Известковый карбонат, выработанный этими крохотными существами из находящегося в морской воде сульфата, постепенно твердея, образует общий для многих особей скелет, по твердости не уступающий мрамору. Этот скелет называется кораллом.
Таким образом, утвердясь на завоеванной для своего развития основе, вырастают целые коралловые плантации, постоянно отмирающие у подножия и в своей верхней части продолжающие расти. Отмершие ветки образуют что-то вроде известковых зарослей, в щели между которыми попадают отломленные волнами части еще живых особей. Эти обломки, омываемые теплыми известковыми водами, заполняя все промежутки нижних зарослей, сплавляются между собой и становятся в конце концов скалой.
Но если другие виды организмов-строителей, таких как мшанки или гидроиды , могут жить и развиваться где угодно, то кораллы — другое дело, им для развития требуются специальные физические условия. Так, коралл нуждается прежде всего в тропическом климате, поскольку он не сможет расти, если ночная температура наименее теплого месяца в году опускается ниже двадцати градусов тепла. Вдобавок он не умеет приспособиться к глубине, превышающей сорок метров, с одной стороны, а с другой — неминуемо гибнет, если остается на открытом воздухе дольше, чем длится отлив; кораллы имеют потребность в чистой воде, а посему соседство с ручьем, несущим в море песок и тину, гибельно для них. А вот неистовые удары волн, напротив, благоприятствуют их росту и способствуют продолжению кораллового рода; чем сильнее прибой, чем больше бушует море, тем быстрее растут кораллы и тем более мощными становятся отдельные особи. Вот почему — и это следует отметить особо — внешний берег рифа, штурмуемый волнами, всегда лучше развит и более высок, чем противоположный.
Вышеназванные условия — температура, глубина и чистота воды — главные определяющие жизнедеятельности полипа. Взятые в совокупности, они приводят к созданию кораллового рифа, разделяющегося, в зависимости от его соотношения с материком, на три типа: первый — прибрежный риф, почти вплотную подходящий к суше; второй — барьерный риф, образующий на некотором расстоянии от берега некую подводную постройку, и, наконец, третий — атоллы или кольцеобразные рифы, отделяющие от океана круглую лагуну, центр которой либо свободен, либо занят одним или несколькими маленькими островками.
Так как именно атоллы интересуют нас больше, чем другие типы рифов, остается уяснить себе механизм их образования, чтобы узнать причину столь странной, но часто встречающейся в Тихом океане конструкции.
Атоллы всегда или почти всегда возникают на кратерах подводных вулканов, перенимая форму своего основания. По логике вещей, атолл должен постепенно подниматься вверх, как колонна, формируя целостный блок. Но мы знаем, что внешний берег, то есть окружность, штурмуемая океаном, нарастает быстрее, к тому же размножение полипов с внутренней стороны замедляется тем, что куски кораллов отрывает и уносит прибой. Следовательно, в момент появления над водой атолл имеет форму кюветы , лишь круглые края которой видны на поверхности.
Размеры атоллов различные — они достигают десяти, пятнадцати, двадцати километров в диаметре, но могут исчисляться также всего лишь несколькими стами метров. На некоторых из них в течение тысячелетий скоплялись растительные останки, принесенные морем и образовавшие подобие культурного слоя, на котором брошенные птицами семена превратились в деревья.
Один-единственный пример достаточен, чтобы дать представление о немыслимой активности микроскопических тружеников, не превышающих в диаметре и трех миллиметров. Архипелаг Каролинов, ставший недавно причиной спора между Испанией и Германской империей, насчитывает несколько тысяч малюсеньких континентов, самый крупный из которых — Понапи — имеет в диаметре всего двадцать километров, а маленькие представляют собой просто торчащие из воды острые шпили. Так вот, все эти образования вместе взятые занимают площадь, достигающую двух тысяч восьмисот квадратных километров!
Ничто не может быть одновременно таким неожиданным и трогательным, как контраст, представляемый этими рифами. С одной стороны, неугомонная, яростная, необузданная работа безбрежного моря, смывающего колоссов животного мира и людские постройки, считавшиеся нерушимыми; с другой скромные зоофиты , хрупкие живые существа, неустанно возводящие непреодолимый барьер, о который, сколько б ни ярились стихии, разбиваются силы волн и ветра. Потому-то, как бы ни кипели и ни пенились воды, штурмуя внешнюю сторону кораллового кольца, внутренняя лагуна атолла остается гладкой словно зеркало, а вода в ней — прозрачной. Жизнь бьет здесь ключом, и человек на досуге с восхищением наблюдает за сверкающим цветением полипов, под ласковым тропическим солнцем, как цветы, раскрывающих свои венчики…
Размеры атолла были относительно небольшими: диаметр внутреннего бассейна не превышал и ста метров. Что касается ширины кольца, то она составляла метров двадцать — двадцать пять. Кольцо выступало из воды на достаточную для того, чтобы его не заливало ни прибоем, ни приливом, высоту.
Стоянка кораблей располагалась рядом с имевшимся в нем десятиметровым разрывом, позволявшим водам лагуны свободно сообщаться с морем. Эта случайная, вернее натуральная, брешь перекрывалась шлюзом , ворога которого были снабжены для облегчения хода зубчатыми передачами .
В данный момент сообщение с морем перекрыто — тяжелые металлические створки опущены. Вскоре сыны Поднебесной империи, работавшие уже более двух часов и явно уставшие, начнут постепенно подниматься на поверхность. Они снимут аппараты, а затем, тщательно протерев металлические части и выпустя воздух из баллонов, унесут все свое снаряжение в палатки, и на коралловом кольце останутся лишь матросы с нашивками.
После ухода последнего ныряльщика с борта ближайшего корабля прозвучал свисток. Несколько мужчин спустились по веревочной лестнице в лодку и, менее чем за минуту преодолев пространство между судном и атоллом, высадились на стоящий на сваях причал близ шлюза. Это господин Синтез, весь в белом, как плантатор, за ним два ассистента — Алексис Фармак и Артур Роже-Адамc, а чуть в стороне капитан «Анны».
— Что новенького? — обращается последний к матросам.
— Наложение непромокаемого слоя окончено.
— Вы в этом уверены?
— Настолько, черт возьми, насколько можно быть уверенным в том, что проверил сам. Мы, с вашего разрешения, откроем шлюзы, затем, когда мутная вода в бассейне будет заменена морской, спустимся на дно с обычной ежедневной проверкой.
— Хорошо. Я с вами.
Затем, повернувшись к господину Синтезу, который задумчиво смотрел на гладь лагуны, помутневшую от нерастворившихся частиц гидравлической извести, офицер доложил:
— Мэтр, имею удовольствие сообщить, что ныряльщики закончили свою работу; вся поверхность атолла, кроме некоторых незначительных стыков, покрыта портлендским цементом и совершенно водонепроницаема. Я через несколько минут намерен собственными глазами в этом убедиться.
— Нет, дружище. Сегодня не стоит, подождите до завтра. — Обернувшись к ассистентам, старик добавил: — Господа, скоро ваше тягостное бездействие кончится, я горю нетерпением использовать ваши таланты. Приготовьтесь к каторжной работе, так как мне необходима ваша помощь в создании новой земной тверди.
ГЛАВА 2
Подводная экскурсия капитана Кристиана. — Внутренний риф атолла. — Водонепроницаемый бассейн. — Ветвь живого коралла. — Состав коралловой материи. — Морская вода. — Как живут кораллы и каким образом господин Синтез вознамерился изменить условия их существования. — Сон бодрствующего человека. — Сон или реальность. — Таинственный пришелец. — Пандит Кришна. — Никто безнаказанно не вторгается в область, где действуют силы природы. — Оба ненасытны. — Странный опыт пандита . — Паника в китайском палаточном городке. — Корабль трясет, как соломинку. — Тайна .
На следующее утро, согласно приказу господина Синтеза, капитан Кристиан посетил в сопровождении двух матросов площадку подводных работ, произведенных китайскими ныряльщиками. Эта очень длительная и тщательная инспекция оказалась весьма удовлетворительной, так как на «Анну» после почти двухчасового погружения офицер вернулся сияющим. Господин Синтез со своими помощниками ожидали его в носовой кают-компании, переоборудованной под лабораторию.
— Присядь, дружище, — сказал старик ласково, что не вязалось с его обычно холодным и серьезным тоном, — и давай рассказывай!
— Я только что убедился, Мэтр, что ваши приказы выполнены абсолютно точно. Я не заметил ни единой щели, откуда могла бы просачиваться вода, и считаю себя вправе утверждать, что изнутри лагуна, при условии закрытия шлюзов, полностью отделена от океана.
— Превосходно! Скажи мне теперь, как себя чувствуют кораллы. Не пострадали ли они из-за производимых ныряльщиками рядом с ними работ?
— Никоим образом, Мэтр. Я достаточно внимательно смотрел, и они показались мне если не более сильными, то, уж во всяком случае, никак не менее, чем в день нашего прибытия. Кстати, вы сами можете в этом убедиться: я отломал для вас коралловую ветку, и мои люди подняли ее на поверхность в сосуде с водой. К тому же, согласно вашей инструкции, был снят профиль лагуны . Вот набросок, сделанный стилетом на грифельной доске. Размеры выдержаны точно, изображение дано в масштабе один к пятидесяти.
— Дай сюда. — Бегло осмотрев грифельную доску, хозяин, по-видимому довольный увиденным, протянул ее своим ассистентам. — Посмотрите, круговая стена лагуны, выходя с относительно небольшой глубины, вздымается почти отвесно.
— Ровно десять метров, — вмешался офицер.
— Вот-вот, десять метров. Эта стена, еще недавно состоявшая из живых кораллов, теперь представляет собой лишь грубую каменную кладку, под которой замурованы колонии полипов. Видите, как старательно сохранены кораллы? Каковы размеры утолщения, занимающего нижнюю часть кюветы?
— Двадцать пять метров в диаметре и шесть метров в высоту.
— То есть во время прилива днище прикрыто всего-навсего четырехметровым слоем воды?
— Да, Мэтр.
— Таким образом, на сегодняшний день мы имеем закрытый бассейн, на дне которого, как в аквариуме, находится подводный риф неправильной, отдаленно напоминающей цилиндр формы, состоящий из живых кораллов и в своей верхней части образующий платформу площадью около девяноста метров.
— Совершенно верно, Мэтр. По истечении более или менее длительного срока, который я не берусь предсказать даже приблизительно, риф появится над поверхностью воды.
— Более или менее длительного срока… Это ты верно сказал, дружище, — перебил господин Синтез, и слабая улыбка внезапно осветила его суровые черты. — Десять лет назад я измерял этот атолл, тогда внутренний риф имел высоту всего три метра. Значит, нормальный его прирост составляет тридцать сантиметров в год. То есть зоофитам, чтобы достичь поверхности воды, потребуется еще тринадцать лет… Каково ваше мнение, господин зоолог? — обратился старик к Роже-Адамсу.
— Я думаю, Мэтр, что растут эти кораллы чрезвычайно быстро, не припомню, чтобы ученые, занимающиеся полипами, отмечали подобные темпы роста.
— Провести бы вашим кабинетным ученым хоть один сезон в Коралловом море, много бы чего они узнали новенького. Однако их высокопросвещенное мнение меня мало интересует, я хотел бы знать ваше. Если вы его еще не имеете, то советую поторопиться.
В этот момент один из матросов отворил дверь кают-компании и с чрезвычайной осторожностью внес широкий стеклянный сосуд, до половины наполненный водой, в котором помещалось самое яркое, самое изысканное соцветие, когда-либо созданное феей морских вод.
В емкости находилась великолепная коралловая ветвь цвета чистого пурпура , с распустившимися, казалось, прелестными цветами, напоминающими крохотные флер-д-оранжи , озаренные лучом солнца, проникающим сквозь приоткрытый бортовой портик .
— Чего бы я только не отдал, — прошептал господин Синтез, — чтобы создать такое чудо, чтобы получить хотя бы частичку живой материи!.. — И тут же, резко себя оборвав, по-прежнему холодно, как всегда, когда он обращался к ассистенту-зоологу, добавил: — Установите разновидность и постарайтесь выяснить причину столь быстрого роста этого коралла.
Ассистент осторожно взял в руки ветку, избегая соприкосновения со щупальцами (чтобы не сказать венчиками), ибо даже легкое прикосновение тонких ресничек так же неприятно для кожи, как прикосновение крапивы. Увы, розы без шипов не бывает…
Очарование мгновенно разрушилось. Извлеченные из воды, зоофиты, как настоящая мимоза , тотчас же сжались, съежились и теперь имели вид бесформенных наростов, угнездившихся на ветке. Тот, кого отставной профессор «взрывчатых наук» пренебрежительно именовал «юным господином Артуром», всего секунд пятнадцать внимательно осматривал подопытный экземпляр, вертя его в пальцах, затем отломил маленький кусок и поместил ветвь обратно в воду.
— Это древовидная Горгона, — кратко сообщил он тоном человека, уверенного в своей правоте.
— С удовольствием отмечаю, что вы разбираетесь в полипах, — заметил господин Синтез. — Стало быть, вы должны знать и их свойства.
— Свойство Горгоны — выделения в большом количестве твердой материи, образующей древовидное разветвление.
— Из чего следует…
— Что рифы, образованные представителями данного вида, растут неизмеримо быстрее, чем рифы, создаваемые за счет иных разновидностей секретирующих колоний полипов .
— Хорошо. Теперь ваша очередь, Алексис. Каков химический состав этой минеральной веточки, классифицированной только что вашим коллегой с точки зрения зоологии?
Однако ассистент-химик, вместо того чтобы продемонстрировать свою обычную ясность ума, неожиданно замялся и вместо ответа стал теребить костлявыми пальцами свою лохматую бороду и молча хлопать единственным глазом.
— Вы сомневаетесь? — удивился старик.
— Сомневаюсь, Мэтр, — со всей откровенностью признался химик.
— Отчего же?
— Оттого, что я не уверен в точности анализа, проделанного почти полвека тому назад. Насколько мне известно, по этой теме была опубликована всего лишь одна работа.
— Да, я знаю, — анализ Вогеля, тысяча восемьсот четырнадцатый год.
— Следовательно, прежде чем выразить свое окончательное мнение, осмеливаюсь вас просить позволить мне провести исследование. Уж за него-то я буду целиком и полностью отвечать.
— Нет, сейчас в этом нет необходимости. Мне довольно формулы Вогеля. Вы ее помните?
— Помню, Мэтр. Вот точные цифры. Углекислота — 0,27; известь 0,50; вода 0,03; магнезия — 0,03; известковый сульфат 0,01; соединительная органическая субстанция приблизительно — 0,20; окись железа, придающая окраску, — 0,01. Должен добавить, что, согласно Фреми, это нестойкое красящее вещество не зависит от окиси железа. Завтра же выясню точнее.
— Занимайтесь этим для самообразования, меня такие подробности совершенно не интересуют. Главное — узнать, в каких точных пропорциях зоофиты получают из морской воды соли, используемые ими для строительства коралловых напластований. А чтобы установить взаимосвязь между количеством усваиваемых солей и материей, полученной в результате секреторной деятельности, небесполезно вспомнить о составе морской воды.
— Нет ничего проще, Мэтр. В ста граммах морской воды содержится в среднем: воды 96,470; хлористого натрия 2,700; хлористого кальция 0,070; хлористого магния 0,330; известкового сульфата 0,140; известкового карбоната 0,003; бромистого магния 0,002. Кроме того, для точности укажем, что потери при анализе составляют 0,023.
— Превосходно. Кроме следов хлористого серебра, йодистого калия и натрия, растворенных в морской воде, нам известно семь видов солей, только три из которых употребляются коралловыми колониями.
— Да, Мэтр. Это известковый сульфат, хлористый магний и углекислая известь.
— Таким образом, даже если бы некоторых солей недоставало, колонии полипов могли бы производить камнеобразное вещество, составляющее коралл.
— Думаю, что так, Мэтр.
— Но при условии сохранения должного количества органических веществ, необходимых кораллам для пропитания, ибо они существуют не только за счет солей. А сейчас, когда атолл со всех сторон закрыт, как по-вашему, что станется с этими интереснейшими зоофитами? Ведь они не будут больше постоянно получать из открытого моря минеральную и органическую пищу.
— Будут жить как и жили, пока не исчерпают питательных веществ, содержащихся в лагуне. Но так как шлюзы всегда можно будет открыть и восстановить сообщение с морем…
— Шлюзы останутся наглухо закрытыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43