Присутствовавший при этом негр в пижаме Хлыщ шепнул что-то комиссару
на ухо.
- Как так запрещает? - грозно осведомился Фухе. - Кто запрещает?
Какой такой Закон? Ах, закон! Вишь ты, - обратился он к Хрящу. - У нас в
Великой Нейтральной Державе, оказывается, смертную казнь отменили еще
тридцать лет назад...
- Как отменили? - огорчился Хрящ. - Не имели они права такого! У нас
демократия!
- Ничего, любезный, успокойся, - заявил Фухе. - Все поправимо. Я эти
дурацкие законы не придумывал, и не мне следовать их букве. Не так ли,
Алекс?
- Хи-хи, - сказал Алекс, отлично знавший, что соблюдение законов было
противно натуре великого комиссара.
- Так что расстреляем тебя, прямо сейчас и порешим, - завершил
вынесение приговора Фухе. - За то, что не знал меня в лицо, хлюпиком
назвал и усомнился в моем умении выражаться человеческим языком. - И
комиссар разразился четырехстопным амфибрахием.
- Годится! - обрадовался приговоренный. - Только давайте уж поскорее,
не терпится мне смерть принять из рук самого Фухе!
- Ну, уж нет, - возразил начальник тюрьмы. - Я тебя осудил, но
приговор исполнять будет... - Тут Фухе посмотрел на Алекса, мявшегося в
углу. - Нет, у Алекса опять осечка случится, знаю я, как он расстреливает.
А вот если Хлыщ? Пойдешь казнить этого, как его... дружка то есть своего?
- А чего ж не пойти? - осклабился негр. - Как прикажете, шеф, так и
сделаю.
Вдвоем они покинули кабинет и направились во двор. Хрящ впереди,
припадая на ту ногу, которая была обременена костылем, а Хлыщ чуть позади,
заряжая на ходу карабин.
Фухе и Алекс с удовольствием наблюдали в окно, как Хрящ доковылял до
стены, возле которой собирался умирать комиссар, перекрестился сломанной
рукой и вдруг плюхнулся на колени.
- Погоди, не стреляй! - голосил он. - Не стреляй, Хлыщ!
- А сообразил, значит, что всерьез все, что не шутят с ним, -
ухмыльнулся Фухе, закуривая "Синюю птицу".
- Погоди! - продолжал орать Хрящ. - Пулю-то зачем тратить? Свинцовая
ведь пуля! Цветной металл! Треть унции! Повесь лучше!
Чертыхнувшись, Хрящ снял с себя галстук, подпоясывавший его пижаму, и
накинул петлю на шею приговоренному.
- Ну что? - крикнул ему Фухе из окна. - Сожалеешь о содеянном?
- Жалею, господин начальник! Жалею! - хрипло ответил Хрящ. - Так
костыль и не пригодился! Такая досада!..
А Хлыщ уже тащил его к обглоданному за дни забастовки дубу.

1 2