С ним Дима успел немного поговорить в пое
зде, утром. Знал, что у парня из родственников Ц только больная мать, кото
рой требовались деньги на лечение.
История Александра могла бы стать сюжетом для какой-нибудь обличительн
ой статьи или психологической драмы. Закончив восьмилетку, Гарин сразу п
ошел работать, так как мать его уже в те годы сильно болела, денег на жизнь
почти не было. Сашка стал трактористом. Зарабатывал нормально, им с матер
ью хватало.
Как-то раз, возвращаясь под вечер с дальнего колхозного поля, он заметил в
переди машину, плотно «севшую» в огромную лужу. Подъехав поближе, Гарин н
е без удовольствия признал в ней «семерку» районного военного комиссар
а Хайрулина. Майора из райвоенкомата недолюбливали многие. Кто за сволоч
ной характер и план по призыву, который Хайрулин стремился выполнять люб
ой ценой, не задумываясь, сколько горя он приносит в дома; кто за взятки, ко
торые ярый «служитель Родины» тряс с родителей призывников и на которые
, собственно, приобрел себе машину.
Майор, завидев знакомого тракториста, тут же начал вылезать из легковушк
и. Сашка злорадно ухмыльнулся, глядя, как ушли в грязь начищенные ботинки
офицера. Выскочив на сухое место, Хайрулин стал отчаянно махать руками, п
риказывая Гарину остановиться. Но Сашка, не сбавляя скорости, промчался
мимо. Может, это и сошло б ему с рук, да колесо трактора «Беларусь» ненарок
ом ухнуло в колдобину, и майора обдало фонтаном грязи.
Через несколько дней почтальон сунул в калитку Гариных повестку о призы
ве на действительную срочную службу. Сашке к тому моменту стукнуло восем
надцать лет, но страна не имела никакого права призывать его в армию Ц та
к, по крайней мере, думал парень. Александр Гарин был единственным кормил
ьцем матери-инвалида, а закон запрещает призывать таких на службу. Как уж
там Хайрулин обошел правила, кого и где «подмазал» Ц это мог бы сказать т
олько опытный юрист. Или следователь. А Сашка ничего не понимал ни в закон
ах, ни в своих правах. Он попытался протестовать, но оставалось слишком ма
ло времени, чтобы сделать что-то реальное, заручиться помощью грамотных
специалистов. Хайрулин просто запугал парня, пообещал уголовное пресле
дование, если тот не явится на сборный пункт в указанные сроки.
Так Александр Гарин оказался на действительной срочной службе. Как гово
рится, по просьбе районного военного комиссара спели ему песню «You in the army now». В
любой другой стране за такие шутки Хайрулина посадили бы на несколько л
ет, да еще грамотные юристы стребовали бы с него огромную денежную сумму
в качестве моральной компенсации. У нас, в России, майору все сошло с рук. К
ак сходит с рук сотням таких же майоров и подполковников.
Конечно, в части, куда попал молодой призывник, быстро разобрались, что за
кон нарушен. И, не желая вешать на себя статью (а такое запросто могло прои
зойти!), командир учебного отряда тут же отдал приказ: готовить документы
на увольнение парня с действительной срочной службы. От греха подальше!
Однако бюрократическая возня с документами растянулась примерно на тр
и-четыре недели, и Сашка Гарин вернулся в родное село только через полтор
а месяца после того, как Хайрулин отомстил трактористу.
К тому моменту мать Александра Гарина стала совсем плоха Ц сильно перен
ервничала из-за единственного сына. За ней некому было присматривать, да
и энтузиазм врачей сильно поугас, как только иссяк поток денег, что сын да
вал на лечение.
Дело закончилось больницей, двумя операциями подряд и долгами, за которы
е надо было срочно рассчитываться. Вот так Сашка и завербовался на Север
Ц рабочим на буровую установку…
Дима, выслушав под стук колес всю эту историю, постеснялся рассказывать
в ответ свою собственную. Лишь теперь он начал понимать, что ему здорово п
овезло; что у него, оказывается, было очень много, невероятно много… Да тол
ько он не умел этого ценить.
Второй сосед Дмитрия по каюте казался здесь еще более чужим, чем Клоков и
Гарин, вместе взятые. С первого взгляда Дима приклеил к нему ярлык «сумас
шедший». Или священник? Не на своем месте…
Невысокий человечек с русыми волосами. Полный, словно его накачали изнут
ри велосипедным насосом. С округлым лицом и маленькими глазками, скрытым
и под нависшими кустистыми бровями. Диме он совсем не понравился. Но, чуть
поразмыслив над ситуацией, рыжеволосый паренек признал, что лучше уж пут
ешествовать в одной каюте с тихим помешанным, чем, например, с верзилой, ко
торого Салидзе назвал «Лишнев». Видимо, того отморозка звали Константин
Лишнев. «Лишний, Ц подумал Дима. Ц Лишнев тут лишний».
Игра слов понравилась Клокову, и он усмехнулся. А потом с горечью подумал,
что здесь некому оценить его остроумие. Даже те люди, с которыми Дима мог б
олее-менее сносно общаться, были представителями совершенно другого кр
уга. Александр Гарин Ц с восьмилетней школой за плечами и мыслями о том, к
ак поскорее вернуть долг за лечение больной матери. И полоумный священни
к лет сорока, который уже несколько часов подряд молился, глядя в темное, б
удто нарочно замазанное копотью, стекло иллюминатора.
Ц А ведь оно не случайно затонировано, Ц вслух произнес Дима, продолжая
развивать мысль.
Сразу вспомнилось, как их рысцой гнали по причалу, к кораблю, не давая возм
ожности оглядеться, прочитать название.
Ц Они не хотят, чтоб мы… Ц парень остановился.
То, что происходило, нравилось выпускнику питерского вуза все меньше и м
еньше.
Ц Забетонировано? Ц вяло поинтересовался Гарин. Ц Что забетонирован
о?
Ц Затонировано, Ц повторил Клоков и тут же понял: он не сможет растолко
вать трактористу из-под Казани, что имел в виду.
Священник продолжал молиться, не обратив никакого внимания на слова поп
утчика. Дима Клоков понял, что действовать придется самостоятельно. Для
начала следовало проверить, правильно ли он догадался: покрыты ли копоть
ю иллюминаторы и в двух других каютах?
В первой, самой большой, мужики по-прежнему резались в карты. С тех пор как
Дима заходил к ним, прошел час или два, но тут ничего не изменилось. Быть мо
жет, за столом поменялись игроки, кто-то перешел в зрители, но суть происх
одящего не поменялась ни на йоту: все тот же сленг, все тот же азарт. На воше
дшего парня они не отреагировали; впрочем, Дима им долго не надоедал Ц бр
осив взгляд на иллюминаторы, убедился, что прав: и отсюда невозможно что-л
ибо разглядеть за бортом.
Оставалась каюта «Салидзе, Лишнев и компания». Входить туда очень не хот
елось, но Дима был упрям и любил доводить начатое до конца. Сердце заколот
илось, как сумасшедшее, когда Клоков вошел и сразу же наткнулся на взгляд
Лишнева.
«Да, с таким попутчиком Ц гляди в оба, чтоб самому не стать лишним. На борт
у или за бортом…» Ц Дима быстро перевел глаза на иллюминаторы Ц и здесь
все то же самое. Черная копоть на стеклах. «Это уже система».
От Георгия Салидзе не ускользнули ни интерес Дмитрия к закопченным иллю
минаторам, ни его усмешка.
Ц Что тебе, Клоков? Ц неприязненно спросил бригадир. Ц Вопросы какие?
Ц Скорее, ответы, Ц невольно копируя тон Салидзе, парировал Дима.
Что-либо объяснять он не планировал. Равно как и задавать вопросы. Клоков
уже понял, что никто, кроме Салидзе, ответов не знал, да и не интересовался
ими. А Жора ничего объяснять не хотел.
Ц …Или у него нет таких инструкций, Ц пробормотал Дмитрий, возвращаясь
в свою каюту.
Следовало накапливать информацию. По возможности незаметно, не привлек
ая внимания бригадира. А уж потом, когда появится основа для построения г
ипотез, тогда…
Но вскоре Диме Клокову стало не до гипотез и не до мыслей. Во второй полови
не дня началась качка, и парень пришел к выводу, что плохо приспособлен дл
я «прогулок» по арктическому морю. До этого они втроем, с отцом и матерью,
пересекали Черное море на небольшом прогулочном лайнере, ходили на паро
ме в Финляндию и Швецию по Балтийскому морю. Дима искренне считал, что у не
го с морской болезнью все в порядке. В том смысле, что это Ц не его ахиллес
ова пята.
Баренцево море очень быстро убедило Клокова в обратном. Состояние диско
мфорта поначалу не очень беспокоило Диму. Возможно, потому, что ощутимая
качка появилась не сразу. Первые несколько часов морского путешествия п
рошли довольно тихо, и только теперь, ближе к вечеру, Клоков начал понимат
ь, что желудок у него не на месте.
От ужина Дима отказался, к удивлению своих спутников. Однако вопросов ни
кто задавать не стал, только черные пронзительные глаза Салидзе долго из
учали парня. Дима забился в угол своей каюты, лег, но лучше не стало. Закрыв
глаза, Клоков представлял, как судно взбирается на огромную гору. Потом, ч
уть повисев на вершине, начинает скользить обратно, в пропасть. Корабль д
елал все очень неторопливо, деловито, преодолевая милю за милей по Барен
цеву морю. Куда-то к неведомой цели, до которой оставалось еще черт-те ско
лько часов пути.
Труднее всего было ожидание. Вот корабль, взобравшись на вершину водяной
горы, замирает на мгновение, готовясь начать движение вниз. Уже зная, что
сейчас изменится вектор движения, ждешь этого, готовишься, чувствуешь Ц
будет хуже. И действительно, спустя миг корабль переваливается через гр
ебень, «клюет» носом. Начинается медленное, неторопливое скольжение к ни
жней точке. Где опять будет короткая пауза, а затем опять смена вектора дв
ижения, путь наверх. И так до бесконечности…
Дима плохо помнил, в какой момент качка умотала его настолько, что не оста
лось сил сопротивляться. Он даже не мог посмотреть на часы, когда, упираяс
ь руками в стены, пополз в ватерклозет. Рвота не принесла облегчения. Кора
бль все так же нырял в пропасть и взбирался на горы. Спазмы выворачивали т
ело Клокова, он дрожащими руками хватался за стены маленькой кабинки, вс
е отчетливее понимая, что до утра не доживет. «Остановите Землю, я сойду. О
становите Землю, я сойду», Ц вертелось в голове, словно бы пластинку заел
о на этой избитой, глупой фразе.
«Остановите Землю, я сойду…»
Все осталось в прошлом: университет, выпускные экзамены, дипломный проек
т, на который было убито столько нервов и сил. И сам диплом, полетевший в му
соропровод, и ссора с родителями Ц это жило в другом измерении, в котором
нет и никогда не было Дмитрия Клокова. Маленький измученный человечек ст
оял на коленях возле отхожего места, трясущимися руками упираясь в грязн
ый пол. Один. Посреди бесконечного океана, которому не было дела до надвиг
ающейся смерти еще одного проигравшего схватку. Лузера…
Ц Их столько на дне, Ц прохрипел Дмитрий в перерывах между приступами р
воты. Ц Одним больше, одним меньше. Ему нет дела… Сука.
Ц Кого «их»? Ц раздался за спиной тихий голос.
Ц Людей, Ц не открывая глаз, пробормотал Дмитрий.
Ц Совсем плохо, да? Ц Чья-то мягкая ладонь легла на спину.
Клокову показалось, что в этот момент стало чуть легче. Сразу вспомнилос
ь Ц так было в детстве, когда он тяжело болел. Метался по кровати с высоко
й температурой, а мама садилась рядом и клала руку на его лоб.
Сейчас рука скользнула на плечо, и это не была ладонь матери. Сил, чтобы го
ворить, не нашлось, а потому в ответ на заданный вопрос Дима только вяло ки
внул.
Ц Терпи, пожалуйста, Ц произнес тот, кто стоял за спиной Димы. Ц Трудно.
Очень трудно. У меня тоже было так в первый раз. Терпи. Испытания нам дает Б
ог, чтоб мы стали сильнее.
Клоков попытался засмеяться, но только зашелся в хриплом кашле, спазмы с
крутили внутренности. Дмитрий догадался, что позади него Ц тот самый св
ятоша, сумасшедший сосед по каюте.
Ц Возможно, Господь наказывает тебя за какие-то ошибки, Ц продолжил со
беседник. Ц Возможно, ты причинил зло или боль кому-то из близких. Утешьс
я тем, что сейчас ты страдаешь, но тем самым искупаешь свой грех…
Ц Мне стало легче от понимания этого! Ц со злостью выкрикнул Клоков, из
последних сил отталкиваясь от пола.
Устоять на ногах он не смог Ц все кружилось: стены, лампочка на потолке, г
рязная дыра в полу ватерклозета. Колени подкосились, и Дима точно упал бы,
если бы сильная рука не поддержала его.
Ц Часто бывает так, что помощь нужна не только на физическом уровне, но и
на духовном, Ц пробормотал сосед по каюте, вытаскивая парня в коридор.
Ц Умру тут… Ц цепляясь за выступы стен дрожащими руками, прошептал Дим
а. Ц Прости, мама.
Ц Тебе на воздух надо. Погоди, сейчас поднимемся на палубу, станет легче…
Коридор раскачивался из стороны в сторону; святоша, тяжело дыша, тащил Ди
му вперед.
Ц Одышка у меня, Ц как-то смущенно, словно извиняясь, объяснил сосед по к
аюте.
Диму это ничуть не волновало. Как и многое другое. Он с трудом понял, что по
д ногами железные ступеньки. Попытался упираться в них, когда его поволо
кли наверх.
Ц Куда?! Стоять! Ц раздался за спиной властный голос. Ц Фокин, стоять!
Святоша тут же остановился и выпустил Клокова из рук. Диме было абсолютн
о безразлично, кто еще появился в коридоре. Схватившись за поручни, он нач
ал сползать вниз, пока не ткнулся лбом в какую-то холодную железяку. Это п
ринесло облегчение.
Ц Георгий, нашему коллеге очень плохо. Морская болезнь.
Здесь, на трапе, ведущем наверх, было чуть легче дышать, чем в каюте с задра
енными иллюминаторами. Дима нашел в себе силы, чтобы открыть глаза. Его со
сед по каюте Ц Фокин Ц стоял напротив Георгия Салидзе, что-то тихо объяс
няя бригадиру.
Ц Без моего разрешения никто не имеет права подниматься наверх! Ц холо
дно отрезал Салидзе.
Ц Так дай его! Ц тут же откликнулся Фокин, не обращая никакого внимания
на резкий тон бригадира. Ц Вряд ли ты будешь рад, если потребуется вызыва
ть медицинский вертолет, чтобы снять человека с борта судна.
Салидзе только оскалился в ответ. Фокин посмотрел на бригадира и вздрогн
ул. Дима закрыл глаза. Он, как и сосед по каюте, понял: никто не будет вызыват
ь медицинский вертолет. Либо ты, Клоков, сможешь выдержать это, либо… На дн
е много неудачников, не сумевших найти место в жизни Ц наверху.
Ц Побойся Бога, Георгий! Ц тихо, но внушительно произнес Фокин. Ц Мы все
отвечаем за свои поступки перед…
Ц Оставь проповеди для таких, как он! Ц нетерпеливо перебил бригадир.
Ц Не «лечи» меня, Святослав.
Ц Хорошо, Ц неожиданно легко согласился Фокин. И вдруг спросил Георгия
: Ц Нанимали рабочих с запасом или точно в норму?
Ц Что? Ц растерялся Жора.
Ц Ну… Ц не сразу нашел нужные слова Святослав. Ц На любой буровой есть
что-то вроде штатного расписания. Так? Полный комплект персонала, скольк
о должно быть. Набрали комплект?
Ц Да, Ц помедлив, ответил Салидзе.
Ц Тогда береги тех, кого набрал! Ц с легким нажимом сказал Фокин. Ц А то,
если начнешь с первого дня разбрасываться людьми, скоро работать некому
будет. Останешься один за всех.
Свежий воздух, такой близкий, желанный, до которого оставалось пройти вс
его несколько метров по трапу, придал Диме сил. Он поверил Святославу Фок
ину, поверил в то, что стоит добраться до палубы Ц и станет легче. Что до ко
нца мучений Ц лишь несколько минут. Шагов. Только разрешение бригадира…
Клоков приоткрыл глаза, с мольбой посмотрел на Салидзе.
Видимо, Фокин обладал даром убеждения. Бригадир, хоть и с большой неохото
й, согласился на предложение святоши.
Ц Хорошо! Ц сквозь зубы процедил Салидзе. Ц Вытащи его наверх, но стоят
ь только возле двери! Ни шагу на левый борт! Ни шагу вперед! А то оба на корм
рыбе полетите. Все понятно?
Ц Господь возблагодарит тебя за великодушие, Ц смиренно произнес Свя
тослав.
Выбираясь на палубу, Дима с тоской подумал о том, что в другое время послал
бы на три буквы Жору Ц за его наглый тон, за жестокость. За пальцезагибан
ие, устроенное совершенно не по делу.
Но теперь он, один из лучших выпускников питерского университета, сын об
еспеченных родителей, стоял, забыв про гордость и самоуважение, Ц получ
еловек-полуинвалид на скорлупке, мотавшейся посреди огромного моря. Сто
ял молча, проглотив хамство Салидзе. Человека, не знавшего, как пишется сл
ово «комплимент». Да, Жора был здесь царем и богом, а потому мог оставить м
олодого парня умирать в трюме, мог выбросить за борт. Мог Ц по-королевски
Ц подарить жизнь, позволив вдыхать свежий морской воздух в компании Св
ятослава Фокина.
Через какое-то время парню стало лучше. Холодный, обжигающий воздух прод
ул легкие, наполнил их кислородом, разорвал на клочки и унес мысли о том, ч
то мир Ц это качающиеся стены ватерклозета. Нет, мир Ц это бесконечност
ь.
1 2 3 4 5 6
зде, утром. Знал, что у парня из родственников Ц только больная мать, кото
рой требовались деньги на лечение.
История Александра могла бы стать сюжетом для какой-нибудь обличительн
ой статьи или психологической драмы. Закончив восьмилетку, Гарин сразу п
ошел работать, так как мать его уже в те годы сильно болела, денег на жизнь
почти не было. Сашка стал трактористом. Зарабатывал нормально, им с матер
ью хватало.
Как-то раз, возвращаясь под вечер с дальнего колхозного поля, он заметил в
переди машину, плотно «севшую» в огромную лужу. Подъехав поближе, Гарин н
е без удовольствия признал в ней «семерку» районного военного комиссар
а Хайрулина. Майора из райвоенкомата недолюбливали многие. Кто за сволоч
ной характер и план по призыву, который Хайрулин стремился выполнять люб
ой ценой, не задумываясь, сколько горя он приносит в дома; кто за взятки, ко
торые ярый «служитель Родины» тряс с родителей призывников и на которые
, собственно, приобрел себе машину.
Майор, завидев знакомого тракториста, тут же начал вылезать из легковушк
и. Сашка злорадно ухмыльнулся, глядя, как ушли в грязь начищенные ботинки
офицера. Выскочив на сухое место, Хайрулин стал отчаянно махать руками, п
риказывая Гарину остановиться. Но Сашка, не сбавляя скорости, промчался
мимо. Может, это и сошло б ему с рук, да колесо трактора «Беларусь» ненарок
ом ухнуло в колдобину, и майора обдало фонтаном грязи.
Через несколько дней почтальон сунул в калитку Гариных повестку о призы
ве на действительную срочную службу. Сашке к тому моменту стукнуло восем
надцать лет, но страна не имела никакого права призывать его в армию Ц та
к, по крайней мере, думал парень. Александр Гарин был единственным кормил
ьцем матери-инвалида, а закон запрещает призывать таких на службу. Как уж
там Хайрулин обошел правила, кого и где «подмазал» Ц это мог бы сказать т
олько опытный юрист. Или следователь. А Сашка ничего не понимал ни в закон
ах, ни в своих правах. Он попытался протестовать, но оставалось слишком ма
ло времени, чтобы сделать что-то реальное, заручиться помощью грамотных
специалистов. Хайрулин просто запугал парня, пообещал уголовное пресле
дование, если тот не явится на сборный пункт в указанные сроки.
Так Александр Гарин оказался на действительной срочной службе. Как гово
рится, по просьбе районного военного комиссара спели ему песню «You in the army now». В
любой другой стране за такие шутки Хайрулина посадили бы на несколько л
ет, да еще грамотные юристы стребовали бы с него огромную денежную сумму
в качестве моральной компенсации. У нас, в России, майору все сошло с рук. К
ак сходит с рук сотням таких же майоров и подполковников.
Конечно, в части, куда попал молодой призывник, быстро разобрались, что за
кон нарушен. И, не желая вешать на себя статью (а такое запросто могло прои
зойти!), командир учебного отряда тут же отдал приказ: готовить документы
на увольнение парня с действительной срочной службы. От греха подальше!
Однако бюрократическая возня с документами растянулась примерно на тр
и-четыре недели, и Сашка Гарин вернулся в родное село только через полтор
а месяца после того, как Хайрулин отомстил трактористу.
К тому моменту мать Александра Гарина стала совсем плоха Ц сильно перен
ервничала из-за единственного сына. За ней некому было присматривать, да
и энтузиазм врачей сильно поугас, как только иссяк поток денег, что сын да
вал на лечение.
Дело закончилось больницей, двумя операциями подряд и долгами, за которы
е надо было срочно рассчитываться. Вот так Сашка и завербовался на Север
Ц рабочим на буровую установку…
Дима, выслушав под стук колес всю эту историю, постеснялся рассказывать
в ответ свою собственную. Лишь теперь он начал понимать, что ему здорово п
овезло; что у него, оказывается, было очень много, невероятно много… Да тол
ько он не умел этого ценить.
Второй сосед Дмитрия по каюте казался здесь еще более чужим, чем Клоков и
Гарин, вместе взятые. С первого взгляда Дима приклеил к нему ярлык «сумас
шедший». Или священник? Не на своем месте…
Невысокий человечек с русыми волосами. Полный, словно его накачали изнут
ри велосипедным насосом. С округлым лицом и маленькими глазками, скрытым
и под нависшими кустистыми бровями. Диме он совсем не понравился. Но, чуть
поразмыслив над ситуацией, рыжеволосый паренек признал, что лучше уж пут
ешествовать в одной каюте с тихим помешанным, чем, например, с верзилой, ко
торого Салидзе назвал «Лишнев». Видимо, того отморозка звали Константин
Лишнев. «Лишний, Ц подумал Дима. Ц Лишнев тут лишний».
Игра слов понравилась Клокову, и он усмехнулся. А потом с горечью подумал,
что здесь некому оценить его остроумие. Даже те люди, с которыми Дима мог б
олее-менее сносно общаться, были представителями совершенно другого кр
уга. Александр Гарин Ц с восьмилетней школой за плечами и мыслями о том, к
ак поскорее вернуть долг за лечение больной матери. И полоумный священни
к лет сорока, который уже несколько часов подряд молился, глядя в темное, б
удто нарочно замазанное копотью, стекло иллюминатора.
Ц А ведь оно не случайно затонировано, Ц вслух произнес Дима, продолжая
развивать мысль.
Сразу вспомнилось, как их рысцой гнали по причалу, к кораблю, не давая возм
ожности оглядеться, прочитать название.
Ц Они не хотят, чтоб мы… Ц парень остановился.
То, что происходило, нравилось выпускнику питерского вуза все меньше и м
еньше.
Ц Забетонировано? Ц вяло поинтересовался Гарин. Ц Что забетонирован
о?
Ц Затонировано, Ц повторил Клоков и тут же понял: он не сможет растолко
вать трактористу из-под Казани, что имел в виду.
Священник продолжал молиться, не обратив никакого внимания на слова поп
утчика. Дима Клоков понял, что действовать придется самостоятельно. Для
начала следовало проверить, правильно ли он догадался: покрыты ли копоть
ю иллюминаторы и в двух других каютах?
В первой, самой большой, мужики по-прежнему резались в карты. С тех пор как
Дима заходил к ним, прошел час или два, но тут ничего не изменилось. Быть мо
жет, за столом поменялись игроки, кто-то перешел в зрители, но суть происх
одящего не поменялась ни на йоту: все тот же сленг, все тот же азарт. На воше
дшего парня они не отреагировали; впрочем, Дима им долго не надоедал Ц бр
осив взгляд на иллюминаторы, убедился, что прав: и отсюда невозможно что-л
ибо разглядеть за бортом.
Оставалась каюта «Салидзе, Лишнев и компания». Входить туда очень не хот
елось, но Дима был упрям и любил доводить начатое до конца. Сердце заколот
илось, как сумасшедшее, когда Клоков вошел и сразу же наткнулся на взгляд
Лишнева.
«Да, с таким попутчиком Ц гляди в оба, чтоб самому не стать лишним. На борт
у или за бортом…» Ц Дима быстро перевел глаза на иллюминаторы Ц и здесь
все то же самое. Черная копоть на стеклах. «Это уже система».
От Георгия Салидзе не ускользнули ни интерес Дмитрия к закопченным иллю
минаторам, ни его усмешка.
Ц Что тебе, Клоков? Ц неприязненно спросил бригадир. Ц Вопросы какие?
Ц Скорее, ответы, Ц невольно копируя тон Салидзе, парировал Дима.
Что-либо объяснять он не планировал. Равно как и задавать вопросы. Клоков
уже понял, что никто, кроме Салидзе, ответов не знал, да и не интересовался
ими. А Жора ничего объяснять не хотел.
Ц …Или у него нет таких инструкций, Ц пробормотал Дмитрий, возвращаясь
в свою каюту.
Следовало накапливать информацию. По возможности незаметно, не привлек
ая внимания бригадира. А уж потом, когда появится основа для построения г
ипотез, тогда…
Но вскоре Диме Клокову стало не до гипотез и не до мыслей. Во второй полови
не дня началась качка, и парень пришел к выводу, что плохо приспособлен дл
я «прогулок» по арктическому морю. До этого они втроем, с отцом и матерью,
пересекали Черное море на небольшом прогулочном лайнере, ходили на паро
ме в Финляндию и Швецию по Балтийскому морю. Дима искренне считал, что у не
го с морской болезнью все в порядке. В том смысле, что это Ц не его ахиллес
ова пята.
Баренцево море очень быстро убедило Клокова в обратном. Состояние диско
мфорта поначалу не очень беспокоило Диму. Возможно, потому, что ощутимая
качка появилась не сразу. Первые несколько часов морского путешествия п
рошли довольно тихо, и только теперь, ближе к вечеру, Клоков начал понимат
ь, что желудок у него не на месте.
От ужина Дима отказался, к удивлению своих спутников. Однако вопросов ни
кто задавать не стал, только черные пронзительные глаза Салидзе долго из
учали парня. Дима забился в угол своей каюты, лег, но лучше не стало. Закрыв
глаза, Клоков представлял, как судно взбирается на огромную гору. Потом, ч
уть повисев на вершине, начинает скользить обратно, в пропасть. Корабль д
елал все очень неторопливо, деловито, преодолевая милю за милей по Барен
цеву морю. Куда-то к неведомой цели, до которой оставалось еще черт-те ско
лько часов пути.
Труднее всего было ожидание. Вот корабль, взобравшись на вершину водяной
горы, замирает на мгновение, готовясь начать движение вниз. Уже зная, что
сейчас изменится вектор движения, ждешь этого, готовишься, чувствуешь Ц
будет хуже. И действительно, спустя миг корабль переваливается через гр
ебень, «клюет» носом. Начинается медленное, неторопливое скольжение к ни
жней точке. Где опять будет короткая пауза, а затем опять смена вектора дв
ижения, путь наверх. И так до бесконечности…
Дима плохо помнил, в какой момент качка умотала его настолько, что не оста
лось сил сопротивляться. Он даже не мог посмотреть на часы, когда, упираяс
ь руками в стены, пополз в ватерклозет. Рвота не принесла облегчения. Кора
бль все так же нырял в пропасть и взбирался на горы. Спазмы выворачивали т
ело Клокова, он дрожащими руками хватался за стены маленькой кабинки, вс
е отчетливее понимая, что до утра не доживет. «Остановите Землю, я сойду. О
становите Землю, я сойду», Ц вертелось в голове, словно бы пластинку заел
о на этой избитой, глупой фразе.
«Остановите Землю, я сойду…»
Все осталось в прошлом: университет, выпускные экзамены, дипломный проек
т, на который было убито столько нервов и сил. И сам диплом, полетевший в му
соропровод, и ссора с родителями Ц это жило в другом измерении, в котором
нет и никогда не было Дмитрия Клокова. Маленький измученный человечек ст
оял на коленях возле отхожего места, трясущимися руками упираясь в грязн
ый пол. Один. Посреди бесконечного океана, которому не было дела до надвиг
ающейся смерти еще одного проигравшего схватку. Лузера…
Ц Их столько на дне, Ц прохрипел Дмитрий в перерывах между приступами р
воты. Ц Одним больше, одним меньше. Ему нет дела… Сука.
Ц Кого «их»? Ц раздался за спиной тихий голос.
Ц Людей, Ц не открывая глаз, пробормотал Дмитрий.
Ц Совсем плохо, да? Ц Чья-то мягкая ладонь легла на спину.
Клокову показалось, что в этот момент стало чуть легче. Сразу вспомнилос
ь Ц так было в детстве, когда он тяжело болел. Метался по кровати с высоко
й температурой, а мама садилась рядом и клала руку на его лоб.
Сейчас рука скользнула на плечо, и это не была ладонь матери. Сил, чтобы го
ворить, не нашлось, а потому в ответ на заданный вопрос Дима только вяло ки
внул.
Ц Терпи, пожалуйста, Ц произнес тот, кто стоял за спиной Димы. Ц Трудно.
Очень трудно. У меня тоже было так в первый раз. Терпи. Испытания нам дает Б
ог, чтоб мы стали сильнее.
Клоков попытался засмеяться, но только зашелся в хриплом кашле, спазмы с
крутили внутренности. Дмитрий догадался, что позади него Ц тот самый св
ятоша, сумасшедший сосед по каюте.
Ц Возможно, Господь наказывает тебя за какие-то ошибки, Ц продолжил со
беседник. Ц Возможно, ты причинил зло или боль кому-то из близких. Утешьс
я тем, что сейчас ты страдаешь, но тем самым искупаешь свой грех…
Ц Мне стало легче от понимания этого! Ц со злостью выкрикнул Клоков, из
последних сил отталкиваясь от пола.
Устоять на ногах он не смог Ц все кружилось: стены, лампочка на потолке, г
рязная дыра в полу ватерклозета. Колени подкосились, и Дима точно упал бы,
если бы сильная рука не поддержала его.
Ц Часто бывает так, что помощь нужна не только на физическом уровне, но и
на духовном, Ц пробормотал сосед по каюте, вытаскивая парня в коридор.
Ц Умру тут… Ц цепляясь за выступы стен дрожащими руками, прошептал Дим
а. Ц Прости, мама.
Ц Тебе на воздух надо. Погоди, сейчас поднимемся на палубу, станет легче…
Коридор раскачивался из стороны в сторону; святоша, тяжело дыша, тащил Ди
му вперед.
Ц Одышка у меня, Ц как-то смущенно, словно извиняясь, объяснил сосед по к
аюте.
Диму это ничуть не волновало. Как и многое другое. Он с трудом понял, что по
д ногами железные ступеньки. Попытался упираться в них, когда его поволо
кли наверх.
Ц Куда?! Стоять! Ц раздался за спиной властный голос. Ц Фокин, стоять!
Святоша тут же остановился и выпустил Клокова из рук. Диме было абсолютн
о безразлично, кто еще появился в коридоре. Схватившись за поручни, он нач
ал сползать вниз, пока не ткнулся лбом в какую-то холодную железяку. Это п
ринесло облегчение.
Ц Георгий, нашему коллеге очень плохо. Морская болезнь.
Здесь, на трапе, ведущем наверх, было чуть легче дышать, чем в каюте с задра
енными иллюминаторами. Дима нашел в себе силы, чтобы открыть глаза. Его со
сед по каюте Ц Фокин Ц стоял напротив Георгия Салидзе, что-то тихо объяс
няя бригадиру.
Ц Без моего разрешения никто не имеет права подниматься наверх! Ц холо
дно отрезал Салидзе.
Ц Так дай его! Ц тут же откликнулся Фокин, не обращая никакого внимания
на резкий тон бригадира. Ц Вряд ли ты будешь рад, если потребуется вызыва
ть медицинский вертолет, чтобы снять человека с борта судна.
Салидзе только оскалился в ответ. Фокин посмотрел на бригадира и вздрогн
ул. Дима закрыл глаза. Он, как и сосед по каюте, понял: никто не будет вызыват
ь медицинский вертолет. Либо ты, Клоков, сможешь выдержать это, либо… На дн
е много неудачников, не сумевших найти место в жизни Ц наверху.
Ц Побойся Бога, Георгий! Ц тихо, но внушительно произнес Фокин. Ц Мы все
отвечаем за свои поступки перед…
Ц Оставь проповеди для таких, как он! Ц нетерпеливо перебил бригадир.
Ц Не «лечи» меня, Святослав.
Ц Хорошо, Ц неожиданно легко согласился Фокин. И вдруг спросил Георгия
: Ц Нанимали рабочих с запасом или точно в норму?
Ц Что? Ц растерялся Жора.
Ц Ну… Ц не сразу нашел нужные слова Святослав. Ц На любой буровой есть
что-то вроде штатного расписания. Так? Полный комплект персонала, скольк
о должно быть. Набрали комплект?
Ц Да, Ц помедлив, ответил Салидзе.
Ц Тогда береги тех, кого набрал! Ц с легким нажимом сказал Фокин. Ц А то,
если начнешь с первого дня разбрасываться людьми, скоро работать некому
будет. Останешься один за всех.
Свежий воздух, такой близкий, желанный, до которого оставалось пройти вс
его несколько метров по трапу, придал Диме сил. Он поверил Святославу Фок
ину, поверил в то, что стоит добраться до палубы Ц и станет легче. Что до ко
нца мучений Ц лишь несколько минут. Шагов. Только разрешение бригадира…
Клоков приоткрыл глаза, с мольбой посмотрел на Салидзе.
Видимо, Фокин обладал даром убеждения. Бригадир, хоть и с большой неохото
й, согласился на предложение святоши.
Ц Хорошо! Ц сквозь зубы процедил Салидзе. Ц Вытащи его наверх, но стоят
ь только возле двери! Ни шагу на левый борт! Ни шагу вперед! А то оба на корм
рыбе полетите. Все понятно?
Ц Господь возблагодарит тебя за великодушие, Ц смиренно произнес Свя
тослав.
Выбираясь на палубу, Дима с тоской подумал о том, что в другое время послал
бы на три буквы Жору Ц за его наглый тон, за жестокость. За пальцезагибан
ие, устроенное совершенно не по делу.
Но теперь он, один из лучших выпускников питерского университета, сын об
еспеченных родителей, стоял, забыв про гордость и самоуважение, Ц получ
еловек-полуинвалид на скорлупке, мотавшейся посреди огромного моря. Сто
ял молча, проглотив хамство Салидзе. Человека, не знавшего, как пишется сл
ово «комплимент». Да, Жора был здесь царем и богом, а потому мог оставить м
олодого парня умирать в трюме, мог выбросить за борт. Мог Ц по-королевски
Ц подарить жизнь, позволив вдыхать свежий морской воздух в компании Св
ятослава Фокина.
Через какое-то время парню стало лучше. Холодный, обжигающий воздух прод
ул легкие, наполнил их кислородом, разорвал на клочки и унес мысли о том, ч
то мир Ц это качающиеся стены ватерклозета. Нет, мир Ц это бесконечност
ь.
1 2 3 4 5 6