OCR Anita
«Чужая женщина»: Панорама; Москва; 2003
ISBN 5-7024-1526-4
Аннотация
К возмущению своих взрослых детей, престарелый Бен Рэндалл приводит в их общий дом молодую и красивую женщину. Ни у его сына Марка, ни у дочери Анжелы нет никаких сомнений в том, что Сара Джонсон – ловкая авантюристка, ставшая любовницей старика в надежде прикарманить его миллионы. Марк решает во что бы то ни стало вывести мошенницу на чистую воду. Молодой человек проводит весьма своеобразное расследование, результаты которого его ошеломляют...
Мэхелия Айзекс
Чужая женщина
Пролог
Папа, прости меня. Прости меня, папа, я предал тебя. Предал в мыслях, предал сердцем... Тебя, сильного, красивого, самого прекрасного папу в мире, того самого, который учил меня ездить верхом и не бояться падать с лошади. Того самого, который приносил мне в детстве погремки гремучих змей и рассказывал лучшие в мире сказки про гордых и смелых воинов-индейцев. Того самого, который всегда умел выслушать меня и никогда не обижался на мальчишеские грубые выступления. Того самого... помнишь, как я убежал в Аризону и подбил на это младшего брата? Сестра, разумеется, наябедничала, за нами отрядили поисковый отряд, и к вечеру ковбои с соседнего ранчо нашли нас с братом в горах. Малыш плакал навзрыд. Сосед – и твой друг детства – не стерпел и дал мне подзатыльник, сестрица с нетерпением ждала, когда ты нас выдерешь, а ты, мой большой папа, непонятно усмехнулся, взял меня за ухо и отвел к себе в кабинет. Здесь висела огромная карта нашего каньона и вообще всего Техаса, ты ткнул пальцем в какую-то точку и сказал: «Надо было взять правее, балбес. За этим перевалом пропасть, а индейская тропа проходит чуть выше и правее. Стыдись, балбес, ведь ты наполовину сиу...». И все. Ни шлепка, ни подзатыльника.
Через месяц мы с братом знали все тропы в каньоне, умели разжигать огонь без спичек, спать на голой земле, не замерзая, и питаться тем, что растет под ногами. Этому всему научил нас ты, папа, хотя именно в этот месяц в Персидском заливе пропали твои самые лучшие танкеры.
Ты вообще всему меня научил, ты дарил себя без остатка, не требуя в ответ ни внимания, ни благодарности.
А я тебя предал. Я украл твою женщину.
1
– Это и есть...
– Да, сэр. Не то, что вы ожидали увидеть, не так ли?
Обадия Джоунс позволил себе легкую сардоническую ухмылку. Нет, пожалуй, только намек на легкую сардоническую ухмылку.
Маркус Рэндалл изогнул бровь. Его появление в родном доме прошло совершенно незамеченным, и теперь он вовсю этим пользовался, разглядывая отца и его спутницу. Достойную пару окружали гости, слетевшиеся со всего Техаса, чтобы засвидетельствовать свое почтение мистеру Бенжамену Рэндаллу, возвратившемуся после долгого отсутствия на родное ранчо «Оазис».
Мистер Бенжамен Рэндалл практически не изменился за последние лет десять, но Марку активно не нравилось то, как спокойно и властно его папа обнимает за плечи юное создание женского пола.
Впрочем, Обадия прав. Марк ожидал, что создание окажется более юным. Этакая нимфетка-блонди, если верить словам сестры. Собственно, Анжела названа ее «белобрысой фифочкой, забравшейся в душу и в постель к папе», и, хотя Марк знал Анжелу и особенности ее язвительного ума с детства, образ фифочки успел запасть ему в душу.
Он пока еще не совсем понял, приятно ли ему полное разочарование в нарисованном заранее образе, но женщина, стоявшая рядом с папой, никак не походила на легкомысленную нимфетку.
Милое, интеллигентное лицо, высокие скулы, искрящиеся глаза, чувственный рот... Золотистые волосы собраны в скромный пучок на затылке, лишь несколько локонов выбилось на висках, но зато эта скромная прическа позволяет оценить лебединый изгиб точеной шеи.
– Обадия? Ты прав, Я думал, она моложе.
– Ну да. И осмелюсь заметить, она не так проста. Во всяком случае, от нее нелегко будет избавиться.
Марк смерил секретаря снисходительным взглядом своих угольно-черных глаз.
– Ошибаешься, мой друг. Я неплохо знаю жизнь. Так вот, все на свете имеет свою цену. Другими словами, купить можно и ангела, лишь бы не ошибиться в цифре на чеке. А уж женщину... Впрочем, и мужчину тоже.
Обадия недоверчиво взглянул на хозяина.
– Вы и меня причисляете к таким, мистер Маркус?
– О тебе речь не идет.
– Вы не ответили.
– Хорошо, отвечу. Надеюсь, что нет. Я доверяю тебе и как секретарю, и как другу. Другие могут оказаться не столь щепетильны.
– Маркус... Не все женщины похожи на Лизу. О, простите. Это не мое дело, и я не должен... Так что же вы намерены предпринять?
– Сейчас? Подойду к папе, сообщу, что я приехал, попрошу представить меня очаровательной миссис Рэндалл. Или мне стоит называть ее маменькой?
На лице Обадии отразилась откровенная тревога.
– Осторожнее, мистер Маркус.
– Я всегда осторожен, и ты это знаешь лучше других. Успокойся, старый друг. Я не собираюсь сбрасывать все козыри в самом начале игры.
Марк улыбнулся Обадии, повернулся и легкой упругой походкой двинулся через всю комнату. На самом деле у него внутри все кипело. Папа с ума сошел, не иначе.
Нет, в самом деле! Отправился в Эдинбург, чтобы «пережить жару»! Нефтяной король Техаса, всю жизнь проведший на буровых посреди пустыни, неожиданно понимает, что всю эту самую жизнь он не переносит жару! Анекдот.
Ладно, не злобствуй, Маркус. Папа немолод, даже, прямо скажем, стар, и чувствует себя неважно, но все равно это не повод ложиться в госпиталь именно в Эдинбурге. Да еще ухитриться подцепить себе девицу, которая вполне могла бы называть его дедушкой. И успеть затащить ее в постель! Если это называется болезнь, то Маркус вообще уже покойник.
Что ж, это мы проясним. Как ее там? Сара? Ах, да. Сара Аннабел Джонсон. С тем же успехом, впрочем, она может оказаться и Магдаленой Фицпатрик, и Джессикой Уотерстоун, и даже Скарлетт О'Хара! Хотя имя ей подходит.
Он приблизился к отцу и его очаровательной спутнице, исполненный желчи и хороших манер, но папа, как водится, успел нанести удар первым.
– Ты хмуришься от радости, Марк? Соскучился без меня?
Надо лучше следить за своим лицом. В юности папа подрабатывал шулером, так гласит техасская легенда, а в этой профессии умеют читать даже по бровям.
– Прости, па. Разумеется, я рад, что ты здоров и... гм, бодр настолько, чтобы вернуться в «Оазис».
– Маркус, чадо мое непутевое, я вовсе не инвалид. В госпитале я просто отдыхал, так что не надо меня так откровенно жалеть.
Попасть папе на язык и сесть задницей на гремучую змею – это из одной серии фильма ужасов, поэтому Маркус просто проигнорировал последние слова отца и уставился на золотоволосую красавицу.
Бенжамен Рэндалл с явным сожалением вспомнил, что вокруг гости, и представил свою спутницу:
– Дорогая, это Марк, мой сын. Марк, это Сара. Сара Джонсон. Моя... мой друг. Большой друг.
С ума сойти! Друг!
– Рад познакомиться. Как поживаете, мисс Джонсон? Не жарко после Эдинбурга? У нас ведь кругом пустыня. Не Сахара, конечно, но с английским летом не сравнить.
– Я люблю жару. Она разжигает кровь.
Высокая, почти вровень с самим Марком, Сара смотрела ему прямо в глаза и чуть заметно улыбалась. Самое поразительное заключалось в том, что Марка эта улыбка действительно смутила, и это немедленно заметил папа, возрадовался этому и обменялся с Сарой легким понимающим взглядом. Марк запаниковал.
– Значит, вы уже знакомы с климатом Техаса, мисс Джонсон?
– Вообще-то миссис. А что до Техаса – нет, пока нет, но рада буду познакомиться.
Значит, была замужем. Отлично. Интересно, сколько раз?
– Вы живете на ранчо, Маркус? Или у вас свой дом?
– Ранчо и есть мой дом. Наше родовое гнездо. Ему больше ста пятидесяти лет. Но вы не волнуйтесь, дом велик, и всем в нем хватит места.
Она опять улыбнулась, и паника Марка усилилась. Черт, почему он думает о ее губах?! Нижняя полнее верхней, но верхняя четче очерчена, а цвет абсолютно коралловый... Спокойнее, парень. Приди в себя и вспомни, что таких красоток на вечерних улицах любого города пруд пруди. И откуда это идиотское сочувствие к ней? Это папу надо жалеть, старого болвана, а Сара...
Что она нашла в человеке, который старше ее лет на тридцать?
– Дорогая, у Марка здесь свои апартаменты, как и у Анжелы и Саймона. Дом велик, это правда, он построен на совесть и служит нам и родовым гнездом, и крепостью.
– Верно. Папа – лакомый кусочек для террористов, вымогателей и папарацци. Вы удивитесь, сколько народу хочет наложить лапу на его деньги. И мужчины, и... женщины.
А глаза у нее оказались синие-синие. Сейчас в них горел гнев.
– Надеюсь, вы не думаете, Маркус, что я представляю для вашего отца некую угрозу?
– О нет, конечно. Я уверен, вы другая. И у вас наверняка масса общего с папой. Вот, скажем, у вас, как и у него, наверное есть дети.
– Нет.
Марк замер. Сара ответила коротко и холодно, это можно было понять, потому что Марк лучше кого бы то ни было знал, что издевается над ней, но вот реакция папы была воистину удивительной.
Бенжамен крепче обнял Сару и привлек к себе, словно пытаясь защитить ее от кого-то или чего-то.
На самом деле Марк был вне себя. Все шло как-то не так.
Да, в жизни мужчины наступает пора, когда хочется доказывать всему свету свою мужскую состоятельность. Да, именно поэтому пожилые влюбляются в молоденьких. Это можно было бы простить, но ведь существует еще память о маме...
Воспоминание укололо больно и страшно, но в этот момент Бенжамен решил, что на сегодня коррида закончена.
– Пойдем, дорогая, я представлю тебя Джеку Мастерсону. Мы с ним вместе выросли и бизнес тоже ведем вместе. Вам нужно познакомиться. С твоего позволения, Маркус...
Нужно ему было это самое позволение! Марк просто отступил в сторону, и Бенжамен Рэндалл, высокий, худой, седой, широкоплечий степной волк, проплыл мимо, увлекая за собой златокудрую дочь Альбиона, точнее, дщерь шотландских суровых скал.
Она, кстати, послала Марку на прощание очень странный взгляд. Что в нем было? Триумф? Да нет, пожалуй.
– Маркус! Как дела? Выпьем чего-нибудь?
Так странно было осознавать, что вокруг толпа народа: родственники, друзья, знакомые... Все приехали в гости к Бенжамену, но то, что Маркус подъехал позже, все, конечно, заметили. Теперь надо ждать реакции общества на возвращение «блудного сына».
Не дождетесь! Маркус Рэндалл, сын своего отца, достойный наследник, сильная молчаливая личность, и он не допустит, чтобы кто-то заметил, как он смущен и раздосадован тем обстоятельством, что молодая смазливая цыпочка взяла в оборот старого волка Бена Рэндалла.
– Она красивая.
Обадия, как всегда, возник из пустоты и совершенно бесшумно.
– Да, Обадия. Она красивая. Но вот что ей нужно? Я лично пока не понимаю.
– Возможно, она просто любит его.
Обадия слегка приподнял бокал с шампанским и грустно улыбнулся Марку, на что тот немедленно взвился.
– Я бы сказал, она видит в нем неплохой куш. Папе шестьдесят семь, Обадия. Это не конец жизни, согласен, но любовь...
– Вы циник, Маркус.
– Вот именно! Он циник и женоненавистник. Привет, братик. Привет, Обадия.
Анжела Рэндалл. Будучи старше Маркуса на пять лет, она никак не могла смириться с мыслью, что его больше нельзя запереть в темном шкафу или стукнуть куклой по голове, когда этого очень хочется.
– Миссис Джонсон не похожа на искательницу приключений.
– А на что похожи искательницы приключений, дорогая сестричка? И что по этому поводу думает Саймон? У него же свадьба через неделю.
– Саймон здесь совершенно ни при чем, и он ни о чем не думает. Как правило. Впрочем, разумеется, мы все обеспокоены тем, какое влияние может оказать на папу эта... эта...
– Фифочка?
– Благодарю. В любом случае, ссориться с ней не стоит. Ты уже видел их вместе и понял – я надеюсь! – что они прекрасно понимают друг друга.
– О да! Анжи, сестричка, а как они вообще встретились? Где папа ее нашел?
Сара огляделась по сторонам. Ее комнаты граничили с комнатами Бена. Обстановка была великолепна. Изящная гостиная, шикарная спальня, безразмерная гардеробная и ванная – верх искусства дизайнеров.
Вся мебель была обита ненавязчивым, синим в мелкую полосочку шелком, натуральным китайским, пять гиней за ярд, это в Лондоне, а в Техасе, вероятно, еще дороже.
Французские окна до пола были раскрыты, за белоснежной кисеей занавесок виднелся балкон, увитый душистыми и совершенно неизвестными Саре цветами.
На стенах висели картины. Даже в ванной. Зеркала увеличивали пространство в несколько раз и...
Да нет, ерунда это все. Дело было не в том, что все великолепие стоило баснословных денег. Просто каждая мелочь в этом доме напоминала Саре, где она и почему здесь находится.
Простыни перестилались каждый день. Косметика и парфюм заменялись, не успевала Сара использовать их и пару раз. Один звонок в изящный бронзовый колокольчик – и любое желание Сары Джонсон немедленно исполнялось.
Мир Бенжамена Рэндалла. Мир короля Техаса. Мир, в котором время замерло, наплевав на двадцатый век.
Мир преданных слуг, крепкой семьи, огромных денег, непомерной власти. Мир, в котором существование зеленого оазиса под названием «Оазис» не вызывало абсолютно никакого удивления, хотя вокруг ранчо на сотни миль тянулось то, что в романах Майн Рида называлось прерией.
Лучше бы Бен был не так богат – эта дурацкая мысль крутилась у нее в голове с самого приезда сюда.
Его сын, Маркус, ни за что бы не поверил, что Сара Джонсон так думает. Он ее ненавидит.
Бен предчувствовал, что так будет, и потому не торопился на ранчо.
Ее мрачные раздумья прервал тихий стук в дверь, соединявшую ее комнату с покоями Бена.
– Кто там?
Дурацкий вопрос, одернула Сара сама себя.
– Я могу войти, дорогая?
– Разумеется. Входите. И присядьте, вам надо отдохнуть.
Бен с благодарностью опустился на кушетку. Высокий, широкоплечий, довольно крепкий с виду для своего возраста и физического состояния, он сильно устал, это сразу чувствовалось.
– Сара, ты ведь не моя сиделка. Я прекрасно чувствую себя сегодня. Марк наконец дома, я могу расслабиться.
– Понимаю. Я так и подумала, что худшее позади. Хотя на вашем месте я бы не расслаблялась.
– Сара, Сара, девочка, не будь такой циничной. Конечно, Маркус не слишком счастлив – и я могу его понять, – но он не станет нарушать мир и покой в семье. У Саймона все же свадьба. Да и я, в конце концов, его отец! Я знаю Марка лучше, чем кто бы то ни было...
– Правда?
Сара нервничала, вспоминая взгляд Марка Рэндалла. Он был холодно, почти оскорбительно вежлив с ней, и именно это лучше всего доказывало, ЧТО он на самом деле о ней думает. Слава Богу, у него хватило ума и такта, чтобы не обижать своего отца, но Бен сильно ошибается насчет мира и спокойствия.
Бен осторожно взял Сару за руку.
– Оставим это, девочка. Как ты? Тебе нравится здесь?
– Нравится? О чем вы говорите. Здесь есть все, чего можно желать, и еще в десять раз больше.
– Я рад это слышать. Мне хотелось, чтобы ты была счастлива здесь, чтобы мой дом стал и твоим домом. Марк бывает невыносим, я знаю, но в конце концов все образуется. Ты понимаешь, о чем я?
Сара встала. Горячий воздух душил ее.
– Я понимаю, но... я все еще могу вернуться в Англию.
– Дорогая моя, ничего не изменилось. Я просил тебя приехать по причине, известной нам обоим, и это неизменно. Ты мне нужна. Мне нужна твоя сила. Мне нужна твоя помощь. Твоя поддержка.
– И вы ее получите, будьте уверены. Я просто... не уверена сама, что смогу все это выдержать.
– Из-за меня, да? Я слишком стар...
– Не говорите ерунды! Вы очень привлекательный мужчина, я всегда так считала...
– Серьезно?
В голосе Бена прозвучала такая горькая ирония, что Сара внимательно посмотрела на него, затем быстро подошла, взяла его лицо в свои ладони и коротко поцеловала в губы.
– Перестаньте напрашиваться на комплименты и скажите лучше, что мне надеть к ужину?
– Девочка, даже этот халат на тебе смотрится вечерним платьем. Ты всегда прекрасна.
Бен дружески обнимал ее за талию, когда раздался стук в дверь. Бен ответил автоматически, и дверь растворилась.
Марк замер на пороге, не в силах оторвать взгляд от рук своего отца, властно обнимающих стройную молодую женщину в одном купальном халате. На секунду смутились и замерли все трое.
Сара терялась в догадках. Что нужно Марку в ее комнате? Почему он так ошарашен присутствием Бена?
Горечь и сарказм затопили молодую женщину, она вызывающе вскинула голову. Что ж, ведь Бен привез ее сюда, поселил в соседней комнате, представил ее как своего близкого друга... Или Маркус Рэндалл считает своего отца слишком старым для женского общества?
Самое главное: зачем он вообще сюда пришел, Маркус Рэндалл?
2
Они что, душ вместе принимали, что ли?!
Марк не мог понять, почему его в такую ярость приводит вид рук отца на талии Сары Джонсон. Из-за этой ярости он практически не помнил, зачем сюда пришел.
Какие длинные у нее волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15