене, все еще державшей за руку Алексис.
— Надеюсь. — Кэт многозначительно улыбнулась и нежно коснулась кончиками пальцев его щеки.
— Ну, дети, что скажете, если мы сейчас пройдем в каюты, осмотримся там, распакуем самое необходимое, а потом уж — на прогулку по кораблю?
— Па, а сейчас нельзя? — заныл Джордж. Он уже сгорал от нетерпения, но Берт велел сначала устроить малышей, и только после этого они пойдут с Джорджем на поиски приключений. Однако искушение было слишком велико, и, прежде чем все дошли до палубы Б, двумя этажами ниже спортзала, Джордж испарился.
Кэт стала волноваться, куда это он делся, и хотела послать Филипа на поиски брата.
— Да бог с ним, Кэт. Далеко не убежит. Если только он не сойдет с корабля, все будет в порядке, а он ни за что не покинет судно: здесь слишком много интересного. Когда мы все устроимся, пойду поищу его, — пообещал Берт.
Кэт нехотя согласилась с мужем, но беспокойство за Джорджа не покидало ее. Однако когда они увидели чудесные каюты, заказанные Бер-том, все тревоги отступили на задний план.
Вскоре к ним присоединился Чарльз.
— Вы уже здесь? — с улыбкой осведомился он.
Его голубые глаза засияли, когда он увидел свою невесту. Эдвина стремительно вскочила, в мгновение ока пронеслась через просторную каюту, которую облюбовали себе Берт и Кэт.
— Чарльз! — Эдвина раскраснелась от радости и едва сдерживалась, чтобы не броситься в объятия жениху.
Алексис и Фанни захихикали.
— Эй вы, что тут смешного?
Чарльз любил возиться с двумя девчушками, а Тедди он считал самым лучшим малышом на свете. С Филипом они были добрыми друзьями, и даже неукротимый Джордж не раздражал его. Это была замечательная семья, и он благодарил господа, что встретил Эдвину.
— Вы уже видели собак? — спросил он девочек.
Фанни отрицательно помотала головой, а Алексис насторожилась.
— Мы к ним сходим днем, когда вы поспите.
— А где они? — озабоченно поинтересовалась Алексис.
— В клетках внизу, они надежно заперты, — успокоила ее Эдвина. Если бы Алексис думала, что может наткнуться на собаку, разгуливающую по палубе, она бы не вышла из каюты до конца плавания.
Эдвина отправила детей к Уне, а сама прошла с Чарльзом в его каюту. Здесь, вдали от наблюдательных детских глаз, он прижал к себе Эдвину и нежно поцеловал в губы. Эдвина забыла обо всем на свете, замерев в его крепких объятиях. В такие моменты, как сейчас, она удивлялась, как же они дождутся августа. Но между ними существовало безмолвное соглашение не переходить границу дозволенного и не обмануть доверия родителей. Хотя сдерживаться до середины августа будет невероятно трудно.
— Не хотите ли прогуляться, мисс Уинфилд? — церемонно произнес Чарльз и улыбнулся невесте.
— С удовольствием, мистер Фицджеральд. Они вышли на палубу. Чарльз был так счастлив находиться рядом с Эдвиной, что мало обращал внимания на окружающую роскошь. Они не виделись всего несколько дней, но для них и час разлуки казался вечностью, и Эдвина радовалась, что он плывет в Сан-Франциско вместе с ними. Было бы невыносимо скучно совершать это путешествие, если бы рядом не было Чарльза.
— Я жутко скучала по тебе, — прошептала она, когда они поднимались на прогулочную палубу.
— И я тоже, любовь моя. Но скоро мы никогда больше не будем разлучаться.
Эдвина согласно кивнула и сжала его руку. Они прошли мимо французского кафе и услышали быстрый говорок французов-официантов, с восхищением взиравших на Эдвину. Многие пассажиры первого класса заинтересовались маленьким бистро как еще одним уютным местом, каких было так много на «Титанике».
Они дошли до застекленной части прогулочной палубы, которая была защищена от ветра и позволяла любоваться бескрайними морскими просторами.
— У меня такое чувство, любимая, что на этом пароходе найдется немало укромных уголков для нас. — Чарльз улыбнулся, крепче сжал ее руку, и Эдвина засмеялась его словам.
— И для Джорджа тоже. Он уже исчез по дороге к каютам. Этот мальчишка неисправим, — начала сердито Эдвина.
1 2 3 4 5