Ее доказательство все еще внимательно изучали. Талла старалась никоим образом не выдать своего волнения и оставалась невозмутимой. Она нисколько не сомневалась в обоснованности требования корпорации и в том, что двадцатипятилетней давности патенту и в самом деле предшествовал патент с более коротким сроком действия, как заявляла другая сторона. Однако, как ее предупредил Сол, никогда не надо быть абсолютно уверенным, и к тому же они понимали, что в последний момент другая сторона может предъявить свидетельства, о которых они понятия не имели.А вдруг существуют документы, которые она пропустила, исследуя это дело? Может, она проглядела что-нибудь? Талла почувствовала, что начинает паниковать. Плохо то, что из-за нее корпорация может потерять самый ценный патент, но гораздо хуже, что все это произойдет на глазах у Сола… Несмотря на молчаливую связь, существовавшую между ними, она понимала, что, как только это дело завершится, все вернется на круги своя, они снова станут враждовать, так что ей не было смысла чересчур полагаться на моральную поддержку, которую оказывал ей сейчас Сол.Другая сторона агрессивно и решительно пыталась выиграть дело, однако, к облегчению Таллы, не смогла представить новых доказательств. В тишине, установившейся в зале заседаний, слышалось лишь шуршание перелистываемых документов, изучаемых судьями.О чем думает Сол? Может ли он сделать нечто такое, чего не может сделать она, чтобы гарантировать вынесение нужного решения?Ей показалось, что прошло сто лет, прежде чем секретарь суда объявил наконец, что суд готов зачитать вердикт.Талла поднялась. Лицо ее было профессионально непроницаемым, однако она не смогла удержаться, чтобы не бросить быстрый взгляд на Сола. Чего она искала? Поддержки? Подтверждения, что он доволен тем, как она провела, это дело?Талла облегченно вздохнула, когда патент, принадлежащий корпорации, был признан законным и подлинным. Одновременно она вдруг заметила нечто, на что прежде не обращала внимания: в окна здания суда заглянуло солнце и на улице, судя по гулу машин, текла нормальная повседневная жизнь, раздавался чей-то свист, звуки шагов проходивших мимо людей.Она снова глубоко вздохнула и почувствовала, как ее заливает безудержный поток головокружительного счастья.— Прекрасная работа!На этот раз Талла не отодвинулась, почувствовав, как Сол коснулся ее плеча. Она так и осталась стоять на месте. Ей было настолько легко, что она даже не пыталась скрыть свои чувства. Поднеся руку к горлу, Талла призналась:— Я боялась, что они могли найти какие-нибудь неизвестные нам документы, хотя и знала, что патент законный. Это так глупо, я понимаю, — смущенно добавила она.— Вовсе не глупо. Наоборот, я бы сказал, совершенно разумная реакция, — возразил Сол и объяснил, заметив ее удивленный взгляд:— Чрезмерная самоуверенность так же опасна, как невежество. А когда человек знает, что могут возникнуть помехи, ловушки, то он готов преодолевать их.— Но я пережила один-два неприятных момента, когда противоположная сторона попыталась объявить, что изначальный владелец патента передумал и написал письмо корпорации, в котором сообщал, что готов продать патент только на десять лет. — Талла нерешительно помолчала. — Как вы думаете…— Нет, — резко перебил ее Сол и покачал головой. — С моей точки зрения, это была просто тактика промедления, чтобы затянуть рассмотрение дела в суде, попытка добиться постановления о том, что требуется дальнейшее расследование, чтобы выявить существование такого документа. Пока расследование продолжалось бы, весь доход от патента оставался бы замороженным, и это, разумеется, пагубно отразилось бы на нашей прибыли. Если вы хотите знать мое мнение, то я подозреваю, что это дело организовано не самими наследниками патента.— Вы хотите сказать, что за попыткой дестабилизировать финансовое положение корпорации может стоять некая сила?— Ну, это и так известно, — сухо сказал Сол. — В этом деле явно велись какие-то закулисные игры… — Он пожал плечами. — А вы прекрасно справились, особенно если учесть, что вам пришлось броситься в это дело очертя голову.— Я так нервничала, — призналась Талла. Вдруг ей показалось самым естественным делом в мире признаться ему, как паршиво она себя чувствовала. Эйфория, охватившая ее после удачно завершенного дела, вызвала у Таллы ощущение товарищеской близости с Солом. По крайней мере в этот миг она забыла все их разногласия и споры и была даже рада, что он коснулся ее руки, загораживая от потока людей, покидавших здание суда. Она была рада этому старомодному рыцарскому жесту и с грустью призналась себе, что ее женские инстинкты были почти полностью подавлены современными понятиями о равенстве полов.— Я предлагаю отметить победу, — предложил Сол. — Время обеденное… Талла покачала головой.— Мне что-то не хочется есть, — сказала она. — Что мне по-настоящему нужно, так это написать отчет, пока все еще свежо в памяти.— Ну что ж, если вы не возражаете, то и у меня есть кое-какие дела, — сообщил ей Сол. — Кстати, Клаус в семь тридцать пришлет за нами машину.— Я буду готова, — заверила его Талла.Теперь, когда связанные со слушанием дела мучения были позади, она с нетерпением ждала встречи с основателем корпорации. И неважно, что Сол тоже будет там…Талла помедлила и не удержалась от того, чтобы бросить на него мимолетный взгляд. Что-то странное происходило внутри ее, какая-то необычная и неожиданная смесь эмоций, которые вместе давали ей ощущение счастья, волнения и… предвкушения. Ей даже трудно было дышать.Кто-то протолкнулся мимо них, и она вынуждена была придвинуться к Солу. Он мгновенно сжал ее руку и посмотрел на нее. Впрочем, он и до того не сводил с нее глаз.Исключительно красивые глаза, такие темные, теплые… А ресницы… Талла подняла было руку, ей хотелось дотронуться до его ресниц, чтобы убедиться, такие ли они мягкие и шелковистые на ощупь, какими кажутся, но на полпути остановилась. У нее закружилась голова, и она набрала в легкие как можно больше воздуха. Что же это она делает?— Талла…Сол придвинулся ближе, глаза его потемнели. Так набегают на солнце тучи.Ее охватило ожидание чуда, предвкушение того, что она стоит на пороге каких-то жизненно важных изменений, бесхитростное понимание того, что здесь, сейчас, в этой толпе снующих туда-сюда людей с нею случится что-то чрезвычайно важное.Сол поднес руку к ее лицу, и она уже мысленно представила, как он берет ее за подбородок… ощущала его тепло, силу, страсть, способность перевернуть всю ее жизнь одним простым прикосновением. Ничего подобного она никогда в жизни не испытывала. Она содрогнулась и отвела взгляд, а потом и отступила в сторону.— Мне… надо идти, — дрожащим голосом произнесла она. И тут же, не давая ему возможности ответить, сначала пошла, а потом побежала, охваченная паникой, которая оказалась несоизмеримо больше той, что она испытывала перед началом судебного разбирательства.Она взволнованно припомнила, как читала о каком-то американском эксперименте, в котором доказывалось, что мужчина скорее влюбится в женщину, если застанет ее в какой-нибудь непростой, рискованной ситуации, после какого-нибудь инцидента, где ему брошен вызов.И все же вряд ли она кажется Солу привлекательной. Талла осторожно и внимательно перебирала причины, почему это невозможно, и ей даже стало легче дышать, когда она наконец обосновала свои солидные, неоспоримые доводы.И все же в ней мучительно жило ощущение близости Сола. Один взгляд… сбивчивый ритм сердца… головокружение… какое-то странное чувство, что с ней происходит нечто важное… Что же, в конце концов, все это означает? Может, это нечто большее, чем просто игра воображения? Или ерунда, над которой вовсе не стоит задумываться?Надо заняться делом. Не думать о Соле. Сол… Ну вот, опять круг мыслей замкнулся на нем…Дворец Маурицхейс был практически пуст, и Талла переходила от картины к картине, с восхищением взирая на богатство красок и форм, света и тени, любовалась мельчайшими деталями каждого великого произведения, внимательно рассматривала собрание пейзажей Яна Вермера Делфтского. Остановившись перед своей любимой картиной — «Вид Делфта», — Талла непроизвольно вздохнула от восторга. Она настолько погрузилась в созерцание картины, что не заметила, как кто-то подошел к ней. Лишь через несколько минут она повернула голову и застыла, увидев наблюдавшего за ней Сола.— Что вы здесь делаете? — спросила она его.— То же, что и вы, — ответил он. — Вам нравится Вермер? — Сол кивнул на картину, которой любовалась Талла.— Нравится?! — Губы Таллы скривились в презрительной усмешке. — В данном случае это слово не подходит, — подчеркнула она.— Вы похожи на Мег, она всегда так выглядит, когда сердится, — добродушно заметил Сол. — Надеюсь, вы не собираетесь топнуть ножкой?Талла метнула в него испепеляющий взгляд.— Если я когда-нибудь топну ногой, то это случится, когда под нею окажетесь вы. Сол поднял брови.— Я полностью за то, чтобы женщина была сильной и способной защищать себя, — ответил он, помолчав немного. — Но бывают случаи, когда подобная напористость переходит в агрессивность, и вы…— Что я? — с вызовом выпалила Талла. Сол покачал головой.— Забудьте об этом, — усмехнулся он. — С вами просто невозможно ладить. Однако берегитесь, иначе вы недооцените врага, которого решили уничтожить. Вы можете обнаружить, что поранили самое себя о свои острые словесные шипы. — С этими словами он повернулся и пошел прочь от нее.А Талла смотрела ему вслед.— Пойдемте, вы же не оставите меня один на один с этой бутылкой вина! А Сола, я знаю, бесполезно уговаривать выпить еще бокал, поскольку он человек умеренный и его невозможно заставить сделать что-нибудь, что противоречит его убеждениям.Талла вяло пыталась возражать, но Клаус ван дер Лауренс настоял на своем и наполнил ее бокал очень дорогим и вкусным красным вином, которое заказал на обед в честь празднования триумфа Таллы в суде. Она вынуждена была признать, что основатель корпорации высокого мнения о Соле. И не только это: Лауренс явно симпатизировал ему и обращался с ним чуть ли не с родственной теплотой. Но если такой проницательный человек, как Клаус ван дер Лауренс, столь высоко ценит Сола, чем же объяснить ее неприязнь?Из их сегодняшнего разговора было ясно, что голландец очень предан своей семье. Он объяснил Талле, что его жена не смогла присутствовать на обеде потому, что у их старшей внучки недавно родился ребенок и жена помогает ей.— Сол говорил мне, что вы оба разделяете страсть к одному из наших величайших художников, — заметил старик, пока Талла наслаждалась вином.— Да, это так, — кивнула она, слегка нахмурившись. Интересно, что еще говорил о ней Сол Клаусу ван дер Лауренсу? Хорошо, если ничего такого, что могло бы навредить ее карьере…— У меня есть небольшая картина, написанная одним из его учеников, — сказал Лауренс и покачал головой. — В своем роде картина хороша, но когда увидишь произведения мастера…— Он так точно передает детали… — отозвалась Талла, однако мысли ее блуждали далеко от любимого художника. Вряд ли она ошибается в своих суждениях о Соле, но откуда это противоречие между ее враждебным отношением к нему и уважением, которое ему явно выказывают другие? Что это означает? Они ошибаются, а я права, или… Вне всякого сомнения, он в высшей степени привлекательный мужчина с определенной харизмой. Достаточно видеть реакцию других женщин на него, чтобы понять это… или признать реакцию ее собственного тела, грустно напомнила она себе.Было уже далеко за полночь, когда они наконец покинули ресторан, и Сол поймал такси, чтобы добраться до гостиницы. Есть что-то будоражащее в ночной поездке в тесном такси, да еще с таким привлекательным мужчиной, подумала Талла. Она решила не обращать внимания на свои нелепые и неуместные чувства и отвернулась от него, уставившись во тьму, проплывавшую за стеклом машины. Однако, когда им пришлось остановиться на перекрестке, Талла вдруг почувствовала, что ей необходимо повернуться и посмотреть на него.Ее поразило, что Сол тоже внимательно смотрит на нее. Талла отвела глаза первой, но перед этим ее взгляд предательски опустился на губы Сола.Наверное, на меня действует вино, подумала она, едва такси остановилось у входа в гостиницу. Вино было терпким, насыщенным и, как оказалось, намного более крепким, чем она думала. Ей стало интересно, что бы она почувствовала, если бы Сол поцеловал ее. Она хотела убедиться, правда ли то, что говорят о мужчинах, у которых так чувственно изогнута нижняя губа. Набросится ли он с жадной страстью и сразу же все испортит или будет наслаждаться долгим интимным поцелуем? А может, он…— Я думаю, вам надо попросить служащих отеля разбудить вас пораньше, учитывая, что наш рейс в десять утра, — бесстрастно предупредил ее Сол, одним махом прерывая легкомысленный поток ее мыслей.— Что вы хотите этим сказать? — строго спросила Талла. — Я уже заказала звонок, однако если этим замечанием вы хотите сказать, что я… я… — Под холодным и удивленным взглядом Сола она растерялась. — Я не пьяна, — готовясь к схватке, выговорила она, но затем все испортила, предательски икнув. — Я выпила только четыре бокала.— Четыре бокала — это целая бутылка, — сухо заметил Сол, устремляясь к лифтам. Талла вздохнула и жалобно произнесла:— Клаус все время подливал мне…— Вот именно, — усмехнулся Сол. — Надеюсь, у вас есть лекарство от головной боли, ибо утром оно вам понадобится.— Сол, вы такой зануда! — огрызнулась Талла.— Дело не в том, что я зануда, — спокойно ответил Сол. — Просто я хорошо знаю Клауса. Он щедрый хозяин, но голова у него словно отлита из металла. Я видел, как он выпил пару бутылок сухого вина и это не оказало на него ни малейшего действия. Но для человека, который не привык пить, такая доза может оказаться смертельной.Талла открыла было рот, чтобы сказать, что ей почти тридцать лет и она прекрасно понимает, что делает, но тут подоспел лифт, из него вышли пассажиры, и момент был упущен. Талле было абсолютно ясно, почему Сол решил проводить ее до номера. Он отнюдь не собирался заходить в ее комнату и тем более — забираться к ней в постель.— Я совершенно трезва, — сердито сообщила она ему, а Сол тем временем вынул у нее из руки магнитную карточку и вставил в замок. — Ну а теперь что вы делаете? — спросила она, когда он толкнул дверь и прошел за ней в комнату. — Я вам не ребенок, и нечего стоять надо мной, пока я переоденусь, или следить, чтобы я правильно почистила зубы перед тем, как лечь в постель… — Она нахмурилась, заметив, что он проигнорировал ее слова и удалился в ванную, потом вернулся со стаканом, вытащил из мини-бара бутылку с водой и наполнил стакан.— Выпейте! — сурово приказал он. — Разумеется, это не поможет вам избежать утреннего похмелья, но по крайней мере предохранит от полного обезвоживания.— Да, папочка, — с притворным смирением пролепетала Талла и приняла у него стакан. Однако рука дрогнула, и ледяная вода попала ей за ворот. Талла едва не задохнулась от ярости. — Ну смотрите, что вы наделали! — обрушилась она на Сола и принялась оттягивать влажную ткань от тела. Ей показалось, что Сол еле слышно выругался. Он опять ушел в ванную, однако Талла этого не заметила — она стягивала с себя мокрую блузку, потом бюстгальтер. Застонав от отвращения, она бросила вещи на пол.— Вот, возьмите… — услышала она голос Сола и изумленно уставилась на него, осознав, что он до сих пор еще находится в ее номере. — Какого черта вы делаете? — процедил он.— А что я делаю? — Талла озадаченно поглядела на него. Что он имеет в виду? — Я ничего не делаю. Просто я… — Но едва она отвела взгляд от его разозленного лица и посмотрела на сброшенную на пол одежду, в голове у нее мгновенно все прояснилось. Она тихонько засмеялась и кокетливо спросила:— В чем дело, Сол? Вы никогда в жизни не видели обнаженную женщину? — Она состроила нарочито скромную гримасу.До нее смутно донеслись его слова:— О Господи! Ну, ты мне ответишь за это, Клаус, черт бы тебя подрал!Талла все продолжала хихикать, смех пузырился в ней, как в молодом шампанском. Сол швырнул ей полотенце и жестко сказал:— А ну-ка завернитесь в это!— Но я не хочу ни во что заворачиваться, — высокомерно возразила Талла. — Что с вами, Сол? — заворковала она. — Вам не нравится мое тело? Большинство мужчин…— О Господи, с меня достаточно! Стойте смирно! — сердито приказал он, пытаясь обернуть вокруг нее полотенце наподобие топика.Талла рассмеялась.— Так оно не будет держаться. Надо связать кончики. — Она шаловливо дотронулась до ложбинки между грудей и дерзко добавила:— Вот здесь. — Почему-то она никак не могла отвести взгляд от его рта и с изумлением и восторгом смотрела на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13