Он хотел быть самым первым! Ролл знал, что Каролина сильнее его, и был должен найти способ, чтобы разрушить душевный покой конкурентки, ослабить ее.
Спецпрограмма: “Любовь”! Да, наверное, именно так он назвал свой план. И он достиг неплохих результатов! По счастью, Кароль была сильной, она сохранила свою независимость, не стала куклой в его руках.
Глава 13.
Около часа я ей объясняла, чего хочет Роллан, и как он использовал знания смежного курса.
– Он просто стремится лишить тебя равновесия. Ему вообще не нужны твои чувства.
– Неправда! – внезапно вспылила Кароль. – Мы не вместе, но мы и не порознь! Роллан не хочет того, что у нас было, но он боится меня потерять!
– Что у вас было? Что ты имеешь ввиду? – легкой иронией пробуя скрыть тень внезапной тревоги, спросила я девочку.
Я понимала, что это нелепый вопрос. Эта пара с проявленным Даром ничуть не похожа на школьников округа Тяжести, с раннего возраста знающих прелесть порока. И все же… Кароль внешне еще ребенок, однако во время занятий она преображается. Я замечала, как смотрят на нее во время открытых показов почетные гости. Она у них вызывает почти неприкрытый восторг, хотя мэтрам хватает ума не показывать это ребятам. А Роллан… Он выглядит слишком уж взрослым. И трудно представить, что девочка просто так будет страдать спустя год после их расставания!
– Было все. И ничего! – отвечала Кароль. – Мы гуляли, смотрели друг другу в глаза, иногда брались за руки и… Говорили! О том, что волнует, что нам причиняет боль и несет радость. О том, как жить дальше… О том, зачем мы родились в этом мире. Изредка, объявив нашим друзьям, что идем на весь день в округ Радости, мы незаметно пробирались на самый верх Башни, к Вратам Жизни… Мы оба клали ладони на черный рычаг, ожидая, что он шевельнется и сдвинется с места, открыв “Врата”… Ждали, что они откроются… Вдруг распахнутся, открыв нам прекрасный мир. Я его видела, этот мир! Он снился нам каждую ночь. Мы его ощущали так, словно уже жили в нем. Свет… Какой там свет! Столько света, сколько не могут дать все лампы округа Башни. И он совершенно другой! Он прозрачный и теплый! Живой! А еще там вода… Очень много воды. Она тоже живая! Она бежит, движется, падает вниз. В ней живут эти, как их… Растения, рыбки, у-улитки. А еще много травы. Не такой, как у нас, а живой! И мы… Мы… Бродим по ней босиком…
Каролина была очень искренней. Мне было просто представить, как она мечтает о том, что сейчас говорила. Но Роллан? Одно из двух: или я не понимала его, или это Кароль сочинила себе фантастический образ, который был мало похож на подростка, с которым она когда-то встречалась.
Возможно, в поступке мальчишки тогда было меньше расчета, чем я полагала. Сначала Кароль привлекла его тем, что была первой, что ей пророчили молниеносный успех в жизни. И ему нравился свет, излучаемый девочкой, ее веселость, готовность понять и принять. Но потом он устал. Устал от сумасшедших фантазий и грез, совершенно ему не свойственных. Он понял, что они разные, и предпочел распрощаться?
– Кароль, тебе не стоит так сильно цепляться за прошлое. Оно ушло, его нет. Вы расстались почти год назад, – начала я. – Вы с ним слишком разные, чтобы быть вместе… Ты просто придумала то, чего нет.
– Неправда! – опять перебила Кароль. – Я его знаю лучше, чем вы. Ролл меня понимает и чувствует так, как никто. Иногда я стараюсь забыть обо всем, отключиться, уйти, но он не отпускает меня! Между нами незримая связь. Стоит мне попытаться забыть, зачеркнуть то, что было, как он возвращается. Роллан встречает меня там, где мы не должны пересечься. Внезапно звонит, изыскав пустяковый предлог. А еще… Еще он живет в снах. Он приходит ко мне, когда я совершенно не жду этой встречи, и я ничего не могу сделать… Мы с ним не вместе, но мы и не порознь! – вновь повторила она.
То, что Каролина сказала, всерьез испугало меня. Ее слова подтверждали правомерность догадки о тайном расчете. Кароль полагала, что Роллан нуждается в ней, не желая признать, что он просто использует ее природный Дар как подпитку. Не столько курс “Управления психикой”, сколько начальный этап черной магии, один из полулегальных приемов, запретных для магов высокой ступени, однако вполне популярный среди “слабаков”. То, что Роллан рискнул опуститься до этого уровня, было дурным знаком.
– Кароль, послушай меня, – подбирая слова, начала я, – чем больше ты о нем думаешь, чем больше переживаешь, тем больше ты ослабеваешь. А Роллан набирается сил за твой счет. Это старый трюк. В древних книгах немало историй о “странной” любви, когда один из участников пары не замечает другого, пока он “питает” его, посвящая все время и силы бесплодным мечтам. Но едва он находит другой объект для внимания, первый делает все, чтобы вернуть его, так как начинает испытывать очень большой дискомфорт. Это страшная вещь. Она очень опасна, и мой прямой долг доложить обо всем, куда нужно, пресечь эту вашу “особую связь”.
Кароль так посмотрела, что я испытала неловкость, однако продолжила:
– Я не могу допустить, чтобы ты стала жертвой подобного опыта.
– Я и не жертва, – достаточно тихо, но твердо ответила девочка. – Вы ошибаетесь. Очень. Ролл сильный, ему не нужно использовать старые трюки. А я… Я слабая. Я ничего не могу ему дать…
– Можешь. Просто не хочешь признать очевидного.
– Мне написать заявление?
– Что?
– Об уходе из школы.
– Зачем?
– Если вы сообщите о нашей беседе, мне больше здесь нечего делать.
– Скорее ему, чем тебе.
– Если Ролл уйдет, я уйду следом.
Мы с ней говорили, пока лампочки не стали меркнуть. (Знак, что пора расходиться по комнатам.) Я обещала Кароль, что я буду молчать обо всем, что услышала. Несколько лет назад я, наверно, не поняла бы ее, но сейчас упрекать Каролину за преданность Роллану я не могла. Еще слишком свежа была память о том, как я скрыла кассету, желая помочь Марку. К тому же Кароль поклялась мне, что их “отношения” с Ролланом станут другими.
– Я больше не буду мириться с таким отношением. Или со мной, или без меня, – тогда сказала она. – Никто больше не сможет обидеть меня. Даже Ролл.
Еще девочка мне обещала, что в трудный момент обратится ко мне. Расставаясь с Кароль, я надеялась, что результат от беседы проявится если не сразу, то после каникул, когда им исполнится всем по пятнадцать – шестнадцать.
Каникулы вновь миновали, ребята пришли на занятия. Самый последний год, после которого станет понятно, что их ждет… Экзамены по общей магии и выпускной! Сложный год, запрещающий ученикам отвлекаться на что бы то ни было.
Роллан как будто не видел Кароль. На их парных занятиях он с ней держался так, словно его раздражал даже сам факт совместной работы. А Каролина, замкнувшись, старательно делала то, что положено, не отвлекаясь и не поддаваясь на провокации. Все остальные давно уже поняли, что идет битва за первенство. Мне это нравилось. То, что Кароль научилась видеть в Роллане лишь конкурента, внушало надежду на восстановление глупо потраченных сил. Очевидно, поняв, что утратил свою власть над ней, молодой человек раздражался все больше и больше.
Глава 14.
Громкий скандал всколыхнул все три группы, а я получила Взыскание. Было немного обидно, но я знала, что заслужила его в полной мере. Я слишком включилась в проблемы Кароль и забыла, что, кроме нее, есть другие шесть девочек. Мне нужно было предвидеть, чем может закончиться выходка Лотты, но я стала слишком рассеянной, не придавая значения ее последней забаве.
Житель любого округа может купить ароматную воду и краски для век в ближней лавочке, но лишь в глубинах Тайного Блока готовят “косметику страстной любви”. Большинство людей искренне верят, что флакон духов или тюбик помады из Тайного Блока дает их хозяйке волшебную силу сводить с ума всех мужчин. Часть считает, что “чары” воздействуют только на тех, в ком есть Дар. И лишь жителям Башни известно, что это обычный миф. Просто косметика Блока во много раз превосходит даже продукцию округа Радости. И по цене, и по качеству. Но ее мало, а редкие вещи рождают немало легенд.
Когда Шарлотта литрами стала носить в Башню очень дешевую воду с противно-приторным запахом “Сладкий газ”, я публично сделала ей замечание.
– Лучше вообще обойтись без духов, чем шокировать всех ароматами округа Тяжести.
– Я не душусь этой дрянью, она нужна мне для опытов, – с хитрой улыбкой сказала Шарлотта.
– Каких?
– Хочу выявить формулу Тайного Блока и сделать из самой дешевой воды аромат “Приворотное зелье”, – невинно-ангельским тоном ответила Лотта.
Мне бы насторожиться, понять, что прекрасная Снежка задумала новую шалость, но я отнеслась к речам Лотты не слишком серьезно. Нелепо рассчитывать, что Лотта будет носиться с подобной идеей чуть больше недели. Наскучив игрой, она попросту выльет вонючий “Газ” в умывальник. Шарлота давно уже знала, что нравится юношам без “Приворотного зелья”.
За день до рокового скандала весь класс взбудоражила новость. Наш будущий главный маг Роллан, наскучив своим одиночеством, вдруг поменял парту. Сев к Лотте, он демонстративно шептался с ней на протяжении всех лекций.
Марк испытал настоящий шок. Мне показалось, что он готов убить Лотту, а я была даже рада. Я думала, что понимаю причину внезапного шага подростка. Ролл продолжал свою тактику, хотел разрушить покой Кароль, вызвать в ней ревность. Уловка его не сработала. Кароль не проявила ни досады, ни ревности, ни интереса. Она вела себя так, словно это ее не касалось. Вообще.
А под вечер ко мне пришла Лизбет. Пришла спросить, вправду ли Лотта способна добыть или сделать сама “Приворотное зелье”, духи из секретной лаборатории Тайного Блока. Я ей ответила, что это полная чушь. Утром Роллан опять сидел с Лоттой. А на третий день, на раздельном занятии, когда юношей не было в классе, они подрались, Несса с Лоттой. В присутствии Анны Валенты!
“Ванесса Истаргет с утра была странной. Какая-то нервная, бледная… Напряжена, как пружина! Шарлотта Вангрей, наоборот, чем-то очень довольна. Держалась с таким видом, будто бы сделала тайную пакость и наслаждалась эффектом, – прочла я в отчете Валенты. – На перемене Шарлотта с загадочным видом достала из сумки стеклянную колбочку с яркою пробкой. Колба была наполовину заполнена изумрудным прозрачным раствором.
Маргарита Альмар, Эйлин Блюм и Элизабет Стив проявили большой интерес к этой склянке. Они подошли к Лотте, чтобы получше рассмотреть ее колбочку. Лотта держала “флакончик” за узкое горлышко с пробкой, так, чтобы свет лампы насквозь проходил через жидкость, даря колбе сходство с мерцающим камнем. Однако, когда Маргарита хотела взять колбочку в руки, Шарлотта ей не позволила. Не захотела она и открыть ярко – синюю пробку по просьбе Элизабет.
Тогда Ванесса Истаргет, сидевшая за своей партой, вскочила и, прежде, чем кто-то успел понять, что происходит, метнулась к Шарлотте. Вырвав флакон, она резко швырнула его на пол. Стекло разбилось, и воздух наполнился запахом “Сладкого газа”. Ванесса же стала крушить каблуками осколки и громко кричать: “Не носи сюда всякую дрянь!”.
Шарлотта на долю секунды застыла, как будто не веря тому, что случилось. Потом шагнула к Ванессе и резко отвесила ей оплеуху. Ванесса вцепилась противнице в волосы… Крики других учениц, призывающих их успокоиться, не возымели эффекта. Меня они тоже не слушали, мне пришлось вызвать охрану…”
Валента не исказила события. Все понимали: флакончик – лишь повод для ссоры. Конфликт куда глубже, и если он вышел наружу, то в этом моя вина. Я просмотрела, когда недовольство друг другом зашло за опасную грань.
Сразу же после драки Ванесса ушла к себе и заперлась. Лотта плакала. Громко, навзрыд, совершенно по-детски.
– Ну что я ей сделала? Что?! Сказала девчонкам, что у меня “Приворотное зелье”? Хотела немного подразнить… Но это же мой флакон. Мой! Что хочу, то туда и налью, хоть бы и “Сладкий газ”…
Я жалела ее. Драка – не лучший способ решения старых конфликтов, но бурный протест Лотты был мне понятнее, ближе, чем выходка Нессы. Любой человек вправе делать то, что ему хочется, если это не представляет опасности для окружающих.
– “Сладкий газ” – мерзкая штука, опасная для моих легких, – сказала Ванесса, когда, успокоив Шарлотту, я пошла к ней.
– Ты создала эту опасность сама, разбив чужую закрытую колбочку.
– Она не вправе носить в Башню разную дрянь, портя нам настроение, – жестко ответила Несса.
– Да? А вдруг Сабина, которая любит спокойную строгость в одежде, сочтет, что твои украшения – вызов хорошему вкусу, и пожелает отправить их в ближнюю мусорку? Как тебе это понравится?
– Я не смотрюсь в них дешевою шлюхой, и я не позорю свой “дар”, – хладнокровно сказала Ванесса.
– Какие слова! – усмехнулась я. – Зависть – не лучший советчик, Ванесса.
– А я никому не завидую.
Несса лгала. Ее давно задевал успех Лотты у юношей. Успех, с точки зрения Нессы, совсем не заслуженный, очень опасный для “дара”, однако бесспорный и постоянный. Ванесса не знала, что в колбочке “Газ”. Она, как и Лизбет, на мгновенье поверила, что Шарлотта добыла себе настоящее “Зелье”. Не даром же Роллан, который два года держался один, вдруг заметил ее?
Несса выбрала свой путь, она предпочла призрак будущей власти сиюминутному флирту, однако ее раздражал интерес одноклассников к Лотте, готовой отдать редкий шанс войти в мир волшебства за минуту влечения. Скрытая женская зависть толкнула Ванессу на глупую выходку.
Глава 15.
Через неделю Кароль вдруг призналась мне, что она сделала, когда ушла на каникулы.
– Я написала Роллу, что я его очень люблю!
От ее признания я испытала шок.
– А Роллан? Что сказал Роллан?
Кароль вздохнула и отвела взгляд.
– Роллан пока не знает, что он ко мне чувствует.
Я поняла, что игра начала заходить дальше, чем полагалось.
– Ты любишь? А в чем проявляется эта “любовь”?
Кароль снова вздохнула и вдруг усмехнулась.
– Не знаю…
– А нужно знать! И ты, и Роллан, вы оба из тех, для кого страсть запретна! И, вместо того, чтобы делать то, что полагается, ты провоцируешь парня на нарушение правил, которое может обоим вам стоить карьеры! – внезапно вспылила я, чувствуя, что не могу управлять ситуацией.
– Я не провоцирую, я его просто люблю.
В этот миг мне стало страшно. Я знала, что нужно вернуть Каролину из мира ее сумасшедших фантазий к реальности, помочь ей обрести равновесие, вернуть душевный покой. Только как?
– Для начала стань честной с собой, разберись, в чем конкретно должна воплощаться “любовь”. Не пытайся играть в слова, пряча за ними свои настоящие чувства. Чего ты ждешь? Что вы вдвоем покорите весь мир, получив доступ в высшие “сферы”?
Кароль слегка вздрогнула, словно ей вдруг стало холодно.
– Нет. Нет!
– Тогда ты считаешь, что Роллан единственный равен тебе и боишься его упустить, опасаясь, что больше не встретишь волшебника, чей “дар” настолько силен?
– Мне не важен его “дар”, – взглянув мне в глаза, торопливо сказала Кароль. – Будь Роллан слабейшим из группы, он все равно был бы единственным.
– Так… Что же он может тебе дать?
Выражение темно-янтарных глаз девочки стало излишне наивным. Такой взгляд бывает у тех, кто желает внушить собеседнику, что он не понял, о чем идет речь.
– А разве Ролл должен “давать”?
– Должен. – (Кароль ужасно смутилась, и я поняла, что права.) – Признайся, чего ты ждешь от него, и часть груза исчезнет. Тебе станет легче.
Кароль помолчала, потом наклонила голову так, что черные пряди волос совершенно закрыли лицо, покраснела и тихо ответила:
– Я хочу сына…
– Который наследует “дар” двоих? Станет великим волшебником?
– Просто ребенка, – ответила девочка. – Маленького. Моего.
Это было уже слишком. Если бы кто-то сказал, что придется услышать такое от лучшей волшебницы группы, то я бы решила, что это нелепая шутка. А впрочем… Я слышала пару историй подобного рода. Не зря же в устав нашей школы входил пункт 120: “Клин клином. Блокада распыления “дара” через исполнение тайных желаний.”
Слова про ребенка тогда показались мне просто удобною ширмой, которой Кароль прикрывала конкретное чувство. Считая позорным открыто признаться в своих сокровенных желаниях, она придумала этот “тактический ход” с малышом.
– Знаешь что, Каролина? Остался последний год, прежде, чем один из вас попадет в “Академию магии”, а второй будет искать, где продолжить свое обучение. На вас наложен Запрет, потому что вы лучшие.
– Дело совсем не в Запрете…
Я сделала вид, что не слышу отрывистой реплики, и продолжала:
– Определив свой путь, вы вправе подать ходатайство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Спецпрограмма: “Любовь”! Да, наверное, именно так он назвал свой план. И он достиг неплохих результатов! По счастью, Кароль была сильной, она сохранила свою независимость, не стала куклой в его руках.
Глава 13.
Около часа я ей объясняла, чего хочет Роллан, и как он использовал знания смежного курса.
– Он просто стремится лишить тебя равновесия. Ему вообще не нужны твои чувства.
– Неправда! – внезапно вспылила Кароль. – Мы не вместе, но мы и не порознь! Роллан не хочет того, что у нас было, но он боится меня потерять!
– Что у вас было? Что ты имеешь ввиду? – легкой иронией пробуя скрыть тень внезапной тревоги, спросила я девочку.
Я понимала, что это нелепый вопрос. Эта пара с проявленным Даром ничуть не похожа на школьников округа Тяжести, с раннего возраста знающих прелесть порока. И все же… Кароль внешне еще ребенок, однако во время занятий она преображается. Я замечала, как смотрят на нее во время открытых показов почетные гости. Она у них вызывает почти неприкрытый восторг, хотя мэтрам хватает ума не показывать это ребятам. А Роллан… Он выглядит слишком уж взрослым. И трудно представить, что девочка просто так будет страдать спустя год после их расставания!
– Было все. И ничего! – отвечала Кароль. – Мы гуляли, смотрели друг другу в глаза, иногда брались за руки и… Говорили! О том, что волнует, что нам причиняет боль и несет радость. О том, как жить дальше… О том, зачем мы родились в этом мире. Изредка, объявив нашим друзьям, что идем на весь день в округ Радости, мы незаметно пробирались на самый верх Башни, к Вратам Жизни… Мы оба клали ладони на черный рычаг, ожидая, что он шевельнется и сдвинется с места, открыв “Врата”… Ждали, что они откроются… Вдруг распахнутся, открыв нам прекрасный мир. Я его видела, этот мир! Он снился нам каждую ночь. Мы его ощущали так, словно уже жили в нем. Свет… Какой там свет! Столько света, сколько не могут дать все лампы округа Башни. И он совершенно другой! Он прозрачный и теплый! Живой! А еще там вода… Очень много воды. Она тоже живая! Она бежит, движется, падает вниз. В ней живут эти, как их… Растения, рыбки, у-улитки. А еще много травы. Не такой, как у нас, а живой! И мы… Мы… Бродим по ней босиком…
Каролина была очень искренней. Мне было просто представить, как она мечтает о том, что сейчас говорила. Но Роллан? Одно из двух: или я не понимала его, или это Кароль сочинила себе фантастический образ, который был мало похож на подростка, с которым она когда-то встречалась.
Возможно, в поступке мальчишки тогда было меньше расчета, чем я полагала. Сначала Кароль привлекла его тем, что была первой, что ей пророчили молниеносный успех в жизни. И ему нравился свет, излучаемый девочкой, ее веселость, готовность понять и принять. Но потом он устал. Устал от сумасшедших фантазий и грез, совершенно ему не свойственных. Он понял, что они разные, и предпочел распрощаться?
– Кароль, тебе не стоит так сильно цепляться за прошлое. Оно ушло, его нет. Вы расстались почти год назад, – начала я. – Вы с ним слишком разные, чтобы быть вместе… Ты просто придумала то, чего нет.
– Неправда! – опять перебила Кароль. – Я его знаю лучше, чем вы. Ролл меня понимает и чувствует так, как никто. Иногда я стараюсь забыть обо всем, отключиться, уйти, но он не отпускает меня! Между нами незримая связь. Стоит мне попытаться забыть, зачеркнуть то, что было, как он возвращается. Роллан встречает меня там, где мы не должны пересечься. Внезапно звонит, изыскав пустяковый предлог. А еще… Еще он живет в снах. Он приходит ко мне, когда я совершенно не жду этой встречи, и я ничего не могу сделать… Мы с ним не вместе, но мы и не порознь! – вновь повторила она.
То, что Каролина сказала, всерьез испугало меня. Ее слова подтверждали правомерность догадки о тайном расчете. Кароль полагала, что Роллан нуждается в ней, не желая признать, что он просто использует ее природный Дар как подпитку. Не столько курс “Управления психикой”, сколько начальный этап черной магии, один из полулегальных приемов, запретных для магов высокой ступени, однако вполне популярный среди “слабаков”. То, что Роллан рискнул опуститься до этого уровня, было дурным знаком.
– Кароль, послушай меня, – подбирая слова, начала я, – чем больше ты о нем думаешь, чем больше переживаешь, тем больше ты ослабеваешь. А Роллан набирается сил за твой счет. Это старый трюк. В древних книгах немало историй о “странной” любви, когда один из участников пары не замечает другого, пока он “питает” его, посвящая все время и силы бесплодным мечтам. Но едва он находит другой объект для внимания, первый делает все, чтобы вернуть его, так как начинает испытывать очень большой дискомфорт. Это страшная вещь. Она очень опасна, и мой прямой долг доложить обо всем, куда нужно, пресечь эту вашу “особую связь”.
Кароль так посмотрела, что я испытала неловкость, однако продолжила:
– Я не могу допустить, чтобы ты стала жертвой подобного опыта.
– Я и не жертва, – достаточно тихо, но твердо ответила девочка. – Вы ошибаетесь. Очень. Ролл сильный, ему не нужно использовать старые трюки. А я… Я слабая. Я ничего не могу ему дать…
– Можешь. Просто не хочешь признать очевидного.
– Мне написать заявление?
– Что?
– Об уходе из школы.
– Зачем?
– Если вы сообщите о нашей беседе, мне больше здесь нечего делать.
– Скорее ему, чем тебе.
– Если Ролл уйдет, я уйду следом.
Мы с ней говорили, пока лампочки не стали меркнуть. (Знак, что пора расходиться по комнатам.) Я обещала Кароль, что я буду молчать обо всем, что услышала. Несколько лет назад я, наверно, не поняла бы ее, но сейчас упрекать Каролину за преданность Роллану я не могла. Еще слишком свежа была память о том, как я скрыла кассету, желая помочь Марку. К тому же Кароль поклялась мне, что их “отношения” с Ролланом станут другими.
– Я больше не буду мириться с таким отношением. Или со мной, или без меня, – тогда сказала она. – Никто больше не сможет обидеть меня. Даже Ролл.
Еще девочка мне обещала, что в трудный момент обратится ко мне. Расставаясь с Кароль, я надеялась, что результат от беседы проявится если не сразу, то после каникул, когда им исполнится всем по пятнадцать – шестнадцать.
Каникулы вновь миновали, ребята пришли на занятия. Самый последний год, после которого станет понятно, что их ждет… Экзамены по общей магии и выпускной! Сложный год, запрещающий ученикам отвлекаться на что бы то ни было.
Роллан как будто не видел Кароль. На их парных занятиях он с ней держался так, словно его раздражал даже сам факт совместной работы. А Каролина, замкнувшись, старательно делала то, что положено, не отвлекаясь и не поддаваясь на провокации. Все остальные давно уже поняли, что идет битва за первенство. Мне это нравилось. То, что Кароль научилась видеть в Роллане лишь конкурента, внушало надежду на восстановление глупо потраченных сил. Очевидно, поняв, что утратил свою власть над ней, молодой человек раздражался все больше и больше.
Глава 14.
Громкий скандал всколыхнул все три группы, а я получила Взыскание. Было немного обидно, но я знала, что заслужила его в полной мере. Я слишком включилась в проблемы Кароль и забыла, что, кроме нее, есть другие шесть девочек. Мне нужно было предвидеть, чем может закончиться выходка Лотты, но я стала слишком рассеянной, не придавая значения ее последней забаве.
Житель любого округа может купить ароматную воду и краски для век в ближней лавочке, но лишь в глубинах Тайного Блока готовят “косметику страстной любви”. Большинство людей искренне верят, что флакон духов или тюбик помады из Тайного Блока дает их хозяйке волшебную силу сводить с ума всех мужчин. Часть считает, что “чары” воздействуют только на тех, в ком есть Дар. И лишь жителям Башни известно, что это обычный миф. Просто косметика Блока во много раз превосходит даже продукцию округа Радости. И по цене, и по качеству. Но ее мало, а редкие вещи рождают немало легенд.
Когда Шарлотта литрами стала носить в Башню очень дешевую воду с противно-приторным запахом “Сладкий газ”, я публично сделала ей замечание.
– Лучше вообще обойтись без духов, чем шокировать всех ароматами округа Тяжести.
– Я не душусь этой дрянью, она нужна мне для опытов, – с хитрой улыбкой сказала Шарлотта.
– Каких?
– Хочу выявить формулу Тайного Блока и сделать из самой дешевой воды аромат “Приворотное зелье”, – невинно-ангельским тоном ответила Лотта.
Мне бы насторожиться, понять, что прекрасная Снежка задумала новую шалость, но я отнеслась к речам Лотты не слишком серьезно. Нелепо рассчитывать, что Лотта будет носиться с подобной идеей чуть больше недели. Наскучив игрой, она попросту выльет вонючий “Газ” в умывальник. Шарлота давно уже знала, что нравится юношам без “Приворотного зелья”.
За день до рокового скандала весь класс взбудоражила новость. Наш будущий главный маг Роллан, наскучив своим одиночеством, вдруг поменял парту. Сев к Лотте, он демонстративно шептался с ней на протяжении всех лекций.
Марк испытал настоящий шок. Мне показалось, что он готов убить Лотту, а я была даже рада. Я думала, что понимаю причину внезапного шага подростка. Ролл продолжал свою тактику, хотел разрушить покой Кароль, вызвать в ней ревность. Уловка его не сработала. Кароль не проявила ни досады, ни ревности, ни интереса. Она вела себя так, словно это ее не касалось. Вообще.
А под вечер ко мне пришла Лизбет. Пришла спросить, вправду ли Лотта способна добыть или сделать сама “Приворотное зелье”, духи из секретной лаборатории Тайного Блока. Я ей ответила, что это полная чушь. Утром Роллан опять сидел с Лоттой. А на третий день, на раздельном занятии, когда юношей не было в классе, они подрались, Несса с Лоттой. В присутствии Анны Валенты!
“Ванесса Истаргет с утра была странной. Какая-то нервная, бледная… Напряжена, как пружина! Шарлотта Вангрей, наоборот, чем-то очень довольна. Держалась с таким видом, будто бы сделала тайную пакость и наслаждалась эффектом, – прочла я в отчете Валенты. – На перемене Шарлотта с загадочным видом достала из сумки стеклянную колбочку с яркою пробкой. Колба была наполовину заполнена изумрудным прозрачным раствором.
Маргарита Альмар, Эйлин Блюм и Элизабет Стив проявили большой интерес к этой склянке. Они подошли к Лотте, чтобы получше рассмотреть ее колбочку. Лотта держала “флакончик” за узкое горлышко с пробкой, так, чтобы свет лампы насквозь проходил через жидкость, даря колбе сходство с мерцающим камнем. Однако, когда Маргарита хотела взять колбочку в руки, Шарлотта ей не позволила. Не захотела она и открыть ярко – синюю пробку по просьбе Элизабет.
Тогда Ванесса Истаргет, сидевшая за своей партой, вскочила и, прежде, чем кто-то успел понять, что происходит, метнулась к Шарлотте. Вырвав флакон, она резко швырнула его на пол. Стекло разбилось, и воздух наполнился запахом “Сладкого газа”. Ванесса же стала крушить каблуками осколки и громко кричать: “Не носи сюда всякую дрянь!”.
Шарлотта на долю секунды застыла, как будто не веря тому, что случилось. Потом шагнула к Ванессе и резко отвесила ей оплеуху. Ванесса вцепилась противнице в волосы… Крики других учениц, призывающих их успокоиться, не возымели эффекта. Меня они тоже не слушали, мне пришлось вызвать охрану…”
Валента не исказила события. Все понимали: флакончик – лишь повод для ссоры. Конфликт куда глубже, и если он вышел наружу, то в этом моя вина. Я просмотрела, когда недовольство друг другом зашло за опасную грань.
Сразу же после драки Ванесса ушла к себе и заперлась. Лотта плакала. Громко, навзрыд, совершенно по-детски.
– Ну что я ей сделала? Что?! Сказала девчонкам, что у меня “Приворотное зелье”? Хотела немного подразнить… Но это же мой флакон. Мой! Что хочу, то туда и налью, хоть бы и “Сладкий газ”…
Я жалела ее. Драка – не лучший способ решения старых конфликтов, но бурный протест Лотты был мне понятнее, ближе, чем выходка Нессы. Любой человек вправе делать то, что ему хочется, если это не представляет опасности для окружающих.
– “Сладкий газ” – мерзкая штука, опасная для моих легких, – сказала Ванесса, когда, успокоив Шарлотту, я пошла к ней.
– Ты создала эту опасность сама, разбив чужую закрытую колбочку.
– Она не вправе носить в Башню разную дрянь, портя нам настроение, – жестко ответила Несса.
– Да? А вдруг Сабина, которая любит спокойную строгость в одежде, сочтет, что твои украшения – вызов хорошему вкусу, и пожелает отправить их в ближнюю мусорку? Как тебе это понравится?
– Я не смотрюсь в них дешевою шлюхой, и я не позорю свой “дар”, – хладнокровно сказала Ванесса.
– Какие слова! – усмехнулась я. – Зависть – не лучший советчик, Ванесса.
– А я никому не завидую.
Несса лгала. Ее давно задевал успех Лотты у юношей. Успех, с точки зрения Нессы, совсем не заслуженный, очень опасный для “дара”, однако бесспорный и постоянный. Ванесса не знала, что в колбочке “Газ”. Она, как и Лизбет, на мгновенье поверила, что Шарлотта добыла себе настоящее “Зелье”. Не даром же Роллан, который два года держался один, вдруг заметил ее?
Несса выбрала свой путь, она предпочла призрак будущей власти сиюминутному флирту, однако ее раздражал интерес одноклассников к Лотте, готовой отдать редкий шанс войти в мир волшебства за минуту влечения. Скрытая женская зависть толкнула Ванессу на глупую выходку.
Глава 15.
Через неделю Кароль вдруг призналась мне, что она сделала, когда ушла на каникулы.
– Я написала Роллу, что я его очень люблю!
От ее признания я испытала шок.
– А Роллан? Что сказал Роллан?
Кароль вздохнула и отвела взгляд.
– Роллан пока не знает, что он ко мне чувствует.
Я поняла, что игра начала заходить дальше, чем полагалось.
– Ты любишь? А в чем проявляется эта “любовь”?
Кароль снова вздохнула и вдруг усмехнулась.
– Не знаю…
– А нужно знать! И ты, и Роллан, вы оба из тех, для кого страсть запретна! И, вместо того, чтобы делать то, что полагается, ты провоцируешь парня на нарушение правил, которое может обоим вам стоить карьеры! – внезапно вспылила я, чувствуя, что не могу управлять ситуацией.
– Я не провоцирую, я его просто люблю.
В этот миг мне стало страшно. Я знала, что нужно вернуть Каролину из мира ее сумасшедших фантазий к реальности, помочь ей обрести равновесие, вернуть душевный покой. Только как?
– Для начала стань честной с собой, разберись, в чем конкретно должна воплощаться “любовь”. Не пытайся играть в слова, пряча за ними свои настоящие чувства. Чего ты ждешь? Что вы вдвоем покорите весь мир, получив доступ в высшие “сферы”?
Кароль слегка вздрогнула, словно ей вдруг стало холодно.
– Нет. Нет!
– Тогда ты считаешь, что Роллан единственный равен тебе и боишься его упустить, опасаясь, что больше не встретишь волшебника, чей “дар” настолько силен?
– Мне не важен его “дар”, – взглянув мне в глаза, торопливо сказала Кароль. – Будь Роллан слабейшим из группы, он все равно был бы единственным.
– Так… Что же он может тебе дать?
Выражение темно-янтарных глаз девочки стало излишне наивным. Такой взгляд бывает у тех, кто желает внушить собеседнику, что он не понял, о чем идет речь.
– А разве Ролл должен “давать”?
– Должен. – (Кароль ужасно смутилась, и я поняла, что права.) – Признайся, чего ты ждешь от него, и часть груза исчезнет. Тебе станет легче.
Кароль помолчала, потом наклонила голову так, что черные пряди волос совершенно закрыли лицо, покраснела и тихо ответила:
– Я хочу сына…
– Который наследует “дар” двоих? Станет великим волшебником?
– Просто ребенка, – ответила девочка. – Маленького. Моего.
Это было уже слишком. Если бы кто-то сказал, что придется услышать такое от лучшей волшебницы группы, то я бы решила, что это нелепая шутка. А впрочем… Я слышала пару историй подобного рода. Не зря же в устав нашей школы входил пункт 120: “Клин клином. Блокада распыления “дара” через исполнение тайных желаний.”
Слова про ребенка тогда показались мне просто удобною ширмой, которой Кароль прикрывала конкретное чувство. Считая позорным открыто признаться в своих сокровенных желаниях, она придумала этот “тактический ход” с малышом.
– Знаешь что, Каролина? Остался последний год, прежде, чем один из вас попадет в “Академию магии”, а второй будет искать, где продолжить свое обучение. На вас наложен Запрет, потому что вы лучшие.
– Дело совсем не в Запрете…
Я сделала вид, что не слышу отрывистой реплики, и продолжала:
– Определив свой путь, вы вправе подать ходатайство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12