Феликс Давидович Кривин
Сказки с моралью


Кривин Феликс Давидович
Сказки с моралью

Феликс Кривин
Сказки с моралью
- Эге, отстаешь, отстаешь! - подгоняет Большая Стрелка Маленькую. - Я уже вон сколько прошла, а ты все топчешься на месте! Плохо же ты служишь нашему времени!
Топчется Маленькая Стрелка, не успевает. Где ей за Большой Стрелкой поспеть!
Но ведь показывает она часы, а не минуты.
ДВА КАМНЯ
У самого берега лежали два камня - два неразлучных и давних приятеля. Целыми днями грелись они в лучах южного солнца и, казалось, счастливы были, что море шумит в стороне и не нарушает их спокойного и мирного уюта.
Но вот однажды, когда разгулялся на море шторм, кончилась дружба двух приятелей: одного из них подхватила забежавшая на берег волна и унесла с собой далеко в море.
Другой камень, уцепившись за гнилую корягу, сумел удержаться на берегу и долго не мог прийти в себя от страха. А когда немного успокоился, нашел себе новых друзей. Это были старые, высохшие и потрескавшиеся от времени комья глины. Они с утра до вечера слушали рассказы Камня о том, как он рисковал жизнью, какой подвергался опасности во время шторма. И, ежедневно повторяя им эту историю, Камень в конце концов почувствовал себя героем.
Шли годы... Под лучами жаркого солнца Камень и сам растрескался и уже почти ничем не отличался от своих друзей - комьев глины.
Но вот набежавшая волна выбросила на берег блестящий Кремень, каких еще не видали в этих краях.
- Здравствуй, дружище! - крикнул он Растрескавшемуся Камню.
Старый Камень был удивлен.
- Извините, я вас впервые вижу.
- Эх, ты! Впервые вижу! Забыл, что ли, сколько лет провели мы вместе на этом берегу, прежде чем меня унесло в море?
И он рассказал своему старому другу, что ему пришлось пережить в морской пучине и как все-таки там было здорово интересно.
- Пошли со мной! - предложил Кремень. - Ты увидишь настоящую жизнь, узнаешь настоящие бури.
Но его друг. Растрескавшийся Камень, посмотрел на комья глины, которые при слове "бури" готовы были совсем рассыпаться от страха, и сказал:
- Нет, это не по мне. Я и здесь прекрасно устроен.
- Что ж, как знаешь! - Кремень вскочил на подбежавшую волну и умчался в море.
...Долго молчали все оставшиеся на берегу. Наконец Растрескавшийся Камень сказал:
- Повезло ему, вот и зазнался. Разве стоило ради него рисковать жизнью? Где же правда? Где справедливость?
И комья глины согласились с ним, что справедливости в жизни нет.
ИГОЛКА В ДОЛГ
Не дают Ежу покоя.
Только он свернется, уляжется в своей норе, чтобы соснуть месяц-другой, пока холода отойдут, а тут стук.
- Разрешите войти?
Выглянет Еж за порог, а там - Хомяк-скорняк, шубный мастер.
- Простите, что побеспокоил, - извиняется Хомяк. - Не одолжите ли иголочку?
Что ему ответишь? Мнется Еж - и дать жалко, и отказать совестно.
- Я бы рад, - говорит, - я бы с удовольствием. Да у меня самого их маловато.
- Мне только на вечер, - просит Хомяк. - Шубу заказчику кончить нужно, а иголка сломалась.
С болью вытаскивает ему Еж иголку:
- Только прошу вас: кончите работу - сразу верните.
- Конечно, а как же! - заверяет Хомяк и, взяв иголку, торопится заканчивать шубу заказчику.
Еж возвращается в норку, укладывается. Но едва начинает дремать, снова стук.
- Здравствуйте, вы еще не спите?
На этот раз явилась Лиска-модистка.
- Одолжите иголочку, - просит. - Где-то моя затерялась. Искала-искала, никак не найду.
Еж и так и сяк - ничего не получается. Приходится и Лисе одолжить иголочку.
После этого Ежу наконец удается заснуть. Лежит он, смотрит свои сны, а в это время Хомяк уже шубу кончил и спешит к Ежу, несет ему иголку.
Подошел Хомяк к норке Ежа, постучал раз, другой, а потом и внутрь заглянул. Видит: Еж спит, посапывает. "Не стану его будить, - думает Хомяк. - Воткну ему иголку на место, чтоб зря не беспокоить, а поблагодарю в другой раз, при случае".
Нашел на ежовой спине место посвободнее и сунул туда иглу. А Еж как подскочит! Не разобрался, конечно, со сна.
- Спасите! - кричит. - Убили, зарезали!
- Не беспокойтесь, - вежливо говорит Хомяк. - Это я вам иголку вернул. Большое спасибо.
Долго ворочался Еж, не мог уснуть от боли. Но все-таки уснул и, забыв о Хомяке, снова за свои сны принялся. Как вдруг...
- Ай! - завопил Еж. - Спасите, помогите!
Пришел немного в себя, смотрит - возле него Лиска-модистка стоит, улыбается.
- Я вас, кажется, немного испугала. Это я иголочку принесла. Уж так спешила, так спешила, чтобы вы не беспокоились.
Свернулся Еж клубком, брюзжит себе потихоньку. А чего брюзжать-то? С болью давал, с болью и назад получает.
"ИСТОРИЯ КАПЛИ",
написал я и посадил на бумаге кляксу.
- Вот хорошо, что ты решил обо мне написать! - сказала Клякса. - Я так тебе благодарна!
- Ты ошибаешься, - ответил я. - Я хочу написать о капле.
- Но ведь я тоже капля! - настаивала Клякса. - Только чернильная.
- Чернильные капли разные бывают, - сказал я. - Одни пишут письма, упражнения по русскому языку и арифметике, вот такие истории, как эта. А другие, вроде тебя, только место занимают на бумаге. Ну что я могу написать о тебе хорошего?
Клякса задумывается.
В это время возле нее появляется маленький Лучик. Листья деревьев за окном пытаются не пустить его в комнату. Они шуршат ему вслед:
- Не смей водиться с этой неряхой! Ты испачкаешься!
Но Лучик не боится испачкаться. Ему очень хочется помочь чернильной капле, которая так неудачно села на бумагу.
Я спрашиваю у Кляксы:
- Ты действительно хочешь, чтобы я о тебе написал?
- Очень хочу, - признается она.
- Тогда ты должна это заслужить. Доверься Лучику. Он заберет тебя, освободит от чернил, и ты станешь чистой, прозрачной каплей. Для тебя найдется дело, только смотри не отказывайся ни от какой работы.
- Хорошо, - соглашается Капля. Теперь ее уже можно так называть.
Я стою у окна и смотрю на тучи, которые уплывают вдаль.
Где-то там, среди них, и моя Капля. И я машу ей рукой:
- До свидания, Капля! Счастливого пути!
А далеко-далеко, в знойной степи, качается на ветру Колос. Он знает, что должен вырасти большим и что для этого ему нужна влага. Он знает, что без дождя высохнет на солнце и ничем не отблагодарит людей, которые так заботливо за ним ухаживают. Об одном только не знает Колос: о нашем уговоре с Каплей.
А Капля летит ему на помощь, и спешит, и подгоняет ветер:
- Скорее, скорее, мы можем не успеть!
Какая это была радость, когда она Наконец прибыла на место! Капля даже не подумала, что может разбиться, падая с такой высоты. Она сразу устремилась вниз, к своему Колосу.
- Ну, как дела? Еще держишься? - спрашивает она, приземляясь.
И мужественный Колос отвечает:
- Держусь, как видишь. Все в порядке.
Но Капля видит, что не все в порядке. Она с большим трудом прогрызает черствую землю и доходит до самого корня Колоса. Потом она принимается его кормить.
Колос оживает, распрямляется, чувствует себя значительно бодрее.
- Спасибо, Капля, - говорит он. - Ты мне очень помогла.
- Пустяки! - отвечает Капля. - Я рада, что была тебе полезна. А теперь - прощай. Меня ждут в других местах.
В каких местах ее ждут, Капля не говорит. Попробуй теперь ее найти, сколько на земле рек, озер, морей и океанов, и, можете себе представить, сколько в них капель!
Но свою-то Каплю я должен найти! Ведь я сам отправил ее в далекий путь, да еще пообещал о ней написать.
Паровоз, тяжело дыша, останавливается на узловой станции. Здесь ему нужно отдохнуть, запастись водой и горючим, чтобы с новыми силами двинуться дальше.
Журчит вода, наполняя его котлы. И - смотрите: в струе воды показалось что-то знакомое. Ну да, конечно же, это наша Капля!
Трудно Капле в паровозном котле! Жаркая здесь работа! Капля не только упарилась, но совсем превратилась в пар. И все же она неплохо справляется со своим делом.
Другие капли даже начинают прислушиваться к ее мнению по различным вопросам, обращаются к ней за советом, а она, собрав вокруг себя товарищей, командует:
- Раз, два - взяли! Ну-ка, еще поднажми!
Капли нажимают еще, и паровоз мчится, оставляя позади одну станцию за другой.
А потом Капля прощается со своими товарищами: кончилась ее смена. Паровоз выпускает пары, и она покидает котел, а ее товарищи кричат ей вслед:
- Не забывай нас. Капля! Может, еще встретимся!
Стоит суровая зима, земля мерзнет и никак не может согреться. А ей нельзя мерзнуть. Ей нужно сохранить свое тепло, чтобы отдать его весной деревьям, травам, цветам. Кто защитит землю, кто прикроет ее и сам не побоится холода?
Конечно, Капля.
Правда, теперь ее трудно узнать: от холода Капля превратилась в Снежинку.
И вот она медленно опускается на землю, прикрывает ее собой. Охватить Снежинка может очень небольшое пространство, но у нее много товарищей, и всем вместе им удается уберечь землю от холода.
Снежинка лежит, тесно прижавшись к земле, как боец в белом халате. Злобно трещит Мороз, он хочет добраться до земли, чтобы ее заморозить, но его не пускает отважная Снежинка.
- Погоди же! - грозится Мороз. - Ты у меня запляшешь!
Он посылает на нее сильный Ветер, и Снежинка действительно начинает плясать в воздухе. Ведь она очень легка, и Ветру с ней справиться нетрудно.
Но только Мороз, торжествуя победу, отпускает Ветер, как Снежинка опять опускается на землю, припадает к ней, не дает Морозу отобрать у земли тепло.
А потом ей на помощь приходит Весна. Она ласково согревает Снежинку и говорит:
- Ну вот, спасибо тебе, уберегла ты мою землю от Мороза.
Очень приятно, когда тебя хвалят. Снежинка буквально тает от этой похвалы и, снова превратясь в Каплю, бежит со своими товарищами в шумном весеннем потоке.
- Вот досада! Опять я кляксу посадил на бумагу! Ну скажи, чему ты улыбаешься. Клякса?
- Теперь-то ты напишешь обо мне, как обещал?
- Ах, это опять ты! Но я ведь предупреждал тебя, что ты должна заняться полезным делом. А ты, как была, так и осталась Кляксой.
- Ну, нет! Теперь я - настоящая Капля. И я занималась полезным делом.
- Почему же ты опять стала Кляксой?
Клякса хитро подмигивает мне:
- Иначе ты бы меня не узнал и не стал бы писать обо мне.
На этот раз я подмигиваю Кляксе:
- А ведь я написал о тебе. Так что ты зря волновалась. Вот послушай.
И я читаю Кляксе эту историю.
- Ну как, все правильно?
- Правильно, - с удовольствием соглашается Клякса. Но больше ничего не успевает добавить: появляется наш общий знакомый Лучик и начинает ее тормошить:
- Пойдем, Капля! Нечего здесь рассиживаться на бумаге!
И они улетают.
А я опять стою у окна и смотрю на тучи, уплывающие вдаль.
Где-то там, в этих тучах, и моя Капля. И я машу ей рукой:
- До свидания, Капля! Счастливого пути!
ШКОЛА
Пошел Гусь в огород посмотреть, все ли там в порядке. Глядь - на капусте кто-то сидит.
- Ты кто? - спрашивает Гусь.
- Гусеница.
- Гусеница? А я - Гусь, - удивился Гусь и загоготал. - Вот здорово Гусь и Гусеница!
Он гоготал и хлопал крыльями, потому что такого интересного совпадения ему никогда встречать не приходилось. И вдруг замолчал.
- А ты почему не хлопаешь? - спросил он почти обиженно.
- У меня нечем, - объяснила Гусеница. - Посмотри: видишь - ничего нет.
- У тебя нет крыльев! - догадался Гусь. - Как же ты летаешь в таком случае?
- А я не летаю, - призналась Гусеница. - Я только ползаю.
- Ага, - припомнил Гусь, - рожденный ползать летать не может. Жаль, жаль, тем более, что мы почти однофамильцы...
Они помолчали. Потом Гусь сказал:
- Хочешь, я научу тебя летать? Это совсем не трудно, и если у тебя есть способности, ты быстро научишься.
Гусеница охотно согласилась.
Занятия начались на следующий день.
- Вот это земля, а это - небо. Если ты ползаешь по земле, то ты просто ползаешь, а если ты ползаешь по небу, то ты уже не ползаешь, а летаешь...
Так говорил Гусь. Он был силен в теории.
Из-под капусты высунулась чья-то голова:
- Можно и мне? Я буду сидеть тихо.
- Ты что - тоже Гусеница?
- Нет, я Червяк. Но мне бы хотелось летать... - Червяк замялся и добавил, немного смутившись: - Это у меня такая мечта с детства.
- Ладно, - согласился Гусь. - Сиди и слушай внимательно. Итак, мы остановились на небе...
Они занимались каждый день с утра до полудня. Особенно старался Червяк. Он сидел не шелохнувшись и смотрел учителю в рот, а по вечерам старательно готовил уроки и даже повторял пройденный материал. Не прошло и месяца, как Червяк уже мог безошибочно показать, где находится небо.
Гусеница не отличалась такой прилежностью. На уроках она занималась бог знает чем: плела паутину и обматывала себя, пока не превратилась из живой, подвижной Гусеницы в какую-то восковую куколку.
- Так у нас дело не пойдет, - делал ей замечание Гусь. - Теперь я вижу, что ты, Гусеница, никогда не будешь летать. Вот Червяк полетит - за него я спокоен.
Червяк и тут прилежно слушал учителя. Ему было приятно, что его хвалят, хотя он и прежде не сомневался, что полетит: ведь у него по всем предметам были пятерки.
И вот однажды, придя на занятия. Гусь застал одного Червяка.
- А где Гусеница? - спросил Гусь. - Она что - больна?
- Она улетела, - сказал Червяк. - Вон, посмотрите. Видите?
Гусь посмотрел, куда показывал Червяк, и увидел Бабочку. Червяк уверял, что это - Гусеница, только теперь у нее выросли крылья. Бабочка легко порхала в воздухе, и даже сам Гусь не смог бы за ней угнаться, потому что хоть он и был силен в теории, но все-таки был домашней птицей.
- Ну, ладно, - вздохнул Гусь, - продолжим занятия.
Червяк сосредоточенно посмотрел на учителя и приготовился слушать.
- Итак, - сказал Гусь, - о чем мы говорили вчера? Кажется, мы остановились на небе?..
СКАЗКА ПРО КОЗЛИКА
Жил-был у бабушки серенький козлик.
Пошел он однажды в лес погулять - зверей посмотреть, себя показать. А навстречу ему - волки.
- Привет, старик! - говорят. - Куда топаешь?
Козлик чуточку струхнул, но ему было приятно, что такие взрослые волки с ним, как с равным, разговаривают, и это придало ему смелости.
- Здравствуйте, ребята! - сказал он, по примеру волков клацнув зубами. - Вот вышел немного проветриться.
- Прошвырнемся? - спрашивают волки.
Козлик не знал, что такое "Прошвырнемся", ни догадался, что волки приглашают его в компанию.
- Это можно! - тряхнул он едва пробивающейся бородкой.
- Тогда подожди здесь, - говорят волки. - Тут одно дело есть. Мы мигом.
Отошли в сторонку и советуются, как с козликом быть: сейчас сожрать или на завтра оставить?
- Вот что, мальчики, - говорит один. - Жрать его нет смысла. Каждому на зуб - и то не хватит. А в селе у него приличные связи, они нам всегда сгодятся. Отпустим его. Хорошо иметь своего козла отпущения.
Вернулись волки к козлику.
- Слушай, старик, нужна помощь. Мотнись в село, приведи кого-нибудь из приятелей.
Пошел козлик, привел двух баранов.
- Вот, знакомьтесь, - говорит, - это мои приятели.
Стали волки с баранами знакомиться - только шерсть с баранов полетела. Козлик хотел было остановить волков, но побоялся, что они его засмеют, что скажут: "Эх ты, бабушкин козлик!", и не остановил, а только сердито боднул баранью тушу.
- Ишь ты, какой кровожадный! - с уважением заметили волки и этим окончательно покорили козлика.
- Подумаешь - два барана! - сказал он. - Я могу еще больше привести, если надо.
- Молодец, старик! - похвалили его волки. - Давай, веди еще!
Побежал козлик.
Но едва прибежал в село, его схватили и бросили в сарай: кто-то видел, как он баранов в лес уводил.
Услышала бабушка, что козлика ее посадили, и - в колхозное правление.
- Отпустите его, - просит, - он еще маленький, несовершеннолетний.
- Да он двух баранов загубил, твой козлик, - отвечают бабке в правлении.
Плачет бабушка, просит, домой не идет. Что с ней делать - отдали ей козлика.
А козлик, не успел еще на порог дома ступить - снова в лес. Волки его уже ждали.
- Ну что, где твои бараны? - спрашивают.
Стыдно было козлику рассказывать, как бабушка его выручала.
- Я сейчас, - говорит он волкам. - Вы только подождите. Я их приведу, вот увидите.
Опять привел, опять попался. И опять его бабушка выручила. А потом бараны умнее стали: не хотят водиться с козликом, не верят ему.
Злятся волки, подтягивают животы. Смеются над козликом:
- Тоже, герой нашелся! Сказано - бабушкин козлик!
Обидно козлику, а что делать - не знает.
- Ты нас к бабке своей сведи, - предлагают волки. - Может, она нас хоть капустой угостит. Да и неудобно, что мы с ней до сих пор не знакомы.
- И верно! - обрадовался козлик. - Бабка у меня хорошая, она вам понравится.
- Конечно, - соглашаются волки. - Еще как понравится!
- И капуста понравится, - обещает козлик.
- Ну, это тебе видней, - уклончиво отвечают волки.
Привел их козлик домой.
- Вы пока знакомьтесь с бабушкой, а я сбегаю в огород, капусты нарву.
1 2 3 4