Тогда она казалась вполне реальной, но теперь почему-то больше напоминала видение.
«Ардшили очень опасны, отец”, — робко сказала тогда Ивица.
И тут он увидел ее, стоящую за деревьями, темную тень среди теней. Он бы не заметил ее присутствия, если бы она не шевельнулась. Чуть-чуть, ровно настолько, чтобы он понял, что она здесь, стоит на страже и бдит.
Почему Ивица так ее боится? Хорошее это существо или плохое, учитывая ее предназначение?
Бен не знал. Он спрятал оба вопроса в дальний уголок своей памяти, куда складывал все оставшиеся без ответа вопросы, и вернулся в кровать. Завтра он попытается все выяснить. Прижавшись к жене, Бен обнял гибкое тело сильфиды и долго лежал с открытыми глазами, пока сладкий предутренний сон наконец не забрал его в свой плен.
Глава 11. РАССКАЗ НОЧНОЙ МГЛЫ
Для Мистаи дни в Бездонной Пропасти пролетали с такой скоростью, что она едва замечала их бег. Захваченная уроками овладевания магией и изучением своих собственных возможностей, выполняя все возраставшие требования Ночной Мглы, девочка не обращала внимания на время. Возможно, она провела в Бездонной Пропасти считанные дни, а возможно, и недели. По правде говоря, это не имело значения. Важным было только то, чем она занимается, и, конечно, достигнутые успехи. А в этом плане Мистая была совершенно счастлива, хоть и не очень удовлетворена. Она обучилась уже многому, но все же еще недостаточно.
Девочка практически совсем не вспоминала дом и родителей. Для нее они являлись чем-то отдаленным. Поскольку Мистая пребывала в уверенности, что им известно, где она, то считала, что волноваться не о чем, и полностью абстрагировалась от них. Растущее доверие к Ночной Мгле и энтузиазм в учебе только облегчили дело. Сначала Мистая не была уверена, что ее пребывание во владениях ведьмы правомерно. И сомневалась, что родители знают о ее местонахождении. Но заверения Ночной Мглы и собственное желание поверить вскоре позволили Мистае убедить себя, что ее опасения беспочвенны и все в полном порядке. Ночная Мгла ведь сказала, что Мистая вольна уйти в любое время, так что легко проверить, обманывает она или нет. И этого аргумента оказалось достаточно, чтобы Мистая решила, что ведьма не лжет. Кроме того, ее растущее мастерство в обращении с магией поможет отцу в битве с Райделлом. Эта мысль послужила дополнительным аргументом в пользу того, чтобы оставаться пока у ведьмы. Отец нуждается в ней, она не может его подвести.
Место, где девочка находилась, тоже влияло на течение времени. Бездонная Пропасть превращала день в ночь, а ночь в день, свет в тьму, а тьму в свет, тогда в сейчас, делая все похожим друг на друга. Густые джунгли во владениях ведьмы не пропускали солнечных лучей, поэтому все здесь было серым и затянутым дымкой. Луны и звезды тоже были не видны. Температура ровная, и окружавший девочку мир оставался неизменным и неприметным. Цвета и яркие краски появлялись только благодаря магии Мистаи, чудесам, которые она творила. С каждым уроком Ночная Мгла открывала для девочки что-то новое, но ограничивала поле деятельности Мистаи, чтобы она видела лишь то, что создает, не замечая внешнего мира.
Ведьма оказалась отличным учителем, бесконечно терпеливым, мягко поправляющим и подсказывающим, иногда, в случае необходимости, немного помогающим. И никогда не злилась и не ругала за неудачу. Мистае показалось, что сначала ведьма была заинтересована лишь в результатах, но, по мере того как пробуждались скрытые способности девочки, Ночная Мгла все больше и больше увлекалась механизмом действия магии Мистаи. Похоже, магия девочки удивляла ведьму не меньше самой Мистаи. Это тоже способствовало их сближению. И они стали очень близки, настолько близки, что Мистая начала думать о Ночной Мгле как о второй матери. И это не казалось девочке странным. Конечно, никто не мог заменить мать, но Мистая не видела причины, почему бы ей не иметь еще одну, причем каждая выполняла бы определенные функции в ее жизни. Ночная Мгла была сильной натурой, а ее владение магией и раскрытие магических тайн были огромным соблазном для Мистаи. Девочка была еще очень юной и восприимчивой. Ночная Мгла спасла ее от Райделла, привела ее к себе в Бездонную Пропасть, чтобы сохранить ей жизнь. Обучала искусству овладевания магией, чтобы девочка могла во всем стать опорой отцу. Ведьма выказала себя хорошим другом и мудрым советчиком. О большем Мистая и не мечтала.
Однако бывали моменты, когда девочку начинал точить червячок сомнений. В основном эти сомнения были связаны с появлениями Стойсвиста, который тайно приходил к ней каждую ночь. Хотя она больше не переживала за родителей и советника Тьюса с Абернети, постоянное появление болотного щенка напоминало Мистае о другой жизни, ожидавшей ее за пределами Бездонной Пропасти. Как ни старалась, девочка не могла отбросить воспоминания о прежних днях, и хотя Стойсвист никогда ни во что не вмешивался и не говорил, Мистая почему-то была уверена, что болотный щенок находится здесь именно для того, чтобы она не забывала о внешнем мире. Это было неприятно сознавать, но девочка помнила предупреждение Матери-Земли о грядущих опасностях и обещание, что болотный щенок защитит Мистаю, если она удержит его при себе, не забывая звать по имени хотя бы раз в день. Поэтому девочка вела как бы двойную жизнь, полностью отдаваясь днем урокам Ночной Мглы, а ночью страдая от всплесков воспоминаний о том, что оставила за Бездонной Пропастью.
Стойсвист никогда не покидал Мистаю. Она рисковала, сохраняя в тайне присутствие болотного щенка. Ночная Мгла это может не одобрить, хотя какое право имеет ведьма одобрять или нет? Мистае постоянно казалось, что она видит, как Стойсвист наблюдает за ее работой, спрятавшись за туманом в джунглях. Он все время давал увидеть себя: то глаз мелькнет, то ухо, лапа или нос. Ночью он являлся на едва слышный шепот, садился вне пределов досягаемости в туманной темноте, чуть более четкий, чем дымка, из которой материализовался. Славный Стойсвист, говорила Мистая. И улыбалась, когда песик вилял в ответ хвостиком.
Однако сомнения возникали и по другому поводу, сомнения, не имеющие ничего общего со щенком. Больше всего девочку беспокоило настойчивое желание ведьмы, чтобы она создавала чудовищ. В первый раз Ночная Мгла велела создать двоих, и Мистая охотно выполнила задачу, рассматривая ее как этап обучения. В конце концов сотворение необычного являлось основой учебы. Девочка совместно с ведьмой обращала камни в жидкий металл, цветы в бабочек, клубы пыли в радугу. Она заставляла насекомых говорить, а мышей летать. Мистая даже открыла способ петь так, что ее пение окрашивало воздух в радужные цвета. И она думала, что создание монстров — задача того же порядка. Ей же было сказано, что ей придется делать вещи, смысла которых она может не понимать, и безропотно выполнять задания. Она так и сделала. Попытайся придумать нечто такое, от чего нет защиты, говорила ведьма. Мистая для начала сотворила существо, описанное в книжке, которую отец принес из своего старого мира, а девочка отыскала в его личной библиотеке. В заглавии говорилось что-то о мифологии или мифах. Книжка оказалась страшно интересной и по сюжету, и по языку. Мистая довольно быстро с ней расправилась. И описанные там существа крепко засели у нее в памяти. Гигант, черпавший силу от земли. Подменыш, который мог превращаться в кого и что угодно. Первых двух монстров она и создала на основе этих воспоминаний. На самом деле они были не совсем монстры, всего лишь существа с нечеловеческими возможностями.
И вплоть до сегодняшнего дня Ночная Мгла, казалось, была вполне удовлетворена. Но утром ведьма заявила, причем довольно резко, что хочет, чтобы Мистая создала третьего монстра, причем более могущественного и менее человекоподобного, чем первые два. Впервые с момента своего пребывания в Бездонной Пропасти Мистая поинтересовалась, зачем. Для чего нужен третий монстр? В чем смысл задания, если она успешно справилась с первыми двумя? На секунду ей показалось, что Ночная Мгла разозлилась. Необычные глаза ведьмы чуть потемнели, и напряглись мышцы на тонкой шее. Затем Ночная Мгла на мгновение отвернулась, чтобы девочка не видела ее лица, и сразу же повернулась обратно:
— Слушай меня, Мистая. — Ведьма говорила спокойно, взвешенно и тихо. — Я хотела скрыть это от тебя, но, похоже, не удастся. На твоего отца уже напал Райделла со своим чародеем. Против Бена выставляют различные существа, и он вынужден прибегать к чарам советника Тьюса и магии Паладина, чтобы уцелеть. Пока что ему это удается. Но чародей Райделла призовет более могучие силы. И в конечном счете твой отец не сможет защититься. И тогда настанет твой час.
Лучшая защита от монстра — другой монстр. В этом и есть цель упражнения.
Логика Ночной Мглы победила сомнения Мистаи. Поэтому весь день девочка усиленно работала над заданием. Близился закат, и она устала. Понукание ведьмы завело ее далеко, и кое-что из того, что она наколдовала, испугало саму девочку. Кое-какие созданные ею существа действительно ужасали. Но Ночная Мгла быстренько убрала их прочь туда же, куда убрала и первых двух, и тщательно заперла, к великому облегчению Мистаи. Она не испытывала ни малейшего желания когда-либо вновь увидеть первые плоды своей фантазии.
И вот теперь девочка сидела в одиночестве у костра — единственного освещения, которое допускала ведьма в Бездонной Пропасти после наступления темноты, — и месила хлеб, чтобы запечь вместе с овощами. Сельдерей в свое время обучил ее этому. Мистая в основном готовила себе сама, поскольку ведьма ела меньше болотного щенка. Вообще-то говоря, Ночная Мгла редко задерживалась по окончании дневных занятий, исчезая туда, где пребывала, возможно, в одиночестве. Изредка она оставалась поблизости, исчезнув всего лишь из поля зрения. Когда ведьма так поступала, Мистая всегда ощущала ее присутствие. Чем ближе они становились друг другу, тем лучше Мистая чувствовала ведьму. Как будто при совместном использовании магии что-то связывало их все больше и больше как физически, так и эмоционально, образовывая узы, позволявшие девочке лучше понимать ведьму. Она не могла читать мысли или намерения Ночной Мглы, но чувствовала ее присутствие и передвижение. Мистая размышляла, чувствует ли ведьма то же самое в отношении нее, и каким-то образом поняла, что нет.
Этой ночью Ночная Мгла не исчезла, как обычно, а присела рядом с Мистаей у костра. Она молча наблюдала, как девочка раскатывает тесто в лепешки, моет и чистит овощи, выкладывает все это на сковородку и ставит на огонь. Она продолжала тихо смотреть, когда Мистая сняла сковородку с огня и принялась есть. Ведьма сидела как изваяние, смотря на манипуляции девочки так, будто в жизни ничего интереснее не видела. Мистая не тормошила ее, не приставала. Девочка знала, что ведьма заговорит только тогда, когда сама решит.
Но ведьма заговорила лишь тогда, когда сковородка и тарелки были вымыты и сложены в большой деревянный ларь, стоявший посередине поляны.
— Я довольна тобой, Мистая. Меня радует твое умение. Поразительный прогресс. Девочка глянула на ведьму.
— Спасибо, — сказала она и опустила глаза.
— Сегодня ты особенно хорошо поработала. То, что ты сотворила, просто чудо. А ты сама довольна?
— Да, — солгала Мистая.
Ночная Мгла подняла белое холодное лицо вверх, будто хотела увидеть звезды, затем снова посмотрела на огонь костра.
— Скажу тебе правду. Я не была уверена, что тебе окажутся по силам задачи, которые я ставила перед тобой. Боялась, что ты не сможешь овладеть секретами магии. — И глаза ведьмы уставились на девочку. — С самого начала мне было ясно, что магия в тебе очень сильна. И что твои потенциальные возможности безграничны. Но просто обладать магией недостаточно. Нужно еще кое-что. Первое — это желание. Второе — решительность. Умение сосредоточиться и понимание цели. Магия похожа на большую кошку. Ты можешь укротить ее и управлять ею, но никогда нельзя допускать, чтобы в твоих глазах заметили страх.
— Я не боюсь магии, — твердо заявила Мистая. — Она принадлежит мне. И похожа на старого друга. Ведьма одарила девочку короткой улыбкой:
— Да, я вижу, ты обращаешься с ней как с другом. Тебе с ней легко, но при этом ты не относишься к ней легкомысленно. У тебя прекрасное чувство равновесия. — Ночная Мгла помолчала. — Ты напоминаешь меня в твоем возрасте.
— Правда? — удивилась Мистая. Ведьма посмотрела куда-то мимо девочки отсутствующим взглядом.
— И даже очень. Теперь это кажется странным, но когда-то мне было столько же лет, сколько тебе сейчас. Я тоже была девочкой, раскрывшей свой дремлющий дар. Тогда я только начала искать свое место в жизни, изучала свои колдовские возможности. Я была моложе тебя, когда впервые обнаружила, что обладаю магией. Это было очень-очень давно.
Она замолчала, по-прежнему глядя куда-то вдаль. Мистая придвинулась ближе.
— Расскажи подробнее, — попросила девочка. Ночная Мгла пожала плечами:
— Прошлое давно ушло.
— Но мне бы хотелось услышать. Я хочу знать, что ты чувствовала тогда. А вдруг твой рассказ поможет мне лучше разобраться в себе самой. Пожалуйста, не отказывай мне.
Странные красные глаза сфокусировались и впились в глаза девочки. Они смотрели столь зло, что Мистая на мгновение испугалась. Затем глаза ведьмы стали тусклыми и как бы покрылись дымкой.
— Я родилась в волшебных туманах, — начала свой рассказ Ночная Мгла, неподвижная, как отбрасываемая луной тень в безветренную ночь. Она провела тонкими пальцами по прямым черным волосам. — Как и ты, я унаследовала кровь нескольких миров. И как ты, унаследовала дар. Моей матерью была колдунья, пришедшая из одного из граничащих с Заземельем миров, где магии боятся. Моя мать была очень могущественная и могла свободно ходить туда-сюда сквозь волшебную пелену. Она не относилась к волшебным существам, но спокойно жила среди них. Однажды, переходя из одного мира в другой, она повстречала моего отца. Отец был оборотнем, существом, не имеющим постоянной формы, и принимающим ту форму, которая в данный момент удобнее всего. Он увидел мою мать и влюбился. И превратился в то, что привлекло ее внимание. В волка, черного зубастого волка. В конце концов он соблазнил ее и сделал своей. — Ночная Мгла рассказывала ровным, лишенным эмоций голосом, но все-таки Мистая уловила легкое напряжение. — Какое-то время он держал ее рядом с собой, а потом покинул и пошел дальше. Он был легкомысленным и безответственным созданием, как большинство волшебного народа, неспособным понять требования и ответственность в любви. Я родилась от этого союза, зачатая в весеннем свете, когда осколки зимы разлетаются тающим льдом.
Взгляд ведьмы снова устремился вдаль. Ее слова, поэтичные, исполненные лирики, остались для девочки совершенно непонятными.
— Когда отец зачал меня, он был в волчьем обличье. Мать рассказывала, что жарко обнимала его тогда и, полагаю, не уступала ему в страсти. — Ведьма моргнула, как бы прогоняя возникшие в мозгу видения. — Я взяла от каждого из них, зверя и колдуньи, эльфа и человека, магию одного мира и магию другого. Я родилась с глазами, способными заморозить тебя живьем. Родилась с умением превращаться в животных, с презрением и к жизни, и к смерти. — Ночная Мгла грустно вздохнула. — Но все же я была ребенком, и рано осталась совсем одна. Отец ушел еще до моего рождения. Мать дала мне жизнь, и вскоре ее забрали.
Ведьма замолчала, а горечь ее последних слов как бы повисла в воздухе. Мистая терпеливо ждала, понимая, что раскрывать рта не стоит.
— Эльфы обрекли ее на скитания за то, что она старалась стать вровень с ними. Она связалась с эльфом и понесла от него ребенка, а это было запрещено. Из-за этого она стала изгоем. Ее выгнали из волшебных туманов и запретили возвращаться. Она умоляла эльфов сжалиться. Она хотела, чтобы я прошла выучку и приобрела опыт, который могли дать только они. Она хотела, чтобы я жила как отец и она сама. Хотела для меня многого. Но ей отказали. Отправили в ее собственный мир. А это было равносильно смертному приговору. Слишком долго она переходила из одного мира в другой, проходила сквозь волшебную пелену, порхала туда-сюда как бабочка. Оказаться привязанной к одному миру было для нее невыносимо. Она терпела, сколько могла. А потом отбросила всякую предосторожность и попыталась снова пройти сквозь пелену. Вошла в нее и никогда больше не вышла. Исчезла, как дымок на ветру.
Казалось, силу ее слов можно пощупать руками. Глаза ведьмы снова сфокусировались, и чудилось, что вот-вот проткнут насквозь.
— Видишь, насколько мы с тобой похожи. Как и ты, я была предоставлена самой себе и сама узнала, кто я есть. Как и от тебя, от меня утаивали права, положенные мне по рождению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
«Ардшили очень опасны, отец”, — робко сказала тогда Ивица.
И тут он увидел ее, стоящую за деревьями, темную тень среди теней. Он бы не заметил ее присутствия, если бы она не шевельнулась. Чуть-чуть, ровно настолько, чтобы он понял, что она здесь, стоит на страже и бдит.
Почему Ивица так ее боится? Хорошее это существо или плохое, учитывая ее предназначение?
Бен не знал. Он спрятал оба вопроса в дальний уголок своей памяти, куда складывал все оставшиеся без ответа вопросы, и вернулся в кровать. Завтра он попытается все выяснить. Прижавшись к жене, Бен обнял гибкое тело сильфиды и долго лежал с открытыми глазами, пока сладкий предутренний сон наконец не забрал его в свой плен.
Глава 11. РАССКАЗ НОЧНОЙ МГЛЫ
Для Мистаи дни в Бездонной Пропасти пролетали с такой скоростью, что она едва замечала их бег. Захваченная уроками овладевания магией и изучением своих собственных возможностей, выполняя все возраставшие требования Ночной Мглы, девочка не обращала внимания на время. Возможно, она провела в Бездонной Пропасти считанные дни, а возможно, и недели. По правде говоря, это не имело значения. Важным было только то, чем она занимается, и, конечно, достигнутые успехи. А в этом плане Мистая была совершенно счастлива, хоть и не очень удовлетворена. Она обучилась уже многому, но все же еще недостаточно.
Девочка практически совсем не вспоминала дом и родителей. Для нее они являлись чем-то отдаленным. Поскольку Мистая пребывала в уверенности, что им известно, где она, то считала, что волноваться не о чем, и полностью абстрагировалась от них. Растущее доверие к Ночной Мгле и энтузиазм в учебе только облегчили дело. Сначала Мистая не была уверена, что ее пребывание во владениях ведьмы правомерно. И сомневалась, что родители знают о ее местонахождении. Но заверения Ночной Мглы и собственное желание поверить вскоре позволили Мистае убедить себя, что ее опасения беспочвенны и все в полном порядке. Ночная Мгла ведь сказала, что Мистая вольна уйти в любое время, так что легко проверить, обманывает она или нет. И этого аргумента оказалось достаточно, чтобы Мистая решила, что ведьма не лжет. Кроме того, ее растущее мастерство в обращении с магией поможет отцу в битве с Райделлом. Эта мысль послужила дополнительным аргументом в пользу того, чтобы оставаться пока у ведьмы. Отец нуждается в ней, она не может его подвести.
Место, где девочка находилась, тоже влияло на течение времени. Бездонная Пропасть превращала день в ночь, а ночь в день, свет в тьму, а тьму в свет, тогда в сейчас, делая все похожим друг на друга. Густые джунгли во владениях ведьмы не пропускали солнечных лучей, поэтому все здесь было серым и затянутым дымкой. Луны и звезды тоже были не видны. Температура ровная, и окружавший девочку мир оставался неизменным и неприметным. Цвета и яркие краски появлялись только благодаря магии Мистаи, чудесам, которые она творила. С каждым уроком Ночная Мгла открывала для девочки что-то новое, но ограничивала поле деятельности Мистаи, чтобы она видела лишь то, что создает, не замечая внешнего мира.
Ведьма оказалась отличным учителем, бесконечно терпеливым, мягко поправляющим и подсказывающим, иногда, в случае необходимости, немного помогающим. И никогда не злилась и не ругала за неудачу. Мистае показалось, что сначала ведьма была заинтересована лишь в результатах, но, по мере того как пробуждались скрытые способности девочки, Ночная Мгла все больше и больше увлекалась механизмом действия магии Мистаи. Похоже, магия девочки удивляла ведьму не меньше самой Мистаи. Это тоже способствовало их сближению. И они стали очень близки, настолько близки, что Мистая начала думать о Ночной Мгле как о второй матери. И это не казалось девочке странным. Конечно, никто не мог заменить мать, но Мистая не видела причины, почему бы ей не иметь еще одну, причем каждая выполняла бы определенные функции в ее жизни. Ночная Мгла была сильной натурой, а ее владение магией и раскрытие магических тайн были огромным соблазном для Мистаи. Девочка была еще очень юной и восприимчивой. Ночная Мгла спасла ее от Райделла, привела ее к себе в Бездонную Пропасть, чтобы сохранить ей жизнь. Обучала искусству овладевания магией, чтобы девочка могла во всем стать опорой отцу. Ведьма выказала себя хорошим другом и мудрым советчиком. О большем Мистая и не мечтала.
Однако бывали моменты, когда девочку начинал точить червячок сомнений. В основном эти сомнения были связаны с появлениями Стойсвиста, который тайно приходил к ней каждую ночь. Хотя она больше не переживала за родителей и советника Тьюса с Абернети, постоянное появление болотного щенка напоминало Мистае о другой жизни, ожидавшей ее за пределами Бездонной Пропасти. Как ни старалась, девочка не могла отбросить воспоминания о прежних днях, и хотя Стойсвист никогда ни во что не вмешивался и не говорил, Мистая почему-то была уверена, что болотный щенок находится здесь именно для того, чтобы она не забывала о внешнем мире. Это было неприятно сознавать, но девочка помнила предупреждение Матери-Земли о грядущих опасностях и обещание, что болотный щенок защитит Мистаю, если она удержит его при себе, не забывая звать по имени хотя бы раз в день. Поэтому девочка вела как бы двойную жизнь, полностью отдаваясь днем урокам Ночной Мглы, а ночью страдая от всплесков воспоминаний о том, что оставила за Бездонной Пропастью.
Стойсвист никогда не покидал Мистаю. Она рисковала, сохраняя в тайне присутствие болотного щенка. Ночная Мгла это может не одобрить, хотя какое право имеет ведьма одобрять или нет? Мистае постоянно казалось, что она видит, как Стойсвист наблюдает за ее работой, спрятавшись за туманом в джунглях. Он все время давал увидеть себя: то глаз мелькнет, то ухо, лапа или нос. Ночью он являлся на едва слышный шепот, садился вне пределов досягаемости в туманной темноте, чуть более четкий, чем дымка, из которой материализовался. Славный Стойсвист, говорила Мистая. И улыбалась, когда песик вилял в ответ хвостиком.
Однако сомнения возникали и по другому поводу, сомнения, не имеющие ничего общего со щенком. Больше всего девочку беспокоило настойчивое желание ведьмы, чтобы она создавала чудовищ. В первый раз Ночная Мгла велела создать двоих, и Мистая охотно выполнила задачу, рассматривая ее как этап обучения. В конце концов сотворение необычного являлось основой учебы. Девочка совместно с ведьмой обращала камни в жидкий металл, цветы в бабочек, клубы пыли в радугу. Она заставляла насекомых говорить, а мышей летать. Мистая даже открыла способ петь так, что ее пение окрашивало воздух в радужные цвета. И она думала, что создание монстров — задача того же порядка. Ей же было сказано, что ей придется делать вещи, смысла которых она может не понимать, и безропотно выполнять задания. Она так и сделала. Попытайся придумать нечто такое, от чего нет защиты, говорила ведьма. Мистая для начала сотворила существо, описанное в книжке, которую отец принес из своего старого мира, а девочка отыскала в его личной библиотеке. В заглавии говорилось что-то о мифологии или мифах. Книжка оказалась страшно интересной и по сюжету, и по языку. Мистая довольно быстро с ней расправилась. И описанные там существа крепко засели у нее в памяти. Гигант, черпавший силу от земли. Подменыш, который мог превращаться в кого и что угодно. Первых двух монстров она и создала на основе этих воспоминаний. На самом деле они были не совсем монстры, всего лишь существа с нечеловеческими возможностями.
И вплоть до сегодняшнего дня Ночная Мгла, казалось, была вполне удовлетворена. Но утром ведьма заявила, причем довольно резко, что хочет, чтобы Мистая создала третьего монстра, причем более могущественного и менее человекоподобного, чем первые два. Впервые с момента своего пребывания в Бездонной Пропасти Мистая поинтересовалась, зачем. Для чего нужен третий монстр? В чем смысл задания, если она успешно справилась с первыми двумя? На секунду ей показалось, что Ночная Мгла разозлилась. Необычные глаза ведьмы чуть потемнели, и напряглись мышцы на тонкой шее. Затем Ночная Мгла на мгновение отвернулась, чтобы девочка не видела ее лица, и сразу же повернулась обратно:
— Слушай меня, Мистая. — Ведьма говорила спокойно, взвешенно и тихо. — Я хотела скрыть это от тебя, но, похоже, не удастся. На твоего отца уже напал Райделла со своим чародеем. Против Бена выставляют различные существа, и он вынужден прибегать к чарам советника Тьюса и магии Паладина, чтобы уцелеть. Пока что ему это удается. Но чародей Райделла призовет более могучие силы. И в конечном счете твой отец не сможет защититься. И тогда настанет твой час.
Лучшая защита от монстра — другой монстр. В этом и есть цель упражнения.
Логика Ночной Мглы победила сомнения Мистаи. Поэтому весь день девочка усиленно работала над заданием. Близился закат, и она устала. Понукание ведьмы завело ее далеко, и кое-что из того, что она наколдовала, испугало саму девочку. Кое-какие созданные ею существа действительно ужасали. Но Ночная Мгла быстренько убрала их прочь туда же, куда убрала и первых двух, и тщательно заперла, к великому облегчению Мистаи. Она не испытывала ни малейшего желания когда-либо вновь увидеть первые плоды своей фантазии.
И вот теперь девочка сидела в одиночестве у костра — единственного освещения, которое допускала ведьма в Бездонной Пропасти после наступления темноты, — и месила хлеб, чтобы запечь вместе с овощами. Сельдерей в свое время обучил ее этому. Мистая в основном готовила себе сама, поскольку ведьма ела меньше болотного щенка. Вообще-то говоря, Ночная Мгла редко задерживалась по окончании дневных занятий, исчезая туда, где пребывала, возможно, в одиночестве. Изредка она оставалась поблизости, исчезнув всего лишь из поля зрения. Когда ведьма так поступала, Мистая всегда ощущала ее присутствие. Чем ближе они становились друг другу, тем лучше Мистая чувствовала ведьму. Как будто при совместном использовании магии что-то связывало их все больше и больше как физически, так и эмоционально, образовывая узы, позволявшие девочке лучше понимать ведьму. Она не могла читать мысли или намерения Ночной Мглы, но чувствовала ее присутствие и передвижение. Мистая размышляла, чувствует ли ведьма то же самое в отношении нее, и каким-то образом поняла, что нет.
Этой ночью Ночная Мгла не исчезла, как обычно, а присела рядом с Мистаей у костра. Она молча наблюдала, как девочка раскатывает тесто в лепешки, моет и чистит овощи, выкладывает все это на сковородку и ставит на огонь. Она продолжала тихо смотреть, когда Мистая сняла сковородку с огня и принялась есть. Ведьма сидела как изваяние, смотря на манипуляции девочки так, будто в жизни ничего интереснее не видела. Мистая не тормошила ее, не приставала. Девочка знала, что ведьма заговорит только тогда, когда сама решит.
Но ведьма заговорила лишь тогда, когда сковородка и тарелки были вымыты и сложены в большой деревянный ларь, стоявший посередине поляны.
— Я довольна тобой, Мистая. Меня радует твое умение. Поразительный прогресс. Девочка глянула на ведьму.
— Спасибо, — сказала она и опустила глаза.
— Сегодня ты особенно хорошо поработала. То, что ты сотворила, просто чудо. А ты сама довольна?
— Да, — солгала Мистая.
Ночная Мгла подняла белое холодное лицо вверх, будто хотела увидеть звезды, затем снова посмотрела на огонь костра.
— Скажу тебе правду. Я не была уверена, что тебе окажутся по силам задачи, которые я ставила перед тобой. Боялась, что ты не сможешь овладеть секретами магии. — И глаза ведьмы уставились на девочку. — С самого начала мне было ясно, что магия в тебе очень сильна. И что твои потенциальные возможности безграничны. Но просто обладать магией недостаточно. Нужно еще кое-что. Первое — это желание. Второе — решительность. Умение сосредоточиться и понимание цели. Магия похожа на большую кошку. Ты можешь укротить ее и управлять ею, но никогда нельзя допускать, чтобы в твоих глазах заметили страх.
— Я не боюсь магии, — твердо заявила Мистая. — Она принадлежит мне. И похожа на старого друга. Ведьма одарила девочку короткой улыбкой:
— Да, я вижу, ты обращаешься с ней как с другом. Тебе с ней легко, но при этом ты не относишься к ней легкомысленно. У тебя прекрасное чувство равновесия. — Ночная Мгла помолчала. — Ты напоминаешь меня в твоем возрасте.
— Правда? — удивилась Мистая. Ведьма посмотрела куда-то мимо девочки отсутствующим взглядом.
— И даже очень. Теперь это кажется странным, но когда-то мне было столько же лет, сколько тебе сейчас. Я тоже была девочкой, раскрывшей свой дремлющий дар. Тогда я только начала искать свое место в жизни, изучала свои колдовские возможности. Я была моложе тебя, когда впервые обнаружила, что обладаю магией. Это было очень-очень давно.
Она замолчала, по-прежнему глядя куда-то вдаль. Мистая придвинулась ближе.
— Расскажи подробнее, — попросила девочка. Ночная Мгла пожала плечами:
— Прошлое давно ушло.
— Но мне бы хотелось услышать. Я хочу знать, что ты чувствовала тогда. А вдруг твой рассказ поможет мне лучше разобраться в себе самой. Пожалуйста, не отказывай мне.
Странные красные глаза сфокусировались и впились в глаза девочки. Они смотрели столь зло, что Мистая на мгновение испугалась. Затем глаза ведьмы стали тусклыми и как бы покрылись дымкой.
— Я родилась в волшебных туманах, — начала свой рассказ Ночная Мгла, неподвижная, как отбрасываемая луной тень в безветренную ночь. Она провела тонкими пальцами по прямым черным волосам. — Как и ты, я унаследовала кровь нескольких миров. И как ты, унаследовала дар. Моей матерью была колдунья, пришедшая из одного из граничащих с Заземельем миров, где магии боятся. Моя мать была очень могущественная и могла свободно ходить туда-сюда сквозь волшебную пелену. Она не относилась к волшебным существам, но спокойно жила среди них. Однажды, переходя из одного мира в другой, она повстречала моего отца. Отец был оборотнем, существом, не имеющим постоянной формы, и принимающим ту форму, которая в данный момент удобнее всего. Он увидел мою мать и влюбился. И превратился в то, что привлекло ее внимание. В волка, черного зубастого волка. В конце концов он соблазнил ее и сделал своей. — Ночная Мгла рассказывала ровным, лишенным эмоций голосом, но все-таки Мистая уловила легкое напряжение. — Какое-то время он держал ее рядом с собой, а потом покинул и пошел дальше. Он был легкомысленным и безответственным созданием, как большинство волшебного народа, неспособным понять требования и ответственность в любви. Я родилась от этого союза, зачатая в весеннем свете, когда осколки зимы разлетаются тающим льдом.
Взгляд ведьмы снова устремился вдаль. Ее слова, поэтичные, исполненные лирики, остались для девочки совершенно непонятными.
— Когда отец зачал меня, он был в волчьем обличье. Мать рассказывала, что жарко обнимала его тогда и, полагаю, не уступала ему в страсти. — Ведьма моргнула, как бы прогоняя возникшие в мозгу видения. — Я взяла от каждого из них, зверя и колдуньи, эльфа и человека, магию одного мира и магию другого. Я родилась с глазами, способными заморозить тебя живьем. Родилась с умением превращаться в животных, с презрением и к жизни, и к смерти. — Ночная Мгла грустно вздохнула. — Но все же я была ребенком, и рано осталась совсем одна. Отец ушел еще до моего рождения. Мать дала мне жизнь, и вскоре ее забрали.
Ведьма замолчала, а горечь ее последних слов как бы повисла в воздухе. Мистая терпеливо ждала, понимая, что раскрывать рта не стоит.
— Эльфы обрекли ее на скитания за то, что она старалась стать вровень с ними. Она связалась с эльфом и понесла от него ребенка, а это было запрещено. Из-за этого она стала изгоем. Ее выгнали из волшебных туманов и запретили возвращаться. Она умоляла эльфов сжалиться. Она хотела, чтобы я прошла выучку и приобрела опыт, который могли дать только они. Она хотела, чтобы я жила как отец и она сама. Хотела для меня многого. Но ей отказали. Отправили в ее собственный мир. А это было равносильно смертному приговору. Слишком долго она переходила из одного мира в другой, проходила сквозь волшебную пелену, порхала туда-сюда как бабочка. Оказаться привязанной к одному миру было для нее невыносимо. Она терпела, сколько могла. А потом отбросила всякую предосторожность и попыталась снова пройти сквозь пелену. Вошла в нее и никогда больше не вышла. Исчезла, как дымок на ветру.
Казалось, силу ее слов можно пощупать руками. Глаза ведьмы снова сфокусировались, и чудилось, что вот-вот проткнут насквозь.
— Видишь, насколько мы с тобой похожи. Как и ты, я была предоставлена самой себе и сама узнала, кто я есть. Как и от тебя, от меня утаивали права, положенные мне по рождению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31