– Ты ведешь себя совершенно неразумно, – прошипела она, пока они, как полицейский и вор, пробирались сквозь гудящую толпу, которая, как по мановению волшебной палочки, расступалась перед ними. – Ради Бога, я не сделала ничего плохого. Фрэнк просто увидел меня и подошел поболтать. А ты вдруг все раздул до кошмарных размеров. Я ведь не могла знать, что он здесь будет.
– Все? – Он крепко держал ее за руку, а голое у него был глухим от бурливших в нем чувств, на щеке опять задергался нерв. – Ты что, не понимаешь, что устроила целый спектакль у всех на виду?
У Рии даже горло перехватило от такой несправедливости, но только она собралась остановиться и выразить свой протест, как хватка на ее руке стала настолько жесткой, что она чуть не закричала.
– Мне больно, – слабо сказала она, следуя за ним к старым кедрам, где в уединении стояло несколько легких кресел.
– Поверь мне, это ничто по сравнению с тем, что бы мне хотелось с тобой сделать, – грубо ответил он, держась прямо, как каланча. – Вот, садись и не двигайся до тех пор, пока я не вернусь. Ты уже поела?
– Что? – не поняла она.
– Я спрашиваю, ты уже поела? – произнес он по слогам, точно разговаривал с ребенком, который страшно его раздражает.
– Нет, я еще не поела, – ответила она ему в тон, и вето сердитых голубых глазах что-то блеснуло, однако тут же погасло.
– Не испытывай судьбу, – коротко заметил он, отворачиваясь. – Сиди смирно, я сейчас вернусь.
Буквально через минуту он появился с подносом, на котором стояли тарелки с цыпленком табака, говядиной, ветчиной, зеленым салатом и маленькими вареными картофелинками, неогкупоренная бутылка вина и два бокала. Рия с облегчением отметила про себя, что лицо его смягчилось.
– Ешь! – приказал он, разворачивая большую салфетку у нее на коленях и подавая ей одну из тарелок с ножом и вилкой. Поставив стакан с вином у ее ног, он уселся на стуле рядом, так близко, что она почувствовала терпкий запах его одеколона. Едва они остались наедине, появилась теплая, какая-то интимная атмосфера, и Рия даже поперхнулась ветчиной.
Прекрати, дура! – твердо приказала она себе. Он уже помолвлен.
Димитриос был совершенно спокоен и с удовольствием ел, не сводя глаз с танцоров, исполнявших традиционные греческие танцы. Их яркие костюмы и зажигательный ритм собрали целую толпу зрителей вокруг небольшой сцены.
– Я же сказал: ешь!
Он не смотрел на нее, и она решила, что это намек – за последние несколько недель она потеряла несколько фунтов веса. Но ведь в этом был виноват он!
– Ты как заботливый папаша, – сказала она раньше, чем подумала, и тут же искоса глянула на него – не обиделся ли? Когда же она научится сначала думать, а потом говорить?
– Ну уж нет! – В голосе его была ирония и что-то еще. – Поверь мне, Рия, чувства, которые я к тебе питаю, далеко не отеческие.
– Да, но… – Она запуталась, и он знал это. Глаза его смеялись. – Ты же говорил, что тебе придется здесь работать! – пролепетала она первое, что пришло на ум. Он поджал губы, и блеск в его глазах потух.
– Надеюсь, мне позволено поужинать, или мое присутствие настолько для тебя отвратительно, что ты хочешь, чтобы я немедленно избавил тебя от него?
Она заморгала, услышав этот ледяной тон, но все-таки нашлась что сказать:
– Я вовсе не это имела в виду. Ты настаивал на том, чтобы мы с Поппи сами позаботились о себе. Ты просто не хотел брать нас с собой.
– И насколько же я был прав! – сказал он со странным чувством, не спуская с нее глаз.
– Мне казалось, что этот вечер очень важен как деловое мероприятие, – с трудом выдавила она, пытаясь скрыть боль, которую ей причинили его холодные слова.
– Есть вещи и поважнее, – ответил он с намеком. – К тому же если целью этой вечеринки было отметить договор, то я, видимо, с ним успешно покончил, тебе не кажется?
Она покраснела, и он медленно и осторожно приподнял ее лицо за подбородок.
– Не беспокойся, я больше не буду вести себя как юнец.
От его прикосновения она сразу растаяла. Но туг же отпрянула, боясь, что не сможет скрыть этого от его опытного взгляда.
– Ешь! – решительно сказал он. Он неправильно истолковал ее реакцию, в чем Рия убедилась уже в следующее мгновение. – Не смотри на меня так, словно я прямо сейчас тебя изнасилую, – прорычал он. – Здесь ты в полной безопасности, можешь мне поверить. Я нисколько не сомневаюсь, что бесподобный Фрэнк туг же бросится тебе на помощь, стоит мне только посмотреть на тебя не так. – Рия побагровела от воспоминаний, которые вызвали в ней его слова и которые она предпочла бы навсегда забыть. Он едко рассмеялся. – По крайней мере, это я еще могу делать, – пробормотал он, слегка дотрагиваясь до ее горящей щеки.
Долго после того, как он отвел пальцы и опять принялся за ужин, кожа ее горела. Она все не переставала удивляться власти, которую он над ней имеет. Даже зная, что он помолвлен, что он играет с ней, точно кошка с мышкой, она не могла ему противиться. И от этого ей стало горько и страшно. Она поймала себя на мысли, что не уважала бы такого человека, в какого постепенно превращалась сама. Надо как можно быстрее уехать из Греции и никогда, никогда больше сюда не возвращаться!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Ты все еще меня боишься? – спросил он, нарушая молчание, длившееся уже несколько минут. Рия едва притронулась к еде. Димитриос налил по второму бокалу вина. – Я вообще-то не монстр какой-нибудь, просто человек, который иногда ошибается, такой же человек, как и ты.
Рия посмотрела на его суровое лицо в лунном свете. Губы у него почему-то были белые, а в глазах то и дело вспыхивали какие-то огоньки, будто там, в глубине, бушевал огонь, который он старательно пытался скрыть.
– Ты меня не пугаешь, – солгала она, гордо задирая вверх подбородок, и он задумчиво улыбнулся, наклоняясь вперед и закидывая ногу на ногу.
– Оч-чень впечатляет. На сей раз ты меня не убедила. Меня до сих пор поражает, как тебе удалось так ловко обвести меня вокруг пальца.
– Ты даже не дал мне возможности высказаться. Мне кажется, ты и не хочешь понять мои мотивы.
– Возможно, – самонадеянно сказал он. – Я уже знаю, что в таких случаях лучше полагаться на собственные суждения.
– Или на отсутствие таковых. – Рия понимала, что нарывается на скандал, но ею руководили оскорбленная гордость и злость, и она не могла смолчать. – Временами мне кажется, что, когда речь заходит обо мне, сердце у тебя исчезает.
– Понятно, – хмуро сказал он. – Только, боюсь, тебе не понравится, если я отвечу той же монетой. – Он приблизил к ней свое лицо настолько, что она ощутила его дыхание. В лунном свете глаза его казались двумя холодными щелками. – Я уже попросил прощения за то, что произошло у тебя в комнате в ту ночь. Хотя я прекрасно понимаю, мне нет за это прощения.
Его акцент стал очень заметным.
– Я уже забыла об этом.
Слова эти были сказаны так, что он поверил.
– Тогда в чем же дело? У меня такое впечатление, что ты на меня сердишься. С тех пор как я вернулся из Америки, к тебе просто не подступиться.
– А что, если ты мне просто не нравишься?
Надо во что бы то ни стало заставить его замолчать, а то она не выдержит и станет говорить ему, что он разбил ее сердце и растоптал ее хрупкие мечты, что она все знает о Кристи и об их планах совместной жизни. Он не шелохнулся, лицо его оставалось непроницаемым.
– Возможно, – согласился он вдруг. – А как бы это проверить?
Она зашла слишком далеко, но поняла это только тогда, когда он резко поставил ее на ноги и прижал спиной к стволу старого кедра, величественно возвышавшегося в полумраке и укрывавшего их от посторонних глаз.
– Так что ты говоришь? – спросил он хрипло, и она сжалась под неистовым блеском его глаз.
– Оставь меня в покое, – вяло пробормотала она. Грубая кора царапала ее обнаженную спину.
– Ты снова и снова испытываешь мое терпение, – едва слышно пробормотал он. – Ты не можешь не понимать, что ты со мной делаешь…
Она смотрела на его лицо. В голубых глазах не было ни мягкости, ни нежности. Они сцепились со взглядом ее серых глаз, не замечая испуганного выражения на ее лице.
– Прошу тебя, Димитриос, прекрати, – попросила она, слегка дотрагиваясь дрожащими пальцами до его щеки. Лицо у него мгновенно смягчилось, в глазах промелькнули странные огоньки, но он все смотрел и смотрел на ее легкую фигурку и прижимался к ее мягкому телу.
– Что мы делаем друг с другом? – пробормотал он, с тоской качая черноволосой головой. – Ты у меня уже в печенках сидишь.
Его нежность напугала ее даже больше, чем неукротимая страсть, она могла бороться с его неистовством, но эта соблазнительная нежность была сильнее ее хрупкой решимости.
– Я хочу тебя, – сказал он с каплей своей обычной самонадеянности. – Ведь в этом нет ничего плохого?
Он прижал ее к своему напряженному телу, жадно ища ее губы и целуя ее, не в силах сдержаться.
Ее плоть отреагировала мгновенно, и когда его горящие губы заскользили по ее лицу и шее, тело само по себе, повинуясь извечному инстинкту, стало отвечать на его ласки. Чувствуя ее податливость, он оторвал ее от дерева. Теперь только его руки удерживали ее. Дыхание у него стало неровным, а пальцы скользили по ее гибкому стану.
– Мне кажется, что я бы смог научиться жить, даже если бы тебе не нравился, – с легкой насмешкой сказал он, и глаза у него мягко лучились.
Она хотела отодвинуться от него, догадываясь, что он дает ей возможность бежать, но вместо этого еще крепче к нему прижалась, впитывая в себя его дурманящий запах и наслаждаясь близостью его большого тела.
– Ты понимаешь, что я чувствую? – неровным голосом спросил он. Утвердительно кивнув, она опустила голову и спрятала за переливающейся ширмой волос раскрасневшееся лицо.
– Но этого ведь недостаточно? – Голос ее дрожал, и она почувствовала, как он напрягся.
Опять всего лишь несколько украденных мгновений. Если уж она ему себя отдаст, то это будет на всю жизнь, а он уже обещал себя другой. Она хотела его целиком, а не только его тело.
– Послушай, Рия, – сипло пробормотал он, – я тебе кое-что должен объяснить. Что-то, что ты должна понять.
Произнося эти слова, он слегка отстранил ее от себя – и точно в прорубь опустил.
Мысли ее бешено закрутились. Сейчас он расскажет ей о Кристи. Только не это, она этого не перенесет.
– Нет! – выкрикнула она и отступила с выражением ужаса на лице. – Я не хочу этого слышать. Ничего из того, что ты можешь сказать, не имеет для меня значения. Слишком поздно.
– Понятно. – Он нахмурился. – Значит, я сам выставил себя дураком.
– Нет. – Она хотела было дотронуться до его руки, но что-то в гордо-холодном лице заставило ее остановиться. – На это ты неспособен.
– Не надо, Рия. – В голосе его звучало холодное предостережение. – Я никогда не был так близок к тому, чтобы взять женщину силой. Иди.
Сам он не шелохнулся.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, взбудораженная болью, прозвучавшей в его голосе.
– Димитриос, ты не понял…
– Я сказал, иди.
Они долго с тоской смотрели друг на друга, и шум банкета был где-то очень-очень далеко.
Она не двинулась с места, тогда он бросился мимо нее, пробормотав какое-то проклятье, и, не обернувшись, затерялся в толпе.
На ватных ногах Рия побрела вслед за ним, оставив темную уютную тень. Она была как в оцепенении, односложно отвечая на вопросы. Фрэнк тоже исчез, и она была этому рада. Его дружеское лицо могло оказаться последней каплей – нервы у нее и так были натянуты до предела.
Она и не знала, что Димитриос постоянно был где-то рядом, не выпуская из вида ее отсутствующее лицо.
Через несколько минут к ней подошла Поппи, казавшаяся очень усталой, особенно в ярком свете ламп.
– Где ты пропадала? – обеспокоено спросила кузина, не сводя с нее глаз. – Выглядишь ты ужасно. Что случилось?
– Ничего, – ответила Рия не своим голосом, и та недоверчиво фыркнула.
– Ну да, ты пропадаешь больше чем на час с нашим уважаемым хозяином, а затем появляешься, как слегка подогретая смерть, и ничего не произошло?
– Прошу тебя, Поппи.
Всего три слова, но Поппи поняла, что Рия на пределе.
– Никое заказал нам такси. Я только хотела сказать, что тебе вовсе не обязательно ехать сейчас со мной, но теперь вижу, что, может, тебе все-таки поехать? – мягко спросила она.
– Да, пожалуйста.
Рия стала приходить в себя, только когда такси остановилось у виллы. Как во сне, она услышала резкий лай собак.
– Ну так вот, – бесцеремонно заявила Поппи, препроводив ее в такую гостиную, едва освещенную маленькой лампой. – Мы отсюда не уйдем до тех пор, пока ты мне не расскажешь, что происходит. И не смей отвечать «ничего»!
Рия с легким вздохом откинулась на спинку стула, и одна из маленьких собачек прыгнула ей на колени, согревая ее холодные ноги. Рия в полумраке смотрела на кузину.
– Не смотри на меня так, – решительно заявила Поппи. – Я намерена довести дело до конца. Я должна знать, что происходит. Ну и вечерок! – болтала она. – Для начала Димитриос прямо-таки набрасывается на одного из тех, для кого, собственно, и организовывал весь пир. Никое просто глазам своим не поверил. Он уверен, что его дядя потерял голову.
– Это был Фрэнк, – тихо сказала Рия, и Поппи раздраженно на нее посмотрела.
– Что же он натворил, если получил такое?
– Да ничего, в общем-то…
– Если ты еще хотя бы раз произнесешь это слово, я завизжу, – предупредила Поппи. – Никогда бы не поверила, что Димитриос способен на такое. Всем было так неудобно. Затем он куда-то препровождает тебя и смотрит на окружающих так, будто они совершили тяжкий грех. А затем ваша парочка исчезает с лица земли на битый час. И когда ты вновь появляешься… эх!
Не находя слов, она возмущенно посмотрела на Рию.
– Ты была похожа на смерть, а он выглядел так, будто кто-то дал ему под ложечку. Так что же происходит, Рия? Только не смей говорить «ничего».
– Все как-то страшно запутано, – медленно прошептала Рия, начиная всхлипывать. – Все так запутано.
– Конечно, я не очень-то хороший родственник, но я у тебя одна, и я всегда на твоей стороне, права ты или нет. – На лице Поппи была написана неподдельная озабоченность. Точно добрая фея, она с любовью взяла за руку маленькую Золушку. – Ну же, что случилось?
– Обещаешь никому не говорить? – надтреснутым голосом спросила Рия. Кузина кивнула, и Рия уставилась в пустоту. – Димитриос женится на Кристи.
Жестокие слова на несколько секунд повисли в воздухе, прежде чем Поппи выпустила воздух из легких.
– Не верю, – твердо заявила она.
– Это правда, Поппи.
– Кто тебе сказал? Она?
Рия кивнула, и кузина вскочила на ноги и стала расхаживать перед ней взад и вперед.
– Ну, Рия, ты такая легковерная! Это неправда! Кристи бегает за ним уже очень давно, а когда появилась ты, она просто озверела. Никое говорит, что никогда не видел своего дядю таким. А уж если он это заметил, то можешь быть уверена – Кристи тоже.
– Ты не понимаешь, – устало сказала Рия. – Все совсем не так, как ты думаешь. Когда-то Димитриос был знаком с девушкой, которую звали Каролина. Она разбила его сердце, когда он был еще совсем молод. Как я теперь вижу, он до сих пор не простил ее. Может, он все еще любит ее, не знаю. Главное, что она очень на меня похожа. Теперь понимаешь? Он хочет меня только потому, что я похожа на нее, а не потому, что испытывает ко мне какие-то чувства!
– Черта с два! – с жаром воскликнула Поппи. – Димитриос не какой-нибудь мальчик, чтобы бежать за тобой только из-за твоей фигуры. И если ты так думаешь, то ты глупее, чем я тебя считала. Извини, Рия, – продолжала она, видя ее жалкое лицо, – но я просто не могу поверить, что он женится на Кристи. Ты его-то спрашивала?
Рия отчаянно замотала головой.
– Как, если Кристи рассказала мне это по секрету? Даже Кристина еще ничего не знает. Они объявят об этом после вашей свадьбы. Да я уже и кольцо видела. Оно стоит, наверное, не одну тысячу.
В глазах у Поппи засветились первые огоньки сомнения, но уже через секунду она опять упрямо дернула головой.
– На все должно быть какое-то объяснение. Я просто не верю, что эта притвора могла обвести Димитриоса вокруг пальца… Может, она попросила кольцо у кого-нибудь поносить?
– Ты что? – мягко возразила Рия. – Кто даст такую вещь? Ведь это целое состояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17