– Я намерена так же серьезно относиться к твоей карьере, как относилась к карьере любого клиента. Я намерена стать для тебя настоящей спутницей жизни, а не твоим придатком. И если для этого потребуется дать тебе совет или вступить в спор с твоим персоналом, так тому и быть. Мне известно, что твой брат Люк – твой самый близкий советчик, но ему не удастся вывести меня из игры, чтобы я ничего не значила ни в твоей карьере, ни в твоей жизни.
– Хотел бы я на это посмотреть, – сухо сказал Мэт. Не отпуская ее взгляда, он протянул руку и взял ее за запястье. – Но давай раз и навсегда установим: ты моя жена, а не мой политический консультант.
В его голосе прозвучало отвращение к самому термину. Он притянул ее к себе, взгляд его неотразимых темно-синих глаз сковывал ее, как и его рука, сжимавшая ее запястье, подобно стальным наручникам.
– Ты примешь совет жены, но не совет профессионала, ты это хочешь сказать? – Она ощущала в нем сдерживаемую страсть, и это притягивало ее словно магнит! Ей хотелось помочь этой страсти вырваться наружу, заставить его потерять свою стальную выдержку и невозмутимость. А у меня это очень неплохо получается, с радостью и удовлетворением подумала она. Обольстительно улыбаясь, она сделала шаг к нему, потом другой.
– Говорю тебе, что я… – Голос Мэта дрогнул, когда ее руки проскользнули ему под свитер.
– Продолжай, – поощрительно промурлыкала она, прильнув к нему, в то время как ее пальцы нежно ласкали теплую кожу на его груди, рисуя чувственный узор.
Мэт развел бедра и зажал ее между ними, положив ладони на ее упругие, округлые ягодицы. Он знал, что было на ней под джинсами – маленькое бикини цвета морской волны, в тон кружевному лифчику. Он наблюдал, как она его надевала этим утром, после того как он вытер ее пушистым белым полотенцем, находившимся в номере.
Его опалило жаром от одного воспоминания об этой интимной сцене. Он представил, как еще раньше этим же утром они вдвоем находились в той невероятных размеров ванне, с чем были связаны еще более испепеляющие воспоминания.
– Ты говорил… – напомнила Кейла, мягко уткнувшись носом в его шею. Она задрожала, почувствовав, как внутри ее спиралью, покалывая, струится жар.
– Не помню, – пробормотал он. – И черт с ним. – Он взял ее лицо в ладони и целовал ее страстно и ненасытно. – Останься со мной, Кейла. Не покидай меня.
– Я никуда не уйду, – пообещала Кейла, подымая лицо для поцелуя. В это мгновение она поняла, что любит его. Те четыре «D» – Недоверие, Сомнение, Неудовлетворенность и Отсутствие иллюзий, – которые Пенни вдолбила ей, те запреты, которые определяли ее жизнь, были оттеснены лавиной нахлынувших чувств и одним великим прозрением.
Ее любовь – определенно тот риск, на который стоит пойти.
Глава одиннадцатая
– Кейла! Какой сюрприз! – приветствовала Кейлу Элена Тесловик утром в понедельник, когда она вошла в арендованное помещение на первом этаже, окнами выходящее на улицу, в центре Харрисберга, где сторонники Тесловик собрались для работы над предстоящей кампанией своего кандидата. – Я не знала, что вы планировали быть сегодня в городе.
– Как выяснилось, теперь я большую часть своего времени буду проводить в Харрисберге, по крайней мере пока не пройдут ноябрьские выборы, – сказала Кейла с мягкой улыбкой. – Видите ли, во время уик-энда я…
– Я так рада, что вы здесь, и я могу сообщить новость вам лично, – возбужденно перебила Элена. – Сегодня, немного раньше, мне был очень странный телефонный звонок, и я узнала совершенно поразительную новость. Мы провели пол-утра, пытаясь выяснить, откуда исходит эта информация, чтобы понять, правда ли это. И это оказалось правдой!
– Что же это, Элена? – спросила Кейла. Она нисколько не была обескуражена тем, что Элена не проявила интереса к ее рассказу об уик-энде; она хорошо изучила манеру поведения кандидатов. Их очень мало интересует то, что не связано с развертыванием их собственной кампании.
– Дейв Уилсон не намерен баллотироваться для повторного избрания. Он даже не хочет, чтобы его имя вносили в список для первичного голосования. Он уступает поле деятельности мне! – воскликнула Элена. – На сегодняшний день нет никого, кто собирался бы выдвинуть свою кандидатуру против моей.
У Кейлы отпала челюсть.
– В чем же дело? Я даже не рискую делать предположения. Никогда бы не подумала, что он может так просто отказаться от борьбы.
– В тебе, Кейла! – с воодушевлением воскликнула Элена. – Я уверена, что ты являешься причиной, по которой он прекращает борьбу. Пошли слухи, что я наняла консультанта из Вашингтона, и Уилсон просто запаниковал. Видимо, он сообразил, что его репутация не выдержит той приправленной клеветой атаки на него в средствах массовой информации, которую, как ему известно, способны организовать Диллон и Уорд. И он сошел с дистанции!
– Но я больше не работаю в этом агентстве, – возразила Кейла.
– Конечно, мы-то в курсе, но ты знаешь, что такое сплетни и как быстро они распространяются. Очевидно, того факта, что ты там некогда работала, оказалось достаточно. – Элена ликовала. – Неудивительно, что Уилсон прекратил борьбу. Диллон и Уорд учинили бы над ним настоящую расправу, не стесняясь в средствах и не гнушаясь клеветой, подтасовкой фактов и прочими нечистоплотными приемами. Откуда ему было знать, что мы намерены идти честным путем, просто позволив ужасным фактам его биографии говорить самим за себя.
– Мы бы разоблачили его, – преданно добавил помощник.
– Итак, теперь я, наверное, больше не буду твоим клиентом, Кейла, – с сожалением сказала Элена. – Я была бы рада продолжать с тобой сотрудничать, но ты знаешь, как мы стеснены в средствах.
– Я знаю. И я желаю тебе всяческой удачи в проведении кампании и успешной карьеры, Элена, – тепло сказала Кейла, протягивая руку для пожатия. – Хотя ты теперь и не мой клиент, я надеюсь, мы останемся друзьями.
– На это ты можешь рассчитывать, – экспансивно пообещала Элена. – О, Кейла, а еще ты можешь взять вот это. – Она вручила ей пухлую папку, битком набитую бумагами. – Возможно, когда-нибудь тебе пригодится кое-что из этих материалов.
– Элена, вас ждут три телефонных звонка, – сказал штатный сотрудник, и Кейла поняла, что пора ей уходить. В штабе по подготовке кампании нет места посторонним, а она больше не занималась разработкой политического курса Элены.
Час спустя она, как было договорено, встретилась за ланчем в ресторане Рилло с Кристиной. Ее сестра уже сидела за столиком, когда Кейла явилась с невероятной новостью о решении Уилсона выйти из игры.
Кристина посмеялась, узнав, какую угрозу для судьбы политика представляет ее сестра, которая в состоянии уничтожить оппозицию еще до выборов.
– На прошлой неделе я подала заявление об уходе из ПИТА. – Карие глаза Кристины неожиданно затуманились. – Я работаю до конца этой недели, потом упаковываюсь и переезжаю в Атланту. Мы с Бойдом хотим, чтобы у нас была традиционная июньская свадьба с соблюдением всех условностей – по крайней мере основных из них, – поэтому у меня будет несколько месяцев, чтобы все распланировать для этого и подыскать там себе работу.
– Атланта, – медленно повторила Кейла. – Это так далеко.
– Эй, это мои слова. – Кристина широко улыбнулась. – Ты должна была сказать, как это близко, если вспомнить о самолетах и телефоне. И это правда, Кейла. Ты знаешь, что мы часто будем разговаривать по телефону и летать друг к другу.
– Я знаю. Но какая ирония судьбы: я буду в Харрисберге по крайней мере до тех пор, пока Мэт не победит на выборах – если победит – и не приступит к исполнению служебных обязанностей в округе Колумбия, а тебя здесь не будет.
– Ты собираешься жить здесь, с Мэтом? Я была уверена, что ты настоишь на том, чтобы остаться одной в своей квартире в округе Колумбия, и точно так же я знала, что ему это не понравится.
– Я позвонила сегодня Джолин и велела ей перенести все встречи на четверг и пятницу. У Мэта закончится рабочая неделя, и он сможет поехать со мной в Вашингтон. Я не знаю, что будет с агентством в будущем… Знаю только, что на первом месте у меня будет семья.
Кристина вздохнула с облегчением.
– В таком случае мне, наверное, не придется произносить речь, которую я готовила. О необходимости идти на компромиссы и жертвы и ни перед чем не останавливаться ради любви.
– Мне кажется, вчера я сама произнесла себе эту самую речь, – сказала Кейла и слегка улыбнулась, вспоминая, как это было. Ее глаза расширились, ей в голову неожиданно пришла мысль: – Кристина, раз ты в конце недели уезжаешь из города, может, передашь свою квартиру нам с Мэтом в субаренду?
Один из наших компромиссов заключается в том, чтобы найти другую квартиру в Харрисберге на то время, что мы будем жить здесь. Если бы ты видела теперешнюю квартиру Мэта, ты бы поняла, почему это необходимо.
Кристина быстро согласилась, и сестры обсуждали вопрос о мебели, когда на стол упала тень. Они одновременно посмотрели вверх и увидели Люка Минтира, возвышавшегося над ними.
– «Увертки, уловки, труды и заботы, огонь горит, котел бурлит», – процитировал он без всякого выражения. – Что это вы, колдуньи, замышляете? – Отсутствовали игривая улыбка и дразнящий блеск в глазах, благодаря которым его слова могли бы прозвучать как шутка, а не оскорбление.
Кейла поморщилась. Люк объявил ей войну в день ее свадьбы, но она не ожидала, что он и впредь будет проявлять открытую враждебность. Она решила попытаться тактично заставить его сменить тон.
– Если это шутка, то она мне не нравится, Люк. – Но ее сверкающие глаза не соответствовали ее легкому тону.
– А мне не нравится то, что ты губишь карьеру моего брата, – нанес ей ответный удар Люк.
– О чем ты говоришь? – холодно спросила Кристина. – Ничего такого она не делает.
Люк схватил свободный стул, придвинул и сел за их столик.
– Сегодня утром Дейв Уилсон объявил, что он не будет добиваться переизбрания на место в палате представителей штата. Он напуган слухами, что его конкурент наняла жестокого, нечистоплотного политического консультанта, и поэтому он решил признать себя побежденным и снять свою кандидатуру.
Отгадайте, кого он имел в виду?
– Я знаю, – ровным голосом ответила Кейла. – Меня. И он приписывает мне жестокость и нечистоплотность, создавая репутацию, которой я не заслужила. – Она с любопытством разглядывала Люка. – Ты расстроен тем, что Уилсон снял свою кандидатуру в пользу Элены? Это человек подлый и трусливый и всячески достоин порицания, он из тех, кто бросает тень на всех политиков. Это благо, что он уходит с должности.
– Он уходит с должности в штате, – исправил Люк. – И это не благо, потому что он решил баллотироваться на федеральный пост. Уилсон разослал сообщение, что он намерен баллотироваться на то же место в палате представителей США, на которое претендует Мэт.
– Это невозможно! – возмутилась Кристина.
– К сожалению, возможно, – огрызнулся Люк. – Его округ и округ Мэта вместе составляют территорию, имеющую одно место в Конгрессе, так что он имеет право выдвинуть свою кандидатуру. Уилсон сумел провести нас в своей обычной манере, нанеся неожиданный удар в спину, объявив, что он отказывается от своего прежнего заявления о поддержке Мэта на том основании, что сам он лучше подготовлен для того, чтобы, как он выразился, «справиться с большей ответственностью на федеральном посту».
– Он выдвигает свою кандидатуру против кандидатуры Мэта? – повторила Кейла, ошарашенная новостью. – Он рехнулся и к тому же поступает безнравственно. Ничего у него не выйдет.
– Вполне может выйти, – холодно возразил Люк. – Персонал Уилсона – это высокоэффективный пропагандистский механизм. Как, по-вашему, ему удавалось удержаться на своем нынешнем посту в течение такого долгого времени? Все в правительстве знают, какой это лживый и мерзкий тип, но он сумел втереться в доверие к избирателям. А потом есть еще вот это! – Он бросил на стол большой конверт из оберточной бумаги. – Посмотри, Кейла.
Внутри обломки карьеры Мэта.
Молча, дрожащими пальцами Кейла раскрыла конверт и достала несколько фотографий, глянцевые снимки размером 8х10, на которых она сидит на коленях у Мэта на обеде по сбору средств в ту роковую ночь, когда они встретились. На взгляд постороннего, просто подвыпивший бабник и одна из вездесущих проституток в очередном заходе.
И уж никак не портрет будущего конгрессмена США и его жены.
Кристина заглянула через ее плечо.
– О черт! – выдохнула она.
– Я точно того же мнения, – колко заметил Люк. – Славный замысел, который вы вдвоем состряпали, чтобы подцепить мужа, сработал по закону бумеранга, не так ли? Твое будущее, Кейла, в качестве миссис Минтир неразрывно связано с успешной карьерой Мэта, которую ты сама же и разрушила.
– Как у тебя язык поворачивается говорить такие омерзительные вещи! – яростно воскликнула Кристина. – Это же неправда.
Люк ее не слушал. Его внимание было сконцентрировано на Кейле, его голубые глаза сверкали.
– Я узнал из достоверных источников, что. Если Мэт не снимет свою кандидатуру, Уилсон сделает достоянием гласности то, что произошло на обеде по сбору средств. Он планирует передать эти фото для опубликования в газету в своем родном городе, анонимно конечно. Кроме того, согласно его версии, официантам были даны указания добавить алкоголя в напитки и пищу, чтобы сделать гостей, если можно так выразиться, более щедрыми и увеличить пожертвования на проведение кампании.
– Но это же наглая ложь! – воскликнула Кейла.
– Поблизости не осталось никого из ВМБДШ, чтобы опровергнуть его версию, – возразил Люк, не потрудившись добавить, что это его заботами они убрались из штата в неизвестном направлении. – Поэтому все, что мы имеем, – это необоснованные утверждения Уилсона о скандальном происшествии с пьянкой и фотографии кандидата, обнимающего сексуальную красотку, сидящую у него на коленях на виду у всех. Поверь мне, сведения об избранных должностных лицах, принимающих участие в оргиях и резвящихся с распутными девицами, могут быть проигнорированы избирателями в некоторых других штатах, но не здесь, в западной Пенсильвании.
– Моя сестра не распутная красотка, – пробормотала Кристина, но в ее голосе уже не слышалось пыла. – О, Кейла, это ужасно!
Ужасно – это слишком мягко сказано, мрачно подумала Кейла.
– Мэт знает? – с тревогой спросила она Люка.
Люк нахмурился.
– Конечно, знает. Я сказал ему, как только услышал. Он не обрадовался, могу вас заверить.
Кейла вскочила.
– Где он? В своем офисе? Я хочу его видеть.
– У него встреча за ланчем, а потом дневная сессия в законодательном собрании, – сообщил Люк. – И я советую тебе держаться подальше от его офиса. Тебе вряд ли окажут теплый прием, если ты туда заявишься.
Кейла почувствовала, как ее пронзила острая, почти физически ощутимая боль. Ей было хорошо известно мнение Мэта о политических консультантах, и вот присутствие одного такого – ее присутствие! – невольно вызвало пертурбацию, которая может иметь катастрофические последствия для его будущего.
– Если только ты не одержима манией лишить Мэта тех шансов, которые у него еще остались, тебе следует испариться до тех-пор, пока нам не удастся оценить наши возможности и разработать стратегию, – напрямик заявил Люк. – Возвращайся в Вашингтон и там упражняйся в искусстве надувательства. Здесь ты нам не нужна.
Это прозвучало слишком похоже на то, что мог бы сказать сам Мэт. А может, уже сказал? Кейла попыталась проглотить комок, стоявший у нее в горле. Она молча смотрела, как Люк схватил фотографии и с едва скрываемым бешенством стал заталкивать их назад в конверт. Он удалился, ничего больше не сказав, оставив потрясенных близнецов за столом в состоянии полной прострации.
– Он не имел права разговаривать с тобой подобным образом, – посетовала Кристина. – А утверждать, что ты тем или иным образом виновата во всей этой заварухе, так же отвратительно и преступно, как и все то, что когда-либо мог сказать этот негодяй Дейв Уилсон.
– Ты думаешь, Люк говорил от имени Мэта? – шепотом спросила Кейла. – Передал то, что ему поручил Мэт?
Эта мысль приходила в голову и Кристине. Кейла видела это по ее глазам.
– Я… я не хочу этому верить, Кейла, – печально сказала Кристина. – Через два дня после вашей свадьбы!
– Нашей свадьбы, – эхом откликнулась Кейла. – Несмотря на все эти традиционные причиндалы, присутствие всех Минтиров и их добрые пожелания, это все же было вынужденное мероприятие Кристина. Упреждающая ущерб мера, как принято говорить в нашей профессии.
Да, несмотря на то что Мэт настойчиво утверждал обратное, их бракосочетание, как мера, предотвращая ущерб политической карьере Мэта, а не как результат настоящей любви, не предвещало долгого, основанного на любви брака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21