Послушай сердце.
Ее дрожащие пальцы сдвинули плащ и скользнули под рубашку. Она почувствовала рукой тепло его тела, исходящее от мускулистой груди. Сердце слабо вздрагивало. Кетти посмотрела на иссиня-бледное, как у покойника, лицо Костейна, и сердце у нее замерло.
— Да вызови же, наконец, доктора, — воскликнула она.
Глаза раненого широко раскрылись, и он в изумлении уставился на нее.
— Левый фланг! — сказал он рассеянно. — Ради Бога, прикройте левый фланг. Их там сотни.
Кетти вскочила:
— Гордон, он бредит.
— По-моему, он думает, что опять в Испании. Но все-таки он жив. Я говорю, Костейн…
Лорд Костейн посмотрел вверх на небо и нахмурился. Что это за белый порошок на деревьях? Снег? Снег!
— Боже правый, — сказал он и сел, закинув голову вверх. — Вы видите его? Вы хорошо его рассмотрели?
— Мы видим его достаточно часто, — сказал Гордон. — Почему вы не пошли за ним? У меня есть подозрение, что дама, с которой он встретился, это переодетый мужчина.
— Нет, это Ангелина Маккер, она весьма достойная женщина. Ведь любовное письмо было именно любовным письмом, но ваш налетчик ошибочно подумал, что это шифр. Я подумал, не видели ли вы парня, который треснул меня дубиной?
— Мы даже не заметили его присутствия, — сказал Гордон. — Должно быть, он пришел другой дорогой и подкрался сзади.
— С вами все в порядке, лорд Костейн? — спросила Кетти.
Он осторожно ощупал голову.
— Будет в порядке тогда, когда вы оба перестанете кружиться.
Гордон помог ему подняться и привел в равновесие.
— Лорд Костейн, вы должны показать вашу рану врачу, — сказала Кетти.
Он достал носовой платок и стер кровь.
— Как вы здесь оказались? — спросил он, слегка задыхаясь. — Я же сказал, что сам обо всем позабочусь. Здесь не место для женщин, мисс Лайман.
— Я ей говорил, но с таким же успехом я мог говорить вешалке, — сказал Гордон. — Как бы то ни было, хорошо, что мы пришли, иначе вы пролежали бы на морозе всю ночь и вернулись домой с пневмонией. Возвращайся, Кетти. Я провожу лорда Костейна к врачу. Вас привез экипаж, милорд?
— Нет, я пришел пешком и не нуждаюсь в эскорте, — заверил Костейн своего молодого спасителя. — Я найду наемный кэб. Проводите домой сестру, сэр Гордон.
— Мы не можем позволить вам одному в таком состоянии расхаживать по улицам, — заботливо сказала Кетти. — Мы живем за углом. Вы должны зайти к нам. — Она повернулась к Гордону. — Мы проведем его в кабинет. Никто не узнает.
— Отличная идея. Хорошо, что я запер дверь на задвижку.
Костейн сказал:
— Побудьте со мной, пока я не найду кэб. Я не хочу больше создавать вам неудобства.
Однако кэба не нашлось, и когда они дошли до Кинг Чарльз-стрит, Костейн чувствовал себя настолько слабым, что ему все же пришлось зайти к Лайманам и передохнуть. Поддерживаемый с величайшей заботой, он был препровожден на диван перед холодным камином. Пока Гордон разводил огонь, Кетти налила ему бокал шерри.
— Гордон, попроси у Симмонса бутыль воды и пластырь, — распорядилась она. — Скажи, что порезался.
Гордон обмотал ладонь носовым платком и пошел к Симмонсу за всем необходимым. Воду и пластырь он принес в кабинет.
— Я прошу прощения за такие хлопоты, — повторил Костейн два или три раза, пока Кетти обрабатывала рану. Он был очень бледен.
— Надеюсь, я не делаю вам больно, — сказала она, нежно прикасаясь к ссадине. Он вымученно улыбнулся:
— Паши медсестры в Белеме, на Пиренеях, никогда не прикасались так осторожно, — сказал он.
Пока она трудилась над ним, он заметил изгиб темных ресниц над ее щеками. Потом она взглянула наверх, и он отметил заботу в сияющих глазах. Его взгляд вызвал яркий румянец на щеках Кетти. Она потянулась, чтобы поправить подушку, и он был поражен грацией ее движений. В его душе что-то произошло. Прелесть мисс Лайман была не такой, которая заставляет мужчину онеметь и влюбиться с первого взгляда. Ее красота относилась к тому спокойному типу, который раскрывается со временем. Костейн подозревал, что она смущена.
— Вы будете обвинять меня, — сказал он.
— Я думаю, милорд, это наша ошибка. Если бы Гордон не выкрикнул ваше имя, возможно, тот человек и не узнал бы о вашем присутствии.
— Здесь не о чем даже говорить. Он нанес удар сразу же после того, как Гордон окликнул меня, но подкрасться он должен был раньше. Я — плохая реклама для своего учителя. Он внушал мне, как уберечься в подобных ситуациях. Во всем виноват снег. Он занес все следы. — Костейн вздрогнул, так как Кетти вновь принялась промывать рану.
— Извините. Вы видели его?
— Только мельком. Он подошел сзади. Как только я услышал шум и обернулся, он ударил. Я думаю, он старался уйти, чтобы его никто не видел.
— И потом он очень боялся, что вы узнаете его, — предположила Кетти.
— Я видел только руку, — сказал Костейн.
— С плоскими пальцами? — спросила она с легкой улыбкой.
Костейн почувствовал, как его губы расползаются в ответной улыбке. Ему нравилась ее забота о нем, что было странно, так как ему не доставляла особой радости подобная заботливость в Белеме. Разумеется, играло роль и то, что она была молодой и, между прочим, когда улыбалась, — очень привлекательной женщиной.
— Не знаю, на нем были перчатки. Это мог быть обычный вор… но нет. Вор не стал бы бить, если бы понял, что у меня есть подмога.
— Подмога или помеха? — спросила она, вытряхивая мазь на пластырь.
— Коллега, давайте договоримся впредь не называть вещи своими именами.
— Меня удивляет, когда возражают против того, чтобы называть вещи своими именами. Ваш кошелек на месте?
Он пошарил в карманах.
— Да. И часы тоже. Я думаю, мы можем предположить, что ваш налетчик пришел в парк, надеясь, что встреча любовников состоится где-нибудь в другом месте. К сожалению, он увидел там меня.
Кетти нагнулась над ним и бережно прилепила пластырь:
— Надеюсь, что рана, которую он нанес, не причиняет вам больших неудобств.
Он поднял руку, чтобы прижать повязку, и их пальцы столкнулись. Кетти поспешно отдернула свои.
— Сделайте это вы, — сказал он, опуская свои руки.
Кетти мягко нажала на пластырь:
— Так больно?
— Сущая безделка для ветерана Бадахоса, я клянусь вам — здесь есть маленькая крошка хвастовства, но только для вас. Не говорите Гордону. Но я имел в виду не этот удар по голове, когда говорил, что он, к сожалению, видел меня, мисс Лайман. Тот факт, что я пришел на эту встречу, раскрыл ему, кто со мной работает. Как еще я мог об этом узнать? Вы можете оказаться втянуты в опасное дело, — сказал он и надолго задержал на Кетти взгляд.
Кетти почувствовала, что значительно большая опасность таится в его глазах, которые начали гипнотизировать ее.
— Вы не видели напавшего на меня? — спросил он.
— Нет, должно быть, он пришел раньше всех нас.
Костейн покачал головой:
— Гордону это не понравится, но, я думаю, что действительно должен попросить вас устраниться.
— Вы правы. Мы больше мешаем, чем помогаем, — сказала она неохотно. — Я теряю стимул.
— У вас появляется вкус к пафосу и лирическим отступлениям, не так ли? Смотрите, а то в один прекрасный момент обнаружите, что стали поклонницей лорда Байрона.
— Отвечать за это придется вам, сэр. Вернулся Гордон с чайным подносом.
— Мне только что пришла в голову отличная идея, Костейн, — сказал он, улыбаясь во весь рот. — Вы говорили, что будет подозрительно, если я стану прохаживаться у Генерального штаба…
— Да, я считаю, что это не очень удачная идея, — удалось вставить Костейну.
— Так вот. Я решил, что поступлю туда на службу на полный день. — Кетти почти услышала внутренний стон Костейна.
— Они сейчас не набирают сотрудников, — сказал тот быстро.
— Это не проблема. Мама всех знает. Вы никогда не угадаете способ, которым она задабривает неприступных, но у нее есть свои связи в обществе. Она все устроит, не бойтесь. Как вы думаете, мне удастся получить кабинет, соседний с вашим?
— Этот кабинет занят, но Генеральный штаб предполагает начать набор новобранцев, сэр Гордон.
— Зовите меня Горди. Все друзья так зовут. Что до новобранцев, вы это бросьте — у меня два года Оксфорда. Я могу лопотать совсем как француз. Папа обращал особое внимание на нашу языковую подготовку. Я могу писать совершенно бесподобным почерком. Я еще не думал, какую работу мне дадут, — переписывание ваших писем или что там у вас еще есть. Да бросьте, я могу даже заваривать чай.
Кетти сказала:
— Не болтай ерунду, Гордон. Что мы знаем о работе разведчика? Мы ничего, кроме неприятностей, лорду Костейну не доставляем. Я уже сказала ему, что мы больше никогда не будем вмешиваться в его дела.
— Говори за себя, — сказал Гордон, совсем не расстроившись. — Я завтра пройду по Уайтхоллу и посмотрю, на кого насесть, чтобы мне дали место.
Костейн чувствовал, что это надо предотвратить во что бы то ни стало.
— Знаешь ли, Горди, я думаю, будет лучше, если ты сохранишь инкогнито. Ты будешь более полезен, если останешься в свободном поиске. — Он посмотрел поверх плеча Гордона на Кетти, которая покачала головой, сдерживая смех.
Гордон, казалось, заинтересовался. Он не находил удовольствия в сидении за столом. Слова «в свободном поиске» прозвучали для него заманчиво.
— Что вы затеяли, Костейн?
— Для меня было бы огромным подспорьем, если бы вы проследили за несколькими людьми, — сказал тот, мгновенно изобретя задачу, которая позволила бы занять юношу.
— Дело, конечно, потребует конспирации, — сказал Гордон со знанием дела.
— Ох, конечно! Конспирация — это очень важно.
— Кто они — те, за кем я должен следить?
— Парень из конторы. — Костейн запнулся, шаря в памяти в поисках безобидной кандидатуры. — Мистер Леонард, секретарь Косгрейва. Он живет на Хаф Мун-стрит. — Так как мистер Леонард целый день должен был находиться в своем кабинете, Костейн добавил:
— И его жена. Было бы очень полезно, если бы вам удалось узнать что-нибудь о ее действиях.
— Подозрительная жена, а? Для меня звучит весьма настораживающе.
— Вы можете описать ее?
— Нет, я расскажу, в каком доме на Хаф Мун-стрит живет Леонард. Когда вы увидите выходящую оттуда женщину, не упускайте ее из виду.
— Я приклеюсь, как ворсинка на рукав пальто. Вы можете рассчитывать на меня.
— Англия рассчитывает на вас.
— Англия не могла бы оказаться в лучших руках. — Гордон был в восторге от нового поручения и следующие пять минут занимался обсуждением своей маскировки. Он оденется, как капеллан, в черное пальто и порыжевшую шляпу, принадлежавшие ранее его отцу. Когда лорд Костейн в конце концов стал собираться, Гордон выскочил на улицу в надежде остановить кэб.
Кетти и Костейн подошли к двери.
— Ну что ж, — сказала она тихо, — кажется, пора прощаться, лорд Костейн.
Не соглашаясь, он вскинул свои изогнутые брови:
— Страшно! Вы ведь не оставите меня одного усмирять рвение вашего брата, раз уж именно вы посадили его на мою шею? Мне потребуется постоянная помощь, чтобы придумывать ему задания.
— Я так и поняла, что мистер Леонард — это уловка.
— Завтра вечером я буду на приеме у леди Мартин, Гордон сможет там отчитаться, — Костейн мгновение поколебался, потом сказал:
— Сэр Джон Мартин работает в Генеральном штабе, возможно, ваш налетчик будет там, и вам удастся узнать его при встрече. Как вы думаете, позволит ли вам матушка пойти со мной на этот прием?
— Позволит, — ответила Кетти без ложной застенчивости.
— Скажем, часов в девять.
— Прекрасно, милорд, — сказала она строго, сдерживая свой восторг.
Гость поклонился и вышел, как раз когда Гордон подозвал кэб.
По дороге домой Костейн размышлял, не слишком ли он опрометчив. В глазах леди Лайман он, несомненно, выгодная партия, но он намеревался вернуться в Испанию, как только его миссия в Генеральном штабе будет выполнена и доктор посчитает, что рана полностью зажила. Было бы бессовестно увлечь девушку, если у него нет намерения жениться на ней. Мисс Лайман, подумал он, не из тех леди, которые легко восприняли бы роман. В ней не было ни малейшей склонности к флирту и кокетству. Да и потом, она не так уж юна. В ее интересах поскорее найти себе пару.
Он разбавит прием у леди Мартин, пригласив также Гордона, и тем самым превратит их встречу в рабочее совещание.
Ложась спать этой ночью, Кетти и не помышляла о замужестве. Костейн совершенно ясно дал понять, что их вечерний выход был чисто деловым. Она чувствовала, что Костейн недостижим для нее и надеялась только, что мама не отпугнет его. Было бы забавно побывать на нескольких вечерах с таким блистательным кавалером, даже если это не связано с романом. Ведь там она может встретить кого-нибудь, кто полюбит ее, а если нет — то эти развлечения помогут убить время, пока Гордона наконец-то не пошлют в Италию.
Глава 5
Заметно удовлетворенная тщательным изучением «Дебретта», леди Лайман облачилась в роскошный туалет, чтобы следующим вечером приветствовать третьего сына герцога Халфорда, и даже снизошла до того, чтобы одолжить Кетти для приема у леди Мартин свое второе по красоте бриллиантовое ожерелье.
— Он ведь уже видел твои изумруды, — заметила она. — Мы не хотим, чтобы он думал, что у тебя только одно приличное украшение. Это вовсе не обман, Кетти, потому что я решила преподнести тебе это ожерелье как свадебный подарок.
— Мы идем всего-навсего на званый вечер, мама. Ты не должна возноситься в своих мечтах так высоко, — сказала Кетти, не возражая, однако, против бриллиантов. Они вносили нотку элегантности в ее скромный туалет. Ее отлично пошитому платью из прекрасного алого шелка было уже три года. Кетти всегда старалась выбирать такой покрой платьев, который не скоро выйдет из моды. В сочетании с новой шалью или драгоценными украшениями эти платья не выглядели устаревшими по несколько лет.
— Просто вечер, на который он пригласил тебя и Гордона? Моя дорогая, это говорит о серьезнейших намерениях. Джентльмен не пригласит брата своей дамы, если его намерения не честны и не серьезны.
— Твоя мама права, — подал голос Родни. — Если бы он не хотел, чтобы ты клюнула, ему не надо было бы удить в этом потоке.
Он сам не верил ни единому слову, но ему нравилось соглашаться с сестрой, если это не угрожало его собственному комфорту.
К тому времени, когда прибыл Костейн, леди Лайман удалось отыскать название его собственного поместья. Она вычитала, что лорд Костейн является наследником Парджетера в Вильтшире. Чтобы углубить свои познания, она спросила:
— Вы намерены проводить Рождество со своей семьей, лорд Костейн, в вашем поместье в Вильтшире?
— Если я покину город, я поеду домой к своим родителям, — неопределенно ответил он.
— А кто присмотрит за Парджетером, пока вы будете отсутствовать? Не очень-то мудро оставлять поместье на прислугу слишком надолго. Они не в состоянии поддерживать там должный порядок. У вас есть пастбища в Парджетере?
— Есть немного, — ответил Костейн, — но местный судебный пристав является моим кузеном, и он проявляет необычайный интерес к поместью. Смею сказать, что он присматривает за ним лучше, чем я сам бы сделал это.
— Большое поместье, не так ли?
— Когда-то оно было маленьким, но с годами, еще до меня, разрослось на тысячи акров, как мне кажется.
— Ах! — Леди Лайман покачала головой. — А дом? По-видимому, он весьма старинный?
— Он стоит со времен королевы Анны, мадам. Вы интересуетесь памятниками старины? — Костейн ухитрился вовлечь ее в обсуждение архитектуры, сделав это весьма тактично и не вызвав недовольства собеседницы сменой темы. Он специально отметил, что Гордон будет сопровождать их, но поедет следом в своем экипаже. Это выглядело как маневр с целью остаться с Кетти наедине, как оно, впрочем, и было в действительности. Леди Лайман ясно понимала все эти ухаживания.
Ее вопросы определенно указывали на ход ее мыслей, и Костейн почувствовал, что обязан проинформировать Кетти об истинном положении дел.
— Я думаю, что мог бы проводить больше времени в Парджетере, — сказал он, — но так как я собираюсь вскоре вернуться в Испанию, будет лучше не вмешиваться в то, как управляет поместьем мой кузен Пол.
Казалось, что Кетти это не обеспокоило:
— Я так понимаю, вы ждете, пока заживет ваша нога. Как она?
— Очень хорошо, так же, как и голова. Ваш пластырь вряд ли необходим. Я бы уехал завтра, если бы не порученное мне дело; Кестлри взял с меня слово. Костоправ хочет, чтобы кость окончательно зажила. Он требует, чтобы я остался в Англии до весны. — Таким образом у него оставалась целая зима и, чтобы избежать недосказанности, он неловко добавил:
— Но я могу уехать и раньше, в любой день после того, как это дело в Генеральном штабе будет распутано.
Кетти, сидевшая рядом с ним, в экипаже, повернулась и резко сказала:
— Вы можете не обращать никакого внимания на мою маму. Она ведет себя одинаково со всеми моими посетителями. Не бойтесь, я не пытаюсь женить вас на себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Ее дрожащие пальцы сдвинули плащ и скользнули под рубашку. Она почувствовала рукой тепло его тела, исходящее от мускулистой груди. Сердце слабо вздрагивало. Кетти посмотрела на иссиня-бледное, как у покойника, лицо Костейна, и сердце у нее замерло.
— Да вызови же, наконец, доктора, — воскликнула она.
Глаза раненого широко раскрылись, и он в изумлении уставился на нее.
— Левый фланг! — сказал он рассеянно. — Ради Бога, прикройте левый фланг. Их там сотни.
Кетти вскочила:
— Гордон, он бредит.
— По-моему, он думает, что опять в Испании. Но все-таки он жив. Я говорю, Костейн…
Лорд Костейн посмотрел вверх на небо и нахмурился. Что это за белый порошок на деревьях? Снег? Снег!
— Боже правый, — сказал он и сел, закинув голову вверх. — Вы видите его? Вы хорошо его рассмотрели?
— Мы видим его достаточно часто, — сказал Гордон. — Почему вы не пошли за ним? У меня есть подозрение, что дама, с которой он встретился, это переодетый мужчина.
— Нет, это Ангелина Маккер, она весьма достойная женщина. Ведь любовное письмо было именно любовным письмом, но ваш налетчик ошибочно подумал, что это шифр. Я подумал, не видели ли вы парня, который треснул меня дубиной?
— Мы даже не заметили его присутствия, — сказал Гордон. — Должно быть, он пришел другой дорогой и подкрался сзади.
— С вами все в порядке, лорд Костейн? — спросила Кетти.
Он осторожно ощупал голову.
— Будет в порядке тогда, когда вы оба перестанете кружиться.
Гордон помог ему подняться и привел в равновесие.
— Лорд Костейн, вы должны показать вашу рану врачу, — сказала Кетти.
Он достал носовой платок и стер кровь.
— Как вы здесь оказались? — спросил он, слегка задыхаясь. — Я же сказал, что сам обо всем позабочусь. Здесь не место для женщин, мисс Лайман.
— Я ей говорил, но с таким же успехом я мог говорить вешалке, — сказал Гордон. — Как бы то ни было, хорошо, что мы пришли, иначе вы пролежали бы на морозе всю ночь и вернулись домой с пневмонией. Возвращайся, Кетти. Я провожу лорда Костейна к врачу. Вас привез экипаж, милорд?
— Нет, я пришел пешком и не нуждаюсь в эскорте, — заверил Костейн своего молодого спасителя. — Я найду наемный кэб. Проводите домой сестру, сэр Гордон.
— Мы не можем позволить вам одному в таком состоянии расхаживать по улицам, — заботливо сказала Кетти. — Мы живем за углом. Вы должны зайти к нам. — Она повернулась к Гордону. — Мы проведем его в кабинет. Никто не узнает.
— Отличная идея. Хорошо, что я запер дверь на задвижку.
Костейн сказал:
— Побудьте со мной, пока я не найду кэб. Я не хочу больше создавать вам неудобства.
Однако кэба не нашлось, и когда они дошли до Кинг Чарльз-стрит, Костейн чувствовал себя настолько слабым, что ему все же пришлось зайти к Лайманам и передохнуть. Поддерживаемый с величайшей заботой, он был препровожден на диван перед холодным камином. Пока Гордон разводил огонь, Кетти налила ему бокал шерри.
— Гордон, попроси у Симмонса бутыль воды и пластырь, — распорядилась она. — Скажи, что порезался.
Гордон обмотал ладонь носовым платком и пошел к Симмонсу за всем необходимым. Воду и пластырь он принес в кабинет.
— Я прошу прощения за такие хлопоты, — повторил Костейн два или три раза, пока Кетти обрабатывала рану. Он был очень бледен.
— Надеюсь, я не делаю вам больно, — сказала она, нежно прикасаясь к ссадине. Он вымученно улыбнулся:
— Паши медсестры в Белеме, на Пиренеях, никогда не прикасались так осторожно, — сказал он.
Пока она трудилась над ним, он заметил изгиб темных ресниц над ее щеками. Потом она взглянула наверх, и он отметил заботу в сияющих глазах. Его взгляд вызвал яркий румянец на щеках Кетти. Она потянулась, чтобы поправить подушку, и он был поражен грацией ее движений. В его душе что-то произошло. Прелесть мисс Лайман была не такой, которая заставляет мужчину онеметь и влюбиться с первого взгляда. Ее красота относилась к тому спокойному типу, который раскрывается со временем. Костейн подозревал, что она смущена.
— Вы будете обвинять меня, — сказал он.
— Я думаю, милорд, это наша ошибка. Если бы Гордон не выкрикнул ваше имя, возможно, тот человек и не узнал бы о вашем присутствии.
— Здесь не о чем даже говорить. Он нанес удар сразу же после того, как Гордон окликнул меня, но подкрасться он должен был раньше. Я — плохая реклама для своего учителя. Он внушал мне, как уберечься в подобных ситуациях. Во всем виноват снег. Он занес все следы. — Костейн вздрогнул, так как Кетти вновь принялась промывать рану.
— Извините. Вы видели его?
— Только мельком. Он подошел сзади. Как только я услышал шум и обернулся, он ударил. Я думаю, он старался уйти, чтобы его никто не видел.
— И потом он очень боялся, что вы узнаете его, — предположила Кетти.
— Я видел только руку, — сказал Костейн.
— С плоскими пальцами? — спросила она с легкой улыбкой.
Костейн почувствовал, как его губы расползаются в ответной улыбке. Ему нравилась ее забота о нем, что было странно, так как ему не доставляла особой радости подобная заботливость в Белеме. Разумеется, играло роль и то, что она была молодой и, между прочим, когда улыбалась, — очень привлекательной женщиной.
— Не знаю, на нем были перчатки. Это мог быть обычный вор… но нет. Вор не стал бы бить, если бы понял, что у меня есть подмога.
— Подмога или помеха? — спросила она, вытряхивая мазь на пластырь.
— Коллега, давайте договоримся впредь не называть вещи своими именами.
— Меня удивляет, когда возражают против того, чтобы называть вещи своими именами. Ваш кошелек на месте?
Он пошарил в карманах.
— Да. И часы тоже. Я думаю, мы можем предположить, что ваш налетчик пришел в парк, надеясь, что встреча любовников состоится где-нибудь в другом месте. К сожалению, он увидел там меня.
Кетти нагнулась над ним и бережно прилепила пластырь:
— Надеюсь, что рана, которую он нанес, не причиняет вам больших неудобств.
Он поднял руку, чтобы прижать повязку, и их пальцы столкнулись. Кетти поспешно отдернула свои.
— Сделайте это вы, — сказал он, опуская свои руки.
Кетти мягко нажала на пластырь:
— Так больно?
— Сущая безделка для ветерана Бадахоса, я клянусь вам — здесь есть маленькая крошка хвастовства, но только для вас. Не говорите Гордону. Но я имел в виду не этот удар по голове, когда говорил, что он, к сожалению, видел меня, мисс Лайман. Тот факт, что я пришел на эту встречу, раскрыл ему, кто со мной работает. Как еще я мог об этом узнать? Вы можете оказаться втянуты в опасное дело, — сказал он и надолго задержал на Кетти взгляд.
Кетти почувствовала, что значительно большая опасность таится в его глазах, которые начали гипнотизировать ее.
— Вы не видели напавшего на меня? — спросил он.
— Нет, должно быть, он пришел раньше всех нас.
Костейн покачал головой:
— Гордону это не понравится, но, я думаю, что действительно должен попросить вас устраниться.
— Вы правы. Мы больше мешаем, чем помогаем, — сказала она неохотно. — Я теряю стимул.
— У вас появляется вкус к пафосу и лирическим отступлениям, не так ли? Смотрите, а то в один прекрасный момент обнаружите, что стали поклонницей лорда Байрона.
— Отвечать за это придется вам, сэр. Вернулся Гордон с чайным подносом.
— Мне только что пришла в голову отличная идея, Костейн, — сказал он, улыбаясь во весь рот. — Вы говорили, что будет подозрительно, если я стану прохаживаться у Генерального штаба…
— Да, я считаю, что это не очень удачная идея, — удалось вставить Костейну.
— Так вот. Я решил, что поступлю туда на службу на полный день. — Кетти почти услышала внутренний стон Костейна.
— Они сейчас не набирают сотрудников, — сказал тот быстро.
— Это не проблема. Мама всех знает. Вы никогда не угадаете способ, которым она задабривает неприступных, но у нее есть свои связи в обществе. Она все устроит, не бойтесь. Как вы думаете, мне удастся получить кабинет, соседний с вашим?
— Этот кабинет занят, но Генеральный штаб предполагает начать набор новобранцев, сэр Гордон.
— Зовите меня Горди. Все друзья так зовут. Что до новобранцев, вы это бросьте — у меня два года Оксфорда. Я могу лопотать совсем как француз. Папа обращал особое внимание на нашу языковую подготовку. Я могу писать совершенно бесподобным почерком. Я еще не думал, какую работу мне дадут, — переписывание ваших писем или что там у вас еще есть. Да бросьте, я могу даже заваривать чай.
Кетти сказала:
— Не болтай ерунду, Гордон. Что мы знаем о работе разведчика? Мы ничего, кроме неприятностей, лорду Костейну не доставляем. Я уже сказала ему, что мы больше никогда не будем вмешиваться в его дела.
— Говори за себя, — сказал Гордон, совсем не расстроившись. — Я завтра пройду по Уайтхоллу и посмотрю, на кого насесть, чтобы мне дали место.
Костейн чувствовал, что это надо предотвратить во что бы то ни стало.
— Знаешь ли, Горди, я думаю, будет лучше, если ты сохранишь инкогнито. Ты будешь более полезен, если останешься в свободном поиске. — Он посмотрел поверх плеча Гордона на Кетти, которая покачала головой, сдерживая смех.
Гордон, казалось, заинтересовался. Он не находил удовольствия в сидении за столом. Слова «в свободном поиске» прозвучали для него заманчиво.
— Что вы затеяли, Костейн?
— Для меня было бы огромным подспорьем, если бы вы проследили за несколькими людьми, — сказал тот, мгновенно изобретя задачу, которая позволила бы занять юношу.
— Дело, конечно, потребует конспирации, — сказал Гордон со знанием дела.
— Ох, конечно! Конспирация — это очень важно.
— Кто они — те, за кем я должен следить?
— Парень из конторы. — Костейн запнулся, шаря в памяти в поисках безобидной кандидатуры. — Мистер Леонард, секретарь Косгрейва. Он живет на Хаф Мун-стрит. — Так как мистер Леонард целый день должен был находиться в своем кабинете, Костейн добавил:
— И его жена. Было бы очень полезно, если бы вам удалось узнать что-нибудь о ее действиях.
— Подозрительная жена, а? Для меня звучит весьма настораживающе.
— Вы можете описать ее?
— Нет, я расскажу, в каком доме на Хаф Мун-стрит живет Леонард. Когда вы увидите выходящую оттуда женщину, не упускайте ее из виду.
— Я приклеюсь, как ворсинка на рукав пальто. Вы можете рассчитывать на меня.
— Англия рассчитывает на вас.
— Англия не могла бы оказаться в лучших руках. — Гордон был в восторге от нового поручения и следующие пять минут занимался обсуждением своей маскировки. Он оденется, как капеллан, в черное пальто и порыжевшую шляпу, принадлежавшие ранее его отцу. Когда лорд Костейн в конце концов стал собираться, Гордон выскочил на улицу в надежде остановить кэб.
Кетти и Костейн подошли к двери.
— Ну что ж, — сказала она тихо, — кажется, пора прощаться, лорд Костейн.
Не соглашаясь, он вскинул свои изогнутые брови:
— Страшно! Вы ведь не оставите меня одного усмирять рвение вашего брата, раз уж именно вы посадили его на мою шею? Мне потребуется постоянная помощь, чтобы придумывать ему задания.
— Я так и поняла, что мистер Леонард — это уловка.
— Завтра вечером я буду на приеме у леди Мартин, Гордон сможет там отчитаться, — Костейн мгновение поколебался, потом сказал:
— Сэр Джон Мартин работает в Генеральном штабе, возможно, ваш налетчик будет там, и вам удастся узнать его при встрече. Как вы думаете, позволит ли вам матушка пойти со мной на этот прием?
— Позволит, — ответила Кетти без ложной застенчивости.
— Скажем, часов в девять.
— Прекрасно, милорд, — сказала она строго, сдерживая свой восторг.
Гость поклонился и вышел, как раз когда Гордон подозвал кэб.
По дороге домой Костейн размышлял, не слишком ли он опрометчив. В глазах леди Лайман он, несомненно, выгодная партия, но он намеревался вернуться в Испанию, как только его миссия в Генеральном штабе будет выполнена и доктор посчитает, что рана полностью зажила. Было бы бессовестно увлечь девушку, если у него нет намерения жениться на ней. Мисс Лайман, подумал он, не из тех леди, которые легко восприняли бы роман. В ней не было ни малейшей склонности к флирту и кокетству. Да и потом, она не так уж юна. В ее интересах поскорее найти себе пару.
Он разбавит прием у леди Мартин, пригласив также Гордона, и тем самым превратит их встречу в рабочее совещание.
Ложась спать этой ночью, Кетти и не помышляла о замужестве. Костейн совершенно ясно дал понять, что их вечерний выход был чисто деловым. Она чувствовала, что Костейн недостижим для нее и надеялась только, что мама не отпугнет его. Было бы забавно побывать на нескольких вечерах с таким блистательным кавалером, даже если это не связано с романом. Ведь там она может встретить кого-нибудь, кто полюбит ее, а если нет — то эти развлечения помогут убить время, пока Гордона наконец-то не пошлют в Италию.
Глава 5
Заметно удовлетворенная тщательным изучением «Дебретта», леди Лайман облачилась в роскошный туалет, чтобы следующим вечером приветствовать третьего сына герцога Халфорда, и даже снизошла до того, чтобы одолжить Кетти для приема у леди Мартин свое второе по красоте бриллиантовое ожерелье.
— Он ведь уже видел твои изумруды, — заметила она. — Мы не хотим, чтобы он думал, что у тебя только одно приличное украшение. Это вовсе не обман, Кетти, потому что я решила преподнести тебе это ожерелье как свадебный подарок.
— Мы идем всего-навсего на званый вечер, мама. Ты не должна возноситься в своих мечтах так высоко, — сказала Кетти, не возражая, однако, против бриллиантов. Они вносили нотку элегантности в ее скромный туалет. Ее отлично пошитому платью из прекрасного алого шелка было уже три года. Кетти всегда старалась выбирать такой покрой платьев, который не скоро выйдет из моды. В сочетании с новой шалью или драгоценными украшениями эти платья не выглядели устаревшими по несколько лет.
— Просто вечер, на который он пригласил тебя и Гордона? Моя дорогая, это говорит о серьезнейших намерениях. Джентльмен не пригласит брата своей дамы, если его намерения не честны и не серьезны.
— Твоя мама права, — подал голос Родни. — Если бы он не хотел, чтобы ты клюнула, ему не надо было бы удить в этом потоке.
Он сам не верил ни единому слову, но ему нравилось соглашаться с сестрой, если это не угрожало его собственному комфорту.
К тому времени, когда прибыл Костейн, леди Лайман удалось отыскать название его собственного поместья. Она вычитала, что лорд Костейн является наследником Парджетера в Вильтшире. Чтобы углубить свои познания, она спросила:
— Вы намерены проводить Рождество со своей семьей, лорд Костейн, в вашем поместье в Вильтшире?
— Если я покину город, я поеду домой к своим родителям, — неопределенно ответил он.
— А кто присмотрит за Парджетером, пока вы будете отсутствовать? Не очень-то мудро оставлять поместье на прислугу слишком надолго. Они не в состоянии поддерживать там должный порядок. У вас есть пастбища в Парджетере?
— Есть немного, — ответил Костейн, — но местный судебный пристав является моим кузеном, и он проявляет необычайный интерес к поместью. Смею сказать, что он присматривает за ним лучше, чем я сам бы сделал это.
— Большое поместье, не так ли?
— Когда-то оно было маленьким, но с годами, еще до меня, разрослось на тысячи акров, как мне кажется.
— Ах! — Леди Лайман покачала головой. — А дом? По-видимому, он весьма старинный?
— Он стоит со времен королевы Анны, мадам. Вы интересуетесь памятниками старины? — Костейн ухитрился вовлечь ее в обсуждение архитектуры, сделав это весьма тактично и не вызвав недовольства собеседницы сменой темы. Он специально отметил, что Гордон будет сопровождать их, но поедет следом в своем экипаже. Это выглядело как маневр с целью остаться с Кетти наедине, как оно, впрочем, и было в действительности. Леди Лайман ясно понимала все эти ухаживания.
Ее вопросы определенно указывали на ход ее мыслей, и Костейн почувствовал, что обязан проинформировать Кетти об истинном положении дел.
— Я думаю, что мог бы проводить больше времени в Парджетере, — сказал он, — но так как я собираюсь вскоре вернуться в Испанию, будет лучше не вмешиваться в то, как управляет поместьем мой кузен Пол.
Казалось, что Кетти это не обеспокоило:
— Я так понимаю, вы ждете, пока заживет ваша нога. Как она?
— Очень хорошо, так же, как и голова. Ваш пластырь вряд ли необходим. Я бы уехал завтра, если бы не порученное мне дело; Кестлри взял с меня слово. Костоправ хочет, чтобы кость окончательно зажила. Он требует, чтобы я остался в Англии до весны. — Таким образом у него оставалась целая зима и, чтобы избежать недосказанности, он неловко добавил:
— Но я могу уехать и раньше, в любой день после того, как это дело в Генеральном штабе будет распутано.
Кетти, сидевшая рядом с ним, в экипаже, повернулась и резко сказала:
— Вы можете не обращать никакого внимания на мою маму. Она ведет себя одинаково со всеми моими посетителями. Не бойтесь, я не пытаюсь женить вас на себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19