Она не могла вынести рассказа о взаимоотношениях Кэндис и Роберта.
– Мы начали разговаривать. – Кэндис помолчала и рот ее скривился в усмешке. – И я очень скоро поняла, что у меня нет никаких шансов, когда Роберт стал рассказывать о девушке, которую он оставил в Англии… девушке, которую по-прежнему любил. Когда он начал говорить о ней, казалось, он уже не остановится. Я все узнала о ней – о ее красоте, о ее уме… все о том, как плохо он относился к ней и как он об этом сожалеет, и я тогда поняла, даже до того, как он это сказал, что будет любить ее до конца жизни. Мне повезло. Я была достаточно молода и сильна, чтобы полюбить другого. Роберту повезло меньше… Я спросила Роберта, почему, если он действительно любит ее так, он не вернется к ней. Он ответил мне, что слишком поздно и что он причинил ей сильную боль… что она никогда не простит его и что он не заслуживает ни ее прощения, ни ее любви. Шесть месяцев назад, когда он мне сообщил, что возвращается в Англию, я спросила его, любит ли он по-прежнему ее… ту девушку. Он ответил «да». Я спросила его, что он намеревается с этим делать. Он ответил, что достиг такого момента в жизни, что попытается встретиться с ней… чтобы объяснить ей, что он чувствует, и узнать, есть ли у него шанс, и если ответ будет отрицательным, то ему придется смириться с тем, чтобы провести остаток жизни одному, потому что он никогда не сможет полюбить другую. Я перестала любить его как мужчину много лет назад, но по-прежнему люблю его как друга… и сегодня я здесь как его друг, Холли, чтобы спросить вас как женщина женщину, почему вы до сих пор не вместе, когда совершенно очевидно, что вы испытываете друг к другу.
Холли не смогла сдержаться. Она расплакалась.
В ту же минуту Кэндис обняла ее, как это сделала бы мать, хотя Холли протестовала плача, что она вся в грязи и запачкает дорогой светлый кашемировый костюм Кэндис, но в то же время не могла отстраниться от нее, отказать себе в чисто женском удовольствии разделить свои чувства с другой женщиной и узнать, что тебя мгновенно и без лишних расспросов поймут.
– Значит, я была права! – торжествующе воскликнула Кэндис, когда Холли в конце концов немного успокоилась и вытерла нос. – Я поняла, как только увидела тебя, что ты любишь его, а бедный Роберт… он просто не мог глаз от тебя оторвать. Тогда почему же все-таки вы не вместе?
Холли покачала головой.
– Я думала, что он не любит меня. Когда он бросил меня, то сказал, что я всегда была ему безразлична, что он никогда меня не любил, что это было лишь физическое влечение… что это был просто сон. Я старалась преодолеть это, выкинув его из своего сердца. Я говорила себе, что из-за боли, которую он мне причинил, я так осторожна с мужчинами, гоня от себя мысли, что по-прежнему люблю его… потому что они не могли тронуть моего сердца так, как он. У меня было мое дело, мой дом… Я говорила себе, что довольна своей жизнью, а затем он вернулся, и я почти сразу же поняла, что по-прежнему люблю его… Я подумала, что вы с ним любовники, – призналась Холли. – Мне было так неловко, особенно… – Она осеклась, лицо ее пылало.
Кэндис внимательно смотрела на нее, но тактично не отреагировала, а только решительно сказала:
– Никогда. И насколько мне известно, у него никого не было. Многие женщины пытались. Он ведь очень интересный мужчина… мужчина, который в Нью-Йорке… – Она передернула плечами, а затем спокойно сказала: – Он достойный человек, Холли… человек, чья любовь намного сильнее простого сексуального аппетита.
Лицо Холли вспыхнуло вновь, когда она вспомнила, как в душе обвиняла Роберта в том, что она нужна ему лишь для секса… что он использует ее только для того, чтобы удовлетворить свое желание. Как она ошибалась. Как несправедлива была к нему.
– Но, если, как ты говоришь, он любит меня, почему он никогда мне об этом не говорил? Почему ни разу не связался со мной? Почему?
– А не кажется тебе, что следует спросить об этом его, а не меня? – сказала Кэндис. – Я сделала, что смогла. По правде говоря, когда я увидела вас обоих на вечере, мне хотелось вам обоим дать по голове. Было так очевидно, что вы чувствуете друг к другу. Всякий раз, когда вы обменивались взглядами, вся столовая буквально вибрировала от сексуальных импульсов, которые вы посылали друг другу. Ты ведь любишь его, Холли, правда?
Что толку было это отрицать?
Холли кивнула головой.
– Да. Всегда и буду любить всю жизнь. Кэндис улыбнулась ей довольной улыбкой, а затем сказала:
– А теперь почему бы тебе не сказать об этом ему?
– Мне сказать ему? – Холли уставилась на нее, широко раскрыв глаза.
А что, если Кэндис ошибается? А что, если Роберту на нее плевать?
Она представила себе сцену… она изливает ему душу, бросает свою любовь к его ногам… его неприязнь, смущение… его неприятие.
– А почему нет? – спокойно спросила Кэндис. – Поверь мне, на твоем месте я бы не задумывалась.
Она посмотрела на часы.
– Мне пора идти. Меня пригласили на обед. Нет, не Роберт, – сказала она, усмехаясь. – Насколько мне известно, он коротает этот вечер в одиночестве – несомненно мечтая о женщине, которую любит. Нет, у меня свидание с твоим братом… А теперь скажи мне, Холли, как женщина женщине. Каковы, на твой взгляд, мои шансы доказать ему, что его свобода – это не очень здорово? И что ты скажешь на то, чтобы заиметь в золовки американку?
Холли рассмеялась.
– Если этой золовкой будешь ты, то, я думаю, это будет здорово, – ответила она и добавила: – Скажи Полу, что он не молодой и что если я выйду замуж первой, то обеспечу кампанию новым управляющим, а ему придется довольствоваться ролью дядюшки-холостяка.
Холли проводила Кэндис до машины. Они обнялись, и на прощание Кэндис спокойно сказала:
– Отправляйся к нему, Холли. Все, что я тебе сказала, правда. Может, в сказках и мужчины делают первый шаг, но мужчины не боги, они всего лишь люди. Иногда они страдают от тех же сомнений и страхов, что и женщины. Иногда им тоже нужно знать, что они нужны… что их выбрали.
Спустя час, выглядывая из окна спальни, Холли пыталась вспомнить все, что говорила ей Кэндис, но мужество постепенно оставляло ее. Что, если Кэндис ошибается? Что, если она чего-то не поняла? Что, если?..
А если Роберт все-таки любит ее? Что, если, когда он находился с ней тогда ночью, он был с ней из-за любви, любви, которую она не дала ему возможность высказать, так велико было ее желание не поступиться своей гордостью?
Прежде чем она передумала, она схватила пиджак и поспешила вниз, к машине. Когда она подъехала к коттеджу, света в окнах не было, равно как не было видно машины. Она подумала, что он куда-то уехал, но тем не менее подошла к двери и постучала.
Она подождала две или три минуты и, решив окончательно, что в доме никого нет, повернулась, чтобы уйти, когда дверь неожиданно отворилась и она увидела на пороге Роберта.
Было видно, что он только что из ванны или душа. Он натянул на себя махровый халат, у него по ногам стекают капли воды.
– Холли? – Он произнес это с таким неверием, что у Холли все внутри перевернулось. Ей захотелось закрыть глаза и исчезнуть. Ну что она здесь делает? – подумала она в сердитом отчаянии. И зачем только она послушала Кэндис, поверила, что…
– Я…
– Проходи, – сказал Роберт, и не успела она опомниться, как он уже шагнул к ней с таким видом, как будто если бы она попыталась уйти, он затолкал бы ее внутрь силой.
Дрожа, она проследовала за ним.
– Я был в душе, – объяснил он без надобности. – Я пытался вскопать грядку под овощи. На прошлой неделе двое рабочих расширили это место. Я уже давно не копал, и сейчас плечи у меня буквально горят.
Он сморщился, пошевелив плечами, пока разговаривал, и держался так спокойно и непринужденно, что Холли смогла расслабиться.
– Послушай, если у тебя есть пара минут, я подымусь наверх переодеться…
– Нет. – Холли знала, что если ей придется прождать хотя бы минуту, она струсит и уйдет. – Нет, я должна поговорить с тобой сейчас, – сказала она в отчаянии, увидев, как он нахмурился, а затем отвела взгляд и уставилась на вырез наспех накинутого халата.
Эффект от этого оказался еще более дестабилизирующим. У нее от всего этого закружилась голова, а в животе все перевернулось.
Вначале она намеревалась деликатно спросить его, правда ли, что она по-прежнему не безразлична ему, но неожиданно поняла, что не может этого сделать… что не может задать ему вопрос, который, как ей показалось, он немедленно отвергнет.
Он, должно быть, почувствовал ее волнение, потому что неожиданно тихо и с тревогой спросил:
– Холли, в чем дело? Что-нибудь не так? Что-то с Полом?.. Что-то случилось?
Она решительно покачала головой.
– Нет, дело не в Поле. – Она сделала глубокий вдох и не успела она осознать, что делает, как услышала, что ее голос решительно произнес: – Роберт, я… я люблю тебя. Я всегда любила тебя и буду любить и когда… когда мы занимались любовью… это было не потому, что я хотела забыть тебя и не потому, что я хотела освободиться, чтобы полюбить другого… Я… Для меня никогда никого не существовало, кроме тебя… ни другого мужчины, ни одного любовника. Я… я просто не могла. Особенно после… – Она с трудом сглотнула, и голос ее сник, а щеки загорелись, когда она осознала, что говорит, что делает.
Когда она взглянула в лицо Роберту, оно было как маска. Ее начало трясти, когда она поняла, что Кэндис ошиблась, что все это было ужасной ошибкой, что Роберт все-таки не любит ее. Он был похож на человека, который окаменел… и неудивительно. Она, должно быть, его очень смутила, и он не знал, что ответить ей.
Она издала звук, напоминавший сдавленное рыдание, и, резко повернувшись, бросилась к двери, но Роберт опередил ее, загородив дорогу, так, что она налетела на него.
Его руки сомкнулись вокруг нее и, тряся ее, он резко спросил:
– Что, черт возьми, ты делаешь? Ты говоришь, что любишь меня, а затем пытаешься уйти. Боже мой, Холли, сколько можно меня мучить? Это правда? – потребовал он. – Неужели это действительно правда, или мне это снится? Как ты можешь любить меня после всего, что я сделал?
Он выдыхал эти слова между поцелуями, от которых губы у нее задрожали, а затем раскрылись и снова потонули, а она обвила его тело руками и, отбросив всякий стыд, прижалась к нему.
– Холли, Холли… не могу поверить в то, что происходит. Не могу поверить тому, что слышу. Неужели это правда… и мне это не снится? Ты любишь меня? Я этого не заслуживаю. – И он целовал ее снова. – Я не могу поверить в то, что происходит, – повторил Роберт, шепча эти слова, в то время как его руки обнимали ее, а затем добавил: – Я пойду наверх, оденусь. Нам надо поговорить, а если я останусь здесь в таком виде…
Ей не надо было больше ничего говорить. Она чувствовала его возбуждение и уже сама отвечала на него, и, как бы ей ни хотелось заняться с ним любовью, надо было многое сказать друг другу, объяснить.
Медленно выпустив ее, Роберт простонал.
– Нет сил отпустить тебя, а вдруг ты исчезнешь… Пошли со мной наверх. Я оденусь в ванной. Но по крайней мере я смогу разговаривать с тобой.
Холли попыталась отойти от него, но он ей не дал и не отпускал, пока они поднимались по лестнице. Дверь в ванную была открыта, и пахло мылом и теплом.
Когда он исчез за ней, Холли почувствовала предательскую боль внизу живота. Она закрыла глаза, но тут же открыла их вновь, так как представила его себе обнаженным.
Она дрожала, стоя у ванной и стараясь не слушать, как он вытирается, одевается, отчаянно пытаясь не впустить мысленно его обнаженного тела.
– Холли, ты здесь? – спросил Роберт из-за полуоткрытой двери.
Она кивнула и замерла, когда дверь распахнулась, и она увидела выражение паники и отчаяния на его лице.
Подавив рыдание, она подбежала к нему. Он выронил рубашку, которую держал в руках, и обнял любимую женщину.
– Я думал, ты ушла. О, боже, Холли, это невозможно… я не могу без тебя. Не сейчас…
Он поцеловал ее снова. Она прижалась к нему, и ее тело ныло от такой близости. Они оба знали, что произойдет в следующую минуту, и, когда он подхватил ее и понес в спальню, она протянула руку и дотронулась до его лица дрожащими пальцами, как будто желая убедиться, что он ей не привиделся и что он ее.
Они любили друг друга яростно и быстро, а затем лежали разгоряченные на смятой постели, и Холли все еще дрожала от пережитого.
– Я так часто мечтал о тебе такой, – сказал Роберт. – Хотел тебя такой… желал тебя такой. Мне никогда не следовало покидать тебя, Холли… никогда.
– Ты сказал тогда, что не любишь меня. – Ей было очень трудно выговорить это, от таких слов у нее окаменело горло и щипало глаза.
– Я соврал тебе. Я всегда любил тебя.
– Зачем?
Не торопясь он объяснял о взаимоотношениях своих родителей, о собственных страхах и сомнениях… о своем осознании того, что был неправ.
– Но ты мог связаться со мной.
Он покачал головой.
– Я считал, что ты не захочешь, чтобы я вернулся к тебе… что слишком поздно. Я сказал себе, что не имею права вторгаться в твою жизнь, а затем я стал читать о тебе в деловой прессе. Я узнал, что ты не замужем и стал надеяться… строить планы. Тогда ночью я подумал, что у меня есть шанс, что, возможно, мои мечты осуществятся, и вдруг ты сказала мне, что я тебе не нужен… что я ничего не значу для тебя… Что заставило тебя передумать, Холли? Почему ты пришла сегодня ко мне?
– Ко мне приезжала Кэндис, – ответила она. – Она сказала мне, что ты любишь меня и всегда будешь любить. Она сказала, что на моем месте, если бы любила так, как я, она бы нашла в себе мужество признаться в этой любви; вот почему я решила приехать. – Она посмотрела на него и сказала глухо: – Я люблю тебя, Роберт.
Его изумленные глаза увидели слезы в ее глазах, и он осторожно прикоснулся к ним кончиком пальца.
Потом они опять занимались любовью, медленно и нежно, смакуя каждую ласку, молча подтверждая свою любовь друг к другу, с радостью подтверждая обоюдную молчаливую клятву, что никогда больше не подвергнут бесценный дар этой любви испытанию.
А еще позднее они ужинали, обсуждали свою свадьбу, свою дальнейшую жизнь… Ее дело всегда будет важно для нее, сказала Холли, и он согласился с этим, но она добавила, что с удовольствием займет в ней более скромное положение, особенно после того, как появятся дети. Ее всегда больше интересовали дары природы, нежели мир маркетинга и большого бизнеса, и она с большой готовностью передаст эту часть своих забот Пол.
Они решили, что будут жить на ферме до тех пор, пока не будет готов Холл.
И прежде чем она оказалась у него в руках, Роберт, поддразнивая, прошептал ей на ухо:
– Надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется заняться моим садом?
Холли улыбнулась и, еще крепче прижавшись к нему, прошептала в ответ:
– На что только не способны мужчины, чтобы не копать.
Они оба смеялись, когда целовались в последний раз, прежде чем их сморил сон.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13