Нежность переполняла их. Беатрис дотронулась до лица Девлена.
«Не забывай меня. Никогда».
В этот момент они не говорили, не поддразнивали друг друга, не обменивались шутками.
После бесконечно долгих минут блаженства, когда их тела слились, Беатрис выгнулась на постели и тихо застонала.
– Пожалуйста, – взмолилась она, зная, что только Девлен может утолить ее нестерпимую жажду.
Позднее, замирая в счастливом умиротворении, она еще теснее прижалась к нему. Глаза ее слипались, тело парило на волнах наслаждения. Проваливаясь в сон, она различила, как Девлен прошептал ее имя, и улыбнулась. Впервые за долгие месяцы в ее душе царили покой и безмятежность.
Девлен встал с постели и натянул одежду – в коридоре ему мог встретиться кто-то из прислуги, а он не желал вызывать пересуды – после чего вышел из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь.
После ночи любви он часто впадал в задумчивость. Так было и на этот раз. Девлен не находил себе места. Он чертовски устал чувствовать себя виноватым из-за Беатрис Синклер.
Эта женщина сводила его с ума.
Его постоянно тянуло к ней. Наверняка и она испытывала то же самое. Но похоже, ее это вовсе не приводило в смятение, в то время как Девлена все больше терзало беспокойство. Вот и сейчас Беатрис уютно свернулась в клубочек и спокойно спала, а он бродил среди ночи по коридорам собственного дома словно привидение.
Ему бы следовало оставить ее в покое. Так почему он никак не может на это решиться?
Он должен отослать ее назад в деревню, снабдив достаточным количеством денег, чтобы она безбедно жила до конца своих дней. Выделить ей приданое, черт возьми. Располагая собственными средствами, она легко смогла бы выйти замуж за какого-нибудь фермера, пивовара или лавочника.
Но зачем ему прогонять Беатрис?
Потому что такой женщине, как она, не пристало прятаться в тени. Потому что Девлен Гордон не привык ходить крадучись, словно помешанный на женщинах сластолюбец, который никак не может утолить свою страсть. Потому что он не желает обращаться с Беатрис Синклер как с содержанкой.
Беатрис получила традиционное воспитание. И уж если быть честным, она была куда образованнее Девлена. Эта изумительная девушка обладала безупречными манерами, великолепной речью и досадной особенностью всегда одерживать верх в споре.
«Так какого же дьявола я обращаюсь с ней словно с дешевой девкой из лондонского порта? Вот проклятие!»
Глава 27
Когда Беатрис проснулась, Девлена не было рядом. В первое мгновение она ощутила щемящую тоску, но тут же упрекнула себя в глупости. Не так давно Девлен появился в ее жизни, чтобы тосковать по нему. Да и не такой он человек, чтобы Беатрис могла с гордостью указать на него пальцем и сказать, что этот мужчина принадлежит ей.
Девлен Гордон принадлежал лишь себе самому, и мысль о том, что кому-то могло бы прийти в голову предъявить свои права на него, казалась смешной.
Снег толстым ковром покрыл землю. До весны оставались еще долгие месяцы. Дул холодный и резкий ветер. И все же этот день таил в себе неизъяснимое очарование. Беатрис чувствовала себя счастливейшей из смертных. Не значило ли это искушать судьбу?
Она выбрала темно-синее платье с красной отделкой, которое плотно облегало талию и застегивалось спереди.
«Пожалуй, это вполне приличный и красивый наряд», – решила Беатрис.
Может, он и недостаточно хорош для эдинбургского дома Девлена, и все же это лучшее их трех ее платьев. За последние три недели Девлен не раз пытался уговорить ее заказать портнихе новые туалеты, но Беатрис отказывалась наотрез. Одно дело проводить дни в счастливой неге, наслаждаясь каждым мгновением близости, и совсем другое – открыто признать себя содержанкой.
Любовница Девлена. Эти слова должны были бы повергнуть ее в ужас, но Беатрис лишь досадливо отмахнулась от них. Вот какой испорченной женщиной она стала.
Девушка покинула спальню и направилась в комнату Роберта. Не обнаружив там мальчика, она не особенно удивилась. Наверняка он внизу, в кухне. Роберт часто околачивался там, болтая с кухаркой и ее помощницами и набивая живот ворованными сластями.
Слуги по-прежнему встречали Беатрис холодной настороженностью. В течение дня хозяин и гувернантка старательно разыгрывали перед слугами настоящий спектакль, избегая друг друга. Но сумели ли они одурачить хоть кого-нибудь? Или за дверями этого огромного дома слуги только и делали, что шушукались о незадачливых любовниках?
Беатрис спустилась в кухню и увидела Роберта. Он сидел на высоком стуле, положив одну руку на стол и запустив другую в огромную керамическую вазу. При виде гувернантки он весело ухмыльнулся. Определенно герцог Брикин только что стащил очередное печенье, а одно или дюжину – трудно сказать. Перед ним на столе уже возвышалась сладкая горка.
Беатрис подошла ближе и отряхнула от крошек рубашку Роберта.
– Печенье на завтрак?
– Не просто печенье, а печенье Энни, – поправил ее Роберт. – Оно самое лучшее.
– Не разговаривайте с набитым ртом.
Роберт кивнул улыбаясь.
– Доброе утро, мисс, – поздоровалась кухарка, отвернувшись от печи. Она неуклюже присела в реверансе, что далось ей нелегко, поскольку в одной руке она сжимала ложку, а в другой горшок. Беатрис вдохнула густой запах шоколада, наполнявший кухню. Теперь она наконец поняла, почему у Роберта такой сияющий вид.
Покончив с печеньем, мальчик сказал:
– Мы собираемся выпить шоколада, мисс Синклер. В честь сегодняшнего дня.
– В честь сегодняшнего дня?
– Сегодня среда. Разве вы не согласны, что в каждом дне есть нечто особенное?
Беатрис улыбнулась Роберту и потянулась за печеньем. Завтра придется поговорить с ним насчет того, что детям полезно есть на завтрак.
– Уверен, Энни не будет против, если вы тоже выпьете с нами немного шоколада.
– Спасибо, ваша светлость, вы очень добры.
Роберт просиял и взялся за новое печенье. Беатрис поборола желание спросить мальчика, не собирается ли он припрятать остальную добычу.
Она улыбнулась, попрощалась с кухаркой и направилась в малую столовую, где ее уже дожидался завтрак. Пустая комната напомнила Беатрис ее собственную жизнь. С кухни сюда доносились взрывы смеха и обрывки разговора. Девлен скорее всего задержался, занятый множеством срочных дел. Здесь, в столовой, Беатрис была одна, отделенная от остальных невидимым барьером. Внезапно она необычайно остро ощутила свое одиночество.
За год, прошедший после смерти родителей, Беатрис свыклась с одинокой жизнью, наполненной печалью и горечью потери. Но мысль о том, чтобы вернуться к прежней жизни, показалась ей сейчас невыносимой. Теперь она не сомневалась: путь назад закрыт навсегда.
Беатрис повернулась к столу и обвела взглядом внушительную шеренгу накрытых крышками блюд.
Дома дни тянулись уныло и монотонно. Беатрис умывалась, выпалывала сорняки в своем крохотном садике, поливала растения, чистила и чинила одежду, перешивала на себя вещи, когда-то принадлежавшие ее матери. Прежняя жизнь Беатрис не отличалась разнообразием, но в доме всегда хватало дел. Теперь же в роскошном, восхитительном доме Девлена ей нередко приходилось скучать.
Беатрис села за стол, вытянула руки и с интересом принялась разглядывать свои ногти. С тех пор как Беатрис начала есть досыта, ее ногти потеряли голубоватый оттенок, а руки уже не казались болезненно хрупкими и костлявыми. Беатрис немного пополнела, округлилась, так что одежда, прежде болтавшаяся слишком свободно, теперь туго облегала тело. Приступы боли и головокружения, так часто мучившие ее в тот страшно голодный месяц перед появлением в Крэннок-Касле, больше не повторялись.
Беатрис встала, обошла вокруг стола и села на другой стул. Здесь по крайней мере можно было смотреть в окно. День выдался серый и холодный. Пожалуй, слишком холодный для прогулки. Ей захотелось вытянуть ноги, сделать хоть что-нибудь, только бы не сидеть и не ждать, пока начнутся уроки.
Даже эта обязанность не отнимала у Беатрис слишком много времени и сил. Роберту легко давались знания, поэтому он мог быть прилежным учеником, когда хотел. А если юный герцог вдруг начинал капризничать, хватало одного строгого взгляда Девлена, чтобы мальчик снова взялся за ум.
Утро, обещавшее так много, обернулось еще одним нудным, бесконечным днем. Беатрис встала и вышла из комнаты.
То, что они с Девленом стали любовниками, еще не давало Беатрис права вторгаться к нему без приглашения, иначе она непременно потратила бы часть своего свободного времени, чтобы внимательно изучить его огромный дом. Дом, созданный Девленом для самого себя. Вообще-то Беатрис надо было отправиться в библиотеку и выбрать какую-нибудь книгу для чтения, тем более что все равно там вскоре должен начаться уроке Робертом. Беатрис хотелось чем-то себя занять, чтобы не думать о Девлене, но снова и снова ее мысли неизменно возвращались к нему.
Разве она не рабыня Девлена Гордона? Рабыня своих страстей, она сама связала себя цепями.
В конце концов, так и не решив, куда идти, она вернулась к себе в комнату, но прежде чем переступить порог, повернулась и посмотрела на двойные двери, ведущие в покои Девлена.
Беатрис тихо постучала в дверь. Никто не ответил. Наверное, Девлен уже уехал. Его империя так обширна, что у него, должно быть, нет ни одной свободной минутки. Беатрис завистливо вздохнула. Ей захотелось срочно придумать себе хоть какое-нибудь занятие, только бы не думать о Девлене.
Услышав за дверью шум, Беатрис дернула за ручку и с удивлением обнаружила, что дверь не заперта. Девлен успел отдернуть занавески, и в широкие окна вливался неяркий дневной свет, освещая темно-синий ковер и полог над кроватью.
Шум повторился, и Беатрис сразу же догадалась, где хозяин. Она тихо толкнула дверь в ванную комнату и прислонилась плечом к косяку, глядя на Девлена.
Он лежал в огромной медной ванне, запрокинув голову и закрыв глаза, руками опираясь на бортики. Утопая в облаках пара, Девлен мурлыкал себе под нос какую-то песенку – судя по всему, весьма фривольного содержания.
Беатрис вошла в комнату, закрыла за собой дверь и предусмотрительно заперла ее на щеколду. Девлен обернулся на звук. При виде девушки его лицо осталось невозмутимым, но в глазах заплясали веселые искры.
– Ты собираешься сказать мне, что если соус хорош для гусыни, то он сгодится и для гусака?
– Пожалуй. Ты ведь именно этого от меня и ждешь, верно? Хотя должна признаться, если у меня и были в голове какие-то мысли, то они уже улетучились.
– Стоило тебе меня увидеть?
– Ну конечно! – Беатрис взяла трехногий табурет и придвинула его к ванне. Потом села, погрузила руку в горячую воду и шаловливо плеснула Девлену на грудь.
– Смею ли я надеяться, что ты пришла меня искупать?
– А тебе бы этого хотелось?
– Я был бы глупцом, если бы сказал «нет», не так ли?
– Мы оба порой ведем себя довольно глупо.
Беатрис понимала, что Девлен слишком опасен, слишком обворожителен и порочен. Он губителен, как опиум. Стоит только пристраститься к нему, и ты уже не сможешь без него обходиться. За пределами его дома мисс Синклер слыла здравомыслящей молодой женщиной, хорошо воспитанной, образованной, добродетельной, всегда придерживающейся строгих правил. И теперь, когда она могла сказать о себе, что служила гувернанткой герцога Брикина, перед ней открывались новые возможности.
Девлен притягивал ее и отталкивал одновременно. Беатрис сознавала, что связь с Девленом Гордоном ничем хорошим для нее не кончится.
Он улыбнулся, словно сумел проникнуть в ее мысли.
– Прошлой ночью ты не воспользовался «английскими рединготами».
– Знаю. Когда я вспомнил о них, было уже поздно.
– Это значит, что у меня будет ребенок?
– Вовсе не обязательно. Но это значит, что мне нельзя доверять, когда дело касается тебя. Раньше я никогда не забывал о таких вещах.
Необъяснимая, глупая женская радость охватила Беатрис. Восставшая плоть Девлена прорвала поверхность воды словно диковинный зверь, вынырнувший из глубины.
– О! – восторженно выдохнула Беатрис. – Это горячая вода так на тебя действует?
Смех Девлена отозвался эхом от каменных стен.
– Нет, горячая вода тут ни при чем, Беатрис. Боюсь, это ты так на меня действуешь. Когда я думаю о твоих руках, находящихся так близко от меня, то просто ничего не могу с собой поделать.
– О!
– Вот именно. О! Я лежал и думал о твоих прикосновениях, и тут пришла ты и многообещающе заперла за собой дверь.
– В самом деле?
– Ты так очаровательно улыбаешься. Почему?
– Если хочешь знать, я пытаюсь представить себе то, что сейчас скрыто от меня под водой.
Девлен резко встал, и вода полилась с него потоками.
– Давай-ка я тебе помогу.
Великолепная мускулистая фигура Девлена так и притягивала взгляд. Перед Беатрис стоял прекрасно сложенный мужчина в расцвете сил. Его округлые упругие ягодицы напоминали аппетитные булочки. Беатрис коснулась пальцем бедра Девлена и почувствовала, как напряглись его мышцы.
Под ее пристальным взглядом его восставшая плоть зашевелилась, словно живое существо, и выросла еще больше. Если бы Беатрис все еще была девственницей, она пришла бы в ужас при виде этого грозного копья, нацеленного прямо на нее.
Но теперь-то она хорошо знала, какое наслаждение может доставлять это восхитительное оружие, поэтому смотрела на него с обожанием и восторгом. Беатрис осторожно провела пальцем по нежной, бархатистой коже, достигнув густой поросли волос, на удивление мягких.
– Ты такой твердый и горячий. Чувствуешь жар?
– Да.
Она подняла глаза и встретила напряженный взгляд Девлена. Ее пальцы скользнули в обратном направлении и описали круг.
– Правда?
– Я весь горю словно на костре.
– Думаю, тебе поможет ванна или влажная примочка, чтобы снять жар.
– А что бы ты порекомендовала?
– Лучше всего приложить снег.
– Это охладит любой пыл.
Еще одно движение пальцев Беатрис, и Девлена охватила дрожь.
– Тебе требуется лечение.
– Твой поцелуй мог бы помочь. – Беатрис изумленно посмотрела на него. Глаза Девлена сверкали, лицо пылало. – Поцелуй меня, Беатрис.
Она медленно поднялась, держась рукой за край ванны, наклонилась вперед и приникла губами к его плоти, ощутив ответную дрожь и горячую пульсацию желания. Ее пальцы сомкнулись на его естестве, губы слегка приоткрылись.
Одно дразнящее движение языка, и Девлен глухо застонал. Беатрис улыбнулась. От теплого пара ее лицо покрылось влагой, а ткань корсажа прилипла к коже. Беатрис хотелось раздеться. Ее пальцы шаловливо коснулись волосков на ногах Девлена, пробежались по его бедрам и замерли на ягодицах, наслаждаясь их гладкостью и упругостью.
Девлен стоял неподвижно, глубоко зарывшись пальцами в ее волосы. Видя, как неистово пульсирует его плоть, Беатрис испытала упоительное чувство власти над Девленом. Она вдохнула знакомый тонкий аромат сандала, протянула руку и зачерпнула мыла из баночки. Потом щедро намазала колено Девлена и принялась втирать плавными круговыми движениями душистое мыло ему в кожу.
– Беатрис!
Она запрокинула голову и посмотрела на него.
– Я хочу тебя вымыть.
Девлен нежно потянул ее за волосы.
– Начни отсюда, – взмолился он, красноречиво качнув бедрами.
Но Беатрис только улыбнулась в ответ, медленно намыливая его ногу от колена до ступни и погружая руки в клубящиеся облака пара. Потом также неторопливо взялась за другую ногу.
Девлен сгорал от желания, а Беатрис притворилась, что не замечает этого. Уделив достаточно внимания его ногам, она зачерпнула сандалового мыла, и обхватила ладонями его естество. У Девлена вырвался звук, напоминающий одновременно и смех и стон.
Беатрис улыбнулась. Ее руки скользили по нежной, шелковистой коже уверенно и смело. Девлен что-то сказал, пытаясь предостеречь ее, но Беатрис лишь весело отмахнулась. Ей нравилось ощущать свое могущество. Ей хотелось, чтобы Девлен беспомощно трепетал в ее руках, теряя власть над собой.
В его объятиях Беатрис бросало в жар, перехватывало дыхание, так пусть и он почувствует то же самое. Ее сердце колотилось так отчаянно, словно готово было выпрыгнуть из груди. Девлен легко мог проникнуть в ее мысли – ведь она сама открывала ему душу. Так пускай теперь и он испытает ту же неутолимую жажду, то же страстное желание. Беатрис наклонилась и обхватила губами напряженную плоть Девлена. Он глухо застонал, подаваясь ей навстречу, и по телу Беатрис сразу же прошла дрожь предвкушения. В ванну с шумом выплеснулась вода из трубы, а в очаге треснуло полено, рассыпая огненные искры, но ни Девлен, ни Беатрис этого не услышали, поглощенные захватывающей игрой. Но вот Беатрис слегка отстранилась, медленно повернула Девлена и легонько куснула его за гладкую ягодицу, потом поцеловала укушенное местечко и нежно потерлась об него щекой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34