– Как мило, что мистер Дэвентри пригласил нас сюда.
– Моя мама сначала была против того, чтобы я ехала, – заявила другая девушка, мисс Чилтенхэм. – Но мистер Дэвентри ее уговорил, заверив, что среди гостей будут более старшие, почтенные джентльмены и дамы – две супружеские пары.
Она бросила двусмысленный взгляд в сторону мистера и миссис Джордж Тэвернер. В этот момент миссис Тэвернер флиртовала со смеющимся молодым бакалавром, а внимание ее мужа было полностью обращено на графин с бренди, который он приметил вскоре после приезда.
– Да, конечно, – проговорила мисс Уайверн с самодовольной жеманной улыбкой. – Но моя мама сказала, что присутствие леди Лайзы Рашлейк, несомненно, придаст достаточно респектабельности любому званому завтраку на природе.
Лайза поблагодарила ее тихим усталым голосом и пустила разговор в новое русло, заметив, что бледно-желтые нарциссы уже начали распускаться среди свежей зелени близлежащих рощ.
Когда обе дамы обернулись, желая не сходя с места увидеть то, что живописала им Лайза, их взгляд привлекли выходившие из леса двое приглашенных – смазливая, проворная мисс и джентльмен. Прически и одежда обоих были в некотором беспорядке.
– Вы только посмотрите! – закричала мисс Чилтенхэм. – Фредди Фолгарт и эта несносная Джейн Бриджмор!
– А как раз сегодня утром, – заметила мисс Уайверн, и локоны ее густых волос колыхнулись, – Джейн говорила мне, как ужасно и позорно, что Сара Рэнд в близких отношениях с Фредди. Она казалась такой шокированной.
Обе дамы стали оживленно обсуждать поведение мисс Бриджмор, и через несколько минут Лайза повернулась и незаметно ушла. Она направилась к лесу, откуда только что вышла пресловутая Джейн с кавалером. Лайза остановилась в задумчивости возле молодых дубов. Конечно, этот день был не похож на тот, когда Чад впервые ее поцеловал. Они пришли с друзьями в парк на пикник и ускользнули от них при первой же возможности. Еще неделю назад она поняла, что ее сердце отдано ему, но в тот день они впервые остались наедине. Если б сам Чад не был таким сдержанным, она бы наверняка позволила ему больше – потому что в его объятиях она впервые узнала, как сладостен волшебный мир любви. Ее ноги слабели, она буквально растворялась в нем, изумленная и восхищенная тем, что ощутила в ответ на прикосновение его губ.
Она прижала холодные пальцы к своим горящим щекам. Господи, как она все-таки нелепо создана! Ведь она больше не та наивная девчонка, чье тело трепетало и загоралось от прикосновений Чада. Но все равно… Ее чувства при его прикосновении становились слишком заметными.
Неожиданно Лайза поняла, что слышит голоса, доносящиеся до нее с дуновеньем легкого ветерка. Два каких-то джентльмена из числа гостей приближались к ней, и она навострила уши, услышав имя Чада. Когда они подошли достаточно близко, Лайза поспешила скрыться в тени дубов, где и осталась незамеченной.
– Но это правда, Перси. Парень просто обычный преступник.
– Не понимаю, как ты можешь так говорить, старина, – ответил Перси, тонкий и гибкий юноша с белокурыми волосами и близко посаженными глазами. – Он принят везде, ты же знаешь. Кто-то сказал, он привез с собой мешки денег.
– Ну, не знаю. А я думаю иначе. Он это все украл. Я разговаривал с одним типом, вчера вечером. Он сказал, что у его кузена есть друг, только что вернувшийся из Индии. Тот говорит – все там знают, что Локридж обзавелся начальным капиталом, присвоив прибыли компании, куда был взят на работу.
– Нет!
– Да! А потом он добывал дукаты, занимаясь грязными делишками. Я даже слышал, что он замешан в работорговле.
– Ну что ж, – задумчиво проговорил Перси. – Думаю, тут нечего удивляться. В конце концов, разве он не покинул дом несколько лет назад при весьма туманных обстоятельствах! А сам я слышал…
Их голоса затихли – они ушли уже довольно далеко от Лайзы, и несколько минут она стояла неподвижно там, где спряталась. Она была словно во сне. Ее пальцы сжались в кулаки, и ее просто трясло от ярости. Ей захотелось закричать им вслед, отрицая все, что она только что услышала. Как они смеют – парочка безмозглых прощелыг, чьи мысли вертятся только около фасонов их одежды, – как они смеют лить грязь на человека, которому они недостойны даже сапоги чистить! От кого они услышали такую чудовищную ложь, гадала Лайза в отчаянии и страхе. Кто состряпал эту мерзость? Кто может распускать такие подлые слухи про Чада? Грязные сделки… Работорговля! Господи, если такие сплетни пойдут и дальше и если им поверят, то он – конченый человек.
Она ходила взад и вперед в сильном возбуждении, и мысли ее путались от гнева. Опять все сначала! Те же подлые слухи, которые много лет назад изгнали его из Англии, закопошились снова. Кто же это, кто?
– Ах вот вы где, Лайза! – Это был Джайлз, смеющийся и запыхавшийся. Он слегка обнял ее за плечи. – А я вас повсюду искал. Зачем это вы… О Боже, что это с вами, дорогая? – спросил он с явной тревогой, когда заметил ее бледность и слезы, блестевшие у нее на глазах.
– Это… нет, ничего. Джайлз, вы слышали что-нибудь… какие-либо разговоры о Чаде – с тех пор как он вернулся?
Джайлз выглядел ошеломленным.
– Нет, конечно нет. В сущности, всегда что-то болтают, но кому до этого дело? Никто не станет воспринимать сплетни всерьез. Так что же произошло, дорогая?
Считанные секунды Лайза колебалась, а потом одним залпом выпалила все, что случайно подслушала. Она жестом указала на одного из молодых людей, которые стояли и беседовали неподалеку от них. Рот Джайлза сжался крепче, когда она закончила.
– А-а, это Чарли Саммерсби. От него этого следовало ожидать. Эта молодая змея никогда не скажет ни о ком ничего хорошего. – Он опять повернулся к Лайзе. – Вы сами знаете, я никогда не был близким другом Чада Локриджа, и Бог видит, – он улыбнулся ей красноречивой улыбкой, – у меня не было причин любить его, но все же я считаю себя его другом. Пойдемте.
К изумлению Лайзы, он схватил ее за руку и потянул за собой. Он тронул Саммерсби за плечо.
– Можно вас на два слова, Чарли? – спросил он.
Молодой человек обернулся к нему, Джайлз схватил его руку и заставил отойти на несколько шагов в сторону.
– Насколько я понял, – сказал Джайлз, лицо его было очень близко к лицу Саммерсби, – вы обсуждали моего друга– Чада Локриджа.
Глаза Саммерсби широко раскрылись.
– В чем я виноват? – пробормотал он протестующе.
– Меня интересует – откуда вы взяли информацию, которой вы так живо делились?
– Ах… – Молодой человек потупился. – Я… я не знаю. Так… одна компания. Да, я был вчера вечером в компании друзей, и его имя всплыло в разговоре.
– А кто-нибудь из ваших друзей представил точные доказательства оскорбительных заявлений, брошенных в адрес мистера Локриджа?
– Нет, но…
– Тогда на будущее, – произнес Джайлз очень мягким голосом, – предлагаю вам прекратить распространять то, что может быть названо только грязными слухами. В сущности, сегодня вы дали повод мистеру Локриджу для судебного иска, который ему, возможно, следует возбудить против вас, чтобы опровергнуть ваши патетические жалобы и претензии.
Чарльз Саммерсби побелел, потом залился пунцовой краской. Он ничего не ответил, а просто попятился от Джайлза, словно его ударили, пробормотал что-то невнятное и затем убрался прочь.
Лайза повернулась к Джайлзу, глаза ее сияли.
– О, Джайлз, вы сделали такое хорошее дело!
Он грустно улыбнулся.
– Надеюсь, это обуздает маленькую, но зловещую слабость Чарли к раздуванию скандалов… но, боюсь, я причинил больше вреда, чем пользы. Возможно, – продолжил он, заметив озадаченное выражение ее лица, – высказавшись так резко и горячо, я только привлек еще больше внимания ко всем этим скверным пересудам.
– Всем скверным? Джайлз, вы слышали что-то! Значит, эти слухи про Чада действительно ходят?
Джайлз неловко поежился:
– Я не хотел говорить вам, моя дорогая, но… да, я слышал кое-какие возмутительные слухи.
– Ах! Как люди могут быть такими несправедливыми и злыми?
– Разве для вас так много значит, что люди судачат про Чада Локриджа?
Его вопрос был задан осторожно, но взгляд был испытующим, и Лайза покраснела.
– Я… нет, конечно нет. Просто я терпеть не могу, когда кого-то несправедливо обвиняют. Пожалуйста, Джайлз, – продолжала она, чувствуя отчаянное желание переменить тему разговора, – пойдемте к остальным.
За весь оставшийся день ничего больше не было сказано касательно Чада Локридж, а когда они вернулись в Лондон, Лайза с улыбкой попрощалась с Джайлзом у дверей своего дома, благодаря его за понимание.
Но ей не так-то просто было выбросить этот эпизод из головы, и, обнаружив, что дома никого нет, она пошла в оформленную в веселых тонах маленькую столовую, примыкавшую к кухне, где села на стул, – отсюда была видна Беркли-сквер. Лайза смотрела невидящим взглядом на дневную суматоху, стараясь успокоиться.
Она просто не могла поверить, что все опять возвращается – ложь, слухи, инсинуации и косвенные намеки, которые уже однажды сломали жизнь Чаду и вызвали такой катаклизм в ее собственной жизни. Впервые за многие годы глаза ее наполнились слезами. Она заморгала. Нет! Она не плакала с того самого дня, когда обнаружила, что Чад не любит ее, и она не позволит этому случиться сейчас. Но все же боль прорвалась – так же резко и мучительно, как и много лет назад.
Немного успокоившись, она пожала плечами и приготовилась встать. Если бы только Чад остался в Индии! Но нет, он здесь, вовлеченный опять в то, что казалось странной, анонимной травлей, призванной навсегда запятнать его репутацию.
Она одернула себя. Может, она просто глупа. Один невольно подслушанный разговор – еще не травля. Может, эти выдумки, хотя и омерзительные, все же были результатом словесной пикировки между приятелями – единичным, ничего не значащим эпизодом. Она уже было собралась выйти из комнаты, но внимание ее опять было привлечено к окну – к дому подъехал экипаж.
В следующую секунду из экипажа появилась Чарити. Совершенно ясно, что она вернулась с прогулки с друзьями, потому что в экипаже виднелись еще несколько голов. Но что это, что такое могло случиться с Чарити? Она буквально выскочила из экипажа, щеки ее пылали, а глаза просто метали искры гнева. Она вбежала в дом, даже не помахав рукой друзьям на прощание.
Лайза поспешила из комнаты, чтобы встретить сестру в холле, и вошла туда в тот момент, когда Чарити сорвала с головы свою шляпку без полей и швырнула ее на маленький столик, стоявший под зеркалом, – с быстротой и силой тайфуна.
– Чарити, – начала Лайза, – что стряслось с…
Чарити резко обернулась.
– Лайза! Какой кошмар! Я обнаружила, что Салли Джуветт – самая злющая кошка на свете. Просто ехидна! – Она глубоко вздохнула, чтобы перевести дух. – Боюсь, ты меня не поймешь… но я только что влепила ей пощечину.
ГЛАВА 7
– Что ты сказала? – изумилась Лайза.
– Она говорила совершенно жуткие вещи про Чада!
Лайза отвела сестру в маленькую столовую и усадила на стул возле окна.
– Что случилось? – спросила она коротко.
– Я рассказывала Салли, Доротее Уэллез и Трикси Сазерсвэйт, которая тоже была с нами, как Чад проводил меня в кондитерскую Гантера поесть мороженого сегодня утром. Они просто лопались от зависти, особенно Салли, потому что как раз вчера он прислал извинения, что не может прийти к ним на завтрак. Чад имеет успех в свете – он просто гвоздь сезона, ты же знаешь.
– Да, да, – ответила с нетерпением Лайза. – Просто расскажи мне, что сказала Салли про…
Чарити напряглась.
– Салли вскинула голову в своей обычной манере – с видом превосходства – и сказала, что узнала «из достоверного источника», что Чад – не кто иной, как обыкновенный вор, умыкнувший прибыль его хозяев в Индии несколько лет назад. Можешь себе представить? – Щеки ее опять вспыхнули от негодования, и она стукнула по спинке стула, словно ненавистная мисс Джуветт попалась под ее кулачок. – А потом она еще сказала – если ты только сможешь поверить, – что главной причиной отъезда Чада из Англии было то, что его отец поймал его на краже фамильной драгоценности… которую он затем продал, чтобы на эти деньги добраться до Индии.
Чарити бросила короткий быстрый взгляд на Лайзу, прежде чем продолжить:
– И ко всем этим мерзостям Салли прибавила еще– да такую, что просто можно упасть! Она завершила все тем, что заявила: никакого состояния в Индии он себе не сделал, а едва сводит концы с концами, и его козырная карта в том, что он надеется разбогатеть, женившись на тебе. Вот тогда-то, – закончила она, опустив глаза, – я и залепила ей пощечину.
Лайза мерила шагами пол столовой во время монолога Чарити, но, услышав его конец, она быстро подошла и буквально упала на колени возле ее стула, при этом сильно сжав руки сестры.
– О, моя дорогая, я должна была бы отчитать тебя за такое не подобающее леди поведение… но, признаюсь тебе, сама бы я, наверное, поступила точно так же.
Лайза поднялась и села на стул рядом с Чарити. Через минуту она нахмурилась:
– Знаешь, боюсь, Салли просто повторяет слухи, которые, похоже, ходят по всему городу.
Чарити чуть не задохнулась от изумления.
– Но… но как это может?..
– Я не знаю… но то же самое было шесть лет назад.
Какое-то время ее сестра сидела неподвижно и молчала, а потом посмотрела на Лайзу в упор.
– И именно поэтому ты разорвала с ним отношения?
Лайза слегка отпрянула.
– Я не… – начала она, лицо ее страшно побледнело. Она замолкла и несколько минут смотрела на свои руки, прежде чем взглянуть на сестру.
– Это Чад разорвал наши отношения.
Лайза услышала свои слова с удивлением. Она никогда прежде не произносила их вслух. Почти безотчетно она заметила, как выражение сочувствия начинает проступать на лице ее сестры, придавая новую незнакомую черточку взрослости этой быстрой, стремительной девчушке, какой ее знала и любила Лайза.
– В одном ты почти права – это произошло из-за отвратительной паутины лживых, грязных вымыслов, косвенных намеков, мерзких сплетен – таких, какие ты слышала сегодня.
Чарити ничего не сказала– она просто смотрела и ждала.
– Все началось с разговора, – начала Лайза, – похожего на тот, что был у тебя только что с Салли Джуветт.
Она закрыла глаза и почувствовала подступавшую дурноту – она вспомнила свое негодование, когда впервые услышала легкий, но отвратительный намек из уст едва знакомой дамы. «Но, леди Лайза, я говорю с вами чисто по-дружески. Вы и ваши дорогие мама и папа лишь недавно приехали сюда и вступили в высший свет, и вы, без сомнения, не знаете всех подводных камней и ловушек, которые подстерегают новичков. И когда дело касается вашего благополучия вообще, и достатка в частности, я не могу спокойно смотреть, как вы поощряете внимание к себе таких, как Чадвик Локридж. Он просто в отчаянном финансовом положении, вы же знаете, и один наш знакомый слышал…»
Лайза горько улыбнулась Чарити.
– Дама продолжала в том же духе, роняя фразы в самом добром тоне… что слышали, как мистер Локридж хвастался своим друзьям – теперь взошла звезда его удачи, потому что ему удалось обольстить богатую леди Лайзу Рашлейк. Я была так потрясена, что бросилась рассказать Чаду – чтобы предупредить его о мерзостях и травле, которая готовится против него. Я думала, что он будет сражаться против них… но он отказался, сказав только, что друзья знают его характер и они – это все, что для него имеет значение.
Последовавшие после этого недели принесли мне бесконечный назойливый шепот предупреждения, и даже мама и папа смотрели на Чада пристально и вопросительно, когда он приходил нас навестить. Я никогда больше не обсуждала эти мерзости с Чадом. Казалось, единственный человек, с которым я могла отвести душу в своем горе, поговорив о Чаде, был Джайлз – потому что только он один из всех моих друзей не верил этим отвратительным вещам.
Визиты Чада становились все реже, и даже то время, которое мы проводили вместе, было полно неловким молчанием и принужденными изъявлениями преданности. И вскоре облако сомнения, которое повисло над Чадом, окутало и меня, как ядовитый туман.
– Но… – перебила ее Чарити, сидевшая все время на краешке стула, причем глаза ее были прикованы к Лайзе с выражением сочувствия. – Но все же ты хотела выйти за него замуж?
– О да. В сущности, я ждала вечера, когда все – я была уверена – станет опять хорошо. Чад был приглашен – вопреки желанию папы и мамы – на обед в честь повышения по службе, которое ожидалось в тот день. Он работал в Министерстве финансов, ты же знаешь… Это был вечер, который должен был подтвердить стабильность его будущего, и Чад собирался просить у папы моей руки. Когда Чад приехал в тот вечер, оказалось, что место отдали другому. Было ясно без слов – ему больше нельзя доверять. Я спросила Чада, пытался ли он себя защитить перед своим начальством, а он ответил, что это было бы бесполезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– Моя мама сначала была против того, чтобы я ехала, – заявила другая девушка, мисс Чилтенхэм. – Но мистер Дэвентри ее уговорил, заверив, что среди гостей будут более старшие, почтенные джентльмены и дамы – две супружеские пары.
Она бросила двусмысленный взгляд в сторону мистера и миссис Джордж Тэвернер. В этот момент миссис Тэвернер флиртовала со смеющимся молодым бакалавром, а внимание ее мужа было полностью обращено на графин с бренди, который он приметил вскоре после приезда.
– Да, конечно, – проговорила мисс Уайверн с самодовольной жеманной улыбкой. – Но моя мама сказала, что присутствие леди Лайзы Рашлейк, несомненно, придаст достаточно респектабельности любому званому завтраку на природе.
Лайза поблагодарила ее тихим усталым голосом и пустила разговор в новое русло, заметив, что бледно-желтые нарциссы уже начали распускаться среди свежей зелени близлежащих рощ.
Когда обе дамы обернулись, желая не сходя с места увидеть то, что живописала им Лайза, их взгляд привлекли выходившие из леса двое приглашенных – смазливая, проворная мисс и джентльмен. Прически и одежда обоих были в некотором беспорядке.
– Вы только посмотрите! – закричала мисс Чилтенхэм. – Фредди Фолгарт и эта несносная Джейн Бриджмор!
– А как раз сегодня утром, – заметила мисс Уайверн, и локоны ее густых волос колыхнулись, – Джейн говорила мне, как ужасно и позорно, что Сара Рэнд в близких отношениях с Фредди. Она казалась такой шокированной.
Обе дамы стали оживленно обсуждать поведение мисс Бриджмор, и через несколько минут Лайза повернулась и незаметно ушла. Она направилась к лесу, откуда только что вышла пресловутая Джейн с кавалером. Лайза остановилась в задумчивости возле молодых дубов. Конечно, этот день был не похож на тот, когда Чад впервые ее поцеловал. Они пришли с друзьями в парк на пикник и ускользнули от них при первой же возможности. Еще неделю назад она поняла, что ее сердце отдано ему, но в тот день они впервые остались наедине. Если б сам Чад не был таким сдержанным, она бы наверняка позволила ему больше – потому что в его объятиях она впервые узнала, как сладостен волшебный мир любви. Ее ноги слабели, она буквально растворялась в нем, изумленная и восхищенная тем, что ощутила в ответ на прикосновение его губ.
Она прижала холодные пальцы к своим горящим щекам. Господи, как она все-таки нелепо создана! Ведь она больше не та наивная девчонка, чье тело трепетало и загоралось от прикосновений Чада. Но все равно… Ее чувства при его прикосновении становились слишком заметными.
Неожиданно Лайза поняла, что слышит голоса, доносящиеся до нее с дуновеньем легкого ветерка. Два каких-то джентльмена из числа гостей приближались к ней, и она навострила уши, услышав имя Чада. Когда они подошли достаточно близко, Лайза поспешила скрыться в тени дубов, где и осталась незамеченной.
– Но это правда, Перси. Парень просто обычный преступник.
– Не понимаю, как ты можешь так говорить, старина, – ответил Перси, тонкий и гибкий юноша с белокурыми волосами и близко посаженными глазами. – Он принят везде, ты же знаешь. Кто-то сказал, он привез с собой мешки денег.
– Ну, не знаю. А я думаю иначе. Он это все украл. Я разговаривал с одним типом, вчера вечером. Он сказал, что у его кузена есть друг, только что вернувшийся из Индии. Тот говорит – все там знают, что Локридж обзавелся начальным капиталом, присвоив прибыли компании, куда был взят на работу.
– Нет!
– Да! А потом он добывал дукаты, занимаясь грязными делишками. Я даже слышал, что он замешан в работорговле.
– Ну что ж, – задумчиво проговорил Перси. – Думаю, тут нечего удивляться. В конце концов, разве он не покинул дом несколько лет назад при весьма туманных обстоятельствах! А сам я слышал…
Их голоса затихли – они ушли уже довольно далеко от Лайзы, и несколько минут она стояла неподвижно там, где спряталась. Она была словно во сне. Ее пальцы сжались в кулаки, и ее просто трясло от ярости. Ей захотелось закричать им вслед, отрицая все, что она только что услышала. Как они смеют – парочка безмозглых прощелыг, чьи мысли вертятся только около фасонов их одежды, – как они смеют лить грязь на человека, которому они недостойны даже сапоги чистить! От кого они услышали такую чудовищную ложь, гадала Лайза в отчаянии и страхе. Кто состряпал эту мерзость? Кто может распускать такие подлые слухи про Чада? Грязные сделки… Работорговля! Господи, если такие сплетни пойдут и дальше и если им поверят, то он – конченый человек.
Она ходила взад и вперед в сильном возбуждении, и мысли ее путались от гнева. Опять все сначала! Те же подлые слухи, которые много лет назад изгнали его из Англии, закопошились снова. Кто же это, кто?
– Ах вот вы где, Лайза! – Это был Джайлз, смеющийся и запыхавшийся. Он слегка обнял ее за плечи. – А я вас повсюду искал. Зачем это вы… О Боже, что это с вами, дорогая? – спросил он с явной тревогой, когда заметил ее бледность и слезы, блестевшие у нее на глазах.
– Это… нет, ничего. Джайлз, вы слышали что-нибудь… какие-либо разговоры о Чаде – с тех пор как он вернулся?
Джайлз выглядел ошеломленным.
– Нет, конечно нет. В сущности, всегда что-то болтают, но кому до этого дело? Никто не станет воспринимать сплетни всерьез. Так что же произошло, дорогая?
Считанные секунды Лайза колебалась, а потом одним залпом выпалила все, что случайно подслушала. Она жестом указала на одного из молодых людей, которые стояли и беседовали неподалеку от них. Рот Джайлза сжался крепче, когда она закончила.
– А-а, это Чарли Саммерсби. От него этого следовало ожидать. Эта молодая змея никогда не скажет ни о ком ничего хорошего. – Он опять повернулся к Лайзе. – Вы сами знаете, я никогда не был близким другом Чада Локриджа, и Бог видит, – он улыбнулся ей красноречивой улыбкой, – у меня не было причин любить его, но все же я считаю себя его другом. Пойдемте.
К изумлению Лайзы, он схватил ее за руку и потянул за собой. Он тронул Саммерсби за плечо.
– Можно вас на два слова, Чарли? – спросил он.
Молодой человек обернулся к нему, Джайлз схватил его руку и заставил отойти на несколько шагов в сторону.
– Насколько я понял, – сказал Джайлз, лицо его было очень близко к лицу Саммерсби, – вы обсуждали моего друга– Чада Локриджа.
Глаза Саммерсби широко раскрылись.
– В чем я виноват? – пробормотал он протестующе.
– Меня интересует – откуда вы взяли информацию, которой вы так живо делились?
– Ах… – Молодой человек потупился. – Я… я не знаю. Так… одна компания. Да, я был вчера вечером в компании друзей, и его имя всплыло в разговоре.
– А кто-нибудь из ваших друзей представил точные доказательства оскорбительных заявлений, брошенных в адрес мистера Локриджа?
– Нет, но…
– Тогда на будущее, – произнес Джайлз очень мягким голосом, – предлагаю вам прекратить распространять то, что может быть названо только грязными слухами. В сущности, сегодня вы дали повод мистеру Локриджу для судебного иска, который ему, возможно, следует возбудить против вас, чтобы опровергнуть ваши патетические жалобы и претензии.
Чарльз Саммерсби побелел, потом залился пунцовой краской. Он ничего не ответил, а просто попятился от Джайлза, словно его ударили, пробормотал что-то невнятное и затем убрался прочь.
Лайза повернулась к Джайлзу, глаза ее сияли.
– О, Джайлз, вы сделали такое хорошее дело!
Он грустно улыбнулся.
– Надеюсь, это обуздает маленькую, но зловещую слабость Чарли к раздуванию скандалов… но, боюсь, я причинил больше вреда, чем пользы. Возможно, – продолжил он, заметив озадаченное выражение ее лица, – высказавшись так резко и горячо, я только привлек еще больше внимания ко всем этим скверным пересудам.
– Всем скверным? Джайлз, вы слышали что-то! Значит, эти слухи про Чада действительно ходят?
Джайлз неловко поежился:
– Я не хотел говорить вам, моя дорогая, но… да, я слышал кое-какие возмутительные слухи.
– Ах! Как люди могут быть такими несправедливыми и злыми?
– Разве для вас так много значит, что люди судачат про Чада Локриджа?
Его вопрос был задан осторожно, но взгляд был испытующим, и Лайза покраснела.
– Я… нет, конечно нет. Просто я терпеть не могу, когда кого-то несправедливо обвиняют. Пожалуйста, Джайлз, – продолжала она, чувствуя отчаянное желание переменить тему разговора, – пойдемте к остальным.
За весь оставшийся день ничего больше не было сказано касательно Чада Локридж, а когда они вернулись в Лондон, Лайза с улыбкой попрощалась с Джайлзом у дверей своего дома, благодаря его за понимание.
Но ей не так-то просто было выбросить этот эпизод из головы, и, обнаружив, что дома никого нет, она пошла в оформленную в веселых тонах маленькую столовую, примыкавшую к кухне, где села на стул, – отсюда была видна Беркли-сквер. Лайза смотрела невидящим взглядом на дневную суматоху, стараясь успокоиться.
Она просто не могла поверить, что все опять возвращается – ложь, слухи, инсинуации и косвенные намеки, которые уже однажды сломали жизнь Чаду и вызвали такой катаклизм в ее собственной жизни. Впервые за многие годы глаза ее наполнились слезами. Она заморгала. Нет! Она не плакала с того самого дня, когда обнаружила, что Чад не любит ее, и она не позволит этому случиться сейчас. Но все же боль прорвалась – так же резко и мучительно, как и много лет назад.
Немного успокоившись, она пожала плечами и приготовилась встать. Если бы только Чад остался в Индии! Но нет, он здесь, вовлеченный опять в то, что казалось странной, анонимной травлей, призванной навсегда запятнать его репутацию.
Она одернула себя. Может, она просто глупа. Один невольно подслушанный разговор – еще не травля. Может, эти выдумки, хотя и омерзительные, все же были результатом словесной пикировки между приятелями – единичным, ничего не значащим эпизодом. Она уже было собралась выйти из комнаты, но внимание ее опять было привлечено к окну – к дому подъехал экипаж.
В следующую секунду из экипажа появилась Чарити. Совершенно ясно, что она вернулась с прогулки с друзьями, потому что в экипаже виднелись еще несколько голов. Но что это, что такое могло случиться с Чарити? Она буквально выскочила из экипажа, щеки ее пылали, а глаза просто метали искры гнева. Она вбежала в дом, даже не помахав рукой друзьям на прощание.
Лайза поспешила из комнаты, чтобы встретить сестру в холле, и вошла туда в тот момент, когда Чарити сорвала с головы свою шляпку без полей и швырнула ее на маленький столик, стоявший под зеркалом, – с быстротой и силой тайфуна.
– Чарити, – начала Лайза, – что стряслось с…
Чарити резко обернулась.
– Лайза! Какой кошмар! Я обнаружила, что Салли Джуветт – самая злющая кошка на свете. Просто ехидна! – Она глубоко вздохнула, чтобы перевести дух. – Боюсь, ты меня не поймешь… но я только что влепила ей пощечину.
ГЛАВА 7
– Что ты сказала? – изумилась Лайза.
– Она говорила совершенно жуткие вещи про Чада!
Лайза отвела сестру в маленькую столовую и усадила на стул возле окна.
– Что случилось? – спросила она коротко.
– Я рассказывала Салли, Доротее Уэллез и Трикси Сазерсвэйт, которая тоже была с нами, как Чад проводил меня в кондитерскую Гантера поесть мороженого сегодня утром. Они просто лопались от зависти, особенно Салли, потому что как раз вчера он прислал извинения, что не может прийти к ним на завтрак. Чад имеет успех в свете – он просто гвоздь сезона, ты же знаешь.
– Да, да, – ответила с нетерпением Лайза. – Просто расскажи мне, что сказала Салли про…
Чарити напряглась.
– Салли вскинула голову в своей обычной манере – с видом превосходства – и сказала, что узнала «из достоверного источника», что Чад – не кто иной, как обыкновенный вор, умыкнувший прибыль его хозяев в Индии несколько лет назад. Можешь себе представить? – Щеки ее опять вспыхнули от негодования, и она стукнула по спинке стула, словно ненавистная мисс Джуветт попалась под ее кулачок. – А потом она еще сказала – если ты только сможешь поверить, – что главной причиной отъезда Чада из Англии было то, что его отец поймал его на краже фамильной драгоценности… которую он затем продал, чтобы на эти деньги добраться до Индии.
Чарити бросила короткий быстрый взгляд на Лайзу, прежде чем продолжить:
– И ко всем этим мерзостям Салли прибавила еще– да такую, что просто можно упасть! Она завершила все тем, что заявила: никакого состояния в Индии он себе не сделал, а едва сводит концы с концами, и его козырная карта в том, что он надеется разбогатеть, женившись на тебе. Вот тогда-то, – закончила она, опустив глаза, – я и залепила ей пощечину.
Лайза мерила шагами пол столовой во время монолога Чарити, но, услышав его конец, она быстро подошла и буквально упала на колени возле ее стула, при этом сильно сжав руки сестры.
– О, моя дорогая, я должна была бы отчитать тебя за такое не подобающее леди поведение… но, признаюсь тебе, сама бы я, наверное, поступила точно так же.
Лайза поднялась и села на стул рядом с Чарити. Через минуту она нахмурилась:
– Знаешь, боюсь, Салли просто повторяет слухи, которые, похоже, ходят по всему городу.
Чарити чуть не задохнулась от изумления.
– Но… но как это может?..
– Я не знаю… но то же самое было шесть лет назад.
Какое-то время ее сестра сидела неподвижно и молчала, а потом посмотрела на Лайзу в упор.
– И именно поэтому ты разорвала с ним отношения?
Лайза слегка отпрянула.
– Я не… – начала она, лицо ее страшно побледнело. Она замолкла и несколько минут смотрела на свои руки, прежде чем взглянуть на сестру.
– Это Чад разорвал наши отношения.
Лайза услышала свои слова с удивлением. Она никогда прежде не произносила их вслух. Почти безотчетно она заметила, как выражение сочувствия начинает проступать на лице ее сестры, придавая новую незнакомую черточку взрослости этой быстрой, стремительной девчушке, какой ее знала и любила Лайза.
– В одном ты почти права – это произошло из-за отвратительной паутины лживых, грязных вымыслов, косвенных намеков, мерзких сплетен – таких, какие ты слышала сегодня.
Чарити ничего не сказала– она просто смотрела и ждала.
– Все началось с разговора, – начала Лайза, – похожего на тот, что был у тебя только что с Салли Джуветт.
Она закрыла глаза и почувствовала подступавшую дурноту – она вспомнила свое негодование, когда впервые услышала легкий, но отвратительный намек из уст едва знакомой дамы. «Но, леди Лайза, я говорю с вами чисто по-дружески. Вы и ваши дорогие мама и папа лишь недавно приехали сюда и вступили в высший свет, и вы, без сомнения, не знаете всех подводных камней и ловушек, которые подстерегают новичков. И когда дело касается вашего благополучия вообще, и достатка в частности, я не могу спокойно смотреть, как вы поощряете внимание к себе таких, как Чадвик Локридж. Он просто в отчаянном финансовом положении, вы же знаете, и один наш знакомый слышал…»
Лайза горько улыбнулась Чарити.
– Дама продолжала в том же духе, роняя фразы в самом добром тоне… что слышали, как мистер Локридж хвастался своим друзьям – теперь взошла звезда его удачи, потому что ему удалось обольстить богатую леди Лайзу Рашлейк. Я была так потрясена, что бросилась рассказать Чаду – чтобы предупредить его о мерзостях и травле, которая готовится против него. Я думала, что он будет сражаться против них… но он отказался, сказав только, что друзья знают его характер и они – это все, что для него имеет значение.
Последовавшие после этого недели принесли мне бесконечный назойливый шепот предупреждения, и даже мама и папа смотрели на Чада пристально и вопросительно, когда он приходил нас навестить. Я никогда больше не обсуждала эти мерзости с Чадом. Казалось, единственный человек, с которым я могла отвести душу в своем горе, поговорив о Чаде, был Джайлз – потому что только он один из всех моих друзей не верил этим отвратительным вещам.
Визиты Чада становились все реже, и даже то время, которое мы проводили вместе, было полно неловким молчанием и принужденными изъявлениями преданности. И вскоре облако сомнения, которое повисло над Чадом, окутало и меня, как ядовитый туман.
– Но… – перебила ее Чарити, сидевшая все время на краешке стула, причем глаза ее были прикованы к Лайзе с выражением сочувствия. – Но все же ты хотела выйти за него замуж?
– О да. В сущности, я ждала вечера, когда все – я была уверена – станет опять хорошо. Чад был приглашен – вопреки желанию папы и мамы – на обед в честь повышения по службе, которое ожидалось в тот день. Он работал в Министерстве финансов, ты же знаешь… Это был вечер, который должен был подтвердить стабильность его будущего, и Чад собирался просить у папы моей руки. Когда Чад приехал в тот вечер, оказалось, что место отдали другому. Было ясно без слов – ему больше нельзя доверять. Я спросила Чада, пытался ли он себя защитить перед своим начальством, а он ответил, что это было бы бесполезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28