– Освальд хмурил брови и нервно подергивал усами. Усы добжиньца всегда приходили в движение, если их хозяин находился в замешательстве. – Видите, длинная ровная и широкая дорога посредине… Ристалищное поле? Так великовато оно даже для групповых схваток. Может быть, епископ устраивает здесь скачки?
«Ипподром» за колючей проволокой что-то напоминал Бурцеву. И очень, очень ему не нравился. Но вот почему?
– Ты что скажешь, Сыма Цзян? – перешел он на татарский.
– Нисё, – пожал плечами китайский мудрец. – Совсем дурасек ваша епископа. Стена – ломай, ров – засыпай, ровная-преровная дорога к городу строй. Так и тарана, и осадная башня, и камнемета, и пешая и конная войска пройдет. Ой, дурасек!
Бурцев невесело усмехнулся. Дурачок, говоришь? Нет, не все так просто, друг Сема. Если у епископа Германа с головой что-то не в порядке, люди фон Берберга вмиг мозги ему вправят и понапрасну дурить не дадут. Нет, по всему видать – не епископская задумка платц этот прокладывать. Тут явно цайткоманда постаралась, выравнивая, будто по ниточке, внутригородское пространство и пересеченную местность за пределами Дерпта. Только – е-пэ-рэ-сэ-тэ! – зачем все это понадобилось фашикам?! Может, ловушка здесь какая-то кроется?
– Ладно уж, чего гляделки глядеть и гадалки гадать, – Освальд Добжиньский решительно рубанул ладонью воздух. – Решили идти в Дерпт, так идем. Ядвига проведет мимо стражи, а там видно будет.
– Не спеши, пан Освальд, – покачал головой Бурцев. – Может, епископ и пустил бы нас в город, да только здесь, похоже, заправляет уже не он.
В бинокль было видно, как засуетилась стража у ворот. Дерптские воины выполняли приказы… приказы эсэсовца. Человек в шинели и каске с рожками-пупырышками попал в его поле зрения лишь на миг, но никаких сомнений у Бурцева не оставалось: вот он, истинный начальник караула!
– И что нам теперь делать? – буркнул Освальд. – До второго пришествия тут сидеть?
– Погоди-ка! – Бурцев снова прильнул к биноклю.
– Ну? Что там еще?
– Из ворот, кажись, выезжает кто-то…
В самом деле… Стража выпускала из города вереницу груженых саней и отряд вооруженной охраны. Купеческий обоз – не иначе.
Добжинец тоже рассмотрел движение. Утихомирился, прикинул вслух:
– А мимо нас ведь проедут! Ждем?
Переглянулись. Поняли друг друга без слов.
– Ждем, – кивнул Бурцев. – Сыма Цзян с Ядвигой останутся в укрытии – держать лошадей наготове, а мы… мы подберемся к дороге. Попытаемся… Может, повезет.
Это был шанс. Если бы удалось захватить языка – пусть хоть даже самого тупого кмета, – можно было б вызнать, что творится за стенами Дерпта. Все ведь лучше, чем идти к чужим воротам наудачу, не зная обстановки.
Но, увы, чем ближе подъезжал санный караван, тем сомнительнее казалось задуманное предприятие. Охраняли купеческое добро, конечно, не рыцари, а конные и пешие наемники из кнехтов, но и эти – тоже не сахар. Особенно в таком количестве. Полдюжины спереди – окружили пузатого бородача в богатых одеждах и с кислым лицом: явно не прибыль подсчитывает сейчас торгаш, а убытки.
Столько же воинов плетется сзади – оберегают тыл, да меж саней еще вон мелькают копья, топоры и шляпообразные каски. А на тюках – позади возниц – разместились арбалетчики. Ох, и основательно же подготовился неведомый купчишка к путешествию по опасным прусско-ливонским землям. Как тут напасть? Как незаметно умыкнуть человечка? Но и упускать обоз тоже жалко. Когда еще такая возможность представится!
– Надо… – упрямо процедил сквозь зубы Освальд. – Полонянина брать надо, иначе ничего и никак нам не вызнать.
– Ну, так уж ничего? Так уж и никак? – ручка Ядвиги легла на плечо Освальда. Полячка улыбалась. Спокойно и весело улыбалась. Гораздо спокойнее и веселее, чем следовало бы в их ситуации. – Там, где бессилен мужчина, всесильна женщина, мой милый рыцарь.
– Что? – встревожился добжинец. – Ты хочешь…
– Я выйду к обозу. Одна. Поболтаю с купцом, узнаю все, что нужно, и вернусь.
Она говорила просто, как о походе по грибы.
– Думаешь, купчина станет с тобой разговаривать?
– Этот – станет, – усмехнулась Ядвига. – Знаю я этого купца. Ирвином его кличут.
– Знаешь? Купца? – Освальд был ошарашен. – Откуда?
– В Легнице встречались, – уклончиво ответила Ядвига. – Еще до прихода татар.
У Бурцева отвисла челюсть. Вот уж действительно мир тесен! Легницкий пеньково-суконный магнат, у которого раньше состояла в услужении Ядвига, отправился за барышами в Дерпт! Ну, чем не удача!
– Она дело говорит, Освальд.
Польский рыцарь в недоумении пялился то на Бурцева, то на свою возлюбленную.
– Вам все равно не захватить Ирвина, – терпеливо объясняла та. – А ведь он наверняка знает лучше остальных, что происходит в Дерите. И мне по доброй воле расскажет больше, чем вы сможете вызнать от полонянина. Которого, между прочим, еще сцапать надо.
– Сцапаем, – обиделся Освальд.
– Конечно-конечно, милый. Только зачем, если Ирвин сам выложит все и не заподозрит ничего худого? Так ведь будет проще и безопаснее.
Да, неплохо придумано! Бурцев восхищенно мотнул головой. Аи, да девчонка, аи да молодец! Сразу видно шпионскую выучку.
– Ты прямо у нас ходячая палочка-выручалочка!
– Сам ты дубина стоеросовая, Вацлав, – ласково огрызнулась Ядвига
Освальд, однако, хмурился:
– Не нравится мне эта затея. Ты будешь одна, а там мужиков не меньше трех десятков. Тебя ведь могут… Ну… тебе могут причинить вред.
Ядвига усмехнулась. Бурцев тоже. Такая особа сама кого хочешь «может», да еще и получит от этого удовольствие. Уж вреда – точно не будет.
– Не забывай, пан Освальд, я ведь знакома не только с Ирвином, но и с епископом Германом. А потому вряд ли кто-нибудь в этих землях рискнет поднять на меня руку.
– Ирвин тебе не поверит.
– Может быть, но все равно побоится дурно обращаться со мной. Он труслив и осторожен сверх всякой меры – уж я-то знаю.
– Но…
– Скажу, что разыскиваю епископа, упомяну имя Фридриха фон Берберга. Этого будет вполне достаточно.
– Пусть едет, – кивнул Бурцев.
– Но…
Пальчик Ядвиги лег на уста добжиньца. Рыцарь замолчал. Девушка обворожительно улыбнулась:
– Я быстро.
Возразить Освальд не успел – Ядвига уже гнала коня по глубокому снегу к дороге. Выбралась из леса, в открытую направилась навстречу торговому обозу. Все, теперь останавливать ее поздно: охрана заметила одинокую наездницу.
Глава 6
Бурцев с добжиньцем спешились, отдали коней Сыма Цзяну. Сами подобрались к обочине – близко, насколько это возможно. Замерли, всматриваясь и прислушиваясь.
Ядвига ехала стремя в стремя с купцом. Кнехты, чуть поотстав, пялились на стройную фигурку всадницы. За лесом не наблюдал никто.
– Если с ней что-то случится – поубиваю всех, пся крев, – грозно пропыхтел Освальд. – Тебя с купцом – первыми.
– Да тише ты со своей песьей кровью, – шикнул Бурцев. – Ничего с Ядвигой не сделается. А если нас услышат – всем крышка.
Мимо как раз проезжал обозный авангард.
– Ох, дорогая Ядвижка, – сокрушался Ирвин. – Пенька, лен и сукно сейчас здесь никому не нужны. Жратва и оружие – вот что в цене. А с Русью ливонцы торговать не велят. Угрожают отобрать товар, а самого повесить. Разорение одно с этим их крестовым походом!
Крестовым походом? Бурцев насторожился.
– Его преосвященство епископ Герман собственноручно чуть не проломил мне голову своей страшной булавой, едва я заикнулся, что мирный торг с русичами более выгоден, чем война, – продолжал жаловаться купец. – Меня даже в темницу к крысам бросили, представляешь, Ядвижка! Насилу откупился. Едва обоз свой спас от полного разорения. Ох, и времечко… А тут еще это небесное воинство объявилось, коему его преосвященство и ливонский магистр Дитрих внимают как зачарованные. Уж не знаю, откуда на самом деле взялась та рать, но, по моему скромному разумению, именно она и подстрекает всех к скорейшему походу на восток…
Купец с Ядвигой проехали, и больше Бурцев не смог разобрать ни слова. Теперь мимо шел обоз. Всхрапывали лошади, шелестели полозьями сани, кто-то что-то тихонько напевал. Потом ветер донес задорный смех Ядвиги. Громко хохотнул и Ирвин, у которого в компании бывшей служанки быстро улучшалось настроение. Заржали кнехты из охраны. Освальд скрипнул зубами от ревности и злобы.
Вскоре обоз скрылся за поворотом. Добжинец начал нервничать:
– Догнать надо! Отбить! Немедленно! Ее же похитили, Вацлав!
Бурцев сдерживал рыцаря, как мог. И четверть часа спустя «похищенная» вернулась сама. Лицо лазутчицы было непривычно серьезным и озабоченным. Что бы это значило? Как оказалось – ничего хорошего.
– Фон Берберга в крепости нет, – доложила Ядвига. – Епископа Германа тоже.
– Все ушли на фронт? – скривился от досады Бурцев.
– Выступили навстречу основным силам ливонцев. Вильгельм Моденский уже объявил крестовый поход, а ливонский ландмейстер провозглашен верховным магистром ордена. Дитрих фон Грюнинген собрал под свои знамена не меньше десяти тысяч рыцарей с кнехтами и оруженосцами.
– Десять тысяч? – Бурцев нахмурился. – В этой ораве непросто будет отыскать фон Берберга. Он хоть не сменил еще своего приметного медведя на другой герб?
– Нет. Вестфалец по-прежнему носит медвежий герб и считается главным советником магистра Дитриха и дерптского епископа. Правда, Ирвин говорит, власти у него сейчас поболее, чем положено иметь простому советнику.
– А свое войско у него есть?
– Фон Берберг ведет с собой невиданное знамя В данном случае речь идет не о стяге. «Знаменем» в феодальном войске называлась боевая единица из нескольких «копий». «Копьем» именовалась свита из вассалов, слуг, оруженосцев и стрелков, которую вел за собой на войну один рыцарь.
. Откуда явились эти воины и где взяли свое грозное оружие, не знает никто. Известно только, что они беспрекословно подчиняются вестфальцу. В Дерпте этот отряд называют не иначе, как небесным воинством, но говорят о нем с таким страхом, будто сам Дьявол встал на сторону фон Берберга. Даже сам бесстрашный епископ Герман побаивается своих новых союзников.
– Ядвига, это все, что тебе удалось узнать?
– Извини, Вацлав, об Агделайде в Дерпте ничего не слышно. Я специально расспрашивала Ирвина о даме сердца доблестного фон Берберга…
– И?
– Ирвин говорит, у вестфальского рыцаря вообще нет никакой дамы сердца. Фон Берберг прибыл в Дерпт лишь со своим оруженосцем, в сопровождении небольшого отряда ливонских рыцарей. Женщин среди них не было.
– Проклятье! – Бурцев застонал от бессилия. – Где он мог ее спрятать?!
– Да где угодно, – хмуро ответил Освальд. – Вацлав, смирись, Агделайду не отыскать, пока мы не найдем самого фон Берберга. Только он в силах помочь тебе. Если, конечно, захочет.
– Не захочет – заставим. Ядвига, куда направляются крестоносцы?
– В Дерпте поговаривают, будто новгородский князь Александр Ярославич повел свои дружины к Пскову и Изборску – эти города еще в позапрошлом годе немцы отбили у русичей. Наверное, ливонцы выступят навстречу новгородцам. А может, уже выступили. Торопиться им нужно со своим походом, иначе до весенней распутицы не управиться. В болотах и грязи много ведь не навоюешь. А мажец месяц Март (польск.)
закончился. Кфечень Апрель (польск.)
уж на дворе.
– Распутица?! – пробормотал Бурцев. – Март?! Апрель?!
Надо же, он совсем потерял счет времени!
– Ага, весна, – мечтательно закатила глазки Ядвига. – Зима-то нынче в этих северных краях лютой оказалась. Не то что в прошлом годе на юге, в Силезии. Тогда у нас рано травка полезла, а сейчас – вон снега лежат, как в люты месяце Февраль (польск.)
. Лед только-только подтаивать начинает.
Бурцева словно в прорубь студеную окунули. Лед подтаивает?! Елки-палки, да как же он мог забыть! До Ледового побоища считанные дни остались. Вот где следует ждать диверсии цайткоманды! Вот куда ударят эсэсовцы! И уж если фашики примкнут к немецкой «свинье» – не видать тогда победы Александру Невскому. Разобьют ливонцы русичей на Чудском озере. Оттяпают Новгородчину, а там, глядишь, и остальную Русь под себя подомнут. Что будет дальше – и предположить страшно. Вся история пойдет прахом. Если уже не идет. Ну да шут с ней, с историей! Судьба Аделаиды – вот что сейчас заботило Бурцева больше всего. Но между ним и дочерью Лешко Белого по-прежнему стоит треклятый вестфалец.
– По коням! Живо! – Бурцев первым вскочил на коня. – Нужно предупредить князя Александра. Примкнем к новгородцем, а уж тогда с фон Бербергом не разминемся.
Секунда – и под добжиньским рыцарем тоже скрипнуло высокое седло.
– Верно говоришь, Вацлав…
Ядвиге и Сыма Цзяну пришлось догонять.
Глава 7
От Эмайыги свернули к урочищу Хаммаст. Оттуда – к поселению Моосте. Стороной прошли Мехикоорму. Диковинные названия эстонского приграничья между владениями братства Ливонского дома, дерптским епископством и новгородскими землями вызнавали у перепуганных местных жителей. Те поначалу принимали их за немцев и едва языка не лишались от страха. Понятное дело: что прусские, что ливонские тевтоны были любезны и обходительны только со своими земляками – переселенцами из Германии. Аборигенов же на захваченных землях Христовы рыцари ни в грош не ставили. Могли и зарубить под горячую руку либо сжечь заживо. Просто – забавы и устрашения ради.
Роды, чьи вожди отрекались от дедовых богов, принимали немецкую веру, отдавали крестоносцам в бесправные холопы и подневольные вой своих людей да откупались великой данью, еще могли рассчитывать на снисхождение. Остальным оставалось прятаться в глуши и уповать на оберегу лесных и болотных духов. Но не все чудины-эсты при виде незнакомых вооруженных всадников втягивали головы в плечи. Однажды их встретили стрелой.
Вылетело оперенное древко из надежного схрона в густом кустарнике. Ударило точнехонько в грудь Освальду. Да просчитался лучник: костяной, с частыми зазубринками, наконечник охотничьей стрелы не одолел доброй кольчуги двойного плетения, упрятанной под теплый плащ. Обломился наконечник, застряв в мелких звеньях.
Добжинец взвыл – не от боли, от гнева. Пришпорил коня. А из укрытия в кустах уже выпорхнул одинокий лыжник. Молодой – мальчишка еще. Волчья шуба, волчья же и шапка… Под серым мехом – копна длинных белобрысых волос. Лук в налучье – за спиной. Тул со стрелами – на бедре. Полетел парень птицей.
Широкие, подбитые прочной шкурой с лосиных ног лыжи скользили по насту легко, но спасти своего хозяина от всадника не смогли. Снег тут был не вязкий. А к лесным скачкам рыцарь-разбойник оказался привычен. Хоть и вел беглец преследователя за собой хитро – к веткам, что пониже да поковарнее, поляк умело объезжал препятствия, не сбавляя скорости, уворачивался от растопыренных древесных лап и мчал, мчал дальше.
Освальд настиг наглеца меж двух буреломов. Сбил лесного стрелка конем. Уж занес меч, да вовремя распознал неумелую брань на немецком. И понял, что немцев же и бранит молодой лучник. Добжинец опустил клинок. Захохотал, спешился, поднял вывалянного в снегу молодого эста на ноги. Долго объяснял по-немецки, что сам не крестоносец и к германцам симпатии не питает. Нескоро, но вроде убедил. Привел за собой запыхавшегося лыжника, объявил тоном, не терпящим возражений:
– Пойдет с нами. Будет вместо Богдана.
Вейко – так звали этого горячего эстонского парня – промышлял в здешних местах охотой и не смог устоять перед соблазном подстрелить немецкого рыцаря, за которого он издали принял Освальда. Причина для подобных намерений у мальчишки имелась: пару лет назад во время похода на Изборск крестоносцы вырезали всю семью Вейко. За то лишь, что род его посмел вести мену по мелочам с рыбаками-русичами, заплывавшими с противоположного берега Чудского озера: любая торговля с восточным соседом в орденских владениях каралась жестоко. Сам паренек спасся чудом. Когда пришли немцы, он как раз гостил у тех рыбаков на русской стороне.
По-русски, кстати, эстонец говорил заметно лучше, чем по-немецки, что весьма радовало Бурцева. Правда, молодой лучник казался скрытным, нелюдимым и не по годам молчаливым, но для охотника-одиночки это как раз нормально. Главное, Вейко обещал провести их кратчайшими охотничьими тропками хоть до самого Пскова. А знающий проводник был бы сейчас неплохим подспорьем к карте фон Берберга.
– Пойдем через Моосту, – сказал Вейко. Неторопливо, протяжно, смешно сказал. И в то же время серьезно, сурово, сердито даже. Почти как зрелый муж.
Бурцев предложил парню хотя бы на время сесть в седло. Эст презрительно сплюнул. Буркнул:
– Потом как-нибудь. И так уж засиделся, вас в засаде дожидаючись. Размяться надо.
Деловито заскрипели по снежку лыжи на лоснящемся меху. Бурцев и Освальд переглянулись, пожали плечами.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Тевтонский крест - 3. Крестовый дранг'
1 2 3 4 5
«Ипподром» за колючей проволокой что-то напоминал Бурцеву. И очень, очень ему не нравился. Но вот почему?
– Ты что скажешь, Сыма Цзян? – перешел он на татарский.
– Нисё, – пожал плечами китайский мудрец. – Совсем дурасек ваша епископа. Стена – ломай, ров – засыпай, ровная-преровная дорога к городу строй. Так и тарана, и осадная башня, и камнемета, и пешая и конная войска пройдет. Ой, дурасек!
Бурцев невесело усмехнулся. Дурачок, говоришь? Нет, не все так просто, друг Сема. Если у епископа Германа с головой что-то не в порядке, люди фон Берберга вмиг мозги ему вправят и понапрасну дурить не дадут. Нет, по всему видать – не епископская задумка платц этот прокладывать. Тут явно цайткоманда постаралась, выравнивая, будто по ниточке, внутригородское пространство и пересеченную местность за пределами Дерпта. Только – е-пэ-рэ-сэ-тэ! – зачем все это понадобилось фашикам?! Может, ловушка здесь какая-то кроется?
– Ладно уж, чего гляделки глядеть и гадалки гадать, – Освальд Добжиньский решительно рубанул ладонью воздух. – Решили идти в Дерпт, так идем. Ядвига проведет мимо стражи, а там видно будет.
– Не спеши, пан Освальд, – покачал головой Бурцев. – Может, епископ и пустил бы нас в город, да только здесь, похоже, заправляет уже не он.
В бинокль было видно, как засуетилась стража у ворот. Дерптские воины выполняли приказы… приказы эсэсовца. Человек в шинели и каске с рожками-пупырышками попал в его поле зрения лишь на миг, но никаких сомнений у Бурцева не оставалось: вот он, истинный начальник караула!
– И что нам теперь делать? – буркнул Освальд. – До второго пришествия тут сидеть?
– Погоди-ка! – Бурцев снова прильнул к биноклю.
– Ну? Что там еще?
– Из ворот, кажись, выезжает кто-то…
В самом деле… Стража выпускала из города вереницу груженых саней и отряд вооруженной охраны. Купеческий обоз – не иначе.
Добжинец тоже рассмотрел движение. Утихомирился, прикинул вслух:
– А мимо нас ведь проедут! Ждем?
Переглянулись. Поняли друг друга без слов.
– Ждем, – кивнул Бурцев. – Сыма Цзян с Ядвигой останутся в укрытии – держать лошадей наготове, а мы… мы подберемся к дороге. Попытаемся… Может, повезет.
Это был шанс. Если бы удалось захватить языка – пусть хоть даже самого тупого кмета, – можно было б вызнать, что творится за стенами Дерпта. Все ведь лучше, чем идти к чужим воротам наудачу, не зная обстановки.
Но, увы, чем ближе подъезжал санный караван, тем сомнительнее казалось задуманное предприятие. Охраняли купеческое добро, конечно, не рыцари, а конные и пешие наемники из кнехтов, но и эти – тоже не сахар. Особенно в таком количестве. Полдюжины спереди – окружили пузатого бородача в богатых одеждах и с кислым лицом: явно не прибыль подсчитывает сейчас торгаш, а убытки.
Столько же воинов плетется сзади – оберегают тыл, да меж саней еще вон мелькают копья, топоры и шляпообразные каски. А на тюках – позади возниц – разместились арбалетчики. Ох, и основательно же подготовился неведомый купчишка к путешествию по опасным прусско-ливонским землям. Как тут напасть? Как незаметно умыкнуть человечка? Но и упускать обоз тоже жалко. Когда еще такая возможность представится!
– Надо… – упрямо процедил сквозь зубы Освальд. – Полонянина брать надо, иначе ничего и никак нам не вызнать.
– Ну, так уж ничего? Так уж и никак? – ручка Ядвиги легла на плечо Освальда. Полячка улыбалась. Спокойно и весело улыбалась. Гораздо спокойнее и веселее, чем следовало бы в их ситуации. – Там, где бессилен мужчина, всесильна женщина, мой милый рыцарь.
– Что? – встревожился добжинец. – Ты хочешь…
– Я выйду к обозу. Одна. Поболтаю с купцом, узнаю все, что нужно, и вернусь.
Она говорила просто, как о походе по грибы.
– Думаешь, купчина станет с тобой разговаривать?
– Этот – станет, – усмехнулась Ядвига. – Знаю я этого купца. Ирвином его кличут.
– Знаешь? Купца? – Освальд был ошарашен. – Откуда?
– В Легнице встречались, – уклончиво ответила Ядвига. – Еще до прихода татар.
У Бурцева отвисла челюсть. Вот уж действительно мир тесен! Легницкий пеньково-суконный магнат, у которого раньше состояла в услужении Ядвига, отправился за барышами в Дерпт! Ну, чем не удача!
– Она дело говорит, Освальд.
Польский рыцарь в недоумении пялился то на Бурцева, то на свою возлюбленную.
– Вам все равно не захватить Ирвина, – терпеливо объясняла та. – А ведь он наверняка знает лучше остальных, что происходит в Дерите. И мне по доброй воле расскажет больше, чем вы сможете вызнать от полонянина. Которого, между прочим, еще сцапать надо.
– Сцапаем, – обиделся Освальд.
– Конечно-конечно, милый. Только зачем, если Ирвин сам выложит все и не заподозрит ничего худого? Так ведь будет проще и безопаснее.
Да, неплохо придумано! Бурцев восхищенно мотнул головой. Аи, да девчонка, аи да молодец! Сразу видно шпионскую выучку.
– Ты прямо у нас ходячая палочка-выручалочка!
– Сам ты дубина стоеросовая, Вацлав, – ласково огрызнулась Ядвига
Освальд, однако, хмурился:
– Не нравится мне эта затея. Ты будешь одна, а там мужиков не меньше трех десятков. Тебя ведь могут… Ну… тебе могут причинить вред.
Ядвига усмехнулась. Бурцев тоже. Такая особа сама кого хочешь «может», да еще и получит от этого удовольствие. Уж вреда – точно не будет.
– Не забывай, пан Освальд, я ведь знакома не только с Ирвином, но и с епископом Германом. А потому вряд ли кто-нибудь в этих землях рискнет поднять на меня руку.
– Ирвин тебе не поверит.
– Может быть, но все равно побоится дурно обращаться со мной. Он труслив и осторожен сверх всякой меры – уж я-то знаю.
– Но…
– Скажу, что разыскиваю епископа, упомяну имя Фридриха фон Берберга. Этого будет вполне достаточно.
– Пусть едет, – кивнул Бурцев.
– Но…
Пальчик Ядвиги лег на уста добжиньца. Рыцарь замолчал. Девушка обворожительно улыбнулась:
– Я быстро.
Возразить Освальд не успел – Ядвига уже гнала коня по глубокому снегу к дороге. Выбралась из леса, в открытую направилась навстречу торговому обозу. Все, теперь останавливать ее поздно: охрана заметила одинокую наездницу.
Глава 6
Бурцев с добжиньцем спешились, отдали коней Сыма Цзяну. Сами подобрались к обочине – близко, насколько это возможно. Замерли, всматриваясь и прислушиваясь.
Ядвига ехала стремя в стремя с купцом. Кнехты, чуть поотстав, пялились на стройную фигурку всадницы. За лесом не наблюдал никто.
– Если с ней что-то случится – поубиваю всех, пся крев, – грозно пропыхтел Освальд. – Тебя с купцом – первыми.
– Да тише ты со своей песьей кровью, – шикнул Бурцев. – Ничего с Ядвигой не сделается. А если нас услышат – всем крышка.
Мимо как раз проезжал обозный авангард.
– Ох, дорогая Ядвижка, – сокрушался Ирвин. – Пенька, лен и сукно сейчас здесь никому не нужны. Жратва и оружие – вот что в цене. А с Русью ливонцы торговать не велят. Угрожают отобрать товар, а самого повесить. Разорение одно с этим их крестовым походом!
Крестовым походом? Бурцев насторожился.
– Его преосвященство епископ Герман собственноручно чуть не проломил мне голову своей страшной булавой, едва я заикнулся, что мирный торг с русичами более выгоден, чем война, – продолжал жаловаться купец. – Меня даже в темницу к крысам бросили, представляешь, Ядвижка! Насилу откупился. Едва обоз свой спас от полного разорения. Ох, и времечко… А тут еще это небесное воинство объявилось, коему его преосвященство и ливонский магистр Дитрих внимают как зачарованные. Уж не знаю, откуда на самом деле взялась та рать, но, по моему скромному разумению, именно она и подстрекает всех к скорейшему походу на восток…
Купец с Ядвигой проехали, и больше Бурцев не смог разобрать ни слова. Теперь мимо шел обоз. Всхрапывали лошади, шелестели полозьями сани, кто-то что-то тихонько напевал. Потом ветер донес задорный смех Ядвиги. Громко хохотнул и Ирвин, у которого в компании бывшей служанки быстро улучшалось настроение. Заржали кнехты из охраны. Освальд скрипнул зубами от ревности и злобы.
Вскоре обоз скрылся за поворотом. Добжинец начал нервничать:
– Догнать надо! Отбить! Немедленно! Ее же похитили, Вацлав!
Бурцев сдерживал рыцаря, как мог. И четверть часа спустя «похищенная» вернулась сама. Лицо лазутчицы было непривычно серьезным и озабоченным. Что бы это значило? Как оказалось – ничего хорошего.
– Фон Берберга в крепости нет, – доложила Ядвига. – Епископа Германа тоже.
– Все ушли на фронт? – скривился от досады Бурцев.
– Выступили навстречу основным силам ливонцев. Вильгельм Моденский уже объявил крестовый поход, а ливонский ландмейстер провозглашен верховным магистром ордена. Дитрих фон Грюнинген собрал под свои знамена не меньше десяти тысяч рыцарей с кнехтами и оруженосцами.
– Десять тысяч? – Бурцев нахмурился. – В этой ораве непросто будет отыскать фон Берберга. Он хоть не сменил еще своего приметного медведя на другой герб?
– Нет. Вестфалец по-прежнему носит медвежий герб и считается главным советником магистра Дитриха и дерптского епископа. Правда, Ирвин говорит, власти у него сейчас поболее, чем положено иметь простому советнику.
– А свое войско у него есть?
– Фон Берберг ведет с собой невиданное знамя В данном случае речь идет не о стяге. «Знаменем» в феодальном войске называлась боевая единица из нескольких «копий». «Копьем» именовалась свита из вассалов, слуг, оруженосцев и стрелков, которую вел за собой на войну один рыцарь.
. Откуда явились эти воины и где взяли свое грозное оружие, не знает никто. Известно только, что они беспрекословно подчиняются вестфальцу. В Дерпте этот отряд называют не иначе, как небесным воинством, но говорят о нем с таким страхом, будто сам Дьявол встал на сторону фон Берберга. Даже сам бесстрашный епископ Герман побаивается своих новых союзников.
– Ядвига, это все, что тебе удалось узнать?
– Извини, Вацлав, об Агделайде в Дерпте ничего не слышно. Я специально расспрашивала Ирвина о даме сердца доблестного фон Берберга…
– И?
– Ирвин говорит, у вестфальского рыцаря вообще нет никакой дамы сердца. Фон Берберг прибыл в Дерпт лишь со своим оруженосцем, в сопровождении небольшого отряда ливонских рыцарей. Женщин среди них не было.
– Проклятье! – Бурцев застонал от бессилия. – Где он мог ее спрятать?!
– Да где угодно, – хмуро ответил Освальд. – Вацлав, смирись, Агделайду не отыскать, пока мы не найдем самого фон Берберга. Только он в силах помочь тебе. Если, конечно, захочет.
– Не захочет – заставим. Ядвига, куда направляются крестоносцы?
– В Дерпте поговаривают, будто новгородский князь Александр Ярославич повел свои дружины к Пскову и Изборску – эти города еще в позапрошлом годе немцы отбили у русичей. Наверное, ливонцы выступят навстречу новгородцам. А может, уже выступили. Торопиться им нужно со своим походом, иначе до весенней распутицы не управиться. В болотах и грязи много ведь не навоюешь. А мажец месяц Март (польск.)
закончился. Кфечень Апрель (польск.)
уж на дворе.
– Распутица?! – пробормотал Бурцев. – Март?! Апрель?!
Надо же, он совсем потерял счет времени!
– Ага, весна, – мечтательно закатила глазки Ядвига. – Зима-то нынче в этих северных краях лютой оказалась. Не то что в прошлом годе на юге, в Силезии. Тогда у нас рано травка полезла, а сейчас – вон снега лежат, как в люты месяце Февраль (польск.)
. Лед только-только подтаивать начинает.
Бурцева словно в прорубь студеную окунули. Лед подтаивает?! Елки-палки, да как же он мог забыть! До Ледового побоища считанные дни остались. Вот где следует ждать диверсии цайткоманды! Вот куда ударят эсэсовцы! И уж если фашики примкнут к немецкой «свинье» – не видать тогда победы Александру Невскому. Разобьют ливонцы русичей на Чудском озере. Оттяпают Новгородчину, а там, глядишь, и остальную Русь под себя подомнут. Что будет дальше – и предположить страшно. Вся история пойдет прахом. Если уже не идет. Ну да шут с ней, с историей! Судьба Аделаиды – вот что сейчас заботило Бурцева больше всего. Но между ним и дочерью Лешко Белого по-прежнему стоит треклятый вестфалец.
– По коням! Живо! – Бурцев первым вскочил на коня. – Нужно предупредить князя Александра. Примкнем к новгородцем, а уж тогда с фон Бербергом не разминемся.
Секунда – и под добжиньским рыцарем тоже скрипнуло высокое седло.
– Верно говоришь, Вацлав…
Ядвиге и Сыма Цзяну пришлось догонять.
Глава 7
От Эмайыги свернули к урочищу Хаммаст. Оттуда – к поселению Моосте. Стороной прошли Мехикоорму. Диковинные названия эстонского приграничья между владениями братства Ливонского дома, дерптским епископством и новгородскими землями вызнавали у перепуганных местных жителей. Те поначалу принимали их за немцев и едва языка не лишались от страха. Понятное дело: что прусские, что ливонские тевтоны были любезны и обходительны только со своими земляками – переселенцами из Германии. Аборигенов же на захваченных землях Христовы рыцари ни в грош не ставили. Могли и зарубить под горячую руку либо сжечь заживо. Просто – забавы и устрашения ради.
Роды, чьи вожди отрекались от дедовых богов, принимали немецкую веру, отдавали крестоносцам в бесправные холопы и подневольные вой своих людей да откупались великой данью, еще могли рассчитывать на снисхождение. Остальным оставалось прятаться в глуши и уповать на оберегу лесных и болотных духов. Но не все чудины-эсты при виде незнакомых вооруженных всадников втягивали головы в плечи. Однажды их встретили стрелой.
Вылетело оперенное древко из надежного схрона в густом кустарнике. Ударило точнехонько в грудь Освальду. Да просчитался лучник: костяной, с частыми зазубринками, наконечник охотничьей стрелы не одолел доброй кольчуги двойного плетения, упрятанной под теплый плащ. Обломился наконечник, застряв в мелких звеньях.
Добжинец взвыл – не от боли, от гнева. Пришпорил коня. А из укрытия в кустах уже выпорхнул одинокий лыжник. Молодой – мальчишка еще. Волчья шуба, волчья же и шапка… Под серым мехом – копна длинных белобрысых волос. Лук в налучье – за спиной. Тул со стрелами – на бедре. Полетел парень птицей.
Широкие, подбитые прочной шкурой с лосиных ног лыжи скользили по насту легко, но спасти своего хозяина от всадника не смогли. Снег тут был не вязкий. А к лесным скачкам рыцарь-разбойник оказался привычен. Хоть и вел беглец преследователя за собой хитро – к веткам, что пониже да поковарнее, поляк умело объезжал препятствия, не сбавляя скорости, уворачивался от растопыренных древесных лап и мчал, мчал дальше.
Освальд настиг наглеца меж двух буреломов. Сбил лесного стрелка конем. Уж занес меч, да вовремя распознал неумелую брань на немецком. И понял, что немцев же и бранит молодой лучник. Добжинец опустил клинок. Захохотал, спешился, поднял вывалянного в снегу молодого эста на ноги. Долго объяснял по-немецки, что сам не крестоносец и к германцам симпатии не питает. Нескоро, но вроде убедил. Привел за собой запыхавшегося лыжника, объявил тоном, не терпящим возражений:
– Пойдет с нами. Будет вместо Богдана.
Вейко – так звали этого горячего эстонского парня – промышлял в здешних местах охотой и не смог устоять перед соблазном подстрелить немецкого рыцаря, за которого он издали принял Освальда. Причина для подобных намерений у мальчишки имелась: пару лет назад во время похода на Изборск крестоносцы вырезали всю семью Вейко. За то лишь, что род его посмел вести мену по мелочам с рыбаками-русичами, заплывавшими с противоположного берега Чудского озера: любая торговля с восточным соседом в орденских владениях каралась жестоко. Сам паренек спасся чудом. Когда пришли немцы, он как раз гостил у тех рыбаков на русской стороне.
По-русски, кстати, эстонец говорил заметно лучше, чем по-немецки, что весьма радовало Бурцева. Правда, молодой лучник казался скрытным, нелюдимым и не по годам молчаливым, но для охотника-одиночки это как раз нормально. Главное, Вейко обещал провести их кратчайшими охотничьими тропками хоть до самого Пскова. А знающий проводник был бы сейчас неплохим подспорьем к карте фон Берберга.
– Пойдем через Моосту, – сказал Вейко. Неторопливо, протяжно, смешно сказал. И в то же время серьезно, сурово, сердито даже. Почти как зрелый муж.
Бурцев предложил парню хотя бы на время сесть в седло. Эст презрительно сплюнул. Буркнул:
– Потом как-нибудь. И так уж засиделся, вас в засаде дожидаючись. Размяться надо.
Деловито заскрипели по снежку лыжи на лоснящемся меху. Бурцев и Освальд переглянулись, пожали плечами.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Тевтонский крест - 3. Крестовый дранг'
1 2 3 4 5