— Вам действительно нужно научиться скрывать свои чувства. Хотя нет! Забудьте эти слова. Я мог бы жениться на современной леди с пустой головой и гладким лицом. Но я этого не сделал. Я хотел вас. — Он посмотрел на жену голодными глазами и поднес ее руку к губам.
Его слова льстили, но и пугали тоже. Бриджет испытывала желание, но ей мешала робость. Он видел все это.
— Ну что, дорогая, надумали, как провести время? Смотрите, какой замечательный день! День нашего бракосочетания. Весь Лондон в нашем распоряжении.
Не успела она ответить, как в комнату заглянул дворецкий, показывая всем видом, что не хотел бы беспокоить их своим появлением.
— Милорд, тут какой-то человек настаивает, чтобы его приняли.
— Болван, мог бы впустить и без доклада! — прокричал кто-то высоким тенором. — Ах вот ты где, Бетси!
Из-за спины дворецкого в комнату норовил протиснуться тонкий как былинка молодой человек в сильно поношенной одежде, которая к тому же была ему изрядно велика. У юноши были прилизанные, зачесанные назад вихры, впалые щеки, странного желтого цвета глаза и бледная кожа, как у какого-то бестелесного существа. Бриджет подумала, что он похож на маленькое огородное пугало с соломенной головой.
Молодой человек опустился на одно колено и обнял девчушку.
— Что ты здесь делаешь, негодная девчонка? Я с ума схожу, а ты бегаешь неизвестно где! О, Бетси, разве так можно?
— Девочка была с нами, — сказал Эйвен, явно выйдя из терпения. — А могу я знать, кем вы ей приходитесь?
От его строгого тона Бриджет почувствовала себя неловко.
— Я ее брат, — ответил тщедушный юнец; — Я знал, что этим утром она работала в церкви во время венчания, но Бетси не пришла на свое обычное место в парке. Как договаривались, в полдень.
— Мы пригласили ее отпраздновать вместе с нами, — объяснил Эйвен. — Она не говорила, что ее где-то ждут.
— Знаешь, здесь было столько вкусного! — взахлеб рассказывала Бетси. — Я ела, ела, а когда уже не вмещалось, то стала думать, как бы унести домой для тебя.
— Не надо нам ничего, — пробормотал брат. — Что я, сам не заработаю? Нехорошо, Бетси. Ты должна была дать мне знать. Слышишь, должна! Я чуть рассудка не лишился. Думал, с тобой что-то случилось.
— Но почему? Этот джентльмен — настоящий виконт. Он женился на красивой леди. А этот дом? Ты только посмотри!
— В самом деле, мисс, — небрежно заметил Эйвен, — девочка говорит чистую правду. Возможно, у меня ужасная репутация, но при всех моих грехах вряд ли кто-то может сказать, что я занимаюсь совращением малолетних. Мы не собирались делать ничего дурного с вашей сестрой. Только хотели устроить ей вкусный ленч за ее старания.
Молодой человек сделался красным, как кумач, и, вскочив на ноги, сжал кулаки.
— Что вы сказали? Мисс?! С кем, по-вашему, вы разговариваете?
— С вами, моя милая, — мягко ответил Эйвен. — Не притворяйтесь. Бессмысленно меня обманывать,
Бриджет открыла рот от удивления, но, приглядевшись получше, увидела, что у молодого человека слишком гладкие щеки и тонкие черты. И теперь его пылающее лицо приобрело рубиновый оттенок. Бриджет окончательно прозрела и не могла понять, как она приняла посетительницу за юношу.
— Вы прирожденный сыщик! — Девушка с неподдельным восхищением смотрела на Эйвена. — Ловко вы раскусили меня! До сих пор большинство джентльменов не догадывались. И слава Богу! Вы знаете, какая тяжелая жизнь в Рукери. Девушкам никогда не платят столько, сколько парням. Независимо от возраста. Это я вам точно говорю.
— Правда? Тогда возьмите еду для Бетси. Заверните и отнесите домой. И не думайте, что это благотворительность. Мы с миледи завтра уезжаем из Лондона. Нет смысла оставлять здесь столько еды. Заберите, а потом уводите Бетси. Она хорошо поработала. — Эйвен задумался. — А не отправиться ли нам тоже в парк? — с лукавой улыбкой спросил он Бриджет. — Такой прекрасный день заслуживает, чтобы его прекрасно провести. Как вы считаете?
— Да! О да, это вы хорошо придумали, — с облегчением сказала Бриджет. — Подождите, я только надену шляпку. Мою новую шляпку. Джослин сказал, что это последний писк.
— Я не сомневаюсь, — улыбнулся Эйвен. — Но даже если б и сомневался, не рискнул бы спорить. Со вкусом Джослина надо считаться.
Сестра Бетси заставила девочку переодеться в старое платьишко, наставляя ее, как аккуратнее сложить новое.
— К чему усложнять жизнь? Если выпустить ее на работу в такой прекрасной одежде, вопросов не оберешься! И ворья кругом полно. Враз снимут и пустят на продажу. А то еще хуже — увезут вместе с платьем. Подумают, ребенок из богатой семьи и за него можно просить выкуп. В лохмотьях-то от нее денег побольше будет. А от кружев одни неприятности.
У ворот парка Бриджет и Эйвен попрощались с сестрами. Помимо нового платья и корзинки с пищей, Бетси получила от Эйвена дополнительное денежное вознаграждение за хорошую работу.
Джилли нахмурилась, когда он протянул девочке золотую монету. В глазах у нее снова вспыхнуло подозрение.
— Милая, таков обычай, — объяснил Эйвен. — Новобрачные должны дарить монеты. Не думайте, что я…
— Я и не думаю, — пробурчала Джилли, когда монета исчезла у нее в кармане. — Но девушка никогда ни в чем не может быть уверена. Спасибо, милорд. От всего сердца желаю счастья вам обоим. Я уверена, что так и будет.
Сестрички сделали книксен и исчезли в зелени парка, оставив молодоженов наедине.
Теперешнее и прошлое посещения парка не имели ничего общего. На этот раз они с трудом говорили, не целовались, не улыбались, как раньше, попадавшейся им детворе, не останавливались на каждом шагу, чтобы потрепать резвящихся собак. Молодожены прогуливались, смотрели по сторонам, но видели только друг друга. Все, что они могли делать, находясь рядом, совсем близко, — это мечтать друг о друге.
«Действительно, почти муж и жена», — подумала Бриджет. «Почти моя», — подумал Эйвен.
Угасающий день терял яркие краски. Пейзаж постепенно приобретал пастельные тона. Настало время собираться домой. «По крайней мере уже будет темно, когда это случится», — успокоила себя Бриджет. Она хорошо представляла, что должно произойти. Все-таки ей было двадцать пять лет, и в свое время ее неплохо просветили на этот счет. Свихнувшаяся кузина Мэри получала от интимных отношений с мужчинами такое удовольствие, что даже в своем далеко не молодом возрасте испытывала настоятельную потребность делиться воспоминаниями об этом со всеми подряд. Но если все родственники приходили в ужас от того, что она рассказывала, то Бриджет, обладая трезвым умом, относилась к ее откровениям без предубеждения. По тому, как щекотливые подробности звучали в устах кузины Мэри, можно было сделать вывод, что ощущения от близости с мужчиной не просто приятны, а… восхитительны.
Опустив голову, она шла рядом с Эйвеном и размышляла о первой брачной ночи.
«Овечка на бойню и то веселее скачет! — улыбнулся про себя Эйвен. — Будто я собираюсь обидеть, а не доставить удовольствие моему нежному ягненочку».
— Вечером никуда не пойдем, — сказал он уже дома. — Завтра рано вставать. Поэтому я попросил повара устроить нам еще одну праздничную трапезу. А в его точности можно не сомневаться. В назначенный час все будет готово. Отметим еще раз бракосочетание. Так же пышно, как во время ленча. Годится? А сейчас мне нужно написать отцу и сделать кое-что до отъезда, хотя, поверьте, совсем не хочется оставлять вас одну в такой торжественный день. Скажите, чем бы вы хотели заняться? Может быть, вам пойти наверх и отдохнуть? Хотя, наверное, лучше принять ванну с душистой пеной, пока обед еще не готов. Потом вы облачитесь во что-нибудь необыкновенно нарядное, и мы представим, что у нас банкет.
— Замечательно! — вздохнула Бриджет с облегчением.
— Мне очень жаль, что у вас нет собственной горничной. Но я подумал, коль скоро мы покидаем Лондон, нет смысла кого-то нанимать. Когда приедем в поместье, в вашем распоряжении будет много слуг. У моего отца их целая армия. А если понадобится помощь в ближайшее время, я буду рад услужить…
— О нет, я сама справлюсь, — заверила его Бриджет, — мне не привыкать.
Она вдруг заволновалась и поспешила наверх, в свою комнату.
«Моя комната?» — с удивлением подумала она, снимая подвенечный наряд. Намерен ли Эйвен прийти сюда вечером? Или рассчитывает, что жена придет к нему? Будут ли они проводить ночь в одной комнате или каждый в своей спальне, как это сейчас принято? «Позже, позже все узнаешь, — успокаивала Бриджет себя, направляясь в ванную. — Да и Эйвен знает, что делать. Хоть какой-то прок от распутников! Для них это пройденный этап, не то что для новичков».
Бриджет нашла флакон с душистым благовонием и добавила в воду. Запахло свежей хвоей и цветами. Шипучие пузырьки приятно щекотали тело. Она подобрала волосы и, закрепив их шпильками на макушке, сползла пониже. «До чего же хорошо! — думала Бриджет, нежась в ванне. — В этом доме можно умереть от блаженства».
Спустя какое-то время она вспомнила о том, что весь день занимало ее ум. Приподнялась и начала мыться чуть живее. Однако движения губки в ее руке постепенно замедлялись, равно как и течение мыслей. Кто взялся бы сказать наперед, что мужчине взбредет в голову? Сумасшедшая кузина Мэри, корифей в этом деле, рассказывала самые невообразимые вещи о .предпочтениях мужчин. Впрочем… такие ли уж невообразимые? Вода расслабляла: чувственность начинала возобладать над разумом. Части тела, о которых с хихиканьем говорила кузина Мэри, были скрыты под пеной, но, даже глядя на то, что было доступно взору, Бриджет убеждалась в том, что слова кузины не лишены смысла. Ее грудь действительно была привлекательна. Разве нет? Прекрасной формы, с розовыми сосками, которые, как два поплавка, покачивались на воде, прямо перед глазами. Неудивительно, что мужчина мог захотеть…
«Девочка, тебе не мешает промыть мозги!» — отругала себя Бриджет, потому что за этими мыслями не замечала, как остывала вода, распалялось тело и уходило время. Она сосредоточилась только на мытье, затем перешагнула через высокий борт и потянулась за большим банным полотенцем, как вдруг…
Оказалась бережно обернутой тем самым полотенцем.
Хорошо, что Эйвен удержал ее за протянутую руку, иначе Бриджет упала бы. На нем был купальный халат, и волосы его еще не просохли.
— Я тоже освежился, — сказал он, плотнее укутывая ее полотенцем; голос его звучал спокойно и мягко, но взгляд был напряженным. — И подумал, что вам может понадобиться моя помощь. О, вы так обескуражены, что лишились дара речи! Я не в обиде. Лучше уж молчание, чем фальшивые слова. Нет ничего хуже лжи. Я специально пришел. Не хочу, чтобы мы оба чувствовали себя неуютно весь ужин, вели нескладную беседу, а под конец все равно оказались бы в неловкой ситуации. Пришлось бы прибегать к обходным маневрам, чтобы заманить вас наверх, раздеть… Поэтому я решил поторопиться. — С этими словами Эйвен сдернул полотенце. — Ах, как же вы восхитительны!
Бриджет стояла, опустив голову, не смея открыть глаза, чтобы не видеть своей наготы и откровенного желания, чувствовавшегося в голосе мужчины, который привлек ее к себе. Сейчас девушка уже не, сомневалась, что под купальным халатом нет ничего, кроме этого сильного, стройного и к тому же изменившегося тела. Она почувствовала незнакомую твердую мужскую плоть, прижатую к ее животу, и оцепенела.
Эйвен прошептал:
— Если бы вы честно сказали мне, что не хотите…
— А вы не можете подождать еще немного? — чуть слышно спросила Бриджет.
— Конечно, нет, — сказал он, едва не засмеявшись, но не переставая гладить шелковую кожу на ее спине и талии. — О Боже, до чего же приятно вас ласкать, — пробормотал Эйвен и снова прошептал ей на ухо: — Разве вам не любопытно? Как же вы можете слушать меня, вникать в мои слова, что-то мне рассказывать, если вам не хочется узнать меня ближе? Ведь нам предстоит жить вместе. Так когда же, если не сейчас, сделать этот шаг?
«Закономерный вопрос», — искренне изумилась Бриджет, чувствуя, как от кругов, выводимых его рукой, рождается возбуждение в самых сокровенных уголках тела.
Эйвен откинул голову назад и заглянул ей в лицо.
— Бриджет, если вам ненавистно…
— О нет, я этого не говорила. Просто немного…
— Я знаю. С этим мы как-нибудь справимся. Сейчас что-нибудь сделаем.
— Вы не знаете, что я хотела сказать! — запротестовала Бриджет и тут же взвизгнула от удивления, потому что он легко подхватил ее на руки, словно малого ребенка.
«Никто не носил меня на руках, с тех пор как я вышла из детского возраста», — подумала Бриджет и уже не испытывала никакого желания сопротивляться. То, что Эйвен делал, было замечательно.
— Вы хотели сказать, что боитесь или волнуетесь, — прошептал он. — Ваше сердечко все говорит за вас. И мое сердце бьется так же часто, как ваше, потому что я знаю, что сейчас произойдет. — Эйвен приложил ее руку к своей обнаженной груди, и Бриджет услышала, как стучит его сердце. — Чувствуете? — спросил он, опуская драгоценную ношу на кровать. — То-то! Значит, нам должно быть очень хорошо друг с другом, хоть вы и уверяете, что у вас это в первый раз.
— В первый! — возмущенно воскликнула она, отдергивая руку. — Вы мне не верите?
Он поставил колено на пуховую перину и, подождав немного, пробормотал:
— О Боже! Извините, Бриджет, я не подумал. Я же говорил вам, что ничего не соображаю, когда вы так близко. Неужели я должен говорить вам всякую чепуху? Я хочу вас сейчас! Что, если б у вас возникло такое же желание ко мне?
Бриджет изумленно уставилась на него. Его халат распахнулся, и была видна волосатая грудь. Она перевела взгляд ниже и от неожиданности заморгала, чувствуя, как краска заливает ей щеки. Непонятно только, от тревоги или возбуждения? Первый раз она видела подобное и не знала, как быть: то ли продолжать созерцать поразительное доказательство его страсти, то ли отвести глаза.
Никакого испуга и дрожи. Ее желание было столь же острым, что и его, правда, в отличие от Эйвена Бриджет не знала, что ее ждет. Но она желала ему счастья, мечтала снискать его любовь и признаний. И ей так хотелось знать, что муж собирается делать с ней.
Она так и сказала ему и тут же испугалась своих слов. Эйвен взял ее руку и поднес к губам.
— Наконец-то! — воскликнул он, захлебываясь от радости. — Все это вы получите. И даже больше.
Приоткрыв рот, он вбирал ее губы и все крепче прижимался к ней. Его ласки и успокаивали, и возбуждали в ней безумную страсть. Игра оказалась более захватывающей, чем она предполагала.
Эйвен припал ртом к ее груди, и это ввергло Бриджет в такую сладостную лихорадку, такой экстаз, такое изысканное наслаждение, что она мечтала только об одном: чтобы он никогда не останавливался. В каждой его ласке чувствовались такая уверенность, такое совершенство, такая искушенность!
В какой-то момент он приподнялся и остался на весу, опершись на локти. Теперь они едва касались друг друга. Внезапно Эйвен закрыл глаза, уронил голову и, содрогаясь всем телом, судорожно вздохнул. Прошла долгая минута, но он не шевелился.
— Что с вами? — наконец спросила Бриджет, ошеломленная пережитым и так внезапно оборвавшимся наслаждением.
— Бриджет, дорогая моя! — Почти бездыханный, Эйвен опустился подле нее. — Вы думаете… то есть… я хочу знать, есть ли у вас желание… можете ли вы продолжить вместе со мной?
Глава 10
Лучше б он откусил себе язык! Никогда еще Бриджет не выглядела такой скованной.
Но Эйвен не мог не спросить ее об этом, хоть и сомневался, надо ли вести подобные разговоры с девственницами. Он уперся взмокшим лбом в подушку, содрогнулся несколько раз и снова сделал глубокий вдох. Не так просто было прерваться, и теперь Эйвен едва не умирал в результате этой вынужденной паузы, но и помыслить не мог о продолжении, потому что придавал слишком большое значение интимному общению мужчины и женщины.
— Может, я: не ясно выразился, Бриджет? — неуверенно спросил он. — Вам действительно нравится то, что я делаю?
— Да, конечно…
Ему даже захотелось оставить ее в покое, укротив на время свою плоть, которая так жаждала действия! Но Эйвен хорошо знал, чего хотел, и еще лучше, что от него требовалось, дабы эта сторона их жизни имела будущее.
— Если да, то вы должны учесть, что это процесс обоюдный. Не годится, когда только один делает что-то для другого. Бриджет, ваш поцелуй восхитителен. Вы позволяете мне делать с собой все, но сами даже не прикасаетесь ко мне. На то есть причина?
— О! Но я же обняла вас.
— И за это вам спасибо. Но я о другом.
Бриджет подняла к нему серьезное лицо. Наверное, в чьем-то представлении выглядело смехотворным вести беседу в такие минуты. Но Эйвена интересовало, что она думает по этому поводу.
— Вы хотите знать, почему я не веду себя так, как вы? Предполагается, что я должна делать то же самое?
— Не совсем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33