— Все в порядке? — участливо спросила Аннабел.— Не знаю, — призналась Лилиан. — Я словно сама не своя. Я рада, счастлива, но в то же время…— Ты боишься? — тихо спросила Аннабел.Месяц назад Лилиан предпочла бы умереть под пыткой, чем признаться, что ей страшно, сейчас же она просто кивнула.— Человек, который, по общему мнению, не отличается добросердечием или особой чувствительностью, может подумать, что я у него в руках. Мне это не нравится. Ясно ведь, что мы не совсем совпадаем по темпераменту.— Но физически он тебе нравится? — спросила Аннабел.— К сожалению, да.— Почему «к сожалению»?— Потому что намного проще выйти замуж за человека, с которым тебя связывает просто дружба, а не…Все трое наклонились к ней поближе.— Ч-что? — спросила Эви, округлив глаза.— Страсть. Огненная, испепеляющая, непристойная.— Боже! — ахнула Эви, без сил бросаясь на спинку стула. Аннабел хмыкнула, а Дейзи изумленно уставилась на сестру.— И это тот мужчина, поцелуи которого «можно терпеть»? — напомнила Аннабел.Лилиан ухмыльнулась и уставилась в чашку с дымящимся чаем.— Кто бы мог подумать, что этот накрахмаленный и застегнутый на все пуговицы господин в постели будет совсем другим?Аннабел заметила:— Боюсь, с тобой он просто не мог вести себя иначе. Лилиан оторвала взгляд от чашки.— Почему ты так говоришь? — спросила она осторожно. Может быть, Аннабел имеет в виду духи?— Граф вмиг оживляется, стоит тебе войти в комнату. Ясно, ты его очаровала. С ним невозможно разговаривать. Он все время старается расслышать, что говоришь ты в другом конце комнаты. Ловит каждое твое движение.— В самом деле?Очень довольная, Лилиан постаралась сделать безразличный вид.— Почему ты раньше мне не говорила?— Не хотела вмешиваться. Мне казалось, ты предпочитаешь общество Сент-Винсента.Лилиан сморщилась и закрыла лицо руками. Ей пришлось рассказать подругам об ужасной сцене, которая произошла сегодня утром между ней, Маркусом и Сент-Винсентом. Ей так нужно было их сочувствие!— Лорд Сент-Винсент мог бы вызвать сострадание, — сказала Аннабел, — если бы не одно обстоятельство. Как известно, он разбил немало сердец, из-за него проливались моря слез. Поделом ему — пусть знает, как тяжело быть отвергнутым.— Но мне-то кажется, что я его обманула, — виновато сказала Лилиан. — А он был так мил! Ни слова укора. Мне показалось, его можно за это уважать.— Б-будь осторожна, — тихо сказала Эви. — Мы много слышали о лорде Сент-Винсенте. Он не из тех, кто легко сдается. Если встретишься с ним еще раз, никуда не ходи с ним вдвоем. Обещай!Лицо у Эви было встревоженное, а Лилиан улыбнулась:— Эви, ты говоришь ужасные вещи. Ну хорошо, я обещаю. Но, по-моему, бояться нечего. Вряд ли лорд Сент-Винсент настолько глуп, чтобы ссориться с таким могущественным человеком, как граф.Ей захотелось сменить тему разговора, и она повернулась к Аннабел:— Вот я и выложила все новости. Теперь твоя очередь. Что случилось?Она внимательно посмотрела на подругу. Ее глаза сияли, а солнечные лучи прыгали в светлых шелковистых волосах. Аннабел выглядела двенадцатилетней девочкой. Она быстро осмотрелась по сторонам — не слышит ли кто — и прошептала:— Я почти уверена, что у меня… недавно появились признаки. Мне все время хочется спать, меня тошнит, уже второй раз нет месячных…Все раскрыли рты от восторга. Дейзи перегнулась через стол и схватила Аннабел за руку.— Дорогая, вот это новость! А мистер Хант знает? Аннабел вдруг поскучнела.— Еще нет. Хочу окончательно убедиться, потом скажу. Я вообще хочу, чтобы он не знал как можно дольше.— Почему? — удивилась Лилиан.— Стоит ему узнать, и он окружит меня такой заботой, что… мне нельзя будет никуда выходить одной.«Желтофиоли» согласно кивнули. Они прекрасно знали, как трепетно Саймон Хант относится к жене. Узнай он, что Аннабел ждет ребенка, будет кружить над ней, как ястреб.— Вот это успех! — воскликнула Дейзи, стараясь не кричать. — В прошлом году ты была одной из «желтофиолей», а теперь станешь матерью. Как чудесно все устроилось, дорогая!— Следующей будет Лилиан, — прибавила Аннабел, улыбаясь.Лилиан стало радостно и тревожно одновременно.— В чем дело? — спросила Дейзи вполголоса, пока Эви с Аннабел, продолжали весело болтать. — У тебя встревоженный вид. Ты сомневаешься? Это естественно…— Если я выйду за него, мы обязательно будем ссориться, как кошка с собакой, — нервно сказала Лилиан.Дейзи улыбнулась.— Может быть, ты преувеличиваешь? У меня есть подозрение, что вы с графом не так уж непохожи, как тебе кажется.— И в чем же, интересно, мы сходимся?— А ты подумай, — посоветовала младшая сестра, лукаво улыбнувшись. — Уверена, тебе придет что-нибудь в голову.Когда мать и сестра уселись, Уэстклиф встал перед ними, сцепив руки за спиной. Ситуация была для него непривычной. Предстояло рассказать им, что у него на сердце. Открыть душу, а не взывать к доводам разума. Совсем не в духе Марсденов. Все члены семьи славились своей расчетливостью, за исключением Алины и Ливии, конечно. Маркус вырос типичным Марсденом. Но вот в его жизнь вошла Лилиан Боумен, ворвалась как ураган.Готовясь связать свою судьбу с этой своевольной молодой особой, Маркус впервые в жизни ощутил в душе мир и покой. Его губы против воли начали складываться в веселую гримасу. Он представил, как объявит матери, что у нее наконец появится невестка. Эту девушку графиня меньше всего представляла в роли невестки.Ливия села в кресло, а графиня, как всегда, устроилась на диванчике. В который раз Маркус подивился, какие они разные. Ласковые ждущие глаза сестры и безразличный, пустой взгляд матери.— Вы лишили меня послеобеденного отдыха, — едко сказала графиня, — так говорите же, милорд, умоляю. Что за новость вы собираетесь нам сообщить? Должно быть, нечто важное, раз вы вызвали меня сюда в столь неурочный час. Полагаю, речь опять пойдет об этом злосчастном младенце, сыне вашей сестры. Итак, мы слушаем.Маркус сжал зубы. Он хотел сообщить им новость деликатно и осторожно. Теперь, когда мать так непростительно отозвалась о новорожденном племяннике, благие намерения улетучились без следа. Маркус со злобной радостью предвкушал сцену, когда мать узнает… Все ее внуки, в том числе и наследник титула, будут наполовину американцами.— Уверен, вы обрадуетесь, когда узнаете, что я прислушался к вашим советам и выбрал невесту, — сказал он бесстрастно. — Я еще не сделал ей официального предложения, но думаю, оно будет принято.Графиня заморгала, не веря своим ушам. Обычное самообладание дало трещину.Ливия смотрела на него с сияющей улыбкой. Маркус вдруг заметил, что в ее веселых глазах пляшут злобные чертики. Неужели сестра догадалась, кто невеста?— Как чудесно! — воскликнула она. — Неужели нашлась женщина, готовая тебя терпеть?Он широко улыбнулся в ответ:— Похоже, что да. Боюсь, однако, мне придется поспешить со свадебными приготовлениями, а то она опомнится и сбежит.— Чушь! — сурово заявила графиня. — Ни одна женщина не откажется стать графиней Уэстклиф. У вас древнейший титул в Британии. В тот день, когда вы женитесь, ваша жена превзойдет знатностью любую некоронованную особу на земле. А теперь скажите же, кто она.— Мисс Лилиан Боумен.Графиня чуть не подавилась от возмущения:— Хватит дурацких шуток, Уэстклиф. Назовите ее имя.Зато Ливия от восторга едва могла усидеть на месте. Нагнувшись к матери, она произнесла громким театральным шепотом:— Думаю, он вполне серьезен, матушка. Это и в самом деле мисс Боумен.— Не может быть! — Графиня была ошеломлена. На ее щеках ясно выступили кровеносные сосуды. — Я требую, чтобы вы пришли в себя, Уэстклиф. Подумайте! Никогда не признаю эту отвратительную девицу своей невесткой.— Вам придется это сделать, — безжалостно сказал Маркус.— Ты мог выбрать любую девушку здесь или на континенте, девушку безупречного происхождения и воспитания…— Мне нужна мисс Боумен.— Из нее никогда не получится подходящая жена для Марсдена. Не тот металл, чтобы заливать его в нашу форму.— Значит, я разобью эту форму.Графиня рассмеялась так грубо и некрасиво! Ливии пришлось вцепиться руками в стул, чтобы избежать соблазна заткнуть себе уши.— Какое безумие! Эта девица Боумен просто дворняжка. Как вы можете допустить, чтобы матерью ваших детей стала особа, которая подрывает наши устои, высмеивает традиции, презирает наши правила? Она смеется над хорошими манерами. Зачем вам такая жена? Боже правый, Уэстклиф!Она замолчала, чтобы перевести дух. Взглянув на Ливию, старая дама снова разъярилась.— С какой стати наша семья так полюбила этих американцев?— Это интересный вопрос, матушка, — весело сказала Ливия. — Так или иначе, никто из ваших детей не захотел жениться на себе подобных. Маркус, как ты думаешь, почему?— Полагаю, ответ на этот вопрос не польстит никому из нас.— Вы обязаны жениться на девушке с хорошей кровью! — закричала графиня, перекосившись от гнева. — Ваше жалкое существование оправдано лишь тем, что вы продолжите наш род и передадите титул и состояние наследнику. Пока что от вас никакого проку.— Никакого проку? — вмешалась Ливия, сверкнув глазами. — После смерти отца Маркус увеличил наше состояние вчетверо, не говоря уж о том, что он облегчил жизнь каждому слуге и арендатору в поместье. Он оказывает денежную поддержку парламентским законам, направленным на улучшение жизни людей. Он дает работу не одной сотне мужчин на локомотивном заводе. А еще он самый добрый из братьев…— Ливия, — сказал Маркус, — не надо меня защищать.— Нет, надо. После всего, что ты сделал для нас всех, ты заслужил право жениться по собственному выбору. На чудесной и энергичной девушке, должна я добавить. С какой стати тебе выслушивать глупые речи о чистоте рода?Графиня со злобой посмотрела на младшую дочь.— Не тебе судить о чистоте рода, дитя мое. Вряд ли ты можешь вообще считаться одной из Марсденов! Напомнить тебе, что ты явилась на свет после единственной ночи, проведенной в обществе заезжего лакея? Графу пришлось признать тебя своей дочерью, иначе он заполучил бы клеймо рогоносца. Тем не менее…— Ливия, — вмешался Маркус, протягивая руку сестре. Ливия сидела бледная как смерть. Слова графини не были для нее новостью, но вслух об этом не говорили. Ливия вскочила и бросилась к брату, ее глаза горели на бледном лице. Маркус обнял ее и прошептал на ухо: — Будет лучше всего, если ты сейчас уйдешь. Нам с графиней нужно поговорить. И тебе ни к чему попадать под перекрестный огонь.— Все в порядке, — сказала Ливия с легкой дрожью в голосе. — Пусть говорит, мне все равно. Ей уже не причинить мне ту боль, которую она причинила много лет назад…— Но мне не все равно, — ответил он мягко. — Иди к мужу, пусть он тебя утешит, а я пока улажу здесь дела.Ливия немного успокоилась.— Пойду к мужу, хотя меня не надо утешать.— Умница.Он поцеловал сестру в макушку.Удивленная таким открытым выражением нежности, Ливия издала нервный смешок и отстранилась.— О чем вы шепчетесь? — раздраженно крикнула графиня.Не обращая на нее никакого внимания, Маркус проводил сестру до двери, потом повернулся к матери. Его лицо было суровым.— Обстоятельства появления Ливии на свет не отразились на ее характере, — сказал он, — зато сказались на вашем. Мне безразлично, что вы развлекались с лакеем и родили от него ребенка, но я не допущу, чтобы позор за ваши грехи пал на Ливию. Она всю жизнь прожила под вашим тлетворным гнетом и дорого заплатила за ваши былые увлечения.— Я не стану оправдываться, — отрезала графиня. — Ваш отец не любил меня. Мне приходилось получать удовольствие там, где я могла его найти.— И вы возлагаете вину на Ливию? — скривился он. — Я видел, как плохо с ней обращались в детстве, но тогда я не мог ее защитить. Теперь могу. Отныне эта тема закрыта. Навсегда. Вы поняли?Маркус был взбешен, хоть и говорил тихим голосом. Должно быть, графиня поняла — спорить с ним опасно. Ее горло судорожно дернулось, и она молча кивнула.Они помолчали, пытаясь привести чувства в порядок. Наконец графиня сделала новый оскорбительный выпад:— Уэстклиф, — сказала она, стараясь говорить спокойно, — вам не приходило в голову, что ваш отец презирал бы мисс Боумен и все, что с ней связано?Маркус смерил ее долгим взглядом.— Нет, мне это не приходило в голову.Удивительно! Мать считает, что Маркусу важно, что подумал бы отец. В последнее время он его и не вспоминает! А уж задаваться вопросом, какого мнения был бы отец о мисс Лилиан Боумен…Графиня решила, что дала сыну пищу для размышлений, и набросилась на него с удвоенной энергией.— Вы всегда хотели заслужить его одобрение, — продолжала она. — И у вас это получалось, хотя отец редко хвалил вас вслух. Вероятно, вы не поверите, если я скажу, что намерения у него были самые лучшие. Он хотел, чтобы из вас получился мужчина, достойный славного титула. Могучий и властный мужчина, которому никто не смеет навязать свою волю. Он хотел, чтобы вы стали таким, как он сам. И ведь отчасти он добился успеха.Она хотела польстить Маркусу, но вышло все наоборот. Ее слова поразили Уэстклифа, как удар топора в грудь. Он резко выкрикнул:— Нет, ничего подобного!— Вы знаете, какую женщину он хотел бы видеть матерью своих внуков, — продолжала графиня. — Девица Боумен вам не пара. Она недостойна ни вашего имени, ни вашего титула. Представьте, что было бы, если бы они встретились? Эта девица и ваш отец. Вы знаете, как он назвал бы ее.Маркусу вдруг представилось, как Лилиан стоит перед этим дьяволом, его отцом, который внушал ужас всем, кто его знал. Но Лилиан, с ее обычным легкомыслием и непочтительностью, вряд ли испугалась бы старого графа.Маркус молчал, и графиня смягчила тон:— Разумеется, она очаровательна. Я очень хорошо понимаю, насколько привлекательными для нас кажутся иногда люди низших сословий. Мы находим их экзотичными, в нас говорит стремление к романтике… Нет ничего удивительного, что вы, как и все мужчины, ищете в женщинах разнообразие. Если вы ее хотите, тогда просто воспользуйтесь ею. Это очень просто устроить. Вы женитесь, она выйдет замуж… и у вас может случиться связь. Потом она вам наскучит. Люди нашей породы всегда находят любовь на стороне. Вы увидите, так намного лучше.В щетиной воцарилась зловещая тишина. На него нахлынули воспоминания, разъедающие душу. Он снова слышал горькие упреки — эхо из далекого прошлого. Ему претило выступать в роли мученика, однако, сколько он себя помнил, у него были только обязанности. Что до его желаний… они никогда не сбывались. И вот теперь он нашел женщину, которая может дать ему тепло и радость. Черт подери! Неужели у него нет права требовать, чтобы семья и друзья поддержали его в эту минуту? Пусть даже в душе они с ним не согласны.Маркусу вспомнились его самые ранние годы, и он еще больше помрачнел. Отец удалял из поместья всех, к кому мальчик испытывал хоть какую-то симпатию или привязанность. Отец думал, что только так можно было воспитать силу характера, учиться зависеть только от себя. Маркус всегда жил в одиночестве. Теперь он надеялся, что все изменится.Как же мать посмела предложить ему связь с Лилиан после того, как они оба свяжут себя узами брака с другими людьми? Маркус был оскорблен до глубины души. Они оба заслуживают честных отношений, а не жалкого подобия страсти.— Слушайте внимательно! — обратился к матери Уэст-клиф, с трудом обретая способность говорить. — До разговора с вами я был решительно настроен сделать ее моей женой. Не думал, что можно еще больше утвердить меня в этом решении, но вам это удалось: не сомневайтесь, Лилиан Боумен — единственная женщина на земле, на ком я могу жениться! Ее дети станут моими наследниками, или род Марсденов прекратится. Отныне меня волнует только ее благополучие. Попробуйте обидеть ее словом, жестом или действием — и последствия для вас будут самыми печальными. Вы ни разу не дадите ей повода думать, что не рады нашему браку. Осмелитесь сказать ей хоть слово против — и вон из поместья! И как можно дальше, прочь из Англии. Навсегда!— Не может быть, чтобы вы говорили это всерьез! Вы в ярости. Успокойтесь, и позже мы…— Я спокоен. И совершенно серьезен.— Вы сошли с ума!— Нет, миледи. Впервые в жизни у меня появилась возможность быть счастливым, и я этого не упущу.— Дурак, — прошептала графиня, дрожа от ярости.— Жениться на Лилиан — самое лучшее, что я могу сделать в своей жизни, — ответил он. Отвесив матери легкий поклон, Маркус вышел из гостиной. Глава 21 Позднее этим же утром Аннабел отказалась от завтрака, виновато пробормотав:— Мне что-то нездоровится. Думаю, мне лучше вернуться к себе. Как хорошо, что мистер Хант отправился прокатиться верхом. Я смогу немного поспать, а он и не узнает.— Я п-провожу т-тебя, — озабоченно сказала Эви.— Эви, дорогая, не нужно…— Это прекрасная возможность сбежать от тети Флоренс, которая ищет меня.— Тогда пойдем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32