– Прекратите! – осадил его Кенделл. – Хватит разыгрывать тут комедию. Приберегите свой актерский талант для комиссии конгресса. Если, конечно, мне не удастся найти какой-то выход.От слов Кенделла острая боль снова свела желудок Крафта. Даже намека на скандал достаточно, чтобы испоганить ему жизнь. Жизнь, какой думал он жить, вернувшись в Нью-Йорк. Эти погрязшие в финансовых махинациях грубые твари, подлые торгаши – разве могут они что-то понять?И он решил защищаться.– Не стоит преувеличивать, – начал было Крафт. Но Кенделл перебил его:– По-видимому, вы не поняли Свенсона. И мы ничего не преувеличиваем. Вы получили военные заказы, поскольку заверили всех, что сможете справиться с ними.– Минуточку! – выкрикнул Оливер. – Мы...– Хватит! – произнес с гневом Кенделл. – Я только и слышу ото всех вас: «Мы... моя фирма... я согласую эти проекты...» Мне известно, что о вас говорят. Что вы заключили слишком много контрактов, лишив тем самым своих конкурентов выгодных заказов. И то, что вы заявляете там о себе, никого ни в чем не убедит. Ни «Дуглас», ни «Боинг», ни «Локхид». В общем, кусок, который вы отхватили, оказался вам не зубам... К этому ничего нельзя больше добавить. И потому вернемся к тому, о чем мы уже говорили: сможет ли все же Спинелли доказать обоснованность своих обвинений?– Дерьмо он, этот Спинелли, вот кто! – взорвался Оливер и направился к бару.– Каким образом, полагаете вы, смог бы он сделать это? – обратился к Кенделлу Джонатан Крафт, корчась от боли.– Изложить все подробно в письменном виде... Кстати, не появлялось ли каких-нибудь докладных записок, касающихся данного дела? – спросил Кенделл и потряс бумагами.– Вот что я скажу... – Крафт умолк из-за страшной боли в желудке, но тут же превозмог себя и продолжил: – Когда рассматривался вопрос о кадровых перестановках, кое-что действительно было зафиксировано...– Все ясно, – произнес с отвращением Оливер и снова наполнил бокал.– Говорилось ли там что-нибудь о сокращении ассигнований? – поинтересовался Кенделл у Крафта.И опять вмешался Оливер:– Да, говорилось. Но мы сумели обойти этот вопрос: похоронили официальное заявление Спинелли в ворохе прочих бумаг.– И он не поднял шума? Не стал подавать новых докладных записок?– Но это же – ведомство Крафта, – ответил Оливер выпил залпом чуть ли не все содержимое бокала. – И он мог проследить за Спинелли.– Это так? – взглянул Кенделл на Крафта.– В какой-то степени да... Правда, он без конца писал заявления с изложением своих претензий и жалоб. – Крафт согнулся, стараясь преодолеть мучившую его боль в желудке. И добавил чуть слышно: – Но я вовремя изымал их издела.– Бог мой! – произнес осуждающе Кенделл. – Какой этом смысл: у него же, конечно, есть копии. И на них указаны даты.– Я затрудняюсь сказать что-либо по этому поводу...– И помимо всего прочего, не сам же он печатал чертовы свои писульки! Или, может, вам удалось убрать всех этих дерьмовых секретарей?– Не стоит оскорблять их подобными репликами...– Оскорблять! Не будьте смешным! Может быть, для вас уже готовят камеру в Ливенворте. – Кенделл резко повернулся к Говарду Оливеру: – Свенсон схватил суть дела, и телег он повесит вас. Ни одному адвокату не удастся изменить вашу участь. Вы совершили мошенничество... Решили использовать уже имеющиеся в наличии навигационные приборы.– Я поступил так лишь потому, что новые гироскопы не были поставлены нам в срок! Этот проклятый ублюдок потерял зря столько времени, что не сможет его наверстать!– Но при всем при том вам удалось прикарманить двести миллионов... Вы только брали и не вкладывали ничего. Везде наследили. Так что отныне любой дурак сможет запросто пристукнуть вас.Оливер поставил стакан и медленно проговорил:– Мы не заплатим вам за такое заключение, Уолтер. Придумайте лучше что-нибудь другое.Кенделл смял в руке сигарету, не обращая внимания на пепел, покрывший его пальцы.– Хорошо. Я понимаю, что, оказавшись в столь щекотливом положении, вы нуждаетесь в поддержке. Это влетит вам в кругленькую сумму, но выбора у вас нет. Не сидите сложа руки, обзвоните всех, кого только можно. Свяжитесь со «Сперри Рэндом», «Джи-Эм», «Крайслером», «Локхидом», «Дугласом», «Роллс-Ройсом», если, конечно, у вас имеются в этих компаниях свои люди... разные там сукины дети из конструкторских бюро и лабораторий. Выступите с какой-нибудь очередной ударной патриотической программой. Подработайте отчеты о своей деятельности с упором на свои достижения.– Да нас же просто разорят! – зарычал Оливер. – Мы потеряем миллионы на этом!– В противном случае вы потеряете еще больше... Я подготовлю с учетом ситуации финансовый отчет. И засуну туда столько дерьма, что его не разгрести и за десять лет. Но за это вам тоже придется кое-что заплатить. – Кенделл самодовольно улыбнулся, обнажая желтые от никотина зубы.Говард Оливер уставился на бухгалтера.– Это безумие, – сказал он тихо. – Отдать целое состояние за то, что не может быть куплено, поскольку его не существует.– Но вы же сами сказали, что оно существует. Вы поведали об этом Свенсону – в доверительной манере, как никому Другому. Вы продали великую свою технологию, когда же вам так и не удалось ничего произвести, попытались спрятать кон-Цы в воду. Свенсон прав. Такие, как вы, только мешают нам выиграть войну. Возможно, было бы лучше, если бы вас расстреляли.Джонатан Крафт смотрел на замызганного ухмыляющегося человека с плохими зубами, и ему хотелось выть. Он понимал, что вся надежда – на Кенделла. Глава 5 25 сентября 1943 года Штутгарт, Германия Вильгельм Занген стоял у окна, держа платок у своего воспаленного, потного подбородка. Этого отдаленного жилого района города не коснулись бомбежки, и жизнь протекала тут относительно тихо и мирно. Вдали виднелась река Неккар, она спокойно несла свои воды в сторону лежавших в руинах кварталов.Занген понимал, что он должен будет ответить сейчас на вопросы фон Шнитцлера, представителя «И.Г. Фарбениндустри». Вместе с фон Шнитцлером его ответов нетерпеливо ждали еще двое. Медлить больше нельзя. Он выполнит распоряжение Альтмюллера.– Лаборатории Круппа потерпели неудачу. Обещания Эссена не имеют значения: времени для экспериментов у нас не осталось. Министерство вооружений ясно заявило об этом. Альтмюллер непреклонен, за ним же стоит Шпеер. – Занген повернулся и взглянул на троих мужчин, которым адресовал свои слова. – Вину за провал Альтмюллер возлагает на вас.– С какой стати? – зло шепелявя, спросил фон Шнитцлер. – Как можем мы отвечать за что-то, о чем не имеем ни малейшего представления? Где логика? Это же просто нелепо?– Вы хотите, чтобы я передал ваши слова министерству?– Я сам свяжусь с ним, благодарю, – произнес фон Шнитцлер. – Сейчас же скажу лишь, что «Фарбениндустри» тут ни при чем.– Мы все при чем, – спокойно возразил ему Занген.– Может, вы разъясните, какое отношение имеет ко всему этому наша компания? – спросил Генрих Креппс, директор «Шрайбварена» – самого крупного типографского комплекса Германии. – Мы практически не связаны с Пенемюнде: заказы, которые передают нам от него, смехотворно малы. Конечно, нас ввели в курс дела. Но хранить тайну – одно, участвовать же в проекте – другое. И потому, герр Занген, я попросил бы вас не впутывать нас в эту историю.– Но вы и так уже впутаны.– Не могу согласиться с вами. Я располагаю точными данными относительно нашего сотрудничества с Пенемюнде.– Вероятно, вас попросту не посвятили во все детали.– Этого быть не могло!– Пусть так. И все же...– Думаю, что и нас не касается это, герр Занген, – заявил Иоганн Дитрихт, человек средних лет, изнеженный сын короля империи «Дитрихт фабрикен». Семья Дитрихт щедро ссужала крупными суммами казну национал-социалистов. Когда отец и дядя умерли, Иоганн Дитрихт возглавил дело, но больше для проформы: предприятием фактически управляли другие. – Я в курсе всего, что делается в концерне. И потому утверждаю: мы не связаны с Пенемюнде!Иоганн Дитрихт улыбнулся, его полные губы дрожали, а блеск глаз выдавал склонность злоупотреблять спиртным. Наполовину выщипанные брови говорили о нездоровых сексуальных наклонностях их обладателя. Занген терпеть не мог Дитрихта, его образ жизни возмущал промышленников всей Германии. Выслушав этого отпрыска немецких промышленных магнатов, Занген еще раз убедился, что откладывать дело нельзя. Шнитцлер и Креппс отлично осведомлены обо всем, и ему, Зангену, не застать их врасплох.– Существует множество таких аспектов деятельности «Дитрихт фабрикен», о которых вы не знаете ровным счетом ничего, – ответил Занген Дитрихту. – Ваши лаборатории совместно с Пенемюнде разрабатывали новые взрывчатые вещества.Дитрихт побледнел.– Чего вы хотите, герр Занген? – спросил Креппс. – Неужто мы здесь только затем, чтобы выслушивать оскорбления в свой адрес? Безосновательные намеки на то, будто мы, директора, не имеем ни малейшего представления о том, что творится в наших собственных компаниях? Я не слишком хорошо знаю герра Дитрихта, но относительно нас с фон Шнитцлером заверяю вас, что мы не какие-то там подставные фигуры, а подлинные руководители предприятий. – Фон Шнитцлер пристально наблюдал, как Занген орудует своим платком, нервно потирая потный подбородок.– Надеюсь, – сказал он, – что вы имеете какие-то конкретные сведения, бросая нам в лицо обвинения, подобные тем, с которыми вы обрушились на герра Дитрихта.– Совершенно верно.– Итак, вы утверждаете, будто кое-что из деятельности наших собственных предприятий было утаено от нас?– Вот именно.– Но как в таком случае мы можем нести ответственность за то, в чем не принимали участия? Это же абсурдно!– Я сказал лишь то, что есть. И исходил при этом исключительно из практических соображений.– Вы же занимаетесь просто словоблудием! – прокричал Дитрихт, еще не оправившись полностью после брошенного ему Зангеном обвинения.– Согласен! – поддержал его Креппс, хотя Дитрихт, чьи гомосексуальные пристрастия ни для кого не были секретом, вызывал у него глубокое отвращение.– Минутку, господа! Позвольте обрисовать вам реальное положение дел. Компании, о которых мы говорим, – это ваши – именно ваши – компании. «Фарбениндустри» поставляет восемьдесят три процента всех химикалии, необходимых для производства ракет, «Шрайбварен» – монополист в обработке чертежей и схем, а «Дитрихт» – в производстве детонирующих смесей для взрывных устройств. Мы оказались сейчас в наисложнейшей ситуации. И если нами не будет найдено разумного решения, то вас не спасут никакие ссылки на то, что вы, мол, ничего не знали, ни о чем не ведали. Скажу вам более: и в министерстве, и в некоторых других ведомствах найдутся горячие головы, которые станут отрицать, будто вы не были поставлены обо всем в известность. И обвинят вас в попытке уйти от ответственности. Признаюсь, я не уверен в том, что подобного рода заявления будут столь уж далеки от истины.– Все это ложь! – пронзительно закричал Дитрихт.– Абсурд какой-то! – вторил ему Креппс.– И вместе с тем цинично и практично, – подытожил фон Шнитцлер, пристально глядя на Зангена. – Это все, что вы хотели нам сказать? Или, вернее, Альтмюллер велел нам передать? Как я понял вас, мы или найдем выход из создавшегося положения, использовав весь имеющийся в нашему распоряжении промышленный потенциал, или лишимся доверия министерства.– Не только министерства, но и фюрера и рейха.– Что же нам делать? – спросил перепуганный Иоганн Дитрихт.Занген напомнил ему слова Альтмюллера:– У ваших компаний давняя история и широкие связи как официального, так и личностного характера, охватывающие целые регионы – от Балтики до Средиземного моря, от Нью-Йорка до Рио-де-Жанейро, от Саудовской Аравии до Йоханнесбурга.– И далее – от Шанхая и Малайзии до портов в Австралии и на побережье Тасманова моря, – тихо продолжил фон Шнитцлер.– Это уже – вне сферы наших интересов.– Да, конечно... Итак, господин Занген, вы полагаете, что мы смогли бы изменить ситуацию в Пенемюнде, воспользовавшись нашими старыми связями? – Фон Шнитцлер подался вперед и уставился на руки, лежавшие на столе.– Мы – в ужасном положении. И не должны упускать ни малейшей возможности исправить его. Надо как можно быстрее связаться с потенциальными контрагентами.– Все это так. Но что дает вам основание думать, будто они пойдут на сотрудничество с нами? – продолжал допытываться глава «И.Г. Фарбениндустри».– Их заинтересованность в получении прибыли, – ответил Занген.– Трудно вести дела под прицельным огнем. – Фон Шнитцлер передвинул свое грузное тело и взглянул в окно. Его лицо было задумчивым.– Я имею в виду выплату им определенных комиссионных за поставку нужной нам продукции. И все это, понятно, должно осуществляться в основном негласно, путем различных манипуляций. К примеру, с использованием ссылок соответствующих лиц на допущенную ими обычную халатность.– Поясните, пожалуйста, – попросил Креппс.– Имеется около двух с половиной десятков районов, производящих борт и прочие разновидности промышленных алмазов в объемах, позволяющих нам за раз закупить все нужное нам количество указанных материалов. Упомяну в первую очередь Африку и Южную Америку. Одно или два месторождения расположены и в Центральной Америке. Но добычу названных мною полезных ископаемых ведут компании, находящиеся под неусыпным надзором спецслужб Англии, США, «Свободной Франции», Бельгии... Вы и сами знаете все это. Экспорт продукции строго контролируется, заранее оговариваются места назначения... Что же можно сделать в такой ситуации? А вот что: при выходе в нейтральные воды суда с грузом меняют направление и идут уже туда, куда мы укажем. Это все вполне реально. Наши контрагенты попросту забывают о принятии необходимых в таких случаях мер безопасности. Проявляют, если хотите, некомпетентность. Совершают ошибку, но не предательство.– Ошибку, приносящую им колоссальную прибыль, – резюмировал фон Шнитцлер.– Совершенно верно, – кивнул Вильгельм Занген.– Но где вы найдете их, людей, готовых пойти на подобную сделку? – спросил Иоганн Дитрихт своим тонким голосом.– Да всюду, – ответил, вместо Зангена Генрих Креппс. Занген вытер подбородок платком. Глава 6 29 ноября 1943 года Баскония, Испания Сполдинг бежал вдоль подножия холма, пока не уткнулся в сплетенные ветви двух деревьев. Это был ориентир. От него он повернул направо и, поднявшись по склону приблизительно на сто двадцать пять ярдов, увидел вторую отметку. Далее путь шел налево. Пригнувшись, внимательно глядя по сторонам и крепко сжимая в руке пистолет, Дэвид обогнул осторожно холм и двинулся в западном направлении.На западном склоне он взглянул на скалу, одну из многих, усеявших этот типичный для Галисии каменистый холм. Ее подножие было обтесанным. На гладкой поверхности виднелись три выбоины в виде зубцов, служившие для Сполдинга третьим, и последним ориентиром. Подойдя к скале, возвышавшейся над островком тростника, он опустился на колени и взглянул на часы. Два сорок пять.Он пришел на пятнадцать минут раньше назначенного им же срока. И ему предстояло за эти пятнадцать минут спуститься по западному склону ниже обтесанной скалы и разыскать кучу веток, прикрывающих вход в небольшую пещеру. В ней – если все пойдет по плану – его должны будут поджидать трое. Один из них – член диверсионной группы. Двое других – Wissenschaftler" Ученые (нем.).

. Немецкие ученые из лаборатории Киндорфа на берегу реки Рур. Их побег готовился давно.Но осуществлению этого замысла мешал все тот же противник.Гестапо.Оно сумело заставить заговорить захваченного ими подпольщика и затем, основываясь на полученных от него данных, установило слежку за учеными. Но, что было типичным для элиты СС, все сведения гестаповцы держали при себе, надеясь на большую игру, в которой двое недовольных гитлеровским режимом ученых сами по себе не представляли для них особой ценности. Гестаповские агенты не трогали диссидентов, предоставив им полную свободу ходить, куда вздумается. Никто не следовал за ними по пятам. Ведомственная охрана в лаборатории, где работали они, пропускала их без всякого досмотра. И не было обычных в подобных случаях допросов.Гестапо редко когда так поступало.Однако подобное поведение гестапо не давало никаких оснований думать о том, что оно разучилось работать или утратило бдительность. Все объяснялось просто: СС готовила ловушку.Инструкция, полученная подпольщиками от Сполдинга, была лаконичной и предельно простой: гестапо может сколько угодно возиться с ловушкой, главное, чтобы в нее никто не попал.Ученые сделали вид, будто отправляются на выходной в Штутгарт, в действительности же подпольщики доставили их тайными путями на север, в Бремерхафен, где у антифашистов был «свой человек» – немецкий морской офицер, командовавший небольшим судном и давно уже решивший перейти на сторону союзников.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Сделка Райнемана'


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10