Но сейчас, когда замужество придвинулось вплотную, неотвратимое, как рок, она не могла без содрогания смотреть на эти широкие плечи, слышать этот рокочущий голос. Ее ужасал этот громадный человек, который подчинял все и вся без особых усилий. С ужасом глядя на графа, с поклоном подошедшего к ней поцеловать руку, она была близка к обмороку. К счастью, граф привык к ее постоянной робости и, не найдя в ее облике ничего необычного, повернулся поприветствовать леди Патни и леди Мелтон.
Шарлотта вернулась к своим невеселым мыслям, попытавшись, подобно всем слабым людям, взглянуть на ситуацию с привлекательной стороны: она станет графиней, дамой с положением и благодаря Грейли займет достойное место в свете. Деньги мужа позволят ей стать законодательницей мод в высшем обществе и развлекаться, не стесняясь в средствах. В общем, вырисовывалась довольно привлекательная картина.
— Шарлотта! — Голос матери вернул ее к действительности. — О чем ты думаешь? Граф уже второй раз обращается к тебе!
— Простите, — пробормотала Шарлотта, стараясь не смотреть на нависшего над ней Грейли. — Здесь так жарко, и… и мне стало нехорошо. — Она начала лихорадочно соображать, что бы еще сказать, но, как назло, в голову ничего не приходило. — Я слышала, что в Лондоне тоже жарко.
— Не стоит волноваться — вам не грозит слишком часто бывать там.
— В самом деле? — удивлась она.
— Не более одной поездки в течение пяти-шести лет. И то, когда кончится сезон. Терпеть не могу столичную публику!
— Не может быть, граф, — удивилась леди Мелтон. — У вас же там чудесный дом.
— Я продаю его!
Шарлотта заморгала. Ей доводилось бывать в его лондонском доме. Это был роскошный особняк на Мэйфейр, своим великолепием и размерами более напоминавший дворец.
— Как, граф, но вы не можете все бросить?!
— Не могу? — Скрестив руки на груди, он грозно посмотрел на нее. — Я все могу.
Заметив, как от испуга исказилось лицо Шарлотты, граф удовлетворенно подумал, что дело сделано. Шарлотта теперь хорошо подумает, стоит ли выходить за такого грубияна. Однако ее лицо тут же приняло обычное покорное выражение, и он понял, что придется потрудиться, чтобы заставить ее расторгнуть помолвку.
— Я переезжаю из Грейли-Хауса.
У леди Мелтон сделались удивленными глаза.
— Это невозможно! — быстро сказала Шарлотта. — Я буду скучать по маме!
— Когда вы станете моей женой, мама вам не понадобится! — грозным голосом произнес граф.
В комнате повисла напряженная тишина. Даже леди Патни изменила се обычная выдержка, и она встревожено смотрела на графа. Леди Мелтон и Шарлотта были крайне удивлены.
— Граф, — опомнилась наконец леди Мелтон, — скажите, что вы пошутили. Вы хотите увезти бедную Шарлотту?
— Я намерен посвятить свою жизнь сельскому хозяйству, и у нее будет много дел.
— Каких дел? — Надежды Шарлотты на беззаботную жизнь рассыпались в прах. Она не рассчитывала жить в деревенской глуши.
— У нее будет особая миссия: забота обо мне и детях — собственных и приемных!
Леди Мелтон посмотрела на подругу, как бы прося поддержки.
— Я думала, что ваши племянники будут жить с леди Патни.
Леди Патни не заставила себя просить дважды:
— Разумеется! Когда вы, граф, женитесь, зачем вам они? Шарлотта с ними просто не справится!
— Прислуга ей поможет! — безапелляционно заметил Грейли. — Кроме того, ей же самой потом будет легче с собственными детьми. Я просто мечтаю о пятерых чудесных маленьких озорниках.
— Пятерых? — Шарлотте сделалось дурно. — Граф, могу я наедине поговорить с вами?
— Шарлотта! — возмутилась леди Мелтон. — Это же верх неприличия!
— Мама, мне необходимо наедине поговорить с графом Грейли, — твердо повторила Шарлотта. — Мы будем на террасе, и вы сможете нас видеть.
— Вам будет видно нас в окно. — Грейли решил помочь Шарлотте, чувствуя, что дело близится к завершению. — Не беспокойтесь.
— Отличная идея, Грейли, — немедленно поддакнула леди Патни и повернулась к леди Мелтон. — Нетерпеливость молодости! Кто из нас не был таким!
— Наверное, — неуверенно кивнула леди Мелтон.
Граф Грейли открыл дверь, и Шарлотта шагнула на террасу.
— Ну просто голубки! — восхитилась леди Патни, когда за ними закрылась дверь. — Пусть поворкуют.
Леди Мелтон снисходительно улыбнулась.
Граф Грейли усадил Шарлотту на скамью таким образом, чтобы их обоих хорошо было видно из комнаты. Ему не хотелось, чтобы его обвинили в компрометации Шарлотты. Он остался стоять.
— Что вы хотели сказать?
Шарлотта сцепила руки.
— Милорд, я… — Она запнулась: ей не хватало воздуха. Грейли почувствовал себя виноватым, но не подавал вида.
— Шарлотта, — смягчился он, — если вам трудно произнести то, что вы хотите сказать, давайте я попробую угадать.
— Нет, я сама, — быстро сказала она и, боясь, что ей может не хватить смелости закончить, выпалила па одном дыхании: — Милорд, я очень рада стать вашей женой.
Грейли огорошено отступил назад.
— Вы уверены? А мама?
— Я буду по ней скучать. Но мой долг следовать за мужем.
— А дети? Вы сможете позаботиться о десяти детях, учитывая, что пятеро из них не родные вам?
— Да, — прошептала она, не в силах поднять на него глаза.
«Черт! « — выругался про себя граф.
— Это хорошо, — сказал он почти оторопело. — Мне нужна послушная жена!
Шарлотта встала.
— Уоллстонкрафт права: вы, мужчины, считаете женщин своими рабынями. Я постараюсь быть вам хорошей женой, но не ждите от меня покорности.
— Уоллстонкрафт? Где вы нашли эту гадость?
— Мисс Тракстон давала мне читать свои книги. — Она исподлобья посмотрела на него. — Я многому у нее научилась.
«Так вот куда она каталась каждое утро», — осенило графа Грейли, и он решил проверить свое предположение.
— Она часто сюда приезжала?
— Мне очень нравилось говорить с ней. Она мне открыла глаза на многие вещи…
— Не сомневаюсь…
— Я хотела быть готовой к браку, и она очень помогла мне. Если бы не она, не знаю, где бы я нашла силы ждать вас.
Гнев ударил ему в голову — опять Анна опередила его.
— Простите, но мне срочно нужно идти! — Развернувшись так, что вслед ему взлетели шторы, он ринулся к выходу из Мелтоп-Мэнор, даже не удосужившись попрощаться ни с леди Патни, ни с леди Мелтон.
Глава 25
Всегда слушайте, что женщина говорит в постели, — это единственное место, где она говорит правду.
Николас Монтроз, граф Бриджтон, — своему шурину, Чейзу Сент-Джону, на прогулке в парке у Хиббертон-Холла.
— Я загнала занозу, — Селена продемонстрировала Анне свой палец.
Анна поморщилась:
— Если хочешь, чтобы я что-нибудь увидела, пойди и тщательно вымой руки.
Девочка облизала палец, вытерла его о платье и снова протянула Анне:
— Вот. Теперь видно?
Анна вздохнула.
— Видно. — Достав платок, она вытерла девочке руки. — Посмотрим
Осмотрев палец со всех сторон, она ничего не обнаружила.
— Где заноза?
— Десфорд уже вытащил ее. Просто я хотела, чтобы вы увидели, какая дырка.
— Действительно, дырка, — улыбнулась Анна. — И ты совсем не плакала?
— Только чуть-чуть.
Лицо девочки приняло такое забавное выражение, что Анна, рассмеявшись, усадила ее к себе на колени.
Прижавшись щекой к мягким кудрям Селены, Анна посмотрела на носящихся по лугу детей. Они играли в кошки-мышки. Грустно было расставаться со своими подопечными. Но, похоже, подходило время. В последнее время дети вели себя примерно. Даже Десфорд не капризничал. Лили сумела найти с ними общий язык, и дети ее полюбили. Анна решила, что завтра уедет. Правда, она еще не успела подыскать себе места. Возможно, это произошло потому, что она полюбила племянников графа Грейли и подспудно не желала расставаться с ними.
— Мисс Тракстон, вы давите на меня, — заерзала Селена, стараясь высвободиться.
— Извини, дорогая. Я задумалась.
— О чем?
Анна не ответила, печально глядя перед собой. Она думала о Грейли. Как бы ни было больно уезжать, еще больнее будет остаться.
— Он идет…
— Кто? — спросила Анна.
— Граф-злюка. — Селена слезла с коленей и спряталась за Анну. — Как вы думаете, он еще помнит о своих туфлях?
Анна проследила за взглядом девочки. По лугу с мрачным видом шагал Грейли, явно направляясь к ним. Он выглядел так, словно его сняли с креста. «Боже, что еще случилось? « — подумала она.
Подойдя, граф произнес мрачным тоном:
— Вы мне нужны на пару слов.
— Говорите здесь.
— Наедине!
— Вы же видите, что я занята. Селена загнала занозу. Никогда не упускающая случая привлечь к себе внимание, девочка выставила перед собой палец:
— Вот!
— Болит? — с отсутствующим видом поинтересовался Грейли.
— Уже нет.
— Я дам тебе шиллинг, если ты оставишь нас с мисс Тракстон. Нам нужно поговорить.
— Два шиллинга…
— Согласен.
— Иду играть в кошки-мышки, — провозгласила Селена.
Заскрипев зубами, Грейли извлек из кармана две монеты. Попробовав на зуб каждую, девочка повернулась к Анне:
— Если понадоблюсь, кричите.
— Спасибо. — Наивная преданность девочки тронула Анну.
Бросив на графа неодобрительный взгляд, Селена нарочито медленно удалилась.
— Граф, вы, похоже, просто не умеете нормально себя вести. Зачем нужно было устраивать этот цирк перед ребенком?
Граф Грейли, не обратив на ее слова ни малейшего внимания, схватил ее под руку и рывком поставил на ноги.
— Вы что, с ума сошли? Немедленно отпустите меня!
— Либо вы пойдете со мной, либо я перекину вас через плечо и отнесу в дом, как мешок с мукой. Нам надо поговорить!
— Не запугивайте меня! Говорите здесь.
Однако граф был настроен решительно. Он молча схватил ее, положил на плечо и зашагал к дому. Она заколотила кулаками по его спине, попыталась даже лягнуть ногой, но он так сжал ее, что у нее перехватило дыхание.
— Боже мой, Грейли! Отпустите меня сейчас же!
Он пробурчал что-то неразборчивое и, судя по тону, отпускать не собирался.
— Лили! — закричала Анна.
— Да, мисс!
— Проследите, чтобы дети вернулись в детскую к обеду!
— Будет сделано!
Сквозь упавшие на лицо волосы Анна видела, как дети с удивлением наблюдают за ней и графом. В таком положении они ее еще не видели. Селена, по своему обыкновению, посасывала палец, а Десфорд и Ричард самодовольно улыбались.
— He делайте глупостей, Грсйли! На нас же все смотрят! — отчаянно крикнула она.
— Плевать!
Он был сам не свой.
— Если вы поставите меня на землю, я обещаю вам прийти в библиотеку.
— С вашим дорогим дедушкой? Или Рупертом? Или окруженная этими несносными детьми? Я вижу вас всегда занятой. А может, еще и леди Патни с собой прихватите? Всякий раз, когда я хочу поговорить с вами, нам кто-нибудь мешает! Надоело!
Отдуваясь, он начал подниматься по лестнице, и Анна закрыла глаза, моля Бога, чтобы Грейли не споткнулся.
— Я вас прошу, отпустите меня!
— Нет! — Он пошел по длинному коридору. — Еще рано.
Подойдя к дверям спальни, он пинком открыл их и вошел в темную комнату. Анна завертела головой, пытаясь определить, где же она оказалась, как вдруг почувствовала, что падает. Падение казалось ей бесконечно долгим. У нее замерло сердце, но не от испуга. Чувство, которое она испытала, более всего походило на ожидание.
— Ох! — Она замерла, приземлившись на что-то мягкое, ожидая, что же будет дальше.
Грейли отдернул шторы, и она увидела себя лежащей посреди огромной кровати под красным балдахином.
— Грейли, вы с ума сошли! Это ваша спальня!
— Какая проницательность! — съязвил граф, предусмотрительно запирая дверь и пряча ключ в карман. Он подошел к кровати и, подбоченившись, уставился на нее сверху вниз.
Анна пулей соскочила с кровати и дрожащими руками стала лихорадочно поправлять платье.
— Вы ненормальный!
— Конечно! — Его глаза странно заблестели. — Из-за вас!
Кровать за спиной странным образом поглощала все ее внимание. Ей показалось, что она давно ждала этого момента.
— Вы делаете ошибку! — Анна двинулась к двери. — Откройте!
— И не подумаю! — Грейли шагнул вперед и прижал ее к спинке кровати. — Я хочу выяснить наконец наши отношения. Раз и навсегда.
Анна изо всех сил оттолкнула его. Не ожидавший подобного Грейли отшатнулся назад, и она бросилась к выходу. Но, едва успев добежать до середины комнаты, взмыла в воздух, схваченная сильными руками, и со всего маху снова шлепнулась на кровать. Грейли тут же оказался на ней, придавив всей своей массой.
Она забилась под ним, но он схватил ее за руки.
— Не дергайся!
— В вашей спальне мы ничего обсуждать не будем! — полузадушенно прошипела Анна.
— Правильно. Спальня — не место для разговоров. — Его взгляд блуждал по ее лицу, постоянно задерживаясь на губах. — Будем искать согласия другими способами.
— Какого согласия?
— Я испытываю к тебе странное влечение. Вот и давай подумаем, что нам с этим делать.
— Зато я не испытываю.
— Совсем? — Он склонился к ее уху. — Совсем-совсем?
Анна повернула голову и быстро укусила его за губу, чувствуя, как где-то глубоко внутри нее стремительно разворачивается туго свернутая струна, которую она всегда удерживала.
— Совсем!
Он тяжело задышал.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь найти тему для разговора, — ответила Анна, ворочаясь под ним, как большая кукла.
— Разговора? — Он случайно коснулся губами ее щеки. — Хорошая идея. Я только что вернулся от Шарлотты.
«Шарлотта! « — мелькнуло у нее в голове. Разговор на эту тему ее не устраивал.
— Она последнее время крайне занята, — продолжал он, покрывая ее шею легкими, почти неощутимыми поцелуями. — Читает!
Анна выгибалась под ним, стараясь вырваться.
— Тебе ни о чем не говорит фамилия Уоллстонкрафт?
— Это я дала ей эту книгу. — Она зажмурилась, чувствуя себя, как на угольях.
— Зачем?
— Нужно же было кому-то о ней позаботиться, — храбро заявила Анна, решив, что хуже уже не будет. — Она не готова к замужеству. Это очевидно.
— А ты хотела ей помочь?
— Вроде того. Я учила ее постоять за себя.
— Что теперь с ней делать? Ты все испортила. Она теперь никуда не годится! Ты лишь пробудила спавшее в ней упрямство.
— Это не упрямство. Это уважение к себе. — Вспомнив о Шарлотте, она уже не могла отделаться от мысли, что скоро Грейли будет принадлежать другой женщине. Возникшее чувство горечи на мгновение вытеснило все остальные чувства. В ней поднялось острое желание отомстить сопернице. Любым способом. Пусть даже так: она с пылом обреченной впилась Грейли в губы, чувствуя, как по телу растекается пульсирующая волна.
Это была не слабость. Это была месть. И он отпустил ее руки. Она выгнулась дугой, позволяя его пальцам добраться до застежек платья, и рывками, словно гусеница, выползала из него.
Потом обхватила графа за талию, со вздохом прижимаясь к нему все крепче и крепче.
— Не так, не так, — шептала она, помогая ему.
Она даже не почувствовала, что обнажена. Сознание не зафиксировало этот момент. Куда делся ее холодный разум и осмотрительность. Она вмиг сожгла все мосты.
— Сейчас, сейчас. — Граф Грейли шепотом чертыхался, одной рукой стягивая бриджи, а другой удерживая Анну, словно боясь, что она передумает. Она бесстрастно, как показалось ему, наблюдала за его действиями. Наконец он освободился от одежды, и бриджи присоединились к жилету, галстуку и ее платью, разбросанным вокруг кровати.
— Не спеши, не спеши, — шептала Анна, обхватывая его спину и прижимая к себе.
Его удивила ее пылкость. В любовных историях граф не привык быть героем второго плана. Чувствуя смутное неудовлетворение от того, что не владеет инициативой, на мгновение он остановился, и она, взглянув в его глаза, все поняла и прошептала:
— Милый…
И эти ее слова решили все. Он понял, что в постели Анна такая же, как и вне ее, что ее чувства сильны и естественны и что она никогда не лицемерила и не лицемерит. «Стоило для этого лечь с ней в постель», — лихорадочно подумал он и со всей опытностью любовника обрушился на нее. Ее руки то обнимали его, то рвали одеяло и простыню. И он бездумно отдался тому, чего так желал все эти месяцы, оставив на потом все свои сомнения и мысли. Ее тело было прекрасно. Он не мог насытиться им. Он был, как путник в пустыне. И жажда его была безмерна. Он даже не понимал, что делает, потому что Анна возвела его чувства на такую высоту, от которой у него, как на горках, кружилась голова, и он знал, что до этого момента ничего подобного не испытывал. Его переполняла давно забытая нежность — нежность, которую он испытывал только к первой своей женщине. И пожалуй, это было то единственное, чего он хотел в жизни.
Потом они лежали рядом, лаская друг друга кончиками пальцев, и граф сказал:
— Ты прекрасна!
— Ты тоже, — ответила Анна.
Она была переполнена чувством благодарности. В ней родилось новое, доселе незнакомое ощущение переполненности, словно она была сосудом, до краев наполненным любовью, и вокруг не было ни комнаты, ни мрачного дома, ни парка, и они вдвоем парили в вышине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Шарлотта вернулась к своим невеселым мыслям, попытавшись, подобно всем слабым людям, взглянуть на ситуацию с привлекательной стороны: она станет графиней, дамой с положением и благодаря Грейли займет достойное место в свете. Деньги мужа позволят ей стать законодательницей мод в высшем обществе и развлекаться, не стесняясь в средствах. В общем, вырисовывалась довольно привлекательная картина.
— Шарлотта! — Голос матери вернул ее к действительности. — О чем ты думаешь? Граф уже второй раз обращается к тебе!
— Простите, — пробормотала Шарлотта, стараясь не смотреть на нависшего над ней Грейли. — Здесь так жарко, и… и мне стало нехорошо. — Она начала лихорадочно соображать, что бы еще сказать, но, как назло, в голову ничего не приходило. — Я слышала, что в Лондоне тоже жарко.
— Не стоит волноваться — вам не грозит слишком часто бывать там.
— В самом деле? — удивлась она.
— Не более одной поездки в течение пяти-шести лет. И то, когда кончится сезон. Терпеть не могу столичную публику!
— Не может быть, граф, — удивилась леди Мелтон. — У вас же там чудесный дом.
— Я продаю его!
Шарлотта заморгала. Ей доводилось бывать в его лондонском доме. Это был роскошный особняк на Мэйфейр, своим великолепием и размерами более напоминавший дворец.
— Как, граф, но вы не можете все бросить?!
— Не могу? — Скрестив руки на груди, он грозно посмотрел на нее. — Я все могу.
Заметив, как от испуга исказилось лицо Шарлотты, граф удовлетворенно подумал, что дело сделано. Шарлотта теперь хорошо подумает, стоит ли выходить за такого грубияна. Однако ее лицо тут же приняло обычное покорное выражение, и он понял, что придется потрудиться, чтобы заставить ее расторгнуть помолвку.
— Я переезжаю из Грейли-Хауса.
У леди Мелтон сделались удивленными глаза.
— Это невозможно! — быстро сказала Шарлотта. — Я буду скучать по маме!
— Когда вы станете моей женой, мама вам не понадобится! — грозным голосом произнес граф.
В комнате повисла напряженная тишина. Даже леди Патни изменила се обычная выдержка, и она встревожено смотрела на графа. Леди Мелтон и Шарлотта были крайне удивлены.
— Граф, — опомнилась наконец леди Мелтон, — скажите, что вы пошутили. Вы хотите увезти бедную Шарлотту?
— Я намерен посвятить свою жизнь сельскому хозяйству, и у нее будет много дел.
— Каких дел? — Надежды Шарлотты на беззаботную жизнь рассыпались в прах. Она не рассчитывала жить в деревенской глуши.
— У нее будет особая миссия: забота обо мне и детях — собственных и приемных!
Леди Мелтон посмотрела на подругу, как бы прося поддержки.
— Я думала, что ваши племянники будут жить с леди Патни.
Леди Патни не заставила себя просить дважды:
— Разумеется! Когда вы, граф, женитесь, зачем вам они? Шарлотта с ними просто не справится!
— Прислуга ей поможет! — безапелляционно заметил Грейли. — Кроме того, ей же самой потом будет легче с собственными детьми. Я просто мечтаю о пятерых чудесных маленьких озорниках.
— Пятерых? — Шарлотте сделалось дурно. — Граф, могу я наедине поговорить с вами?
— Шарлотта! — возмутилась леди Мелтон. — Это же верх неприличия!
— Мама, мне необходимо наедине поговорить с графом Грейли, — твердо повторила Шарлотта. — Мы будем на террасе, и вы сможете нас видеть.
— Вам будет видно нас в окно. — Грейли решил помочь Шарлотте, чувствуя, что дело близится к завершению. — Не беспокойтесь.
— Отличная идея, Грейли, — немедленно поддакнула леди Патни и повернулась к леди Мелтон. — Нетерпеливость молодости! Кто из нас не был таким!
— Наверное, — неуверенно кивнула леди Мелтон.
Граф Грейли открыл дверь, и Шарлотта шагнула на террасу.
— Ну просто голубки! — восхитилась леди Патни, когда за ними закрылась дверь. — Пусть поворкуют.
Леди Мелтон снисходительно улыбнулась.
Граф Грейли усадил Шарлотту на скамью таким образом, чтобы их обоих хорошо было видно из комнаты. Ему не хотелось, чтобы его обвинили в компрометации Шарлотты. Он остался стоять.
— Что вы хотели сказать?
Шарлотта сцепила руки.
— Милорд, я… — Она запнулась: ей не хватало воздуха. Грейли почувствовал себя виноватым, но не подавал вида.
— Шарлотта, — смягчился он, — если вам трудно произнести то, что вы хотите сказать, давайте я попробую угадать.
— Нет, я сама, — быстро сказала она и, боясь, что ей может не хватить смелости закончить, выпалила па одном дыхании: — Милорд, я очень рада стать вашей женой.
Грейли огорошено отступил назад.
— Вы уверены? А мама?
— Я буду по ней скучать. Но мой долг следовать за мужем.
— А дети? Вы сможете позаботиться о десяти детях, учитывая, что пятеро из них не родные вам?
— Да, — прошептала она, не в силах поднять на него глаза.
«Черт! « — выругался про себя граф.
— Это хорошо, — сказал он почти оторопело. — Мне нужна послушная жена!
Шарлотта встала.
— Уоллстонкрафт права: вы, мужчины, считаете женщин своими рабынями. Я постараюсь быть вам хорошей женой, но не ждите от меня покорности.
— Уоллстонкрафт? Где вы нашли эту гадость?
— Мисс Тракстон давала мне читать свои книги. — Она исподлобья посмотрела на него. — Я многому у нее научилась.
«Так вот куда она каталась каждое утро», — осенило графа Грейли, и он решил проверить свое предположение.
— Она часто сюда приезжала?
— Мне очень нравилось говорить с ней. Она мне открыла глаза на многие вещи…
— Не сомневаюсь…
— Я хотела быть готовой к браку, и она очень помогла мне. Если бы не она, не знаю, где бы я нашла силы ждать вас.
Гнев ударил ему в голову — опять Анна опередила его.
— Простите, но мне срочно нужно идти! — Развернувшись так, что вслед ему взлетели шторы, он ринулся к выходу из Мелтоп-Мэнор, даже не удосужившись попрощаться ни с леди Патни, ни с леди Мелтон.
Глава 25
Всегда слушайте, что женщина говорит в постели, — это единственное место, где она говорит правду.
Николас Монтроз, граф Бриджтон, — своему шурину, Чейзу Сент-Джону, на прогулке в парке у Хиббертон-Холла.
— Я загнала занозу, — Селена продемонстрировала Анне свой палец.
Анна поморщилась:
— Если хочешь, чтобы я что-нибудь увидела, пойди и тщательно вымой руки.
Девочка облизала палец, вытерла его о платье и снова протянула Анне:
— Вот. Теперь видно?
Анна вздохнула.
— Видно. — Достав платок, она вытерла девочке руки. — Посмотрим
Осмотрев палец со всех сторон, она ничего не обнаружила.
— Где заноза?
— Десфорд уже вытащил ее. Просто я хотела, чтобы вы увидели, какая дырка.
— Действительно, дырка, — улыбнулась Анна. — И ты совсем не плакала?
— Только чуть-чуть.
Лицо девочки приняло такое забавное выражение, что Анна, рассмеявшись, усадила ее к себе на колени.
Прижавшись щекой к мягким кудрям Селены, Анна посмотрела на носящихся по лугу детей. Они играли в кошки-мышки. Грустно было расставаться со своими подопечными. Но, похоже, подходило время. В последнее время дети вели себя примерно. Даже Десфорд не капризничал. Лили сумела найти с ними общий язык, и дети ее полюбили. Анна решила, что завтра уедет. Правда, она еще не успела подыскать себе места. Возможно, это произошло потому, что она полюбила племянников графа Грейли и подспудно не желала расставаться с ними.
— Мисс Тракстон, вы давите на меня, — заерзала Селена, стараясь высвободиться.
— Извини, дорогая. Я задумалась.
— О чем?
Анна не ответила, печально глядя перед собой. Она думала о Грейли. Как бы ни было больно уезжать, еще больнее будет остаться.
— Он идет…
— Кто? — спросила Анна.
— Граф-злюка. — Селена слезла с коленей и спряталась за Анну. — Как вы думаете, он еще помнит о своих туфлях?
Анна проследила за взглядом девочки. По лугу с мрачным видом шагал Грейли, явно направляясь к ним. Он выглядел так, словно его сняли с креста. «Боже, что еще случилось? « — подумала она.
Подойдя, граф произнес мрачным тоном:
— Вы мне нужны на пару слов.
— Говорите здесь.
— Наедине!
— Вы же видите, что я занята. Селена загнала занозу. Никогда не упускающая случая привлечь к себе внимание, девочка выставила перед собой палец:
— Вот!
— Болит? — с отсутствующим видом поинтересовался Грейли.
— Уже нет.
— Я дам тебе шиллинг, если ты оставишь нас с мисс Тракстон. Нам нужно поговорить.
— Два шиллинга…
— Согласен.
— Иду играть в кошки-мышки, — провозгласила Селена.
Заскрипев зубами, Грейли извлек из кармана две монеты. Попробовав на зуб каждую, девочка повернулась к Анне:
— Если понадоблюсь, кричите.
— Спасибо. — Наивная преданность девочки тронула Анну.
Бросив на графа неодобрительный взгляд, Селена нарочито медленно удалилась.
— Граф, вы, похоже, просто не умеете нормально себя вести. Зачем нужно было устраивать этот цирк перед ребенком?
Граф Грейли, не обратив на ее слова ни малейшего внимания, схватил ее под руку и рывком поставил на ноги.
— Вы что, с ума сошли? Немедленно отпустите меня!
— Либо вы пойдете со мной, либо я перекину вас через плечо и отнесу в дом, как мешок с мукой. Нам надо поговорить!
— Не запугивайте меня! Говорите здесь.
Однако граф был настроен решительно. Он молча схватил ее, положил на плечо и зашагал к дому. Она заколотила кулаками по его спине, попыталась даже лягнуть ногой, но он так сжал ее, что у нее перехватило дыхание.
— Боже мой, Грейли! Отпустите меня сейчас же!
Он пробурчал что-то неразборчивое и, судя по тону, отпускать не собирался.
— Лили! — закричала Анна.
— Да, мисс!
— Проследите, чтобы дети вернулись в детскую к обеду!
— Будет сделано!
Сквозь упавшие на лицо волосы Анна видела, как дети с удивлением наблюдают за ней и графом. В таком положении они ее еще не видели. Селена, по своему обыкновению, посасывала палец, а Десфорд и Ричард самодовольно улыбались.
— He делайте глупостей, Грсйли! На нас же все смотрят! — отчаянно крикнула она.
— Плевать!
Он был сам не свой.
— Если вы поставите меня на землю, я обещаю вам прийти в библиотеку.
— С вашим дорогим дедушкой? Или Рупертом? Или окруженная этими несносными детьми? Я вижу вас всегда занятой. А может, еще и леди Патни с собой прихватите? Всякий раз, когда я хочу поговорить с вами, нам кто-нибудь мешает! Надоело!
Отдуваясь, он начал подниматься по лестнице, и Анна закрыла глаза, моля Бога, чтобы Грейли не споткнулся.
— Я вас прошу, отпустите меня!
— Нет! — Он пошел по длинному коридору. — Еще рано.
Подойдя к дверям спальни, он пинком открыл их и вошел в темную комнату. Анна завертела головой, пытаясь определить, где же она оказалась, как вдруг почувствовала, что падает. Падение казалось ей бесконечно долгим. У нее замерло сердце, но не от испуга. Чувство, которое она испытала, более всего походило на ожидание.
— Ох! — Она замерла, приземлившись на что-то мягкое, ожидая, что же будет дальше.
Грейли отдернул шторы, и она увидела себя лежащей посреди огромной кровати под красным балдахином.
— Грейли, вы с ума сошли! Это ваша спальня!
— Какая проницательность! — съязвил граф, предусмотрительно запирая дверь и пряча ключ в карман. Он подошел к кровати и, подбоченившись, уставился на нее сверху вниз.
Анна пулей соскочила с кровати и дрожащими руками стала лихорадочно поправлять платье.
— Вы ненормальный!
— Конечно! — Его глаза странно заблестели. — Из-за вас!
Кровать за спиной странным образом поглощала все ее внимание. Ей показалось, что она давно ждала этого момента.
— Вы делаете ошибку! — Анна двинулась к двери. — Откройте!
— И не подумаю! — Грейли шагнул вперед и прижал ее к спинке кровати. — Я хочу выяснить наконец наши отношения. Раз и навсегда.
Анна изо всех сил оттолкнула его. Не ожидавший подобного Грейли отшатнулся назад, и она бросилась к выходу. Но, едва успев добежать до середины комнаты, взмыла в воздух, схваченная сильными руками, и со всего маху снова шлепнулась на кровать. Грейли тут же оказался на ней, придавив всей своей массой.
Она забилась под ним, но он схватил ее за руки.
— Не дергайся!
— В вашей спальне мы ничего обсуждать не будем! — полузадушенно прошипела Анна.
— Правильно. Спальня — не место для разговоров. — Его взгляд блуждал по ее лицу, постоянно задерживаясь на губах. — Будем искать согласия другими способами.
— Какого согласия?
— Я испытываю к тебе странное влечение. Вот и давай подумаем, что нам с этим делать.
— Зато я не испытываю.
— Совсем? — Он склонился к ее уху. — Совсем-совсем?
Анна повернула голову и быстро укусила его за губу, чувствуя, как где-то глубоко внутри нее стремительно разворачивается туго свернутая струна, которую она всегда удерживала.
— Совсем!
Он тяжело задышал.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь найти тему для разговора, — ответила Анна, ворочаясь под ним, как большая кукла.
— Разговора? — Он случайно коснулся губами ее щеки. — Хорошая идея. Я только что вернулся от Шарлотты.
«Шарлотта! « — мелькнуло у нее в голове. Разговор на эту тему ее не устраивал.
— Она последнее время крайне занята, — продолжал он, покрывая ее шею легкими, почти неощутимыми поцелуями. — Читает!
Анна выгибалась под ним, стараясь вырваться.
— Тебе ни о чем не говорит фамилия Уоллстонкрафт?
— Это я дала ей эту книгу. — Она зажмурилась, чувствуя себя, как на угольях.
— Зачем?
— Нужно же было кому-то о ней позаботиться, — храбро заявила Анна, решив, что хуже уже не будет. — Она не готова к замужеству. Это очевидно.
— А ты хотела ей помочь?
— Вроде того. Я учила ее постоять за себя.
— Что теперь с ней делать? Ты все испортила. Она теперь никуда не годится! Ты лишь пробудила спавшее в ней упрямство.
— Это не упрямство. Это уважение к себе. — Вспомнив о Шарлотте, она уже не могла отделаться от мысли, что скоро Грейли будет принадлежать другой женщине. Возникшее чувство горечи на мгновение вытеснило все остальные чувства. В ней поднялось острое желание отомстить сопернице. Любым способом. Пусть даже так: она с пылом обреченной впилась Грейли в губы, чувствуя, как по телу растекается пульсирующая волна.
Это была не слабость. Это была месть. И он отпустил ее руки. Она выгнулась дугой, позволяя его пальцам добраться до застежек платья, и рывками, словно гусеница, выползала из него.
Потом обхватила графа за талию, со вздохом прижимаясь к нему все крепче и крепче.
— Не так, не так, — шептала она, помогая ему.
Она даже не почувствовала, что обнажена. Сознание не зафиксировало этот момент. Куда делся ее холодный разум и осмотрительность. Она вмиг сожгла все мосты.
— Сейчас, сейчас. — Граф Грейли шепотом чертыхался, одной рукой стягивая бриджи, а другой удерживая Анну, словно боясь, что она передумает. Она бесстрастно, как показалось ему, наблюдала за его действиями. Наконец он освободился от одежды, и бриджи присоединились к жилету, галстуку и ее платью, разбросанным вокруг кровати.
— Не спеши, не спеши, — шептала Анна, обхватывая его спину и прижимая к себе.
Его удивила ее пылкость. В любовных историях граф не привык быть героем второго плана. Чувствуя смутное неудовлетворение от того, что не владеет инициативой, на мгновение он остановился, и она, взглянув в его глаза, все поняла и прошептала:
— Милый…
И эти ее слова решили все. Он понял, что в постели Анна такая же, как и вне ее, что ее чувства сильны и естественны и что она никогда не лицемерила и не лицемерит. «Стоило для этого лечь с ней в постель», — лихорадочно подумал он и со всей опытностью любовника обрушился на нее. Ее руки то обнимали его, то рвали одеяло и простыню. И он бездумно отдался тому, чего так желал все эти месяцы, оставив на потом все свои сомнения и мысли. Ее тело было прекрасно. Он не мог насытиться им. Он был, как путник в пустыне. И жажда его была безмерна. Он даже не понимал, что делает, потому что Анна возвела его чувства на такую высоту, от которой у него, как на горках, кружилась голова, и он знал, что до этого момента ничего подобного не испытывал. Его переполняла давно забытая нежность — нежность, которую он испытывал только к первой своей женщине. И пожалуй, это было то единственное, чего он хотел в жизни.
Потом они лежали рядом, лаская друг друга кончиками пальцев, и граф сказал:
— Ты прекрасна!
— Ты тоже, — ответила Анна.
Она была переполнена чувством благодарности. В ней родилось новое, доселе незнакомое ощущение переполненности, словно она была сосудом, до краев наполненным любовью, и вокруг не было ни комнаты, ни мрачного дома, ни парка, и они вдвоем парили в вышине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26