И вполне возможно, что подвернется что-то совершенно фантастическое и станет для них последней реальной надеждой.

6. ГАЛАКТЫ

Первая фаза битвы стала всеобщей свалкой. Два десятка воюющих групп накидывались друг на друга, проверяли, искали бреши в защите. На орбитах уже появилось несколько взорванных корпусов, разбитых, покореженных, зловеще светившихся. Вокруг клубились облака плазмы, блестели обломки раскаленного металла.
В своем флагманском корабле кожистая королева смотрела на экраны, показывающие ход битвы. Она лежала на широких мягких подушках и задумчиво поглаживала широкие чешуйки на животе.
На дисплеях, обступивших ложе Крат, было видно множество опасностей. На одном изображении была нанесена сеть линий, показывающих аномальные вероятности. На других показаны были зоны опасной пси-депрессии.
Видны были огни других флотов, перегруппировывавшихся после первой фазы. На краях по-прежнему бушевала схватка.
Крат облокотилась на подушку влетуровой кожи. Перегруппировалась, чтобы уменьшить давление на третий живот. Боевые гормоны всегда ускоряли ее внутренние процессы. В древности это было очень неудобно, ибо вынуждало ее предков по женской линии оставаться в гнезде, а битвы предоставлять глупым самцам.
Но теперь все иначе.
К ней подошло маленькое птицеобразное существо. Крат взяла с протянутого подноса линг-сливу. Откусила, наслаждаясь соком, который потек по языку и усам. Маленький форски проникновенно запел балладу о радостях битвы.
Разумеется, птицеподобные форски возвышены до полного разума. Поступить иначе с расой клиентов означало бы нарушить Кодекс Возвышения. Но, хотя они умеют разговаривать и даже летать в космических кораблях, у них напрочь отсутствует честолюбие. Они слишком незаменимы в качестве домашней прислуги и развлечения, чтобы сделать их специализированными. И способность адаптироваться могла бы помешать им прекрасно выполнять свои функции.
Неожиданно погас один из маленьких экранов. Уничтожен истребитель в арьергарде соро. Крат почти не обратила на это внимания. Пока потери несущественны.
Командная рубка разделена на секции. Со своего места в центре Крат может заглянуть в любую из них. Там суетятся многочисленные клиенты соро, каждый готов исполнить ее волю согласно своему узкому профилю.
В секциях навигации, обнаружения и боевой оживление наконец стихало. Зато в секции планирования суета усилилась, экипаж оценивал возможности, включал вероятные союзы с силами воспринимающих и нарушителей.
Из секции обнаружения высунулся младший офицер паха. Полуприкрыв глаза, Крат видела, как он метнулся к пищевой станции, схватил кружку дымящегося амоклаха и торопливо вернулся на пост.
Паха разрешалось больше видового разнообразия, чем форски, чтобы увеличить их численность, как ритуальных воинов. Крат управляла ими с трудом, но такова цена, которую приходится платить за настоящих воинов. Поэтому она решила не выказывать никакой реакции. Слушала песню маленького форски о грядущей победе, о славе, которая ожидает Крат, когда она захватит землян и выведает их тайны.
Рявкнули клаксоны. Форски в тревоге подпрыгнул и убежал в свою нору. Показались бегущие отовсюду паха.
– Рейдер танду! – крикнул офицер из секции тактики. – Между кораблями два и двенадцать прямо в середине нашего строя! Необходим срочный маневр! Быстро!
Флагманский корабль вздыбился, избегая линии снарядов. На экранах Крат эти снаряды видны, как гневно пульсирующие синие точки: отчаянный крейсер танду проник в самый центр ее флота и ведет огонь по кораблям соро.
Будь прокляты эти вероятностные двигатели! Крат знала, что никто не передвигается быстрее танду, потому что ни один корабль не отважится на такое!
Крат раздраженно дернула брачным когтем. Корабли соро так старались увернуться от снарядов, что не вели ответного огня.
– Глупцы! – засвистела Крат в свой коммуникатор. – Шестой и десятый корабли, оставайтесь на месте и ведите огонь по этому убожеству!
И прежде чем ее слова достигли капитанов, прежде чем соро начали стрелять, ужасный корабль танду стал саморазрушаться. Только что он был здесь, свирепый и смертоносный, сражаясь со множеством растерянных противников. И вот его уже окружило облако бесцветных искр. Защитные поля не выдержали, и крейсер сложился, как карточный домик.
С яркой вспышкой танду исчез, оставив только облако пара. Сквозь защитные экраны своего корабля Крат услышала страшный пси-рев.
«Повезло нам, – подумала Крат, когда пси-шум начал стихать. – Не зря другие расы не пользуются методами танду. Но если бы этот корабль продержался еще некоторое время...»
Но пока никакого вреда не причинено, и Крат отметила, что экипаж сыграл свою роль. Однако некоторые не очень-то торопились и придется их наказать...
Она подозвала главного тактика, высокого могучего паха. Воин подошел к ней. Он пытался сохранить гордую осанку, но опущенные реснички сказали Крат, что тактик понимает, что его ждет. Крат низко зарычала.
Начала говорить, и в этот момент командующая флотом соро почувствовала сильное давление внутри. Крат задергалась, тяжело дыша, а офицер паха бежал. Наконец Крат взвыла и почувствовала облегчение. И через минуту снесла яйцо.
Взяла его, на время забыв о наказании и битвах. Следуя инстинкту, который сохранился еще с того времени, когда два миллиона лет назад ее раса была возвышена робкими хулами, Крат вдохнула запах феромонов и начала слизывать родовую слизь с трещин, покрывающих кожистую поверхность яйца.
Крат лизала долго, продлевая удовольствие. И покачивала яйцо, подчиняясь древнему неослабевшему чувству.

7. ТОШИО

Разумеется, участвовал и корабль. С девятилетнего возраста все сны Тошио связаны с кораблями. Вначале корабли из пластила и джаббера в проливах и архипелагах Калафии, позже корабли в космосе. Тошио мечтал о кораблях всех модификаций, даже кораблях могучих галактических патронов, которые он надеялся когда-нибудь увидеть.
Сейчас ему снилась корабельная шлюпка. Вместе с Акки по поручению небольшой человеческо-дельфиньей колонии его родной планеты он выходит в море на аутригере. Значок Калафианской академии ярко сверкает под лучами Альфы. Плавание начинается в прекрасный, полный ароматов день.
Но скоро погода портится, все вокруг становится под цвет воды, море – мрачным, черным, потом сменяется вакуумом, и неожиданно повсюду вспыхивают звезды.
Тошио заботит воздух. Ни у него, ни у Акки нет скафандров. Трудно дышать в вакууме!
Он уже собирается поворачивать домой, когда видит преследователей. Галакты, всех цветов и форм, с длинными мускулистыми руками или с маленькими цепкими клешнями, и – что гораздо хуже – все мощно гребут к нему. И гладкие носы их лодок сверкают, как звезды.
– Что вам нужно? – кричит он, гребя изо всех сил, чтобы уйти. (А нет ли на лодке мотора?)
– Кто твой хозяин? – кричат они на тысяче разных языков. – Он рядом с тобой?
– Арки фин! Фины наши клиенты! Мы возвысили их и освободили!
– Значит, они свободны, – отвечают галакты, приближаясь. – Но кто возвысил тебя? Кто освободил тебя?
– Не знаю! – кричит он. – Может, мы сами это сделали! – И все больше напрягается, слыша хохот галактов. Пытается дышать жестким вакуумом. – Оставьте меня в покое! Я хочу домой!
Неожиданно впереди показывается флот. Корабли кажутся больше луны, больше звезд. Они темные и тихие, и даже галакты их пугаются.
И тут передний из огромных шаров начинает раскрываться. И Тошио замечает, что нет Акки. Нет и его лодки. И галакты исчезли.
Ему хочется крикнуть, но надо беречь воздух.

Пронзительный свист вызвал боль, но привел его в себя. Тошио резко сел и почувствовал, как закачались сани. Смутно виден горизонт, свежий ветер обвевает лицо. В ноздрях запах Китрупа.
– Вовремя, Поднимающийся-по-Лестницам. Мы уже испугались за тебя.
Тошио увидел плывущую рядом Хикахи, она поглядывала на него одним глазом.
– Как дела, остроглазый малыш?
– Кажется... все в порядке.
– Тогда займись своим шлангом. Нам пришлось перекусить его, чтобы ты мог вздохнуть.
Тошио потрогал ровный, словно отрезанный ножом край. Заметил, что обе его руки аккуратно перевязаны.
– Кто-нибудь еще ранен? – спросил он, одновременно отыскивая сумку с инструментами.
– Несколько небольших ожогов. Убедившись, что ты жив, мы наслаждались битвой. Спасибо за то, что рассказал о Сассии. Мы никогда бы не заглянули туда, если бы тебя не поймали. Сейчас ее освобождают.
Тошио знал, что должен быть благодарен Хикахи: она представила его неудачу в таком выгодном свете. На самом деле его следовало бы отругать за то, что он самовольно и безрассудно покинул строй и чуть не погиб.
Но Тошио был слишком опустошен, чтобы чувствовать благодарность к лейтенанту-дельфину.
– Фип-пита еще не нашли?
– Никаких следов.
Медленное вращение Китрупа привело солнце в положение, соответствующее примерно часам четырем на Земле. На востоке собирались низкие облака. Вода, недавно такая гладкая, покрылась рябью.
– Может быть небольшой шторм, – сказала Хикахи. – Возможно, глупо следовать земным инстинктам на другой планете, но, кажется, опасаться нам нечего...
Тошио взглянул вверх. Что-то на юге. Он прищурился.
Снова. Вспышка, еще, несколько подряд. Две вспышки в быстрой последовательности, почти невидимые в блеске моря.
– Как давно это продолжается? – спросил он, показывая на юг.
– О чем ты, Тошио?
– Вспышки. Это молнии?
Глаза Хикахи расширились, рот слегка искривился. Она забила в воде плавниками, повернулась к югу.
– Я ничего не вижу, Остроглазый. Расскажи, что видишь ты.
– Многоцветные вспышки. Огни. Много... – Тошио перестал чинить свой воздушный шланг. Смотрел вдаль, стараясь вспомнить.
– Хикахи, – медленно сказал он. – Мне кажется, во время схватки с водорослями меня вызывал Акки. На ваш приемник не поступила информация?
– Нет, Тошио. Ты знаешь: мы, фины, не способны на абстрактное мышление во время схватки. Постарайся вспомнить, что он сказал.
Тошио коснулся лба. Ему совершенно не хотелось вспоминать о встрече с хищной водорослью. Все сливалось в кошмар, в путаницу цветов, звуков, движений.
– Мне кажется... он что-то сказал о радиомолчании... о возвращении назад... о космической битве.
Хикахи свистнула и ударила плавниками по воде, откидываясь назад. Тут же вернулась, мощно забила хвостом.


Всем собраться
Всем вверх
Повернуть и вверх!

Плохой тринари. В дельфиньем праймале есть оттенки, которых Тошио, конечно, не понимает. По его спине пробежал холодок. От Хикахи он меньше всего ожидал праймала. Сворачивая шланг, он подумал, что им может дорого обойтись его забывчивость.
Тошио плотно закрыл свою лицевую пластину и нажал клапан плавучести на санях, одновременно поглядывая на огоньки по краям своего шлема. Со скоростью калафианца четвертого поколения он проделал всю проверку перед спуском.
Нос саней начал медленно погружаться, и море взорвалось справа. В пене и потоках выдыхаемого воздуха возникли семь дельфинов.
– С-с-сассия привязана к твоей корме, Тошио. Можешь поторопиться? – спросил Кипиру. – Не время мечтать и сочинять мелодии.
Тошио поморщился. Как мог Кипиру отчаянно сражаться за жизнь человека, которого так презирает?
Он вспомнил, как ворвался Кипиру в водоросль, какой отчаянный был у него взгляд и как обрадовался дельфин, увидев его. Но сейчас он по-прежнему жесток и насмешлив.
На востоке ослепительно вспыхнуло, все небо осветилось. Дельфины, как один, закричали и мгновенно нырнули – все, кроме Кипиру, который остался рядом с Тошио, а на востоке из-за туч на полуденное небо лился огонь.
Наконец сани погрузились, но в последнее мгновение Тошио и Кипиру увидели битву гигантов.
Огромный стреловидный космический корабль в огне и пробоинах летел на них. Из трещин по бокам у него вырывались столбы дыма, которые ветер относил в узкую полосу сверхзвукового фронта. Ударная волна заставила дрогнуть даже защитные поля огромного корабля, разрывы гравитации и плазмы сверкали с невероятной перегрузкой.
Не более чем в четырех корпусах за гигантом неслись два истребителя крючкообразной формы. Из каждого трилистника вырывались потоки антиматерии, с громом они дважды достигли цели.
Тошио находился на глубине пяти метров, когда до него долетел звуковой удар. Сани перевернулись и продолжали вертеться в таком грохоте, словно обрушился дом. Вода превратилась в кипящий водоворот пузырей и тел.
Сражаясь с санями, Тошио поблагодарил Ифни за то, что не задержался на поверхности. У Морграна они видели, как гибнут корабли. Но не так близко.
Шум наконец перешел в долгое ровное ворчание. Тошио удалось выровнять сани.
Труп Сассии по-прежнему был привязан к корме. Остальные фины, слишком испуганные или благоразумные, чтобы подниматься на поверхность, по очереди подплывали к небольшим воздушным куполам, расположенным под санным днищем. Тошио должен был удерживать сани в равновесии. В кипящей воде сделать это было нелегко, но он выполнял все необходимое не задумываясь.
Они находились у западного склона большого серого металлического острова. Разделенные промежутками, со склона свисали водоросли. Не похожие на странного хищника, но никакой гарантии.
Тошио все больше и больше не нравилось это место. Он хотел вернуться домой, где опасности известны, где с ними легко справиться: ядовитые водоросли, островные черепахи и тому подобное – и нет никаких ити.
– Как ты? – спросила подплывшая Хикахи. Лейтенант-дельфин излучала спокойствие.
– Нормально, – ответил Тошио. – Хорошо, что я успел рассказать о сообщении Акки. У вас есть все основания сердиться на меня.
– Не глупи. Мы возвращаемся. Брукида устал, и я привязала его под воздушным куполом. Поплывешь впереди с разведчиками. Мы следом. Давай!
– Есть, сэр. – Тошио посмотрел на приборы и включил двигатель. Винты загудели, сани начали ускоряться. Несколько самых сильных пловцов держались рядом, склон острова медленно уходил направо.
Через пять минут они пустились в путь. И не успели они удалиться, как ударило цунами.

Не очень большая волна, первая из ряда кругов, разошедшихся оттуда, куда упал булыжник. Только булыжником оказался космический корабль длиной в полкилометра, который упал со сверхзвуковой скоростью всего в пятидесяти километрах.
Волна швырнула сани вверх и в сторону, чуть не сбросив при этом юношу. Морские отбросы, растения, мертвые и живые рыбы закружились, как листва в урагане. Рев оглушал.
Тошио отчаянно вцепился в руль. Несмотря на очень сильное сопротивление, ему удалось поднять и направить сани против волны. Как раз вовремя он ушел из направленного ко дну потока, маленькое судно двинулось на восток.
Слева пронеслась пепельно-серая фигура. Тошио узнал Кипиру, который пытался удержаться в разбушевавшейся воде. Дельфин крикнул что-то непонятное на тринари и исчез.
Какой-то инстинкт вел Тошио. А может, помогал экран сонара, который, хотя и покрылся рябью, сохранил смутные исчезающие очертания местности, всего несколько мгновений назад вырисовывающейся так четко. Тошио старался как можно круче повернуть сани влево.
Рев двигателей, работавших на пределе, усилился: Тошио отчаянно свернул. Впереди возвышался огромный мрачный металлический остров! Уже ощущалось встречное течение, начала формироваться огромная волна.
Тошио хотел закричать, но борьба отняла у него все силы. Он стиснул зубы и стал в ужасе считать секунды.
В облаке пузырей сани пролетели мимо северной оконечности острова. Тошио находился под водой; посмотрев вниз, он увидел метрах в десяти справа береговую растительность. Он летел на гребне высокой волны.
И пролетел мимо острова. Океан раскрылся перед ним: глубокие борозды на дне, темные и словно бездонные. Тошио наклонил носовые лопасти и продул баки. Сани быстро начали погружаться.
Опасно накренилась корма. Тошио миновал груду обломков, за ней начинались тьма и холод, но Тошио приветствовал их как убежище.
Внизу, в спокойной глубине, перед ним открылась долина. Он по-прежнему чувствовал, как вверху перекатываются волны цунами. Водоросли вокруг раскачивались необычайно сильно. Со всех сторон падал медленный дождь обломков, но во всяком случае вода больше не пытается забить его насмерть. Тошио выровнял сани и направился к центру долины, подальше от всего. И позволил себе расслабиться, реагируя выбросом адреналина на ощущение боли избитых мышц.
1 2 3 4 5 6 7