., и здесь.., и здесь.., и здесь.., и…
— Продолжай в таком же духе, и я займусь тобой прямо в саду, — хрипло предупредил он. — У меня выдержка не такая, как обычно.
— И прекрасно, — проворковала она.
Кажется, его кровяное давление поднялось до опасной высоты.
— Вовсе нет, Джулия, — проворчал он неодобрительным тоном ханжи. — Мы оба знаем, что от секса наши проблемы не исчезнут.
— Не уверена, что подпишусь под этой теорией, — задыхаясь, пробормотала она. А пальцы в это время играли с пуговицами его брюк.
Бен чувствовал, что выдержка его на исходе.
Прижав Джулию спиной к стволу ближайшего дерева, он задрал сарафан до пояса и стянул вниз трусики. Он ласкал ее и понимал, что не только он обуреваем неистовым желанием: Джулия вся дрожала от возбуждения…
Они достигли вершины одновременно. Выжатый, точно лимон, Бен соскользнул на траву. Она по-прежнему обвивала его. Пришлось собрать все силы, чтобы вернуться в реальность. Сердце билось тяжело и быстро. Бену показалось, что так оно и вправду может вырваться из груди.
— Ну? — И голос, и вид Джулии говорили об удовлетворенности. — Ты все еще хочешь говорить о разводе?
— Будто ты не знаешь ответа! — воскликнул он. Господи, это игра воображения или я действительно кричал?
— Это не игра воображения, — усмехнулась она. — Бабушка, наверно, слышала тебя. Больше того, полгорода, наверно, слышало. Я уже вижу заголовок в газете: «Страстные вопли молодоженов оглушили туристов!»
— Черт бы меня побрал… И тебя тоже. — Он сокрушенно потер подбородок. — Я бы предпочел на будущей неделе не видеть на первой странице местной газеты фото моей голой задницы. Иначе у тебя начнутся неприятности!
— Это у тебя начнутся неприятности, если придет бабушка и обнаружит нас на месте преступления. — Джулия одарила его довольной, абсолютно женской улыбкой. — Я скажу ей, что это ты научил меня всему, что я знаю.
Он перекатил ее на траву и натянул брюки.
— Вставай, миссис Каррерас, и прими приличный вид, прежде чем мы вернемся в дом. Я не хочу, чтобы ты повредила моей репутации.
Глава 9
Посвежевший после душа и чисто выбритый, Бен снова спустился вниз. Фелисити была поглощена приготовлением омлета.
— Забыла сказать, Джулия, что я утром разговаривала с твоей матерью. — Фелисити вылила на сковороду взбитые яйца. — Мы с ней и с твоим отцом собирались встретиться в гольф-клубе во время второго завтрака, но, когда я объяснила, что случилось с Майклом, она поняла, почему я отменила встречу.
Простого упоминания о теще было вполне достаточно, чтобы Бен вернулся к реальности.
— Не могу представить, чтобы их заинтересовала эта новость. Они еще в день свадьбы дали ясно понять, что не считают Майкла членом семьи.
— Дорогой мальчик, дай им время. — Фелисити добавила в омлет ломтики апельсина и несколько виноградин. — Рано или поздно они приедут сюда.
— Сомневаюсь. При всем уважении к тебе, Фелисити, у меня создалось впечатление, что ни твой сын, ни его жена не обладают твоей душевной щедростью. — Бен пожал плечами. — Но это их забота. Я не буду пытаться переменить их, у меня есть более серьезные проблемы. Джулия, не хочешь поехать со мной в больницу, навестить Майкла?
— А как ты думаешь? — Взгляд, которым она одарила его, мог бы растопить гранит. — Конечно, я поеду с тобой, — мягко продолжала Джулия. Он же мой малыш тоже, помнишь?
Почему он до сих пор сомневается в ее словах? Ее капитуляция прошла слишком быстро, слишком легко…
— Любимая, тебе не обязательно в одночасье все взваливать на себя, — тихо напомнил он ей, чтобы не слышала Фелисити. — Я буду рад и маленьким шажкам.
— Нет. Я все уже сказала в саду.
— Вы много чего наговорили в саду, мадам, ухмыльнулся он. — О чем конкретно идет речь?
— Я говорила, что мы должны быть семьей! вспыхнула Джулия. В этот момент она стала похожа на Фелисити. — Я хочу, Бен, соблюдать все обеты, которые я давала в церкви. А не только те, которые мне удобны.
— Получается, я удачливый парень.
Да, если она настроена всерьез. Голос ее вроде бы звучал твердо. И все равно он не мог отделаться от смутных сомнений.
— Я не передумала, — проговорила она, словно угадывая его мысли. — Я люблю тебя, Бен. Для меня быть твоей женой — самое важное в жизни.
— И Майкл?
— И Майкл… Знаешь, почему я оставила на работе заявление об уходе? Я хочу быть матерью на «полную ставку». Мне было бы горько видеть своего ребенка только по вечерам и по уик-эндам.
— Джулия, я не просил тебя бросать работу, возразил Бен. — Ты любила свое дело и упорным трудом добилась в нем успеха. Не так много женщин твоего возраста занимают пост руководителя маркетинговой службы.
— Мои приоритеты, Бен, изменились. Писать образцы для рекламной кампании или искать новые рынки мне больше не кажется заманчивым занятием.
— Ты понимаешь, что это поворот на сто восемьдесят градусов? Несколько недель назад ты говорила совсем другое. — Он с сомнением разглядывал ее. — Тогда ты собиралась принять очередное повышение.
— Только потому, что не знала кое-каких обстоятельств. Но сейчас, когда у нас есть… — Она замолчала и улыбкой закончила фразу.
Очевидно, она убедила себя. Кто он такой, чтобы сеять в ее душе зерна сомнения?
— Ладно. В таком случае давай поедим — и в путь. Фелисити, ты не хотела бы поехать с нами в больницу? Это не значит, что я хочу избавиться от тебя. Я буду рад, если ты останешься здесь так долго, как тебе захочется.
— Спасибо, по в этот раз я откажусь от обоих предложений. — Она опустилась на стул, который он пододвинул к ней. — Ваш малыш достаточно натерпелся. И ему совсем не надо видеть еще одно незнакомое лицо.
Огромная связка воздушных шаров парила над колыбелью в палате Майкла — подарок от прабабушки Фелисити. Бел улыбнулся. А рядом с чудовищным сооружением из цветов, выставленным напоказ на тумбочке, лежала открытка. «С пожеланиями скорейшего выздоровления Стефания и Гарри Монтгомери», — прочитал Бен и поморщился.
— Во всяком случае, они прислали хоть что-то, сказала Джулия, заметив его недовольство. — И яркий цвет оживляет комнату.
— Я ценю, дорогая, их жест. — Он погладил указательным пальцем щеку сына. — Послушай, Майкл, ты выглядишь довольно прилично, принимая в расчет все обстоятельства.
— Он узнает твой голос! — чуть ли не прыгая от возбуждения, воскликнула Джулия, стоявшая с другой стороны кроватки. — Смотри, Бен! Он улыбается тебе.
Он улыбался! Малыш определенно сложил свои губки в некое подобие улыбки.
Вскоре пришел хирург с хорошими новостями.
— Ваш мальчик настоящий герой, — сказал он. Если и дальше так пойдут дела, вы возьмете его домой в конце недели.
Следующие пять дней Бен делил время между больницей и своим городским офисом. Он уезжал из дома рано утром и возвращался вечером.
Обычно он встречался с Джулией за ленчем в больничном кафетерии.
Два дня Джулия ждала его вечером с горячим обедом, а потом запротестовала:
— Я хочу проводить с Майклом столько же времени, сколько и ты. Но ты, Бен, должен еще ездить и на работу, правильно? Я вижу тебя только в постели!
— Я тоже вижу тебя только в постели. — Он с вожделением посмотрел на жену. — И могу сказать, что нахожу эту картину очень вдохновляющей.
— Ты знаешь, что я не это имею в виду. Я надеялась, что мы превратим эти несколько дней, пока мы одни, в медовый месяц.
— Любимая, — он обнял ее, — медовый месяц откладывается, по не отменяется. Как только все устроится, я увезу тебя на частный тропический остров и окружу вниманием, изысканной едой, вином и любовью, о какой ты и не мечтала! Но в данный момент время еще не наступило.
— Будто я сама не знаю! Но ведь ты заранее отменил все работы на месяц после свадьбы. Куда же ты уезжаешь на весь день?
— Потому что есть и другие дела, которые необходимо решить. И время, которое я трачу, когда езжу в город и возвращаюсь домой, я отдаю устройству этих дел.
— Ты имеешь в виду дела с Мариан? — спросила Джулия. И Бен с облегчением отметил, что в ее вопросе нет враждебности.
— Отчасти да. В ту ночь, когда Майкла принимали в больницу, я понял, как мало у меня прав из-за того, что не моя фамилия стоит в метриках.
Официально я не считаюсь его отцом.
— Но ведь тебе позволили дать разрешение на операцию?
— Только потому, что я припер их к стене и прорвался через все запреты. По закону я там не имел права и рта открыть. И клянусь тебе, Джулия, я не намерен снова попасть в такое положение. К тому времени, когда мы привезем малыша домой, документы об опеке и усыновлении должны быть уже подготовлены.
Она закусила губу.
— Я не считала, что такая спешка необходима, но ты абсолютно прав. — Нахмуренный лоб разгладился. — Не беспокойся обо мне, Бен. Я найду себе занятие, пока ты будешь доводить дело до законного конца.
— Какое занятие? Снова вернешься на работу? Надо признать, что его не привело в восторг это предположение. Да, конечно, он никогда не просил ее бросить работу. Но мысль о том, что придется оставлять Майкла на целый день с няней, казалась малопривлекательной.
— Нет, — возразила она. — Как я и говорила, я собираюсь оставить работу. И сделаю это. Здесь, в доме, еще очень многое не закопчено. Мы не предвидели, что у нас так скоро появится ребенок. И я собираюсь исправить это упущение.
Когда я все закончу, дом станет раем для малыша.
Джулия сдержала слово. Она переделала детскую. На потолке нарисовала воздушные шары и облака. По карнизам у нее бежали кролики. А над колыбелью висели разноцветные игрушки.
Она ездила за покупками, запасаясь детскими костюмами, надувными игрушками и компакт-дисками с детскими стишками и песенками. А еще она купила лампу, проецирующую па стене изображения цирковых животных.
И наконец она купила высокий стул.
— Ты сумасшедшая, — объявил Бен, поднял жену и посадил на кухонный стол. — По меньшей мере еще шесть месяцев он не сможет сидеть на этом стуле.
— А я хочу, чтобы стул был здесь. Стоял наготове и ждал, пока Майкл вырастет.
На ней были шорты и майка без рукавов. Он провел руками по ее бедрам и наслаждался пламенем страсти, которое зажглось в ее глазах от его прикосновения.
— По-моему, ты больше радуешься игрушкам, чем потом обрадуется он, — поддразнил ее Бен и сел рядом с пей.
В другой раз она купила кресло-качалку. Бен в шутку обвинил ее в мании покупок.
— Я обещала Майклу, что куплю, — оправдывалась она, — в ту ночь, когда я оставалась с ним и между нами возникли настоящие узы понимания.
Едва ли Бен имел право спорить с ней. Кресло и в самом деле было удобное. Он тоже, если понадобится, мог дремать в нем всю ночь. После того как Майкл так напугал их, Бен полагал, что и он и Джулия еще долго будут по ночам испытывать тревогу.
И все же Бен вышел из себя, когда в четверг, вернувшись домой, обнаружил, что Джулия купила собаку! А завтра должны были выписать Майкла из больницы.
— Я хотел бы, чтобы ты сначала обсудила эту покупку со мной, — проворчал Бен, наблюдая, как дворняга носится по лужайке за домом. — Мебель для малыша и игрушки — это одно, а собака!.. Ты не могла немного подождать, пока все устроится?
— Но, Бен, мы же создаем семью, а четвероногие друзья — ее неотъемлемая часть.
Она выглядела такой удрученной, что у него не хватило духу сказать, что с таким же успехом она могла остановиться на золотых рыбках.
— Ладно, по-моему, вполне красивый пес.
— И очень добрый к маленьким детям.
В глубине души Бен поостерегся бы ввести этот пункт в перечень достоинств собаки. Для голодного чудовища такого размера Майкл мог бы послужить лишь легкой закуской.
— Где ты нашла его?
— В местном приюте для животных. Его бывшие хозяева очень горевали, что им приходится расстаться с ним.
Ого!
— Так что же он сделал, чтобы убедить их «расстаться»? Целиком проглотил бабушку?
— Ох, Бен! Они переехали на другой континент. Это значит, им пришлось бы на полгода помещать его в карантин, а он привык быть среди людей и свободно бегать по большому саду. Пес будет чувствовать себя несчастным, если его на целый день запереть в вольер.
Бен мог бы найти десяток аргументов, опровергающих ее взгляд на дворнягу. Но как он мог противоречить ей, когда уже столько раз просил ее пойти на компромисс? И, по справедливости говоря, пес казался довольно ласковым.
И хитрым! Словно понимая, что его будущее висит на волоске, он примостился у ног Бена с нежнейшей собачьей ухмылкой на морде.
— Ox-ox. — Бен покосился на дворнягу. А тот влюбленно смотрел на него и преданно махал хвостом. — У него есть имя?
— Конечно. Дети в его прежнем доме звали его Клиффорд.
Боже милостивый! Разве человек в здравом уме может дать собаке такое имя?
— Его следовало назвать Оскаром, — проворчал Бен, когда пес по-джентельменски — давай познакомимся! — поднял лапу. — Он великий артист.
— Значит, мы можем оставить его и позволить жить в доме?
Будто она не знает, что, когда так смотрит на него, он готов разрешить ей держать даже крокодила!
— Конечно, — согласился он, — мы можем его оставить.
— Ох, Бен! — Джулия обвила руками его шею и прижалась к нему. — Я люблю тебя!
— А я тебя. И готов доказать тебе это. — Он потянул ее к дому. — Но без старины Клиффорда!
Воскресным полднем объявились теща и тесть.
— Мы узнали, что ребенка выписали из больницы, и почувствовали, что нам по меньшей мере надо заехать, — объявила Стефания. Очевидно, она и минуты не сомневалась, что делает им великое одолжение. — Джулия, дорогая, у тебя совершенно изнуренный вид. Когда твой муж предполагает нанять женщину, которая будет смотреть за его мальчиком?
— Моего мальчика, — Бен заставил себя говорить спокойно, — зовут Майкл.
— Правда? — Стефания вскинула безукоризненно выщипанные брови. — Это семейное имя, Бенджамен?
— Нет.
— Тогда, возможно, семейное со стороны его матери? — Стефания позволила себе чуть заметную самодовольную ухмылку.
— Знаете, Стефания, — он ответил такой же самодовольной ухмылкой, — если кто-нибудь и знает наизусть родословную Монтгомери, так это только вы.
Она так быстро закрыла рот, что аж щелкнула зубами. Лицо у нее побагровело от досады, она критическим взглядом окинула кухню.
— Это работа ваших дизайнеров?
— Да. Вы не хотели бы заказать что-либо подобное для вашего дома?
— Не думаю! — Она элегантно пожала плечами.
— И это к лучшему, — согласился он. — Вам пришлось бы почти год ожидать своей очереди.
— Мама, позволь показать тебе остальной дом. Джулия умоляюще посмотрела на Бела.
Он пожал плечами, словно прося прощения.
Когда женщины ушли, отец Джулии прокашлялся и заговорил:
— Иногда моя жена ставит людей в неловкое положение, не желая этого. Знаете, па самом деле она очень застенчивая.
Ваша жена живая ведьма, подумал Бен. Но какой смысл говорить об этом? Одного взгляда на Гарри Монтгомери достаточно, чтобы понять подкаблучник со стажем. Самая большая загадка в том, как Фелисити ухитрилась произвести такого беспозвоночного отпрыска.
— Как себя чувствует ваш сын? — продолжал Гарри. Его явно нервировало, что они не ведут легкой светской беседы. — Он будет способен вести.., нормальную жизнь, когда вырастет?
— Да, Гарри. — Бену с трудом удалось сохранить серьезное выражение лица. — Хирурги не тронули его будущее мужское достоинство, если вы это имеете в виду. Самое большое, с чем столкнется Майкл, так это с женским любопытством. Когда он вырастет и сможет иметь любовные отношения с молодой женщиной, она, увидев его шрам, захочет знать, как он получил его.
Старший мужчина нервно таращил глаза в сторону, куда ушла жена.
— Как насчет пива, пока мы ждем женщин? — Бен улыбнулся и показал большим пальцем на холодильник.
— Я уже много лет не пью пива, — сказал Гарри. — Стефания не держит его в доме.
— Мы выпьем пива на воздухе. Слишком приятный день, чтобы сидеть в помещении. И собака составит нам компанию.
Стефания нашла их через десять минут.
— Гарри, нам надо ехать, — объявила она, неодобрительно косясь на Клиффорда.
— Я еще не допил пиво, — сообщил Гарри. — И я тоже не прочь совершить экскурсию по дому. В отличие от тебя, дорогая, мне понравилось, что Бен сделал в кухне. Теперь я горю нетерпением осмотреть весь дом.
Если бы Гарри подпрыгнул и укусил ее в лицо, Стефания бы, наверно, не выглядела такой ошеломленной.
— Тебе придется подождать до другого раза. Она разделяла каждое слово па железные слоги. Ребенок хнычет. Джулия пытается успокоить его.
Почему на нее взвалили заботу о ребенке, мне недоступно понять.
— Джулии нравится ухаживать за малышом, беспечно заметил Бен. — Нам обоим нравится. Родительские заботы сближают нас.
— Как мило. — Стефания обнажила зубы в ледяной улыбке. — Пойдем, Гарри.
Укрощенный Гарри поставил бутылку с недопитым пивом и поплелся вслед за женой.
Джулия не сознавала, что дремлет, пока Бен не коснулся ее плеча.
— Дорогая, иди ложись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14