— прорычал Георгий.
— Сочувствую… но, увы, брак наш заключен явно не на небесах.
— Ты очень храбрая на людях.
— А ты очень крутой мальчик.
— Как и твой Джулио. Мария улыбнулась.
— Да Джулио кроток как ягненок! Он никогда не выходит из себя.
— Стало быть, в вашем союзе верховодишь ты! — В глазах Георгия застыло безмерное отвращение.
— А ты предпочитаешь женщин нежных и покорных. Тебе бы родиться султаном, чтобы жены и наложницы падали перед повелителем ниц.
Темные ресницы затрепетали и опустились. Красивые губы скривились.
— Нынче вечером решается одно дело, которому я посвятил не один месяц напряженного труда. Я тебе не доверяю и не оставлю тут одну. Вдруг ты подцепишь какого-нибудь парня. И это — то в первую нашу брачную ночь!
— Никого я не собираюсь подцеплять!
— Я не слепой и вижу, какими глазами смотрят на тебя мужчины. Словно изголодавшиеся по любви матросы! — Георгий даже зубами скрипнул. — А ведь ты и пальцем не пошевелила, чтобы привлечь их внимание. Порядочной женщине не пристало сидеть в баре одной…
— Но со мною был Никос…
— Ты его до бесчувствия напоила!
— Он болен, у него жар. К тому же мальчик явно не привык пить! Кстати, это я настояла, чтобы он выпил…
— И эта его сговорчивость будет стоить ему места!
Мария смертельно побледнела.
— Это бесчестно, Георгий! Я заставила его выпить виски…
— А признаваться тебе в любви тоже ты заставила?
— Что ты несешь? — Черные глаза сверкнули, ноздри тонкого носа затрепетали.
— Я своими ушами слышал, что он тебе говорил… Мой слуга делал моей законной жене недвусмысленные предложения!
— Твоей жене? Я тебе не жена! — гневно бросила Мария. — Я не стала бы твоей женой и за все сокровища мира!
— Ну, думаю, за эту цену ты стала бы кем угодно… Впрочем, стоишь ты куда дешевле, — цинично усмехнулся Георгий. — Сколько заплатил Алессандро за твое юное тело? А ведь он лишь снял для тебя домик. Не купил даже, а снял!
И Мария, не выдержав такого глумления над памятью отца, выплеснула остатки вина в красивое самодовольное лицо.
— Рядом с тобой неандерталец-английский денди!
С этими словами она встала и направилась к выходу из бара. Георгий последовал за ней, и в лифт они вошли вместе. Мария остервенело жала на кнопку. Ненависть душила ее. И тут со странной ухмылкой Георгий сомкнул руки вокруг ее хрупкого тела.
— Пусти меня, дикарь! — выдохнула Мария.
Георгий глядел на нее сверху вниз мерцающими бездонными глазами, сильные пальцы скользнули по ее спине… Вот он привлек ее к себе. Мария словно окаменела, так близко было теперь это стройное мускулистое мужское тело. Исходящий от него жар и пряный аромат околдовывали, заставляли терять голову. Что-то внутри нее судорожно сжалось, сердце готово было выпрыгнуть из груди…
— Ты ведь заигрывала со мною, правда? — прошептал Георгий, и на чувственных губах заиграла дьявольская усмешка.
— Я… заигрывала с тобой? Но я… я выплеснула вино тебе в лицо!
Подернутые дымкой изумрудные глаза встретились с обжигающим взглядом черных пылающих глаз Георгия-и время остановилось. Мария чувствовала, как ритм сердца замедлился и каждый удар эхом отдается у нее в ушах. Она хватала ртом воздух… Нет, в ужасе твердила себе Мария. Я и не думала с ним заигрывать…
Медленно опуская черноволосую голову, Георгий улыбался зовущей, ленивой улыбкой. Марию почти парализовало, когда губы его прильнули к ее рту. Внутри у нее словно забушевало свирепое пламя, и девушка страстно ответила на поцелуй. Ощутив искусные касания его языка, глухо застонала от наслаждения. Неведомая доселе сила заставляла льнуть к нему, каждая клеточка ее тела стремилась ему навстречу…
Но вот он оторвался от ее губ, не обращая внимания на мертвенную бледность девушки, и вывел ее из лифта. Низвергнутая с небес на бренную землю Мария совершенно растерялась. Когда они вошли в номер, Георгий снова уверенно привлек ее к себе. Сила, исходившая от него, влекла неудержимо, как влечет пчелу медовый аромат цветка. Мерцающий взгляд словно обволакивал, пробуждая ответный жар и горячечную дрожь.
— Скажи, что хочешь моей любви до самого рассвета, — хрипло прошептал Георгий, — и я отвечу, что утолю любое твое желание — Мария невольно вздрогнула и отпрянула.
— Сам же говорил, что не растаешь, — язвительно напомнила она ему.
— Я могу себе позволить растаять на одну ночь, а утром вновь окаменеть…
— Я изнемогаю от усталости… и потом, тебя ждет важная работа, — забормотала Мария, как громом пораженная невероятным открытием: она ничего никогда не хотела столь страстно, как этого мужчину! Она изнывала от желания, хотя разум бунтовал, а сердце отчаянно ненавидело его!
Черные брови грека сдвинулись, дивные губы вновь скривились.
— Христос Всемогущий, как же я терпеть не могу ломак. К тому же одна ночь-это все, что я могу тебе предложить. Я не плачу за секс…
— Мерзавец!
Вихрем ворвавшись в спальню и с треском захлопнув дверь, Мария прислонилась спиной к стене и спрятала в ладони пылающее лицо, пытаясь подавить рыдания…
Она лежала в темноте, обуреваемая презрением к себе самой. Потрясение, вызванное вспышкой страсти, еще не прошло. Будучи подростком, она подверглась нападению насильников, и, хотя ей удалось ускользнуть невредимой, ужасный случай отбил у нее желание экспериментировать с плотской любовью.
С возрастом недоверие Марии к сильному полу все возрастало. Всякий раз, стоило кому-нибудь взглянуть на нее с вожделением, как она забивалась в темный уголок или начинала огрызаться. Так было до тех пор, пока Джулио не убедил ее, что, убегая от проблем, их не решить…
Тогда она вознамерилась стать материально независимой, чтобы строить свою жизнь, не опираясь ни на кого. Отчаянное желание заработать побольше денег делало ее неутомимой. И тут появился Алессандро, подверг сомнению правильность ее жизненных ориентиров и убедил переехать в Рим. Тогда-то и начала она исподволь меняться, позволяя себе то, о чем раньше и подумать не могла…
Алессандро даже заставлял ее ходить с ним по магазинам, совершенно не понимая ее нелюбви к женственной одежде. Она опять уступила, получив в награду искреннее отцовское одобрение… Глаза Марии наполнились слезами. Алессандро немалых усилий стоило понять и принять их платонические отношения с Джулио. Но равнодушия дочери к большинству мужчин он так и не смог уразуметь. Да что там большинство, все без исключения мужчины оставляли ее равнодушной… до того самого дня, когда она нос к носу столкнулась в церкви с Георгием Демирисом…
Георгий… Единственный мужчина в мире, с которого ей хотелось сорвать одежду-и будь чтo будет. Щеки ее запылали от стыда. Так вот, какова она, сила плотского желания! Ничто не предвещало того, что случилось. Один поцелуй-она растеклась сладкой лужицей!
Хвала Небу, что еще несколько часов, и она никогда, никогда больше не увидит его! Ведь их встреча ровным счетом ничего не значит для Георгия. Не испытывая к ней ни капли любви или сострадания, он предложил ей близость на одну ночь! Да, он поддался искушению, но не настолько, чтобы не ощутить облегчения, когда она ему отказала. Она прекрасно видела это по его необыкновенно выразительным глазам…
Проснувшись как от толчка, она увидела, что Георгий стоит возле кровати и рассматривает ее. Растерянно моргая, Мария приподнялась.
— Ты всегда спишь одетая? — поинтересовался он, глядя на джинсы и майку, которые она надела еще вечером, сбросив платье.
Он был неотразим в коротком черном халате. И Мария заворожено уставилась на его бронзовую грудь, поросшую черными волосками. Опомнившись, девушка соскользнула с постели и бросилась в дальний угол спальни.
— Христос Всемогущий… что у тебя на уме? Думаешь, хочу на тебя напасть?
Георгий был искренне изумлен ее реакцией.
— Я устроюсь на кушетке, это как раз мне по росту…
— Мы вполне могли бы спать на кровати вдвоем. Сейчас три часа ночи, и я ни о чем не могу думать, кроме сна.
Но Мария молча выскочила из спальни, прикрыла за собой дверь и свернулась калачиком на кушетке.
Потревоженная отчаянным стуком в дверь, она сунула голову под подушку, застонала и, натянула на себя одеяло, успев слегка удивиться его волшебному появлению. Ночью никакого одеяла в помине не было… Окончательно разбудил ее громкий голос, что-то взволнованно говорящий по-гречески. Георгий, одетый в темно-серые брюки и белую шелковую сорочку, распахнул дверь. В номер вихрем ворвался Тео, потрясая газетой. Георгий пробежал глазами первую страницу, вполголоса выбранился на родном языке и умолк. Оба мужчины устремили пристальные взгляды на Марию.
Ничего не понимающая девушка уставилась на них широко раскрытыми невинными глазами. Георгий сделал знак, и телохранитель поспешил исчезнуть. И тут началось…
— Ах ты, вероломная, лживая гадина! Один шаг-и вот он уже рядом с нею. Железные руки схватили ее за плечи и затрясли.
— Да что с тобой! — воскликнула Мария, ошеломленная столь внезапным нападением.
— Клянусь, ты за это поплатишься!
— Да скажи наконец, что я сделала?
— Я идиот, что поверил тебе! А ведь мой адвокат предупреждал меня… Какого черта я его не послушался?
Георгий поглядел на нее так, что она смертельно побледнела и закрыла руками лицо. Пальцы его наконец разомкнулись, он выпрямился во весь свой рост и возвышался теперь над нею словно ангел мщения. Мария, дрожа всем телом, рухнула в кресло.
— Ты и вправду хочешь узнать, каково это-быть моей женой? — Девушке на мгновение почудилось, будто зрачки Георгия загорелись дьявольским огнем. — Каждый день, каждую секунду ты будешь жалеть, что покинула свою вонючую берлогу, где тебе самое место! Ты на коленях будешь умолять меня дать тебе развод! Но прежде чем это произойдет, я с тобой покончу!
С величайшим трудом Мария перевела дух.
— Я все еще не понимаю, о чем ты…
— Не смей мне лгать! — загремел Георгий. С пугливым любопытством Мария взглянула на газету, в ярости брошенную Георгием на кофейный столик. Он схватил ее и сунул ей прямо в лицо, словно неопровержимое доказательство вины. На первой странице красовался заголовок: «Тайный брак магната». Мария ахнула, увидев знакомую фотографию, — она сама, стоящая у входа в домик. В последний раз она видела этот снимок в красивой рамке у себя дома на камине… Фотография была сделана в тот самый день, когда она въехала в дом, неимоверно гордая тем, что теперь у нее есть собственная крыша над головой.
— Джулио… — в ужасе прошептала она, потому что только от него журналисты могли заполучить снимок.
— Джулио! — зарычал Георгий. — Я от него мокрого места не оставлю!
— Нет, это не Джулио! — в ужасе воскликнула Мария, глядя на стиснутые кулаки Демириса. Она сцепила дрожащие руки и облизнула пересохшие губы. — Это сделала я…
— Зачем ты его выгораживаешь? Впрочем, вы с ним заодно! Наверняка ты позвонила ему и рассказала, где мы остановились. Ведь раньше ты просто не знала, куда мы едем…
— Д-да, я ему звонила… — с трудом выдавила из себя Мария, склоняя рыжеволосую голову.
— Надеюсь, ты вполне осознаешь, что натворила! — Каждая фраза была подобна удару хлыста. — Елена тотчас узнает о нашем бракосочетании. У нее множество друзей в Риме, и, вполне естественно, она потребует от меня объяснений. Подумала ты об этом?..
Мария вздрогнула, по лицу ее покатились слезы.
— Разумеется, тебе плевать! — бушевал Георгий. — Тебя ослепила алчность! Алессандро ничего не оставил тебе, вот ты и взбесилась, правда? Несомненно, ты грезила о сказочных сокровищах. Но за две недели до смерти Алессандро, поддавшись безумию, приобрел развалины поместья на Сицилии. Им двигала только сентиментальность… Он вложил в эту безумную покупку все свои деньги, а гордость не позволила ему обратиться ко мне ни за советом, ни за помощью…
— На Сицилии? — хрипло пробормотала Мария, медленно поднимая голову.
— Кастель ди Сангро, бывшая резиденция семьи Казорати, со всей обстановкой и тысячью гектаров совершенно бесплодной земли, пригодной разве что для горных коз! — Георгий был вне себя от гнева. — Более того, расширять усадьбу запрещено-она, видите ли, расположена в охраняемой зоне! Развалины эти не были нужны никому, кроме Алессандро! Наследники покойного владельца были вне себя от счастья, когда он…
— Алессандро выкупил Кастель ди Сангро? — выдохнула Мария.
— Он всегда был сентиментален, — глухо уронил Георгий, явно не понимавший мотивов поведения покойного отца.
Но Мария все поняла… Ей показалось, что отец незримо присутствует в комнате. Фамильное поместье он хотел оставить в наследство единственной дочери. Поместье, проданное доведенной до отчаяния овдовевшей матерью Алессандро, когда ему самому было всего пятнадцать лет. Да, большую часть жизни отец прожил в Греции, но тоска по утраченному родовому гнезду не оставляла его всю жизнь. Еще подростком он поклялся над могилой отца, что когда-нибудь выкупит Кастель ди Сангро, даже если для этого ему придется заложить душу дьяволу…
— Он любил этот дом, — тихо пробормотала Мария. — Никакая цена не была для него чересчур высока…
— Это был акт финансового самоубийства. Если бы он был жив… — Голос Георгия дрогнул. — Если бы Алессандро был жив, ему пришлось бы либо признать себя банкротом, либо обратиться за помощью ко мне. Хочется думать, что он смог бы обуздать гордость и…
— А почему ты думаешь, что он не попросил бы о помощи жену?
— Господи! Да что же это за мужчина, который клянчит деньги у женщины? Послушай, с какой стати я обсуждаю с тобой семейные дела? — вдруг взорвался он. — Ступай и надень вчерашнее платье. Мы уезжаем из отеля.
— Пошел ты со своим «мы»! Я вызываю такси и еду домой!
Георгий издевательски улыбнулся.
— Нет, ты едешь со мной в Грецию! И если для этого мне придется ввести тебе снотворное, а потом связать по рукам и ногам, я сделаю это!
— В Г-грецию? — дрожащим голоском повторила Мария.
— Теперь встреча с Еленой, увы, неизбежна. — Георгий зло сверкнул глазами. — А это весьма огорчительно, поскольку я уже сказал ей, что наша помолвка расторгнута и мы расстались…
— Мне плевать, как ты будешь с ней объясняться. Ни в какую Грецию я не еду и переодеваться не собираюсь!
— В таком случае я сам сорву с тебя эти поганые штаны!
Мария поняла, что он не шутит… Пришлось ей волей-неволей направиться в спальню. Георгий вошел туда вместе с нею и выдернул телефонную вилку из розетки.
— С этой самой минуты ты отрезана от мира. А теперь переодевайся!
Мария в растерянности глядела на свое отражение в зеркале. Как мог Джулио так поступить? Он ведь прекрасно знал, что она не простит такого предательства…
Девушка робко выглянула из-за двери. Георгий надевал пиджак. Увидев игру мощных мускулов под тонким шелком сорочки и вспомнив его бронзовую грудь, которую она мельком видела ночью, Мария почувствовала, как во рту пересохло…
— Что ты копаешься? — зарычал Георгий. Теряя над собой контроль, она смущенно попросила:
— Пожалуйста, позволь позвонить Джулио… Мне во что бы то ни стало надо с ним поговорить…
Черные глаза полыхнули ненавистью. — Нет!
— Прошу тебя!
— Первая и главная добродетель греческой жены-покорность, — наставительно произнес Георгий, приближаясь к ней со сдержанной грацией леопарда. — И если ты не подпрыгнешь, когда я велю, моя тряпичная куколка, я проучу тебя!
— Я не могу ехать в Грецию! — в который раз повторила Мария уже в лифте.
— Стало быть, мне все же прихлопнуть как муху твоего дружка, да? — недобро прищурился Георгий. — Не сомневайся, душа моя, я могу это сделать. Я уже выяснил, что дядюшка Джулио так же алчен, как и племянничек. Так вот, пусть даже это выльется в кругленькую сумму, я добьюсь, что он выкинет вас обоих на улицу! Мария была сражена наповал. Георгий уже проведал, что они арендуют дом у дяди Джулио…
— Так ты… знаешь?
— Я не бросаю слов на ветер. Если мне наносят удар, я отвечаю тем же. Я заставлю твоего приятеля горько пожалеть, что он появился на свет, а еще сильнее о том, что он спал с тобой!
— Ты вне себя от злости и не соображаешь, что городишь!
— Злость обостряет мой ум, а тебя, похоже, делает еще глупее, чем ты есть!
— Джулио тут совершенно ни при чем!
Если Джулио и поднял на ноги прессу, то лишь потому, что искренне считал, что Георгий хочет ее обмануть. Верил, что, предав дело огласке, поможет ей.
— Ни за что не поверю, что ты способен причинить ему вред!
— И ты еще говоришь, что Алессандро рассказывал тебе обо мне!
Мария лихорадочно припоминала все то, что слышала от отца о Георгии. Прирожденный бизнесмен, неспособный мириться с поражением и потому всегда одерживающий победу. Безжалостный враг, никогда не забывающий обид. Человек, не ведающий, что такое страх… Единственное развлечение-секс. Неужели это помогает ему сохранять столь потрясающую фигуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Сочувствую… но, увы, брак наш заключен явно не на небесах.
— Ты очень храбрая на людях.
— А ты очень крутой мальчик.
— Как и твой Джулио. Мария улыбнулась.
— Да Джулио кроток как ягненок! Он никогда не выходит из себя.
— Стало быть, в вашем союзе верховодишь ты! — В глазах Георгия застыло безмерное отвращение.
— А ты предпочитаешь женщин нежных и покорных. Тебе бы родиться султаном, чтобы жены и наложницы падали перед повелителем ниц.
Темные ресницы затрепетали и опустились. Красивые губы скривились.
— Нынче вечером решается одно дело, которому я посвятил не один месяц напряженного труда. Я тебе не доверяю и не оставлю тут одну. Вдруг ты подцепишь какого-нибудь парня. И это — то в первую нашу брачную ночь!
— Никого я не собираюсь подцеплять!
— Я не слепой и вижу, какими глазами смотрят на тебя мужчины. Словно изголодавшиеся по любви матросы! — Георгий даже зубами скрипнул. — А ведь ты и пальцем не пошевелила, чтобы привлечь их внимание. Порядочной женщине не пристало сидеть в баре одной…
— Но со мною был Никос…
— Ты его до бесчувствия напоила!
— Он болен, у него жар. К тому же мальчик явно не привык пить! Кстати, это я настояла, чтобы он выпил…
— И эта его сговорчивость будет стоить ему места!
Мария смертельно побледнела.
— Это бесчестно, Георгий! Я заставила его выпить виски…
— А признаваться тебе в любви тоже ты заставила?
— Что ты несешь? — Черные глаза сверкнули, ноздри тонкого носа затрепетали.
— Я своими ушами слышал, что он тебе говорил… Мой слуга делал моей законной жене недвусмысленные предложения!
— Твоей жене? Я тебе не жена! — гневно бросила Мария. — Я не стала бы твоей женой и за все сокровища мира!
— Ну, думаю, за эту цену ты стала бы кем угодно… Впрочем, стоишь ты куда дешевле, — цинично усмехнулся Георгий. — Сколько заплатил Алессандро за твое юное тело? А ведь он лишь снял для тебя домик. Не купил даже, а снял!
И Мария, не выдержав такого глумления над памятью отца, выплеснула остатки вина в красивое самодовольное лицо.
— Рядом с тобой неандерталец-английский денди!
С этими словами она встала и направилась к выходу из бара. Георгий последовал за ней, и в лифт они вошли вместе. Мария остервенело жала на кнопку. Ненависть душила ее. И тут со странной ухмылкой Георгий сомкнул руки вокруг ее хрупкого тела.
— Пусти меня, дикарь! — выдохнула Мария.
Георгий глядел на нее сверху вниз мерцающими бездонными глазами, сильные пальцы скользнули по ее спине… Вот он привлек ее к себе. Мария словно окаменела, так близко было теперь это стройное мускулистое мужское тело. Исходящий от него жар и пряный аромат околдовывали, заставляли терять голову. Что-то внутри нее судорожно сжалось, сердце готово было выпрыгнуть из груди…
— Ты ведь заигрывала со мною, правда? — прошептал Георгий, и на чувственных губах заиграла дьявольская усмешка.
— Я… заигрывала с тобой? Но я… я выплеснула вино тебе в лицо!
Подернутые дымкой изумрудные глаза встретились с обжигающим взглядом черных пылающих глаз Георгия-и время остановилось. Мария чувствовала, как ритм сердца замедлился и каждый удар эхом отдается у нее в ушах. Она хватала ртом воздух… Нет, в ужасе твердила себе Мария. Я и не думала с ним заигрывать…
Медленно опуская черноволосую голову, Георгий улыбался зовущей, ленивой улыбкой. Марию почти парализовало, когда губы его прильнули к ее рту. Внутри у нее словно забушевало свирепое пламя, и девушка страстно ответила на поцелуй. Ощутив искусные касания его языка, глухо застонала от наслаждения. Неведомая доселе сила заставляла льнуть к нему, каждая клеточка ее тела стремилась ему навстречу…
Но вот он оторвался от ее губ, не обращая внимания на мертвенную бледность девушки, и вывел ее из лифта. Низвергнутая с небес на бренную землю Мария совершенно растерялась. Когда они вошли в номер, Георгий снова уверенно привлек ее к себе. Сила, исходившая от него, влекла неудержимо, как влечет пчелу медовый аромат цветка. Мерцающий взгляд словно обволакивал, пробуждая ответный жар и горячечную дрожь.
— Скажи, что хочешь моей любви до самого рассвета, — хрипло прошептал Георгий, — и я отвечу, что утолю любое твое желание — Мария невольно вздрогнула и отпрянула.
— Сам же говорил, что не растаешь, — язвительно напомнила она ему.
— Я могу себе позволить растаять на одну ночь, а утром вновь окаменеть…
— Я изнемогаю от усталости… и потом, тебя ждет важная работа, — забормотала Мария, как громом пораженная невероятным открытием: она ничего никогда не хотела столь страстно, как этого мужчину! Она изнывала от желания, хотя разум бунтовал, а сердце отчаянно ненавидело его!
Черные брови грека сдвинулись, дивные губы вновь скривились.
— Христос Всемогущий, как же я терпеть не могу ломак. К тому же одна ночь-это все, что я могу тебе предложить. Я не плачу за секс…
— Мерзавец!
Вихрем ворвавшись в спальню и с треском захлопнув дверь, Мария прислонилась спиной к стене и спрятала в ладони пылающее лицо, пытаясь подавить рыдания…
Она лежала в темноте, обуреваемая презрением к себе самой. Потрясение, вызванное вспышкой страсти, еще не прошло. Будучи подростком, она подверглась нападению насильников, и, хотя ей удалось ускользнуть невредимой, ужасный случай отбил у нее желание экспериментировать с плотской любовью.
С возрастом недоверие Марии к сильному полу все возрастало. Всякий раз, стоило кому-нибудь взглянуть на нее с вожделением, как она забивалась в темный уголок или начинала огрызаться. Так было до тех пор, пока Джулио не убедил ее, что, убегая от проблем, их не решить…
Тогда она вознамерилась стать материально независимой, чтобы строить свою жизнь, не опираясь ни на кого. Отчаянное желание заработать побольше денег делало ее неутомимой. И тут появился Алессандро, подверг сомнению правильность ее жизненных ориентиров и убедил переехать в Рим. Тогда-то и начала она исподволь меняться, позволяя себе то, о чем раньше и подумать не могла…
Алессандро даже заставлял ее ходить с ним по магазинам, совершенно не понимая ее нелюбви к женственной одежде. Она опять уступила, получив в награду искреннее отцовское одобрение… Глаза Марии наполнились слезами. Алессандро немалых усилий стоило понять и принять их платонические отношения с Джулио. Но равнодушия дочери к большинству мужчин он так и не смог уразуметь. Да что там большинство, все без исключения мужчины оставляли ее равнодушной… до того самого дня, когда она нос к носу столкнулась в церкви с Георгием Демирисом…
Георгий… Единственный мужчина в мире, с которого ей хотелось сорвать одежду-и будь чтo будет. Щеки ее запылали от стыда. Так вот, какова она, сила плотского желания! Ничто не предвещало того, что случилось. Один поцелуй-она растеклась сладкой лужицей!
Хвала Небу, что еще несколько часов, и она никогда, никогда больше не увидит его! Ведь их встреча ровным счетом ничего не значит для Георгия. Не испытывая к ней ни капли любви или сострадания, он предложил ей близость на одну ночь! Да, он поддался искушению, но не настолько, чтобы не ощутить облегчения, когда она ему отказала. Она прекрасно видела это по его необыкновенно выразительным глазам…
Проснувшись как от толчка, она увидела, что Георгий стоит возле кровати и рассматривает ее. Растерянно моргая, Мария приподнялась.
— Ты всегда спишь одетая? — поинтересовался он, глядя на джинсы и майку, которые она надела еще вечером, сбросив платье.
Он был неотразим в коротком черном халате. И Мария заворожено уставилась на его бронзовую грудь, поросшую черными волосками. Опомнившись, девушка соскользнула с постели и бросилась в дальний угол спальни.
— Христос Всемогущий… что у тебя на уме? Думаешь, хочу на тебя напасть?
Георгий был искренне изумлен ее реакцией.
— Я устроюсь на кушетке, это как раз мне по росту…
— Мы вполне могли бы спать на кровати вдвоем. Сейчас три часа ночи, и я ни о чем не могу думать, кроме сна.
Но Мария молча выскочила из спальни, прикрыла за собой дверь и свернулась калачиком на кушетке.
Потревоженная отчаянным стуком в дверь, она сунула голову под подушку, застонала и, натянула на себя одеяло, успев слегка удивиться его волшебному появлению. Ночью никакого одеяла в помине не было… Окончательно разбудил ее громкий голос, что-то взволнованно говорящий по-гречески. Георгий, одетый в темно-серые брюки и белую шелковую сорочку, распахнул дверь. В номер вихрем ворвался Тео, потрясая газетой. Георгий пробежал глазами первую страницу, вполголоса выбранился на родном языке и умолк. Оба мужчины устремили пристальные взгляды на Марию.
Ничего не понимающая девушка уставилась на них широко раскрытыми невинными глазами. Георгий сделал знак, и телохранитель поспешил исчезнуть. И тут началось…
— Ах ты, вероломная, лживая гадина! Один шаг-и вот он уже рядом с нею. Железные руки схватили ее за плечи и затрясли.
— Да что с тобой! — воскликнула Мария, ошеломленная столь внезапным нападением.
— Клянусь, ты за это поплатишься!
— Да скажи наконец, что я сделала?
— Я идиот, что поверил тебе! А ведь мой адвокат предупреждал меня… Какого черта я его не послушался?
Георгий поглядел на нее так, что она смертельно побледнела и закрыла руками лицо. Пальцы его наконец разомкнулись, он выпрямился во весь свой рост и возвышался теперь над нею словно ангел мщения. Мария, дрожа всем телом, рухнула в кресло.
— Ты и вправду хочешь узнать, каково это-быть моей женой? — Девушке на мгновение почудилось, будто зрачки Георгия загорелись дьявольским огнем. — Каждый день, каждую секунду ты будешь жалеть, что покинула свою вонючую берлогу, где тебе самое место! Ты на коленях будешь умолять меня дать тебе развод! Но прежде чем это произойдет, я с тобой покончу!
С величайшим трудом Мария перевела дух.
— Я все еще не понимаю, о чем ты…
— Не смей мне лгать! — загремел Георгий. С пугливым любопытством Мария взглянула на газету, в ярости брошенную Георгием на кофейный столик. Он схватил ее и сунул ей прямо в лицо, словно неопровержимое доказательство вины. На первой странице красовался заголовок: «Тайный брак магната». Мария ахнула, увидев знакомую фотографию, — она сама, стоящая у входа в домик. В последний раз она видела этот снимок в красивой рамке у себя дома на камине… Фотография была сделана в тот самый день, когда она въехала в дом, неимоверно гордая тем, что теперь у нее есть собственная крыша над головой.
— Джулио… — в ужасе прошептала она, потому что только от него журналисты могли заполучить снимок.
— Джулио! — зарычал Георгий. — Я от него мокрого места не оставлю!
— Нет, это не Джулио! — в ужасе воскликнула Мария, глядя на стиснутые кулаки Демириса. Она сцепила дрожащие руки и облизнула пересохшие губы. — Это сделала я…
— Зачем ты его выгораживаешь? Впрочем, вы с ним заодно! Наверняка ты позвонила ему и рассказала, где мы остановились. Ведь раньше ты просто не знала, куда мы едем…
— Д-да, я ему звонила… — с трудом выдавила из себя Мария, склоняя рыжеволосую голову.
— Надеюсь, ты вполне осознаешь, что натворила! — Каждая фраза была подобна удару хлыста. — Елена тотчас узнает о нашем бракосочетании. У нее множество друзей в Риме, и, вполне естественно, она потребует от меня объяснений. Подумала ты об этом?..
Мария вздрогнула, по лицу ее покатились слезы.
— Разумеется, тебе плевать! — бушевал Георгий. — Тебя ослепила алчность! Алессандро ничего не оставил тебе, вот ты и взбесилась, правда? Несомненно, ты грезила о сказочных сокровищах. Но за две недели до смерти Алессандро, поддавшись безумию, приобрел развалины поместья на Сицилии. Им двигала только сентиментальность… Он вложил в эту безумную покупку все свои деньги, а гордость не позволила ему обратиться ко мне ни за советом, ни за помощью…
— На Сицилии? — хрипло пробормотала Мария, медленно поднимая голову.
— Кастель ди Сангро, бывшая резиденция семьи Казорати, со всей обстановкой и тысячью гектаров совершенно бесплодной земли, пригодной разве что для горных коз! — Георгий был вне себя от гнева. — Более того, расширять усадьбу запрещено-она, видите ли, расположена в охраняемой зоне! Развалины эти не были нужны никому, кроме Алессандро! Наследники покойного владельца были вне себя от счастья, когда он…
— Алессандро выкупил Кастель ди Сангро? — выдохнула Мария.
— Он всегда был сентиментален, — глухо уронил Георгий, явно не понимавший мотивов поведения покойного отца.
Но Мария все поняла… Ей показалось, что отец незримо присутствует в комнате. Фамильное поместье он хотел оставить в наследство единственной дочери. Поместье, проданное доведенной до отчаяния овдовевшей матерью Алессандро, когда ему самому было всего пятнадцать лет. Да, большую часть жизни отец прожил в Греции, но тоска по утраченному родовому гнезду не оставляла его всю жизнь. Еще подростком он поклялся над могилой отца, что когда-нибудь выкупит Кастель ди Сангро, даже если для этого ему придется заложить душу дьяволу…
— Он любил этот дом, — тихо пробормотала Мария. — Никакая цена не была для него чересчур высока…
— Это был акт финансового самоубийства. Если бы он был жив… — Голос Георгия дрогнул. — Если бы Алессандро был жив, ему пришлось бы либо признать себя банкротом, либо обратиться за помощью ко мне. Хочется думать, что он смог бы обуздать гордость и…
— А почему ты думаешь, что он не попросил бы о помощи жену?
— Господи! Да что же это за мужчина, который клянчит деньги у женщины? Послушай, с какой стати я обсуждаю с тобой семейные дела? — вдруг взорвался он. — Ступай и надень вчерашнее платье. Мы уезжаем из отеля.
— Пошел ты со своим «мы»! Я вызываю такси и еду домой!
Георгий издевательски улыбнулся.
— Нет, ты едешь со мной в Грецию! И если для этого мне придется ввести тебе снотворное, а потом связать по рукам и ногам, я сделаю это!
— В Г-грецию? — дрожащим голоском повторила Мария.
— Теперь встреча с Еленой, увы, неизбежна. — Георгий зло сверкнул глазами. — А это весьма огорчительно, поскольку я уже сказал ей, что наша помолвка расторгнута и мы расстались…
— Мне плевать, как ты будешь с ней объясняться. Ни в какую Грецию я не еду и переодеваться не собираюсь!
— В таком случае я сам сорву с тебя эти поганые штаны!
Мария поняла, что он не шутит… Пришлось ей волей-неволей направиться в спальню. Георгий вошел туда вместе с нею и выдернул телефонную вилку из розетки.
— С этой самой минуты ты отрезана от мира. А теперь переодевайся!
Мария в растерянности глядела на свое отражение в зеркале. Как мог Джулио так поступить? Он ведь прекрасно знал, что она не простит такого предательства…
Девушка робко выглянула из-за двери. Георгий надевал пиджак. Увидев игру мощных мускулов под тонким шелком сорочки и вспомнив его бронзовую грудь, которую она мельком видела ночью, Мария почувствовала, как во рту пересохло…
— Что ты копаешься? — зарычал Георгий. Теряя над собой контроль, она смущенно попросила:
— Пожалуйста, позволь позвонить Джулио… Мне во что бы то ни стало надо с ним поговорить…
Черные глаза полыхнули ненавистью. — Нет!
— Прошу тебя!
— Первая и главная добродетель греческой жены-покорность, — наставительно произнес Георгий, приближаясь к ней со сдержанной грацией леопарда. — И если ты не подпрыгнешь, когда я велю, моя тряпичная куколка, я проучу тебя!
— Я не могу ехать в Грецию! — в который раз повторила Мария уже в лифте.
— Стало быть, мне все же прихлопнуть как муху твоего дружка, да? — недобро прищурился Георгий. — Не сомневайся, душа моя, я могу это сделать. Я уже выяснил, что дядюшка Джулио так же алчен, как и племянничек. Так вот, пусть даже это выльется в кругленькую сумму, я добьюсь, что он выкинет вас обоих на улицу! Мария была сражена наповал. Георгий уже проведал, что они арендуют дом у дяди Джулио…
— Так ты… знаешь?
— Я не бросаю слов на ветер. Если мне наносят удар, я отвечаю тем же. Я заставлю твоего приятеля горько пожалеть, что он появился на свет, а еще сильнее о том, что он спал с тобой!
— Ты вне себя от злости и не соображаешь, что городишь!
— Злость обостряет мой ум, а тебя, похоже, делает еще глупее, чем ты есть!
— Джулио тут совершенно ни при чем!
Если Джулио и поднял на ноги прессу, то лишь потому, что искренне считал, что Георгий хочет ее обмануть. Верил, что, предав дело огласке, поможет ей.
— Ни за что не поверю, что ты способен причинить ему вред!
— И ты еще говоришь, что Алессандро рассказывал тебе обо мне!
Мария лихорадочно припоминала все то, что слышала от отца о Георгии. Прирожденный бизнесмен, неспособный мириться с поражением и потому всегда одерживающий победу. Безжалостный враг, никогда не забывающий обид. Человек, не ведающий, что такое страх… Единственное развлечение-секс. Неужели это помогает ему сохранять столь потрясающую фигуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15