Он еле успел – уже начало темнеть, и внутри, под ветвями, все было укрыто сиреневой тенью. Но все же он разглядел коричневые пуговки маслят.
– Ах вы, мои бедные, – прошептал он, садясь на корточки, чтобы получше разглядеть грибы. – Я вас спасу.
Грибы молчали.
На следующее утро, в шесть, у входа на бульвар встретились три охотника за грибами с корзинками в руках.
Легкий туман окутывал Гоголевский бульвар, вдали за деревьями виднелись вершины небоскребов. На траве лежала роса.
– Плохо дело, – сказал Пашка. – В тумане мы ничего не увидим.
– Пока дойдем, рассеется, – возразила Алиса.
– Я вас сейчас догоню, – сказал Пашка.
– Ты куда?
– Геракла возьму. Я ему обещал. Он еще никогда грибов не собирал. Первое лето в двадцать первом веке.
– Может, обойдемся без него? – не очень решительно возразила Наташа. – Он еще натворит чего-нибудь.
Но Пашка не слушал – он уже мчался к биостанции.
Они с Гераклом догнали девчат в ельнике. Приближение друзей было слышно издали – они топали, словно изображали взбешенного слона. Увидев Алису с Наташей, Геракл обрадовался – скучно ему ночью одному в домике, – бросился целоваться, его отогнали.
– Погодите, отдышусь, – сказал Пашка. – Он меня загонял. Видно, за последний миллион лет мы потеряли спортивную форму.
От шума проснулся на озере белый журавль, поднялся в небо. И словно по сигналу из глубины ельника вылетели комары и яростно набросились на Пашку.
– Удивительно, – сказал Пашка. – Чего мы только не изобрели, а с комарами так и не справились. Откуда, скажите на милость, взяться комару в центре Москвы?
– Вот смешной, – сказала Наташа. – Ведь из этого леса до ближайшей улицы минут пятнадцать идти. Москва – на пятьдесят процентов лес.
Это Пашку не утешило. Не утешило и Геракла, которому тоже досталось от комаров. Он скалился и прыгал, но ни одного из злодеев не настиг.
– Займусь комарами, – сказал Пашка. – Обязательно займусь.
– И как ты будешь с ними бороться? – спросила Наташа.
– Не беспокойся. Я еще оставлю след в биологии.
– Пора, – сказала Алиса. – Вы забыли, зачем сюда пришли?
Туман уже почти рассеялся, в сосняке было тихо, лишь щебетали птицы. Земля была густо покрыта иглами.
– Где твои маслята, Наташа? – спросила Алиса.
– Сейчас увидишь.
Они прошли дальше. Ни одного масленка. Лишь большой оранжевый мухомор стоит как семафор.
Геракл ухнул от радости при виде такого красивого гриба и протянул руку, чтобы его сорвать.
– Не смей! – сказал Пашка. – Это ядовитый гриб. Ты умрешь, если откусишь от него хотя бы кусочек.
Геракл понял, отпрыгнул назад и погрозил мухомору кулаком.
Наташа села на корточки, разгребла ладонью иглы и увидела небольшой масленок.
– Первый, – сказала она. – Теперь пойдут тысячами.
Она срезала гриб и бросила в корзинку.
Но больше не нашлось ни одного гриба. Впустую ребята разбрасывали иглы и сучья – ничего.
Впереди начиналась густая чаща – не проберешься.
Пашка вынул масленок из Наташиной корзинки и показал Гераклу.
– Такие увидишь – зови меня.
Питекантроп понюхал гриб, скорчил страшную рожу и бросился в чащу. Ребята за ним.
Но тут же пришлось остановиться – словно кто-то заставил деревья сплестись ветвями, чтобы не пропустить их дальше.
– Ой, ребята! – воскликнула Наташа. – Вы только посмотрите.
За сплетением ветвей, на небольшой полянке, окруженной стеной сосенок и елей, стояли тысячи грибов. Большей частью маслята, несколько боровиков и сыроежек.
Это скопление грибов, словно почетным караулом, было окружено цепочкой оранжевых мухоморов и бледных поганок.
– Ничего страшного, – сказал Пашка. Он отдал свою корзинку Гераклу и сказал: – Пробивайся туда, нарви маслят.
– Угу, – согласился Геракл.
– Мне это не нравится, – сказала Алиса. – Почему вчера грибы росли обыкновенно, а сегодня собрались на недоступной полянке?
Геракл с трудом протиснулся сквозь сучья и приблизился к грибам. Ребята, отмахиваясь от комаров, следили за ним.
При виде Геракла самые сильные и крепкие мухоморы начали раскачивать шляпками и поскрипывать.
– Иди, Геракл, это ветер, – успокоил питекантропа Пашка.
Но стоило Гераклу сделать еще один шаг, мухоморы сдвинулись с места и образовали между ним и маслятами прочный заслон.
Увидев, как грибы движутся ему навстречу, Геракл не выдержал. Он бросил корзинку и метнулся обратно. Оставляя клочья шерсти на колючих ветвях, он протиснулся к ребятам, обнял Пашку за колени и завыл, жалуясь на страшные переживания.
– Ну вот, – расстроился Пашка, – а как же корзинку достать?
– Забудь о корзинке, – сказала Алиса. – Мы должны сейчас же вернуться на станцию.
– Эге, – догадался Пашка, – ты думаешь, это шутки Аркаши?
– А ты видел, чтобы мухоморы защищали маслят?
– Если я сейчас не сплю, – сказал Пашка, – то вижу это впервые в жизни.
– Ах, он их своим стимулятором опрыскал! – воскликнула Наташа. – Тогда пускай сам добывает корзинку.
Аркашку они встретили у входа на биостанцию. Видно, не выдержал, встал пораньше.
Первым делом он заглянул в корзинки. Увидев, что они пустые, он сказал как ни в чем не бывало:
– Плохие вы следопыты. Не вам за грибами ходить.
– А ну-ка, – сказала мрачно Алиса. – Повтори закон для юных биологов, который ты обязался выполнять, когда пришел на станцию!
– Какой закон?
– Забыл?
– Помню, но почему я должен его повторять?
– Повтори, – сказал Пашка.
– Каждый юный биолог имеет право ставить любые научные опыты, которые считает полезными, нужными или интересными…
– Дальше…
– Дальше?.. Но он не должен проводить опытов, которые могут повредить или помешать другим людям.
– Еще дальше!
– Тот, кто нарушит это правило, будет с позором изгнан со станции.
– Все ясно? – спросила Алиса, протягивая Аркашке пустую корзинку. – Ты можешь получить прощение, если принесешь полную корзинку грибов.
– И мою тоже, – сказала Наташа.
– А третью, Пашкину, найдешь на поляне.
– Но я не проводил опытов! Я только защищал грибы от таких варваров, как вы.
– А когда принесешь три корзины грибов, мы их поджарим и тебя угощать не будем.
– Это жестоко!
Но ребята прошли на станцию. За ними – Геракл.
Через час Аркаша принес три пустые корзины.
У него не поднялась рука рвать грибы.
К тому времени Пашка был по горло занят проблемой, как избавиться от комаров, Алиса с Наташей – своими делами.
Грибов они набрали на следующее утро, когда действие стимулятора прекратилось.

Глава 5
Куда улетают комгуси?

Павел Гераскин решил извести комаров.
В то лето комаров развелось множество – им нравилось резвиться над ручьями и полянами Гоголевского бульвара, вечерами накидываться на влюбленных или биологов.
Будучи человеком гордым и уверенным в своих способностях, Пашка не скрывал, подобно некоторым гениям, своих намерений.
Еще до начала опытов он бродил по станции и рассуждал вслух, обращаясь к своему верному спутнику питекантропу Гераклу:
– Какой мы изберем путь? Будем травить комаров ядами? Это уже пробовали, а комарам хоть бы что!
Геракл кивал и жевал бублик, который тайком сорвал с бараночного дерева, выведенного Аркашей.
– Есть и биологические методы – подманивают, например, самцов, подражая самкам, – без самцов нет у комаров дружной семьи, и они должны бы вымирать, а не вымирают.
Геракл бросил бублик, надеясь попасть на рог жирафу Злодею – добрейшему скучному существу.
– Значит, надо найти путь, которым никто еще не шел, а мы с тобой пойдем. Но какой путь? Какой, я спрашиваю?
Геракл развел руками, как бы говоря: если такой биологический гений, как Пашка Гераскин, не может избавиться от комаров, я пасую!
Решение пришло неожиданно – словно яблоко упало.
Пашка задумчиво стоял у Аркашиной делянки, смотрел, как скворцы деловито выклевывают с грядки червяков.
– Труженики, – сказал он о скворцах.
– Эх, – ответил с горечью Аркаша, – бурей вчера два скворечника свалило. Только они устроили себе дом и уют, придется снова квартиру искать.
– Да, – согласился Пашка, – летишь через полмира, а тебя даже не могут обеспечить…
– Ты чего? – спросил Аркаша.
– Я понял, – ответил Пашка медленно. – Я решил, что делать с комарами.
– Только учти, – предупредил Аркаша. – Если ты собираешься их уничтожить, я – категорически против. Это жестоко, к тому же может нарушить экологический баланс.
– Спасибо за подсказку, – сказал Пашка. – Но я придумал гуманное решение. Я выведу перелетных комаров.
– Не понял.
– Сейчас поймешь! Чем плох комар – зимой он спит или вообще еще не родился. А летом нападает на людей и животных… А нужно сделать так, чтобы он на лето куда-нибудь улетал.
– А как ты намерен это сделать?
– Это уже пустяки. Главное – внедрить в него перелетный инстинкт. Как потеплеет, будет он улетать в Арктику или Антарктику, сосать кровь у рыб и тюленей. А человечество будет спасено.
– Но там тоже люди – зимовщики, ученые…
– Что легче – защищать от комаров несколько тысяч полярников или сотни миллионов людей умеренных широт, включая детей и стариков?
Пашка не стал слушать возражений, а побежал в лабораторию.
Там он застал толстяка Джавада, который читал ветеринарный справочник, – второй день у жирафа Злодея болело ухо.
– Джавад, будь другом, – попросил его Пашка. – Скажи мне, какие птицы улетают на лето в полярные края?
– Ну, гуси, например. Потом…
У Пашки есть отвратительная манера не дослушивать собеседника, если он уже узнал, что требовалось. Догадайся Джавад, к чему приведут его слова, он бы тысячу раз подумал, прежде чем сказать про гусей. Ведь есть и маленькие птицы, которые летают в полярные страны. Но он сказал «гуси» и снова углубился в справочник.
На следующее утро Пашка исчез: помчался в Институт генного конструирования, чтобы достать там гены серых гусей. Комаров в его распоряжении было больше чем достаточно. Так что с обеда закипела работа.
– Что-то Пашка не вылезает из лаборатории, – сказала Машенька Белая через несколько дней.
– Комаров хочет загубить, – ответила Алиса.
Они кормили дельфинов, а те прыгали так, что казалось – весь бассейн выплеснут.
– А почему он молчит? Ты представляешь, чтобы Пашка в нормальном состоянии молчал?
– Это подозрительно. Давай развеем тайну.
– Как?
– Пойдем к нему. Ему самому не терпится похвастаться.
Алиса с Машенькой заглянули в лабораторию. Пашка сидел у электронного микроскопа и даже не заметил, как они вошли. На столе стоял какой-то ящик, накрытый черной тканью.
– Пашка, пойдем в волейбол поиграем, – сказала невинно Алиса.
– Отстань, – отмахнулся Пашка. – Я занят.
– Пашка, Геракл по тебе скучает, – сказала Машенька.
– Потерпит, – сказал Пашка.
– Слушай, что случилось? Ты на себя не похож.
Пашка молчал.
– Скажи хоть, чем занимаешься? – спросила Машенька.
– Сделаю – увидите.
– Не похоже на тебя, – сказала Алиса. – И вообще не помню случая, чтобы кто-нибудь из нас делал тайну из своей работы.
– А я вот делаю, – сказал Пашка. – Потому что вы играете в детские игры, а я создаю переворот в биологии.
– Значит, не скажешь?
– Потом, потом…
Девчата вышли из лаборатории расстроенные. Мимо как раз проходил Аркаша.
– Слушай, Аркаша, – спросила Алиса, – ты не знаешь случайно, чем так увлечен Пашка Гераскин?
– Знаю, – сказал Аркаша. – Он выводит перелетного комара.
– Зачем?
– Чтобы комары на лето улетали в полярные страны и не кусали людей. Он их с кем-то скрещивает.
– Что-то я беспокоюсь, – сказала Алиса и побежала к Джаваду, который менял компресс на ухе жирафу Злодею. Жираф стоял перед ним, как старинный железнодорожный шлагбаум, вытянув шею вперед.
– Джавад, – сказала Алиса, – ты не знаешь случайно, с кем Пашка собирается скрещивать комаров?
– А он их скрещивает?
– Чтобы они стали перелетными и улетали на лето в полярные страны.
– Что-о?!
Джавад даже подскочил, а жираф от неожиданности клюкнулся носом в песок.
– Что тебя испугало?
– Испугало! Да я в ужасе! Он же меня как-то спрашивал, какие птицы улетают на лето в полярные страны.
– И ты что сказал?
– Я сказал – «гуси».
И наступило молчание.
– Надо его немедленно остановить. Он не представляет, чем это кончится, – тихо сказала Машенька.
Но договорить она не успела, потому что из лаборатории донесся торжествующий вопль Пашки:
– Вывелся! Вывелся! Есть первый перелетный комар!
Ребята подбежали к окну лаборатории и заглянули внутрь. Черная ткань, оказывается, скрывала стеклянный колпак, под которым поблескивало что-то большое и довольно страшное. Пашка стоял у колпака с черной тряпкой в руке. Увидев зрителей, он произнес:
– Вот он, перелетный комар! Никто раньше не догадывался скрестить комара с перелетной птицей. Лишь начинающий, но талантливый генный конструктор Павел Гераскин решил эту задачу и вывел комгуся.
Пашка гордо смотрел на зрителей, а тем временем его творение поднялось на шесть тонких ног, кончающихся перепончатыми лапами. Серые перья комгуся кое-как прикрывали его блестящий хитиновый панцирь, прозрачные крылья были покрыты гусиным пухом, а вместо клюва из его головы высовывалось жало длиной в полметра.
Комгусь поднатужился, привалился к стенке колпака, и колпак рухнул на пол, Пашка отскочил в сторону, а грозный гибрид расправил крылья и сердито оглянулся, разыскивая подходящую жертву.
Жертвы стояли совсем близко – у окна. Они сразу догадались, что им грозит, поэтому бросились в разные стороны.
Комгусь вылетел в окно, набрал высоту и сделал круг над поляной.
– Его нельзя выпускать! – крикнула Алиса. – Он кого-нибудь в городе до смерти искусает!
– Я сеть принесу! – крикнул Джавад и побежал на склад.
Звери метались в клетках – к счастью, сквозь прутья комару было не пролезть, питон спрятался в листве мангового дерева, жираф, как страус, сунул голову в песок, надеясь, что гибрид примет его за архитектурное украшение, а тут еще, в довершение суматохи, из лаборатории вылетел Пашка и закричал:
– Не смейте его трогать! Это единственный экземпляр.
Джавад носился с сетью по площадке подобно римскому гладиатору, но комгусь, хоть и новорожденный, понял, что к чему, и на Джавада не обращал внимания.
Все забыли о Геракле, который дремал под деревом. От шума питекантроп проснулся, но ему лень было двигаться с места. Как мудрый старец, он лежал в тени и снисходительно наблюдал за беготней. Может быть, в его времена встречались комары и покрупнее этого гибрида.
Комар погнался за Алисой, но ее спасли дельфины. Они захрюкали, зовя ее в бассейн, и Алиса прыгнула в воду. Комар взмыл вверх, а через минуту загнал в бассейн Машеньку. Потом уже по доброй воле туда сиганули Аркаша с Пашкой, который не переставал требовать, чтобы гибрида оставили в покое.
На поляне оставались лишь Джавад с сетью и Геракл. За неимением других жертв комгусь заинтересовался Гераклом. Питекантроп сообразил, что шутки с этим злодеем плохи, вскочил на ноги и, когда комар был совсем близко, подпрыгнул и схватился за сук, надеясь скрыться в листве. Но сук с треском обломился, и Геракл свалился на землю.
– Скорей к нам! В бассейн! – закричала Алиса.
Но Геракл не выносил воды.
Он увернулся от комара и, когда тот снова пошел в атаку, встал на его пути, подняв палку.
С удивительным для питекантропа хладнокровием Геракл выждал момент, когда комар был совсем близко, и со всего размаха треснул его палкой по голове.
Комар хрустнул и упал в траву.
Геракл оперся на свою дубинку и ждал, пока биологи вылезут из бассейна.
– Вот так обезьяны превращаются в людей, – сказала серьезно Машенька, глядя на Геракла.
– Их к этому принуждают обстоятельства, – добавил Джавад.
Лишь Пашка был настолько расстроен, что не нашел для Геракла добрых слов.
– Дураки, – сказал он. – Неужели нельзя было подождать, пока он сам улетит в полярные страны?

Глава 6
Джинн в корабле

С утра Стас улетел в пузыре к маленькой бухте за скалами Зевса, Пашка Гераскин, конечно, с ним. На прощанье Стас строго-настрого приказал Машеньке с Наташей не купаться и вообще к воде близко не подходить:
1 2 3 4 5