Следом вошла сеньорита Монтес.Форестер посмотрел на О'Хару.– Здесь слишком много народу. Надо начать выводить людей наружу.– Сначала пусть просто вылезут наверх, – сказал О'Хара. – Чем больше веса будет здесь, тем лучше. Пусть сначала идет девушка.Она покачала головой.– Нет, сначала дядюшка.– Ради Бога, он ведь без сознания, – сказал Форестер. – Идите, я позабочусь о нем.Она продолжала упрямо мотать головой, и О'Хара вмешался:– Ладно. Виллис, выходите. Не будем терять времени. – Голова у него раскалывалась, он с трудом дышал в разреженном воздухе. Сил и желания возиться с женскими капризами не было.Он помог Виллису вылезти из окна и проследил, чтобы тот разместился на верху фюзеляжа. Когда вновь заглянул в кабину, девушка переменила свое решение. Родэ поговорил с ней мягко, но решительно. Она прошла в кабину, и О'Хара помог ей выбраться наружу.Следующим подошел Армстронг. Он сказал:– Там сзади кровавое месиво. Я думаю, что пожилой человек в заднем ряду мертв, а его жена тяжело ранена. Боюсь, что ее нельзя трогать.– А что насчет этой женщины, Понски?– Она прекратила кричать, сейчас просто сидит, уставившись в одну точку.– А Пибоди?– Багаж бросило на нас обоих, и он наполовину погребен под ним. Я не смог его оттуда вытащить.О'Хара попросил Форестера пойти посмотреть. Родэ стоял на коленях около Монтеса, стараясь привести его в чувство. Форестер, поколебавшись, сказал:– Теперь здесь побольше веса, и, наверное, будет безопасно пройти назад.– Идите осторожно, – сказал О'Хара.Форестер невесело усмехнулся и вступил в салон.Мисс Понски сидела в застывшей позе, плотно обхватив себя руками, и смотрела перед собой невидящими глазами. Форестер, не обращая на нее внимания, начал разбирать чемоданы над Пибоди, складывая их на передние сиденья. Пибоди пошевелился, и Форестер стал его трясти. Когда тот обрел способность соображать, Форестер прокричал ему в ухо:– Идите в кабину, в кабину, понимаете?!Пибоди неопределенно мотнул головой, и Форестер сделал шаг дальше.– Господи Боже мой! – прошептал он при виде того, что произошло.Кофлин превратился в комок окровавленного мяса. Груз, стоявший в хвостовой части самолета, от удара сорвался с креплений, сокрушив последний ряд пассажирских сидений. Миссис Кофлин была еще жива, но обе ее ноги были оторваны ниже колен. Ее не убило сразу только потому, что в тот момент она наклонилась вперед, чтобы утешить мисс Понски.Кто-то тронул Форестера за плечо. Это был Пибоди.– Я же вам сказал – идите в кабину. В кабину, немедленно! – закричал Форестер.– Я хочу выйти наружу, – пробормотал Пибоди. – Я хочу выйти отсюда. Дверь ведь там, сзади.Форестер не стал терять времени. Он нанес Пибоди резкий удар под дых, затем, когда тот согнулся, хватая ртом воздух, свалил его на пол ударом по шее. Подтащив его к кабине, он сказал Родэ:– Поглядите за этим идиотом. Если будет буянить, бейте его по голове.Он прошел обратно в салон и взял мисс Понски за руку.– Пойдемте, – сказал он мягко.Она поднялась и последовала за ним, как сомнамбула. Он довел ее до кабины и передал О'Харе. Посмотрев на Монтеса, увидел, что тот очнулся и вскоре может передвигаться. Когда голова О'Хара вновь появилась в проеме окна, сказал:– Сомневаюсь, что старая леди вынесет передвижение.– Выносите ее оттуда, – скомандовал О'Хара. – Ради Бога, выносите!И Форестер вернулся назад. Он не знал, жива миссис Кофлин или нет, но тело ее было теплое. Из размозженных ног струилась кровь. Он взял ее на руки и внес в кабину. Родэ, увидев ее, тихо присвистнул.– Кладите ее на сиденье, – сказал он. – Нужно наложить жгуты.Он снял пиджак и рубашку и стал разрывать ее на ленты.– Выводите старика, – сказал он Форестеру.Форестер и О'Хара помогли Монтесу выбраться наружу. Обернувшись, Форестер увидел голую спину Родэ, покрытую от холода мурашками.– Одежда, нам нужна теплая одежда, – сказал он О'Харе. – К ночи здесь будет страшно холодно.– Черт! – отозвался О'Хара. – Это дополнительный риск. Я не...– Он прав, – сказал Родэ, не поворачивая головы. – Если у нас не будет одежды, мы к утру тут все превратимся в льдинки.– Хорошо, – вздохнул О'Хара. – Готовы рискнуть?– Попробую, – ответил Форестер.– Но сначала надо высадить людей на землю, – распорядился О'Хара. – И еще. Нам понадобятся карты местности. Они в кармане моего сиденья.– Я их достану, – сказал Родэ.О'Хара осторожно спустил людей на землю, и Форестер начал перетаскивать чемоданы в кабину. Затем он поднял обмякшее тело Пибоди и бесцеремонно вытолкал его в окно, где О'Хара столь же бесцеремонно свалил его на землю. Родэ с осторожностью передал О'Харе тело миссис Кофлин, и тот был поражен его легкостью. Сам Родэ выбрался следом и, стараясь не делать резких движений, спустился на землю, принимая миссис Кофлин.Форестер начал передавать чемоданы. О'Хара просто кидал их вниз. Некоторые чемоданы раскрылись, но большинство выдержали удар."Дакота" накренилась.– Форестер, – закричал О'Хара. – Вылезайте!– Тут еще есть.– Вылезайте, говорю вам, – взревел О'Хара, – вы что, идиот? Самолет же падает.Он схватил Форестера за руки, решительно вытащил его из окна, и тот тяжело спрыгнул на землю. Затем спрыгнул сам, в этот же момент нос самолета задрался кверху и, опрокинувшись через кромку скалы, со скрежетом и в облаке пыли исчез из виду. Двумястами футами ниже он грохнулся о землю. Длинное эхо прокатилось по горам, и потом все стихло.О'Хара посмотрел на людей, молча стоявших рядом с ним, затем окинул взглядом окружавшие их суровые и дикие горы. Порыв холодного ветра, дувшего с ледников, заставил его содрогнуться. Встретившись глазами с Форестером, он содрогнулся вновь, но уже по другой причине. Оба поняли, что шансов на спасение слишком мало, и то, что они избежали гибели вместе с "Дакотой", было, вполне вероятно, лишь прелюдией к более продолжительным мытарствам. VIII – Так, давайте послушаем обо всем с самого начала, – сказал Форестер.Они все собрались в ближайшем сарае. Внутри него ничего не было, но все же это было укрытие, к тому же в нем был очаг. Армстронг развел огонь, используя дрова, которые Виллис принес из соседнего сарая. Монтес лежал в углу, и его племянница хлопотала над ним, а в другом углу мрачно сидел Пибоди, переживая похмелье и волком глядя на Форестера.Мисс Понски напрочь освободилась от страха. Стоило ей ощутить твердую почву под ногами, как она рухнула на промерзшую каменистую землю и впилась в нее ногтями в экстазе облегчения. О'Хара подумал, что она никогда в жизни не найдет в себе силы войти вновь в самолет. Но сейчас она обнаружила замечательные качества медсестры и помогала Родэ ухаживать за миссис Кофлин.Этот Родэ – интересный человек, подумал О'Хара. В нем открылись глубины, о которых трудно было бы предположить. Хотя он не был медиком, но обладал хорошим знанием практической медицины, а это было в данных обстоятельствах просто необходимо. О'Хара поначалу обратился к Виллису, прося его помочь ухаживать за миссис Кофлин, но тот, покачав головой, ответил:– Извините, я физик, а не врач.– Доктор Армстронг? – спросил О'Хара.Армстронг также с сожалением произнес:– Я историк.Итак, за дело взялся Родэ, не бывший врачом, но обладавший медицинскими познаниями и... пистолетом.О'Хара повернулся к Форестеру:– А теперь слушайте, как было дело.И он начал рассказ с отлета из Сан-Кроче, стараясь извлечь из своей памяти все, что говорил Гривас.– Я думаю, он сошел с катушек, – заключил О'Хара.Форестер нахмурился.– Нет, это все было запланировано. А сумасшествие не планируется. Гривас знал и о существовании этой полосы, и курс сюда. Вы сказали, что он был на аэродроме в Сан-Кроче, когда приземлился самолет ЮЖАМА.– Да, я еще тогда подумал, что это немного странно. Я имею в виду то, что у Гриваса не было привычки слоняться среди ночи по аэродрому без дела. Не так уж он любил свою работу.– Похоже, он знал, что с "Боингом" ЮЖАМА случится поломка, – заметил Виллис. Форестер бросил на него быстрый взгляд, и Виллис продолжал: – Это логично. Он увел не самолет, а содержимое самолета, и этим содержимым были люди с "Боинга". О'Хара говорит, что эти лайнеры перевозят горное оборудование, но оно явно Гриваса не интересовало.– Это все значит, что в "Боинге" была произведена диверсия, – сказал Форестер. – Если Гривас рассчитывал на его приземление в Сан-Кроче, за ним, видимо, стоит какая-то крупная организация.– Мы знаем об этом, – сказал О'Хара. – Гривас же упомянул какую-то группу в связи с нашей посадкой и злорадствовал, что они будут здесь с минуты на минуту. Но вот где они?– И кто они? – добавил Форестер.О'Хара вспомнил, что Гривас сказал еще: "...что прикончат вас всех". Но решил никому не напоминать об этих словах и вместо этого спросил:– Помните его последнее слово? Вивака. Это какая-то бессмыслица, по-моему. Я такого испанского слова что-то не припомню.– Я хорошо знаю испанский, – сказал Форестер подчеркнуто. – Такого слова в нем нет. – Он хлопнул себя по ноге. – Я бы дорого дал, чтобы узнать, что же тут происходит и кто несет за это ответственность.Слабый голос донесся из угла комнаты.– Я боюсь, джентльмены, что ответственность за это в некотором роде несу я.Все находившиеся в комнате, за исключением миссис Кофлин, повернулись в сторону сеньора Монтеса. Глава 2 I Монтес выглядел совсем больным. Ему было хуже, чем в самолете. Грудь его тяжело вздымалась, он с трудом втягивал в себя разреженный воздух и был бледен, как полотно. Он вновь хотел заговорить, но девушка остановила его.– Не надо, дядя. Я расскажу все сама.Она внимательно посмотрела на О'Хару и Форестера.– Имя моего дяди не Монтес, – начала она ровным голосом. – Его зовут Агиляр. – Она произнесла эти слова так, словно в них заключалось полное объяснение всего.Последовало полное молчание. Затем О'Хара, прищелкнув пальцами, негромко сказал:– Бог мой! Старый орел собственной персоной. – И внимательно посмотрел на старика.– Да, сеньор О'Хара, – прошептал Агиляр. – Хотя, боюсь, подбитый орел.– Что все это, черт возьми, значит? – проворчал Пибоди. – Что в нем такого особенного?Виллис неприязненно взглянул на Пибоди и встал.– Я бы, конечно, так не стал говорить, – сказал он. – Но хотелось бы действительно узнать побольше.О'Хара сказал:– Сеньор Агиляр был, вероятно, лучшим президентом этой страны до того момента, как пять лет назад не произошел военный переворот. Он был на волоске от расстрела.– Да, генерал Лопец всегда был скор на руку, – согласился Агиляр, слабо улыбнувшись.– Вы, значит, считаете, что все это – эта заварушка, в которой мы оказались, – организована нынешним правительством, чтобы поймать вас? – Голос Виллиса звучал резко и недоверчиво.Агиляр покачал головой и хотел что-то сказать, но девушка вновь прервала его:– Успокойтесь, вам нельзя утруждать себя. – Она умоляюще посмотрела на О'Хару. – Не задавайте ему вопросов, сеньор. Разве вы не видите, что он болен?– А могли бы вы говорить вместо него? – мягко спросил Форестер.Она обернулась к старику, и тот согласно кивнул.– Что вы хотите знать? – спросила она.– Что делал ваш дядя в Кордильере?– Мы прибыли, чтобы восстановить в этой стране законное правительство, – сказала она. – Мы прибыли, чтобы вышвырнуть отсюда Лопеца.О'Хара издал короткий смешок.– Вышвырнуть Лопеца? Ничего себе! Старик и девушка собираются вышвырнуть человека, за плечами которого целая армия. – Он недоверчиво покачал головой.Девушка вспыхнула.– Что вы знаете об этом? Вы же иностранец. Вы ничего не знаете. С Лопецом покончено. Это понятно всем в Кордильере. Даже самому Лопецу. Это жадный, развращенный человек, и страна уже сыта им по горло.Форестер провел рукой по подбородку.– Может, она и права, – сказал он. – Положение Лопеца действительно шаткое. Дунь, и он повалится. За пять лет своего правления он довел страну до ручки, выжал из нее все, что можно, а в швейцарском банке накопил столько денег, что хватит на две жизни. Если дело дойдет до открытого столкновения, я не думаю, что он будет рисковать. Он попросту удерет. Он, разумеется, богатство и спокойствие предпочтет власти и опасности быть убитым каким-нибудь студентом, любителем пострелять.– Лопец довел Кордильеру до нищеты, – сказала девушка и, гордо подняв голову, продолжала: – И когда мой дядя появится в Сантильяне, люди восстанут, и с Лопецом будет покончено.– Это вполне вероятно, – согласился Форестер. – Народ любил вашего дядю. Я полагаю, вы подготовили почву для его прибытия?Она кивнула:– Демократический комитет борьбы все подготовил. Все, что теперь нужно, – это чтобы дядя появился в Сантильяне.– А он туда может и не попасть, – сказал О'Хара. – Кто-то пытается помешать этому. Если это не Лопец, так кто?– Коммунисты, – выпалила девушка с ненавистью. – Они не могут допустить, чтобы дядя опять пришел к власти. Они хотят Кордильеру для себя.– Похоже на то, – сказал Форестер. – Лопец уже политический труп в любом случае. Так что остается Агиляр против коммунистов. Ставка – страна Кордильера.– Они еще не вполне готовы, – сказала девушка. – У них нет достаточной поддержки среди населения. За последние два года они довольно искусно проникали в правительство, и если они добьются своего, то в одно прекрасное утро люди проснутся и увидят, что Лопеца нет, а на его месте коммунистическое правительство.– Одна диктатура сменит другую, – сказал Форестер. – Неплохо придумано.– Но сейчас они еще не готовы избавиться от Лопеца, – сказала девушка. – А дядя может разрушить их планы – он прогонит и Лопеца, и правительство. Он проведет выборы – впервые за девять лет. Вот коммунисты и пытаются помешать ему.– Вы думаете, Гривас был коммунистом? – спросил О'Хара.Форестер щелкнул пальцами.– Разумеется. И это объясняет его последние слова. Он был коммунистом, сомнений нет. Латиноамериканского покроя. Когда он произнес "Вивака", то хотел сказать: "Вива Кастро!" – Его голос стал жестким. – И его дружки действительно могут быть здесь с минуты на минуту.О'Хара вдруг резко повернулся и обратился к Родэ:– А какова ваша роль, сеньор Родэ?– Все в порядке, сеньор О'Хара, – сказал Агиляр слабым голосом. Мигель – мой секретарь.Форестер оценивающе окинул взором фигуру Родэ.– Скорее уж ваш телохранитель.Агиляр сделал рукой жест, словно говоря – какая разница? и Форестер спросил:– А почему вы обратили на него внимание, О'Хара?– Не люблю людей с пистолетами, – коротко отрезал О'Хара. – Особенно тех, кто может оказаться коммунистом. – Он обвел взором помещение сарая. – Хорошо. Есть еще джокеры в колоде? Что вы о себе скажете, Форестер? Я вижу, что для простого американского бизнесмена вы неплохо разбираетесь в местной политике.– Не говорите глупостей, – сказал Форестер. – Если бы я не разбирался в местной ситуации, моя корпорация давно бы избавилась от меня. Наши дела в немалой степени зависят от того, какое здесь правительство, и не дай бог, если в Кордильере к власти придут коммунисты.Он достал бумажник и извлек из него визитную карточку, которую и передал О'Харе. На ней значилось: Раймонд Форестер, торговый представитель корпорации Ферфилд в Южной Америке.О'Хара, возвращая карточку, спросил:– Гривас был единственным коммунистом на борту? Я вот что имею в виду: когда мы садились, кто-нибудь из пассажиров как-то специально заботился о своей безопасности?Форестер задумался, потом, покачав головой, сказал:– Нет, кажется, для всех это было полной неожиданностью. – Он посмотрел на О'Хару одобрительно. – В настоящих обстоятельствах такой вопрос очень уместен.– Что касается меня, – вдруг взорвалась мисс Понски, – то я не коммунистка. Одна мысль об этом...О'Хара улыбнулся.– Извините, мисс Понски, – сказал он подчеркнуто вежливо.Родэ, склонившийся над миссис Кофлин, встал и сказал:– Она умирает. Она потеряла много крови, у нее шок. Кроме того, на нее смертельно действует высота. Нужен кислород. Без него она обязательно умрет. – И сеньору Агиляру нужен кислород, он в тяжелом состоянии. – Он обвел всех взором. – Нам надо спускаться с гор. Нельзя оставаться на такой высоте.О'Хара тоже чувствовал себя скверно. Страшно болела голова, колотилось сердце. Он долго жил в этой стране и знал, что такое "сороче" – высотная болезнь, и каковы се последствия. Разреженный воздух, кислородное голодание могли убить ослабленный организм. Он сказал:– В самолете были баллоны с кислородом. Может, они сохранились.– Да, – сказал Родэ. – Мы должны спуститься и посмотреть. А эту женщину сейчас лучше не трогать. Но если мы не найдем кислород, придется все же уходить отсюда.Форестер заботливо произнес:– Надо поддерживать огонь. Пусть все займутся поисками дров. – Он помолчал. – Принесите из самолета керосин. Он может нам понадобиться.– Ладно, – сказал О'Хара.– Давайте, – обратился Форестер к Пибоди. – Двигайтесь.Пибоди лежал, хватая ртом воздух.– Мне плохо, – еле выговорил он.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Высокая цитадель'


1 2 3 4 5