– Вы ведь не против, если придется переночевать на диване?
– И всего одна ванная. – Они вошли в лифт. – Всего одна, Маккенна, вы понимаете или нет?
– Второй нам и не понадобится, – возразил он. Вслед за ними в лифт вошла пожилая пара, двери бесшумно задвинулись. – Не скажу, что мне согревает душу мысль о том, что нам придется вместе ею пользоваться. Сомнительное удовольствие – отодвигать кучу развешенных вами над ванной тряпок, чтобы принять душ.
Дана метнула быстрый взгляд в сторону пожилой пары. Хотя те стояли спиной, чувствовалось, что оба навострили уши.
– К вашему сведению, – сказала она, понизив голос, – я развешиваю свои вещи в сушилке. Впрочем, вас это не касается.
– Касается, раз нам предстоит жить в номере для новобрачных. – Он ослепительно улыбнулся. – Поразительно, не правда ли? Мы проведем эту ночь вдвоем, а ведь вплоть до вчерашнего дня были едва знакомы.
Пожилая дама и джентльмен обернулись и уставились на Дану, покрасневшую от смущения.
– Не подумайте дурного, пробормотала она. – Мы вовсе не…
– Какой стыд, – произнесла женщина.
– Да ладно, Мод, времена нынче уж не те, – примирительно заметил ее супруг.
– Некоторые вещи не меняются, Харольд. А вы запомните, юная леди: если уступите ему прежде, чем он наденет вам на палец обручальное кольцо, можете позабыть о свадьбе.
– Не надо мне никакой свадьбы! – Дана прикусила губу. – Вы неправильно поняли. Мы с ним…
К счастью, они уже приехали на нужный этаж. Двери лифта распахнулись. Выскочив из кабины, Дана сердито напустилась на Гриффина.
– Я не намерена терпеть ваши шуточки… – Она нахмурилась. Гриффин не отрываясь смотрел на что-то у нее за спиной, и оттого, что он вдруг изменился в лице, ей стало не по себе. – В чем дело?
– Смотрите, – пробормотал он. Дана обернулась.
В самом конце коридора она увидела дверь. По обе стороны двери стояли столики, а на них – позолоченные вазы с огромными букетами белых и алых роз. Глаза ее расширились от ужаса. Этого только не хватало! Вместо привычных ножек оба столика поддерживали розовощекие пухленькие херувимы, а на самой двери была прикреплена сияющая медная табличка. Даже отсюда Дане была хорошо видна выгравированная на ней надпись.
– Не может быть, – в ужасе прошептала Дана.
Из груди Гриффина вырвался сдавленный смех. Вынув из кармана ключ, он взглянул на номер комнаты, затем на табличку.
– Боюсь, что все верно, – сказал он. – Добро пожаловать в Покои для новобрачных.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дана стояла, по колено утопая в белоснежном ковре, изо всех сил стараясь не потерять самообладание.
Сделай глубокий вдох, говорила она себе. Теперь выдох. Пусть тело, душа и разум придут в гармонию.
Зажмурившись, она прижала ладони к диафрагме.
– Что это с вами? – Гриффин недоуменно взирал на нее как на умалишенную.
– Я… я концентрируюсь.
– Концентрируетесь, – насмешливо повторил он. – По-моему, вы просто пыхтите как паровоз… – Гриффин умолк на полуслове, изумленно разглядывая что-то у нее за спиной. – Вот это да! Вы только взгляните! Подушки в форме сердца!
– Безвкусица, – отозвалась она со слабой улыбкой.
– И это еще что. – Бросив подушку обратно на софу, Гриффин ходил по комнате, то и дело останавливаясь и разглядывая очередной диковинный предмет. – Бокалы для шампанского и карточка, оповещающая, что в холодильнике есть бутылка.
– Очень мило, – заметила она. – Мы можем предложить вино посетителям.
– Да. А вот еще: музыкальный центр. А сколько дисков! И видео! – Нагнувшись, Гриффин принялся изучать полку с кассетами. Потом открыл дверь, которая, должно быть, вела в спальню, и заглянул внутрь. – Идите сюда. По-моему, они превзошли самих себя.
– Что это за комната? О Господи…
Такую ванную трудно было даже вообразить.
– Розовый мрамор. – Гриффин восхищенно присвистнул. – А в душе человек шесть уместятся, не меньше.
– Думаю, все восемь, – весело откликнулась Дана. Впрочем, смотрела она вовсе не на душ, а на ванну из розового мрамора, которая утопала в настоящих джунглях из цветов и папоротников. Радом стоял ряд бокалов, а также множество всевозможных бутылочек…
– “Цветы страсти”, – прочитал Гриффин. – “Ночь в джунглях”. – Вынув пробку, он вдохнул содержимое. – Понюхайте, Андерсон.
– Нет. – Дана поспешно отскочила. – Я… у меня аллергия на сильные запахи.
– Да уж, тут есть от чего развиться аллергии. – Он завинтил баночку и поставил обратно на полку. – Целый парфюмерный магазин.
– Это уж точно. Надо подумать, как пользоваться душем.
Обернувшись, Гриффин лукаво улыбнулся. Сердце ее тревожно ёкнуло.
– Наверное, проще будет вообще не принимать душ, а сразу залезть в ванну. Тут хватит места на двоих.
Дана покраснела, кляня и себя, и его за неуместные шуточки.
– Я составлю расписание, – твердо сказала она. – И приклею на дверь. Обычно я принимаю душ утром. А вы можете вечером.
– А когда ваш Пижон принимает душ?
Черт возьми, снова он вгоняет ее в краску!
– Привычки моего жениха вас не касаются, мистер Маккенна.
– Так вы помолвлены?
– Это вас тоже не касается.
– Будь вы моей невестой, – вкрадчиво проговорил Гриффин, – я бы в жизни не отпустил вас на выходные с другим мужчиной.
– Я вовсе не с другим мужчиной, я с вами. И у нас чисто деловая поездка. Артур прекрасно это знает. Вернее, узнает, как только я ему позвоню.
– Да-да. – Скрестив на груди руки, Гриффин прислонился к стене. – Я заметил…
– Что вы заметили? Вообще-то, мистер Маккенна, я бы хотела пойти в свою комнату и распаковать вещи. – Она затаила дыхание, когда он протянул руку и медленно погладил ее по щеке.
– Вы так и не позвонили старине Артуру.
– Я же сказала…
– Стоило мне предложить вам работу, и вы мигом помчались собираться, позабыв обо всем на свете.
– Может, хватит? – Дана сердито сбросила его руку. – Это ведь вы без конца повторяли, что времени в обрез. И зарубите себе на носу: я вовсе не сбежала на выходные с другим парнем. Никакой вы…
– Осторожно, Андерсон, – усмехнулся он. – Если будете задевать мое мужское достоинство, придется кое-что вам продемонстрировать.
– Вам это нравится, да? – сердито бросила Дана. – Вам доставляет удовольствие смущать меня?
– Правда? Я вас смущаю?
– Как будто сами не видите!
– Ну ладно, пора распаковывать вещи. – Он вернулся в гостиную и направился в спальню. – Откроем чемоданы, развесим одежду в… – Он осекся на полуслове.
– Маккенна, в чем дело?
Из его груди вырвался сдавленный смех.
– Готовьтесь к худшему.
Сделав глубокий вдох, Дана зашла в спальню.
– Меня уже ничем не удивишь. После этой ванной… О Боже! – прошептала она.
– Вот-вот. Этим все сказано.
Если гостиная походила на страну Оз, то спальня…
– Тысяча и одна ночь, – тихо сказал Гриффин.
– Да. Точно. Какая…
Безвкусица, хотела сказать Дана, но не сумела. Все это напоминало невероятный сон. Две стены комнаты были задрапированы розовым шелком. Третью занимало огромное окно с видом на океан. Четвертая вся была в зеркалах, в которых отражалась кровать, убранная нежно-розовым шелковым покрывалом и занавешенная белым пологом из тончайших кружев.
– Черт возьми, – чуть слышно проговорил Гриффин.
Он обернулся к ней. Она видела его отражение в зеркальных панелях: сразу десять Гриффинов Маккенна, и каждый смотрел на нее взглядом, от которого невольно замирало сердце. В комнате воцарилась тишина. Хотя нет, не тишина. В ушах у нее стоял какой-то странный шум. Что это? Морской прибой?
– Дана!
Гриффин прошептал ее имя. Дана вздрогнула и поняла, что слышит не прибой, а шум собственной крови, бешено мчащейся по жилам.
– Нет, – проговорила она, но в тот же миг помимо своей воли шагнула ему навстречу, или это он подошел к ней – так или иначе, они оказались в объятиях друг друга.
– Не надо, Гриффин.
Это была ложь. Потому что, когда он склонился к ней, Дана привстала на цыпочки и обвила его руками за шею, подставляя для поцелуя губы.
Он тут же завладел ими. Это был жадный, страстный поцелуй. В нем не было ни капли нежности, но нежность была ей сейчас не нужна. Всем своим существом она хотела быть с ним, и, когда он подхватил ее на руки и опустил на кровать, Дана с чувственным вздохом утонула в шелковых складках покрывала.
– Дана, – прошептал он, словно ее имя было единственным словом, которое он был в силах выговорить. Гриффин хотел сорвать с нее одежду, но она приникла к нему, шепча его имя, целуя его со страстью, которой в себе и не подозревала. Он рванул ее блузку, покрывая тело жадными поцелуями…
Где-то вдалеке зазвенел звонок. Снова звонок. Они замерли в объятиях друг друга. Выругавшись, Гриффин скатился с кровати и бросился к дверям.
Дана села. Ее била дрожь. Что она наделала? Она вскочила на ноги, запахивая разодранную блузку и тщетно пытаясь сосредоточиться. В гостиной послышались голоса. Один, рассерженный, принадлежал Гриффину, другой, оправдывающийся, должно быть, администратору.
Дана судорожно сжалась в комок, готовая разрыдаться от отчаяния. Должен же быть здесь хоть какой-то закуток, куда она сможет скрыться, привести себя в порядок, собрать волосы, поправить блузку…
– Это был администратор. Пришел спросить, удовлетворены ли мы.
Дана почувствовала, что заливается краской.
– Удовлетворены? – тупо повторила она.
– Ну да. В смысле понравился ли нам номер, не нужно ли еще полотенец… Я сказал, что мы не можем остаться здесь.
– Правильно, – судорожно кивнула Дана.
– Объяснил, что нам нельзя принимать клиентов в подобной обстановке.
Она снова кивнула. Мозг словно парализовало. Дана молча уставилась на Гриффина, недоумевая, как он может вести себя так сдержанно, так спокойно, словно они только что беседовали о делах, а не…
– Я сказал, что не вчера появился на свет и прекрасно знаю, что в таких гостиницах всегда придерживают на всякий случай пару свободных номеров.
– И что? – Дана откашлялась. – Что он ответил?
– Ничего. Сказал, что этот номер как раз и был запасным и что, даже если сюда вдруг нагрянет какая-то важная персона, ее придется поселить в кладовку. Так что надо смириться.
– Нет! Забудьте об этом, Маккенна. Я ни за что не останусь…
– Дана, послушайте меня…
– Не надо меня уговаривать, это бесполезно. То, что сейчас произошло…
– Ничего не произошло.
Дана изумленно уставилась на него. Он был похож на изваяние из камня: суровое, уверенное лицо, холодные голубые глаза. Перед ней стоял Гриффин Маккенна – крупный бизнесмен, и впервые со дня их знакомства Дана поняла, почему он внушает людям такое уважение и страх.
– Ничего не произошло, – повторил он. Глупо, но эти слова больно ранили ее.
– Неужели вы хотите сделать вид, что…
– Ничего я не хочу. Просто констатирую факт. Мы оба устали, а этот чертов антураж отнюдь не способствует воздержанию. Проще говоря, вы – женщина, а я – мужчина. И что бы там ни говорили, а некоторая разница между полами все же существует.
– Минуточку, мистер Маккенна, – вскинула голову Дана.
– Не стоит, Андерсон. Я не собираюсь с вами спорить. Ситуация вышла из-под контроля, но больше этого не случится. Инстинкт можно сдерживать, как и любое проявление эмоций.
– Согласна, Маккенна.
– Вам не кажется, что нам пора звать друг друга по имени? – улыбнулся Гриффин. – Принимая во внимание наши отношения. Наши деловые отношения, – поправился он, заметив ее тревожный взгляд. – Я буду называть вас Дана, а вы меня Гриффин. Так ко мне обращаются все, кто со мной работает. Ну а про это… – он небрежно указал на кровать, – просто забудьте…
– Просто забыть…
– Вам это нетрудно, не правда ли? – строго спросил он.
Чего он боится? Думает, что настолько неотразим, что ему придется ее отваживать? Пусть расслабится. То, что случилось, всего лишь результат переутомления. Слишком много всего навалилось на нее в последнее время.
– Конечно.
– Прекрасно. Я рад, что мы это уладили.
– Взаимно. А теперь, если не возражаете, Гриффин, я распакую свой чемодан.
– Разумеется.
– Надеюсь, вы не обидитесь, но вам придется разбирать свои вещи в гостиной.
– Ну что вы!
Вежливо улыбаясь, Дана ждала, когда Гриффин выйдет. Но он не двигался с места.
– Э-э, простите. Вы мне мешаете.
Никакой реакции.
– Гриффин! Выйдите, пожалуйста.
– Вы уверены, что поняли меня правильно? Насчет того, что беспокоиться не о чем?
– Конечно, – отозвалась она, встревоженно глядя на него. Ей показалось, или он действительно придвинулся чуть ближе? Глаза его потемнели. У Даны ёкнуло сердце.
– Желание, – пробормотал он, задерживая взгляд на ее губах, – легко можно сдержать, тем более что вы совсем не моего типа.
– Могу сказать то же самое. – И снова сердце ее тревожно замерло. Он провел рукой по ее шее. – Вы тоже совсем не моего…
Он нежно поцеловал ее в губы. Она тихо вскрикнула, подняла руку, почти коснувшись его груди, и тут же ее отдернула.
Гриффин поднял голову.
– Это было всего лишь затмение, – прошептал он. – Договорились?
Дана кивнула.
– Договорились. – Она снова подняла руку, но на этот раз коснулась его, прижав ладонь к его груди и вслушиваясь в биение его сердца. Схватив ее руку, Гриффин прижал ее к губам. – Просто затмение, – голос ее дрогнул.
– Не более, – сказал он и снова поцеловал ее, медленно и страстно.
Наконец они отпрянули друг от друга, смущенные своим порывом. Несколько секунд оба молча смотрели друг другу в глаза, затем Гриффин прерывисто вздохнул.
– Я спущусь в вестибюль. Узнаю, кто еще приехал. – Он провел рукой ее шее. – Хорошо?
– Да.
– Отлично. – Он говорил спокойно, словно ничего не произошло. Однако руки не отнимал. – Встретимся в баре в шесть.
– В семь. Мне нужно посмотреть программу.
– Хорошо. В семь. – Минуту он молча смотрел на нее. Затем приподнял за подбородок ее лицо и снова нежно поцеловал. – Если на двери есть защелка, – хрипло проговорил он, – запритесь на ночь.
Гриффин вышел. Минуту Дана стояла в нерешительности. Затем осторожно притворила дверь.
Наконец она подошла к телефону и набрала номер.
– Мистера Кокли, пожалуйста. – И когда в трубке послышался знакомый голос Артура, она едва не расплакалась от облегчения. – Артур! – жизнерадостно проговорила она. – Боюсь, сегодня мы не сможем встретиться. Ты даже не представляешь, где я…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Сидя в Кокосовой гостиной “Отеля де лас Пальмас”, Гриффин пытался разобраться, не сошел ли он с ума.
А иначе как еще объяснить то, что он только что сделал?
Он – взрослый, мужчина. Опытный. Образованный. Превосходно умеющий контролировать свои эмоции, свои действия, свои инстинкты, наконец.
Гриффин взял со стола стакан вина, поднес его к губам, но передумал и поставил на место. Не хватало только пить. Вот стакан холодной воды сейчас был бы кстати. А еще лучше – заглянуть к психиатру.
“Скажите, доктор, отчего вдруг мужчина, у которого нет недостатка в знакомых женского пола – давайте уж отбросим ложную скромность, – так вот, отчего этот мужчина пытается затащить в постель единственную в мире женщину, которая совершенно его не привлекает?”
А в самом деле, почему?
– Черт возьми, – выругался Гриффин.
– Простите, сэр?
Гриффин поднял голову. Рядом, вежливо улыбаясь, стоял бармен.
– Вам что-нибудь принести?
– Нет. А впрочем, да, – Гриффин нахмурился. – Вина не нужно. Принесите лимонной газированной воды.
– Хорошо, сэр. Еще что-нибудь?
– Нет. Только воды.
Поблагодарив за принесенный заказ, Гриффин взял стакан и сразу выпил почти половину.
Что же все-таки случилось там, в номере для новобрачных? Что заставило его поцеловать Дану Андерсон?
Поцеловать? Гриффин едва не рассмеялся. Это был не просто поцелуй, он едва не изнасиловал ее, и сделал бы это, если бы вовремя не опомнился.
Нет. Вряд ли это можно было бы назвать изнасилованием, ведь Дана отвечала ему с не меньшей страстью.
У Гриффина дрожали руки. Он осторожно поставил стакан на стол.
Может, он и впрямь потерял рассудок? Или она? Во всяком случае, они являли собой прекрасный объект для научного исследования: отчего двое, казалось бы, вполне разумных людей вдруг начинают вытворять невесть что?..
Ничего подобного с ним еще не случалось. Гриффину всегда нравились женщины. Ему доставляла удовольствие безудержная, страстная любовная игра, но ситуация никогда не выходила из-под контроля. Никогда.
До тех пор, пока он не познакомился с этой Андерсон.
Привезти ее сюда было просто безумием. Достаточно вспомнить, что произошло вчера в офисе. И тогда, как и сейчас, в этой дурацкой спальне, он не сумел совладать с собой. Будь у него хоть одна извилина, он бы…
Гриффин поднял стакан и снова отхлебнул газировки.
Проклятье. Но сделанного не воротишь. Теперь нужно постараться выбросить из головы все эти глупости и заняться делом.
Да, она очень красива, если не обращать внимания на дурацкую прическу и мешковатый костюм. Ну и что с того?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13